Читать книгу: «Республика Лондон», страница 4

Не готов сейчас напеть слова, но мелодия точно была торжественная, и там точно нет слов о безопасном хранении королевы, и есть что-то про Кромвеля. Не помню, что именно, но по стройности исполнения очень напоминает Нью-Йорк Синатры. Вы же помните это вечное «номер один, король горы» и так далее? Очень похоже. Славу Богу, что я не запомнил текст. Так проще – отстоял 2 минуты, проникся торжественностью момента – и сел на свое место. А поют пусть те, кому положено. Кстати, Джейми пел, а Арчи кривил губы – не знаю, что ему не нравилось больше – текст, музыка, или исполнение Джейми. Стоит признать, каждый ребенок, кому пришлось однажды услышать пение нашего новоиспеченного директора, мог с основанием сказать, что его неокрепшей психике нанесли травму. Я думаю, что учителя как-то могут справиться с этим, все же у них есть специальные термосы для снятия стресса, в то время как школьникам приходилось гораздо труднее. Нам было запрещено все, что не разрешено, а пение Джейми было разрешено – вот где несправедливость великая республиканского масштаба. Но в этот раз всех заглушал официальный голос гимна, миниатюрная школьница с кудряшками, красивым голосом и решительным взглядом. Такое ощущение, что ей обещали гражданство, если больше половины зала заплачут от патриотизма. Я бы заплакал, но строго за деньги.

И тут она закончила, и слово дали Арчи. Безумие, зачем ему слово? Кто там вообще за пультом?

–Дорогие друзья, буду краток. Являясь главным распорядителем Первого квеста, поздравляю вас всех с большим событием в жизни всего Лондона. Особенно тех, кто прослушал гимн. На министерском собрании было принято несколько архиважных решений. Коротко о главном – в квесте примут участие не все желающие, а только лучшие. Остальные поедут по своим школам грызть гранит и брильянтовые руды науки и ждать своего шанса. Всего допущено 15 команд по 2 человека, с наибольшим парным рейтингом. Списки приглашенных вы можете найти на сайте министерства знаний прямо сейчас. Надеюсь, что он выдержит вашу ДОС-атаку в этот момент.

Безумие. Не все? Только избранные? А как же? Ух, я даже не знал, о чем спросить себя в эту секунду. А как же что?

Слово взял министр Вилли.

–Дорогие ребята, вы все уже победители. Вы все большие молодцы. Но некоторые из вас, самые лучшие, самые активные, самые интеллектуальные и социально активные, набрали больше всего баллов. И эти 30 счастливчиков разыграют 2 путевки в Лондон, 2 паспорта с гордой надпись – Гражданин! К сожалению, вынужден признать, предыдущая система откровенно не справлялась с задачей подготовки достойных кадров, к тому же, возникла проблема с перенаселением. Все едут в Лондон, а он не резиновый, знаете ли. Так что на сегодня задача номер 1 – отбирать лучших, отдавать Лондону. Не справляетесь – старушка Англия ждет вас домой, юные сыны и дочери старого острова!

Откровенно говоря, слушали его вполуха, потому что все полезли смотреть списки. Я не полез. Попасть в топ 30 из тысячи человек – в это я не верил. Даже в Санту верилось больше. И вообще, как же это все надоело. Ботаешь, ботаешь – и потом не хватает полбалла. Кто-то списал, или удачно прочитал шевеление губ гения на соседней парте – и он впереди тебя. Как хороша была система 90 баллов – если ты их не набираешь, ты винишь только себя. Ты сам прокрастинировал, ходил на футбольные матчи, читал Ницше на уроках химии. Ты сам перестал просыпаться от будильника и засыпать под Gaudeamus Igitur. Винить некого, если ты написал на 89. Но если ты написал на 98, а твои конкуренты – на 99, ты уезжаешь в Англию с мерзким чувством, что тебя слили. Ты сделал все, что мог твой мозг, но этого недостаточно для республики, которая забудет о тебе на следующий день, когда на твое освободившееся место придут тысячи страждущих. А ты скажешь – здравствуй, мой Бирмингем, здравствуй, завод. И останешься на обочине истории с пультом от телевизора в руках, и дешевым цикорием во фляжке.

В это время министр стал приглашать на сцену тех, кто прошел по рейтингу. Я внимательно слушал, в моем внимании не было ни панического ожидания, ни обреченного отчаяния. Только обычный пользовательский интерес – кто они, эти счастливчики. Поэтому, когда назвали нас с Джорджиной, я не сразу понял, что нужно встать и выйти на сцену. К счастью, локоть Джи-Джи, сидящей рядом, был также остр, как и ее ум, поэтому я не стал причиной срыва мероприятия. От нашей школы прошло всего 2 команды, – мы, и Рич с Саррой. И если у них был приличный отрыв от всех остальных, включая нас, то мы прошли по самой узкой тропиночке, по ее нехоженой, заросшей неудачами и бурьянами школьной жизни части, буквально на 2 балла опередив преследователей. Именно столько не хватило Генри с его пассией. Да, вот вам 2 тропинки, и вот вам разница. Нас спасло то, что считался парный рейтинг. Если бы нас считали поодиночке в мужском и женском зачете, то никто бы из нашей пары не прошел. А в общем зачете из 15 команд мы с Джи-Джи стояли внизу таблицы, как настоящие андердоги и темные лошадки. Шанс на успех был, узнать бы еще тему заданий. Научный мир велик, знаете ли.

Через несколько минут на сцене появился огромный барабан, деления которого содержали в себе названия предметов.

–Квест будет посвящен какому-то одному предмету. Сейчас мы узнаем, какому именно. Надеюсь, что вы одинаково хорошо шарите – в смысле, разбираетесь, во всех предметам.

А он точно министр?

Я всмотрелся в названия – Боже, чего там только не было. От естественных наук до истории Брексита, от религиоведения кельтских народов до фонетики латинского языка. Где бы еще нэйтивов под эту фонетику найти? Ars longa, vita brevis.

Министр крутнул рулетку счастья, и выпала белая полоса для меня. Неожиданно.

–История англоязычного мира! Прелестно, надеюсь, все учили родной язык и священные дела предков.

Впрочем, весьма логичный выбор предмета для первого квеста. Не удивлюсь, если вся сцена честного демократического кружения барабанных стрелок была срежиссирована заранее. Первый квест – это знаковое событие в истории республики, и вопросы про ее становление – хорошая реклама оранжевых революций. Посмотрим на кассовые сборы в Азии.

Со сцены нам пожелали удачи, и выпроводили в комнату для сборов. Там нас встретил супервайзер, который быстрой скороговоркой заявил, что самолет в Шотландию уже греет мотор в ожидании нашей золотой 30-ки. Но, прежде чем мы поедем в аэропорт, нам нужно разбиться на пары. Вот это было интригующе. Но не успели мы задать и парочки глупых вопросов, как нам все разъяснили.

–Друзья, вашей прежней жизни больше нет. Есть новая, улучшенная. Вы теперь – истинные избранные. И в этой новой жизни у вас другие партнеры. Принцип простой – дамы выбирают кавалеров. Очередность определяется жребием. Девушки, подходим, тянем номерок. Какой вытянете – такой по списку и голосуете. Имейте ввиду, что в каждом новом раунде будет смена пар, так что не спешите портить со всеми отношения в первый же день.

Джорджи вытянула номер 3. Не могу сказать, чтобы я слишком волновался, что меня кто-то заберет в команду до того момента, пока до нее дойдет очередь. Но желание как можно быстрее закончить с формальностями, загрузиться в салон и все обсудить – было. Ведь мы были счастливчиками, которые пролезли сквозь игольное ушко рейтинговых баталий. Это сближает! Но что-то сломалось в моем плане, что-то пошло не так. Да, бойся своего имени. Джорджина выбрала не меня. Еще раз – она выбрала НЕ меня. Она отказалась от меня, едва получив первый шанс. Предательство случилось раньше, чем солнце зашло. Первые две девчонки, которые были до нее, взяли своих партнеров по школе, а умненькая Джорджина взяла четверокурсника из другой школы, с наибольшим личным рейтингом. Я не стал удивляться, я же Джон – меня все предают. Надо подойти потом в замке, пожелать им личной жизни и наследников побольше. Сейчас у меня на это не было времени – меня тоже выбрали, как ни странно, и даже не последним. Поступок Джорджины открыл ящик Пандорры, и дамочки стали выбирать по какой-то только им понятной логике. Меня выбрали 7 по счету, та самая девчонка, которая пела гимн. У нее не было пары, потому что ее партнера забрала Джорджина. У нее был приличный рейтинг, даже больше, чем у меня. Просто не представляю, зачем я ей.

–Привет, надеюсь, ты не против моего выбора. Моего партнера, Теодора, забрала твоя подружка. В нашей школе называют в честь президентов США, как ты мог догадаться. У нас американская школа при посольстве. Я Эбби, в честь Линкольна. А как зовут тебя?

CHAPTER 9.

Надо ли говорить, что я чувствовал себя в ловушке? Думаю, нет. Факт того, что нас привезли в старинный замок, который располагался посреди какого-то шотландского озера, на небольшом острове, не снижал мою клаустрофобию. Надежда прогуляться по холмам и долам растаяла, а лед в сердце и в озере нет, осталось лишь желание не упасть случайно в эти холодные неприветливые воды. Конечно, я умел и даже любил плавать, но не зимой, когда моими соседями по пляжу должны были стать пингвины и льдины. Конечно, никаких пингвинов в Шотландии не было, но это не исправляло ситуацию – я не хотел купаться не по причине пингвинофобии или приверженности к яблочным девайсам, а по причине температуры воды и воздуха.

Когда нас привели в замок, Эбби трещала без остановок. Мне даже не нужно было ничего говорить, только иногда вставлять «да» или «нет». Удивительно, что она не выглядела стабильной болтушкой, наверное, так она вымещала стресс. Что ж, все лучше, чем поедать тортики и ведерки с мороженым. Я узнал от нее, что у них классная школа, где учатся классные ребята, и ведут классные преподы. Самым классным среди всех классных преподов был некий Арчибальд, который имел перманентную небритость среднего уровня, и ничем не объяснимую тягу к галстукам.

–Слушай, он же был на открытии, и ты мог его видеть.

Эбби было всего 15 лет, и это объяснялось не врожденной гениальностью, а условиями допуска в их школе – там были снижены возрастные цензы. Она была неглупа, конечно, иначе бы ее не было с нами, среди кучи супер-умных ребятишек. Но довольно часто, как я уже убедился, она могла выдавать важную информацию, сама этого не понимая. О том, что Арчи мог работать где-то еще, кроме нашей школки, я и не знал. Возможно, это не слишком важно, но почему-то, в моем ряду странных совпадений, мозг автоматически пометил это как «архи» важное.

Нас привели в актовый зал. Он был достаточно помпезным, чтобы я ощутил гордость за то, что являюсь частью этого проекта. Хотя я уже достаточно увидел в жизни, чтобы понимать, насколько важнее быть не частью чего-то, а автором. Зал был готов к проведению мероприятия, полукругом стояли столы, рассчитанные на 2 человека. Все было в ожидании и предвкушении начала борьбы.

Слово взял Арчи, и он кратко представился нам, хотя ничего нового для меня не сказал.

–Друзья, мы начинаем. Видите ли вы кубики, которые стоят перед вами? На них нанесены цифры, и все вопросы будут связаны с какими-то числами или цифрами. Я немного плаваю в них, но главное, чтобы вы не путались. Надеюсь, в ваших командах не больше одного истинного гуманитария.

Мне не понравилось начало. В математике я был слаб, хотя спокойно считал до 10. Все что больше, предпочитал использовать калькулятор. Но Эбби была спокойна. Она шепнула мне, что одна из лучших в своем классе по математике. Оставалась надежда, что в ее классе были сильные ученики, и она выглядела сильной на их фоне не потому, что они путали теорему Пифагора с аксиомой Архимеда.

Раздалась волынка. Да, только этой навевающей сплин музыки нам не хватало. Зашли бравые парни, выглядящие по-шотландски, в смысле в юбках, под которые, тем не менее, они почему-то надели утепленные брюки. Наверное, переживают за математические вычисления термометра и возможные последствия для национальной гордости.

Перед нами мерцали эти кубики, на которые были нанесены цифры. Всего 10 кубиков, разного цвета, соответственно, с цифрами от одного до десяти.

–Что ж, вот они, ваши математические буквы. Как слово состоит из букв, так и числа состоят из цифр. Напряглись, мои юные математики, геометроведы и алгеброфилы? Расслабились от безысходной тоски обществоведы и историки? Хохохо, Рождество скоро рядом, и Святой Николас поможет вам всем!

Ну, не совсем рядом, будем честны. 15 декабря на календаре, еще больше недели. Я даже подарки никому не купил. Впрочем, мне некому было их покупать, негде – и не было денег. По крайней мере, шотландских точно. Напомню, мы вышли из великого Евросоюза, оставили у себя фунты, а шотландцы со временем вернулись к евро. Они всегда были против Брексита, если что.

–Я задам вам 3 вопроса. Я буду читать их вслух, на случай, если мой новозеландский акцент покажется вам слишком неудобоваримым, не отказывайте себе в удовольствии смотреть на большой экран, прямо за моей спиной. Он шире по диагонали, чем все акценты мира, и там используются традиционные английские буквы. Даже цвет шрифта мы не стали делать желтым, так что приятного дня – и просмотра.

Арчи врал, я точно знаю. Он никогда не был в Новой Зеландии, как и в старой. А есть ли старая? Впрочем, я никогда не хвастался своим знанием географии и дальше лондонской кольцевой дороги давно не выезжал. Что касается шрифта – действительно, он не был ни желтым, ни белым. Белым был цвет галстука Арчи, что немного удручало.

–Если вы даете правильный ответ, вы получаете 2 балла. Если неправильный – вы получаете минус 3 балла. Если вы воздерживаетесь от ответа, вы получите ноль. Напоминаю, ноль лучше, чем отрицательное число. Но положительное число, как вы могли догадаться, лучше и ноля, и отрицательного числа.

Арчи порой был просто генералом Очевидность. Хотя, очевидно, это просто было его типично лондонское чувство юмора.

–Что ж, мы начинаем. Первый вопрос будет о… Ах да, забыл. Оргмоменты. Несколько раундов на выбывание нас с вами ждет. Количество раундов зависит от интенсивности уменьшения команд. Мы планируем уложиться в цифру не больше 5. Первый из них – здесь, в Шотландии. Где будут все последующие – вы узнаете позже. Не хотим портить вам удовольствие, так что только после завершения каждого раунда вы будете узнавать следующую географическую точку. Но мир вы посмотрите, обещаю вам. А первый вопрос, как и все последующие сегодня, и в каждом из последующих раундов будут – всегда – об английском языке. О великом английском языке, о нашей культуре и традициях, о том, как мы, великие бриты, повлияли на этот мир. Когда я говорю бриты – я имею ввиду англосаксы, когда я говорю англосаксы – я говорю и о великих штатах, о великих открытиях, о колыбели мировых демократий и оранжевых революций. Я говорю о золоте 21 века – о долларе, с которого на нас горделиво смотрят президенты. Я говорю о Нью-Йорке и Филадельфии, Плимуте и Джеймстауне, Кембридже и Гарварде. Впрочем, окончим наш синонимичный ряд. Кембриджи вам еще предстоит увидеть.

О чем это он? Почему во множественном числе? С каких это пор Плимут и Джеймстаун стали синонимами? Да, Арчи был в ударе сегодня. Что ж, я все равно был рад такому повороту. Английский был моей темой, как я уже говорил, и шансы потащить эти вопросы у меня были. Все лучше, чем фотосинтез у одноклеточных.

–Итак, нам пора начинать. Первый вопрос, неприлично простой. Даже не знаю, как его произнести вслух, ведь наверняка в душе вы все осудите его примитивность. Тем, тем не менее, сколько раз переизбирался Джордж Вашингтон, отец нации, плантатор из Вирджинии, на пост президента? У вас есть 30 секунд на размышление и бурные дискуссии. После чего вам нужно бросить кубик с правильной цифрой перед собой.

Я посмотрел на Эбби, все-таки она была из американской школы.

–Два.

Впрочем, я и сам это знал. Конечно, великий Джордж не захотел править нацией более 2 сроков подряд. Отличная традиция, которая однажды стала 22 поправкой американской конституции. Мы, британцы, особенно щепетильно относимся к любым конституциям – ведь у нас ее нет вообще.

Прозвучал звуковой сигнал, который означал окончание времени. Все команды дали ответ в виде закрутившихся кубиков, несущих в своем танце вечное сияние американской демократии.

Сверкающие тарелки из меди, на которые мы поместили кубики, были оборудованы специальными датчиками, которые считывали информацию с кубика и мгновенно передавали наш ответ на монитор. Я поискал глазами наши имена. Да, они там были. Джон и Эбби – и напротив стояла цифра 1. Мне не нравилась эта цифра, она явно была меньше 2.

–Ты с ума сошла?

–Что?

–На монитор посмотри. Там единица.

Напротив практически всех остальных команд стояли двойки, и только надпись напротив имен Риччи и Сарры гласила, что они воздержались от ответа. Мудрый Риччи не стал рисковать, не любит он отрицательные числа.

Эбби рвала на себе волосы, почти плача.

–Кубики! Они были не по порядку. Я бросила второй кубик, а там стояла цифра 1. Я не виновата, честно!

Я взял первый кубик в руки и стал внимательно его рассматривать. Цифры были нарисованы только на одной стороне, и на этом кубике стояла цифра 2. Удивительно! Я просмотрел все остальные кубики. Они стояли в правильном порядке, ничего не было перепутано. Странно, очень странно. Наше место, как и у всех остальных, было именным. На столике стояла табличка с надписью «Джон и Эбби». Если эта ошибка была преднамеренной, она была направлена именно на нас. Кто-то очень сильно хотел, чтобы мы оказались в конце списка с самого начала. Как это мило, происки конкурентов начались. Сейчас мы уйдем в минус, и до конца игры уже не выплывем из этого болота. Не выкинули ли родители мои детские игрушки, не отдали ли мою комнату под хозяйственные нужды?

Я стал вспоминать, кто зашел в зал раньше нас. И никакого ответа не находилось, так как мы все зашли практически одновременно. Конечно, изначально был хаос, все искали свои столики, и мы сами не сразу нашли табличку с собственными именами. Кто же этот добрый самаритянин, и – что даже интереснее – почему он переставил только эти кубики? Почему не тронул остальные? Неужели наш загадочный злопыхатель знал вопрос и возможный правильный ответ? Ааа, вот это начало. Эбби вытирала слезы, которые начали скапливаться в уголках глаз. Я внезапно смог абстрагироваться от ситуации и заметил, как она прекрасна в слезах. Ее эмоции, чистые и искренние, показали ее истинное лицо, без косметики вежливости, без тональника фальшивой улыбки, без туши наносной пафосности и без губной помады безразлично искривленных губ. Слезы смыли все, и я поймал себя на мысли, что грусть ей идет. Удивительно. Надо почаще огорчать ее, только как-то по-другому. Подарю ей шоколадку без обертки.

На экране шла трансформация кодов наших ответов в баллы и построение рейтинга. До этого момента наша команда стояла где-то посреди, так как у всех был одинаковый ноль, а по алфавитному порядку мое имя проигрывало всяким Ашли, Бенджаминам и прочим ноунеймам для меня. Я внезапно осознал, что феминизм может быть осознанным, и если бы переставить в названии команды Эбби на первое место – а впрочем нет, и так неплохо вышло. Внезапно я понял, что мы и так стоим на первом месте, и у нас 2 балла. Следом Рич и Сарра, и у них – 0. Все остальные погрязли в алфавитном неравенстве, имея одинаковые минус 3 балла. Что-то пошло не так. Я посмотрел на Арчи, на его белый, ослепляющий абсурдный галстук. Он ухмылялся. Вдруг я понял, что он смотрит на меня. Мы пересеклись взглядами, и он подмигнул.

–Война есть мир, солнце есть луна, Джордж есть Джон. А вот 2 и 1 совсем не равны, как вы могли заметить, друзья мои. Небольшой перерыв на кофе-брейк. Так сказать, ПЕРЕмена. Обещайте вернуться через час.

Его ироничный голос зазвучал из микрофона, полный американского акцента и вирджинской гордости.

А дальше я помню, лишь как мы оказались в толпе репортеров, тщетно пытавшихся растерзать нас в индивидуальном порядке и все сразу одновременно. Но нет, на интервью мы не соглашались, по крайней мере, я блокировал все попытки Эбби стать звездой, и поспешили прочь. Фотовспышки преследовали нас несколько минут, пока мы не наткнулись случайно на какое-то официальное лицо, наверно, распорядителя замка. Он был не один, а конечно, с репортером и видеокамерой. И сбежать нам не удалось.

–Друзья, вы сегодня – герои дня. Кто бы мог подумать, что остроумный Арчибальд спросит про ПЕРЕизбрание, а не про количество раз? Вот вы – вы подумали, и я хвалю вас. А сейчас, несколько слов для дружественной нам корпорации Шотландские новости.

Название звучало ужасно, как будто бы предупреждало, что речь будет идти только о виски, юбках и чудовищах, не все из которых умеют плавать.

–Буквально несколько слов, Джон, Эбби. Как именно вы догадались, что в формулировке вопроса сокрыта загадка и отгадка одновременно?

Мы с Эбби переглянулись. Пока я показывал взглядом, что нужно включить режим «без комментариев» и технично валить, в ней, естественно, сыграла медийная личность. Попасть на передовицы газет – пусть и шотландских, – наше все.

–Это же элементарно. Я вообще не ожидала, что кто-то ответит неправильно. Конечно, нужно учитывать, что я учусь в школе президентов, о чем говорит мое имя, Эбби, и не ответить на такой вопрос было бы просто позором для любого ученика нашей школы, уже не говоря о лучших представителях школы, которые сегодня защищают ее честь. Кто молодец? Я – молодец!

Ох, Эбби. Далеко же тебя занесет, если я не вмешаюсь. Но репортер, высокий парень с забавно вьющимися волосами, в очках в розовой оправе, как будто бы решил, что больше из нее не выжать, и обратился ко мне.

–Что скажешь, Джон? Как в вашей королевской школе относятся к президентам?

–К президентам везде относятся хорошо, не так ли? Особенно на банкнотах.

Парень в очках не был готов к альтернативному вопросу. Повисла пауза, которой я и поспешил воспользоваться.

–Друзья, извините, нужно готовиться к новому туру. Биографии великих людей ждут своего часа. Всего доброго вам и Шотландии, хороших новостей!

Мы сбежали от внимания прессы, сели где-то в школьном буфете и попытались вспомнить все.

Начала Эбби с тривиального.

–Сколько у нас времени до второго раунда? Я успею сменить тени? И у меня тушь потекла.

Не отказать ей в практическом подходе к жизни.

–Арчи сказал, что второй раунд вообще не в Шотландии.

–Не умничай, я имела ввиду второй вопрос. Он сказал, что всего 3. Почему здесь не продают кофе?

–Вроде как час перерыва, из которого мы потратили уже минут 20 на интервью со звездой американистики. Тебе вреден кофеин, от него у тебя растет эго. Переходи на брюссельскую капусту.

–Джон, прекрати. Мы выглядели бы дико и нецивилизованно, если бы просто ушли от репортеров. Мы и так от них сбежали, из-за тебя, между прочим! К счастью, попался хоть этот. Неужели ты не понимаешь, что городу нужен герой, настоящая яркая звезда? Нет, ты не Spiderman, вот же печалька.

–Эбби, может быть, тебе напомнить о реальном положении дел? О том, как ты плакала, когда кинула не тот кубик? Мы сейчас не на дне социальной лестницы только потому, что ты оказалась предсказуемо невнимательной, и кто-то добрый помог нам. Так что давай прикинем, что вообще происходит. Еще 2 вопроса, и вряд ли дальше будет так же классно.

–Ок, ты прав. Не представляю, кто нам помог. Наверно, даже моя baby не знает. Поистине, добрый самаритянин. Эх, Самара-городок.

–ЧТО?

–Да ладно, забей. Вспомнилось почему-то. Слушай, а что мы пытаемся понять сейчас? Нам остается плыть по течению и ждать продолжения квеста. Пойдем к остальным. И вообще, я хочу кофе. Здесь есть супермаркет?

Женщины, что еще сказать. Потом она потащила меня на улицу, где порхали нежные снежинки, которые она ловила ртом, радостно смеялась и, как пояснила Эбби, нагуливала кофейный аппетит.

–Кофе вкуснее после снежинок. Попробуй обязательно! Рецепт простой – 10 снежинок, пойманных без шапки, ложка кофе, ложка сахара и немного корицы. Если есть, добавить дольку лимона. И наступит счастье, не забудь только помолиться.

Счастья я так и не дождался, но прозвучал гонг, который знаменовал продолжение банкета, пиршества ума. Мы вернулись в зал, Эбби тащила с собой 2 стаканчика американо, которые она смогла достать в местном кофейном аппарате, который нашелся где-то недалеко от холла с вопросами. Наверно, она думала, что магия названия напитка нам поможет, и не стала брать ни эспрессо, ни латте.

Слово взял наш несравненный Арчибальд.

–Напомню, мои темноликие и не только друзья, что решительный ответ расизму был дан ни кем иным, как Линкольном. 60-е года 19-го столетия стали прорывом демократии во всем мире. Даже русский царь решил отпустить крепостных на волю, хотя так и не выдал им по кусочку хлопковой плантации. Но речь не о царях, а о президентах. И мой второй вопрос – об Абрахаме Линкольне, 16-м из величайших, противнике конфедерации, лучшем друге афро-американцев, невинно убиенным. Ну, возможно, я погорячился насчет невинности, но факт его смерти зафиксирован на 100%. Как и его сыновей, впрочем. А вот и вопрос – сколько всего их было у Линкольна? У вас минута на размышление.

Отличный вопрос. Я посмотрел на Эбби. Она посмотрела на меня, в ее взгляде читалось смятение.

–Эбби, если не знаешь биографию парня, в честь которого тебя назвали, я вообще не понимаю, зачем я с тобой в команде.

–Блин, я тупая. Я не помню. Или 3, или 4. Но я не помню точно.

Арчи пропел в микрофон:

–Надеюсь, вам поможет моя подсказка. Именно этим числом наш великий эмансипатор женился в холодном ноябре. Все же знают, что первоначально он обещал жениться на Мэри Тодд 1 января, но потом, наверное, понял, что новогоднюю вечеринку отменять никак нельзя. А вот через год, в 1842, в ноябре, все-таки взял ее в жены. Какого же числа?

Арчи откровенно издевался. Линкольн велик, не спорю, и можно знать названия его речей, количество пуль, которые выпустил в него убийца Джон Бут, или количество южных штатов, которые поддерживали его предвыборную программу, но считать его потомков – это как-то чересчур. Он бы еще о племянниках Шекспира ныне живущих спросил.

–4! Точно 4! Я вспомнила!

В эту секунду и я вспомнил. Боже, это же мой день рождения. 4 ноября. И да, у меня все еще хранилась книга с биографией Линкольна, и я листал ее пару раз. Да, Эбби не подвела. Слава Богу. Интересно, зачем же министр все-таки подсунул мне ту книжку?

Мы бросили кубик с цифрой 4, и получили свои 2 балла за правильный ответ. К слову сказать, не только мы ответили правильно. Команды-конкуренты стали потихоньку выходить из отрицательного баланса, что впрочем, не сильно пугало. С вопросами Арчибальда мы могли смело получать 0 за отсутствие ответов, и скорей всего, не оказались бы последними. Всем было понятно, что выбывают команды, которые наберут меньше всех баллов, так что рваться в лидеры – уже не стояло однозначной задачей. У нас 4 балла из 6 максимально возможных, шансов вылететь не оставалось. Оставался всего один вопрос, и я уже расслабленно думал о дороге домой, следующей поездке, об ужине, который возможно мог нам достаться сегодня. Почему-то хотелось рыбы. Наверное, в моей голове наступил экзистенциальный кризис фосфора, и организм хотел насладиться солеными плавающими тушками. Надеюсь, меня не заставят самому их добывать в местном озере – я все же опасался там даже рыбачить, вдруг все местные легенды о чудовищах – правда? Такая глупая смерть – после такого успеха.

Мой блаженный предужинный бред прервал голос Арчи, принесший в нашу реальность еще один вопрос.

–Что ж, друзья, в смысле господа и дамы, мы переходим к последнему вопросу. Он настолько легкий, что мне даже не очень удобно его задавать. Наверняка вы сейчас подумаете – что за легкотня, дайте уже годный контент. Но что есть – то есть. Итак, как вы уже все догадались по первым двум вопросам – наша сегодняшняя тема – американские президенты. Где, как не в Шотландии, обсуждать эту тему. А вот и вопрос. Сколько лет было Джону Кеннеди, когда он стал президентом столь любимых нами штатов? Внимание – подсказка: от вас требуется двухзначное число. Бросайте 2 кубика в любом порядке. Минута на раздумье.

Мы решили не рисковать. Знать возраст Кеннеди – это, конечно, круто, но мы не были настолько классными кеннедиведами. Рисовать граффити в стиле «Кто убил Кенни?» и знать его биографию досконально – разные вещи. Впрочем, как выяснилось, кое-кто в аудитории знал такие мелочи. В частности, новая подружка Теда. 43 года было Джону. Вряд ли он ожидал ранней смерти, тем более в Техасе. Там вообще невесело умирать, посреди громадных ранчо и агрессивных ковбоев.

На табло понеслись разные цифры, из которых выяснилось, что нас все-таки догнали, хотя и не сместили с первого места неизвестные мне гении. Мы разделили трон с Лиззи и Ю, не представляю, кто это. Я еще не успел всех запомнить. Рич, Сарра и Джорджина остались в середине таблицы и в игре, а какие-то неудачники в итоге получили одинаковый отрицательный балл себе в баланс, и благополучно стали последними. Что ж, пора мне присмотреться к нашим конкурентам. Из 15 команд осталось 9, включая нашу.

–Дорогие друзья, наш первый раунд завершен. И хотя я ожидал большего, но вылетели не все сразу, так что уже неплохо. Напоминаю, что ваши баллы обнуляются – в следующем раунде – все сначала. Борьба, боль, страдания, мечты о паспорте – но президентов уже не будет с нами. Будет кто-то другой. А направляемся мы в Джеймстаун, в колыбель американской колонизации, в первый настоящий американский город. Надеюсь, вы рады. Сейчас у вас ужин, потом отбой, завтра мы улетаем в Штаты. Не ешьте слишком много рыбы на ужине – вдруг ваше внутреннее сияние затмит проблески вашего интеллекта. Да будет свет внутренним, а освещение – внешним.

CHAPTER 10.

Уже на ужине я приступил к осмотру конкурентов. Естественно, всех я все равно не разглядел. Как обычно, было много людей в очках, которые выглядели очень умно. Я сильно удивился, увидев, как некоторые команды довольно дружно общаются между собой. Девчонки сидели вместе, по 4 человека за столиком. Увидев одну из компаний, Эбби взвизгнула от восторга и убежала к ним, кратко на ходу бросив что-то типа:

–Это мои люди.

Ах, женская дружба, бессмысленная и беспощадная. Посмотрим на них, когда кто-то будет вылетать, а кто-то останется.

Увидел я и Рича. Он поедал салат из морской капусты и гречку, сидя за столом в гордом одиночестве. Наш человек. Никого из преподов не было, поэтому общение было в целом неформальным. По крайней мере, Рич вполне спокойно читал книжку про Шотландию – хотя обычно у нас в школе читать в столовой не разрешалось. Я решил присоединиться к его столику.