Читать книгу: «Не потерять всё», страница 11

«не видел того глаз, не слышало ухо… что приготовил Бог любящим Его»!

(Новый завет. 1 Послание к Коринфянам,

глава 2, стих 9).

Молясь и говоря Богу то, что было на сердце, в конце молитвы я с почитанием произносила: «Впрочем, не моя, но Твоя воля да будет! Аминь», – полностью осознавая, что Он сделает в моей жизни что-то прекрасное и доброе.

Сказать, что для меня легко прошёл тот год, было бы неправдой. Причём не только для меня, но и для вас. После операции на Каширке была химиотерапия. Одновременно стали делать и лучевую. Лысенькая, бледненькая, сильно похудевшая, жутко раздражительная – вот такой запомнили меня в те дни вы, мои родные. Как же вы находили тогда силы ободрять меня и не обращать внимание на мои вспышки злости?!

Мой муж заботился обо мне, как мог. И ещё он старался вызвать у меня улыбку. Помнишь, ты пришла к нам в гости, а Игорь делал на моём теле разметку для лучевой терапии. Он взял тогда в руки ватную палочку, обмакнул её в зелёнку и, рисуя на моем теле разметку, произнёс: «Я, конечно, не Шишкин, но я стараюсь». «Ну, вы даёте, ребята!» – воскликнула ты тогда со смехом.

Болезнь была побеждена. Бог продлил мою жизнь. Он не пришёл Светом, как тогда, к маленькой девочке, тонущей в холодной реке. Но я точно знаю, что никакой невидимой преграды уже не было между мной и Ним. Через врачей, через вас, мои родные, Бог поддерживал и хранил меня.

Сестрёнка, мы не можем точно и уверенно сказать, почему в жизни людей происходят трагические события. Нам кажется естественным, когда приходит радость, успех, победа. Мы даже не задумываемся об этом и воспринимаем это как должное. Из нашего сердца не вырывается благодарность к Богу. Но когда происходит трагедия, боль, внутри рождается вопрос: «За что? Почему со мной?» Нельзя однозначно ответить на этот вопрос. Для кого-то это – результат чего-то неправильного, что человек делал в своей жизни. Для кого-то – полная неожиданность. Но когда есть доверие к Богу, понимание, что Он управляет твоей жизнью, становится легче проходить ту или иную боль. Бог не злой, жестокий диктатор. В Нём нет желания наказать, причинить боль. Его сердце переполнено состраданием, любовью и желанием помочь и восстановить. Всё, что мне нужно, это открыть своё сердце и попросить Его заботиться обо мне и моих родных.

Отче Наш, Сущий на небесах!

Я прихожу в этой молитве, чтобы просить о Твоей воле для моей жизни. Я доверяю Тебе свою жизнь, своё здоровье. Прошу, восстанови и укрепи мой организм. Пусть во всё моё тело и дух придёт Твоя жизнь. Господи, учи во всём доверять Тебе. Дай сердце благодарное. Видеть то, что Ты делаешь в моей жизни, и благодарить Тебя, Боже, за это.

Я молюсь во имя Отца, Сына и Святого Духа.

Аминь.

Час пик

Ох, уж это наше Выхино. И не просто Выхино, а «Выхино в час пик». Есть ли жизнь за МКАДом или нет, у каждого своё мнение, но на Выхино в утренние часы жизнь не просто есть, она бурлит.

Это метро расположено в эпицентре всех путей. Автовокзал по утрам встречает автобусы с людьми, которые приезжают из ближайших городов, расположенных за 100 и более километров. Поэтому я, скорее всего, погорячилась назвать эти города ближайшими. Но, в любом случае, вереница этих людей каждое утро тянется от автобуса к метро Выхино, чтобы вовремя успеть на работу или учёбу. С Казанского направления железной дороги также прибывают электрички, и каждые 10–15 минут люди выходят на платформу и двигаются к метро. Но есть ещё третий поток – это люди, которые живут рядом с этой станцией. Некоторые подъезжают на автобусах, троллейбусах, маршрутках или личных автомобилях. Счастливчики, живущие совсем рядом, просто добегают до станции и сливаются с общим потоком людей. А здесь счастливчиками кого-либо назвать трудно. Скорее всего, счастливчики те, кто едет в другое время или же просто остался дома.

Итак, утро, Выхино, час пик. В любое время года в будние дни огромный поток людей каждое утро движется ко входу в метро. Пассажиры медленно просачиваются через турникеты и заполняют собой узкую платформу. Именно по утрам эта платформа кажется узкой. На самом деле она обычная, как все другие платформы на остальных станциях. Но сейчас люди стоят, прижавшись друг ко другу, в ожидании поезда. Наступает момент, когда платформа настолько заполняется, что люди застывают у турникетов, и движение прекращается. Момент ожидания. И вот поезд приближается. Фары горят, раздаётся предупреждающий гудок. Толпа на платформе оживает. Самые смелые стоят у края. Одно неловкое движение, один случайный толчок – и не миновать беды. Вот состав проносится вдоль платформы. От его движения кажется, что сама платформа начинает колебаться. От порыва ветра, из-за проносящегося мимо состава, волосы людей начинают колыхаться. Вот состав останавливается, двери открываются, и словно живой поток из людей заносит вас внутрь. Радость и гордость на лицах тех, кто успел сесть на диванчики. Кто-то с грустным лицом смотрит на лица счастливчиков, надеясь, что им уступят место. В последнюю секунду опаздывающие вдавливают тех, кто стоит в дверях, внутрь. Вагон полностью утрамбован, люди плотно прижаты друг ко другу. Нет, они буквально вжаты друг в друга. Наконец, двери закрываются, и состав начинает движение к следующей станции. Стоя с отдавленными ногами, держа чью-то тяжёлую книгу у себя на плече, дыша в подмышку соседу и отталкивая сзади чей-то острый рюкзак, впивающийся в спину, люди едут на работу. И оставаться спокойным в таком месте и в такое время практически невозможно. Люди срываются, начинают ругаться, толкать друг друга. Мужчины перестают вести себя как мужчины, а женщины как женщины.

У всех одна цель – вовремя доехать до нужного места. Пусть с оторванным рукавом, в помятом пальто, запачканной обуви. И с неприятным осадком внутри, потому что и в этот раз не сдержался и кому-то нагрубил. Но вечером, придя домой, все снова становятся любящими отцами и внимательными мужьями, заботливыми матерями и сёстрами.

Так и мы с тобой, сестрёнка, столько лет каждое утро в любую погоду шагали к метро и проталкивались в вагон. Вот поэтому сейчас так легко вспоминать и описывать тебе то, что когда-то пережили. Сейчас мы вышли замуж, разъехались. У нас другие станции, спокойные, без такого наплыва людей в «часы пик». Но вот о чём я думаю. Есть люди, для которых вся жизнь – это «час пик». Даже если их никто не толкает, не оттаптывает ноги, не отрывает с корнем пуговицу на любимой одежде, им кажется (нет, они уверены!), что их все толкают и обижают. Их раздражает буквально всё: люди, ситуации, обстоятельства.

Помнишь, мы пришли с тобой на почту за посылкой? Когда мы вошли в отделение связи, то вначале даже растерялись. Сколько же там было пожилых людей! Казалось, что всё помещение было заполнено ими. У покрашенной ярко-зелёной краской стены стояли стулья, на которых сидели пенсионеры. Кто-то, по-царски сложив руки, внимательно смотрел на стрелки часов, висящих на стене. Кто-то опирался дрожащей рукой на палочку. Были те, кто о чём-то увлечённо, но тихо разговаривал со своим соседом, сидящим рядом. Особенно жалко было тех, кому не хватило мест, и они стояли вдоль стен, уставшими глазами смотря на присутствующих. Вон грузный мужчина с раскрасневшимся лицом вытирает рукавом пот с лица. Вон вдали старушка в ярко синем платочке переминается с ноги на ногу.

– Так сейчас же пенсию выдают! – как вздох, произнесла ты. И только тут в руках у них я увидела паспорта.