Читать книгу: «Шеренга», страница 6
9
Ульяна то приходила в себя, то снова проваливалась в небытие. Она понимала, что ее куда-то волокли за руки, при этом ноги безвольно волочились сначала по асфальту, потом по мягкому дерну. Будто из другой части мироздания донеслись нестройные голоса распевающие нескладные гимны. В голове все перемешалось. Ей казалось, что ей семь лет и она гуляет по лесу вместе с родителями, а через миг ей уже было девятнадцать и она в первые в жизни напилась и пытается отползти от костра и наощупь найти свою палатку. Затем запахло мокрым деревом, грибами и ее снова обступила тьма.
Кто-то схватил ее за плечо, попытался приподнять. Она услышала, как Ростислав по своему обычаю назвал ее пироженкой, смогла приоткрыть один глаз и, увидев перед собой размытые силуэты, заключенные в оправу из мрака, вновь отключилась.
Окончательно вернувшись в реальность, она поняла, что сидит у тлеющих веток. Чуть в стороне лениво плескалась вода, накатываясь на песчаный берег. Ныл затылок, руки и одежда были вымазаны в грязи. Где она находиться? В каком времени? Какая жизнь настоящая, а какая только приснилась? Ей семь или девятнадцать? Или ей за тридцать и …
– Слава, – крикнула она в обступавшую со всех сторон ночь, но в ответ была лишь тишина и отчетливо различаемое в ней тихое перешептывание огромных тополей.
Она вспомнила, как выбежала из фельдшерско-акушерского пункта и набросилась на спины детей с требованием освободить ее мужа, который в этот момент напоминал Гулливера, сражающегося с армией лилипутов. Облепившие их маленькие гаденыши, старались не причинять смертельных увечий – порезы от их ножей были не глубокими, удары железных прутьев не сильными и приходились в основном по ногам.
– Мелкие ублюдки! – крикнула Ульяна, заметив, что им удалось повалить Ростислава. Она бросилась ему на помощь, но неожиданно на ее пути возник, ухмыляющийся детина, ранее зарубивший Павла. Когда он оттолкнул ее в третий раз, она приложилась затылком к основанию гранитной трибуны, стоявшей позади памятника неизвестному лысому мужчине. Темноту ночи раскололи бесшумные молнии и за мгновение до того, как мир поглотил мрак, успела прочитать надпись на барельефе, возвышавшемся за трибуной. И это было не «Слава КПСС» и даже не «Служу Отечеству!». На трепещущем над головами бронзовых солдат, стяге было написано – «Он бдит свои шеренги».
Темные силуэты высоких деревьев выделялись на фоне звездного неба. По спине пробежал холодок страха. Она никогда не видела столько звезд и, как ни старалась, не смогла отыскать среди них ни одного знакомого созвездия. А над самым горизонтом застыла огромная красноватая луна, на которой не было привычных пятен лунных морей. Вместо них на ней отчетливо выделялись полярные шапки ледников.
Куда же они попали? Что это за мир?
– Слава!
Она встала и пошатываясь побрела в черную глубину тополиной рощи. Ряды деревьев сомкнулись за ее спиной. Они зашептали еще громче, обращаясь к ней на непонятном языке. Одна из веток нагнулась и подтолкнула женщину в спину. Другая перегородила, заставляя взять правее.
Направляемая тополями, Ульяна вышла на поляну, посреди которой стояло самое огромное дерево из всех что ей доводилось видеть. Его не смогли бы обхватить и два человека. Сквозь крону проглядывал жуткий кровавый глаз луны. Длинные призрачные тени танцевали на скошенной траве. На стволе, в метре над землей, висел Ростислав. Его тело оплели ветви. Оно словно вросло в дерево. Кожа лица одревеснела и покрылась корой. Из пустых глазниц росли два молодых побега. Он сам словно стал одной из веток, низко склонив к земле голову и раскинув руки с длинными пальцами, на которых зеленела свежая листва.
Женщина всхлипнула. Приподнявшись на цыпочках, поцеловала мужа в губы и замерла, ощущая растекающуюся по венам сладостную и смолистую негу.
10
Солнце поднялось над лесом и осветило пустые улицы поселка. Из панельного дома, в котором уже давно никто не жил, вышел белый с черными пятнами кот и задрав пушистый хвост деловито побежал по высокой траве в сторону здания поселковой школы. Сидящий на ступенях школы мальчик, какое-то время следил за котом, затем, поняв, что тот не намерен приближаться к нему, продолжил странную и жуткую игру: подбрасывать белые, отполированные до блеска человеческие зубы и считать – какая часть из них выпадет корнями к нему, а какая от него.
В очередной раз собрав все зубы, мальчик сжал их в ладошках и потряхивая перед собой произнес:
– Раз, два, три – взрослый мир умри.
Зубы разлетелись по лестнице и он вновь потянулся за ними.
В этот момент на пустой дороге показалась медленно идущая к центру поселка женщина с заметно увеличившимся животом. Она довольно щурилась, подставляя солнцу щеку и чувствуя, как его тепло разливается по всему телу.
Завидев ее, мальчик бросил свою игру и радостно закричал.
– Мама! Мама идет!
Тут же хлопнула дверь и на школьное крыльцо высыпали остальные дети. Девочка, державшая в руках медвежонка, с кривой ухмылкой смотрела на приближавшуюся к ним Ульяну.
– Ты угадал, что она вернется, – сказала она, стоявшему у нее за спиной Вениамину.
– Она в его вкусе. Я был уверен, что он выберет ее.
Мальчик, собрав рассыпанные по ступеням зубы, убрал их в висящей на шее мешочек, и, подбежав к Ульяне, уткнулся в ее огромный живот. Прижав к нему ухо, он замер, пытаясь расслышать биение второго сердца. Спустя мгновение на его лице расцвела улыбка.
– Я слышу его! – радостно завопил мальчуган. – Я слышу сына человеческого!
Дети бросились к Ульяне, и, обступив ее со всех сторон, пытались прикоснуться к выросшему за ночь животу.
