Читать книгу: «Звёзды на развес», страница 6
Глава 16
Мой рюкзак как раз подошёл по параметрам ручной клади. Переночевав у родителей, прямо с утра я поехала в аэропорт. Тут тоже огромная толпа людей, в масках и перчатках. Лица обеспокоенные, но, в целом, довольные. Если нельзя заграницу, то хотя бы в Санкт-Петербург можно рвануть на выходные. Так решила добрая половина нашего города. И все они сейчас бродят вдоль закрытых лавок марципана.
Я тоже пытаюсь найти подарок бывшей однокласснице, Алёне. Янтарь везти – жуткая пошлость. Но всё остальное закрыто. Нашёлся лишь один магазин с деликатесами, где я взяла вкусный сыр перед самым вылетом. Вчера я набрала номер Алёны и удивилась, что она вообще ответила.
– Кася, да ладно? Мы не виделись год. У тебя всё в порядке?
– Да, всё отлично, Алён. Только карантин задолбал. Я хочу приехать в Питер. Можно остановлюсь у тебя?
– А ты когда летишь?
– Завтра.
– Добро, прилетай. Только я сейчас с парнем живу. Мы снимаем квартиру. Но у нас две комнаты, будет, где спать. Я сейчас по «Ватсап» пришлю тебе адрес.
Алёна не подвела. Мы и в школе с ней хорошо общались, но потом она уехала, и мы потеряли связь. Вот сейчас будет возможность её наладить. А заодно скрыться от Глеба и всей этой истории. Фух, даже выдохнула! Один вопрос решён. Город на Неве, здравствуй.
***
Если кто-то скажет, что Питер пахнет никотином, не верьте. Он пахнет кошками. И их мочой во дворах. А может, и не их. Это же культурная столица. Но на весь центр тут почти ни одного туалета. И кажется, что нужду справляют на улице абсолютно все. Но я вдыхаю этот запах и понимаю, что уже не дома. Вокруг огромный город и его огни… Это кайф, когда самолёт поднимает тебя в небо. И под шум механизмов ты забываешь свои проблемы. Ты один на один с небом. И у тебя к нему нет ни одного вопроса.
Есть только ты. И облака.
Стюардесса разносила журнал «Вестник Победы». А я слушала в наушниках «Сансару», пока летела. Всего пару часов, и я уже была у Алёны в парадной. Они жили недалеко от аэропорта, так что ехать пришлось недалеко. «Убер» – красавчик. Не подвёл.
– Ка-а-аська, какая ты красотка! Заходи.
Маленькая Алёна, ростом всего сто пятьдесят восемь сантиметров, заполняет собой весь коридор. Она растёт не в высоту, а вширь, но даже это её не портит. Джинсы, горчичного цвета свитер, растрёпанное каре и очки в роговой оправе. Алёнка не меняется. Простая, добрая и всегда готовая помочь. Кидаю рюкзак на пол и иду мыть руки. Слава богу, тут безопасно.
Кухня с цветастыми занавесками, писклявый кот, который просит есть. Остатки печенья в фарфоровой тарелочке со сколом. Тут всё живёт своей размеренной жизнью. Денис сейчас на работе, он работает в ночь. Это новый кавалер Алёны, про которого она рассказывает уже минут двадцать, но я слушаю, пропуская мимо ушей. Пью чай с гречишным мёдом. Кутаюсь в плед. Жду, когда Алёна выдаст мне постельное бельё и полотенце. Иду в душ. А потом проваливаюсь в сон.
***
Утром я просыпаюсь от криков на кухне. Это Алёна и её парень что-то не поделили. Я даже не удосужилась запомнить его имя. Натягиваю джинсы, майку, сухо здороваюсь и иду в ванную.
Шум воды заглушает то, как ругается молодая пара. После душа я чувствую себя гораздо лучше, но знакомиться, кому-то что-то рассказывать и кивать мне совсем не хочется. Я беру рюкзак и говорю Алёне, что пойду прогуляться.
– Кася, стой, а как же завтрак? Я приготовила фаршированные блинчики.
– Не надо, я позавтракаю в городе. Закрой за мной. Я подойду вечером.
Город обнимает меня туманом. Смотрю по карте, как мне добраться до Невского. Выходит, что даже до метро нужно идти минут сорок. Меня это не останавливает. Непонятно одно: почему окраины Питера похожи на любой другой город и чтобы увидеть красоту, нужно обязательно ехать в центр?
Но раз уж я тут, потерплю. Огромные расстояния. Толпы хмурых людей в метро. Иногда среди них попадаются девочки с зелёными волосами и пирсингом, но даже они не выделяются на общем фоне всех, кто в маске. Пандемия стёрла следы отличия. Все мы выглядим как в фильме про апокалипсис. И самое дурацкое в этом то, что я совсем не боюсь заразиться. Я боюсь, что если Глеба посадят, то он сдаст всю цепочку. Но надеюсь, что этого не произойдёт. Я выхожу на станции, поднимаюсь в город. Стаскиваю с себя эту дурацкую маску.
Город дышит на меня теплом. Пускай ещё утренним, но в этом дыхании чувствуется поцелуй Петербурга. Он так целует всех приезжих. Оказался ты тут по учёбе или работе, проездом или восторженным туристом, он целует тебя. Но это лишь дружеский жест.
Чтобы принять тебя, этот город пропустит тебя через мясорубку своих подворотен, бесконечных дождей, квартирников и работы за гроши. Только самые сосредоточенные здесь достигают успеха. А мне этого и не нужно. Я всего лишь гость. И Питер с удовольствием нальёт мне чашку чая.
***
Выныриваю из метро, и вот мне открывается абсолютно другой город. Торжественный в своей архитектуре, как будто застывший в девятнадцатом веке. И только снующие толпы людей в масках возвращают нас в реальность лета две тысячи двадцатого. Я покупаю в киоске антисептик за сто пятьдесят рублей. Выбирать не приходится. После того, как трогал поручни, хочется облиться им с головы до ног, а не только обработать руки. Я смотрю на свои пальцы. Неплохо было бы сделать маникюр, но всё закрыто. Салоны, парикмахерские, магазины одежды.
Обычно шумный и приветливый Питер теперь чуть менее дружелюбен. Ему хватает своих чихающих и кашляющих, на туристов теперь смотрят с опаской.
Я решаю, что из любой ситуации можно найти выход. Беру себе огромный капучино XXL на вынос. И смело шагаю по Невскому, жмурясь от внезапного солнца. Пускай это будет хороший день!
Глава 17
Наступила зима две тысячи двадцать первого года. Вирус так и не ушёл из нашей жизни.
Летом мы ещё смогли выдохнуть.
Я даже съездила в Питер к Алёне, а потом вернулась домой, к родителям. Пора было признать: быть фасовщицей чего бы то ни было – так себе путь. Я снова училась в колледже.
Ирка вышла замуж за Марата, ждала пополнения и редко появлялась на парах. То токсикоз, то приступ лени. Её разнесло до невероятных размеров. Я тоже не чувствовала в себе сил заниматься каким-то спортом или ходить на стретчинг. Вроде и понимала, что нужно, но неинтересно, не хочется.
Со скуки установила себе «ТикТок», сама не снимала, но видосы там отвлекали от рутины. Учёба, конспекты, домой… Погулять с Арчи, вынести мусор, а потом снова учёба, помочь родителям по дому, и так по кругу. И если едешь в такси, заходишь в колледж или магазин, то обязательно нужно надеть эту бесячую маску. Нет, это, конечно, экономия на помаде и тоналке, но уже так достало, что нет больше сил терпеть. Ей богу, я однажды психану и выйду на площадь с плакатом: «Хватит скрывать красоту под маской, у меня и без того нет парня!»
А если без шуток, то каждый день в городе заражаются ковидом человек по двести, я уже боюсь ездить на автобусе и постоянно пшикаю на руки антисептиком. Вроде и паники такой нет, как весной, но тревожно…
И кстати про площади. Сегодня, двадцать третьего января, я шла мимо. У нас, как это водится зимой в Калининграде, дождь! Но какие-то люди в куртках, под зонтами, машут трусами, как флагом, на площади. Кричат лозунги про президента и оппозицию, а их сдерживает наряд ОМОНа с громкоговорителями.
А я иду мимо. Меня гораздо больше волнует, успею ли я дописать курсовую до сдачи и будет ли сегодня в «GS» раф с солёной карамелью. Серьёзно, вот не тот год, чтобы ходить на митинги. Как будто им не пришло предупреждение на телефон. Даже с нашей группы пару человек туда пошли, но я лично не хочу, чтобы меня отчислили. Мне хватило той ситуации с Глебом, чтобы понять: лучше не лезть в сомнительные истории.
***
Дохожу до кофейни и беру кофе на вынос. Ура, сегодня они сварили солёную карамель. Я не так часто сейчас балую себя напитками, всё же между работой и учёбой пришлось выбрать второе. Мама сказала, что если я не хочу, как она, сидеть за кассой в супермаркете, то нужно доучиться. Я уж не стала говорить ей про её «вышку», просто молча кивнула головой. Не знаю, что мне даст эта «корочка», но фиг с ней, пускай будет. Рано или поздно туристическая сфера восстановится.
Надеюсь, что к тому моменту я уже смогу покупать колготки не по акции. И буду пить «Пина коладу» где-нибудь на Кубе. Вот только что нужно сделать, чтобы заработать на путешествия, красивую жизнь и ни в чём не нуждаться? Может, ограбить банк?
Ровно в эту секунду я отворачиваясь от стойки, задеваю стаканчиком стоящего рядом мужчину. В кашемировом светлом пальто. На нём нет ни одной капельки дождя, только кофейное пятно, которое брызнуло из моего стаканчика.
– Простите, пожалуйста! Я вас не заметила. Я сейчас всё вытру.
Начинаю судорожно искать в сумке платок или влажные салфетки. Но, как назло, из сумочки выпадает только упаковка тампонов, косметичка и кошелёк. Более неловкой ситуации для знакомства сложно себе представить!
– Девушка, да успокойтесь вы. Ну кофе и кофе. Сдам пальто в химчистку. Всё равно давно собирался. Вам помочь?
– Нет, спасибо, не надо.
Я уже собрала обратно в сумочку всё.
– Хорошего дня. Будьте осторожнее. Там сегодня ОМОН. Не гуляйте по центру без сопровождения.
– Не буду. А если хотите, можете меня проводить.
Это я выпалила на автомате. Видимо, сказывается отсутствие личной жизни.
Ой, ему же лет сорок. Почти ровесник моего отца! Сначала ляпнула, а потом подумала. Кася, соберись.
– Давайте я вас подвезу до дома.
Он расплачивается за свой латте, берёт к нему ещё пару капкейков, и мы вместе выходим на улицу. Там припаркован белоснежный джип, высокий, тонированный, который явно не сочетается с моим ярко-зелёным шарфом. Я стою как вкопанная.
– Меня зовут Олег. Не переживай, я просто подкину тебя до дома. У меня дочка почти твоих лет. Я и ей-то посоветовал сегодня дома сидеть, и тебе советую не шастать по площади.
Я киваю и сажусь в машину. Кофе безнадёжно остыл. Пристёгиваюсь и осматриваю салон. Пахнет кожей и каким-то ароматизатором. Олег садится рядом, убирает пакет с капкейками на заднее сиденье.
– Тебя как зовут?
– Кася. Кассиопея, то есть.
– Интересное имя. Родители хотели созвездие?
– Ага. А родилась я.
Олег улыбается.
– А мы дочку назвали Милана. Ей тринадцать.
– Круто. Значит, жена тоже есть?
– Нет, мы развелись.
Я почему-то выдохнула. И чуть было не спросила: «И что, теперь потянуло на малолеток?» Но вовремя промолчала.
– Говори адрес. Забью в навигатор.
– На Шевченко. Тут недалеко.
Он подвозит меня до дома. И оставляет свою визитку. На прощание шутит что-то про митинги и мои митенки. Я сегодня и впрямь по-дурацки выгляжу. Рыжие пряди волос выбиваются из-под вязаной шапки, на руках уже упомянутые митенки мятного цвета и огромный шарф. Кутаюсь, как капуста, на улице сыро. С Арчи я сегодня точно гулять не пойду. Захожу в подъезд и прячу визитку в сумку. Не знаю, зачем она мне. Можно было выкинуть в урну у подъезда, но мало ли. Вдруг мне когда-нибудь пригодится Олег Маршунов, директор по развитию какого-то «МеталлСолюшнз». Я его окрестила просто мужиком в пальто на белом джипе.
Удивительно, но он появился ровно в тот момент, когда я думала о финансах. О том, как заработать себе на красивую жизнь…
А может, и вовсе не нужно зарабатывать, а просто нужно найти богатого мужа? Классная мысль, Кась, но сначала нужно дописать курсовую.
Глава 18
А вы когда-нибудь пробовали писать курсовую в марте? Это какое-то издевательство. За окном щебечут птицы. На кухне мама готовит гречку с котлетами. Папа читает газету перед телевизором. И все эти звуки, запахи, шелест и скрежет когтей Арчи по полу… сводят меня с ума. Я подхожу к окну и открываю его, чтобы запустить свежий воздух в квартиру. Мне хочется вместе с птицами улететь куда-нибудь подальше.
– Касечка, сходи погуляй с Арчи. И закрой окно, а то простудимся.
Мама уходит на кухню, напевая что-то из репертуара Лободы.
Я сажусь на диван. Понимаю, что ни с Арчи гулять, ни курсовую писать у меня нет сил. Жутко надоела и пандемия эта, и гул за окном, и менеджмент в сфере туризма. Какую-то не самую удачную специальность я выбрала для мира в две тысячи двадцать первом году.
Границы ещё закрыты. Ну, если не считать Турцию, Мальдивы и что там ещё?
Короче, я внезапно осознала, что живу не там, где я хочу.
Учусь не в самом перспективном месте. И чтобы вылезти из родительской однушки и накопить на квартиру, мне нужно не то, что порошок фасовать запрещённый, а желательно его ещё и производить в промышленных масштабах.
Может, Ирке позвонить? У неё всегда был совет для таких безвыходных ситуаций.
Набираю номер подруги и слушаю долгие гудки.
– Кася, привет. Говори только быстро, а то мне сейчас на УЗИ идти.
– Ого, уже на УЗИ? А какой срок? Я просто хотела поболтать.
– Слушай, ну у меня же первое УЗИ. Значит, сколько недель?
– Я не знаю. Восемь? Или уже все сорок? Я не особо разбираюсь.
– Кася, так ты разберись. Тебе же ещё самой рожать. Первое УЗИ делают в десять-двенадцать недель для того, чтобы определить, нет ли патологий у малыша. А потом ещё повторные. Короче, я тут посчитала, сколько денег у меня уйдёт только на посещение гинекологов. Там сумма – космос! Илон Маск дешевле берёт за свои полёты.
– Ира, я очень… рада, что у тебя всё хорошо. Береги себя, ладно?
– Ка-а-ась, а ты чего хотела-то?
Я не успела ответить. Уже нажала на сброс. Захотелось снова вернуться на свой диван, сесть на него, обнять колени и разреветься. Ирку волнует только то, сколько денег она потратит на патронаж беременности. Маму волнует, чтобы с Арчи кто-то погулял.
А меня гложут вопросы более высокого порядка: а что будет, если пандемия никогда не закончится? И вся наша хвалёная сфера туризма накроется медным тазом? И все мы полетим отдыхать не в славный город Кемер, а на хер?
Арчи смотрит на меня из-под стола и скулит. Его ещё не выводили с утра.
Я беру себя в руки и вместо того, чтобы реветь, собираюсь на прогулку. Сегодня воскресенье. Завтра восьмое марта.
Не сказать, чтобы я очень любила гендерные праздники. Но весь город к этому времени будто расцветает. Везде продают тюльпаны. Женщины ходят накрашенные и в слегка приподнятом настроении. Даже парни в колледже подарили нам смешное видео, которое они смонтировали сами. Нет, серьёзно, если отвлечься от всех глобальных мыслей, то всё не так уж и плохо. Арчи сейчас закончит опорожнять кишечник, и я снова вернусь к своей курсовой, к котлетам и папиным комментариям о том, что сегодня происходит в телевизоре.
Если честно, то я даже рада, что у меня есть семья.
Не своя. Не ту, которую я могла бы построить с Максимом или Колей.
А семья с моими родителями. Да, меня бесит, что папа курит. Мама вечно готовит то, что потом пахнет на всю квартиру. Они не всегда ладят, а мне и вовсе прилетает нотация за каждое действие. Но я люблю их. По-своему, но я их очень люблю.
Надо будет, когда Ирка родит, сходить к ней на экскурсию. Посмотреть хоть, что это такое, когда из твоего живота на свет появляется розовощёкий малыш.
***
Арчи закончил свои дела. Я затыкаю нос и убираю за ним кучу.
Дохожу с этим «добром» в целлофановом пакете до мусорки.
И тут меня трогает по плечу… Коля.
Я аж взвизгнула от перепуга.
– Коля, ты с ума сошёл?! – я толкаю его локтем в грудь. – Зачем ты подкрадываешься незаметно, видишь же, что я убираю за Арчи. Какого… ты здесь?
– Кась, ну так год карантину скоро стукнет. Все уже давно учатся, работают, строят планы, заводят семьи. Я же не мог сидеть у родни до конца пандемии. Она, походу, вообще никогда не закончится.
– Ясно. И ты решил навестить меня, чтобы сообщить об этом.
– Нет, я просто вспомнил, как с тобой было классно. Ты какая-то особенная. Ты настоящая. Ты говоришь всегда только то, что думаешь. Морщишь нос, когда смеёшься. У тебя губы такие мягкие и ладони. Маленькие. Мне их хочется согревать.
– Ты же вроде пожарник. Тебе должно хотеться тушить, а не согревать.
– Ну давай ещё пошути мне тут. Про мою профессию. Про пожар в сердце.
И Коля стоит и улыбается своей белоснежной улыбкой.
Ямочки на щеках. Светлые волосы торчат из-под шапки.
А я смотрю на него и не чувствую ничего.
Ещё год назад он прибегал ко мне с цветами.
Зажигал фейерверки под окнами и говорил, что я его звёздочка. Что я какая-то особенная. Да и сейчас продолжает говорить тоже самое.
А я больше не верю.
После того, как нас разлучила пандемия, я не верю ни единому слову.
Люди теряли своих близких. Работу теряли. Сидели дома, боялись выйти на улицу. Ходили в масках, перчатках и даже строительных респираторах, чтобы не заразиться. Нас целый год держал в страхе коронавирус.
И в этот момент Коля не держал меня за руку.
Все эти мысли проносятся в голове, пока я молча стою и тереблю поводок Арчи. Коля начинает догадываться, что ничего у нас не получится. Видимо, завтра он нехило так сэкономит на подарке и на цветах.
Нет, я, конечно, люблю цветы. Но не до такой степени, чтобы простить Колино отсутствие в моей жизни в тяжёлые времена. И он сам это понимает.
Но прижимает меня покрепче к себе и будто пытается загладить свою вину этим бесконечным, жарким и отчаянным объятием.
И говорит мне напоследок:
– Береги себя. И помни, что ты – настоящая звезда. Мне жаль, что я поздно это понял.
