Читать книгу: «Эмансипантки», страница 6
ГЛАВА 14
Динка, Соломия, Лина и я собрали совет. Как расставить силы, кто куда пойдет и кто что должен узнать, чтобы обеспечить Лене комфортное прибывание в больнице.
– Я вот подумала, – сказала Соломия, – может нашим пора собрать какие-то деньги. Ведь Толик был наш сотрудник, а этот мудак даже словом не обмолвился, что надо бы помочь его матери. Вот черствая скотина, самое главное его лыжи, его курвы, его выгода, а во всем остальном хоть трава не рости.
– Это мысль, – поддержала Динка и мы вскинули головы, думая, что Динка так выразила согласие с последними словами Соломии о лыжах, курвах… и т.п… Но нет! Ди продолжила мысль и стало понятно, что она поддерживает мысль о сборе денег. – Как не крути что-то да насобираем, мир не без добрых людей. Но сначала надо найти её домашний адрес. Я с Жанкой могла бы подойти в отдел кадров. Там поднимут личную карту и дело в шляпе.
– А я думаю, может пойти на гальванику и поговорить с мастером смены. Там ведь тоже люди должны знать, что она в больнице, – вставила я.
– Так если вы пойдете в цех, то чего идти в отдел кадров? Ведь в цеху все о Лене знают, тем более, что она там проработала почти четверть века, – удивилась Линка.
– Ну хорошо, может в отдел кадров пока не пойдем, – согласилась Динка.– Начнем с гальваники.
– Лого, – сказала Соля и отправилась с Линой говорить о сборе денег. Это я предложили идти Соле с Линой, памятуя как Гарри подобострастно смотрел на Лину
К Лене, в гальванический, пошли мы – Ди и я.
В цеху что-то шипело, гудели мощные вытяжки, ездили автопогрузчики. Освеще ние было подслеповатое, поэтому не сразу и разберешь, что к чему. Немного оглядевшись, мы стали различать темные фигуры работающих. Стоял тяжелый дух вредных испарений. Респираторы на лицах женщин превращали их в неведомых двуногих существ. Более-менее хорошо были освещены только рабочие места. Поэтому можно было увидеть, как эти существа брали щипцами детали и опускали в ванные, наполненные металлом. Металл отливался мертвенным серо-голубым цветом и выглядел почти мистически. О господи, просто приисподняя!
Я подошла к одной из работниц и спросила, где можно найти мастера. Женщина, не отрываяясь от работы, показала рукой в сторону. Мы посмотрели в направлении руки. Там стояла небольшая будочка из стеклоблоков, в которой, наверное, можно было найти мастера. Мастером оказался немолодой мужчина. Он приветливо улыбнулся и внимательно выслушал нас. Потом вышел из будочки и, попросив подождать, пошёл в глубину цеха. Через минут пять он вернулся не один, а с существом в неуклюжем грязном комбинизоне, косынке и респираторе. Существо сняло респиратор и оказалось женщиной. Мастер познакомил её с нами. Звали её Леся, она была подругой Лены.
– Давайте выйдем отсюда и поговорим, – сказала Леся. – А то половину не слышно из-за этих вытяжек.
В коридоре Леся сняла косынку, приосанилась и превратилась в молодую довольно симпатичную женщину, с любопытным взглядом. Мы изложили Лесе ситуацию. Она заохала, заволновалась и даже слезы от переживания выступили на глазах. Ей от этого душевного порыва стало как-то неудобно и она, отвернувшись, смахнула слезу. Как мы и предполагали Лена жила одна. Когда-то с ней жила тётя, но она была в приклонном возрасте и уже умерла. Жила Лена в центре, на улице Леси Украинки, 8. Второй этаж, квартира 6.
– К соседям можно зайти, они как родственники. Все вместе выростили Толика и к Лене относятся как к родной, потому что она приехала и поселилась у тёти много лет назад и стала почти своей. Можете им сказать, что я вас направила. Они меня тоже давно знают. Я обязательно схожу в местком, чтобы Лене дали материальную помощь. Да и в цеху скажу, что она в больнице, скинемся, поможем. Вы мне звоните, я львовская, дайте бумажечку, напишу телефон. А вы мне оставьте свой, какой-нибудь контактный, может рабочий, потому что на работе точно можно встретиться.
– Ну мы пойдем? – нерешительно спросила Динка.
Леся согласно кивнула головой. Мы отошли довольно далеко, когда услышали, что кто-то бежит за нами.
– Девочки, а вы ж мне не сказали в какой палате и в каком корпусе лежит Лена.
– Ой и правда! Она в мединституте, в кардиологии, седьмая палата.
– Ну вот теперь действительно всё. Звоните, и помахав приветливо, Леся побежала в цех.
– Вот оно золотое сердце рабочего класса. Уверена, что и деньги соберут, и помогут, и не будут спрашивать сколько дать, а дадут каждый сколько может, – философски заметила Динка и я с ней мысленно согласилась.
ГЛАВА 15
После работы собрались у моего кульмана. Чтобы не привлекать лишнее внимание и не делать базар, подождали, пока народ разойдется по домам. Поставили чайник и в ожидании послеобеденного чая начали рассказывать о прошедшем дне.
– Собрали. Могло бы быть больше, но отпуска. В общем получилось 150 рублей. Наши оказались и не такими жлобами, как я думала, – резюмировала Соломия.
– О людях всегда надо думать лучше, чем о себе, – сказала, подходящая к нам Линка. – Вашему шефу сначала не очень то понравилась наша идея, но потом, немного помявшись, он вышел на середину зала и после объявления, сделал почин, дал аж десять рублей.
– Таки сработало, что ты пошла с Солей. Увидев вас, мадам, на всякий случай решил показать щедрость, авось пригодится.
– Что пригодится? Щедрость или я? – поинтересовалась Линка.
– А кто ж его знает. На веку, как на долгой ниве, никогда не знаешь, кто или что пригодится. Всё берём.
– Давай-ка, Жанка, не умствуй, – улыбнулась Линка.
Заварили чай, Линка вдруг вспомнила, что у неё есть пряники, которые она купила в обед. Чай с пряниками оказался привлекательнеё, чем просто чай. Рассевшись со своими кружками мы вполне комфортно продолжили беседу.
– Ну так когда пойдем к Лене? – блестя глазами спросила Ди, страстный любитель всяких печеностей и сладостей. У неё и фамилия Пирожкова.
– Ты имеешь в виду домой или в больницу?
– Да и туда, и туда надо бы сходить, – ответила наша сладкая Пирожкова.
Мы немного призадумались. Сейчас в свободном полете, пожалуй, я одна. Олег дальше в поле. Дети в пионерлагере. Родительский день в субботу, до неё ещë далеко.
У Соломии вряд ли будет время, её Ирка дома, а родители на даче, так что надо бежать домой. Может с Линкой или с Пирожковой сходим по нужным адресам. Линка меня всегда восхищала своим ненормированным рабочим днём и свободой передвижения во время и после работы. Вот скажи ей сейчас пошли куда-то там, ведь пойдёт. Немного подумает правда, наверное, что сказать Дяде или Степану, когда явится домой, и пойдёт. Просто золото, а не человек. С Ди проблематичнее. Она со своим калькулятором в голове всегда должна всё подсчитать, её вот так с ходу не уговорить. Хотя её мама это просто подарок судьбы. Такой самоотверженный человек редко попадался, во всяком случае на моем пути. Ведь уже пенсионного возраста, но осталась работать по сменам, а у неё больной муж, Динкин отчим. Но она всё равно нянчит Дениса и без разговоров выпускает Ди, куда ей надо. Здесь всё зависит от Ди, захочет ли она проявить инициативу.
– Надо будет поговорить с мамой, – прочитав мои мысли, сказала Ди. – По- моему ей завтра на дижурство. Денис останется с Иваном Алексеевичем, а вот послезавтра я смогу пойти куда надо.
– А мне надо будет спровадить Ирку на дачу. Отец сегодня обещал приехать с дачи, так я ему и подсуну Ирку. Пусть посидит на даче. Она сейчас ходит в школьный пионерлагерь, но я позвоню училке и скажу, что она на даче, чтоб не волновалась.
– Ну так с чего начнём? – спросила рациональная Линка.
– Я думаю с домашнего адреса. Давайте завтра сходим домой, отдадим деньги и вообще посмотрим какая там обстановка. Ну если не завтра, так послезатра.
– Скорее всего послезавтра подойдет всем. У меня на завтра после работы намечено мероприятие, поэтому никак не могу, – вдруг огорошила Линка.
«Ну вот, начинается, а я только подумала о ней, как о золотом человеке. Опять, наверное, рандеву с Дядей. Причем такое, что нельзя отложить. Ну и хорошо, хоть постираю, а то уже гора белья, тем более, что в субботу-воскресенье надо будет ехать к детям. А сейчас погода стоит замечательная, на моей продуваемой лоджии всё посохнет, а в субботу вечерком переглажу. Что то я ещë хотела сделать после работы? Ах да, выбрать сахар по талонам и масло. Вообще то надо бы сходить на базар, да и в магазине может чего найду, надо ж что-то привезти детям в лагерь. Печенье, фрукты, чистые майки и шорты и ещë что-нибудь. В пятницу надо будеть подскочить в заводской буфет. Там по разумной цене можно купить что-нибудь сладкое и что-то на бутерброды».
Первое время заводской буфет не впечатлил, потому что я приехала из Ленинграда, где в магазинах было всё или почти всё. Потом немного пожив во Львове, походив по магазинам, стало понятно, что с питанием будут проблемы. Постепенно из магазинов исчезало самое необходимое. На сахар и масло ввели талоны, которые все получали по месту жительства, в ЖЭКе. Привыкнув к нищенскому ассортименту магазинов, я очень даже оценила заводскую столовку и буфет. В буфете, в порядке живой очереди, можно было купить многое, чего в магазинах уже давно не было. Периодически я покупала: буженину, курей- гриль, пирожные. Кроме того можно было записаться на продуктовые наборы, которые давали раз в месяц. В комплект входило: килограмм гречки, банка кофе, банка сгущенки, банка мясных консервов и что-нибудь такое, что никогда не использовалось. Давали в нагрузку продукт, который затоваривал склады. В основном это были ржавые жестяные банки с просроченной кабачковой икрой или морской капустой. Меня, городского жителя, радовала любая возможность облегчить себе жизнь, что-то принести в дом, лишний раз до изнемождения не стоять в очереди. А стоять надо было за всем: за курицей по 0,75 копеек за килограмм, которая в народе называлась «синяя птица счастья», за мясными суповыми наборами, сплошные кости, за мокрыми небольшими пачками с говяжим или свиным фаршем. Если зациклеваться на проблемах с продуктами, то можно было застрелиться, но так было у всех. В лучшем положении были разве что те, у кого были дачи или родственники в селе. Поскольку у нас не было ни того, ни другого, оставалось уповать на помощь родителей Олега да на себя. Родители поддерживали связь с родственниками из села, за счет того, что мать Олега обшивала их и за это перепадало и им, и нам.
Решив вопрос, чем занятся завтра после работы, я поняла, что пропустила разговор.
– Ну так что решаем, будем кратки и конструктивны, как говорит наш начальник Дмитрий Сергеевич, – сказала я в отместку за то, что Линка опять идёт к Дяде.
Линка просекла ход моих мыслей и мило проговорила:
– Жанчик, так как и договорились. Всё на послезавтра, раньше никак. Завтрашнее мероприятие отменить не могу пусть хоть «пеньки падают».
Это у них, местных, как пароль. Мой Олег тоже любит подчеркнуть категоричность своего решения этой фразой.
ГЛАВА 16
Линка спешила на свидание. Проницательная Жанка правильно предположила, что на свидание с Дядей. Хотя, если честно, то и не совсем точно. О встрече договорился Дядя, но встреча будет с Викентием Борисовичем. Квартирный вопрос надо было решать. Каким то образом ВБ (Викентий Борисович) узнал, что начинают сворачивать строительство. Все заводские, городские объекты, которые были на стадии завершения – достроят, а вот новое начинать не будут, разве что кооперативы. Происходит какая-то возня на Олимпе, т. е. среди властных богов. ВБ этот сибарит и адвокат, в квартире которого она и Дядя провели столько приятного времени, вернулся из Москвы очень встревоженный. В столице он вхож в какие-то высшие круги, о которых Дядя рассказывает закатив глаза. Вот там ему кто-то проговорился, а может это его собственные наблюдения, о грядущих переменах.
Линка проела плешь, как говорит Дядя, на его и без того плешивой голове, с этой квартирой. Он, видно, поделился этим с ВБ и тот решил о чём-то с ней поговорить. Как бы там ни было, таким человеком пренебрегать никак нельзя, потому что вопрос с квартирой надо решать сейчас. Чует её сердце, что не стоит откладывать в долгий ящик, можно остаться при своих интересах.
Вот и наш шикарный дом. Как-то она уже привыкла к нему, к этому дому. Считает его почти своим, но привыкнуть к его капитальности, нарядности никак не может. Всегда лезут в голову одни и те же тривиальные слова: умеют жить люди. Перед дверью в квартиру она приосанилась. Смахнула платочком несуществующую пыль с туфлей, одернула юбку. Залезла в сумочку, вытащила пудреницу. Посмотрелась, облизала губы, поправила челку. Почувствовав себя во всеоружии, смело нажала на звонок. В глубине квартиры послышался мелодичный корильон на мелодию «Подмосковные вечера». По коридору простучали энергичные шаги и без всяких вопросов дверь широко открылась. На пороге стоял мужчина лет пятидесяти. Высокий плотный, но ешё в форме. Лицо интеллигентное, внимательный взгляд. Густые, начинающие седеть, чёрные волосы. Одет в божурку, темные брюки и туфли. Сделав широкий жест рукой сказал: «Прошу». Ничего не спросил и её это смутило.
– Я Лина, – прошептала она.
– Я вас узнал. Дмитрий Сергеевич вас мне показал, – невозмутимо ответил ВБ.
– Это как показал, фото или живьем? – сразу переходя в атаку удивилась она.
– И фото, и живьём.
Она удивилась ещë больше. Такое внимание к её скромной персоне? И почему она об этом не знает? Показывают её без её ведома, как какую-то зверюшку, чёрт побери! Она так вознегодовала, что это заметил даже ВБ.
– Да вы не серчайте, – сказал он очень по-русски. – Я пошутил, уж очень у вас было напряженное лицо. Ничего мне никто не показывал. Просто у нас когда-то с Дмитрием Сергеевичем была общая знакомая и вы на неё чем-то похожи. Вот он мне это и сказал. А когда я открыл двери, то увидел, что он прав, вы действительно похожи на нашу общую подругу, поэтому ничего и не спросил.
Ей так захотелось залепить что-то на предмет «общей подруги», но она как-то опять оробела и промолчала. В комнате был открыт балкон, ветер переодически играл занавеской и заносил в комнату запах левкоев, которые цвели на балконе. Она сама весной их посеяла в ящички, которые стояли на балконе. Там же стояли плетеных два кресла и столик.
– Мы сейчас с вами поговорим здесь, в комнате, а потом я вас приглашаю на балкон. Спасибо, что вы посадили цветы. Вы угадали, что посадили левкои, я люблю их запах. Эти цветы любила моя мама.
«Какие мы нежные, маму вспомнил. Уже сам дедушка, а маму вспоминает. Хотя чего я злюсь? Маму все помнят, во всяком случае нормальные люди. Слава богу, что моя мама жива, да она не намного старше, чем ВБ».
– Ну в общем вам ситуация на рынке жилья известна. Сворачивается строительство и надо сейчас решать ваш вопрос. У меня есть возможность вам помочь, но только с кооперативной квартирой и надо за это заплатить, т.е. заплатить за квартиру первый взнос – это само собой разумеётся, но надо ещë и дать взятку в дирекцию. Я знаю, что вы работаете на заводе 4 года.
– Четыре с половиной, если учесть работу в филиале, – сказала она.
– Это не имеет значения. Вернее значение имеет, иначе никто бы с вами и говорить не стал, если бы вы не работали на заводе. Очередь на кооперативные квартиры на заводе 300 человек, если по очереди, вы будете 301, а если дадим денег, то удастся попасть в первую десятку. В конце этого года начнется строительство вашего кооператива. Сейчас надо решить согласны вы или нет. Если нет, то нет. Если да, то взятку надо дать до конца лета, строительтво начнется в конце года или ближе к весне, квартира через год. Ну так что?
– Ваша информация меня просто ошарашила. Всё так просто. Нет, ну не просто… Я должна подумать. Сами понимаете, что всё это как снег летом, неожиданно. Я должна подумать, ещë можно?
– Да, конечно, обязательно надо подумать, вопрос в том как долго?
– Неделю, две? Что вы на это? И как скоро надо отнести деньги?
– Если решитесь, то позвоните мне и скажете одно слово «да». Тогда я назначу вам встречу. Самое главное я сейчас скажу сколько надо. Он взял листочек бумаги, поискал ручку и написал «3000». Что скажете?
У неё было такое выражение лица, когда она увидела эту цифру, что ВБ подошел ближе и положил ей руку на плечо.
«Я сейчас просто упаду в обморок, – чуть не закричала она. – Ну и какого чёрта я кувыркаюсь с этим старым козлом? Платить вот такие деньги? Нет, конечно, их можно собрать. Мама с отцом помогут, можно что-то занять, но всё равно, купа грошей!»
– А сколько стоит квартира? – спросила она севшим голосом.
– Ну вас интересует конечно три комнаты, Дмитрий Сергеевич сказал, что у вас два мальчика.
Она хотела сказать, что и две хватит, но хватило ума промолчать. Три комнаты… Это просто мечта. На балконе тоже высажу цветы, поставлю кресло…
– Ну так что?
– Да, да, конечно три и не меньше, – нахально сказала она.
– Понятно, – ВБ улыбнулся, как будто бы понял о чём она думала. – Три комнаты стоят девять тысяч рублей. Выплачивать придется двадцать лет, раз в квартал, по-моему по 120 или 130 рублей. Первый взнос две семьсот.
«Ничерта себе, во кабала! А я думала, что Дядя поможет мне получить государственную квартиру. Тогда бы я прижала Степана с его пьянством. Думала пригрозила бы, что выгоню. А теперь придётся с ним сосуществовать, а иначе как буду выплачивать?»
У неё даже спина вспотела, так было всё неожиданно и обременительно. Просто голова пошла кругом. «Как это собрать в кучу? Как решиться, с кем посоветоваться? Со Степаном, с Дядей, с мамой, с отцом, со свекровью??? Ну Степан пойдёт куда скажу. Мама с отцом и свекровь помогут, интересно сколько смогут дать? А вот Дядя, интересно, что он скажет. Наверное имеет какое-то решение, ведь ВБ наверное ему обо всем сказал раньше чем мне?»
– Да не паникуйте вы так, на вас больно смотреть. Давайте пойдём посидим на балконе, так хорошо, нежарко, тихо, левкои пахнут. Я припас хорошего вина, привёз из Москвы, крымское. Есть клубника. Любите клубнику?
– Я всё люблю.
– Ну и замечательно. Посидим. Вы переварите информацию, вижу, что для вас это шок, но думаю вы понимаете, что по другому вопрос не решить.
«Да уж! Нет, надо собраться и успокоиться. В конце концов ничего не произошло, захочу откажусь. Только спокойно, только спокойно…»
– Ну что, за удачное решение ваших проблем? – спросил ВБ и поднял бокал с рубиновым вином.
– Да, да, за удачное…, – рассеянно сказала она и залпом выпила фужер вина, не почувствовав его вкуса.
Через минуту вино растеклось теплом по телу, добралось до головы, сделало тепло в желудке и облегчило проблему. «Действительно чего я паникую? Всё образуется, всё образуется.» Как-то легче стало не то от вина, не то от этой мысли.
– Налейте мне ещë, – попросила она. – Очень хорошее вино.
– Да, крымские вина хорошие, – задумчиво сказал ВБ и налил ей ещë.
После второго бокала стало совсем хорошо. Она с интересом посмотрела на ВБ в свете дня. «Интересный мужчина. Внимательный. Может притворяется, что внимательный. А зачем это ему? Я для него источник дохода, думаю ему что-то перепадет из этих 3000. Не буду об этом думать.»
– Расскажите что-нибудь, – вдруг смело попросила она.
– Ой, даже и не знаю, что вас интересует, – как-то просто сказал ВБ.
– Ну что-нибудь, например о Москве или о какой-нибудь стране. Вы бывали за границей?
– Да, бывал. Недавно приехал из Праги. Очень красивый город. Старинный. Центр города очень впечатляет. Там есть старинный мост короля Карла, чехи говорят Карлов мост. Если на нём загадать желание, то исполнится. Центр Праги готический. Есть такой стиль в архитектуре. Но в центре есть ещë свой центр, как бы центр центра – Градчаны. Это совсем красота. В центре Градчан стоит собор Святого Витта. В нём похоронены чешские короли, сейчас этот собор как музей.
Потом оказалось, что ВБ был и в Париже, и в Варшаве, и в Кракове, и в Вене. Рассказывал он хорошо. Простым языком, без рисовки, со своими какими-то наблюдениями. Время прошло незаметно, Линка глянула на часы и обомлела, восьмой час.
– Я пойду, – без предисловий и вежливых прилюдий вдруг сказала она. – О своём решении сообщу как договорились. Спасибо за рассказы и за вино. Вы гостеприимный хозяин и хороший рассказчик.
– Это вы хорошо слушаете, поэтому я так распустил хвост, вы заметили, что не многие люди умеют слушать.
– Да, это правда. А есть такие, что даже зевать начинают.
При этих словах они дружно рассмеялись и это как-то натурально закончило их встречу.
Она вышла из подъезда и оглянулась на окна. ВБ стоял у окна и на её взгляд приветливо поднял руку.
«Сейчас же позвоню этому, с позволения сказать, ухажеру. Это ж надо такое мне приделать? Три тысячи и сразу. Это две хорошие импортные стенки или даже три. Боже мой! Дай мне силы прийти к какому-то правильному решению.»
Она зашла в кабину телефона-автомата и позвонила Дяде на работу. Трубку не брали. « Наверное уже дома, хотя говорил, чтобы после встречи перезвонила именно на работу. Крутну ещë раз.» В этот раз трубку взял сразу. Без всяких риверансов она начала громко орать в трубку. Ума хватило не сообщать подробностей, но все остальные чувства были высказаны в полном объёме.
– Ну что выпустила пар? – сказал Дядя усталым голосом. – Я примерно такой реакции и ожидал. Ты пойми, сейчас такое время, что все обозлены как черти. За любым телодвижением следят. Я тебе скажу больше. Наши люди просто дураки, что не очень следят за кооперативной очередью, всем подавай всё бесплатно. А мы возьмем платно, воспользуемся их глупостью, потому что это разумная цена и разумные условия. Поверь мне, скоро обвалится рынок недвижемости и такие квартиры будут рвать из рук, но тогда это будет стоить на-а-а-много больше. Я настоятельно рекомендую прекратить истерику и подготовить домашних. Всё образуется. А сейчас мне надо идти, я итак засиделся. До встречи.
«Да, умеет быть убедительным, – подумала она. – Ведь он давно в строительстве и, если так говорит, значит так и есть.»
Сразу стало как-то легче. Линка относилась к тем людям, на которых надо наорать, чтобы привести в чувства. Дяде это удалось. Она выскочила из телефонной будки, игриво подмигнула проходящему парню, и чуть не в припрыжку помчалась на трамвай, который ехал на вокзал.
