Читать книгу: «Целительница: на грани», страница 8
– Слушай, а нам обязательно ходить на подобные мероприятия?
– Обязательно, – однозначно сказал Смолин. – Руководство тоже будет.
– Ладно. Только завтракать не пойду, нет. Не хочу есть.
– Ну как знаешь. Рад, что у тебя всё в порядке, увидимся ещё.
– До встречи!
* * *
В самолёт Вика заходила с радостью: уже через три-четыре часа она прыгнет в объятия мужа. И лететь обратно ей предстояло с максимальным комфортом. А потом она увидела своего соседа. Это был Георгий Образцов.
– Виктория, – улыбнулся он, – не знал, что руководители службы могут летать бизнес-классом. Ах, да! Это, наверное, долгая история. И у нас с вами теперь есть два с лишним часа, чтобы вы мне её наконец рассказали.
– Не поспоришь, – тоже улыбнулась Пятницкая, осознавая комизм ситуации. – История долгая, но прозаическая. Без страстей и виражей.
– Ничего. Я готов поскучать в вашем обществе.
– Хм. Вы меня смущаете, – призналась Вика. – Мне пора начать переживать?
– О чём? – не понял Георгий.
– Ну вы так странно сказали про моё общество…
– А, вы об этом… Нет. Не переживайте. Вы для меня слишком молоды. Я не люблю, когда между мной и моей женщиной большая разница в возрасте. Слишком много несовпадений в интересах. А в отношениях я в первую очередь люблю спокойствие и комфорт. Я ж не мальчишка. И вполне радуюсь своему возрасту. Однако мне любопытно наблюдать за вами. Вы необычная.
– Это комплимент?
– Считайте, что комплимент.
– А у вас есть дочь? – неожиданно даже для самой себя спросила Виктория.
– Да, – с удивлённой улыбкой подтвердил Георгий.
– Почти моего возраста?
– Смотря сколько вам.
– Мне двадцать шесть.
– На пару лет помладше.
– И мы похожи.
– Да. Похожи, – согласился он.
Виктория расслабилась: вот и истинная причина интереса Образцова к её скромной персоне.
– Похожи, – ещё раз повторил Георгий и улыбнулся.
И Вика, абсолютно успокоившись, во всех красках расписала ему «долгую историю» своей странной командировки.
Глава 13
Самолёт приземлился в Москве около одиннадцати. Вика прыгнула в заказанное мужем такси и помчалась в отель, там все уже собрались.
Виктор встретил её на парковке. Вид у него был странный, несколько отрешённый. Машина уехала, но он не спешил показать жене дорогу к коттеджу. Не поцеловал при встрече, не взял за руку, не обнял.
– Вика, что ты творишь? Почему ты ночевала в номере Смолина? – прямо спросил Поспелов.
Лёгкие у Виктории сжались, горло пересохло. Она ощутила физическую боль: муж предавал её своим недоверием. Было невыносимо больно, но она собралась и объяснила:
– А тот, кто донёс на меня, не сказал, что Смолина в тот момент не было в номере? Что он провёл ночь в номере одного сотрудника на второй кровати? Мы даже не были в этом номере вдвоём. Он передал мне ключи – и всё.
– Почему ты провела ночь в его номере? – всё так же холодно спросил Виктор.
– На меня забыли забронировать номер.
– И что? У тебя не было денег снять номер самой? Если не было, есть мгновенные переводы с карты на карту. Я на расстоянии телефонного звонка.
– Гостиница была переполнена. Не было свободных номеров. Только утром освобождались.
– В Сочи много гостиниц. Ты могла найти любую другую и забронировать онлайн по телефону. Я знаю, у тебя точно есть нужное приложение.
– Эта гостиница на отшибе. Совещание начиналось в девять утра. Я приехала ночью.
– Не понимаю, – сухо ответил Виктор. – Почему, Вика?
– Я ничего не сделала! Я не такая умная, как ты! Я не знаю. Я растерялась. Он предложил мне свой номер и сказал, что переночует в другом. Всё! – не выдержала Пятницкая. Она заплакала и опустилась прямо на землю. – Зачем ты так со мной? – прошептала она, закрывая руками лицо.
– Потому что я тебя очень люблю и сильно ревную. И мне больно, – с горечью сказал Поспелов, сел рядом и обнял.
– Теперь больно мне.
– Прости, – искренне прошептал он.
– Мне не в чем оправдываться. Я ничего не сделала. Ты же сам не так давно красиво и логично объяснил, почему не ревнуешь, и сказал, что веришь мне.
– Смолин…
– А что Смолин? Чем он отличается от остальных?
– Он до сих пор любит тебя, а ты когда-то любила его. Я ревную тебя к нему.
– Это нелогично.
– Чувства нелогичны.
– У него семья.
– У меня тоже была семья.
– Чёрт с ним, со Смолиным! Почему ты не веришь мне?!
– Тебе я верю, а ему – нет. Он, как и я, прекрасно умеет мыслить стратегически. Он просто выжидает удачный момент, чтобы вернуть тебя. Он сильный противник.
– Это не игра.
– Всё – игра. А я слишком люблю тебя, чтобы потерять.
– И я тебя люблю. И не собираюсь уходить ни к какому Смолину. Но не обижай меня.
– Не давай повода.
– Я ничего не сделала!
– Я сильно ревную, Вик. Я старался, но не могу с собой справиться. Уходи из ТТК-банка. Я не хочу, чтобы вы вместе работали.
Пятницкая физически ощутила собственный протест. И на мгновение сама испугалась такой реакции.
– Нет, – твёрдо сказала она. – Я люблю свою работу. Люблю ТТК-банк. Мы не так часто пересекаемся с Алексеем, как тебе кажется. Зачем такие кардинальные меры?
– А меня ты любишь? Или работу сильнее?!
– Это невозможно сравнивать. И ты сейчас сам без работы. Зачем мне тоже уходить? Где логика?
– Милая, чувства нелогичны. Я очень сильно ревную тебя к Смолину. И честно признаю, что не могу пока с этим справиться. Посмотри, к чему это приводит. Уходи из ТТК.
– Я только вступила в должность. И просто подставлю Краснова. И проект присоединения входит в активную фазу. Мы запускаем изменения в инструкцию по кредитованию. Я не понимаю, как я сейчас возьму и уйду.
– Хочешь, я сам поговорю с Красновым и найду ему замену на твою позицию? Как минимум двое моих бывших сотрудников прекрасно справятся с твоими обязанностями. Думаю, их в итоге уберут из ГорБанка, когда придёт новый руководитель, так что они будут только рады такому предложению.
– А я что буду делать? – через боль спросила Вика.
– Займись исцелениями. Хороший повод не разрываться между двумя сферами деятельности.
– Но я люблю свою работу в банке.
– Тогда я найду тебе новую похожую работу. У тебя средняя позиция, это не так сложно.
– Дай мне время подумать.
– Нет. Я могу дать тебе время найти верные слова, чтобы сказать об уходе Краснову. Могу дать время, чтобы ты ушла, закрыв срочные дела, а не бросая Николая ровно через две недели. Но я должен знать, что есть чёткий срок, после которого у тебя уже не будет возможности встретить Смолина случайно в коридорах банка, пить с ним кофе и что-то обсуждать. Я дико тебя ревную. Я не могу это объяснить.
– У меня нет выбора?
– Нет.
– Это нечестно.
– Я согласен. Нечестно. И сейчас за счёт тебя я стараюсь решить свою проблему. Однако я не вижу других вариантов.
– Хорошо, – согласилась Вика, поднимаясь. – Я сама поговорю с Красновым. Но не прямо сейчас или на следующей неделе. Мне нужно прийти в себя. Поездка получилась эмоциональная, а тут ты ещё.
– Прости, милая… – Виктор тоже поднялся и обнял её. – Там что-то произошло?
– Откуда ты узнал про номер в гостинице? – не слыша вопрос мужа, спросила Виктория.
– Мой знакомый работает в Виват-банке. Он был на вашем выездном совещании. Пошли слухи, что вас часто видят вместе. Он позвонил.
– Мерзко это. Ничего ведь не было.
– Достаточно лишь повода, а дальше люди додумают сами.
– Мерзко.
– Я готов поднять тебе настроение. Проси что хочешь.
– Я хочу остаться на своей работе. Но ты против. Так что лучше просто пойдём спать. Я выжата как лимон.
– Милая… – Виктор снова нежно обнял её и поцеловал в нос.
– Не подлизывайся. Я пока ещё злюсь на тебя. И с твоей просьбой всё ещё не согласна.
– Тогда идём спать. Кстати, Петров так и не привёз свою девушку. Сморозил какую-то глупость, что она куда-то срочно уехала встречаться с родственниками. Я заинтригован: почему он скрывает её от нас? У тебя есть предположения?
– Может, это кто-то, кого мы знаем, и он боится нам признаться?
– Нет, ну кто это может быть, чтобы он боялся?!
– А может, это мужчина?
– Вика!
– А что? Всё бывает.
– Мы слишком бурно вместе провели молодость. Я знаю, что он ещё тот любитель женщин.
– И ты? – вдруг искренне удивилась Пятницкая. – Про ваши похождения ты мне не рассказывал.
– И я, – улыбнулся он. – Не успел рассказать. Нам было, о чём поговорить.
– Так вот почему вся эта ревность… По себе судишь. А я ведь почти домашняя девочка. У меня было мужчин меньше, чем пальцев на одной руке.
– Вот пусть так всё и остаётся.
– Кто твой шпион в Виват-банке?
– Не скажу. Чтобы не мстила.
– Ну мстить я и не собиралась. Просто интересно.
– Не скажу. Иначе он потом мне больше ничего не расскажет.
Вика остановилась и серьёзно сказала:
– Знаешь, если ты мне не доверяешь, то мой уход из ТТК ничего не решит. Дело ведь вовсе не в моей работе.
– Я понял, о чём ты. Я доверяю тебе. Я справлюсь с этим. Однако мне, как и тебе, нужно время. Я не понимаю, что со мной происходит. Раньше этого не было. А теперь я порой просыпаюсь ночью, чтобы убедиться, что ты рядом, что всё это не сон. Я очень боюсь тебя потерять.
– Может, пойдёшь к психологу? Давай честно: ведь нет поводов для беспокойства.
– Уже записался на приём. Иду в среду.
– Хорошо, – кивнула Вика.
Они пошли дальше.
– У нас два коттеджа. В одном не уместились. Тут дома максимум на четыре спальни. Зато родителей я поселил во втором доме и Ольгу с Ваней тоже. Они всё равно встают рано, а мы спокойно сможем выспаться. Завтраки я оплатил. Они в основном здании отеля. Так что нас точно никто не будет беспокоить утром.
– Хорошо, я с удовольствием высплюсь.
* * *
Вика очнулась в домике на дереве: она сидела на стуле, а напротив неё на кровати сидел Тимофей.
– Привет! Я не предупредил тебя, извини. Но они сказали, что медлить нельзя и у тебя осталось мало времени.
– Мало времени для чего? – не поняла Пятницкая. Она уже не спрашивала, кто такие «они».
– Я не знаю, – пожал плечами мальчик. – Меня лишь попросили познакомить тебя с твоим основным тотемным животным. Они обитают здесь – на четвёртом плане бытия.
– Только домашних животных мне сейчас не хватало! – Вика потёрла глаза.
– Это не домашнее животное. Это животный дух. Он связан с тобой на энергетическом уровне и может усилить или даже активировать те качества, которые пригодятся тебе в жизни. При условии, что ты признаёшь эту связь и будешь чтить её. Человек далеко не один, хотя порой и думает так. У него много помощников на жизненном пути.
– Как чтить тотем? – сразу перешла к главному Пятницкая.
– Для начала признать его существование. Потом общаться.
– Общаться как с тобой?
– Почти.
– А спать мне в этой жизни уже не полагается? – пошутила Вика, всё же приходя в рабочее состояние.
– Это необязательно делать во сне. Тотемные животные хоть и живут здесь, но призвать их можно мысленно в медитации, оставаясь на третьем плане бытия. Или перейдя на четвёртый план, да. Ты же помнишь путь сюда? Через вспышку света?
– Да, помню, – кивнула Пятницкая.
– И это необязательно делать ночью. Я выдернул тебя из сна только потому, что днём ты была слишком занята. Они сказали, что ты опаздываешь по своему божественному расписанию и события пойдут очень быстро.
– Куда уж быстрее?! – хмыкнула Вика. – Ладно, что нужно делать, чтобы познакомиться с этим животным?
– Спуститься в пещеру к ритуальному костру.
– Ага, а при входе мне вручат бубен и шапку шамана, – ехидно заметила Пятницкая.
Тимофей искренне и как-то по-взрослому засмеялся:
– Я тоже думаю, что всё это лишь занимательные декорации, но они очень нужны людям, чтобы морально настроиться на встречу. И в принципе это красиво.
– Людям?! А духам? – всё ещё шутя, спросила Вика.
– Нам – нет. Я и так соединён с тотемом. Смотри, – сказал Тимофей, и тут же у него выросли прозрачные огромные крылья, нос покрылся прозрачным клювом, а ноги превратились в прозрачные птичьи лапы.
Пятницкая удивлённо вытаращила глаза: мальчик будто оделся в прозрачный, дымчатый, лёгкий костюм орла.
– Садись мне на спину. Сейчас я только выйду на крыльцо. Отнесу тебя к пещере. Заодно посмотришь четвёртый план бытия с высоты птичьего полёта.
– Хорошая тема… – заворожённо пробормотала Вика.
Они вышли из домика, и Пятницкая запрыгнула на спину орлу.
– Держись за шею, а не за перья, – попросил Тимофей.
Они взмыли ввысь.
Орёл нёс Викторию по тёмно-синему небу. Вокруг сияли малюсенькие звёздочки, будто рассыпанные бриллианты, и до них можно было достать рукой.
– Не трогай звезды, – предупредил Тимофей. – Для тебя они будут как колючие морские ежи, ты не местная. Потом ещё иголки вытаскивать из рук. Только любуйся.
– Это всё настоящее?
– Да, это чья-то фантазия. Одного из первых духов, который пришёл на четвёртый план. Уже стёрлось из памяти, кто именно это придумал, но всем так понравилось, что фантазия закрепилась и стала реальной для всех обитателей этого плана.
Они всё летели и летели. Внизу медленно двигалась какая-то субстанция: она переливалась всеми цветами радуги и по консистенции походила на лаву вулкана. Иногда Тимофей спускался чуть ниже, и Пятницкая различала в этом потоке одинокие строения, большие поселения, леса, реки, моря и даже пустыню.
– Ты говорил, что на четвёртом плане бытия нет расстояний. А мы летим уже значительное время.
– Нет расстояний. Всё верно. Мы могли бы оказаться в нужном месте за мгновение, но разве не занимательно путешествовать по чьим-то фантазиям?
– Мне сейчас интереснее поспать.
– На Земле пройдёт лишь несколько мгновений, ты ещё успеешь выспаться.
– Боюсь, впечатления теперь не дадут мне это сделать.
– Ты хочешь долететь?
– Да, хочу. Я налюбовалась видами, спасибо. У меня хоть и открылось очередное дыхание, но я не уверена, что меня хватит надолго.
Орёл камнем полетел вниз и через мгновение высадил Вику на небольшой полянке, усыпанной цветущими кустами земляники. За густыми деревьями справа виднелась высоченная скала. Слышался шум водопада.
– Тебе туда, – сказал Тимофей, указывая на скалу. – Там пещера. Иди внутрь, к костру.
Вика лишь кивнула и пошла. Она так устала, что делала всё на автомате. Неважно, сколько мгновений пройдёт на Земле, ведь для неё это не были мгновения.
На минуту Пятницкая задержалась у небольшого водопада. Маленькое бирюзовое озеро под ним растекалось на три ручья. Вика пожалела, что нет времени неспешно насладиться этой красотой: попасть бы сюда при других обстоятельствах! Но пещера была совсем рядом и зияла чёрным входом. Снаружи она казалась большой, но как только Вика шагнула внутрь, огромное пространство почти сразу сменилось небольшим коридором с чадящими факелами, заманивающими тусклым светом куда-то в глубь скалы.
Вика шла всё дальше и дальше – то поднимаясь, то спускаясь, но неизменно продвигаясь вперёд. Кажется, она брела уже минут пять, а может, и больше – здесь запросто можно было потерять счёт времени. Но коридор всё же кончился: Вика очутилась в огромном подземном гроте. Здесь текла неширокая лазурная река – вероятно, та, что потом изливалась наружу водопадом. Вода хаотично окрашивала бело-голубой известняк пещеры удивительными оттенками – от сине-зелёных и бледно-васильковых до фисташковых и сине-фиолетовых.
В середине небольшого плато возле подземной реки горел костёр. Языки пламени тоже отдавали синевой. Рядом возвышался массивный каменный трон, стоящий точно на условной линии, соединяющей выход из коридора, по которому пришла Пятницкая, с входом в какой-то ещё один коридор. Вика села на трон и стала рассматривать пещеру. Цветовая гамма очень расслабляла её, как и пляшущий огонь, завораживающий своим танцем. На глубоком выдохе Вика прикрыла глаза, расслабляя зажимы в шее, а когда открыла их, то в проходе напротив увидела чёрного медведя: массивного, грозного и тихого. Вика совсем не испугалась. Она встала и подошла к костру. Медведь тоже приблизился. Теперь между ними были только языки пламени.
Пятницкая посмотрела в глаза животному. Там не было и намёка на дружественный настрой. Там было величественное спокойствие. Медведь кивнул головой и сделал шаг вперёд, вставая прямо в костёр. Огонь расступился, не причинив ему никакого вреда. Медведь стоял и смотрел на Вику: ждал. Она улыбнулась от страха, громко выдохнула и тоже шагнула прямо в костёр – в объятия пламени и огромного чёрного зверя.
* * *
Пятницкая открыла глаза. Она лежала на кровати в спальне загородного дома. Виктор мирно сопел рядом, обнимая подушку. Вика улыбнулась, глядя на мужа, но вдруг вспомнила его вчерашнюю просьбу уйти из банка и поёжилась: захотелось отстраниться от любимого мужчины. Она присела на кровати и встряхнула головой, отгоняя нахлынувший негатив, как морок. Было шесть утра. Вика чувствовала себя усталой, но понимала, что больше ей не заснуть.
Она выскользнула из спальни, сделала себе на кухне растворимый кофе и вышла на широкую веранду с видом на разноцветный осенний лес. На аналогичной веранде соседнего коттеджа Вика заметила маму: та сидела в плетёном кресле, укутанная пледом, и держала в руках чашку чего-то горячего. Кажется, она смотрела не в даль, а внутрь себя.
– Доброе утро, мам, – поздоровалась Вика, подходя к ней и присаживаясь на рядом стоящее кресло.
– Доброе, – печально сказала Анастасия Георгиевна, а потом словно очнулась: – Рада тебя видеть, – уже с улыбкой добавила она, но глаза выдавали грусть.
– Всё нормально? – смутилась Пятницкая. Она никогда раньше не видела маму в таком состоянии.
– Нет, – ответила та после недолгой паузы. – Они стали учить тебя сами. Значит, я не справилась с моей задачей. Вижу, ты соединилась со своим тотемом.
– Да, – подтвердила Вика, но тут же быстро затараторила, осознав двусмысленность сказанного: – Нет. Подожди. О чём ты? С чем не справилась?
– Со своей единственной задачей: обучить тебя искусству исцеления.
– Но ты же учишь меня!
– Когда мы в последний раз с тобой беседовали об этом?
Вика замялась.
– Вот и я о том же. Почти не учу. А ты всё дальше отдаляешься от своего истинного пути. Это может быть очень опасно.
– Просто много событий. Знаешь, как много вопросов у меня накопилось к тебе по исцелениям?! Я просто не успеваю спросить.
– А между тем это твоя основная работа. Ты была рождена как целительница. Всё остальное – второстепенно.
– Ничего себе второстепенно… Посмотри, какую я карьеру сделала в банке. Я теперь руковожу службой.
– Это побочный эффект от подключения к эгрегору банка. Вопрос цены, которую ты потом за это заплатишь.
– Я работаю на максимуме своих возможностей.
– Это хорошо. Это оберегает тебя. И всё же твоё – это исцеления. Не будешь делать эту работу для мира – случится беда, – Анастасия Георгиевна на мгновение замолчала, а потом печально сказала: – Ты отдалилась от меня. Наша связь теряет былую прочность. Это моя плата за то, что я не справляюсь с поставленной задачей.
– Мам, ну что ты? – обеспокоенно сказала Вика, обнимая её. – Я тебя очень люблю. Просто я выросла и замуж вышла.
– Да, – как-то быстро согласилась Анастасия Георгиевна и погладила дочь по голове. – Я тоже тебя люблю. У тебя были какие-то вопросы ко мне?
– Да, – кивнула Пятницкая. – Я как мантру всегда и всем повторяю, что исцелить человека могу лишь только с его согласия. Но ведь это неправда. Было как минимум два случая, когда я спасла людей без спроса. Это Алексей и Иван Михайлов. Помнишь, я говорила тебе о Иване? Он из Правительства Москвы. Так всё-таки мы можем исцелять людей без их ведома?
– Технически – можем. Только я настоятельно тебе рекомендую этого не делать ни при каких обстоятельствах. Когда человек соглашается на исцеление, то он берёт на себя ответственность за свою дальнейшую жизнь. Это его выбор. Его законное право. Когда ты делаешь выбор за него, ответственность – на тебе. И ты за это будешь расплачиваться, так как изменила ход судьбы. Ты не имеешь права менять чью-то жизнь. Это право Бога или самого человека. Каждое наше действие имеет свои последствия.
– Как же врачи реанимации, например? Они часто спасают жизнь человека, не спрашивая его.
– Не путай мягкое с тёплым. Мы наделены силой, которой нет у врачей. Мы ответственны за использование нашей силы, и есть правила. Хотя врачи тоже отвечают за свои действия – только изначально перед законом. Мы же – сразу перед Богом. Нас судьба точно миловать не будет. Вспомни, что произошло после того, как ты исцелила Алексея. Что он сделал? Причинил тебе боль, вернувшись к Лене. И хотя вы сейчас хорошо общаетесь, я не уверена, что на этом завершится ваша непростая история.
– Он изменился, мам.
– Дай бог! А что с Михайловым? Как ты расплачиваешься за это самовольное исцеление?
– Он попросил меня исцелить мальчика, который в итоге умер. И он не верил мне. В мою силу, – грустно ответила Вика.
– Видишь?! Повторюсь, что каждое наше действие имеет последствия. Не стоит больше экспериментировать и самовольно кого-то исцелять. Высшие силы умнее нас, знают больше нас. Доверяй естественному ходу событий, иди по судьбе. А все, кого ты и правда должна исцелить, дадут своё согласие.
– Как-то это очень просто, – смутилась Вика.
– Просто, да непросто. Даже ты не принимаешь свою судьбу, хотя знаешь намного больше обычного человека.
– Мам, но я же исцеляю людей. И как ты сама говорила, исцеляю тех, кто сам ко мне приходит.
– Ты уже должна была исцелять больше людей и более сложные случаи. Не тех, кто готов к исцелению, а тех, кто только созревает для перемен в его жизни.
– Ты не права. Я тут смогла исцелить Анну. Ту девушку, которой мне когда-то не удалось помочь. Я говорила с ней, задавала ей вопросы. Я вообще сейчас с людьми начала разговаривать.
– Это очень хорошо. Наша работа и заключается в том, чтобы слушать людей и иногда направлять к истине.
– Ты всегда меня слушаешь, – закивала головой Вика, вспоминая первые минуты их встречи. – Мне это очень важно.
– Я рада, – снова грустно улыбнулась мама.
– У меня, кажется, назревает проблема, – осторожно начала Пятницкая, ещё не понимая, как всё верно рассказать. – Виктор хочет, чтобы я ушла из ТТК-банка. Он ревнует меня к Алексею. А я не хочу уходить. Ты, конечно, понимаешь, что дело не в Лёше. Я не хочу уходить с работы. Я болезненно воспринимаю каждый разговор об этом – мне физически больно. И не понимаю почему. Я боюсь, что это как-то изменит мои чувства к мужу. А я не хочу.
– Это последствия подключения к эгрегору. В твоём сознании теперь есть некий вредоносный вирус, который активируется, как только кто-то хочет разорвать твою связь с эгрегором банка. Так эгрегор защищает вашу связь, ведь отнимают его собственность. Старайся контролировать себя, хотя я знаю, что это непросто. Будет физическая боль, будет агрессия в сторону тех, кто станет мешать твоей работе в банке.
– И что же мне делать, чтобы отключиться от эгрегора? – Вика почувствовала тяжесть в висках.
– Уйти из ТТК-банка самой. Первое время будет очень тяжело, но однажды отпустит.
– Нет, – покачала головой Вика. – Странное предложение.
– Это не предложение, а единственный путь. Ты подключилась к эгрегору, тебе и разрывать эту связь. Больше никак. Если по судьбе тебе работать в ТТК-банке, то ты вернёшься обратно через какое-то время. А если не по судьбе, то и неважно.
– Как же неважно? – искренне возмутилась Вика. – Посмотри, как у меня всё хорошо выходит там!
Анастасия Георгиевна улыбнулась:
– Сейчас ты это говоришь именно под воздействием эгрегора. Удивительно, какая хорошая интуиция у Виктора. Вот уж не думала, что он так непрост.
Вдруг дверь распахнулась, и на веранду вышел Ваня. Он увидел Вику, расплылся в счастливой улыбке и тут же залез к ней на колени. А потом появились Ольга, Дарья Владимировна и Виктор. Сразу стало шумно и весело, и уже было не до эгрегора.
* * *
После семейного завтрака Вика с мужем уединилась в их комнате, а потом крепко заснула, игнорируя доводы Виктора и манкируя общением с близкими. Не могла она ждать ночи, слишком уж устала.
Открыла глаза она уже в три часа дня. Снова умылась и привела себя в порядок. На втором этаже коттеджа слышались какие-то шорохи: там были спальни Маши со Стасом и Саши Петрова.
Пятницкая поднялась наверх в надежде увидеть свою подругу и застыла в конце лестницы: в приоткрытой двери спальни Петрова она заметила его самого и Ольгу Поспелову – они страстно целовались. Вика потрясла головой, прогоняя видение, но картинка не изменилась – это точно был не сон: они целовались. Первый шок прошёл, и Пятницкая подумала, что всё это даже хорошо.
Поцелуй закончился. Ольга встретилась глазами с улыбающейся Викторией, вздрогнула и попыталась отстраниться от Александра. Тот обернулся, понял, что их застукали, но не дал Оле отойти, а наоборот, взял её за руку и вывел из спальни.
– Привет! – улыбаясь, поздоровалась Вика. – Витя уже знает?
– О чём? – послышался голос Поспелова, поднимающегося по лестнице. – Пришёл тебя будить, а ты уже встала, – улыбнулся он Вике и чмокнул её в шею. – Так о чём я должен знать? – весело переспросил он, переводя взгляд на друга и бывшую жену.
Виктор заметил, что Петров держит Ольгу за руку, и улыбка исчезла с его лица. Загуляли желваки. Руки и спина напряглись.
Петров достойно выдержал тяжёлый и пристальный взгляд Виктора и честно признался:
– Мы вместе полгода. У нас всё серьёзно. Надеюсь, ты как мой лучший друг примешь наш выбор.
– Друг, – холодно повторил Поспелов, сжимая кулаки.
Пятницкая прикрыла глаза, мгновенно оказалась у источника энергии истинной любви и направила поток на коттедж, разряжая обстановку, а потом спокойно сказала мужу:
– Милый, я знаю, что мне сейчас лучше бы промолчать и не мешать мужчинам решать их вопросы, но, прошу тебя, удели мне всего пять минут своего времени и выслушай. Оля пока пойдёт к Ване, а Саша выйдет на веранду и будет тебя там ждать для мужского разговора.
Виктор молчал и не двигался.
– Мы вообще можем прямо здесь поговорить, а Оля и Саша пойдут. И Саша дождётся тебя на веранде, – повторила Виктория, многозначительно посмотрев на Петрова.
– Да, – согласился Петров и потянул Ольгу за руку.
Они спустились вниз. Виктор, тяжело дыша, освободил им путь.
– Милый, – бойко начала Пятницкая, даже не пытаясь смягчить или приукрасить свою речь, – я сейчас возвращаю тебе твои же слова. Перед тем как расстраиваться, а в твоём случае – набить морду лучшему другу, оцени ситуацию. У Ольги однажды всё равно появится мужчина. Она же красавица. И кому-то будет в кайф, что она домоседка и хорошо готовит. Значит, у Вани появится отчим. Так вот, какой-то неизвестный тебе мужик будет воспитывать твоего сына, живя с ним в одной квартире. А раз Саша говорит, что у них с Олей всё серьёзно, значит, точно серьёзно. И разве плохо, что этим мужиком откажется твой лучший друг, крёстный отец твоего сына? Это же идеальный вариант! Ваню будут воспитывать близкие тебе люди, которым ты доверяешь. Ты Ольгу никогда не любил. В официальном разводе вы почти два года. Они встречаются только шесть месяцев. Нельзя его обвинить в том, что он увёл твою женщину.
Виктор снова лишь тяжело выдохнул.
– Я не мужчина, – продолжила Вика. – Я не знаю особенностей мужской дружбы. Я всего лишь призываю тебя думать логически. И хочу напомнить, что Оля тебя простила и спокойно отпустила. Благодаря ей мы вместе. Разве это не повод позволить и ей быть счастливой?
– Да, повезло мне с женой, – неоднозначно сказал Виктор и пошёл вниз.
Его и Александра не было около двух часов. Пришли они изрядно выпившие, однако в хорошем расположении духа. В итоге Ольга с Ваней переместились из коттеджа родительского в молодёжный, заняв свободную спальню на первом этаже. Туда же перешёл и Петров.
Пятницкая не спешила приписывать себе заслуги по примирению сторон, ведь уладить конфликт ей помогла не её пламенная речь, а божественная энергия, которую она регулярно опускала на Витю и Сашу, пока те где-то разговаривали по душам.
* * *
После затяжного совместного ужина за длинным столом, накрытом в большой гостиной молодёжного коттеджа, родители Пятницкой и Поспелова ушли в свой дом – спать, как они сказали, хотя на часах было только девять вечера. Ваню тоже забрали – бабушка с дедушкой пообещали и уложить его, и накормить с утра кашей.
Оставшиеся переместились к камину – на диван и кресла. Петров раздвинул шторы: в панорамных окнах темнел ночной лес.
– Как насчёт кавы? – спросил он. – Мне недавно пришла партия чёрной кавы из Каталонии. Уверен, вы такое игристое не пробовали и оно вам придётся по нраву больше, чем шампанское.
– Коньяк тоже из винограда, – усмехнулся Виктор, поддерживая друга. – Принесу бокалы.
– Ну вот. Не мог сразу предупредить?! – с шутливым укором сказала Виктория. – Я пила виски.
– А я вино, – заулыбалась Маша. – Неси!
Скромная Оля как всегда промолчала и лишь слегка улыбнулась.
– Помочь? – предложил Стас. – Чувствую, нам одной бутылки не хватит.
– Да, помочь. Я ещё девчонкам десерты привёз от нового шеф-кондитера. Это что-то космическое!
– Саша! – смеясь, вновь запротестовала Вика. – Что ж ты не предупредил, я ведь уже объелась.
– Вот и правильно, – отмахнулся Петров. – Десерты нужно есть исключительно на полный желудок, чтобы всецело наслаждаться их вкусом, а не удовлетворять ими голод.
– Не слушай её, неси! – засмеялась Мария.
Девушки получили три красивые квадратные коробочки разных цветов, обвязанные белыми лентами.
– Открывайте по очереди, – попросил Александр. – Эти десерты заслуживают, чтобы ими сначала полюбовались. Маша, начинай. Потом Вика, а последняя – Оля.
Никто не стал возражать. И под звук открывающейся бутылки кавы Маша развязала ленту и открыла бирюзовую коробочку. В ней лежал пончик, облитый синей глазурью и усыпанный мелкими ракушками и морскими звёздами из марципана. Из дырки пончика торчал хвостик серебристой шоколадной рыбки, как бы ныряющей внутрь десерта.
– Я не смогу это есть. Это очень красиво, – театрально захныкала Маша.
И тут же за окном зажглось пять неоновых жёлтых звёзд, установленных на небольшой поляне перед лесом.
– Ого! – радостно воскликнула Вика. – Интрига!
Мужчины явно были в сговоре: они упорно молчали и сдерживали гордые улыбки.
Пятницкая поспешила открыть свою фисташковую коробочку. В ней стояла тарталетка из белого шоколада: справа она была заполнена белым муссом, а слева – россыпью заиндевевших черничек. По ободку десерта рассыпались марципановые маленькие цветочки-незабудки, а в середине красовалась бабочка.
– Ах! – заворожённо вздохнула Виктория.
А на улице зажглись пять неоновых голубых цветочков.
Все притихли: теперь была очередь Оли. Она медлила, кусая губу. Кажется, даже ей уже стало понятно, к чему всё идёт, и она то ли смущалась, то ли боялась ошибиться в предчувствиях.
– Открывай, – приободрил её Саша.
