Читать книгу: «Чувство цвета», страница 2
Глава 6
Зара схватила лежавшее на траве покрывало и кое-как расправив его дрожащими руками, укуталась в мягкую ткань. Губы у нее посинели, а зубы стучали так, что нижняя челюсть ходила ходуном.
– Ты с ума сошла?!!! – взглянув на сестру, сердито сказал Ри. Он покачал головой. – Если ты заболеешь, мама с Элинор меня прикончат.
– Я ннне зззаболею, – пообещала девочка.
Ри вновь покачал головой и перевернул подрумянившуюся на огне рыбу.
– Ну ты даешь, Зара. Я думал, что ты взрослая. Забыл, что ты еще совсем маленькая глупышка.
Зара надула успевшие уже вновь порозоветь губы.
– Я не глупышка…
– Ну ладно, согласен. Ты не глупышка. – Ри хитро посмотрел на сестренку. – Не совсем глупышка.
Зара вновь надулась и Ри рассмеялся.
– Я пошутил. Ты очень умная и сообразительная девочка. Но нужно слушать, что тебе говорят взрослые. Ты ведь еще не знаешь какие могут быть последствия от того, что ты не слушаешь, что тебе говорят. Мама ведь не разрешает тебе сидеть в воде по пол дня, и не потому что ей просто хочется тебе что-то запретить, а потому что беспокоится о тебе. И Эл не разрешает сидеть долго в воде, по той же причине. А ты не слушаешь. И пользуешься тем, что я был занят рыбой и разведением костра и отвлекся… Ладно, я тоже виноват. Давай просто в следующий раз оба будем более благоразумны.
Девочка кивнула.
– Давай. – Маленький ротик растянулся в радостной улыбке. – Ри, а рыба скоро будет готова? Так вкусно пахнет! И я очень проголодалась.
Ри засмеялся.
– А я думал, что за то время, что ты просидела в реке, ты успела наесться водяных жуков.
– Ри! Фу!!! Гадость! И что ты всегда выдумываешь? И водяные жуки не водятся в реке, они водятся только в болоте или в пруду.
– Дааа?! А, точно! Я просто забыл… Ну ладно, тогда придется накормить тебя рыбой.
Глядя на смеющегося брата девочка тоже рассмеялась. С Ри всегда так. Он вечно что-нибудь выдумывает и поддразнивает ее, но с ним ужасно весело и интересно.
– Ты всегда выдумываешь глупости. А еще говоришь, что ты взрослый, а я маленькая, – уже без признаков обиды в голосе сказала Зара.
– Взрослым тоже иногда нравиться выдумывать глупости. – Ри подмигнул. – Все можем начинать есть. Рыба готова.
Уставшая от долгой прогулки, после сытной еды Зара выглядела совсем сонной.
– Я так устала, – сказала девочка и зевнула.
– Видно придется нести тебя обратно на себе, – вздохнул брат с притворным огорчением, и пряча улыбку, добавил. – Ну, что ж поделаешь, иди сюда, попробую тебя дотащить, хотя ты наверное страшно тяжелая, ты же сьела всю рыбу…
– Ты опять выдумываешь! Ты ее тоже ел!
– Да, сьел малюсенький кусочек. Еле успел, пока ты все не слопала…
– Ри!!!
Подхватив сестренку на руки, Ри чмокнул ее в пухленькую щечку.
– Да я же шучу. Ты легкая как перышко. Пойдем моя маленькая прекрасная принцесса, а то ты того и гляди уснешь прямо на траве.
Из кармана сюртука Ри выглядывал уголок письма, врученного ему прислугой перед самым выходом на прогулку. Ри сунул письмо в карман не читая и так и забыл о нем. Зара потрогала плотный уголок бумаги.
– Кто прислал тебе письмо?
Ри вынул послание из кармана и взглянув на надпись, сделанную аккуратным со множеством росчерков и завитушек почерком, вновь сунул его в карман.
– Это письмо от одной дамы, которая была у нас на балу, – ухмыльнулся он.
Забыв про сон, Зара с любопытством смотрела на брата.
– От дамы с которой ты целовался возле лестницы, ведущей на второй этаж?
Ри уставился на сестру в некоторой растерянности и даже смущении.
– Ах ты маленькая негодница, ты что подсматривала за мной? – засмеялся он. Прямо над его головой возникло маленькое ярко-малиновое облачко. Ри был смущен и своими шутками пытался это скрыть.
Зара помотала головой и с серьезным видом сказала.
– Я ни за кем не подсматривала. Я вспомнила, что оставила свою куклу на скамейке у заднего входа и боялась, что ей будет там страшно одной всю ночь, и пошла ее забрать. И по пути увидела вас…
Ри снова рассмеялся и погладил маленькую светловолосую голову.
– Ты молодец, Зара. Позаботилась о своей подружке. – Ри почувствовал как неожиданно внутри груди болезненно сдавило от щемящей, нежности и любви. Зара такая маленькая. И очень доверчивая. И добрая. И такая беззащитная и искренняя… Как бы ему хотелось чтобы с ней никогда не случилось никаких бед. Чтобы она всегда оставалась такой чистой и светлой даже когда она подрастет и станет взрослой. Ри вздохнул.
– Так это та дама написала тебе письмо? – повторила свой вопрос Зара. – Вы теперь с ней поженитесь?
На этот раз Ри вытаращил глаза еще сильнее, и скорее не от смущения, а от испуга, и даже споткнулся.
– Нет! Конечно мы не поженимся!… Понимаешь… ммм… поцелуй… ну в общем, поцелуй еще не означает, что люди поженятся. Да… Ой, смотри какая большая птица. Вон там. Вон, смотри…
Зара не купилась на прием с птицей.
– Но папа целует маму и они женаты. А никаких других дам он не целует. – Было очевидно, что Зара имеет твердое намерение разобраться с вопросом поцелуев и степенью серьезности взрослых взаимоотношений.
Ри снова вздохнул. И угораздило же его попасться на глаза сестры в такой… пикантный момент.
– Зара, послушай… Конечно папа не целует других дам. И я не стану делать этого, когда женюсь. Но пока человека не связывают обязательства иногда ммм… возникают такие ситуации, когда ну просто испытываешь симпатию. Тебе кто-то приятен, кажется привлекательным…
– И ты влюбляешься?
– Не обязательно…
– Зачем тогда целоваться, если не влюбился?
Ри чувствовал себя глупо и даже, помимо воли, ощущал раздражение. Невинный поцелуй превращался в нечто непристойное, и он сам, в попытке обьяснить шестилетней девочке возможность не вполне серьезных отношений до того как свяжешь себя обязательствами и узами брака, выглядит в результате этих обьяснений не лучшим образом. Ничего не значащий пустяк превращается в недостойный проступок.
– Детка, давай поговорим о чем-то другом. Тут ничего такого плохого не было, но ты действительно права. Нужно уметь быть ответственным. Всегда. И я постараюсь…
Зара улыбнулась.
– Хорошо. А все же ты влюблен в ту даму? Наверное она в тебя влюблена и хочет чтобы вы поженились, раз пишет тебе письма?
Мысленно застонав, старший брат максимально ускорил шаг. Все же женщины все воспринимают иначе чем мужчины. И маленькие, и большие. Невинный поцелуй и тебе уже примеряют кольцо, причем все представительницы женского пола…
Глава 7
Последние несколько дней выдались невыносимо жаркими. В раскаленном воздухе «висело» ощущение грозы, было очень душно, но дождь так и не начинался. И уже третью ночь подряд Элинор стелила для Зары постель на открытой веранде, потому что из-за этой изматывающей духоты девочка плохо спала.
Проснувшись от желания пить, Зара налила себе стакан воды из кувшина, оставленного для нее Элинор, и с наслаждением выпила его. Сама нянька похрапывала на расстеленном в углу веранды тюфяке. Ее сну ни в коей мере не мешала ни духота, ни ночные насекомые кружащие вокруг. Откинув легкий полог, защищавший ее от насекомых, Зара подошла к перилам. В окутанной темнотой тишине слышались легкие шорохи и время от времени ночные птицы подавали друг другу голоса. Зара разглядывала рассыпанные по небу мерцающие огоньки звезд, пытаясь представить далекие миры, которые эти звезды освещают.
– … меня это беспокоит, – в долетевшем обрывке фразы, произнесенной матерью, Заре и впрямь почудилась тревога. Девочка наклонилась вперед через перила, насколько это было возможно, вглядываясь в темноту, но так ничего и не смогла разглядеть. Вслед за словами матери послышался негромкий смех отца. Как всегда беззаботный и успокаивающий.
– Не нужно напрасно переживать. Даже этот самовлюбленный идиот понимает, что не всегда можно воплотить желаемое в действительность…
– Ты всегда слишком легкомысленно относишься ко всему Нэт. Ты же прекрасно знаешь, что он невероятно мстителен и недалек, а такое сочетание, для того, в руках у кого безраздельная власть очень опасно…
Вновь прозвучал отцовский смех.
– А что по твоему он может сделать даже при обладании своей безраздельной властью? Он же не может заставить меня… И даже проверить говорю ли я правду или нет он тоже не может… Все что ему остается, так это злобствовать в бессилии что либо изменить… Ну так он всю жизнь только и занимается тем, что копит в себе яд, злобу и зависть…
– Нэтан, ты меня порой удивляешь своей беспечностью. В любом случае, от тебя потребуют обьяснений. Ты ведь сам об этом знаешь…
– Милая, я знатен и богат и это дает преимущество, в том числе и в не особенно приятных ситуациях… Нам не требуется быть в милости. Мы и без нее проживем ничуть не хуже и в нашей жизни при этом ровным счетом ничего не поменяется. Это другие из кожи вон лезут чтобы угодить, потому что для них важно быть принятыми при дворе…
– Нэт, когда тот кто обладает безраздельной властью мелочен и самолюбив до крайности, он способен на все. Даже представители самых знатных и богатых родов все же являются подданными…
– Перестань… Эта история длится уже много лет, ты же знаешь… Прекрати беспокоиться. Он ничего не может сделать. И больше не придется устраивать идиотских высочайших приемов, – граф весело расхохотался.
– Тебе всегда все кажется смешным… – на этот раз голос матери прозвучал сердито. Она что-то еще добавила, но налетевший ветерок унес ее слова в ночную темноту и Зара их не расслышала. Девочка переместилась в самый дальний угол веранды в ту сторону откуда доносились голоса родителей , и почти по пояс свесилась с перил, но по прежнему так ничего и не смогла разглядеть. Очевидно отец с матерью находились в той части сада, которую отгораживали от замка кусты тушимо с плотной густой листвой.
За завтраком Зара внимательно наблюдала за отцом и матерью, но никаких признаков недовольства или размолвки между ними не заметила. Все было как и всегда. Сообщать что слышала их ночной разговор или задавать какие-то вопросы девочка не стала. Она ничего толком и не поняла, просто чувствовала легкое беспокойство от услышанного от того, что в голосе матери ей почудилось недовольство. Но после того как она убедилась, что между родителями нет ссоры или несогласия ощущение беспокойства исчезло и девочка выкинула из головы ночное происшествие. Впереди новый прекрасный день, и много интересных и важных вещей, которыми можно заняться. Мало ли о чем говорят взрослые. Их разговоры почти всегда непонятные и скучные.
Глава 8
Перед тем как отвести воспитанницу на завтрак, Элинор принесла для Зары одно из «парадных» платьев. Сообщив, со строгим видом, скорчившей недовольную гримасу девочке, что в замок прибыл гость, и маленькой госпоже следует предстать перед ним как и подобает дочери знатных родителей, а не как маленькой оборванке. Зара пожала плечами и начала одеваться в «подобающий» наряд. Хотя чем платье с корсетом и множеством юбок, мешающих ходить и уж тем более бегать, лучше чем ее обычные легкие платья Зара не понимала. Они ни чуть не менее красивые и уж совершенно точно намного более удобные. Но спорить с Элинор было бессмысленно, Зара прекрасно это знала. Для няньки «честь рода» и все что связано с соблюдением и правилами поддержания этой самой чести было священно и обязательно к исполнению.
– Будьте умницей, госпожа Зара, – напутствовала Элинор. – Не забывайте, Вы дочь графа Энери, представителя одного из древнейших и почитаемых родов, и должны вести себя подобающе. И уж точно ни в коем случае не вздумайте брать еду руками… – Еще более строгим тоном добавила она.
– Я не беру еду руками, Эли.
Нянька по своей излюбленной привычке уперла руки в бока.
– Да?! А пирог на прошлой неделе!
Зара вздохнула. Взрослые бывают такие невыносимые.
– Пирог это другое дело. Его удобнее держать в руке. Мама разрешает и папа…
– Речь не о том, что удобнее, госпожа Зара! – отрезала Элинор. – Речь о манерах! Люди знатного происхождения должны следить за манерами, вот так! И не должны вести себя как простолюдины. Таковы правила.
– Ну и очень глупые правила, – сердито сказала девочка. – Многие вещи положенные правилами ужасно неудобные, зачем только кто-то придумал такие дурацкие правила. Вероятно он был очень-очень глуп!
– Госпожа Зара! Следите за языком! Знатные дамы так не выражаются.
– Ну и зря, – чуть слышно, чтобы нянька не расслышала, пробормотала Зара. Быть знатной дамой совсем не так уж и хорошо. Лучше бы все делали все одинаково и так как удобно, а не как положено по дурацким-дурацким правилам. Дурацким!
– Госпожа Зара! – Элинор многозначительно взглянула на воспитанницу.
– Да, Эли. Я поняла. Я обещаю вести себя как подобает знатной даме. – Зара кивнула в подтверждение своих слов.
– Вот так. Вы моя умница. – Элинор удовлетворенно хмыкнула и оглядев придирчивым взглядом воспитанницу с ног до головы, расправила на ее пышной юбке несуществующие складки, после чего, наконец, распахнула перед маленькой госпожой дверь в обеденный зал.
Вопреки ожиданиям, за столом никакого важного гостя, ради которого Заре пришлось надеть тесное неудобное платье, не было. На своем обычном месте рядом с величественным словно трон креслом хозяина замка, в кресле размером поменьше, но украшенном красивейшей резьбой, сидела мать Зары. По другую сторону стола, почти напротив графини, тоже на своем обычном месте, сидела Ми Ор. Самого графа, как и важного гостя, за столом не было. Кресло Ри тоже было пустым, так как брат несколько дней назад отправился в очередное «путешествие».
– Доброе утро, – поприветствовала Зара. – А где папа? И Элинор сказала, что у нас гость и заставила меня одеть парадное платье, потому что я должна подобающе выглядеть. А я терпеть не могу эти платья, потому что они ужасно неудобные…
Девочка заметила, что стол накрыт на троих. Значит отец и не собирался с ними завтракать. Это было крайне необычно.
– Здравствуй, милая. – графиня выглядела немного рассеянной, а возможно даже чем-то расстроенной. – Надеюсь ты хорошо спала?
Взглянув на дочь она улыбнулась. – Ты прелестно выглядишь в этом платье. Возможно оно и впрямь не такое удобное, но очень тебе идет.
Зара вздохнула. Мучиться ради того чтобы все было «по правилам» или чтобы прелестно выглядеть, это ужасно глупо.
– Доброе утро, госпожа Зара, – своим бесцветным голосом поприветствовала девочку Ми Ор.
– Да, мамочка, я хорошо спала, спасибо… Почему же папа со своим гостем с нами не завтракает?
– К папе действительно приехал важный гость. Но этот гость явился сюда по делу. Поэтому они будут завтракать в малом обеденном зале. Им нужно обсудить кое какие вопросы и им не хотелось бы чтобы их отвлекали.
Над головой матери покачивалось лилово-оранжевое облачко. Ее что-то тревожило, и в ее словах была если и не прямая ложь, то попытка умолчать о чем-то.
Взглянув на дочь и догадавшись, что та ее «раскусила», графиня улыбнулась.
– Все в порядке, детка. Не переживай.
Облачко над головой матери побледнело, но в нем добавилось оранжевого. Оранжевый цвет в таком количестве означал, что человек говорит неправду, ну или прилагает еще большие усилия, чтобы слукавить.
Заметив напряженный взгляд Зары, устремленный на нее, графиня вздохнула и на ее прекрасном лице промелькнула досада. В этот момент она подумала о том, что порой это очень непросто, когда твоя маленькая дочь «видит» тебя насквозь.
– Детка, это взрослые дела. И они не всегда бывают совсем уж приятными.
Оранжевый цвет исчез и остался только лиловый. Мать совершенно точно была обеспокоена. Но Зара знала, что все порой бывают чем-то обеспокоены. Так устроено в жизни. И не только во взрослой. Она сама тоже иногда беспокоится. А взрослые вообще любят делать проблему из обычного пустяка. Удовлетворившись обьяснением матери, девочка принялась за еду. Строго следя за манерами, так как она дала слово Элинор. Как оказалось, совершенно напрасно дала. Но теперь уж ничего не поделаешь. Обещание есть обещание.
День прошел в многочисленных делах и заботах. После занятия с Ми Ор Заре позволили сходить к плотине. Занятия счетом, письмом и языками, которые почти ежедневно проводились с Зарой одним из родителей, графиня на сегодня отменила. Сославшись на занятость, в связи с приездом гостя. Необходимо было сделать распоряжения насчет ужина, который пройдет в парадном зале. И, как заверила Зару мать, на ужине будет присутствовать и отец и тот кто к нему прибыл.
К радости девочки Элинор позволила ей переодеться в обычное платье. Не забыв упомянуть, что к ужину ей нужно будет вновь одеться подобающе.
Полюбовавшись цветами, понежившись в мягкой пушистой траве, следя за бегущими по небу облаками, Зара наведалась на скотный двор. Ей нравилось кормить животных, наблюдать за маленькими птенчиками, дружно следующими голосистой, пищащей гурьбой за своими мамами-птицами. И еще Зара обожала слушать песни, которыми скрашивали свою работу те, кто занимался обслуживанием скотного двора. Зара выучила уже множество этих песен и с удовольствием подпевала работникам. Элинор, разумеется, без конца ворчала, что маленьким госпожам не место среди неотесанных деревенщин и грязной скотины. Но так как граф и его жена не считали зазорным, что их дочь общается с простыми людьми, нянька, скрепя сердце, мирилась с «неподобающим» увлечением маленькой хозяйки.
– Госпожа Зара! – радостно приветствовали девочку загорелые, одетые в потрепанную одежду скотники. Они дружески махали ей огрубевшими от работы руками. Девочка махала в ответ, называя каждого из встречавшихся ей по имени. Они все были ее друзьями, а то что они одеты в лохмотья и заняты грязной работой, так что ж. Они делают нужное дело, ухаживают за животными, предоставляют пищу и ее семье и тем кто работает в замке и на полях. Разве можно считать это чем-то постыдным, или воображать, что она чем-то лучше или выше этих людей лишь от того что она родилась в замке, а они нет. Элинор, услышав такой вздор, точно пришла бы в ужас и схватилась бы за голову. При всей своей преданности и любви к каждому из членов семьи Энери, она в глубине души считала, что их отношение к происхождению и его значимости совершенно недопустимо. Она успокаивала себя лишь мыслью, что ее господа имеют настолько знатное происхождение, что оно дает им право думать и поступать как им только заблагорассудится. И никто не смеет им указывать напрямую, каких взглядов нужно придерживаться и как поступать.
Тщательно умытая, беспрерывно ворчащей по поводу ее долгого отсутствия Элинор, переодетая уже в другое еще более неудобное парадное платье, которое подходило для вечера, Зара вошла в парадный зал.
– Манеры, госпожа Зара! Манеры!… – свистящим шепотом напутствовала Элинор, отступив от двери, так чтобы ее не было видно из зала.
Зара прошла вперед и почтительно поклонилась сидевшему за столом рядом с хозяином замка важному гостю.
– Добрый вечер, Верховный Доверенный Советник, – произнесла девочка приветствие, которому научила ее мать.
По меркам шестилетней девочки прибывший к ним господин был самым настоящим стариком. По крайней мере по виду он явно годился в отцы ее отцу. На неулыбчивом лице тяжелой складкой залег крупный, плотно сомкнутый рот. Массивный подбородок был грубо очерчен. Взгляд глубоко посаженных глаз казался сердитым. Густые брови с заметной сединой дополняли впечатление недовольства.
Гость ответил кивком на поклон дочери хозяина замка. Уголки губ едва заметно шевельнулись, очевидно, изображая улыбку.
– Маленькая Зара Энери, очаровавшая всех, и даже самого Первейшего, своей игрой на эмперто, – произнес гость глубоким голосом, в котором чувствовалась властность. Взгляд серых глаз не выражал ни намека на умиление или игривость, которые обычно бурно проявляли все гости, прибывавшие в замок, при знакомстве с очаровательной девочкой с совершенно прелестной, как каждый из них непременно подчеркивал, внешностью.
Зара вновь поклонилась и прошла к столу.
Камзол Советника был расшит множеством сверкающих камней. На шее, как знак власти и могущества было надето ожерелье из больших золотых пластин квадратной формы.
На матери Зары было элегантное вечернее платье, которое дополняли великолепные старинные украшения. Темные волосы собранные в красивую прическу, оплетали золотистые нити, с нанизанными на них бусинами из драгоценных камней.
Хозяин замка, по сравнению с остальными, был одет достаточно просто. На нем был парадный камзол. Но никаких камней или других украшений используемых знатью для того чтобы подчеркнуть свой статус, на одежде графа не присутствовало. Зара подумала об Элинор, представив, как та недовольно поджала бы губы, увидь она своего господина столь скромно, «неподобающе» случаю одетым. «Словно мы нищие!», как в подобных случаях ворчала себе под нос нянька. Девочка мысленно хихикнула. По ее мнению отец в любом наряде выглядел лучше любого из разряженных в пух и прах господ, бывавших с визитами в их замке. Он был самым красивым мужчиной из всех. И мама тоже так говорила…
Разговоры во время ужина были скучными и бессмысленными. Зара точно предпочла бы их обычный ужин, не в парадном зале, и не в парадной одежде. И когда не нужно сидеть, словно кол проглотила, следя за тем чтобы спина была прямой и не делая ни одного лишнего движения. И не открывая рта, кроме как для того чтобы положить в него еду. Разумеется, соблюдая манеры. Просто тоска и сплошное мучение!
Было бы здорово, если бы папин гость пробыл в замке недолго…
В конце ужина Советник, как и положено, обратился к хозяйке дома. Поблагодарив за прием, Советник все тем же бесстрастным голосом, без проявления каких либо эмоций добавил:
– Графиня, Первейший поручил мне передать свое восхищение Вашим талантом игры на эмперто. Вы, как и всегда, произвели впечатление на всех присутствующих. – Кивнув Заре он почти монотонно добавил. – Ваша дочь унаследовала способность к игре от Вас.
Графиня слегка поклонилась и одарила гостя ослепительной улыбкой.
– Благодарю Вас, Высший Доверенный Советник. Столь высокая оценка моей игры – большая честь.
Гость поднялся, вслед за ним из-за стола встали и остальные.
– Советник, не желаете ли выпить бокал вина или какого-то другого напитка? – Граф сделал приглашающий жест в сторону дверей ведущих в зал для распития крепких напитков и прочих развлечений, в которых, по установленным в свете правилам, дамы участия не принимали.
Гость отрицательно помотал головой.
– Нет, благодарю. Мне надлежит как можно скорее вернуться ко двору, – сухо сказал он, смерив графа хмурым взглядом. – Мне нужно отдохнуть перед обратной дорогой, граф. Поэтому проводите меня в отведенные мне покои и отдайте распоряжения, чтобы все было готово к отьезду сразу после рассвета.
Советник кивнул дамам.
– Доброй ночи графиня. Доброй ночи Зара Энери.
– Доброй ночи Верховный Приближенный Советник, – ответили графиня и ее дочь.
Так как гость дал понять, что его визит окончен, после пожелания доброй ночи, хозяйка дома должна была, опять же следуя правилам, добавить какую-то любезность, вроде выражения удовольствия полученного в результате состоявшейся встречи. Близким знакомым можно было пожелать скорейшего повторения визита. В любом случае, какое-то обращение к гостю, близкому или не очень, от лица хозяйки было обязательным. Зара озадаченно покосилась на мать, которая, судя по всему, ничего больше к своему пожеланию доброй ночи прибавлять не собиралась. Советник, впрочем, как будто не обратил внимания на неучтивость со стороны графини. Над его головой расплывалось серое мутноватое пятно. Над головой отца Зара увидела такой же сгусток серого. Время от времени Зара наблюдала серый цвет, исходивший от людей. Но она не знала, какую эмоцию он выражает. Очевидно , это было тоже что-то из разряда «взрослых странностей», непонятных детям.
Зара незаметно взглянула на мать. От головы до самых плеч графини струился, похожий на дымку поднимающуюся ранним утром над полями, бледно-желтый.
Насчет значения бледно-желтого цвета Зара тоже узнала только совсем недавно. От своего брата.
Ри хотел выбрать фертонга для верховой езды, и отправился взглянуть на молодых и еще не обьезженных животных в соседнее селение. Зара уговорила брата взять ее с собой.
Когда Ри уже выбрал понравившееся животное и договорился с хозяином, случилось происшествие, едва не закончившееся трагедией. В это же время в селении находился почтовый фургон, так как понадобилось перековать одного из запряженных в него фертонгов. Пока кузнец перековывал животное, нерадивый помощник возницы, привязал второго фертонга на открытом месте, не защищенном тенью. За время ожидания животное перегрелось под палящими лучами, и когда помощник начал вновь впрягать его в повозку, фертонг ударом ноги сбил помощника и помчался по улице вместе с кое-как закрепленным и болтающимся из стороны в сторону позади него фургоном. Впереди возвышался крепкий забор, возле которого играло несколько ребятишек. Возница, видя, что обезумевший фертонг несется прямо на забор, в ужасе выпрыгнул из повозки, боясь разбиться насмерть. Ри с местным жителем у которого он купил фертонга находились поблизости и бросились к несущейся повозке. Ухватившись за упряжь и кое как исхитрившись и повиснув на шее животного, Ри накинул ему на голову свой плащ. Фертонг тут же остановился и встал как вкопанный, дрожа всем телом и фыркая от страха и не успевшего еще пройти возбуждения. Зара страшно перепугалась. И за брата, и за детей, которых едва не растоптало взбесившееся животное и не раздавило повозкой. И за продавца фертонга, помогавшего Ри. И даже за возницу, выпрыгнувшего на ходу и рисковавшего переломать себе кости. За всех. Ри взял плачущую сестренку на руки и прижав к себе гладил по голове и говорил ласковые слова, стараясь ее успокоить. Когда возница, разодравший в кровь во время падения и руки, и ноги, и лицо, подковылял к молодому господину и начал подобострастно кланяться и обьяснять, что так уж вышло, он и сам едва не убился, Зара отчетливо увидела идущее от Ри свечение бледно-желтого оттенка.
Возница явно боялся, что сын графа поколотит его, или велит местным жителям выпороть его плетьми, но тот лишь оттолкнул потирающего ушибленные места бормочущего оправдания, готового расплакаться от боли и страха человечка.
На обратном пути уже успокоившаяся Зара рассказала Ри о бледно-желтом свечении и сказала, что не знает, что означает этот цвет, и никогда раньше она такого не видела. Ри, на этот раз, не стал подтрунивать над необычной способностью сестренки «видеть цвет» человеческих эмоций. Он ответил коротко и даже немного сердито.
– Это чувство называется презрение, Зара. Презрения достойны трусы, подлецы и предатели. Те кто способен думать только о себе и о своей выгоде, а на всех остальных им плевать.
Всю оставшуюся до замка дорогу, Ри ехал молча.
И вот сейчас ее мать, графиня Энери испытывает презрение по отношению к человеку, который приехал к ним в дом, и который занимает высокий пост при дворе Первейшего. Зара не знала позволено ли это правилами, но все же протянула маленькую ладошку к матери и взяла ее за руку. Графиня взглянула на дочь и улыбнулась. Зара почувствовала как рука матери крепче сжимает ее ладонь.
– Пойдем, милая. Я уложу тебя в постель, тебе уже пора спать.
Горделиво вскинув голову, графиня Энери вместе со своей маленькой дочерью покинула парадный зал. Что тоже не совсем соответствовало установленным правилам, так как первым всегда покидал помещение гость, а не кто-то из хозяев или членов их семьи.
