Читать книгу: «Шеренга», страница 3

5

В холле царило запустение. Полки углового шкафа покрывал толстый слой пыли. Цветы на подоконниках засохли, земля в кашпо потрескалась. Плакаты наглядной агитации, сообщающие о мерах профилактики респираторных заболеваний и гигиены, выцвели, рисунки на них с трудом угадывались, а текст стал бледным и нечитаемым.

– Доброй ночи! – крикнула Ульяна, толкая ближайшую дверь. – Есть тут кто?

Но кабинет оказался пуст. Как и в холле, все покрывал толстый слой пыли. На столе врача лежали пожелтевшие от времени бумаги. Бегунок календаря за тринадцатый год отмечал семнадцатое июля. В распахнутом ежедневнике было сделано несколько записей, но они поблекли и разобрать написанное казалось невозможным – не удивительно, если прошло столько времени.

Она обошла стол и сморщилась от тошнотворного запаха. Вонь источало нечто лежащее на дне мусорной корзины. Заросли черной и серой плесени, заполнили ведро до краев, будто подоспевшее тесто на кухне маньяка.

Прикрывая нос ладонью, Ульяна вернулась в холл. За следующей дверью оказалась комната экстренного приема родов. Чистое, стерильное помещение разительно отличалось от кабинета и холла. Две кровати-транформера, тумбочки, висящий на стене телевизор. Тут даже была ванна джакузи и биде. В углу, спрятанное за ширмой, стояло кресло для родов, увидев которое Ульяна вспомнила, что так и не рассказала мужу о самой главной причине, по которой они тут оказались. Может это и к лучшему, подумалось ей, она еще не готова стать матерью. Может не будет готова никогда. И что? Это ее выбор и пошли все к черту.

В этот момент из погруженного в сумрак изогнутого коридора донесся звон бьющегося стекла.

– Кто там? Эй! – Что это могло быть? Кто-то пытался бежать или наоборот проникнуть в здание? – Вы можете нам помочь?

Она нерешительно свернула за угол и оказалось возле процедурного кабинета. Изнутри шел хорошо узнаваемый запах спирта.

– Уходите, – раздался из помещения хриплый голос. – Уходите пока они не заметили вас!

Ульяна робко заглянула внутрь.

На крохотном без подлокотников кресле восседал неопрятный мужчина с жирными сальными волосами и редкой бородой. Он прижимал к груди пузырек с прозрачной жидкостью и разглядывал женщину, выпучив блеклые водянистые глаза.

6

Массивная дверь нехотя поддалась и пропустила его в здание администрации. Выход в широкое фойе преградила «вертушка», примыкавшая к пустой кабинке дежурного. Ростислав огляделся, полагая, что мужчина в нарушение устава отошел по нужде. На стуле висела черная куртка с надписью «ОХРАНА» на левой стороне груди. На столе лежала мятая пачка сигарет. Рядом с ней стояла кружка с изображением государственного флага. Дно кружки покрывала бледно-зеленая плесень.

– Эй! – крикнул Ростислав. – Вы где?

Эхо заметалось по фойе и коридору.

Он перелез через турникет и огляделся. Мраморный пол закрывали вытоптанные неопределенного цвета дорожки. Тусклый свет аварийного освещения лишь немного разгонял тьму. Проход в правый рукав коридора оказался заставлен столами и офисными стульями. Вся эта куча мебели выглядела как импровизированная баррикада.

Ростислав нехотя признал, что поселок выглядел уже не только странно, но и жутко. Ему захотелось забрать жену, выкинуть из машины раненого подростка и как можно скорее свалить отсюда. У него появилось чувство, что тот имеет к происходящему самое непосредственное отношение. После того, как они подобрали его, им на встречу не попалось ни одной машины, затем была странная радиопередача, и вот – пугающий своей заброшенностью поселок.

Вдруг за спиной раздался пронзительный детский смех. Ростислав вздрогнул от испуга. Обернувшись, он успел заметить, как закрылась одна из дверей в другом конце коридора и быстрым шагом направился к ней.

Наконец, хоть кто-то живой. Пусть пока это мелкие хулиганы, но, если тут есть дети, значит где-то должны быть и их взрослые родители.

Прочитав надпись на двери – отдел ЗАГС – он толкнул ее и вошел в темное помещение. На стене справа обнаружился выключатель. Под потолком вспыхнул пыльный плафон.

Его глазам предстала небольшая комната. У стены стоял стеллаж с папками. За вертикальными жалюзи на подоконнике стоял цветущий сиреневыми цветами кактус. На столе лежал огромный черный гроссбух и пачка чистых бумажных листов. С фотографии в рамке на него смотрела совсем молодая беременная девушка в простом легком платье. Сидя на качелях, подвешенных к стволам двух гигантских тополей, она бережно обнимала свой большой округлый живот. Тополиный пух огромными снежинками кружился в свете яркого солнца.

Каждая страница гроссбуха была разделена на две колонки – РОЖДЕНИЕ и СМЕРТЬ. Он пробежал взглядом по строчкам. Ничего необычного – просто записи о рождении и смерти жителей. Однако что-то было не так. И дело было не в том, что последние записи были сделаны странным почерком – большими округлыми буквами с одинаковым идеальным наклоном. И даже не в том, что где-то на середине у всех умерших жителей стояла и та же дата – 17.07.2013. Ростислав почувствовал, как внутри него все похолодело. Двадцать один год. Все последние умершие умерли точно в двадцать первый день своего рождения.

Из коридора вновь донесся смех. Теперь он расслышал в нем скрытую издевку. Он дернулся, ударившись о стоявший возле стола шкаф. Тот качнулся, его дверца, скрипнув, приоткрылась и из его черного нутра на Ростислава вывалился высохший манекен в черном похоронном костюме.