Читать книгу: «Чувство цвета», страница 4
Глава 2
Получив багаж, Лена вышла из здания аэропорта. Тут же один за другим, с предложением подвезти «недорого», подскочило несколько таксистов. Отказавшись от их услуг, Лена поискала глазами машину отца.
– Пап!
– Ой! Привет, а я тут зачитался… – Федор Владимирович выбрался из машины и радостно сгреб в свои медвежьи обьятия дочь. – Привет! Худющая! Ужас!…
– Пап! – Лена засмеялась. – Мне кажется, ты всегда тайно мечтал, чтобы я была колобком.
– Ну, может не колобком, но точно более упитанной, – смеясь сказал отец. – Долетела хорошо?
– Прекрасно. – Лена улыбнулась. – Успела закончить перевод статьи. Она мне жуть как надоела. Язык корявый, невозможно читать.
– Ну и хорошо, что закончила. Сейчас поедем пообедаем, а потом прокатимся кое-куда…
– Пап, эта загадочность, меня прямо пугает.
– А ты не пугайся, – засмеялся Федор Владимирович. – Уверен, что ты согласишься с моим мнением.
– Если бы я еще знала твое мнение…
– Узнаешь. Все сейчас обедать, все остальное потом.
Обед в небольшом ресторанчике, который как поняла Лена совсем недавно открылся, оказался выше всяких похвал. И еда и обслуживание были на высоте.
– Ну что, не хуже чем в Москве? – с мальчишеским хвастовством спросил Федор Владимирович.
– Знаешь, большинство московских заведений далеки от того, чтобы являться мерилом, – улыбаясь ответила дочь. – А здесь действительно очень приятное место и кухня отличная.
Когда официантка принесла кофе, Лена не удержалась и вновь спросила, что же все-таки задумал отец. Но Федор Владимирович был непреклонен.
– Леночка, это тот случай, когда лучше один раз увидеть… Только я тебя прошу очень настоятельно. Ты, пожалуйста, не делай никаких поспешных выводов. Хорошо?
– Пап, ты меня все больше пугаешь. Я, по-прежнему, ничего не понимаю, но, знаешь, все сильнее и сильнее напрягаюсь.
– Просто доверься своему отцу.
Лена немного нервно рассмеялась.
– Учитывая, что отец психиатр, именно это и пугает сильнее всего.
Федор Владимирович расхохотался и похлопал дочь по руке.
– Твой отец считается одним из лучших специалистов в своей области, не забывай.
– И это пугает еще больше.
– Ну, с чувством юмора у тебя все в порядке, это главное, – вкладывая купюры в папочку со счетом, сказал Федор Владимирович. – Поехали. А то ты совсем изведешься.
Глава 3
– Вот, смотри, какой центр отгрохали. Внутри тоже все по последнему слову науки и техники, – с нескрываемой гордостью сказал Федор Владимирович.
– Да, впечатляюще, – сказала Лена, разглядывая современный комплекс, по отдельным признакам явно имеющий отношение к медицине. – Ты теперь здесь работаешь? Новая больница?
– Не совсем больница. Центр реабилитации. Я здесь не на постоянной основе. Меня приглашают на консультации когда бывают особенно затруднительные случаи.
Лена кивнула. Честно говоря ей было по-прежнему непонятно для чего отец хотел чтобы она приехала. И, как оказалось, посетила вместе с ним больницу, ну или, как уточнил отец, центр реабилитации. И сфера психиатрии и психологической помощи, которую, судя по направленности центра, тут оказывали, ее вообще не слишком интересовали. Нет, дело нужное и даже очень, кто спорит. Но какое она может иметь ко всему этому отношение совершенно не ясно.
– Пап, так зачем мы сюда приехали? Ты говорил что-то о помощи кому-то. При чем тут я? Я, в отличие от тебя, не медик…
– Это центр реабилитации для детей оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Здесь есть множество направлений. И разумеется очень большое внимание здесь уделяется именно психологическому сопровождению при восстановлении…
– Так это детский центр?! Пап, ты серьезно?! – Голос у Лены стал резким и злым. – Знаешь, это уже даже не смешно. Обычно твои чудачества, они довольно забавны, но на этот раз…
– Лена! – Федор Владимирович перестал улыбаться. Лицо его стало непривычно серьезным и даже приобрело суровость. – Поверь мне, что среди многочисленных пациентов этого учреждения, нет ни одного со смешной или забавной историей. Сплошь трагедии и драмы. – Федор Владимирович достал из кармана пачку сигарет и закурил. Сделав пару затяжек, он затушил сигарету и бросил ее в урну. – Все никак не брошу. Стараюсь. Вон, конфеты ношу в кармане…
Он вынул из кармана пиджака карамельку и засунул ее в рот.
– Пап, извини. Я не хотела тебя расстраивать. Но ты ведь понимаешь, что мне…
– Лена! Я понимаю, что тебе нужно жить дальше. Очнуться, собраться с силами и жить. Как живут эти дети, – он указал рукой на больничный комплекс. Положив большую ладонь на плечо дочери он добавил уже мягко, как обычно. – Именно для этого я тебя и пригласил.
– Ладно, пойдем. Раз уж я все равно приехала, давай, воплощай свой план в действие…
Федор Владимирович улыбнулся. Улыбка была немного грустной. Жаль, что жизнь не всегда подвластна законам логики и уж точно она не согласуется ни с какими научными выкладками, расчетами и неопровержимыми законами. Порой жизнь опровергает все. И если это не удачные и приятные обстоятельства, а напротив, трагедия, то она может раз и навсегда изменить, сломать человека. И время, и последующие с течением этого времени события, залечат раны, но прежним человек не станет никогда. Шрамы так и останутся в душе. И память о том, как они были получены тоже.
– Пошли. – беря дочь под руку сказал Федор Владимирович.
Глава 4
– Ой, Федор Владимирович! Рада Вас видеть!
– Здравствуйте Екатерина Николаевна. Вот, познакомьтесь, это моя дочь, Елена. Похожа на меня? – Федор Владимирович весело рассмеялся. Женщина врач к которой он обращался тоже засмеялась.
– Очень похожа. Я сразу подумала, что вы родственники.
– Екатерина Николаевна, у меня к Вам просьба. Я бы хотел познакомить дочь с моей любимой пациенткой. Можно ее сегодня увидеть?
Доктор улыбнулась.
– Конечно. Она любит когда Вы приходите. Даже начинает хоть как-то контактировать, – Екатерина Николаевна сделала легкий жест рукой, – ну насколько это вообще возможно, сами понимаете…
– Погода хорошая, думаю лучше всего устроить встречу на свежем воздухе, как Вы считаете, Екатерина Николаевна?
– Конечно. Она любит прогулки. – доктор взглянула на маленькие часики на своем запястье. – Тааак… Сейчас полдник. Как только он закончится, сестра приведет к вам девочку в парк. Вы будете на своем обычном месте?
– Да, там очень приятно и никто не мешает, – улыбнулся Федор Владимирович.
Екатерина Николаевна кивнула на прощание и полетела дальше легкой стремительной походкой по своим многочисленным врачебным делам. Лена проводила дружелюбную женщину медика взглядом, размышляя о том, что это какой-то феномен, а возможно такая особая суперспособность, которой наделены отдельные представительницы женского пола, которым по роду их занятий приходится бывать весь день, что называется, на ногах. И они совершенно спокойно справляются с этой задачей, делая это на высоченных каблуках, и, вроде как, не испытывают никакого неудобства. У Екатерины Николаевны, например, каблуки были явно сантиметров десять, а то и выше… На самом деле о подобной ерунде, Лена думала, чтобы не думать о вещах более серьезных и неприятных. Например о затее ее отца. Что взбрело ему в голову?! Зачем? Почему нельзя просто оставить ее в покое?
Расположенный возле реабилитационного центра парк был вполне симпатичный и прекрасно благоустроенный. Затейливо рассаженные кусты и деревья, аккуратные дорожки между ними. Пара детских площадок. Стол для игры в шахматы, чуть дальше стол для настольного тенниса. Уютно расположившиеся в тени деревьев скамейки и несколько крытых беседок на случай дождя или наоборот слишком жаркого солнца. Те кто занимался проектированием центра подошли к делу ответственно и толково, подумав и о функциональности, и об эстетике, и о комфорте.
Федор Владимирович подвел дочь к скамейке, расположенной в достаточном удалении от центральной части парка. Здесь и впрямь было уютно и это место было словно обособлено от всего остального. Такой маленький зеленый уголок, где можно вообразить себя даже и не в парке расположенном на территории больницы, а в лесу.
Девочка была очень маленькой и худенькой. Поверх довольно симпатичной пижамы, был надет выцветший от многочисленных стирок байковый халат, явно великоватый по размеру для такой малышки. Обувь на ногах девочки заметно контрастировала с одеянием. Легкие изящные туфельки из плотной ткани, с вышивкой из блестящей нити и маленькими пряжками изумительной красоты, поблескивающими разноцветными стразами. Как будто обувь была сшита на заказ, причем явно у дорогого мастера.
При виде удивительных туфелек Лена ощутила неподдельное любопытство. Если прочая одежда девочки, явно больничная, то обувь совершенно точно была ее собственная. Такие туфли в больнице не выдадут, и на то чтобы просто дали доносить чьи-то, подошедшие по размеру, не похоже. Туфельки почти совсем новые, дорогие и сидят на маленькой ножке, словно и впрямь сшиты искусным мастером именно для ее хозяйки.
– Привет! – сказала Лена и улыбнулась девочке.
Девочка смотрела на Лениного отца, на нее. Она не улыбалась. Не ответила ответным приветствием. Просто стояла неподвижно. Переводя взгляд с одного на другого.
– Я Лена. А ты?
Девочка ничего не ответила.
– Она тебя не понимает, – мягко сказал отец.
– В смысле?! Она иностранка? Английский, немецкий – на каком к ней обращаться?… – Во взгляде Лены обращенном на девочку в появилось сострадание. – Или у нее проблемы со слухом?
– Нет. Просто она не понимает.
Лена озадаченно посмотрела на отца, потом опять на девочку.
На худеньком личике казалось не отражалось ни одного из свойственных детям чувств. Ни любопытства, ни смущения, ни испуга, ни радости или наоборот злости. Ничего. Словно все эмоции стерли с этого прелестного словно у ангелочка лица.
– Что с ней случилось? – одними губами прошептала Лена, не сводя глаз с девочки. В груди возник болезненный комок. Лена почувствовала неожиданное желание подойти и обнять ее. Спрятать от всего плохого. Помочь ей избавиться от того что у нее внутри. От того, что не дает жить, как сказал ее отец. Он сказал, что хочет чтобы она помогла одному человеку. И сейчас Лена, как ей казалось, поняла, что он имел ввиду. И еще отец сказал, что они могут помочь друг другу… В глазах невыносимо защипало и Лена быстро отвернулась, стараясь справиться с собой.
– Так что с ней случилось? Она такая… милая… – взяв себя в руки, повторила свой вопрос Лена. Федор Владимирович пожал плечами.
– Никто не знает. Три месяца назад ее нашли на территории стройки нового микрорайона. Как она туда попала непонятно. На улице был холод, а на ней было только легкое платье и вот эти туфельки. Никаких признаков насилия или жестокого обращения. Только ссадина на руке, но, вероятно, она оцарапалась обо что-то пока пробиралась по стройплощадке. Рабочие вызвали полицию и скорую. Несколько дней она провела в городской больнице, а потом ее перевели сюда, потому что ничего выяснить про эту девочку не смогли. Вообще ничего. И в розыск никто не подавал… Было такое впечатление, словно она появилась ниоткуда…
– Дети не появляются ниоткуда. Может она правда иностранка? И каким-то образом потерялась… Хотя, это не обьясняет почему родители ее не ищут. А может с родителями что-то случилось? Ну, знаешь, как бывают жуткие сообщения, про туристов, которые поехали куда-то и… В общем, что-то нехорошее происходит…
–Не думаю. Об исчезновении целой семьи точно стало бы известно. И девочка выглядела так, словно только что вышла из дома, а не спасалась бегством от банды преступников или от маньяка.
Федор Владимирович пожал плечами и потянулся за сигаретами, но вспомнив что они на территории больницы, да еще детской, залез в другой карман и вынул из него несколько конфет. Он протянул конфеты девочке и сам взял одну, и дал знак Лене тоже взять конфету. Девочка подошла и взяла конфету из протянутой ладони. Положив ее в рот, она кивнула. Федор Владимирович показал ей рукой место на скамейке между ним и Леной. Девочка посмотрела на свободное место, на Лену и села.
– Вот умничка, – сказала Лена и улыбнулась девочке. Она хотела погладить ее по голове, но не была уверена, что малышка воспримет проявление внимания положительно. – Ты сказал, что она не понимает, что ей говорят. Но она не выглядит, не знаю, недоразвитой или неполноценной. Дети ведь очень быстро учат языки, если допустить, что она не говорит по русски. За три месяца, она наверняка могла выучить отдельные слова, да и несложные предложения тоже. Даже если, к примеру, она по какой-то причине потеряла память, или что-то вроде того, можно ведь научить ее заново говорить… Ну я так думаю. Она ведь не из леса пришла, как порой опять же в новостях рассказывают про найденных где-то в глуши «маугли». – Лена покачала головой. – Какой только жути в новостях не рассказывают. В общем, я к тому, что эта малышка явно жила в цивилизации и выглядит вполне смышленой. Ее пробовали учить, обьяснять как-то значения слов? У нее очень осмысленный взгляд.
Лена чувствовала некоторую неловкость от того, что разговор происходит в присутствии самой девочки. Сложно представить, что ребенок, который выглядит совершенно нормальным и очень даже сообразительным, вообще ничего не понимает. Глухонемые, к примеру, читают по губам. Что за трагедия произошла с этой малышкой? Может быть это последствия шока, очень тяжелой психологической травмы? Отец должен разбираться в подобных вещах, это его специальность. Ну или близко к ней. Так почему, судя по всему, он не продвинулся в разгадке тайны этой девочки?
– Дело в том, что, как бы странно это не звучало – возможно, она и научится понимать то что ей говорят, но сама она разговаривать не сможет.
– Так она немая?! Я запуталась. Она не может говорить. Но почему тогда не понимает речь других? Ей же наверное лет шесть или семь, судя по виду. Ну что она росла, не знаю, в секте, где никто не разговаривает? Ну это бред!
Лена почувствовала раздражение. Ну как можно было так поступить с этой девочкой? Что она словно потеряна, словно вне окружающего ее мира, вне общества? Как и кто это сделал Лена не знала. Но тот кто это сделал преступник! Или преступники. Хотя, версия с сектой, наверное все же перебор…
– Я не знаю где она росла и бывают ли такие секты, – Федор Владимирович улыбнулся. – Я смотрю у тебя разыгралось воображение. Тут дело, скажем так, еще более гм… необычное. У этой девочки речевой аппарат имеет иное строение, нежели у всех остальных. И это не дефект, не родовая травма, не аномалия. Просто он у нее устроен иначе. И это мнение не мое, а специалиста именно в этой области медицины, который ее осматривал. И провел тщательное обследование. Он был крайне удивлен, но сказал, что это именно так.
– А такое вообще бывает? Или это уникальный случай.
Отец пожал плечами.
– Ни он, ни тем более я, не имеющий непосредственного отношения к подобным вопросам, ни разу о подобном не слышали. Хотя у обоих за плечами более тридцати лет практики.
– Очень необычная история. – Глаза у Лены горели от возбуждения. Федор Владимирович отметил про себя, что за последние два года это первый раз, когда дочь проявила к чему-то действительно по настоящему сильный интерес.
– Да. Очень необычная. И есть еще ммм… странности. – Федор Владимирович взглянул на девочку и ласково кивнул ей. – А пойдемте, пройдемся. И по дороге я дорасскажу загадочную историю этой малышки.
И он, и Лена одновременно протянули девочке руки. Она взглянула по-очереди на них обоих и протянула свою маленькую тоненькую ручку Лене.
– Ты ей понравилась, – улыбнулся Федор Владимирович. Лена улыбнулась отцу в ответ.
– Она мне тоже понравилась. Она очень милая.
Они прошлись по посыпанной мелкими камушками дорожке. Дошли до одной из детских площадок, но девочка не изьявила желания поиграть на ней и они пошли дальше просто бродить по дорожкам парка.
– Ну так что ты хотел еще рассказать? – с нетерпением в голосе сказала Лена. Отец усмехнулся. Его, в любом случае радовало, что дочь чуть-чуть «ожила», хотя это и связано с довольно грустной историей.
– Так как девочку нашли в странном месте – стройка расположена за чертой города и попасть туда маленькому ребенку не так просто. И установить кто она и откуда, и соответственно найти ее родителей, как я уже сказал, не смогли, естественно, полицией было проведено расследование. У меня, за годы моей врачебной практики, учитывая своеобразную специфику сферы моей деятельности, образовалось множество знакомств, в самых разнообразных местах. И вот один такой хороший знакомый, работает в правоохранительных органах, и он как раз занимался делом девочки. Я поинтересовался не появилось ли чего-то такого в ходе расследования, что могло бы помочь наладить с ней контакт. Никаких особых результатов расследование не дало, но кое что любопытное он мне все же сообщил. Он тоже очень проникся по отношению к малышке и подошел к делу крайне обстоятельно, попытавшись получить максимум информации из чего только было возможно. Особенно учитывая, что ни какой информации у него практически не было. Так как девочка ничего сообщить не могла, и ничего о ней не известно, он решил отправить на экспертизу и кусок ткани, оторвавшейся от ее платья, и даже частички грязи с подошв ее обуви. Был небольшой шанс узнать где сшито платье, потому что, как и обувь оно сшито на заказ. Ну и он надеялся, что по частицам почвы оставшимся на обуви, возможно получится определить откуда эта малышка. Ну, а что еще ему оставалось?… Экспертиза не смогла установить где изготовлена ткань. Установили только, что ее состав, скажем так, очень необычный. Аналогов ему нет.
Лена все это время слушавшая отца очень внимательно, замедлила ход и пристально посмотрела ему в глаза. Федор Владимирович кивнул.
– Да, вот такие вот чудеса. А еще при исследование частиц с обуви были обнаружены, помимо грязи со стройки, частицы грунта, но определить по его составу местность, даже приблизительно, тоже не смогли. В базе такого состава нет. Также были обнаружены семена растений…
– Дай угадаю. Неизвестных науке, так ведь говорят? «Неизвестный науке зверь», прямо как в мультике.
– Ну, примерно. – Федор Владимирович улыбнулся.
– И что все это значит?
Сейчас дочь была похожа не на тридцатипятилетнюю женщину, с пустым, словно застывшим взглядом, а на себя времен учебы в школе или в унивеситете. Щеки разрумянились, глаза горят азартным огоньком, а на губах озорная девчачья улыбка, и весь ее вид выражал крайнюю степень любопытства и возбуждения.
– Да черт его знает, что все это значит. – Федор Владимирович пожал плечами и снова улыбнулся. – Я прагматик. И во всякие необьяснимые вещи я не верю. У всего есть вполне логичное обьяснение. Просто не всегда это обьяснение удается найти. В этой истории много странностей и, так как обьяснения им пока нет, все кажется загадочным и непонятным. Чуть ли ни мистика. Но, в любом случае, обьяснение должно быть, как и у всего прочего в этом мире. Ты сама сказала – дети ниоткуда не появляются. Моя задача попытаться помочь девочке адаптироваться и начать полноценно взаимодействовать с окружающим миром. Правда, в данном случае, я понятия не имею в результате чего нужна адаптация, и в чем конкретно ей нужно адаптироваться. И это крайне затрудняет задачу. Я хотел предложить тебе, возможно на время, взять ее к себе. Мне кажется, что в домашней обстановке, в более спокойных условиях, в ограниченном кругу людей, может наладиться какой-то контакт, который позволит установить связь. То есть найти способ общения и понимания друг друга.
Лена остановилась и посмотрела на отца.
– Пап, ты с ума сошел?!
– Почему?
– Это не домашний питомец, это ребенок. Как можно взять ребенка на время?!
Федор Владимирович улыбнулся.
– Лена, я не могу сказать тебе «Возьми эту девочку и пусть она будет твоей новой дочерью». Я не имею права так говорить. И я не знаю как вы поладите, как сложатся ваши отношения. Но этой девочке очень нужна помощь. Через какое-то время она окажется в детском доме. Она же не останется в Центре до своего совершеннолетия. А она в подобном месте просто пропадет. Погибнет, как цветок, который находится в абсолютно непригодных для него условиях. Было бы прекрасно чтобы вообще все дети, без исключения, имели семью. Но она точно не сможет там. В прямом смысле слова. Ей будет не просто плохо, она… в общем не сможет там… Она другая. Не знаю, как это обьяснить, но она СОВСЕМ другая. Я бы взял ее к себе. Можно бы уже и подумать об уходе на пенсию, возраст вполне солидный. Но ей нужен не старик, ей нужно чтобы рядом с ней была женщина. И если уж не мать, то та, кто в состоянии сопереживать ей, кто может понять пережитую ею драму. А то что она пережила именно драму у меня сомнений нет. И ты тот человек, который может ей помочь. Вы разные и в то же время, вы с ней похожи…
– Пап! Это безумная идея! Безумнее всех твоих предыдущих идей. Я не собираюсь участвовать в этом эксперименте над психикой этой несчастной девочки и над своей собственной… Я не хочу больше никаких детей! Ни своих ни чужих! Ясно?!…
Осознав что перешла на крик Лена покосилась на девочку. Не хватало только еще ее испугать. Уж то что кто-то вышел из себя и орет как ненормальный она точно должна понимать.
Девочка смотрела на Лену своими огромными голубыми глазами. Она не казалась испуганной. Скорее в ее глазах было что-то вроде сочувствия. Протянув в сторону Лены ладошку она погладила ее по щеке и после этого кивнула. Лена во все глаза смотрела на удивительную девочку.
– Боже мой! – прошептала она и губы у нее задрожали. Чувствуя что сейчас расплачется, она отвернулась. Взяв себя в руки она сказала спокойным ровным голосом. – Я не могу. Прости, детка…
Взглянув на отца она покачала головой.
– Как ты мог?!…
Выпустив из своей руки детскую ладошку она развернулась и пошла в сторону выхода с территории центра.
