Читать книгу: «Не может быть», страница 3
Глава 10
– Алексей, ты дома? – раздраженно прокричала Елена, войдя в квартиру. – Почему не берёшь трубку?!
Тишина. Немного встревоженно она заглянула в комнату.
– Лёша? – Никого. Прошла в спальню и там увидела мужа, который держал в руках две рубашки, пристально их изучая, словно не мог решить, какую же выбрать.
– Как ты считаешь, какая мне больше подойдет: голубая или серая? – он по очереди прикладывал рубашки к груди, дотошно рассматривая себя в зеркало.
Елена Владимировна в изумлении разинула рот: её Лёшка! Лёшка, который мог неделю носить одну рубашку, пока она с боем не заставляла её сменить!
– Алексей, что случилось? – дрожащим голосом произнесла она. – Кто-то умер?
– Что? – он оторвался от созерцания. – Всё-таки голубая посимпатичней будет. – Кто умер? Почему умер? – рассеянно спрашивая, он надел рубашку.
– Ну я и раскабанел! Не сходится, – Лёшка огорченно поцокал языком, – придётся серую надеть.
– Да куда ты собираешься, – не выдержав, она дёрнула его за руку.
– Лариса пригласила меня на чай! – произнёс ликующе.
– Какая Лариса?
– Наша соседка по лестничной клетке, – широко улыбаясь, он продолжил: – Я ей одолжил яйцо… Как ты думаешь, галстук стоит надевать? А кстати, где у нас галстуки? – он подошёл к жене.
– Одолжил яйцо? – Елена в ужасе уставилась мужу в область паха. – Ты имеешь в виду… – она умолкла в нерешительности.
– Елена, – увидев куда она смотрит, сморщился, – как ты умеешь всё опошлить! Яйцо – куриное. Лариса готовила крем для торта, и ей не хватало одного. Она попросила меня одолжить. Как я мог отказать такой женщине, – он мечтательно выдохнул.
– Я, наверное, сплю, и это всё дурной сон, – прошептала Лена.
– Елена, а какие женщине можно подарить цветы в знак… – он пощелкал пальцами, подыскивая нужные слова, потом махнул рукой: – А-а, откуда тебе знать… Ты же у нас ди-рек-тор, – произнёс сердито.
Лена, ущипнула себя больно за руку, и убедившись, что не спит, попыталась разобраться во всём этом бедламе.
– Пока я покупала продукты и тащила тяжеленные сумки, потому что ты не брал трубку, – она чувствовала, как злость начинает в ней закипать, – ты одолжил яйцо. Куриное… – Елена выделила голосом последнее слово. – Нашей соседке по лестничной площадке, и она тебя пригласила на чай. Я правильно поняла? – она уставилась на мужа.
– Да. Ты всё правильно поняла, – ответил тот, пытаясь застегнуть парадные брюки, которые на поверку тоже оказались малы.
– И ты здесь крутишься у зеркала, как павлин, спрашиваешь у меня про цветы… – она умолкла, считая про себя до десяти, чтобы не начать всё громить и орать благим матом. – Ты идёшь на сви-да-ние, – произнесла она такое жуткое для неё слово. – Свидание к соседке! Ты, женатый мужик, при живой жене, которую отправил подальше, – она уже не могла остановиться, её несло на волне ярости. – Какой же ты гад, Лукин! Какая же ты сволочь!
За двадцать лет брака можно было по пальцам одной руки сосчитать, когда Елена обращалась к мужу по фамилии. Только в минуты горчайшего разочарования, обиды или злости. Она действительно гордилась интеллигентностью их семейного союза, будучи прекрасно осведомлена о скандалах с битьём посуды, рукоприкладством и прочими прелестями – чего только не наслушаешься в учительских. Её такое всегда возмущало. Неужели нельзя спокойно, руководствуясь разумом, без крика всё обсудить и прийти к конструктивному решению? А вот надо же, сама оказалась в такой ситуации, когда, черт подери, НЕЛЬЗЯ!
Ей хотелось кричать, вцепиться в волосы этому подонку, порвать его серую рубашку, а галстук, который она держала в руке, использовать как удавку, обвив вокруг его шеи, чтобы задыхался, чтобы неповадно было ходить к этой кикиморе!
Елена пыталась вспомнить лицо соседки: вечная спешка, позволяющая лишь буркнуть «здрасьте»… Кажется, блондинка с фигурой колобка. Она вроде бы как недавно сюда переехала… Лицо совсем незапоминающееся: нос, рот, глаза… совсем ничего не цепляло. И на это недоразумение он променял ЕЁ!
Что скрывать, Лена считала себя украшением их союза. Лукин с годами расплылся, предпочитая спортивные штаны, в которых было так удобно выпирающему животику, который вымахал на славу: от ежевечернего пивасика с чипсами и прочей гадостью.
Густая в молодости шевелюра практически сошла на нет, посему сбривалась коротко, а на голове торчал крохотный ёжик уже изрядно поседевших волос. Слегка обвисшие красные щеки, выросший до внушительных размеров нос, водянисто-голубые, глубоко посаженные глаза…
И рядом она: спортзал, салон красоты, гардероб продуман до мелочей… Да любой, стоит ей лишь призывно махнуть рукой, побежит за ней, как собачка… Но она ни-ког-да этого себе не позволяла и не позволит, потому что у неё есть муж. Пусть он далёк от идеала, но такой привычный… И отец он хороший, добрый… И вдруг изменил?! На глаза навернулись слёзы. Елена почувствовала, что сейчас вот-вот расплачется: и её не миновала чаша сия…
– И долго вы уже за моей спиной чаевничаете, – она старалась говорить
ровным голосом, изо всех сил сдерживая слёзы.
– Да мы сегодня лишь впервые разговаривали, – он уставился на жену.
– А до этого вы молча трахались! Да? – не в силах сдержать гнев, она бросила эти слова ему в лицо, в то же время боясь услышать положительный ответ.
– Никто ни с кем не трахался! – Алексей тоже закричал, уже злясь на жену за устраиваемую сцену ревности. – Что это ты вдруг так разошлась? Тебя же в постель и на аркане не затащишь! Когда у нас был последний секс, помнишь?! Ну конечно нет! Ты же у нас директор международной школы! На тебе же, как на Титане, вся твердь земная: педсоветы, совещания, собрания… У тебя месячные, голова болит, ты уста-а-а-ла… Три месяца назад! Три! А какой он был, тебе интересно?! Никакой! Ты ведь бревно в постели! И так и этак вокруг тебя… Королева, блин, фригидная, – он раздосадованно махнул рукой.
– Это я фригидная?! – Лена зло сощурила глаза, надвигаясь на мужа. Слова о двух оргазмах этой ночью так и вертелись на языке, готовые вот-вот сорваться.
– Ну не я же, – заржал Лёшка. – Снаружи баба как баба, а внутри как песку насыпано.
– Да ты!.. – слёзы тотчас же закипели на глазах. – Ты просто не умеешь доставить женщине удовольствие! Из тебя любовник, как из дерьма пуля, – кричала она, пытаясь отомстить за несправедливое обвинение. Ночь с Аней его опровергает. С треском!
– Не умею, значит… – Алексей постоял, словно раздумывая, перекатываясь с пятки на носок. – А вот сейчас и проверим! – он вырвал галстук из рук жены. – Я к Ларисе!
Глава 11
Закончив телефонный разговор, Аня ещё долго сидела на лавочке, с блаженной улыбкой на лице.
Хотелось обнять весь мир, даже дворничиху, которая не получив от Ани вразумительного ответа на её вопрос: «Ты чего на таком сквозняке сидишь? Хоть бы застегнулась!», – продолжила грести листья, держась от лавочки подальше и бурча:
– Утро ещё, а они уже обдолбанные! Нет на них управы! Господи, куда только молодёжь катится!
Анне Николаевне стало немножко обидно: неужели она так странно выглядит? А с другой стороны – приятно быть причисленной к молодёжи, даже такой обдолбанной! Она про себя посмеялась над словечком великого и могучего и решила идти домой.
Уже завтра она увидит Лену! Но только после шести уроков, к которым нужно подготовиться.
В квартире было пыльно, захламлено и неуютно. Вспомнилась Ленина: такая огромная, с шикарным ремонтом. «Ни в какое сравнение», – подумалось огорченно. Но ведь барахло-то разгрести можно? Да и убраться уже давно следовало! Всё руки не доходили, а если по-честному, просто не хотелось.
Сейчас же она чувствовала небывалый душевный и физический подъем. Попить чаю и за работу!
Включив телевизор, чтобы отвлечься от мыслей о прошедшей ночи, Аня решила пересмотреть свой гардероб. Завтра на работу хотелось надеть что-то такое… такое… Аня перебирала юбки, блузки… Всё такое унылое… Она должна быть неотразимой, как Лена. Хватит уже бледной молью порхать.
Ах, о моли! Нужно купить в магазине средство от моли. Не то она скоро сожрёт Анин самый ценный предмет гардероба – норковый полушубок.
– Скорей бы зима! – думала она, гладя рукой такой приятный на ощупь мех.
Решила сейчас же отправиться в магазин. На работу идти было абсолютно не в чем. Да и нижнее белье не мешало бы прикупить.
Вдруг зазвонил телефон. Сердце замерло, а потом забилось как бешеное – Лена? Может, они смогут увидеться сегодня?! Почему бы и нет? Она совершенно свободна…
Но, увы и ах – это была тётя Лида.
– Анюта, привет! Ты чего уже второй день не звонишь? Я уже начала волноваться. У тебя всё нормально?
– Привет! Да, у меня всё хорошо. Много работы. Составляю отчёт о поездке во
Францию, и конспекты пишу. Завтра у меня шесть уроков, и начала готовиться к неделе английской культуры, – зачастила Аня, чувствуя, как краска заливает лицо от такой откровенной лжи.
– Бедное дитя! Опять ничего не ела?! – Тётя Лида оседлала своего любимого конька – «худоба Ани, и, как следствие, отсутствие интереса к ней у лиц противоположного пола». – Я голубцы приготовила. Очень вкусные получились, давай я тебе привезу?
При упоминании о еде в животе заурчало, и Аня почувствовала, как она голодна. Голубцы очень соблазняли, но тогда весь шопинг накроется, да и участвовать в разговорах о потенциальных женихах… Нет!
– Тёть Лид, спасибо, но я совсем не голодна. Я ела овсянку с… – глаза заметались по комнате. Услужливо помогла реклама кефира по телевизору. – … с кефиром. Очень наелась.
– Овсянку с кефиром? – переспросила собеседница Ани. – Это же невкусно! Анечка, пища должна быть аппетитной! Уж извини меня, но что может быть вкусного в этих соплях, да ещё с кефиром! – тётя Лида негодующе умолкла.
– О боже! – едва не простонала вслух Аня. Угораздило же её такое выдумать.
– Аня, это никуда не годится! Всё! Я везу тебе голубцы!
– Ни в коем случае! Меня не будет дома! – выпалила Аня.
– А куда ты идёшь? – в тёте Лиде тотчас же проснулся дремавший до этого момента сыщик. – Неужели наконец-то свидание?
Аня раздосадованно поморщилась. Началось.
– Ну какое свидание? На работу вызывают.
– В воскресенье?
– Да. На воскресник. Это как субботник, только в воскресенье. – Ане уже хотелось поскорее прекратить этот разговор, поэтому, опережая тётин вопрос, она добавила: – Будем листья грести.
– С каких это пор учителя листья гребут? – голос сочился недоверием.
«Ох, когда же это всё закончится!» – Аня мысленно ругала себя всякими нехорошими словами.
– Мы работаем по зарубежным методикам. Там все так делают.
– Очень странные методики. Конечно, своё развалили, теперь обезьянничаем! Неужели и ваша новая директриса будет с граблями? – Тётя была наслышана о ней от Ани.
– Конечно, – убеждённо импровизировала Аня, представив Елену
Владимировну с граблями, в узком, сексуально обтягивающем её тело халате… Скорее бы вечер понедельника! – Это, знаешь, как поможет сплотить коллектив!
– Да уж, сплотишь тут его. Женский коллектив – такая клоака! – тётя Лида, до выхода на пенсию преподававшая в консерватории, имела своё, крайне негативное, мнение на этот счёт.
– Анечка, ты потеплее одевайся и шарф не забудь, чтобы тебя там нигде не продуло.
– Обязательно! – Ане было ужасно неловко за своё враньё! – Тёть Лида, ты меня извин[1]и, пожалуйста. Я тебя очень люблю! А твои голубцы просто обожаю! Я постараюсь к тебе заехать на неделе. Обязательно. Хорошо?
– Ладно. Беги на свой воскресник. И я тебя люблю! Звони мне! – тётя Лида отключилась.
Пытаясь унять угрызения совести по поводу только что закончившегося разговора, Аня бездумно закрывала вкладки на телефоне и вдруг – входящее сообщение… от Лены! Как она могла его не заметить?! Отправлено, видимо, вскорости после их телефонной беседы. Уже три часа как висит. Почему-то стало страшно открывать. Вдруг что-то нехорошее…
«Скорее бы уже вечер понедельника! Скучаю по тебе очень!»
Аню словно тёплой волной окатило. Внизу живота стало щекотно. Пальцы проворно забегали по экрану телефона:
«Извини, не заметила твоё сообщение. Я тоже очень-очень соскучилась! Думаю о тебе всё время. Не могу дождаться понедельника!!!»
В магазине Аня поминутно заглядывала в телефон – вдруг пропустила сообщение! Но входящих от Лены не было.
Домой вернулась с покупками, но они не радовали. В окна заглядывали ранние сумерки. На душе было муторно. Еле заставила себя сесть за конспекты. Телефон положила на стол, возле учебников. В голову лезло всякое: а вдруг муж увидел сообщение, а вдруг Лена передумала…
Всё-таки странно всё это произошло: натуралка, никогда о девушках и не помышлявшая, вдруг чуть ли не в любви признается женщине, да ещё и коллеге, а главное, занимается с нею сексом. Каким-то фарсом это всё отдавало. Хотя ведь в постели было всё по-настоящему. Уж притворство она бы почувствовала.
– Зато как романтично! Как мир заиграл красками! Какая лёгкость во всём теле! Кажется, что сейчас взлетишь, – восторгалась Аня-Мата Хари.
– Ах лёгкость! Ах невесомость! – перекривила её Аня-пионерка. – Это от голода! Ещё сутки не поешь, конечно, взлетишь, когда ветер подует. – И недовольно пробурчала: – Не нравится мне всё это!
Не писалось. Аня решила попить чаю на кухне. Телефон взяла с собой.
Так толком и не подготовившись к урокам, она легла спать, положив его возле себя. Сообщение так и не пришло.
Глава 12
После Лёшкиных слов Лена застыла. Лицо горело, как от пощечины. Потом она выбежала в коридор:
– Лёша! Постой! Давай поговорим!
Но он даже не обернулся, хлопнув входной дверью.
– Не уходи!.. – Она сползла по стенке, уткнувшись лицом в ладони, и наконецто заплакала.
– Вот тебе и Лёшка! Пофигист, увалень Лёшка! -бормотала она сквозь слёзы. – Ему не нравится со мной в постели. Так и мне ведь тоже не нравится. Но я же не ухожу из дому, – причитала Лена. – Неужели постель – главное в семейной жизни?! А как же забота, уважение, доверие, в конце-то концов?! Лишь бы трахаться хорошо…
«Чего же ты молчал?! – она мысленно кричала ему. – Ведь я всегда за диалог… Неужели я бы не пошла навстречу?! Конечно же пошла бы, -убеждала она себя. – Ради Андрюшки! А если он узнает, что его родители после двадцати лет совместной жизни с ума посходили… – мысли метнулись к сыну: – Ему и так не мёд в чужой стране!» – Лена ещё сильнее зарыдала.
Лодка семейной жизни шла ко дну. Как её оставить на плаву, она не знала!
Елена Владимировна, всегда ратующая за здравый смысл, сидела на полу в коридоре и, захлёстываемая эмоциями и таким непривычным чувством жалости к себе, рыдала взахлёб.
Жутко разболелась голова, что и привело её в чувство. Она поднялась с пола, подошла к зеркалу. Долго смотрела на красное и зареванное лицо. Потом сказала своему отражению:
– Спортзал и бассейн сейчас. Остальное – когда мозги включатся.
***
Елена крутила педали велотренажера. Злые слёзы катились из глаз, оставляя мокрые следы на красных щеках.
Мысли, как цирковые лошади – по кругу десятый, сотый раз: Лёшка ушёл к соседке на свидание, потому что его достала фригидность жены; Лёшка ушёл на свидание к другой; потому что он разлюбил жену; Лёшка спит с другой, потому что жена его не удовлетворяет…
Казалось, что голова вот-вот лопнет от этих скачущих мыслей. Лена выключила тренажер. Нужно наконец-то успокоиться, постараться отрешиться от эмоций и подумать здраво!
Она вышла из зала и пошла к раздевалке надеть купальник.
На удивление в бассейне людей почти не было. Она легла на воду и, чуть
шевеля руками, постаралась расслабиться. Заставила себя начать анализировать ситуацию.
Первое, у Лёшки появилась женщина. Чего уж скрывать, она подозревала это. Почему же так обидно и горько?! Да потому что предполагать – это одно, а знать – совсем другое. Опять эмоции… Стоп!
Второе, ты его в постели не устраиваешь, потому что, как он сказал, фригидная. Опять обидно, потому что неправда. Подтверждение тому – прошлая ночь с Аней. Ещё и это на мою голову. Так, об Ане позже.
Третье, Лёшка ушёл, потому что ему нужен секс с чувственной женщиной. Смогу ли я ему такой секс дать? Наверное, да. Ведь ночь с Аней показала, что чувственности мне не занимать. Чёрт! Опять Аня.
Четвертое, смогу ли я спать с Лёшкой, зная, что он изменял мне с другой женщиной? Но я ведь тоже ему изменила. Хотя, если женщина с женщиной, разве это измена? Наверное, всё-таки да, потому что накал страстей был такой… О боже, опять Аня!
Да сколько же можно к ней возвращаться?! А может, именно эта ночь с ней и была катализатором всего? Не останься я ночевать в родительской квартире, пришла бы домой вчера, купила бы продукты, приготовила бы еду, и то злосчастное яйцо одолжила бы я!
Хотя, чего лукавить, он ведь вскорости после свадьбы начал бурчать о том, что я холодна в постели…
Пятое, я знаю, что не фригидная. Просто… мы с Лёшкой не подходим друг другу в постели. И если я могу с этим смириться и жить, он, как оказалось, нет. Это что, конец браку?!
При этих мыслях Лена совсем перестала шевелить руками и почувствовала, что начинает погружаться в воду. Вдруг стало страшно захлебнуться… Двадцать лет брака коту под хвост?! Отдать своего Лёшку, неплохого ведь мужа, какой-то бабе?! Ну уж нет! Она будет бороться!
Повернувшись на живот, Лена поплыла к бортику размашистым кролем.
Она стояла в душе под упругими струями, с горькой иронией думая, что вот и ей пришлось пополнить ряды мадам Брошкиных. Только и осталось, что соскрести себя с тарелочки, по которой тебя так чудненько размазали и идти к психологу, чтобы эту размазню склеить… «Стоп! Сто-оп! Ё! – Лена даже перестала чувствовать удары воды по телу. – Маринка! Господи! У меня же подруга единственная – психолог! Вот уж я точно с катушек слетела!» – Лена выключила воду и, вытираясь на ходу, поспешила в раздевалку.
– Мариша, привет. Можешь говорить? – Елена присела на лавочку, скользя рассеянным взглядом по снующим туда-сюда ногам. – Дела не особо… а точнее хреново. Не хочу по телефону. Мы могли бы встретиться?.. Я могу сейчас. Я в спортклубе.
Завершив звонок, Елена увидела мерцающую иконку сообщения: от Ани. Быстро пробежала глазами. О боже! Они же договорились на завтра. Только этого не хватало! Она с раздражением выключила телефон.
***
Маринка встретила с распростёртыми объятиями. Она была в кухонном фартуке. От неё вкусно пахло ванилью и цедрой.
– Пеку пирог. Вовка с Машей в зоопарк пошли, – сообщила, забирая у Лены куртку. – Руки мыть, сама знаешь, где, и на кухню. Будем чаевничать. Хотя, – она подняла две бутылки с алкоголем, принесённые Леной, – можем начать с этого, а там – как карта ляжет, – она задорно рассмеялась.
Лена улыбнулась в ответ:
– Это вам с Вовкой. Ребёнку вот, – протянула пакет, – я за рулём, да и на работу к восьми утра.
Рассказ Лены, перемежался всхлипываниями и фразами «за что мне такое?». О ночи с Аней она не поделилась. Почему-то было стыдно. Выслушав её, Марина спросила:
– Мне говорить как человеку или как психологу?
– А разве есть какие-то различия? – Лена непонимающие уставилась на подругу.
– Конечно!
– Как психологу, – поспешила Лена.
– Как психолог скажу, тебе надо бы ко мне в кабинет прийти хотя бы на парутройку консультаций, – Марина рассмеялась. – А как ты думала? Это же ого-го какой стресс для женщины! Да и Алексея не мешало бы послушать. Хотя, с твоих слов, в общих чертах я поняла, что его беспокоит. И это нормально! Гармония в постели крайне важна в семейной жизни. – Видя недоверчивый взгляд Лены, добавила: – Для обоих партнёров.
– Никогда не считала секс краеугольным камнем в отношениях, – недовольна выпалила Елена, – я прекрасно обхожусь без секса. И ничего, живу же.
– Я не сексолог, поэтому малосведуща в этом вопросе, – Марина отхлебнула из чашки. – Вроде как до тридцати процентов женщин во всем мире, фригидны в силу врождённых особенностей организма. Есть даже термин такой – «аноргазмия» – невозможность испытать оргазм. – Маринка потянулась к пирогу. – Будешь ещё?
Лена с недоверием уставилась на подругу:
– Ты что, думаешь, что у меня анерек… как там этот термин?
– Аноргазмия, – подсказала Марина, – но с этим вопросом надо идти к сексологу.
– Да нет у меня никакой аноргазмии! – не сдержавшись, сердито выкрикнула Елена. – Я прошлой ночью такие два оргазма испытала – думала, сердце не выдержит! Ой! – она испуганно прикрыла рот ладонью.
Маринка, жующая пирог, поперхнулась, закашлялась и, схватив чашку, отхлебнула горячего чаю. Глотнула с выпученными глазами, выдохнула:
– Меня чуть Кондратий не хватил! Сейчас же колись, где это ты оргазмы получала?
Пришлось рассказать, краснея и заикаясь, добавив в конце рассказа, что такое больше никогда не повторится, и здраво объяснить всё произошедшее она не может.
– Ну и не надо, – выдала Маринка. – Тебе было хорошо? – получив утвердительный кивок, продолжила: – Мне кажется, ваша размолвка с Лёшкой, лишь вершина айсберга.
– Ты думаешь, что я лесбиянка?! – в ужасе прошептала Елена? – Я больна?
– Лен, уже двадцать лет гомосексуальность не считается болезнью, как и проявлением девиантного поведения. И если тебе хорошо в постели с женщиной, в чем проблема?
– Марин, это была разовая блажь. Даже не знаю, чем вызванная… какое-то помрачение рассудка. Мне семью надо спасать!
Она категорично помотала головой на очередную попытку Марины подсунуть ей кусок пирога и спросила, глядя поверх головы хозяйки: – Только как мне сохранить наш брак с Лёшкой?! Может, мне сделать вид, что ничего страшного не произошло?
– Ты сможешь так унизить себя? – Марина с недоверием посмотрела на свою гостью. – И даже если сможешь, – она с сомнением продолжила: – о каком семейном счастье может идти речь?!
– А если мне пойти к этой Ларисе и поговорить? – глаза Лены зажглись воодушевлением.
– Ага и ещё клок волос выдрать, чтобы у твоего Лёшки было тогда во-от такое… – Марина как можно шире развела руки в стороны, – чувство вины перед ней.
– Что же мне делать? – Лена почувствовала, что глаза наполняются слезами, а губы начинают дрожать.
– Постараться успокоиться, – Марина ободряюще прикоснулась к её руке, – и решить для себя, что ты хочешь: остаться с ним или же прекратить эти отношения и начать строить новые.
Видя непонимающий взгляд Лены, добавила с улыбкой:
– Единственный способ жить хорошо, сразу уходить оттуда, где плохо.
– Мне хорошо с Лёшкой! Да! Да! – для пущей убедительности Лена закивала головой. – Двадцать лет вместе! Треть жизни коту под хвост?! Не-ет!
– Ну если тебе с ним так чудесно, – протянула Марина с сомнением, – тогда постарайся простить его. НО! – она предостерегающе подняла палец. – Не сегодня и не завтра! Прощение нужно заслужить!
– А как?! – Лена с горящими глазами подалась вперёд.
– Ну-у-у… – протянула Марина, – мужчины любят фразу типа «Давай начнём всё сначала». Вот ты ему и скажи: «Давай! С тебя ухаживания, цветы-конфеты, ужины при свечах, романтические свидания…». Пусть он завоюет твое внимание!
– Классный план! – после длительного молчания сказала Лена. – Марина, ты гений!
