Читать книгу: «Нас убиваем мы сами», страница 4

Обернувшись, я увидел мужчину лет сорока с на удивление спокойным в данной ситуации взглядом. Словно он прознал всю суть нового мироздания и уже ничему не удивлялся. За его широкой спиной, немного поодаль, шли с десяток существ в свежей крови, пару минут назад бывшие людьми.

Мужчина снова постучал по стеклу, на этот раз еще более настойчиво. Я нажал на кнопку и открыл ему дверь. Он пулей влетел в салон, громко хлопнул и прокричал что-то типа «газуй!».

Если в тот день я и мог хоть кого-то спасти – это был Миша, мой судьбоносный будущий друг. Очевидно, что добраться до Насти целым мне бы не удалось.

По дроге из города мы с Мишей разговорились. Он приехал к школе, чтобы забрать свою дочь с занятий, но сам едва не погиб. Дочь он не видел, но судил по творившемуся безумию и трезво смотрел на вещи – её было не спасти.

Бессмысленно ли наше выживание без наших любимых?

Могли ли мы вернуться за ними в надежде найти их живыми?

Вопросы, которые мы с Мишей старались не обсуждать.

Пока мы живы – живы те, кого мы потеряли. В наших воспоминаниях, мыслях, образах.

Мы с Мишей скитались по деревням долгое время, пока и туда не пришла напасть. Стаи зомби мигрировали из городов. Оголодавшие, они сносили все на своем пути.

Мне пригодилась служба в армии. Раньше я вообще не думал, что хоть когда-то еще буду держать оружие в руках, но мы никогда не можем с уверенностью заявить, что чего-то в нашей жизни не будет никогда.

Со временем, к нам с Мишей стали присоединятся другие выжившие. Их имена я преимущественно забывал. Мы основали первый лагерь, который не долго просуществовал. И мораль тут проста: как только люди начинают чувствовать себя в безопасности, они сразу нарушают установленные правила, наивно полагая, что закон им не писан и их обойдет стороной любая беда.

На горьком опыте мы убедились, что это не так. Из нашего поселения в двадцать человек выжили лишь десять.

Спустя год, Миша нашел старую заброшенную школу – новое место для лагеря. Нам пришлось выстроить систему схожую с военной, дабы избежать печального повторения ситуации. Миша с ребятами построили стену. Мы с моим другом стали негласными лидерами. И все было бы хорошо, если бы в один из дней на нас не напали.

Другие люди.

Мы потеряли троих. Они – всех пятерых. Три – пять выходит?

А победителей не было. Проиграли все.

Одним из погибших оказался Миша. Ему прострелили живот. Женщина из нашего лагеря, некогда работающая в больнице медсестрой, пыталась его спасти всеми силами, но тщетно.

Миша умер. А вместе с ним умерло и моё желание вести за собой группу.

Я передал управление лагерем Сергею, бывшему военному, который быстро включился в новую роль и сделал лагерь даже лучше, чем он был при нас с Мишей.

Каждому – свое место.

Моё новое место оказалось в охране лагеря и редких вылазках за припасами. Сергей видел, что, потеряв друга, я потерял веру, но не спешил возрождать мой боевой дух. Полагаю, считал, что я справлюсь сам. Или боялся конкуренции.

***

Проснувшись после дежурства ближе к вечеру, я первым делом отправился умываться, чтобы привести себя в более-менее человеческий вид. Круги под глазами выражали яркое сомнение, но кто их спрашивал?

По пути в здание школы я услышал плавный шелест щебёнки. Как если бы ехал автомобиль. Мы авто давно не держали, слишком дорого обходился поиск бензина. Да и тот, что остался, наполовину был непригоден.

Дежурил Петька. Молодой еще, лет двадцать. Инструкции, созданные мной, Мишей, и усовершенствованные Сергеем, предполагали, что Петя позовет старшего по смене, и не будет принимать решения самостоятельно. Но Петька почему-то забил на все инструкции.

С одной стороны, не моё было дело.

С другой стороны, если приехала враждебная группа, мы бы все тут подохли.

Выбор без выбора, да?

Я подошел к воротам, которые судорожно открывал Петя, взял в руки дробовик, лежавший рядом на случай нападения, и принял воинственную позу.