Читать книгу: «Чай со вкусом меланхолии», страница 2

И хоть работы сделана только треть,

Бабочка расправляет крылья -

Готова лететь.

Смешиваю краски – холодные, теплые -

Экспериментирую, меняя состав.

Кисточкой закрашиваю, обвожу контур.

Красота!

Последние штрихи добавляю, с улыбкой

Усы по-гусарски ей закрутив.

И бабочка получается весьма прыткой -

Она летит.

Буйство раскраски крыльев сопоставимо

С попугаями на тропических островах.

Бабочка удивительна. Бабочка игрива.

Она жива!

***

Как опытнейший каллиграф,

Украсив вензелями лист

Себя желаешь убедить, что лист тот чист.

Ни в чем себе не отказав,

Исполнив свой любой каприз,

Ты вроде бы бежишь наверх, но смотришь вниз.

Ступень, ступень, ещё ступень…

И вдруг теряет твердость шаг,

И, заблудившись в чувствах, мечется душа.

Опять накатывает лень,

А ты рисуешь букву «ша»,

Не осознав, что не нашёл карандаша.

За темной сеткой из штрихов

Растерянность едва видна,

И свет, мерцая, чуть не достает до дна.

Зависнув в пелене стихов,

Загадочные письмена

Скрывают главное из тысяч слов – цена.

***

Ветер северный

режет мне когтем кошачьим лицо,

Заставляя неметь и сжиматься

в предчувствии жёстких последствий.

Я, промёрзнув насквозь, начинаю ему

подпевать в унисон,

Ощущая, как лёд образуется около сердца.

Проскользив декабрём

в злую темень полярных ночей,

Ухнув в минус морозный, зима, закаляя

из хрупкости твёрдость,

Понавесила всюду замков,

не оставив к ним даже ключей,

Не давая возможности спрятаться,

чтоб не замёрзнуть.

Ветер северный в вены искрящийся иней надул.

Кровь густеет и вязнет, теряя тепло,

становясь нетекучей.

Я замёрзла, застыла, забыла, куда я иду.

Ветер северный…

северный…

северный…

Резкий и жгучий.

***

Я придумаю новую жизнь.

Жизнь с нуля – фанфики не прокатят.

Упакую её в тиражи

Или фильм запущу в прокате.

В жизни будет присутствовать драма

(всё своё – строго эксклюзивно).

Героиня – с изюминкой дама,

И герой – не вполне позитивный.

Нить событий переплету,

И интриги добавить надо,

Чтоб не понял никто, где тут

Правда жизни, а где неправда.

Всё по-честному: жизнь – борьба

(никуда тут от штампов не деться).

Это срабатывает всегда:

Сносит мозг и сжимает сердце.

Заживет своей жизнью жизнь,

Автор станет ей больше не нужен.

И, держи её, не держи,

Она все равно рвется наружу.

В ней пульсирует сердце свое,

В ней азарт, задающий движенье,

То, что делает жизнью её:

Свои взлеты, удачи, крушенья.

Жизнь проходит все виражи,

Обретая твердость и силу.

Жизнь живет.

Жизнь бежит.

Жизнь кружит…

Я её уже отпустила.

***

На ломаных линиях улиц

Опять кто-то ходит отчаянно хмурясь

И ждёт что тот, кто остался,

Найдёт, позовёт, не даст потеряться.

Улиц углы становятся всё острее,

Задевают, ранят, отнимают время,

Замыкают дворы

И меняют правила игры.

Никто никого не зовёт, не ищет –

Тот, кто остался, сидит в жилище.

Он опытнее, он знает, что бывает

С теми, кто уходит –

Они не умеют пользоваться свободой;

Они всегда возвращаются сами,

Когда от самостоятельности своей устанут.

Они возвращаются уже другими,

Хотя откликаются на то же имя.

Они не стали теми, кем хотели стать.

Они всё помнят, но не хотят вспоминать.

***

Десять тысяч шагов – ежедневная норма.

Десять тысяч причин, чтобы их не пройти.

Мы без устали ищем лазейку упорно

Между тем, что нам надо и что мы хотим.

И живём по стандартным готовым шаблонам,

Убеждая себя, что так лучше для всех.

Разделив мир на зоны, соблюдая законы,

Мы, как дети, наивнейше верим в успех.

А в итоге не там мы опять и не с теми,

И совсем разучились хоть что-то решать.

Возвращаемся к вечной волнующей теме:

Увильнуть?

Улизнуть?

Или всё ж сделать шаг?

Дура!

Не жалея.

Резко.

Оторвать. Отрезать.

Через страх. Через боль.

Всё равно ж – не любовь!

И уже не нужно…

Это лишь снаружи

Панцирь из гламура.

Потому что дура!

Надо – сердце в камень!

Надо – с матюками!

Не жалеть! Не ныть!

Плюнуть и забыть!

Глупая надежда

Рядится, как прежде,

В панцирь из гламура…

Вот ведь дура.

Дура!

***

Жизнь ёжиком свернулась, выставив колючки -

Не трогать! Не цеплять! Не кантовать!

На всякий случай.

Что ж, может быть, так лучше.

Подумаю над смыслом слова «дать»

Я на досуге.

Взгляд сосредоточив в круге

И нехотя следя за тишиной,

Я нахожу двойной… тройной

Виток.

И воздуха холодного глоток

Мне наполняет лёгкие простором,

А в голове неслышным разговором

Шуршат другие ёжики, умножив

Количество иголок.

Вечер колок.

По кругу медленно идёт, не отстаёт

И не даёт

Понять, принять, осмыслить -

Осмыслить чисто -

Путаюсь я в числах.

А жизнь, как ёжик – колет,

Но безвольно.

И с опасеньем всё чего-то ждет.

***

Растекается время в циферблате часов,

Окольцованы стрелки – деться им некуда.

На губах замок, на дверях – засов,

И спасать себя уже некогда.

Цифры падают, путаются, молчат.

И цепляют стрелки, что двигаются внутри.

Где закончить круг? Где его начать?

Не спеши. Повтори. Замри.

Час, день, вечность – каков итог?

Механизм отслужил, устарел, устал.

И не знает, кто и на что готов

Потратить свой временной интервал.

***

Закат, неспешно угасая,

Оставил блики на воде.

Деревьев ласково касаясь,

Свои владенья оглядел.

Подправил тени над домами,

Добавил небу глубины,

И чуть заметными штрихами

Закрасил блеск речной волны.

Невдалеке увидел лодку

И прежде, чем совсем уснуть,

Вновь разгорелся ненадолго

Ей к дому освещая путь.

***

Придет пора –

По вечерам,

Построив храм

Из личных драм,

Сидеть мы будем по домам,

Напившись в хлам.

И до утра

Искать слова,

Качать права -

Жизнь такова.

Опять больная голова

Трещит по швам.

Куда уйти?

Где есть пути?

Обид в горсти

Не унести.

И как финальное «прости»

Произнести?

Всему есть срок.

Среди дорог

Даёшь зарок

И копишь впрок.

Идёшь очередной урок

Искать в сети.

То здесь, то там

На сердце шрам,

А по углам

Рассыпан хлам.

И горечь отдаёшь ветрам,

Прося тепла.

То там, то тут

Тебя не ждут,

Чужой уют

Не продают.

Надуть стремятся и суют

Воз барахла.

Придет пора –

Ты станешь прав,

В кулак собрав

Свой гордый нрав

И жизнь свою переиграв,

И все узнав.

Среди чужих

В потоках лжи,

Своей души

Не обнажив,

Живи. Учись. И положи

Туза в рукав.

***

По коридорам ходит тишина.

Всегда одна.

То в дверь заглянет и незрячим взглядом

Всё обведёт,

То рядом

Неслышно постоит и отойдёт.

То встанет у окна, а из окна

Невдалеке, чуть выше, церковь городская

Отчётливо видна.

Легко ступая,

Пройдётся тишина туда-сюда

По длинному лучу от фонаря, который лёг нахально и мечтает,

Наверное, что с ним поговорят.

Но тишина молчит – она немая.

Лишь обнимает

Так, чтоб не нарушить сна,

И заполняет всё пространство, и не дышит.

Прислушивается и очень чётко слышит,

Что здесь она одна.

Всегда одна

По коридорам ходит тишина.

***

Днём от звуков устав,

Сдунув ноты с листа,

Ночь туманом тяжёлым ложится.

Город тёмный, как склеп,

И затих, и ослеп,

Стылым воздухом шарит по лицам.

Город глух, город нем,

Он при выборе тем

Предпочёл тёмно-синий и чёрный.

Лишь сверкают в ночи

Нити звёздной парчи,

Нарушая порядок минорный.

Раздражают и злят

Окна, пряча свой взгляд,

Одиноких усталых прохожих.

Я живу на краю

В своём личном раю.

Я нисколько на всех не похожа.

И ни цвет, и ни звук,

Возникая вокруг,

Не мешают спокойствию рая.

В своём личном мирке

Ото всех вдалеке

На свободу я время меняю.

Чёрных стрелок усы

Покидают часы,

Растворяются в уличном фоне.

И беззвучно дыша,

Ускоряют свой шаг,

Притаившись в чужом телефоне.

Город слаб, город сед.

Как болезненный след

От ушедшей в безвременье ночи

Сер и мутен рассвет,

Обрамлённый в багет

Изменяющих суть многоточий.

В тихом личном раю

Я пишу и пою,

И рисую, играя цветами.

Здесь ничто не гнетёт,

Здесь есть шансы на взлёт

И здесь город меня не достанет.

***

Да, у меня есть крылья, но я их скрываю -

Я не хочу, чтобы об этом знал кто-то,

Не хочу, чтобы видели, как я летаю,

И считали меня уродом.

С высоты мир не такой, как снизу –

Он спокойней и тише. И понятней.

И весь этот нервный, издёрганный урбанизм

Превращается в мягкие световые пятна.

Иногда я просто сижу на крыше –

Отсюда видно людей, но они, как точки.

И эти точки постоянно и хаотично движутся,

Меняют общий рисунок, свои формы и оболочки.

Наверху мне больше нравится, конечно,

Но я не могу постоянно там находиться.

Я спускаюсь, прячу крылья под одеждой –

Я человек. Я не птица.

Я хожу по улицам, встречаюсь с друзьями,

Интернет, телефон – я не отличаюсь от других.

Но гляжу людям в лица и думаю постоянно:

А может крылья есть и у них?

Фотопрогулка

Все тропинки в лесу припорошены белым,

И деревья – как будто посыпаны солью.

Разлетаются птицы под фотоприцелом

Из кормушек, поспешно бросают застолье.

Лес туманен и холоден, воздух настужен,

Но брусничника зелень отважно и дерзко,

Не смутясь пред моим мощным фотооружьем,

Прям, с профессиональным позирует блеском.

Любопытные белочки по-панибратски

Разве только, что не проверяют карманы.

Но, похоже, вот вспышки слегка все ж боятся -

Фотосессия явно не входит в их планы.

В завершение парковой фотоохоты -

Ещё снимок релакса ноябрьского леса,

И гудка тепловозного грустные ноты

За холодной молочно-туманной завесой.

***

Зима, зима, опять зима…

Декабрь-аскет из всей палитры две краски выбрал и, застыв,

Мешает чёрный цвет и белый в оттенки цвета темноты.

Он аутист, он любит ночь.

Его картины монотонны, пейзажи сонны и мрачны.

Так хочется добавить солнца в обитель вечную луны.

Бывает, заскучав, мороз

Немного ярких красок брызнет в чернильно-чёрный неба холст.

Переливаясь, растекутся они среди замёрзших звёзд

И замерцают в вышине,

Даря декабрьским полотнам таинственный волшебный свет…

Но звуки вздохов восхищённых заглушит напрочь снежный плед.

Такая долгая зима…

В транс погружает плавность линий сугробов белых, холод, тьма…

И в душах оседает иней, когда кончается зима.

Быть молодым

Быть молодым – любить, мечтать, творить!

Ловить в распахнутое сердце ветер.

И тихой пристани огни едва заметив,

Беспечно и бездумно прочь уплыть.

Сквозь штормы, не жалея паруса,

К тому, что не изведано, стремиться.

Когда всё рушится, только себе молиться

В уверенности: господь Бог – ты сам!

Быть молодым – тонуть в пучине чувств,

Захлёбываясь от избытка счастья.

Всё целиком брать, не деля на части.

Здесь и сейчас! А не когда-нибудь.

Вдыхать свободу с дымом сигарет,

Всю ночь гулять и засыпать с рассветом,

Значенье придавать шнуркам на кедах

И наплевать на светский этикет.

Быть молодым – за горизонт смотреть.

На яркий свет, разлившийся по небу,

И твёрдо знать, что там, где ещё не был

Не побывав, не сможешь умереть.

Везде, куда тебя ни занесёт,

Мир под себя прогнуть и приспособить –

Не важно, чего это будет стоить.

Пока ты молодой, ты можешь всё!

***

Ускользающий смысл финальных фраз

Заставляет искать подоплёку в тексте –

Понимаешь, нельзя быть каждый раз

В нужное время в нужном месте.

Утешаешься, взяв тайм-аут, и

Разрываешься между хочу и надо,

Уже где-то на середине пути

Сознаёшь – дьявол носит Прада.

В отражении грёз нечёток путь,

Обтекающий буквы, слова и точки,

Спотыкаешься и пытаешься заглянуть

Туда, где заканчиваются строчки.

На поверхности слов оседает пыль,

Замедляя всё больше работу мысли.

Неожиданно обнаруживаешь вкус и стиль

В постоянно исчезающем смысле.

И неважно – что, и неважно – как,

Потому что главное, чтоб оно просто было…

В этом месте, пожалуй, должен быть знак.

Его надо найти пока пыль не скрыла.

***

Шоколадка тает во рту –

Сладкий вкус с лёгкой горчинкой.

Не хочу подводить черту

И доискиваться причины.

Я не буду себя жалеть

И опять искать виноватых,

Пусть иметь или не иметь

И не я решила когда-то.

Шоколадки ещё кусочек…

В телефоне листаю вкладки…

Бунт в душе уже обесточен

И не требует подзарядки.

Было… Стало… Из-за чего-то… -

Где-то горько, а где-то – сладко -

СМСки, смайлики, фото…

Или всё-таки шоколадка?

***

Где ты там живёшь?

Как ты там живёшь?

Мы не виделись целую вечность.

День на год похож,

Мир на сон похож,

Открывающий бесконечность.

Отпустить себя

И впустить в себя

Одиночества аутентичность,

Растворившись здесь,

Растерявши весь

Временной запас и наличность?

Ты вот там живёшь

И не ставишь в грош

Прочность нити, что нас связала.

Я как на цепи –

Не могу уйти,

Не могу начать всё сначала.

Где-то за чертой -

Видимой чертой,

Завершается бесконечность.

Ты пока постой,

Просто там постой.

Мы ж не виделись целую вечность.

***

Задувает в ночи ветер пламя свечи,

И кричи не кричи – не услышат.

В мире встреч и разлук всё случается вдруг –

Вдруг теряется друг, ставши бывшим.

Вроде всё решено уже было давно,

Но в том старом кино много фальши.

Кто и в чём виноват, выбирай наугад.

И решай уже сам, как жить дальше.

***

Капает из крана вода,

Повторяя пульса толчки.

Протекая, жизни года

Взводят спусковые крючки.

Кто устал, кто недосмотрел,

Переходы на новый этап

Прозевал, тот попал под обстрел:

Кап – прицел – кап – прицел – кап!

Возникают бреши в рядах,

Нестерпимо ломит висок,

Растекается страх, как вода:

Здесь петля или новый виток?

Месяц, день, год или года -

Кто кому начисляет срок?

И кто знает, где и когда

Бог опять нажмёт на курок.

***

Давай с тобой мы просто помолчим –

А, впрочем, что ещё нам остаётся –

Ведь огонёк погаснувшей свечи

Не разожжет полуденное солнце.

Надежда ещё теплится в груди,

Чуть разгораясь, но совсем не греет,

И плотное молчанье впереди

Вновь равнодушно закрывает двери.

И мы молчим, и все молчат кругом,

Нам не согреться и не разгореться.

Быть может в измерении другом

Уставшее быстрей забьётся сердце.

Здесь пусть оно тихонечко стучит,

Подёрнувшись ледком, зато без сбоев.

А мы с тобою просто помолчим –

Так будет хорошо для нас обоих.

***

Встречая утра тишину

На ярко-розовом рассвете,

Там, где гуляет синий ветер,

Я чёрной краской полосну.

Перечеркну небес пастель

Пронзительным и резким криком,

Который после станет стыком

Из жизни вырванных недель.

На вымокшем листе разлук

Вдруг проступает так некстати

Портрет в 4D формате,

Где цвет перетекает в звук.

Из тех недель живой портрет,

Когда в душе цвели улыбки…

А ощущение ошибки -

Его и не было и нет!

Есть сожаленье, есть печаль,

Удар захлопнувшейся двери.

И осознание потери

Безвкусно, как остывший чай.

Черта уже подведена.

Проведена!

Всё в общем – в цвете.

Вот только часто на рассвете

На душу давит тишина.

Мисс Осень

У неё глаза цвета поздней осени,

Цвета пожухлой листвы на замёрзшем асфальте.

Она заправляет за ухо непослушный локон с проседью

И снисходительно произносит: Ах, оставьте…

Она любит долгие прогулки по вечерам

И частенько сидит в кафе около отеля:

Неторопливо и меланхолично просматривая "Телеграм",

Лениво потягивает «Ркацетели».

Она вроде и не хочет привлекать внимание,

Но интригует своей отрешённостью и удивляет нарядами:

Мужчины смотрят и прикидывают «шансы на выживание»,

Женщины обмениваются ревнивыми взглядами.

В ушах и на декольте водопадами бирюза –

Поблескивает матово, как будто бы осторожно.

И понятно, в общем-то, что ей уже прилично «за»,

Но за сколько – определить невозможно.

Она рассеянно слушает, как в многоголосном хоре

Шумно и пронзительно верещат цикады,

Как, играя галькой, гортанно-бархатно рокочет море

И напевает под нос себе серенады.

Взгляд её волнующее волшебство хранит

Отпечатавшихся в матрице зрачков городов и стран.

И это только цвета её глаза поздней осени,

А бушует в них как минимум океан.

***

На тёмных перронах заброшенных станций

Так страшно остаться…

Шурша облетевшею бурой листвою,

Разрушить холодную мрачность покоя,

Таящего – целят в какие пределы

Тут рельсов заросшие ржавые стрелы.

Потерян безлюдный перрон и печален –

Никто не встречает,

Увы, никого здесь и не провожает.

И лужи замерзшие не отражают

Ни блеск фонарей, ни подсветку вокзала –

Застыло всё, замерло и замолчало…

Но всё же, бывает, на эти перроны

Приходят вагоны.

Привозят испуганные чьи-то души

И оставляют одних равнодушно.

И мечутся души и страшно боятся

Остаться…

Остаться…

Остаться…

***

Вчера метель в ночи играла джаз

С энтузиазмом и апломбом юным,

Вращая ветра шумный контрабас,

Самозабвенно рвала снега струны.

На белых клавишах скамеек взяв

Не вписанные в ноты блок-аккорды,

Взметнулась и, ритмичность поменяв,

Посвинговала, перейдя на форте.

И демонстрируя неповторимый стиль,

Сыграла соло в проводов гирляндах,

С крыш выдувая снеговую пыль

Пронзительным тромбоновым глиссандо.

Всю ночь вихрь диксиленда бушевал:

Импровизации вились предельно смело.

Метель, задав джем-сейшена накал,

Не утихая пела, пела, пела…

***

Что прячется, что кроется

И что ещё откроется

В глубинах неизведанных под наслоеньем лет…

Печальное и жгучее?

Живое и могучее?

Или безлико скучное появится на свет?

Проклюнется, оглянется

И медленно потянется,

Прозрачным легким маревом затягивая свет.

Освоится, устроится,

Вздохнёт и успокоится –

Когда вопросов нет, тогда зачем искать ответ.

Не жжёт и не печалится,

Безмолвно растворяется,

Оставив в тёплом воздухе слегка дрожащий след.

Но постоянно кажется,

Что вновь ещё покажется

И всё-таки отважится стряхнуть давленье лет.

***

В чертогах сна

Свет голубой,

Висит луна

Над головой.

Сплю или нет

Я не пойму –

Куда-то свет

Запрятал тьму.

В чертогах сна

Живут мечты,

Ночь звёзд полна,

Нет суеты.

Беру мольберт,

Цепляю лист,

И звёздный свет

Рисует кисть.

В чертогах сна

Бездонна даль,

И глубина

Таит печаль.

Я в сотый раз

Себя ловлю –

Ну, вот сейчас

Я точно сплю…

***

Что шепчет ветер? Из каких пределов

Он прилетел и рассказать нам хочет,

Что у него серьёзнейшее дело,