Читать книгу: «Не может быть», страница 6
Глава 19
И в эту ночь Лёшки не было. На удивление Лена спала отлично.
Конечно, сказывалась предыдущая бессонная и нервотрепка на работе и дома.
Утром её поднял будильник. Самочувствие и настроение хорошие. «Быстро же ты, Елена Владимировна, успокоилась», – усмехнулась в зеркало, собираясь на работу. Даже мысль мелькнула: «Пусть бы там и сидел уже».
А ещё думалось об Ане. Странно много: как она? как самочувствие? как настроение? чем будет дома заниматься? Потом мелькнуло шальное: а вдруг, придёт сегодня на работу?! Сразу же пульс участился, и захотелось надеть чтото такое эротичное, что ли. Как вчера красную блузку… – мысли опять перетекли к Лёшке: придет ли сегодня домой? останется ли ночевать? и всётаки им нужно поговорить нормально… Жевала эту мысленную жвачку по дороге на работу. Лишь войдя в школьный вестибюль, смогла переключиться.
Сперва заглянула в учительскую. Поздоровавшись, мельком глянула на Анин стол, ещё раз поговорила с завучем о сегодняшней замене.
Уже выходя, бросила ещё один взгляд на Анино место, сама себе удивляясь. Неужели скучает?! Даже головой дёрнула, отгоняя эту дурацкую мысль и удивляясь разительному контрасту: только вчера она видеть Анну Николаевну не могла, а сегодня… До зуда в пальцах захотелось позвонить, чтобы услышать её голос.
Да что же это такое творится?! Чего её мотает из стороны в сторону?! Может, климакс начинается? Так захотелось всё свалить на него: желание увидеть, услышать, дотронуться… А вот здесь уже было страшно – неизвестно, какой фортель тело выкинет.
Звонок на урок заставил очнуться и начать работать.
В десять утра набрала Анин номер. Перед этим не единожды отдёргивала руку, запрещая себе брать телефон: ещё нужно подождать, может, человек спит. Звонила в гороно, составляла меню с заведующей столовой, разбиралась, почему не привезли заказанные ещё в сентябре учебники, а фоном шло: что сказать, как сказать, когда Аня возьмёт трубку. Может, ещё раз извиниться?
Влушивалась в гудки, а сердце стучало где-то в ушах, обмирая от предчувствия – вот сейчас… сейчас ответит. Так и не ответила. Елена набрала ещё раз. Через четыре гудка вызов сбросили. Она раздраженно кинула телефон на стол. Тот проскользил по гладкой поверхности, едва не упав на пол. Чувствовала, что лицо горит. Её вызов сбросили! Может, это была та странная Анина тётка? Не узнаешь. И это бесило! Больше набирать не стоит. И так всё ясно.
Написать СМС? Чтобы и на него не получить ответа? Горько рассмеялась, вспомнив вчерашнюю сцену в кабинете.
Попросила завуча позвонить Анне Николаевне и потом дать ей знать, дозвонилась ли. Ждала звонка с телефоном в руке, меряя кабинет нервными шагами. Наталья Александровна позвонила спустя минут десять. Весело сообщила, что завтра Анна Николаевна будет на работе. Вместе порадовались, что не надо замену ставить.
– Лицемерка! Какая же ты, Ленка, лицемерка, – прошептала растерянно и радостно, чувствуя просто мгновенный подъем настроения. Хотелось сделать что-то хорошее или же просто обнять весь мир.
Лихорадочная эмоциональная приподнятость чуть поутихла к концу рабочего дня, но ехать домой и ждать, гадая, придёт или не придёт муж не хотелось совершенно. Поехала в спортклуб. Дома была ближе к двадцати двум.
***
Хорошо проработанные мышцы приятно ныли, а полчаса в бассейне успокоили нервозность, превратив ожидание завтрашней встречи в тихую радость.
Лёшкины куртка и ботинки в прихожей… Из комнаты слышен звук работающего телевизора. А вот и сам супруг ненаглядный: в спортивных штанах и растянутой футболке.
«Словно и не уходил никуда, – подумала Елена, скользнув по нему взглядом. – Неужели будет прощения просить? А мне как реагировать?!» – испугалась, потому что за весь день так и не нашла времени об этом подумать.
Она в растерянности опустилась на тумбу для обуви. Лёшка, приняв это как приглашение к разговору, приблизился и сказал, отводя взгляд:
– Лена, нам надо поговорить. Я много передумал за эти дни… – он замялся. – О том, что случилось… О нас…
Елена не удержалась от едкого:
– Извини, что перебиваю, но уж очень интересно узнать, «о нас» – это ты о себе с той… дамой, соседкой по лестничной клетке? Еле сдержалась, чтобы не назвать её мымрой.
– О нас – это обо всех. – Лёшка широко развёл руки.
И опять из Елены вылетело ядовитое:
– Неужели больше нечем было заняться?! – она удивлённо приподняла брови. Потом хлопнула себя ладонями по щекам: – Совсем из головы вылетело! Вы же ещё пили чай, – помолчала, словно припоминая, – с тортом. Думал и ел, ел и думал, – вдруг захихикала: – Чем не эпитафия?! Только представь: на черном граните, во-от такими буквами, – она широко развела указательный и большой пальцы. – «Думал и ел!» или «Ел и думал!» Дарю идею.
Умолкла, вдруг почувствовав себя очень уставшей. Посмотрела на угрюмо молчавшего мужа – обиделся. Удовлетворения от этого не было. А ведь ещё вчера, когда ползала здесь с тряпкой в руках, какие только сцены мести не приходили на ум: Лёшка и Лариска, уставшие и злые, увешанные авоськами, проходят мимо шикарного ресторана, с завистью глядя на двери, которые открываются, и… Елена под руку с бесподобным мужчиной выходят, счастливо смеясь. Конечно же, она кивнёт им, стоящим с разинутыми ртами. Или же такая сцена: Елена, вся такая красивая и очень довольная жизнью, открывает дверь, а там Лёшка. Жалкий, кается, просится обратно. Он понял, что лучше женщины, чем Лена, он никогда не найдёт и его шашни с той мымрой были просто временным помутнением рассудка… Лена твёрдо ему отвечает: «Нет!» – Пошли на кухню. Там и поговорим? – предложила она мужу.
Тот с готовностью закивал. «Ишь, созрел для разговора», – подумала с нарастающим раздражением.
– Чай будешь? – спросила Елена, про себя удивившись, как равнодушно прозвучал её голос. Словно и не было этих двух дней безумия. И спрашивала она у… гостя? Она посмаковала слово «гость», потом – «муж», соотнося оба с Лёшкой. «Гость» подходило лучше.
– Да. Спасибо. Может бутрики сделать? – услужливо предложил он.
– Спасибо. Мне не надо.
Опять никакого отклика в душе. Словно чужие. Никакого вопля ужаса. Разве что чуть скребёт: всё-таки двадцать лет вместе. Странное это «вместе». Гибрид какой-то. Такое «вместе-порознь»…
– Лена, ты меня слушаешь?! – сердится Лёшка. – Что ты там в чашке рассматриваешь?
– Да так, чаинки плавают, – она вынырнула из этих мысленных обрывков: – Ты говори, я слушаю.
– Так я и говорю, – продолжил муж, – что секс наш, а точнее, его отсутствие – лишь верхушка айсберга. Хотя ты с самого начала была в постели… – он замялся, не зная, как сказать, чтобы не обидеть.
– Говори, как думаешь, – Елене даже стало интересно. Она уже слышала эту фразу от Лёшки злющего, а какой же она будет в исполнении Лёшки думающего? Она улыбнулась.
– Хорошо, – приободрился тот. – Безразличная, сдержанная… Только я по молодости этого не замечал. Влюблён был в тебя сильно. Такую красавицу отхватил, – он невесело усмехнулся. – Но со временем оно… – он постучал пальцами по столу, – всё притупляется и начинают глаза открываться, и ты замечаешь, что хочется взаимопонимания, поддержки, сочувствия, а этого ничего нет! И ты живёшь с женой, с матерью своего ребёнка, как… с какой-то родственницей. Ты сам по себе, она сама по себе. Полное безразличие. Пока Андрюшка маленьким был, как-то ещё бывало, что-то вместе делали. Помнишь, как в зоопарк пошли и Андрюха скормил печенье косуле? – взгляд его затуманился.
Елена грела озябшие пальцы о кружку и опять смотрела на три чаинки, так и плавающие на поверхности и то сталкивающиеся друг с другом, то вновь расплывающиеся в разные стороны. Словно она, Лёшка и… Лариса… или Аня? А может, это вообще кто-то третий, который ещё появится. Гадают ведь на чаинках.
Не будет у них с Лёшкой ничего. Да и не было. Так, просто привычка. Как там Маринка говорила, надо делать выбор между тем, к чему привык… А я ведь привыкла к Лёшке. И тем, к чему тянет. А вот с этим сложно.
– Ты опять в кружку смотришь! – Алексей тронул её за руку.
– Да тут я. Слушаю: верхушка айсберга, его основание – я всё слушаю, – Лена подняла глаза на мужа. – Лукин, чего ты от меня хочешь?
– Я хочу быть счастливым, – для пущей наглядности он ткнул себя пальцем в грудь.
– Хочешь быть счастливым – будь им, – парировала Лена. – Лукин, давай без этих избитых фраз! Ты ушёл из семьи. Не я.
– Да. Я ушёл, потому что мне было плохо с тобой!
– Теперь-то, я надеюсь, тебе хорошо? – она зло прищурила глаза.
Надоело. Сейчас бы под душем постоять, под горячим. Согреться.
– Лена, не надо иронизировать, – Лёшка с укором покачал головой, а потом его глаза стали мечтательными: – Когда я посмотрел Ларисе в глаза, я просто утонул в них и понял, что это любовь с первого взгляда. Она мне сказала, что тоже почувствовала подобное ко мне.
– Ой, как в индийском кино! Где мой большой носовой платок?! – Елена не удержалась, чтобы не поддеть: – Мир вам да любовь! – закончила она с наигранным пиететом. Встала из-за стола и подошла к мойке.
– Ты невыносима! – разозлился Алексей. – Я тебе о чувствах говорю. Настоящих! Для таких, как ты, такое только в кино и бывает.
– Это каких же таких, как я?! – Елена перестала мыть чашку, уставилась на мужа.
– А таких бесчувственных! Ты и любовь – понятия несовместимые! – Чуть поостыв, добавил: – Ты не сердись за мои слова. Злая ты, потому что не любишь. Я тоже таким был, пока Ларису не встретил, – его голос потеплел. – Я ведь тоже в такое не верил, думал, как и ты, это только в кино. Ничего подобного! Есть такая любовь! И это такое счастье!
Елена смотрела на него чуть ли не с разинутым ртом. Такого Лёшку ей ещё не доводилось видеть.
– Я рада за тебя! – Она сказала это искренне и добавила, скорее, чтобы убрать какие-то свои сомнения: – Всё-таки двадцать лет вместе. Ведь не чужие, – грустно улыбнулась.
Лёшка заметно повеселел. Куснул бутерброд, хлебнул уже остывшего чаю, прожевал:
– Я ведь тоже хочу, чтобы ты была счастлива.
– А с чего ты взял, что я несчастна? – слова задели. И больно. – Я счастлива! – добавила, чувствуя, насколько фальшиво это звучит.
– То-то я думаю, чегой-то ты с работы так поздно домой являешься. Я не о сегодня, – он опять откусил от бутерброда, – я вообще, про все эти годы. – Отхлебнул из чашки. – Значит, у тебя есть хахаль, – он хохотнул. – А я всё голову ломал, что же ты такая холодная? А ты, оказывается, уже удовлетворённая! – он смачно заржал.
– Знаешь что, – вскипела Елена, – мачо лестничной клетки, поспеши к Ларисе. Она уже заждалась. Не только же мне удовлетворенной ходить! – сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью, вышла из кухни.
Глава 20
После признания тётя Лида заторопилась домой.
– Поеду, пока пробок нет. Басю надо покормить. Да и волнуюсь, как там квартира. Отвыкла я не дома ночевать.
Аня, ошарашенная услышанным, лишь согласно кивала головой. Даже свой каминаут отошёл на второй план. Новость, которая на неё свалилась, накрыла словно снежной лавиной.
Хлопнула входная дверь, а она, огорошенная, так и стояла в коридоре. Потом плюхнулась на пуфик и замерла.
Тётя Лида – не бесполое существо, любящее только джаз и Аню! А ты и не знала. Единственного родного, самого близкого человека не почувствовала. Только собой и была занята. Как же! Ведь ты такая несчастная – одинокая женщина под сорок. А тёте Лиде скоро семьдесят, и она всю жизнь одна. Так стыдно за свой эгоизм. А тётя Лида-то ещё ближе и роднее оказалась.
Как же все мы были слепы! А может, мама знала? Родные ж сёстры… Да нет, вряд ли. Мама к такому была непримирима. Двух девятиклассниц засекли: целовались в раздевалке. Так по маминой инициативе их из комсомола исключили. Я тогда в седьмом классе училась, и девочки мне уже нравились. Мама выступила с гневной речью на общешкольной линейке. Тогда мне в мозг и врубилось – маме о моих предпочтениях ни-ни. А уж кому другому, – Аня зло улыбнулась, – тем более.
Тётя Лида со своей Верой тоже таились, как и ты таишься. Но какие актрисы! Ни малейшего подозрения. Сколько они к нам приходили в гости, и ни словечком, ни взглядом себя не выдали. Погоди-ка! Исаева ведь замужем. Дочь у неё. Уже взрослая, конечно. Упс! Вера Ивановна, и адюльтер?! Нет, это просто что-то из научной фантастики.
Вдруг раздался телефонный звонок
– Может, тётя Лида? – она поспешила на звук.
«Елена Владимировна» светилось на экране. Аня, протянувшая было руку к телефону, отдёрнула её как ужаленная. «Что ей надо? О воскреснике из первых уст узнать?» – щеки обдало жаром. Рассердилась на себя. – «Ей вчера в кабинете не было стыдно смешать меня с грязью, а мне почему должно быть? Тем более, что и о воскреснике я выдумала из-за неё!» – к горлу подступил комок.
Телефон зазвонил опять. «Елена Владимировна». Аня в сердцах схватила его.
– Вот неймётся же ей! – сбросила вызов.
– А вдруг что-то по работе? – одумалась и сразу же возразила себе: – Надо по работе – ещё раз позвонит. Не сломается.
– Кстати, о работе… Отчет и план! Хух! – тяжко выдохнув, она поплелась на кухню. Сперва – завтрак. Телефон захватила с собой.
Только поднесла ложку ко рту – звонок. Сердце пропустило удар. Скосила глаза на экран: «Наталья Александровна». Подавив разочарованный вздох, нажала на зелёный кружочек:
– И как это назвать?! – Аня-пионерка, лежавшая на парте с мокрой тряпицей на лбу, села. – Как это называется, я спрашиваю? – она стянула тряпку со лба, гневно засверкала глазами.
– Не волнуйся! Ты только не волнуйся, – Аня-Мата Хари просительно протянула к ней руки.
– Да конечно! С вами как раз и не поволнуешься! – Аня-пионерка оттолкнула протянутую руку. – Давно температура была?! Опять нервного срыва хочется?!
– Так ведь ничего же не случилось, – возразила Аня-Мата Хари.
– Ага! Ничегошеньки! А кто рыдал, сидя на полу! Я что ли? – Аня-пионерка соскочила с парты и двинулась на Аню-Мата Хари. Та попятилась, но не растерялась:
– Да! Ты тоже рыдала!
– И рыдала! Потому что довели меня до слёз, – Аня-пионерка скорбно поникла плечами, – попробуй не зарыдать, если всё рушится! – она подозрительно шмыгнула носом. – Даже тётя Лида, тётя Лида! – она скорбно опустила голову, – предпочла женщину. Может, и правда, это не так уж вопиюще неправильно, – протянула задумчиво.
Аня-Мата Хари застыла, раскрыв в удивлении рот. Такого она не ожидала. Вот уж поистине день признаний! Немного придя в себя, она воскликнула:
– Конечно же ничего неправильного здесь нет! Неужели жить одной, без любви в сердце лучше?
– Наверное, нет, – нехотя ответила Аня-пионерка.
– Значит, пришло время знакомиться! – Аня-Мата Хари захлопала в ладоши.
– Почему бы и нет! Только сперва – план и отчет. – Аня поставила вымытую тарелку в сушилку и пошла в комнату.
Работа спорилась. Ещё и конспекты на завтра написала. На всё про всё – три часа. Ай да Аня! Ай да молодец! Очень довольная собой, она решила сперва позвонить тёте Лиде, потом попить чаю, а потом уж можно и по сайту знакомств полазить.
– Я сегодня в ударе, – удовлетворённо пробормотала Аня, когда с первого раза получилось восстановить свои данные. – Значит, так надо, чтобы я опять сюда зашла.
«Клин клином вышибают», – Аня-отличница придавила последние сомнения.
– Сколько же я здесь не была? – Аня просматривала свою анкету. – С мая месяца… Ого, сколько сообщений. Ну что ж… Приступим-с, – она начала читать.
Из пятнадцати сообщений её заинтересовало одно. Правда, без фото, но написано грамотно. Аня сразу же пресекала все попытки знакомства, если писали с ошибками. Вот въелось это учительство под кожу. Написано в июле, но писавшая вчера была на сайте. Почему бы и не ответить?
«Здравствуйте.
Мне тоже понравились ваша анкета. Давайте попробуем пообщаться».
Отправив сообщение, принялась рассматривать анкеты жаждущих познакомиться.
Ани сидели как мышки, затаив дыхание, пристально вглядываясь в фотографии. На кону – светлое будущее с любимым человеком.
– Не то, всё не то, – бормотала Аня, щелкая мышкой.
– Да когда уже ТО будет?! – не выдержала Аня-пионерка. – Сколько чудесных женщин проигнорировала. А вот только что, – она в негодовании всплеснула руками, – ну чем не женщина мечты?! А главное, что от мужчины практически не отличишь!
Смирившись с тем, что это будет не мужчина, она лелеяла надежду, что уж пусть и женщина, но как мужчина. Такая будет любить и ценить!
– Эта не из нашей песочницы, – попыталась её успокоить Аня-Мата Хари.
– Из чего?! – подозрительно покосилась на неё Аня-пионерка.
– Ну, это значит, не наш типаж, – принялась ей объяснять та, – нам нравятся женственные. Такие же, как и мы. И тут ничего не поделаешь, – она обреченно вздохнула.
– Ага! Я помню, – сердито бросила в ответ Аня-отличница, – такие истерички, как та, что разбила гжельскую маслёнку. Во-он, – она указала рукой на стену, – жирное пятно. Смотришь и сразу понимаешь – эта из нашей песочницы. Не буду я их больше разглядывать, – она демонстративно отвернулась от фотографий. Конечно же, прислушиваясь к бормотанию Ани и укоряя себя за столь поспешное решение.
– Симпатичная… – Аня заинтересованно рассматривала фото: брюнетка с короткой стрижкой. Выразительные карие глаза, пухлые губы, прямой нос. Нужно просмотреть анкету.
– Так она же с той стервой как из одного яйца, – возмущенно закричала Аняпионерка, нарушив обещание не смотреть. Всё-таки на кону – светлое будущее.
– И вообще нет! – возразила Аня-Мата Хари. – У Елены Владимировны каре.
– Не умер Данила – болячка задавила! Надеюсь, в анкете будет вагон ошибок! – отрезала Аня-пионерка.
– Ищет женщину для романтических отношений. О себе: интересная, свободная. Хочет найти женщину свободную, самодостаточную, ценящую жизнь. Три высших образования. Класс! Как у меня. Любит книги. А это огромный плюс, – удовлетворённо промурлыкала Аня. – Любит жизнь во всех проявлениях, интересует психология и сами люди, – Аня опять принялась вглядываться в фото: – Оля, вы меня определённо заинтересовали, – она принялась печатать сообщение:
«Здравствуйте, Оля.
Мне очень понравилось ваши фото и анкета.
Давайте знакомиться?»
– Надеюсь, что эта Оля не из нашей песочницы! – сердито пробурчала Аняпионерка, вглядываясь в другие фотографии.
– А как по мне, так очень симпатичная, – отозвалась мечтательно АняМатаХари.
– Ну конечно, ты же только о постели и мечтаешь! А что люди подумают, тебе плевать! – зло парировала Аня-пионерка.
Аня оторвалась от просмотра, когда глаза уже начали слезиться. Спина ныла. Очень хотелось есть. За окнами уже были сумерки.
– Уже шесть вечера?! – удивилась Аня. – Я ведь думала убрать в квартире. Может, хоть пропылесошу. Но сначала – кушать. Просто умираю от голода.
Настроение было отличное. В основном потому, что смогла отвлечься от мыслей о дне завтрашнем. Но они не преминули опять закопошиться, лишь она пришла на кухню.
«Как себя вести?!» – Ане казалось, что эти слова горят огромными красными буквами у неё в голове.
– Как себя вести?! Что сказать?! Или вообще не говорить?! – взволнованно бегала из угла в угол Аня-Мата Хари.
– Как вести?! Что сказать?! Как дышать?! Не дышать?! Раскудахтались! – перекривила её Аня-отличница. – Ноль внимания, фунт презрения… А можно и все два, – добавила она сердито.
– Чего два? – не поняла Аня-Мата Хари.
– Фунта! – окрысилась та. – Английская система мер веса, – видя непонимающий взгляд, лишь махнула пренебрежительно рукой. – Что с тебя взять, убогая…
Глава 21
Конечно же, Аня не удержалась, чтобы перед сном «на минуточку», не зайти на сайт знакомств. Вдруг Оля ответила?! И зашла на свою голову. И как зависла… Но вот Оля! Ура! Ответила:
«Здравствуйте, Аня. Спасибо. Давайте».
– Да-а-а, – несколько разочарованно протянула Аня, – считай ничего… Но лиха беда начало!
Аня-пионерка не удержалась от гордой улыбки: «Моя школа!»
«Здравствуйте, Оля.
Рада, что ответили.
Вы увлекаетесь книгами. Я тоже книгочей. Очень люблю русскую и зарубежную классику. Из современных авторов: Рубина, Улицкая, Зэди Смит, Донна Тартт.
А каковы Ваши предпочтения?»
– Такими темпами и до пенсии друг друга не узнать! – заметила Аня-Мата Хари.
– Очень хороший темп! – возразила Аня-пионерка, которая лелеяла надежду, что эта Оля не ответит.
– Но ведь это путь в бесконечность! Книги! Фильмы! Пьесы! Выставки… – продолжала высказывать свое недовольство Аня-Мата Хари.
– Прекрасный культурный путь! Уж не твоя тропа разврата! – парировала Аняотличница.
– Какая ещё тропа? – уставилась на неё собеседница.
– Народная, незарастающая! – сердито выпалила Аня-отличница. – Ах, иди ко мне скорей! Раздевайся, я твоя! – её уже клонило в сон, поэтому всё раздражало: пионеры стараются придерживаться режима дня, а она сидит как приклеенная к ноутбуку. Завтра на первый урок…
– Почему нельзя просто написать своё имя? К чему все эти богини любви с
Клеопатрами? Ну вот как можно знакомиться с человеком, если у него ник «ятакаяждутрамвая»? – поражалась Аня, бесцельно бродя по сайту. Потом начала просматривать анкеты. Это затягивало.
– Вау! «Мадам с оргазмом»… Такое пропустить нельзя. О! Да тут девиз: «Любовь приходит и уходит, а секса хочется всегда». Да, здесь всё очень плохо… А это что? – она открыла профиль: – «Мы пара, ищем девушку для любви втроём». Нет, это не ко мне. Каждый сходит с ума по-своему.
– Ну сколько уже можно! – негодующе бормотала Аня-пионерка.
– Как ты не понимаешь? Она ждёт, вдруг Оля ответит, – укорила её Аня-Мата Хари.
– Это я не понимаю?! – взвилась Аня-отличница. – Да я ещё лучше тебя понимаю, – надулась она. – Оля уже небось спит без задних ног. Как все нормальные люди.
– Всё! – Аня закрыла вкладку и, посмотрев на часы, ужаснулась! – Два ночи?! Спа-а-ать!
Она всегда ставила будильник на два сигнала с интервалом в тридцать минут. Сперва срабатывал вариант «Красавица», через полчаса – «Моль».
Утром первый сигнал Аня самым наглым образом проигнорировала, после второго еле поднялась. Собиралась со скоростью электровеника, потому что сегодня она просто обязана быть красавицей.
– Новые знакомства – яркая жизнь, – бормотала Аня, чертыхаясь, потому что одна стрелка получилась кривой. Как назло! Исправляла нервничая и поглядывая на часы. Пришлось пожертвовать завтраком. Не спасло…
В здание школы она влетела со звонком. Расписалась в журнале, у стойки вахтёрши, и, на ходу расстёгивая плащ, осторожными перебежками, чтобы не дай бог не увидела администрация, помчалась к учительской за классным журналом.
Радуясь, что удалось проскользнуть незамеченной, она впорхнула в канцелярию и сразу же натолкнулась на директора, которая с каменным выражением лица стояла возле стола, на котором сиротливо лежал журнал одиннадцатого «А».
– Д-доброе утро, – слегка заикаясь от неожиданности, пробормотала Аня и проскользнула к столу, чтобы бросить плащ на спинку стула.
– Доброе утро, Анна Николаевна, – Елена Владимировна в упор смотрела на неё.
Аня застыла, почему-то не в силах пошевелиться, опустив руки по швам, как нерадивая ученица, которой сейчас будут читать мораль. И действительно:
– Неужто только с воскресника? – раздалось полное сарказма.
Аня моментально зарделась как маков цвет.
«Неужели это её выдумка?» – с удивлением подумала Елена. Только она собралась отпустить ещё одну шпильку, как в учительскую вошла Наталья Александровна:
– Ой, Анна Николаевна, здравствуйте! А мы с Еленой Владимировной уж заволновались, всё ли хорошо. Звонок прозвенел, а вас нет, – зачастила она.
– Здравствуйте. Да, всё хорошо. Автобус в пробке застрял, – пробормотала Аня, чувствуя, как глаза Елены буравят её, заставляя ещё больше краснеть.
– Вот и хорошо. Тогда я побегу на урок, – завуч вышла.
Аня наконец-то смогла оторвать ноги от пола и, стараясь не задеть директора, так и стоящего нерушимой скалой у стола, схватила журнал. Пробормотала, не глядя:
– Я пойду?
– Конечно. И впредь попрошу вас постараться в пробки не попадать.
– Извините, – Аня выскочила за дверь и поспешила по коридору, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
