Читать книгу: «Планета раздора», страница 4

Но самым неприятным для капитана было одно обстоятельство – Волынский и Дронов были абсолютно трезвы. Оба выглядели вполне пристойно. С одним отличием – глава СБК – безукоризненно, а руководитель СИ (Служба Информации) вследствие постоянного творческого зуда, был слегка взъерошен.

Гиру пришлось испытать секундную неловкость, так как Дронов, этот потрошитель человеческих душ, моментально уловил состояние своего патрона, и, приподняв левую бровь, спросил, как тот себя чувствует. Капитан, лишь вздернув подбородок, ответил:

– Не беспокойтесь, у меня все в порядке, давайте приступать к работе, – кивнул в сторону профессора Токимото, который тут же вскочил с места и вышел в центр зала.

– Господа! Мы собрались здесь, чтобы обсудить очень важное научное открытие, которое перевернет все представления о физических законах Вселенной и в астрофизике в частности. Благодаря Майклу Ризотти, его опекунам, и в особенности нашему доблестному и мудрому руководителю Дональду Гиру, – вытянутая рука профессора указала в сторону капитана звездолета. Затем он разразился аплодисментами, которые поддержали все присутствующие, что заставило Гира немного покраснеть. – Мы сделали огромный прорыв в научных достижениях. Чтобы полностью раскрыть суть данного открытия, перейду немного к истории вопроса, а именно к нашему маленькому гению, хм …, гениям. Хочется отметить вклад Андрея Дронова, который любезно предоставил научному отделу видеозаписи передвижений Майкла по кораблю. Это помогло нам понять суть его интересов, и какие он производил манипуляции. Да, к сожалению, происходили некоторые неприятные эксцессы, которые тормозили работу Майкла, отвлекали его, но все же мы смогли преодолеть возникшие недоразумения, и я хочу сказать отдельное спасибо председателю Совета Матерей Елене Соколовой. – У Дональда Гира дернулась щека. А затем ему стало и вовсе обидно, что оказывается, за его спиной шла двойная игра. Пока он воевал с Соколовой, его подчиненные плотно занимались и разрабатывали феномен мальчишки-аутиста. Тем временем Токимото продолжал – Доктор Розенберг, пожалуйста, поведайте присутствующим, как вы определили, что Ризотти занимался отнюдь недетскими изысканиями.

Место профессора занял грузный, важного вида господин, и монотонно стал рассказывать про все похождения своего подопечного. В итоге он сказал:

– И так, Майкл Ризотти себя клонировал. Сначала это придало нам много неприятных и неожиданных минут, и даже часов, но в итоге мы обнаружили, благодаря Отделу Безопасности, – кивок в сторону Дронова, – и любезно предоставленным видеозаписям, что Майкл, перемещался по кораблю не из праздного любопытства. Он посещал те места, которые могли принести ему пользу. Хочу отметить, что у него совершенно не было никаких помыслов навредить кораблю и другим членам экипажа. С трудом, но все же он собрал установку, которая смогла воспроизвести еще двух подростков, с теми же самыми качествами, что и у него. Мы задались вопросом – для чего? Ответ получился неожиданным – Майкл в одиночку не справлялся с заданной самому себе задачей, и он создал помощников! – По залу прошелся шелест шепота ученых. – Во-первых, он получил дополнительную мобильность. Во-вторых, он поделил обязанности и ускорил процесс. А после того, когда ему и его клонам была предоставлена свобода действий и оборудование, под нашим неусыпным наблюдением он сотворил нечто невозможное. Думаю, что конкретно об этом вас осведомит астрофизик Генрих Лемке.

Доктора сменил чернявый, кудрявый и очень темпераментный ученый, который стал оживленно описывать суть открытия трех вундеркиндов.

Дональда Гира вдруг неукротимо потянуло в сон. Сквозь набрякшие веки он наблюдал, как Лемке азартно описывал открытия Ризотти, писал лазерной указкой на интерактивной доске формулы, графики, тут же указывал на сменяющиеся объемные картинки, иногда напоминающие бред пьяного художника, но все-таки имели какой-то, понятный только ученым, смысл.

Иногда Гир задремывал, но всегда бдительный Дронов слегка пихал его под столом ногой, и капитан тут же просыпался, изображая на лице осмысленное выражение.

Кульминацией доклада был возглас Лемке:

– И таким образом, мы сможем увеличить скорость нашего звездолета в тысячу, повторяю – в тысячу раз! – От этих слов у Гира пропал весь сон, он с удивлением стал осознавать, где находится, и особенно, то, что все-таки и от него требуется какое-то взаимодействие. Ученый продолжал, не ослабляя накала в тембре своего голоса. – Надеюсь, я доходчиво объяснил суть теории Ризотти, и практическое применение его открытия. Самое важное, заключается в том, что исключаются все противоречия, возникающие при гиперускорении тела и его массой. У меня все, благодарю за внимание. Уступаю место конструктору, уважаемому Фридриху Голдену.

Голден был тихим и скромным человеком, который что-то бубнил себе под нос, и стоило труда что-то понимать в его словах. Но с помощью доски, на которой появлялись чертежи и изображения моделей конструкций, можно было уловить смысл их применения. Если коротко – предполагалось создать несколько модулей, на которых будут установлены двигатели нового поколения, позволяющие развить скорость, превышающую скорость света в несколько раз. Они будут запущены по очереди с определенным интервалом времени. Оснащенные усовершенствованными передатчиками по тому же принципу, они будут передавать информацию на звездолет, пока его тоже будут оснащать новым генератором. Эти модули позволят производить разведку, как далеко впереди по курсу корабля, так и в близлежащем пространстве.

В общем, цель была определена, решения для ее достижения были приняты, оставалось дело за малым – получить одобрение руководства и дать все бразды правления ему же, то есть, свалить всю основную головную боль за исполнение задуманного на плечи Дональда Гира и его сподвижникам, а остальные займутся всем остальным. Капитан звездолета понял это совсем отчетливо, мутное похмелье как рукой сняло, сонливость улетучилась, и, упреждая очередной пинок Дронова, встал во главе президиума и захлопал в ладоши. Присутствующие в зале тоже встали, подхватывая порыв шефа, зааплодировали.

Прошло два месяца. Порыв энтузиазма постепенно стал затихать и превращаться в унылую рутину. После достопамятного научного собрания абсолютно все включились в работу. Дисциплина заметно укрепилась. Один за другим уходили в необозримое пространство модули-разведчики, давая поступающей информацией очередную порцию пищи для размышлений ученым умам. Были удачно захвачены два пролетающих мимо астероида для пополнения ископаемых ресурсов. В общем, все шло прекрасно и с воодушевлением. Пока не пришло время для нового экстренного собрания.

Совещание проходило в том же составе, что и раньше. Дональд Гир подумал с некоторым сарказмом: « Опять сделали какое-то необыкновенное открытие, может, уже завтра будем открывать «Новый мир»?». Но, к сожалению, он ошибся.

После вступительных церемоний, неожиданно взял слово Главный штурман корабля Виктор Милюков. На доске выступило изображение со стрелками направления звездолета и модулей-разведчиков. Постепенно эти объекты превратились в относительные точки, и ушли вглубь пространства, а стрелки продолжили свой путь к точке, обозначающую интересующую всех планету под первоначальным названием «Новый мир». Примерно на треть расстояния от нее обозначилась еще одна точка, обозначенная буквой «Х». От первого модуля была графически выпущена область сканирования им информационного поля, которая соприкоснулась с точкой «Х». Изображение опять увеличило масштаб звездной карты и новая стрелка, уже выпущенная из точки «Звездный путь» в противоположную сторону к точке под названием «Земля». Расстояние от корабля до родной планеты составляло, примерно такую же длину, как и от «Нового мира» до точки «Х».

Милюков дал заключительные комментарии к изображению на доске:

– И так, мы видим, что расстояние, пройденное нашим судном и расстояние от встречного объекта «Х», который движется по курсу идентичному нашему, только в противоположном направлении и до «Нового мира», практически одинаковое. Смею предположить, что конечной целью этого объекта служит Земля. У меня все.

У капитана «Звездного пути» слегка защемило в груди от предчувствия какого-то пакостного сюрприза судьбы. И он не ошибся. Милюкова сменил сам профессор Токимото. На этот раз он был настолько серьезен, что его выступление проходило в полной тишине.

– Господа, мы досконально изучили объект, движущийся нам навстречу. Не может быть никаких сомнений, что он имеет искусственное происхождение. – Токимото сделал паузу, но не успел продолжить свою речь, ее неожиданно оборвал Алекс Волынский, которого не вовремя посетило вдохновение:

– О-о, господа, какой непредсказуемый поворот событий! Представляете, если это наши братья по разуму достигли того же уровня развития, что и люди, и решили добраться до Земли, чтобы … – Здесь он не договорил и замолк на полуслове.

– Ядрен-бозон, как говорит мой дедушка! – Отчетливо прозвучало в тишине из уст молодого аспиранта, внука нобелевского лауреата по физике.

– Полностью с вами согласен, юноша, – подтвердил его слова Андрей Дронов.