Читать книгу: «Гибель экспедиции «Жаннетты»», страница 4
Ужасы плавучих льдов
С четырнадцатого сентября мы с научной целью крейсируем на северо-востоке и северо-западе островов Геральда и Врангелевой земли.
В один из этих дней мы на пространстве 6 километров увидели 7 китоловов, занятых своим тяжелым ремеслом. С большим интересом следили мы за тем, как три лодки преследовали одного кита и поймали его. Когда, вскоре после этого, курс нашего плавания привел нас к одному из китоловных судов настолько близко, что можно было его окликнуть, мы запросили капитана, не уступит ли он нам одну из своих лодок взамен нашей, оставленной на Врангелевой Земле. К обоюдному нашему сожалению, капитан не мог исполнить нашей просьбы: последний убитый кит нанес в предсмертной борьбе большие повреждения его лодкам.
Еще в тот-же вечер мы достигли плавучих льдов и стали на якорь в ожидании рассвета. Когда-же при восходе солнца спустился густой туман, а потом разыгралась и снежная буря, мы укрылись в глубокой бухте, образовавшей как бы тупик во льду. Здесь мы имели возможность точно исследовать свойства льда, который в этом месте очень отличался от старого, грязного, разъеденного льда у Врангелевой Земли: здесь он состоял из высоких, крепких, кристаллически-чистых льдин, кое-где просвечивавших из-под ослепительного покрова свежевыпавшего снега. Нам стало ясно, что малейший натиск нескольких таких льдин на корабль приведет его в полную неподвижность. Внезапное понижение температуры может сделать наш корабль пленником подвижного льда на многие месяцы!
Придя к этому выводу, мы осторожно повернули назад. Медленно пробирались мы к открытому морю и вечером бросили якорь.
Около полудня следующего дня мы въехали в канал. Медленно двигались мы вперед, пока в 6 часов вечера не уперлись в компактную массу льда, преградившую нам путь. Капитан Берри спустился с своего «вороньего гнезда» на верхушке гросс-мачты, где он всегда держал вахту во время борьбы со льдом. Его борода и волосы были покрыты инеем. Белая шелковая, осыпанная брильянтами пелена инея окутывала все снасти корабля. Сказочно чудная картина для праздного зрителя! Но для бедных матросов, которым приходилось все время иметь дело с этими снастями, изморозь невероятно затрудняла работу и делала ее очень мучительной.
Полное затишье и температура в 3° ниже нуля только благоприятствовали новому образованию льда. К счастью, небо было облачно, и температура за ночь упала только на пол градуса. Внезапное наступление более сильного мороза очень ослабило бы наши шансы выбраться отсюда.
На ночь «Роджерс» был прикреплен канатами к огромной льдине. Около полуночи открытая водяная поверхность почти сплошь покрылась льдом, напиравшим с юга. Когда, около 3 часов утра, мы хотели двинуться в путь, нам пришлось вдвинуть нос корабля между двух льдин и пустить машину полным ходом.
Невыразимо медленно, шаг за шагом, шло наше продвижение, пока, наконец, нам удалось раздвинуть льдины настолько, чтобы судно могло протиснуться. Вскоре после этого, счастливая звезда привела нас к проходу, по которому мы достигли открытого моря без особых затруднений. Новый лед, толщиной свыше двух сантиметров, образовавшийся ночью и крепко спаявший осколки льда, значительно мешал раздвижению льдин.
Когда днем семнадцатого сентября мы по открытому каналу въезжали в плавучий лед, мы тоже везде натыкались на новый лед и хотя он был толщиной только в пол сантиметра и пока мало мешал нам, все же он вызывал немало опасений. Стоило только ночью подняться сильному южному ветру, и наш открытый канал, длиной в 24 километра, будет окончательно загроможден льдинами. Это сделало бы невозможным наше спасение до начала зимы. Такая неудача была бы для нас вдвойне тяжела: до нашего освобождения мы, естественно, не могли бы ничего предпринять для розысков «Жаннетты».
Восемнадцатого и девятнадцатого сентября мы шли вдоль южного края льда. Мы исследовали почти все бухты, в надежде найти канал, по которому можно будет проникнуть дальше на север, но снова и снова натыкались на тяжелый, сплошной лед, простирающийся в виде языка на юг.
Вдоль западного края этого подвижного льда шли мы дальше на север, пока мощный ледяной пояс не преградил нам пути. Девятнадцатого сентября мы достигли наибольшей широты: 73°44′. Хотя северный полюс был еще достаточно далек, эта точка являлась крайней, достигнутой до сих пор людьми в этой части моря.
Во все время нашего пребывания в этих широтах погода была недостаточно ясной, чтобы мы могли увидеть землю на далеком расстоянии. А потому мы не можем подтвердить показаний тех путешественников, которые заявляют, будто видели сушу на север от Врангелевой Земли. Одно из утверждений полярных мореплавателей мы можем, однако, категорически опровергнуть: мы плыли беспрепятственно по морю там, где по их указаниям на карте были помечены большие пространства суши с высокими вершинами.
Худо ли, хорошо ли, но «Роджерс» должен был прокладывать себе путь среди рыхлого льда. Сильное морское течение держало лед в постоянном движении. Далеко был слышен треск ледяных осколков, тершихся о края плавучих льдов. Температура дошла до пяти градусов ниже нуля. В бухтах, глубоко врезывающихся в лед, термометр всегда показывал на несколько градусов больше, чем в открытом море. Своеобразное зрелище представляли собой большие стада моржей, спокойно отдыхавших на краях льдин.
Измерения глубины лотом, веденные нами регулярно, указывали скорее на постепенное удаление от земли, чем на приближение к ней. Чем дальше мы проникали на север, тем больше возрастала глубина воды, пока, в конце концов, мы не нашли глубину в 150 метров. Морское дно было самого разнообразного свойства: местами оно было каменистым, местами состояло из черного сыпучего песка, а в самых глубоких местах – из голубого ила.
Во все время этого продолжительного крейсирования среди плавучих льдов, мы нигде не нашли следов санных экспедиций «Жаннетты». Дальнейший путь на север был нам отрезан, и мы решили поэтому вернуться на остров «Геральд». Там мы хотели приступить к поискам таинственного течения, которое, будто бы, имело направление на северо-запад.
Только-что мы направили курс «Роджерса» ко входу в бухту, как увидели большего белого медведя, плывущего прямо на нас. В одно мгновение на палубе очутился целый ряд стрелков – казалось, что готовятся защищать корабль от вражеского нападения. Наш плотник, опытный и счастливый охотник на медведя, открыл стрельбу промахом. После первой пули, последовали две другие, угодившие врагу в голову и заставившие его быстро отступить. Теперь началось состязание в стрельбе. Медведь был ранен четыре раза, но все еще плыл ко льду. Он наверное успел бы спастись, если бы не пришла ему в голову шальная мысль бросить последний гневный взгляд на корабль. Когда он повернул голову, пуля с треском пробила ему череп – бедняга больше не шелохнулся.
Мы медленно подплыли к месту, где пуля уложила свою жертву, прикрепили к задней лапе медведя канат и благополучно втащили его на борт. Медведь был почтенного веса – целых 500 кило!
Охота давала нам возможность на несколько дней или часов забывать ужасы плавучих льдов. Но могущественная природа заставляла нас вновь и вновь чувствовать её возвышенное величие и ничтожество бессильного карлика – человека.
В полярную снежную бурю
Восьмого октября «Роджерс» бросил якорь около Идлидльжи, маленького острова, лежащего перед самым северо-восточным мысом Старого Света.
Маленький отряд нашей команды был отправлен на материк. На Сибирском берегу предполагали устроить небольшую базу для имевшихся в виду поездок на санях в течение зимы и будущей весны. Здесь мы хотели собрать в амбарах запасы продовольствия; здесь-же потерпевшие кораблекрушение должны были найти гостеприимный кров. Может быть нашей станции предстояло приютить и укрыть людей с «Жаннетты», так как легко было предположить, что в последние месяцы их занесло на сибирское побережье, и что они бродят где-нибудь в окрестностях.
К сожалению, буря, свирепствовавшая у песчаного берега материка, подняла такой бурун, что нельзя было и думать о высадке на берег. Тогда капитан Берри решил изменить первоначальный план и устроить стоянку не на материке, а на острове. Это было легко выполнимо у защищенного от ветра берега.
Изменение программы имело много неприятных сторон: на острове нам предстояло отказаться от многих преимуществ и приятностей, связанных с пребыванием на материке и, прежде всего, от содействия чукчей. Кроме того, на материке мы могли иметь в большом количестве питьевую воду, которой на острове почти совсем не было. К сожалению, нам приходилось по целым дням страдать от беспрерывных посещений туземцев. Они приезжали на лодках и на санях и страшно надоедали нам, тем более, что единственным месток сборищ была хижина, и без того недостаточно поместительная.
В продолжении трех дней, пока шла выгрузка корабля, плотник соорудил нам новый, видный дом в 6 метров длины, 3½ метра ширины и 2½ метра высоты. В доме были двойные стены, промежуток между которыми предполагалось наполнить травой. К сожалению, наши поиски травы на острове были тщетны. На материке травы было довольно, но чукчи доставляли ее не в достаточном количестве: невероятно ленивые, они целые дни занимались тем, что рассматривали нас – белых людей и наблюдали за нами.
Швы и щели крыши дома были заделаны досками, для защиты от дождя. Цель эта, однако, не была достигнута. Заметное улучшение внес старый кусок парусины, положенный на крышу и прикрепленный планками. Когда вскоре наступил сильный мороз, мы покрыли крышу толстым слоем дерна, привезенного на лодках нашей командой. Мы хотели этим помешать проникновению холода, но морозная погода держалась не долго, стало теплее, дождь шел почти не переставая и тогда вместо чистой дождевой воды через крышу стала просачиваться противная, грязная гуща! Только когда выпал снег, наша вилла сделалась более или менее обитаемой, хотя и не очень уютной.
Чтобы раздобыть продовольствия, мы решили однажды посетить чукотское поселение на материке. Эту поездку вдоль берега я буду с ужасом вспоминать до конца жизни, так как нас неожиданно застигла снежная буря и мы были вынуждены провести ночь на льду. В этих безнадежных ледяных пустынях бывает подчас так же опасно пережидать бурю, как и двигаться дальше. Нередко случается, что глубоко на материке целые караваны путешественников, вместе с санями и упряжными животными, заносятся снегом и совершенно им засыпаются. Если такая снежная пурга застигает почту, то со станции немедленно высылают на помощь толпу людей, под руководством опытного человека. Иногда они находят по дороге холм, на который их проводник указывает со словами: «А видали вы его уже раньше?» и, разрыв снег, рабочим нередко удается вытащить на свет Божий лошадей и пассажиров, мертвыми или обреченными на смерть.
В общем, туземцы точно знают все признаки, предвещающие близость пурги. Они никогда не предпримут поездки, когда грозит перемена погоды. Но от сюрпризов бога погоды и они не застрахованы.
Во время бури старший лейтенант Пэтнем отморозил себе кисть руки, а Петерсен все кончики пальцев. Оба отнеслись юмористически к своей неудаче: Петерсен говорил, что его не очень трогают отмороженные пальцы, но что ему неприятно эта происшествие потому, что лишает его возможности играть здесь на рояле, а Пэтнем даже как-будто злорадствовал по поводу того, что, наконец, и у доктора есть опять работа!
Буря утихла, мы продолжали наш путь.
К несчастью, мои сани провалились, как только попали на превратившийся в кашу лед, и я погрузился по пояс в воду. Благодаря быстрому движению назад, мне удалось удержаться на поверхности воды до тех пор, пока не подоспели последние сани, за которые я мог уцепиться. Напрягая все силы, я кое как пробирался от льдины к льдине.
Упряжные собаки часто тщетно старались втащить сани на льдину, и тогда людям приходилось помогать им, подталкивая сани. Таким образом, мы с великим трудом продвигались вперед и, наконец, после полуторачасовой ужасной работы, кое-как добрались до селения чукчей.
Судьба «Жаннетты» все еще была для нас книгой за семью печатями.
