Читать книгу: «Сокол», страница 3
– Ты любил свою жену? – нагло залезла я в личную жизнь Жака.
– Первую очень любил. Мы были молоды, встретились в Париже, и я сразу сделал ей предложение. Вторая, была моим лучшим другом. Знаешь, так бывает в жизни. В определенный момент ты нуждаешься в поддержке, и появляется человек, готовый, тебе помочь. Ты пользуешься им, а потом понимаешь, что должен ответить взаимностью. Расплатится за долг.
Точно. Юра всегда был моим другом, и я не знала, как с ним расплатиться. Поэтому вышла замуж.
– Эта ситуация мне знакома.
Жак больше ничего не сказал, а лишь загадочно улыбнулся.
Наш курортный роман начался не внезапно. Я его ждала, и Жак был готов к такому повороту событий. Мы оба созрели для чего-то особенного. Он снова превратился в пылкого мальчишку, а я, наоборот, почувствовала, что выросла для настоящей любви.
Вечером мы отправились изучать город: его маленькие, узкие улочки, уютные кафешки, спрятанные в самых неожиданных местах, светящиеся витрины модных бутиков. Зашли в винный магазин, заглянули в сувенирные лавки, а потом снова вернулись к морю. Оно здесь – самая большая достопримечательность.
После прогулки по суматошному городу, дочку потянуло в сон. Жизнь кипит, а мы устали. Наелись, напились, глотнули свежего воздуха. Получили массу эмоций, а силы не рассчитали, утром потратили, купаясь в море и играя в мяч.
Наш огромный отель приготовился ко сну. Свет в окнах погас, на стоянке притулились дорогие автомобили, лифты, несущиеся то вверх, то вниз, наконец-то сбавили темп.
– Спокойной ночи, милые дамы.
Жак проводил нас до номера.
Я открыла дверь, пропустила Аню вперед, а сама задержалась.
– Спасибо за прекрасный вечер.
Он прикрыл рукой дверь. Я обняла его.
– Вера.
– У.
– Ты мне нравишься.
– Ты мне тоже, Жак.
– Я хотел тебе это сказать.
– Ты мне это написал.
– Написал? – удивился он. – Когда?
– В записке.
– Ты – выдумщица.
Он поцеловал меня.
Как не хочется, что бы этот прекрасный вечер заканчивался.
И он не уходит, и я подпираю спиной дверь. Но, пора расставаться.
– До завтра, – грустно прошептал Жак.
– До встречи.
Он ушел.
Ближе к полуночи мы легли в кровать и позвонили бабушке.
Аня не выдала меня, только рассказала, как провела ночь на пляже в веселой компании. Я описала праздник, но не заикнулась про Жака.
Моя мама – женщина строгая, не романтичная. Папа, бывший военный, и то мягче, чем она. Для людей старой закалки не существует понятия «устала от невнимания мужа». Мама тянет семью на своих хрупких плечах вот уже больше тридцати лет и не жалуется. Вырастила меня с братом, терпела многочисленные папины командировки, пока тот не устроился на работу в строительную компанию в службу охраны и не осел на месте.
Я не такая сильная как она. Нет стойкости и желания…
Только девочка уснула, как в дверь постучали. Я как раз вышла из душа и успела натянуть ночную сорочку на влажное тело.
Снова постучали. Теперь уже неуверенно, тихо. Я приоткрыла щелку, а сама спряталась за дверь. Резкий свет ослепил глаза. Черная фигура скользнула в номер. Открыла полностью дверь и просочилась, отодвинув меня в сторону. Я растерялась. Теплые руки схватили меня за плечи и прижали спиной к стене.
Жак. Неужели он решил вернуться? Нет. Запах не его. И ниже ростом.
Пальцы проникли ко мне в волосы. Горячее дыхание обожгло щеку. Я сразу узнала его, как только он вздохнул. Вернее, вдохнул. Аромат моих духов на коже.
Я обняла его.
Безумие. Лишь бы он ничего не говорил, не останавливался. Продолжал вдыхать, ласкать пальцами мою шею. И он продолжил. Только время остановилось, и мое сердце.
В желудок воткнулись три иголки.
Сорочка оказалась на полу. Его одежда мгновенно исчезла. Хрупкое тело сильнее прижалось к моей влажной коже. Вдох. Я расслабилась. Позволила себя целовать так, как не целовалась никогда раньше.
Диван. Ветерок шевелит шторы на окнах, подглядывают звезды. Два тела сплелись, как одно целое, медленно двигаясь в такт. Кожа блестит от пота. Тихие стоны. Не мои, а его. Он что-то шепчет, но я не понимаю. Голова полностью отключилась. Я словно дышу под водой, пытаюсь поймать ртом воздух, а он такой горячий, густой, обжигает легкие, доводит до безумия. Тонкие губы тоже не дают мне вдохнуть. Накрывают, а потом спускаются ниже и ниже. Ласкают, мучают. Руки. Ноги. Его стальные мышцы под смуглой кожей. Глаза. Синие, глубокие.
Душ. Я встала под струю горячей воды, вытянула руки вперед, дотронулась пальцами до холодной плитки на стене и наконец-то вдохнула. Глубоко, будто делаю это впервые. Легкие чуть не взорвались от напряжения.
Я почувствовала спиной его нежную кожу. Руки скользнули по моему животу. И началось все сначала. Поцелуи, ласки, стоны. Он прихватил с собой аромат моих духов, и теперь его волосы пахнут цветами, а моя кожа пропиталась табачным дымом.
Рано утром я проснулась на диване. Аня спит в другой комнате. Дверь на балкон полностью открыта, слышен шум прибоя. Я перевернулась на бок. Никого нет. Я одна, голая, прикрытая лишь тонкой простыней. А на столе записка.
«Ты восхитительная»
Тот же почерк, что и в других записках, с закорючкой в букве «в». Так это был он! И его цветы.
Сегодня мы не пошли на пробежку. После бурной ночи у меня до сих пор трясутся ноги. На груди красуются два маленьких синяка от его пальцев. Тело ноет. Голова все так же не соображает. А в воспоминаниях его тихие стоны.
Как такое забыть? Невозможно. Только свихнуться, если не думать об этой ночи.
– Мамочка, ты заболела? – спросила Аня.
Я бледная, молчу.
– Нет, милая. Все в порядке. Просто плохо спала.
Мы вышли на пляж и увидели Александра. Он снова плавает в море, когда все нормальные люди еще спят, а вода прохладная.
Солнце слепит глаза. Со стороны холма подул теплый ветерок, принес из кафе за углом сладкий запах корицы.
– Мам, почему он плавает так рано?
– Не знаю. Может, ему нравится.
Алик вышел из воды, подтянул шорты на бедрах и легкой походкой направился к нам.
– Привет! – крикнула Аня.
– Привет. Вы снова бегаете?
Теперь он смотрит только на меня и улыбается.
– Сегодня мы не бегаем. Мама плохо себя чувствует.
Мои синяки не остались без внимания.
– У вас что-то болит? – спросил он.
– У меня все хорошо. А ты как?
– Тоже хорошо.
– А где бабуля? – Аня дернула парня за руку, но он даже не взглянул на нее. – Ты меня слышишь?!
Ей пришлось повысить голос.
– А? – очнулся Алик. – Что?
– Где Дуся?
– Она с бабушкой в отеле.
– Почему она не гуляет?
– Не знаю, – рассеяно ответил он. – Я ушел, когда она еще спала.
– Ты рано встал? – изобразила я удивление.
– Очень.
Он показал белые зубки, а потом снова прикрыл рот рукой. За ночь на подбородке появился новый «дружок». Не такой воспаленный как на лбу, но тоже заметный. И спина вся красная, в точечку.
Я не стала акцентировать внимание на его прыщах.
– Мы пойдем.
– Угу. Увидимся.
Он махнул рукой и снова побежал в воду.
Стесняется. Молодой парень, а тут такая неприятность. Да еще на видном месте.
Во время завтрака к нам присоединился Жак. Я прикрыла синяки высоким воротником на блузке, а на лицо нанесла тональный крем, чтобы скрыть мешки под глазами и не выглядеть, как сонная курица. Он пришел в белой рубашке, расстегнутой до самой груди. Демонстрируя мышцы и красивый загар.
– Ты бледная, – сразу заметил он. – Плохо спала?
У меня глаза блестят, как у дикой кошки, а он говорит про сон.
– Все нормально. У женщин бывают проблемы со здоровьем.
Он воспринял мои слова по-своему. Как профессиональный женский доктор.
– Ну, это не страшно. Пройдет.
Я улыбнулась. Пройдет. Это было мимолетное увлечение. Удовольствие, которое я не забуду никогда.
Но зачем Алик писал мне записки? Отправлял цветы? Для того чтобы затащить в постель? Глупо. Я даже не знала, что они от него. Или я ему, действительно, нравлюсь? Но, почему? Мы совсем друг друга не знаем. Он видел, что я встречаюсь с Жаком. Даже забрал у меня Аню и оставил нас вдвоем на празднике.
Я махнула головой, разогнала тяжелые мысли. Сейчас не время и не место. Рядом сидит мужчина моей мечты. Принц, которого я так ждала. И хватит, думать о мальчишке.
Не получилось. Только я переключилась на Жака, как в ресторан вошел Александр с той самой девушкой, с которой целовался на пляже. Он меня не заметил, за то я заметила его руку у нее на бедре. Они прошли в золотую зону и скрылись из вида, прихватив со стола бутылку воды.
На этом неприятности не закончились. После завтрака Жак ушел по делам в город, а мы встретили в лифте Виолетту Филипповну. На удивление, она улыбнулась Ане, а потом даже наговорила мне кучу комплиментов.
Я решила воспользоваться ее приподнятым настроением.
– Ваш внук еще учиться? – спросила я, когда мы вышли на улицу.
– Да, и довольно хорошо. Он умный мальчик.
– Я слышала, он будущий финансист?
– Наверное, – равнодушно ответила она. – Алик не предсказуемая натура. Кем он будет, никто не знает. Даже он сам.
– Почему?
– Если бы вы его лучше знали, то не задавали бы таких вопросов. В мире существуют выдумщики, и мой внук самый изощренный из них.
– Он врет?
Я пошла в атаку. Прямо, без сожаления. Мне нужно знать о нем хоть что-нибудь.
– Еще как! – засмеялась старуха. – Он самый хитрый парень, из всех кого я видела за свою жизнь. Наглый, подлый. В этом он пошел в своего деда. Тот тоже любит преувеличения. Даже щепка в глазу, для него превращается в бревно. Так же и Алик, видит только то, что хочет. И совсем не обращает внимания на то, что есть на самом деле.
Он – выдумщик. И бабка его за это лупит. Отец сидит в тюрьме. Прекрасная семейка! Поэтому, он нервничает, еще больше врет и покрывается прыщами. При этом хорошо учился в школе, но в университете стало сложнее, и он не справляется с программой.
Мы распрощались с Виолеттой Филипповной, и пошли на пляж. Старуха не любит солнце и предпочитает скрываться в салонах красоты, где ей делают бесконечные массажи и уколы молодости. Даже Дусю с собой прихватила и прислугу.
Весь день мы провели в лежачем состоянии. Жак позвонил и сказал, что задержится в городе. У него встреча с каким-то важным человеком. Я обрадовалась и подставила солнцу свои синяки. Пусть немного поджарятся. Аня уснула у меня под боком. Ближе к обеду мы вернулись в номер, улеглись на кровать, включили телевизор и принялись уминать мороженое, которое нам принесли в номер от неизвестного доброжелателя.
Этот самый доброжелатель и, по совместительству мой новый поклонник, снова появился ночью у меня на пороге.
Я не заперла дверь. Почему-то подумала, что он придет. И он пришел.
Телевизор включен, свет притушен, дочка спит в комнате. Александр приоткрыл щелку, заглянул в номер и бесшумно прошел. На сей раз, он принес огромную охапку ромашек.
Не проронив ни слова, парень уронил цветы к моим ногам. Я хотела встать с дивана, но не успела. Он подошел, наклонился и завладел моими губами. Сначала медленно, нежно, потом повалил на спину, лег сверху, придавив всей своей массой, и стал изводить меня поцелуями. Руки не участвуют, мышцы не напряжены. Работают только губы и язык. И так очень долго. Минут двадцать мы только целовались, пока наши чувства не раскалились до предела.
Сегодня мы не уснули. Он лег на живот, раскинув широко ноги и руки в стороны. Я положила голову на его плечо и провела пальцем вдоль позвоночника.
– Болит? – тихо спросила я, боясь разбудить дочку.
– Немного, – в подушку ответил он.
– У меня есть хорошая мазь.
– Она не поможет.
– Давай, попробуем?
– Делай, что хочешь.
Он сказал без эмоций. Устал. Готов на все, лишь бы я оставила его в покое.
В ванной комнате в косметичке нашлась аптечная мазь. Обычно я пользуюсь ею при ушибах или порезах. Она снимает воспаление и зуд.
Я села на Алика сверху, открыла тюбик, выдавила белую жидкость на палец и аккуратно смазала прыщи мазью. Это не возрастные прыщи. Жак был прав. Это раздражение, или сыпь.
– На лбу тоже.
– Только не на подбородке, – пробурчал он. – А то, я не смогу тебя целовать.
Он перевернулся на спину. На лбу самый обычный «друг молодежи». На подбородке тоже.
– Не щиплет?
– Вер, я люблю тебя.
От такого признания я чуть не свалилась с дивана.
Быстро. Мы разговаривали всего один раз, когда я встретила его на пляже во время пробежки, а теперь он признается мне в любви.
– Алик…
– Ты мне не веришь?
– А ты сам себе веришь?
– У меня такое впервые. Увидел тебя и сразу влюбился.
– И когда это произошло?
Я постаралась скрыть сарказм в голосе. Но, он ответил серьезно.
– В первый день. Вы заехали в отель утром, а вечером пришли на пляж.
– В это время вы не играете в мяч.
– А я и не играл. Я плавал, а вы заняли место рядом со спасательной вышкой.
Точно. Я его тогда не видела. А он помнит.
– Почему, Алик?
– Что?
Он удивленно взглянул на меня.
– У тебя есть девушка. Почему ты здесь, со мной?
– Я хочу быть с тобой, – просто ответил он. – Та девушка – моя подруга.
– Вы целовались.
– Это она меня целовала, а я смотрел на тебя.
Он потянул меня за руку. Я оказалась под его телом. Губы коснулись моего лица, пальцы проникли в самые потайные места. Нежно, смело. Я выгнула спину, сильные руки сжали мои бедра.
– Ты восхитительная, – прошептал он, – любимая… волшебная…. сладкая, Вера…
Голова снова отключилась, по телу побежала дрожь. Никогда мне не было так хорошо.
– Ты не уйдешь? – спросила я с надеждой.
– Во сколько Аня просыпается?
– Около семи.
– Я уйду в шесть. Хорошо?
– Хорошо. Только нам придется спать на этом кожаном диване.
– Мне он нравится. Но я не собираюсь спать, и тебе не дам.
Я согласилась.
Через час мы все же уснули. Он захрапел, как только голова коснулась подушки. Мы оба устали. И ночь выдалась жаркая, утомительная. Чувства забрали все силы.
Он обнял меня сзади, и я очнулась только около семи часов.
Аня! Она сейчас проснется. Я толкнула Алика в бок. Никакой реакции. Крепко спит, с открытым ртом, и дрожат длинные ресницы.
– Проснись, – снова прошептала я. – Алик.
Синие глаза через узкие щелочки взглянули на меня.
В комнате послышался голосок дочери. Черт! Я снова толкнула его, он свалился с дивана. Быстро вскочил на ноги, натянул шорты, еще раз поцеловал меня в губы, поднял майку с пола и исчез за дверью.
Хватило минуты.
Из комнаты вышла сонная Аня. Если бы она была взрослым человеком, сразу бы догадалась, что здесь произошло. Я лежу на белом кожаном диване, закутанная в простынь, волосы торчат в разные стороны, глаза опухли от недосыпа, в вазе стоят ромашки, на тумбочке и на полу разбросаны блестящие обертки от презервативов, под столом остались трусы и один носок.
– Мам, ты здесь спала?
– Да, милая. Я смотрела телевизор и уснула, – спрятав под простынь мужские трусы, ответила я.
– Хочу, есть! – заявила девочка и прямиком направилась в ванную.
Пока она умывалась, я убрала простынь в спальную, сложила в пакет трусы с носком и выкинула в мусорное ведро. Причесала волосы у зеркала, достала из холодильника кусочек льда и привела лицо в порядок. Уже лучше. Щеки приобрели здоровый цвет, но глаза все еще неестественно блестят.
Аня привыкла к моим причудам. Я натура взрывная, непредсказуемая. Могу запустить тарелкой в стену, могу накричать, если что-то не понравилось. Но в данном случае я не злюсь и ни с кем не ссорюсь. Мои эмоции связаны только с приятными ощущениями.
Позвонил Юра.
– Привет.
– Ты уже на работе?
– Как обычно. Гоняю пацанов по залу.
– Бедные. Они даже в каникулы занимаются.
– Это называется – дисциплина. Они спортсмены, а не дети.
– Когда ты уезжаешь в лагерь?
– Завтра.
– Ты нас не встретишь с самолета?
– Конечно, встречу. Папа хотел, но я отказался. Найду пару часов, чтобы отвезти вас домой. По Аньке очень соскучился.
Только по ней? Ничего не меняется. Вот она расплата за дружбу.
В десять часов мы вышли на пляж. Жак в ресторане не появился, за то встретил нас у шезлонга. Принес мне цветы, а Ане большой леденец на палочке.
На площадке я заметила красные шорты Александра. Он хотел подойти к нам, но вовремя заметил Жака. Махнул Ане рукой, а мне подарил нежную улыбку. Даже издалека я увидела его веснушки на висках.
Синяки на моей груди не исчезли. Я снова замазала их тональным кремом, а сверху густо присыпала пудрой. На плечи накинула парео.
– Мне так жалко, что пропал целый день. – Взяв меня за руку, Жак грустно скривил губы. – Я вас не видел. Даже не успел на ужин. А так хотел, снова прогуляться по городу, поговорить с тобой, выпить бокал вина в кафе за углом.
– У нас еще два дня, – напомнила я.
– Всего два дня. Время летит быстро.
– Я замужем, Жак.
– Помню. Ты говорила.
Аня поделилась с Филиппом леденцом. Растаявший на солнце сахар, сразу же оказался в волосах, прилип к ладошкам, растекся по щекам.
К нам подошла мама мальчика.
– Доброе утро, – на ломаном французском сказал она. – Я мама Филиппа, а там его отец.
Она показала пальцем на красивого мужчину в соломенной шляпе.
– Да, я вас знаю.
– У сына завтра день рождения. Мы хотели собрать всех детей в кафе. Мы можем, забрать у вас Анну на несколько часов?
– Вы хотите, собрать детей без родителей? – вмешался Жак.
В его глазах блеснула надежда.
– Это детский праздник. Но, вы не волнуйтесь, мы будем за ними присматривать. На всякий случай возьмем ваш номер телефона.
– В каком кафе? – спросила я.
– Вон в том. – Она показала в сторону города. – Рядом, на соседней улице.
– Где нарисована пчела?
– Да! Там отличное кафе! Девочке понравится.
Аня не слышит наш разговор, но следит за моей реакцией. Даже дышать боится.
– В какое время вы ее заберете?
– В два часа. Праздник продлиться до шести.
– Хорошо. Мне самой ее привести?
– Если вам удобно?
– Удобно.
– Тогда, до завтра.
Мы распрощались, и она вернулась к мужу. По пути показала детям большой палец, и они завизжали от восторга. Аня тут же подбежала к нам.
– Мамочка, я тебя люблю!
Даже Филипп повис у меня на шее с поцелуями и радостными криками.
– Ура! Завтра пойдем в кафе!
Они убежали. Жак наклонился ко мне.
– Завтра наш день?
– Конечно. Я вся в твоем распоряжении.
Пора. Это знак свыше. Жак – мой принц, в этом нет сомнений.
День мы провели вместе. С утра плавали в теплой воде, загорали под палящим солнцем, позже пошли на обед. Выпили вина, посидели, поговорили. Днем дочка вздремнула в номере, мы с Жаком перебрались на балкон. Бутылка холодного шампанского составила нам компанию. Потом Жаку позвонили и сказали, что завтра, в первой половине дня, состоится незапланированная конференция.
– Она будет не долгая, – заверил меня он. – К часу постараюсь освободиться. Ну, может в два, не позже. Я встречу тебя возле кафе.
– Хорошо.
Вечером Жак ушел в свой номер, готовить доклад к завтрашней встрече с коллегами. Мы с Аней поужинали в гордом одиночестве, а потом пошли на пляж.
На улице тепло, с серого неба посыпал мелкий дождик. Люди спрятались в отели, а мы, как истинные северяне, привыкшие к лягушачьей погоде, отправились гулять по сырому песку. Море спокойное, цветущие кустарники вдоль дорожки все также источают сладкий аромат. Возле соседнего отеля мы встретили Виолетту Филипповну с Дусей на руках. В жару обычно они прячутся в номере, а сейчас с наслаждением дышат свежим воздухом.
– Девочки! – Обрадовалась она, когда мы подошли ближе. – Я знала, что встречу вас на пляже. Только русские люди не боятся дождя. Посмотрите! Все попрятались в норы, словно крысы. А на улице, так хорошо!
– Дуся не боится дождя? – спросила Аня, погладив забавный хвостик собачки.
– Она обожает прохладу. Хотя трудно назвать эту духоту – прохладой. С утра было тридцать пять, а к вечеру температура еще поднялась на три градуса.
В Каннах всегда жарко, песок раскаленный, вода – парное молоко.
– Я завтра иду на праздник к своему другу, – тут же выдала Аня.
Старуха сменила улыбку на оскал.
– Одна?
– Да. Филипп – мальчик, там будут только дети.
– Вот и хорошо. Мама немного отдохнет от тебя. Она тоже хочет погулять.
Девочка не поняла о чем идет речь, за то я чуть не задохнулась от возмущения.
– Мне не мешает ребенок.
– Я сказала это без дурных намеков, – ласково проговорила бабуля. – Не обижайтесь на старую женщину. Я всегда была романтична. В голове всякая чепуха.
Сладко поет, но смотрит на мое обручальное кольцо. Ведьма.
– А где Александр? – спросила Аня. – Он не пошел с вами гулять?
– У него своя гулянка. Он с ребятами собирается в ночной клуб. Прихорашивается.
– Что такое «прихорашивается»? Наряжается?
– Да, деточка. Причесывает волосы, бреется, одевает красивую одежду. Это русское слово, многие его не применяют в общении.
– А куда он идет? Скоро уже надо спать.
– Надо. – Пожала плечами старуха. – Он идет на день рождения своего друга.
– Какого?
– Винсана.
– А! Я его знаю. У него сегодня день рождения?
– Завтра будет.
Ночью Алик не придет. Слава Богу! Высплюсь нормально. А то, завтра свидание с Жаком, а я хожу, как сова, с опухшими глазами и синяками на теле.
– Что-то вы, Вера, сегодня вялая? – заметила Виолетта Филипповна. – Плохо спали или заболели?
Цепкий взгляд просканировал меня с головы до ног.
– Жара утомляет.
– Вы еще долго пробудете в Каннах?
– Две недели.
– Из какого вы города?
– Из Санкт- Петербурга, – гордо ответила девочка.
– Так мы земляки? Я тоже живу в Петербурге.
– И Александр?
– И он.
Она снова обратила внимание на мое обручальное кольцо. Пришлось спрятать руку в карман. Не дает оно ей покоя. Губки, накрашенные яркой помадой, недовольно сместились в одну сторону, глазки бегают, то вниз, то вверх. Прикидывает в уме стоимость моего скромного наряда: сарафан из дешевого бутика, сандалии из непонятно зверя, в ушах крошечный жемчуг.
Когда мы распрощались – отлегло на сердце. Не люблю лицемеров. Жестокая, деспотичная, к тому же наглая и беспринципная особа.
В эту ночь я спала крепко, а утром увидела записку под дверью.
«Сегодня еду в Монако. Приглашаю. Буду ждать в два часа в холле»
Только я убрала записку в карман халата, как в дверь постучали. Александр решил, еще раз напомнить о своем приглашении.
Я открыла дверь. Он снова надел голубые шорты. Лицо свежее, как будто не гулял всю ночь в клубе.
– Ты видела записку? – прошептал он, чтобы не разбудить Аню.
– Видела. Только…
– Ты когда-нибудь была в Монако?
– Я ни разу не была в Европе.
– Вот! – воскликнул он, а потом опомнился, заглянул в номер и тихо спросил: – Она спит?
– Да.
– Когда ты еще увидишь Монте-Карло? А мне туда надо слетать на пару часов.
– На самолете?
– Да, ты что! Нет. На машине. Это рядом.
– Алик, я не могу.
– Почему? Ане понравится. Я куплю ей огромное мороженое.
– Ее пригласил Филипп на день рождения.
– А.
Он расстроился.
– Я отведу ее в кафе к двум часам.
Синие глаза засветились от счастья.
– А сама?
– Сама пойду гулять.
– Куда гулять?
– На пляж или в город. Меня Жак пригласил.
– Ты согласилась?
– Мы вчера договорились.
– А как же я? – с наивным видом спросил он.
– Позови свою подругу.
Сказала, и самой стало противно.
– Угу.
Повернувшись ко мне спиной, он медленно пошел в сторону лифта.
Я выбежала в коридор.
– Алик!
Он тут же вернулся назад, будто ждал, что я его позову.
– Проведи со мной этот день. Пожалуйста, Вера.
Чтобы не попасть в объектив камеры наблюдения под потолком, я втянула его в номер и закрыла дверь.
– Хорошо. Я поеду с тобой.
Он бросил взгляд в сторону комнаты, а потом прижался губами к моей щеке. Рука легла на талию. Халат плотный, но я чувствую, как дрожат его пальцы.
– Я буду ждать тебя в холле.
– Хорошо.
Я первая поцеловала его, не стала ждать, когда он решиться.
– Давай, отложим это на потом. – Он снова открыл дверь. – У нас будет еще время.
– Ладно.
– Я отвезу тебя в рай.
– Я согласна.
– Пока?
– Пока.
Он выполнил свое обещание.
В два часа Аня была в кафе. А мы сели в шикарную машину с откидным верхом, и помчались в сторону рая.
Я с удивлением взглянула на Алика. Неужели это тот самый парень, что приходит ко мне по ночам? Буквально несколько дней назад он казался самым обычным мальчишкой: невысоким, щуплым, непривлекательным. И что теперь? Другой человек. Голубая рубашка, белые брюки, золотые часы на руке, на носу очки известной марки. Волосы блестят на солнце, улыбка сводит сума.
Он с легкостью управляет резвым автомобилем, крутит руль одним пальцем, тело расслаблено, глаза внимательно следят за извилистой дорогой. «Золотой» мальчик. На вид скромный, но нашел же он смелость, подойти ко мне. И не только подойти, умудрился залезть в постель к замужней женщине.
Мы въехали в темный тоннель. Так начинается Монако.
Слоеный пирог. Один дом находится на голове другого. Все дороги узкие, магазинчики стоят в один ряд, на улице безлюдно.
– Где ты поставишь машину? – спросила я. – Здесь так тесно.
– Не волнуйся. Я знаю место.
Оказалось, он хорошо ориентируется в городе. Его не пугают крутые повороты и улочки, больше похожие на лабиринт.
– Это твоя машина?
– Взял на прокат.
– Красивая.
– Ты бы видела мою. Вот она красивая, а эта – так себе. Консервная банка.
Хвастается бабушкиным подарком. Сам еще копейки не заработал, а уже распустил хвост.
Тут же вспомнилась ипотека на двадцать лет и кредит за бюджетную машину.
Мы остановились около бутика.
– Заскочу на пару минут, а ты можешь прогуляться до смотровой площадки. Она за тем поворотом. Я потом тебя найду.
Он исчез за стеклянной дверью магазина, я перешла на другую сторону дороги.
До княжеского дворца – рукой подать. Свернула за угол и… перехватило дыхание. Красота необыкновенная! Сквозь белые, кучистые облака проглядывают солнечные лучи, отражаются в лазурной воде Средиземного моря, блестят, манят, дразнят, как будто говорят о том, что это самое великолепное место на всей планете. Кругом дома, упирающиеся крышами в не преступные Альпы. Благоухают цветы, пальмы прикрывают туристов своим огромными кронами, в прохладном пруду плещутся золотые рыбки. Если посмотреть вниз, а высота сумасшедшая, (такая, что ноги трясутся от страха) можно увидеть скалистые берега, дорожки, спускающиеся к причалу. И яхты, яхты, яхты, яхты. Разных цветов и размеров.
По темно-коричневой брусчатке бесшумно передвигаются смешные автобусы с круглыми, от потолка до пола, окнами. Транспорт без водителя я видела только в фантастических фильмах, а здесь они уже существуют и никого не удивляют. Туристы, столпившиеся у дворца, фотографируют местные достопримечательности. Я тоже сделала пару снимков, а все остальное время только стояла, разинув рот, и пыталась охватить взглядом огромную площадь.
Сзади подошел Александр, обнял меня и, чуть коснувшись губами моего уха, прошептал:
– Вот там наша яхта.
Он показал пальцем вдаль.
Их сотни. Тысячи. Одна больше другой. Есть даже с бассейном и теннисным кортом.
– Какая?
– Вот та. С красной полосой по борту.
Острый носик закопался в мои волосы. Какая тут яхта? Невозможно стоять. Ноги задрожали, и я сильнее прижалась спиной к его груди. Он громко вдохнул аромат моих духов.
Мой мальчик.
– Теперь это место связано с тобой.
– Как это?
– Вот так. Я закрою глаза и каждый раз, когда буду приезжать сюда…
– Будешь вспоминать обо мне?
– Буду. И твои глаза, и запах волос.
– Именно здесь?
– Угу. В этом месте, под этим деревом.
– А что я буду вспоминать?
– А что ты хочешь?
– Ромашки.
– Ромашки?
– Я их люблю.
Мое ухо раскалилось от его горячего дыханья.
– Тебе хорошо?
– Очень.
Мне нравятся его поцелуи, и нравится вид на море. Рай. Наш мимолетный рай. Недолгий, непрочный, но такой чудесный, что хочется остаться навсегда.
– Ты голодная? Здесь недалеко есть ресторан.
– Я не хочу тратить время на еду.
– Я тоже.
Мы прошли по улице, взявшись за руки.
Совершенно незнакомый парень подарил мне два часа счастья. Кто он? Откуда взялся? Каким волшебным образом оказался в моей жизни? Мы не проронили ни слова. Целовались, любовались пафосными красотами, делали селфи на фоне изумрудного неба. И не заметили, как пролетело время, как над горизонтом собрались черные грозовые тучи. Секунда, и рай остался лишь в воспоминаниях.
– Не устала? – спросил Алик.
– Нет, – ответила я. – Здесь красиво. Никогда не видела ничего подобного.
– Наш город тоже красивый.
Меня порадовали его слова. Не все молодые люди ценят свой город. Особенно богатые, те, что часто выезжают за границу. Избалованные.
– Как долго вы пробудете в Каннах?
– Мы отдыхает здесь все лето, каждый год.
– А дедушка с вами не приезжает?
– Он работает. А у меня каникулы.
– А бабушка?
– Что бабушка?
Он удивленно поднял брови.
– Она не помогает мужу в работе?
– Да, ты что? – Он посмотрел на меня как на дуру. – Бабушка никогда в жизни не работала. У деда своя строительная компания, им хватает денег.
– Ты тоже будешь работать с ним?
– С кем?
– С дедом?
– Где работать?
Снова тупит. С ним такое происходит. Не часто, но бывает.
– Ты сам сказал, что у деда строительная компания.
– И что?
– Ой, ладно! – махнула я рукой. – Забудь.
Мы сели в машину.
Алик включил музыку, я откинулась на спинку кресла.
– А как называется фирма твоего деда?
Почему-то спросила я и, оказалось, не напрасно.
– Ты такую не знаешь. Мой дед не просто строит дома. Он строит дорогие отели, банки, театры. Ты когда-нибудь слышала про отель «Pharaon»? Он расположен в Арабских Эмиратах в Абу-Даби.
– Не слышала. Он какой-то особенный?
– Он сделан из золота. Вернее, отделка многих элементов здания выполнена из чистого золота. А в Нью-Йорке есть стеклянная библиотека. И тот отель, в котором мы сейчас живем. Его строил мой дед. Его компания.
– «Сокол», – сказал я. – Так?
Мы чуть не врезались в джип, мирно припаркованный на обочине.
– Откуда ты знаешь? – спросил Алик бледными губами.
– Так ты внук Соколова Александра Ивановича?
Неприятное чувство проникло в душу. Хоть бы он ответил «нет».
– Да.
Сокол. Я его знаю. Не самого, а компанию. В ней мой отец много лет трудится в отделе службы охраны.
– Я даже знаю твоего дядю.
Теперь он еще больше удивился.
– Откуда?
– Мой отец вместе с ним учился в школе. А потом твой дядя пригласил его на работу.
– А как зовут твоего отца? Я всех знаю в офисе.
– Васильев Игорь Петрович.
– Он заместитель моего дяди. Я с ним часто общаюсь.
– Правда?
Теперь удивилась я.
– Он классный дядька. Мы даже с ним один раз ездили в Москву. Он сопровождал деда.
– Помню. В прошлом году.
– Угу. Я тоже был с ними.
Неожиданный поворот событий! Канны – маленькая деревня. Надо же было встретиться именно здесь? В одном отеле, в одной постели!
Теперь я испугалась. Соколов известная личность в Петербурге. Богатейший человек, создавший много лет назад империю, равной которой нет в России. Он строит здания по всему миру, получает такой доход, который нормальный человек даже не сосчитает.
Александр – его внук.
По спине побежал мороз. Во что я вляпалась? Эти люди не нашего уровня, с другой планеты, из далекой галактики. Они купят себе таких как я и моя дочь, целую армию. Превратят в рабов, а потом выбросят на помойку или сдадут в ломбард, чтобы еще немного подзаработать.
