Читать книгу: «Аспид», страница 4

Неожиданно он ткнул пальцем в лоб Анны. Она замерла, а затем вновь разрыдалась.

– Ну, прекрати. Хватит!

Анна тщетно пыталась взять себя в руки, стирала рукавом слезы и, жалобно давясь, всхлипывала.

– Ладно, прости. Я не хотел тебя обидеть.

Рисунок догорел и осыпался.

– Неправда. Хотел, – потеплел Глеб и погладил ее по голове. – И со зла. Я злой. Прости.

Она как будто сумела сладить со своими эмоциями. Глубоко вздохнула и отошла к двери.

– Выпьешь со мной? – весело спросил Глеб.

– Я не пью. Папенька говорит: вино не для девиц, – Анна упрямо хотела уйти.

– Он в чем-то прав, – Глеб догнал ее и вернул к софе. – Но мы его не будем слушать. Выпей со мной.

Глеб вновь вспомнил про отсутствие бокалов. Скривился и протянул бутылку. Анна взяла.

– Давай заключим сделку. Я научу тебя пить, а ты снимешь это.

Он указал на ненавистные туфли, а она удивилась.

– Я не могу.

Глеб искренне не понимал этого “не могу”.

– Я не могу ходить по земле без этих туфель, – пояснила Анна.

– Но тебе в них неудобно. И меня раздражает твоя неуклюжая походка.

Анна пригубила вина из бутылки и сморщилась. Глеб улыбнулся, посчитав, что никогда прежде не видел столь милых пьющих девиц. Он отобрал бутылку и хлебнул сам.

– А как ты в них танцуешь?

– Я? Я не танцую. Я не умею.

Глеб задумался, а потом широко улыбнулся.

– Тогда давай потанцуем!

Она испугалась, он лишь разгорячился.

– Издеваться не буду. На сегодня с тебя хватит. Снимай туфли!

– Но я не могу, – запротестовала она.

– Снимай!

Она с опаской встала на софу и покорилась. Ее маленькие ножки в льняных чулках показались Глебу прекрасными.

Он обхватил Анну за талию и ловко поставил себе на ноги. Она была как пушинка. Глеб не ожидал, что танцевать с демонической девкой будет так легко и приятно. Он мурлыкал себе под нос закрутившийся в мыслях вальс и кружил по комнате, которая отчего-то теперь казалась такой теплой и просторной.

– Почему? – спросил Глеб.

– Простите, не понимаю вас.

– Почему ты заинтересовалась нашим миром?

– Мне всегда были интересны люди.

– Почему? Что в них?

– В некоторых ничего. А некоторые невероятно прекрасны.

– И что самое прекрасное в человеке?

Анна пожала плечами.

– А я? Я только внешне красив?

– Вы поверите, если скажу, что нет?

– Верю в слова я с трудом.

– Во что верите, таким и являетесь.

– Кажется, я тебя совсем не знаю.

Анна посмотрела куда-то в сторону.

– Ваша золотая роза, что это?

Глеб проследил ее взгляд и понял, что она рассматривает его заброшенный камзол с брошью, доставшейся от матери.

– Роза? Это для красоты.

– Она красивая.

– У тебя есть украшения? – сменил он тему.

– Нет. Мне не положено.

– А в твоем мире? Слуги?

– Да.

– И почему ты готова служить, когда сама госпожа? Как можно этим довольствоваться?

– Важно радоваться не тому, что имеешь, а тому, что можешь иметь. При некоторых усилиях.

– Неужели знания о мире людей так ценны для тебя?

– Нет. Я просто наслаждаюсь солнечным светом и утренней росой. А еще прогулками, запахом книг и вашим обществом.

Глеб поставил ее на софу и решительно вышел.

***

Ранним утром управляющий бежал через все поместье. Лицо его раскраснелась, а дыхание сбилось. Он перемахивал через две-три ступеньки, чтобы быстрее добраться до комнат Глеба. Тот еще спал, оттого шум в коридоре и запыхавшийся управляющий его не на шутку напугали.

– Барин! Барин!

– Что там? – вскочил с кровати Глеб.

– Птенцы, – едва отдышавшись, сказал управляющий. – Вылупились. Вы строго наказали вас звать.

Глеб, осчастливленный, плюхнулся обратно в кровать. А затем бодро поднялся.

– Отлично. Идем!

Они прямиком направились к старому вольеру для соколов, который Глеб приказал отремонтировать сразу же, как выкупил поместье.

Вольер представлял собой небольшую башенку с решетчатым балконом для освещения и доброго здравия птиц. Несколько ступеней позволяли хозяину добраться до гнезда, в остальном птице давалась полная свобода.

Королевна встретила Глеба любовно и дала посмотреть птенцов. Он и не помнил, когда последний раз испытывал такой прилив нежности.

– Какие крепкие малыши, – не сдерживая свое ликование, сказал Глеб. – Молодец, молодец, моя Королевишна.

– Какие будут указания? – спросил управляющий, который так и не решился зайти, а потому переминался с ноги на ногу у входной двери.

– Беречь как зеницу ока. Это моя самая большая драгоценность.

Глеб развернулся к управляющему и, перепрыгнув пару ступеней, вышел из вольера.

– Будет сделано, – поклонился тот и навесит замок на вход в башенку.

Глеб не слушал, что управляющий приказывает столпившимся рядом мужикам. Он им доверял и не хотел вникать в бытовые хлопоты. Сейчас он мчался в главный дом, счастливый, словно ребенок, заполучивший самый долгожданный подарок. И так, напевая развеселую пошлую песенку, он влетел в гостиную.

Анна читала книгу и от неожиданности вздрогнула. Затем быстро поднялась, поклонилась своему господину и поспешила удалиться.

– Анна!

Глеб догнал ее тут же и, оторвав от пола, начал кружить по гостиной. А затем жарко поцеловал в щеку, отчего залилась краской и Анна, и сам Глеб. Однако тут же собрался.

– Я так счастлив! – он поставил Анну на пол. – Сегодня лучший день в моей жизни. Давай отпразднуем.

– Я очень рада, – опустила она глаза. – Что прикажете?

– Шампанского!

Вдруг остановился.

– Нет. Хватит пить! Завари чай. Себе тоже чашку поставь. И будем пить на веранде. И тащи все, что есть, с кухни!

Глеб поспешил в свою спальню приводить себя в парадный вид, а Анна направилась на кухню. Через три четверти часа все было готово.

Стол ломился от выпечки и сладостей. Мужик, помогающий Анне по хозяйству, пыхтел над самоваром, а сама Анна укладывала в заварник травы и сушеные ягоды. Глеб ворвался на веранду озорным вихрем и налил себе сливовый компот.

– Чай почти готов, господин.

– Ничего, ничего… Анна! Ну что же ты крадешься к углу? А ну, садись со мной! Я же сказал, что будем праздновать!

Анна осторожно села напротив Глеба, а мужик залил заварник кипятком. Запахло мятой и клюквой.

– Угощайся же, – не унимался Глеб и двигал в сторону Анны блюдо с зефиром. – Ты такая худая, возьми это вот, или пирожное.

– Спасибо, – она откусила небольшой кусочек от песочной корзинки.

Глеб решился сам наливать чай и весьма ловко наполнил чашку Анны и свою. Продолжал светиться и напевать песенки.

– У меня будут соколы! Наши фамильные. Я так долго к этому шел.

Анна не решалась смотреть ему в глаза, полностью сосредоточившись на чае.

– Я очень рада за вас. Вы это заслужили.

– Сомневаюсь. Но это неважно.

Он налил чай в глубокое блюдце и, подув немного, выпил все залпом.

– Подрастут, полетят, прекрасные и свободные. Потом еще птенцы, еще и еще. Поседею, куплю себе кресло-качалку. А они будут прилетать ко мне. Будить старика звоном своих колокольчиков.

– Это и есть все, что вы желаете?

Спросила она так серьезно, что на мгновение Глебу показалось: Анна какая-то другая. Но он отмахнулся от этой мысли, решив, что девушка просто сбита с толку их внезапным чаепитием.

– А чего еще желать?

На веранду вошел управляющий.

– Барин, на будущей неделе князь Воронцов охотиться изволят.

Глеб непонимающе посмотрел на него.

– Позвольте напомнить, – решил пояснить тот, – что, несмотря на ваши успехи, вы все еще на службе в чине егеря. А значит, организация охоты для его сиятельства ― ваша забота.

– Ах, да. Не все можно купить.

С Глеба даже эта неприятность не могла сбить добрый настрой.

– Но я люблю свое дело. Чувствую, славно поохотимся.

Неожиданно для всех на веранду поднялся Алексей Тихонов. Нежданный гость еще пуще разогнал веселье Глеба. Он бросился обнимать корнета.

– Доброе утро, мой друг. Какой у вас тут пир!

Глеб поспешил усадить Алексея за стол.

– Птенцы вылупились! Радуюсь.

– О, поздравляю! Покажешь? Я никогда не видел соколиных птенцов.

– Конечно. Только позже. Давай к нам за стол. Анна, неси еще прибор!

Анна встала.

– Хотя нет, ты принеси, – приказал Глеб управляющему, и тот ушел.

Анна вновь села, еще более демонстрируя свою потерянность.

– Алексей! – Глеб не обращал на нее внимания. – Как я рад, что вы пришли. Как вы? Как служба?

– Отлично. Жду повышения.

– Так, значит, мне вас надо поздравлять! Будем праздновать? Можно сходить в «Полозов кабак».

– Нет, нет, нет. Не сегодня.

– Как знаешь.

Вернулся мужик, который помогал с самоваром, и поставил перед Алексеем чайную пару. Анна поспешила ухаживать за гостем, чтобы хоть чем-то себя занять. Ее присутствие проходило все так же незамеченным.

– Давно хотел спросить, – говорил Глеб. – Зачем вам дворянство? Вас не волнует слава, вы не страдаете от происхождения. Так зачем так упорно идти к цели?

– Чтобы сыграть достойную свадьбу.

Он неожиданности Глеб поставил чашку, да так бойко, что залил скатерть.

– Неужели? Я не думал, что вы влюблены.

– Нет, не так, – улыбнулся Алексей. – Я люблю свою сестру. И желаю ей счастья. Мы бедные простые люди. Хочу дворянство, чтобы она могла выйти замуж по любви.

– Не до конца понимаю, даже если ты получишь дворянство, твоя сестра не станет завидной партией.

– Для дворян. А любой простой семье будет приятно породниться с нами.

– Умно.

***

Князь Воронцов был человеком благородным и старых нравов. Недолюбливал молодое дворянство и старался держаться подальше от столицы. Плутать в дворцовых интригах ему претило, но и провинциалом назвать его никто бы не решился. Князь был осведомлен о малейших дуновениях перемен, удивительно ловко управлял своими многогранными владениями и никогда не потакал мутным прихвостням.

Сегодня князь наслаждался охотой. Любил он это дело много лет, но рядом со своей летней усадьбой никогда ранее не охотился. Быть может, оттого, что прежде не был знаком с Глебом Алеевым. Сейчас его это печалило. Мальчишка ему понравился. Дело свое знал, воспитание проявлял и очаровательно вел беседу. Без заискивания, но с уважением.

– Легавые в стойке, – подъехал к нему со стороны болота воодушевленный Глеб.

– Хорошо. Дерзай, мой друг.

– Пошла!

Собаки бросились в воду. Из камыша взлетела пара уток. Королевна перехватила одну. Князь засмеялся.

– Хороша! Как работает. Молодец, Глеб. Сильная птица.

Неподалеку от места охоты, на пригорке, верхом на белоснежной кобыле сидела его дочь – княжна Ольга. Девушка юная, но уже обремененная необходимостью красоваться перед женихами. Княжне все это очень не нравилось. А вот охота… Она доставляла удовольствие. Однако сегодня насладиться княжна никак не могла. Папа с самого утра таскался с этим нищим егерем и радовался, как ребенок, каждой утке. Ольга не понимала, в чем соль работы сокола, оттого скучала.

– Только одна птица, – нахмурилась она, как только подъехала к мужчинам. – Так много дичи не добыть.

– Аристократы охотятся не для того, чтобы брюхо набить, – улыбнулся Глеб.

– Это искусство, – она даже не посмотрела в сторону егеря. – Знаю. Но я могу пристрелить двух за раз. Как вам такое искусство?

– Княжна забыла, что ее штульц стреляет один раз. Перезарядка займет время. Вторая утка улетит.

– Ха! Как бы ни так.

Спустя некоторое время все повторилось в точности, собаки готовы, князь дал добро, утки рванули из болота. Однако Королевна невинно отдыхала на руке у хозяина. Мастерство показывала княжна. Она навела штульц в сторону болота и ждала. Птицы удалялись.

– Ну? Хотели двух сразу. Упустили обоих.

– Не торопитесь с выводами. Дочка задира, но стрелять умеет.

– Не сомневаюсь. Только далеко уже. Не разглядеть толком, пуля не долетит.

Княжна выстрелила. Птицы канули в высокую траву.

– Черт! – вырвалось у Глеба.

– Не черт, а чертовка! – гордился князь. – Эх, родилась бы мужиком, такой молодец был. – Но вдруг задумался. – Хотя потерял бы на войне или глупой дуэли. А так. Радость моя. Как такое сокровище замуж отдать?

– Не пойду! – проскакала мимо счастливая княжна.

– Пойдешь. Ты у меня одна. Мария Анатольевна внуков не дождалась, а я свое старческое счастье не упущу.

– Не пойду!

Только громко смеялась его дочь и мчалась на полюбившийся пригорок.

Глеб взял добычу у легавых и ласково погладил их по голове. Князь предложил завершить развлечение, и они оба последовали за княжной.

– Неплохая добыча, – оценила она птиц, как только Глеб подъехал ближе. – А главное, есть что готовить. Самое время ощипать и отправить на кухню.

– Я не слуга. Ощипывать дичь не научен.

– Хм, а так сразу и не скажешь.

– Не груби, дочка. Глеб Александрович из такой же благородной семьи, как и ты.

Он по-отечески обратился к Глебу.

– Сейчас кровь совсем не ценится. Важны чины и толщина кошелька. Но я старик, для меня важнее всего происхождение. И репутация.

– Вот тут, наш новый друг похвастаться не может, – продолжала язвить княжна.

– Вам известна моя репутация?

– Отец игрок. Разорил семью, с позором изгнан в провинциальную глушь. А вы, Глеб Александрович, такой же? Скитались по местам, не подходящим для настоящего дворянина. А потом разжились деньгами. Выигрываете, и никто не знает, почему. Хм…

Ольга повернулась к князю.

– Теперь изображает из себя помещика, не забывая приглашать в собственный дом странных гостей и развратниц. Даже в Пасху.

– Откуда такой интерес к моей жизни? – разозлился Глеб, не стерпев.

– Княжне не подобает общаться с кем попало.

– Если все это правда, я разочарован, – спокойно сказал князь. – Но люди болтают иногда бесовскую чушь. Тебе, дочка, нельзя пересказывать сплетни. Попроси прощения у Глеба Александровича.

Княжна замолчала, почувствовав осуждение отца.

– Простите.

– Я прощаю вас, – улыбнулся Глеб. – Понимаю вашу девичью любознательность и неосмотрительность.

***

Темнота ночи не пугала Анну, однако она впервые была в городе без хозяина. К тому же, насквозь промокла под холодным августовским дождем и опасливо озиралась по сторонам. В замерзших пальцах она мяла бумагу с адресом, возчий довез ее, кажется, до нужного места, но Анна сомневалась. Страшный мужик всю дорогу мазал по ней масляным взглядом и отпускал непристойные шутки. Анна думала: оттого, что едет она в публичный дом. Хотя вроде не похожа на работниц. Но, может, в таком мужики не разбираются.

Вольный дом, надо сказать, был самым приличным в уезде, потому, как только Анна появилась на его пороге, сразу почувствовала себя в безопасности. Она лишь безвольная крестьянка, в желтом платье не ходит, значит, не здешняя. Помощница хозяйки встретила Анну без особого энтузиазма, но не грубила и не гнала. Даже кофия испить предложила, но Анна отказалась. Ей нужно найти хозяина.

– Подскажите, пожалуйста, мадмуазель. Где мне найти Глеба Алеева?

Помощница тоже была не в желтом, не работающая. Анна подумала, что ей бы хотелось узнать, каково быть в вольном доме и мужчин не обслуживать. Как на такую должность попадают? Не пристают ли разгулявшиеся развратники? Однако сейчас такие расспросы звучали бы неуместно. Возможно, в следующей жизни.

Анну провели на третий этаж. Всю дорогу она рассматривала богатое убранство, дорогую мебель и отделку. А как ее поразили ярко-желтые платья девушек. Все по самой последней моде, непременно шелковые, да с лентами и вышивкой золотой. Кое у кого из девиц и жемчуга на шее болтались.

Помощница оставила ее напротив одной из дверей и молча удалилась. Анна нерешительно постучалась, но, не дождавшись ответа, осторожно вошла.

Полураздетый Глеб был очень пьян. Он безвольно развалился на кресле из золотой парчи, медленно затягивался кальяном, который бурлил у его ног. Напротив сидела еще менее одетая девушка. Но самым удивительным для Анны было то, что девушка эта каким-то поразительным образом умудрялась растирать тело Глеба ногами. Анна растерянно наблюдала за ними.

– Что тебе?

– Добрый вечер, господин, – виновато опустила голову Анна. – Вас ищет Алексей Тихонов.

– И почему сам сюда не пришел?

– Ему нельзя. В это заведение не пускают простолюдинов.

– Ха! Точно. Здесь только благородные господа.

Глеб еще раз затянулся и блаженно улыбнулся, глядя куда-то в расписной потолок.

– Что нужно этому сукину сыну?

– Я не знаю. Сказал найти вас, дело срочное.

– Эта Луиза. Я не видел стопы красивее, чем эти. По крайней мере, у шлюх. Это просто рай, а не вольный дом.

Он смахнул с себя ноги девушки и сел в более собранную позу. Луиза встала и отошла в сторону, не решаясь уйти, но и не желая обременять мужчину своим присутствием.

– Мне сегодня так везло. Я пьян и весел. И наслаждаюсь жизнью. К черту Тихонова! Иди сюда.

Он протянул руку Анне, а она не знала, как ей следует реагировать.

– Сядь ко мне.

Она сделал пару шагов и замерла.

– Хватит, я себе уже шею свернул.

Анна сделала еще шаг, и этого хватило, чтобы Глеб перехватил ее и усадил на колени. Он осторожно убрал с ее лица прилипшие кудряшки.

– Промокла. Замерзла моя девочка. Луиза, принеси одеяло!

Луиза ушла, а Глеб так ласково рассматривал лицо Анны, что та опустила глаза. Она решила быть покорной со своим хозяином.

– Когда ты уйдешь? Когда я избавлюсь от тебя?

– Я не знаю.

– Я привязался к тебе.

Луиза вернулась и передала им шерстяной плед. Глеб заботливо укутал Анну.

– Вот так. Согреем ручки, согреем ножки. Тонкие пальчики и храброе сердце.

– Отчего же храброе?

– Маленькая овечка не побоялась сесть на колени страшному волку.

– Быть может, сударь, вы хотите искупаться? – неожиданно спросила Луиза, чем отвлекла Глеба от поглаживания коленей Анны.

– Хочу.

Он смотрел на Луизу мутным взглядом.

– Жарко. Хочу холодную ванну. И принеси еще шампанского, в горле пересохло.

Он поставил Анну на ноги и сам осторожно поднялся с кресла. Ноги его почти не держали. Глеб едва не повис на Луизе, но собрался с силами и выпрямился. Она бросила взгляд на дверь, чтобы Анна заметила. Та поняла ее, а Луиза повела едва живого Глеба за ширму.

– Что передать Алексею? – еще раз спросила Анна перед тем, как уйти.

– К черту его! – крикнул пьяный Глеб. – Я занят.

***

Завтракал Глеб в столовой. Он спустился к слугам ранним утром и не на шутку напугал их столь несвойственным поведением. В доме началась суета, и вскоре хозяина позвали к накрытому со всей старательностью столу. Глеба, однако, пиршество не радовало, то ли от того, что сидел он в одиночестве, то ли еще от чего. Последние несколько дней он так бессмысленно грустил, что даже начал подумывать: а не отправиться ли на море – подлечить душевное здоровье.

Глеб хлебнул теплый компот из абрикосов и решил, что никакой душевной раны у него не имеется. Всему виной надвигающаяся осень, а еще хмурость темной столовой. Глеб твердо решил сделать в ней ремонт до холодов. Желая поделиться своими размышлениями, он позвал управляющего. Беседа с тем, однако, также не сложилась. Мужчина дело в управлении знал, но как собеседник нагонял тоску. Вскоре Глеб отчаялся вытянуть из управляющего какие-либо идеи по ремонту, а просто спросил:

– Что нового происходит?

– В деревне? Или в городе? – сухо уточнил управляющий.

– И там, и там. Расскажи что-нибудь интересное. А еще лучше ― ужасное. У меня от скуки кусок в горло не лезет.

– Хорошо, барин. Недавно крестьянин в чине корнета убил на поединке графа Гринева. После чего был осужден за нарушение запрета на поединки. Лишен всех чинов и приговорен к смертной казни.

– Знаешь, как зовут этого безумца?

– Да, вы его знаете, заходил к вам недавно. Алексей Тихонов. Казнь через три дня.

Глеб бросил на скатерть приборы и выбежал из столовой.