Читать книгу: «Король Дарлии», страница 15

3

Селеста уже больше часа сидела перед зеркалом, глядя на свое отражение и размышляя над тем, что недавно произошло во дворце. Она вспомнила, как из-за придворных вышел племянник Пергуса, который неожиданно превратился в сгусток пламени и, заключив короля в огненные объятия, взмыл с ним в небо. Вместе с ним, как дым, развеялись и все ее мечты стать королевой. Хотя даже после этого надежда осуществить задуманное у жрицы все же оставалась. Для этого у нее было все необходимое: волшебные камни и ключи от портала.

Она представила себе, как Сигизмунд отчаянно метался в языках пламени и кричал от невыносимой боли, но сострадания к нему совсем не почувствовала. «Да, конечно, жаль, что Сигизмунда больше нет, – подумала она о своем несостоявшемся женихе. – Мы могли бы вместе отлично править этим королевством… Ну, хотя бы первое время. Но ничего не поделаешь, пророчество должно было исполниться. Скорее всего, Семаргл уже окончательно поглотил короля. Вот бы посмотреть, что там из него получилось».

Ей же теперь оставалось только одно – здесь, на Поющем болоте, ждать преданного Рипрока с болванами, которые, как она надеялась, добудут для нее пятый камень.

Жрица с отвращением оглядела в зеркале у себя за спиной свое нынешнее жилище и поморщилась. Вместо роскошного дворца ей снова приходилось жить в этом убогом болотном доме, который она хорошо помнила с детства. В ее голове отчетливо зазвучали слова матери, которые она слышала здесь каждый день с утра до вечера. «Ненавижу Гилмара… – шипела она. – Это он лишил меня всего… Это он заставил меня, как какую-то последнюю нищенку, жить в этой мерзкой глуши вдали от богатства и роскоши. Придет время, и ты отомстишь ему за все это». При последних словах мать всегда смотрела на Селесту, и в ее глазах пылал огонь безумства и надежды.

Жрица отчетливо представила, как мать, почти совсем ослепшая и высохшая от злобы, как тень, бродила вокруг дерева и все повторяла и повторяла себе под нос одно и то же. Пришло время, Селеста повзрослела и отправилась искать Гилмара. Вернее сказать, не его самого: Гилмар давно уже был в Синем лесу, но оставались его потомки, правители пяти королевств. И она, насквозь пропитанная ядом ненависти, которую ей внушила мать, отправилась искать с ними встречи.

Первоначально удача во всем сопутствовала жрице. Вскоре она повстречала Пергуса, который сразу, даже не проверив, кто она такая, взял ее к себе во дворец. Но король Лангалии был слишком добр и нерешителен, чтобы служить ее цели, да и его горб тоже смущал Селесту, а вот Сигизмунд оказался для нее вполне подходящим. Конечно, он тоже не отличался особой привлекательностью, но зато был на редкость завистлив и властолюбив.

Селеста, будто о чем-то вспомнив, потянулась рукой к вырезу платья и достала оттуда треугольный медальон. «Символ власти короля Дарлии», – подумала жрица, глядя на крышку с буквой «Д», и улыбнулась. Эту подвеску она лично сняла с шеи мертвого Гордиона и почему-то чувствовала себя с ней настоящей королевой. «Если бы не Гилмар, я тоже бы стала королевой… Шестой королевой, – подумала она, – но с Турмалионом я буду не шестой, а одной-единственной правительницей Итландии!»

Ее мечты прервал шум за дверью. Селеста торопливо спрятала медальон на место и обернулась. На пороге в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, стоял Хорек.

– Чего тебе? – не слишком вежливо спросила жрица, которую ужасно коробил вид ее нового слуги.

Тело Хорька необыкновенно раздулось, от него шел отвратительный запах. Поющее болото действовало на него не самым лучшим образом. «Вот бы отдать его Гекате вместо девчонки, – подумала жрица. – Но такой редкостный мерзавец навряд ли придется ей по вкусу». Колдунья требовала у нее только чистую человеческую душу. Сейчас, глядя на мальчика, Селеста жалела, что взяла его с собой. «Надо было поступить с ним так же, как с Пергусом, гнусным предателем», – подумала она. Жрица сразу подозревала, что это советник предупредил королей и нарушил все ее планы. «Как я вообще позволяла ему так долго водить себя за нос? – думала она. – Если бы не решительность Рипрока, наверное, он до сих пор морочил бы мне голову».

– Там к вам пришли, – то ли произнес, то ли простонал Хорек. – Эти, как их, румеры… Вернее, один из них.

– Давай его сюда, – приказала Селеста.

Хорек скрылся за дверью, а вместо него в помещении появилось зеленое существо, напоминающее жабу. Это действительно был вождь румеров.

– Что у тебя там? – спросила его жрица.

– Моя королева, на нашем болоте появился мальчишка, о котором ты говорила, – сообщил вождь.

– Ну? – глаза жрицы загорелись злым огоньком, и гость предусмотрительно отступил назад к выходу. – Вы уничтожили его?

– Он не один. С ним еще какой-то человек, – продолжил румер. – Он помешал нам это сделать…

Селеста нахмурилась: кто бы это мог быть? Возможно, это кто-то из Марлина. Неужели мальчишка догадался взять с собой охрану? Ах, как это сейчас некстати!

– Что дальше? – спросила она.

– Мы выгнали их с болота… – заверил ее вождь. – Они испугались и ушли назад в лес.

– Это хорошо, – обрадовалась Селеста. – Вы должны защищать наше болото. Пусть любой, кто сунется сюда, останется здесь навсегда. – Румер согласно закивал. – Мне нужно еще немного времени… Скоро Рипрок принесет мне пятый камень, и я стану королевой Итландии, как когда-то Гилмар. Тогда я сделаю для вашего племени все, что вы только пожелаете. Я превращу в болота множество земель и наполню их тысячами гниющих трупов, – ее взгляд стал безумным.

– О, мы любим трупы… – радостно сказал вождь и облизнулся. – Спасибо, моя королева! Это хорошая плата за нашу верную службу…

– Ну, а теперь оставь меня, – приказала Селеста.

Румер, часто кланяясь, попятился к выходу. «Как же они омерзительны, эти твари! Мать могла бы придумать что-нибудь и получше! – подумала Селеста, глядя вслед зеленому гостю. – Где же Рипрок? Куда он так надолго запропастился?» Военачальник вместе с болванами несколько дней назад ушел с Поющего болота, и от него до сих пор не было никаких известий. Ворон, посланный ею на поиски Рипрока, вернулся назад ни с чем.

А вдруг военачальник ее предал? Вдруг Рипрок и не собирается возвращать ей камень? Селеста на минуту представила своего главного помощника и тут же выбросила из головы дурные мысли. Куда он денется с этим камнем? Ведь она найдет его повсюду. А вот принеси он этот камень ей, уж она-то точно наградит его по-королевски. А может, в душе Рипрок рассчитывает на нечто большее? Например, стать правителем Итландии? Эта мысль не на шутку развеселила жрицу, и она улыбнулась.

Селеста еще раз взглянула в зеркало, полюбовалась своим отражением и, в который раз убедившись в своей неотразимости, встала. Она подошла к стоявшей неподалеку клетке и наклонилась к ней. Внутри, плотно прижавшись друг к другу, сидели два драга. Фиолетовый зверек время от времени мелодично щелкал, видимо, признаваясь в любви своей подруге, а в ответ раздавались точно такие же щелчки Фортуны. Зелье Гекаты действовало: у влюбленных появилось долгожданное яйцо.

Плод любви драгов был ярко-синего цвета чуть меньше куриного яйца. Он лежал в самом углу клетки и ждал своего часа. Селеста то и дело бросала на него нетерпеливые взоры, но шло время, а драг не спешил появляться на свет.

В очередной раз взглянув на яйцо, Селеста в разочаровании покинула драгов и отправилась к потайной двери в углу комнаты. Она повернула ключ в замочной скважине, вошла внутрь и, пройдя несколько шагов, оказалась перед прозрачным, парящим в воздухе футляром. По внешнему виду он чем-то напоминал хрустальный гроб из сказки о Мертвой царевне, только вместо сказочного персонажа в нем лежала мертвенного цвета девочка, которая, по всей видимости, спала. О том, что она была еще жива, свидетельствовали ее изредка подрагивающие веки.

Селеста подошла к футляру и с минуту наблюдала за пленницей. «Скоро ты будешь полностью во власти Гекаты», – с некоторым сожалением подумала она. Как ни странно, девочка невольно вызывала у нее симпатию. «Вот бы мне такую помощницу», – помечтала она, разглядывая симпатичное лицо Алисы.

Но Селесте сейчас было не до пустяков. Она обогнула футляр и оказалась позади него у небольшого столика, на котором ее ждала Валийская книга. Жрица всегда и везде старалась держать ее при себе. Она открыла книгу на той же самой странице, что и раньше во дворце, и принялась читать знакомые заклинания. Вскоре изображение на бумаге, как и в прошлый раз, зашевелилось, вылетело из книги и превратилось в ожившую Гекату.

– Ну что, я так понимаю, мое зелье подействовало? – ухмыльнулась колдунья, снова увидев перед собой Селесту.

– Да, можешь меня поздравить, у драгов появилось первое яйцо, – ответила Селеста, и колдунья дико захохотала.

– Ну что ж, наш уговор выполнен! – воскликнула Геката. – Я забираю девчонку! – сказала она и поплыла к футляру. – Надеюсь, ты меня не обманула и это действительно то, что я просила, – Геката придирчиво, словно товар, рассматривала девочку с ног до головы.

– Ну что ты! Я уже говорила тебе, что у этого дитя чистейшая душа, – подтвердила Селеста. – Она почти совсем лишена человеческих пороков!

– Наконец-то у меня появится новое тело, – обрадовалась Геката. – А то старое мне ужас как надоело, – колдунья брезгливо осмотрела себя и поморщилась. – Ну, а как твои дела? – Геката оторвала взор от Алисы и посмотрела на Селесту.

– Неплохо… – ответила жрица. – Не сегодня-завтра у меня появятся новые драги, а значит, я получу и проторов… Ключи от портала тоже у меня. Скоро в моей власти окажутся тысячи человеческих душ… Я превращу их в преданных воинов – болванов и создам армию, которая сможет держать в повиновении всю Итландию. И пусть тогда хоть кто-то осмелится мне противостоять… А еще у меня скоро появится Турмалион… – на последнем слове Селеста запнулась. – Вот только Рипрок куда-то запропастился… – с досадой добавила она. – А мне сейчас так нужен этот пятый камень…

– Я рада, что у тебя все складывается как нельзя лучше, – сказала Геката, которая считала планы Селесты частью своих собственных. – А Рипрока, я думаю, тебе следует поторопить.

– Должно быть, ты права, – задумчиво произнесла Селеста. – Никому ничего нельзя доверить, все приходится делать самой… Ты действительно считаешь, что мне стоит отправиться на поиски Рипрока?

– Да, и как можно скорее. Отправляйся-ка прямо сейчас, – посоветовала Геката. – Ночью никто не посмеет сунуться на Поющее болото.

– Ты права, – немного подумав, согласилась Селеста. – Сидеть и просто ждать становится совсем невыносимо.

– Так что, теперь девчонка моя? – спросила Геката, показывая на Алису.

– Да, можешь делать с ней все, что хочешь, – ответила Селеста, только мельком взглянув на хрустальный футляр и уже думая про Рипрока.

– Чудненько! – радостно воскликнула Геката. – Тогда я скоро за ней вернусь!

Колдунья нырнула в страницы книги, а Селеста, проводив ее взглядом, снова обратилась к столику. Она оставила книгу в покое, открыла верхний ящик и достала оттуда янтарную шкатулку, по виду напоминавшую цветок лотоса.

Как только Селеста нажала на дно шкатулки, лепестки цветка медленно раскрылись, и внутри него оказались четыре одинаковые по размеру пирамидки: желтая, синяя, красная и белая. Каждая из них занимала свою собственную, отдельную от других, ячейку. Пятая из них пустовала: не хватало еще одного камня. Селеста с минуту полюбовалась на свои сокровища, а потом серьезно задумалась. «Их нужно куда-то надежно спрятать, – размышляла она. – Не ровен час, кто-то в мое отсутствие явится сюда и заберет камни». Конечно, такой вариант казался ей маловероятным, но она в любом деле стремилась быть предусмотрительной и осторожной.

Селеста оторвала взгляд от шкатулки, оглядела комнату и вдруг вспомнила о тайниках, в которых когда-то, совсем давно, хранились колдовские порошки и зелья. «Может, они все еще там?» – подумала жрица, припоминая, как мать с помощью этих самых зелий из вполне безобидных болотных тварей создавала румеров. Да и Рипрок тоже, насколько она знала, был ее творением.

Долго размышлять на эту тему у Селесты совсем не было времени, и она принялась за тайники. Она подошла к одной из стен, на которой, если хорошенько приглядеться, можно было различить какие-то знаки, похожие на руны, и положила на нее ладонь. Затем она нарисовала на ней невидимый круг с молнией посередине и коротко произнесла: «Покажи мне!»

После ее слов руны стали излучать неяркий свет. Селеста убрала руку и отступила на шаг назад. Материнских тайников оказалось довольно много: вскоре вся стена сверху донизу покрылась яркими огнями. Селеста торопливо пробежалась по рунам взглядом и на глаз выбрала четыре из них. Она по очереди коснулась каждого приглянувшегося знака, и ей навстречу из стены тут же выскочили крошечные ячейки. Жрица заглянула в тайники, чтобы проверить наличие там колдовской отравы, но они все оказались пусты. Видимо, материнские зелья и порошки давно уже нашли своего адресата. Из-за отсутствия времени заглядывать в остальные ячейки она не стала, отложив это до лучших времен.

Селеста разложила по выбранным тайникам все свои четыре камня, приказала: «Скрой от чужих глаз!» – и рукой начертила на стене защитный знак в виде магического креста. Стена сразу приняла прежний вид, словно в ней ничего и не было. «Эйваз, Соулу, Уруз, Перт, – несколько раз повторила про себя жрица, запоминая названия рун на четырех заветных тайниках, а потом добавила, обращаясь к воображаемому грабителю: – Попробуй-ка теперь взять мои камушки!»

Закончив с пирамидками, Селеста окинула придирчивым взглядом комнату и с удовлетворенным видом направилась к выходу. Она заперла за собой дверь, тщательно спрятала ключ и снова подошла к клетке с драгами. Жрица с нежностью посмотрела на красную драгиню и достала ее из клетки. Пожалуй, этот зверек был единственным существом, которое она хоть чуточку любила. Жрица поднесла Фортуну почти к самому лицу и вдруг почувствовала, как та лизнула ее в кончик носа.

– Фортуна, фу! – поморщилась Селеста. – Ты же знаешь, я не люблю этих телячьих нежностей.

Жрица ласково погладила по спине драгиню, а затем отправила ее на прежнее место. «Милая, прошу тебя, дай мне побольше потомства!» – мысленно взмолилась она, а затем неприязненно взглянула на чужака. Селеста почувствовала, как в ее душе зарождалась ревность к спутнику Фортуны, и, зло прищурившись, сказала:

– Пока ты мне нужен, а там посмотрим… Все зависит от того, как будешь дальше себя вести.

Жрица оставила драгов в покое и громко крикнула:

– Эй, ты там! – позвала она Хорька, имя которого то и дело забывала.

На ее крик в комнату вошел мальчик, который охранял, а может, только делал вид, что охранял, вход снаружи.

– Мне нужно уйти на какое-то время, – сказала ему Селеста и, заметив испуганные глаза Хорька, добавила: – Я ненадолго, к рассвету вернусь. Не бойся, румеры отлично стерегут болото…

– Можно мне с вами? – заскулил Хорек, но, заметив злой огонек в глазах хозяйки, тут же замолчал.

– Ступай, – приказала жрица и махнула ему рукой.

Хорек послушно кивнул и с поникшим видом побрел к выходу, а Селеста с отвращением смотрела ему вслед. Как только за ним закрылась дверь, жрица сняла с шеи медальон и аккуратно повесила его на край зеркала. Затем она стянула с головы свой роскошный парик, скинула с себя платье и швырнула все это на диван. Оказавшись лысой и совершенно обнаженной, она застыла так на какое-то время и вдруг затряслась, словно в лихорадке. Ее глаза закатились вверх, обнажая белки, а изо рта посыпались заклинания.

Вскоре Селеста опустилась на четвереньки, ее тело стало вытягиваться в длину и одновременно покрываться прочной чешуйчатой броней. Вместо конечностей у жрицы образовались когтистые лапы, из спины выросли два мощных крыла, а сзади вытянулся длинный хвост, сплошь покрытый длинными шипами. Ее красивая лысая голова превратилась в уродливую драконью морду с горящими зелеными глазами, крупными ноздрями и гребнем с острыми иглами.

Пока все это происходило, вместе с Селестой ходила ходуном и вся комната, в которой она находилась. Это не на шутку испугало Хорька, пребывающего снаружи. В какой-то момент он не выдержал и закричал. «Госпожа!» – завопил Хорек и от страха принялся отчаянно дергать ручку двери, которая никак ему не поддавалась.

Вскоре дверь распахнулась сама, и Хорек, стоявший прямо за ней, словно футбольный мяч, с громким криком: «А-а-а!» – отлетел в сторону. Оказавшись на земле, он с изумлением смотрел на красного дракона, появившегося из дерева, и непонимающе хлопал глазами. Чудовище с трудом протиснулось через дверной проем на улицу, широко раскинуло крылья и полетело над болотом прочь.

Когда дракон окончательно исчез из вида, Хорек встал с земли и отряхнулся. Потом он, еще находясь в каком-то оцепенении, подошел к раскрытой двери в дереве и осторожно заглянул внутрь. В комнате было все тихо, и Хорек немного успокоился. Он подождал с минуту, затем осторожно прошел внутрь и огляделся. Вокруг него все оставалось как и прежде: слева что-то вроде камина, диван напротив да большое зеркало в углу.

Хорек неуверенным шагом подошел к зеркалу, осмотрел себя со всех сторон и вдруг переменился в лице. «Кто это?» – изумился он и отшатнулся назад к дивану. Там он постоял какое-то время, пришел в себя и опять приблизился к зеркалу. «Неужели это я?» – подумал он, вглядываясь в свое отражение. Смотреть на себя и дальше у Хорька не было сил, и он в ужасе помчался к выходу. «Нужно как можно скорее убираться отсюда», – лихорадочно соображал он.

Мальчик пулей выскочил из дерева и тут же кинулся искать тропу, по которой пришел сюда с Селестой. Он несколько раз обежал вокруг острова и наконец увидел ее. Уже стемнело, и тропа была едва видна в топкой трясине. Немного поколебавшись, Хорек все же сделал первый шаг и остановился. Земля под ногами показалась ему достаточно твердой, и это прибавило ему уверенности. Он сделал второй, потом третий шаг и, наконец, совсем осмелев, уверенно пошел через болото. Надо было торопиться – красный дракон мог с минуты на минуту вернуться назад.

Хорек уходил от дерева все дальше и дальше, но это не прибавляло ему радости. Его пугала странная музыка, доносившаяся до него непонятно откуда. Она с каждым его шагом звучала все громче и громче и была такой печальной, что напоминала погребальную мелодию. Болото словно заранее оплакивало чью-то скорую гибель. «Чур меня, чур меня», – двигаясь вперед по тропе, молил о своем спасении кого-то неизвестного Хорек.

Когда больше половины пути было пройдено, внезапно что-то мягкое и склизкое вцепилось ему в ногу, затем облепило плечи и грудь мальчика. «Румеры!» – мелькнуло в голове у Хорька, который чувствовал, как тяжелый груз тянет его вниз. Вместе с тем зеленые твари стали раскачивать его из стороны в сторону, чтобы столкнуть мальчика с тропы. Хорек попытался скинуть с себя румеров, но в какой-то момент оступился, потерял равновесие и плюхнулся в болото.

Сражаясь с зелеными тварями, он не сразу заметил, как стал вязнуть в трясине, и только когда на поверхности осталась одна голова, начал кричать изо всех сил: «Помогите!» Его вопль еще несся над болотом, когда голова уже булькнула несколько раз и скрылась в трясине.

4

Раздавшийся с болота вопль о помощи разбудил Феликса и Орвина. Они мгновенно вскочили на ноги и прислушались, но странный крик больше не повторился.

– Что это? – испуганно спросил Феликс, повернувшись к деду.

– Похоже на человеческий голос, – задумчиво произнес Орвин, вглядываясь в темноту ночи.

– Человеческий? – с ужасом повторил за ним Феликс. – Это Алиса! – Мальчик сорвался с места и побежал к трясине.

– Стой! – закричал вслед ему дед. – Куда ты? Там опасно!

Но Феликс не слушал его. Он упрямо двигался вперед. Орвин на бегу схватил посох и мешок и со всех ног бросился за внуком. Он настиг его у самой кромки болота. Феликс еще топтался там, пытаясь разглядеть тропу.

– Давай дождемся утра, – стал уговаривать его Орвин, – сейчас же почти ничего не видно…

– Я не могу… Там Алиса, – простонал Феликс и умоляюще посмотрел на деда. – А если это она кричала?

– Послушай, до рассвета осталось совсем чуть-чуть, – Орвин взглянул на небо.

– Дед, ты оставайся, а я все-таки пойду, – твердо заявил Феликс.

Мальчик палкой, взятой из костра, стал тыкать в болото, пытаясь нащупать твердую поверхность, и уже не обращал никакого внимания на деда.

– Хорошо, – вздохнул Орвин, – пусть будет по-твоему. Давай попробуем пройти через болото сейчас. Только позволь я пойду первый, – сказал он, Феликс согласно кивнул и отошел в сторону.

Орвин занял его место и посохом стал прощупывать почву под ногами. Затем, когда его палка уперлась во что-то твердое, он не спеша отправился вперед, а Феликс зашагал за ним следом.

Мальчик шел буквально в метре от деда и невольно следил за мешком, в такт шагов болтавшимся на его спине. То, что там находилось, не давало Феликсу покоя. Предмет под материей уже не казался ему идеально круглым, как раньше: через ткань на нем явственно различались небольшие бугорки и впадинки. «Что же, в конце концов, это такое?» – размышлял Феликс, всю дорогу буквально сверля мешок глазами.

Феликс так увлекся своими мыслями, что не сразу заметил рядом с собой румера, который прыгнул на него и вцепился ему в руку. Мальчик потерял равновесие, вскрикнул и свалился с тропы в грязную жижу. Услышав за спиной шум, Орвин повернулся и бросился ему на помощь. Он схватил тонущего внука за руку и стал тянуть его к себе. Однако кто-то с не меньшей силой тащил мальчика ко дну. Конечно же, это были румеры, которые здесь еще совсем недавно расправились с Хорьком, а теперь рассчитывали то же самое проделать и с Феликсом.

– Держись крепче, – прозвучал над головой мальчика твердый голос деда, и Феликс почувствовал, как его тело постепенно освобождается из болотного плена.

Внезапно рядом с ним снова, как и в прошлый раз, что-то булькнуло, и из глубины трясины показалась чья-то голова. Хотя она была серого цвета и сильно раздута, Феликс все равно узнал ее: это был Хорек. Мальчик оттолкнул от себя голову, и она послушно отплыла в сторону, а вскоре снова погрузилась в трясину. «Уж не Хорек ли был тем самым маленьким человеком при Селесте, о котором мне говорил дед? – подумал Феликс, когда снова оказался в безопасности на тропе. – Но как он попал в трясину?» Ответа на этот вопрос у мальчика не было.

– Ну как, ты цел? – с тревогой в голосе спросил Орвин.

– Порядок… Можно идти дальше, – ответил Феликс и бодро улыбнулся, но вдруг замер, прислушиваясь к чему-то. – Дед, а что это? – он покрутил в воздухе пальцем.

– Ты имеешь в виду музыку? – спросил Орвин, тоже прислушиваясь.

– Скорее похоже на какой-то плач или стон…

– Да, ты в чем-то прав, – согласился дед. – Но вообще, это песня болота, поэтому оно и называется Поющим.

– Песня-то уж больно какая-то печальная, словно отпевание покойника, – сказал мальчик.

– Да это еще что, – подбодрил внука Орвин. – Вот если болото запоет совсем громко, то считай, все пропало… Говорят, что оно каким-то удивительным образом чувствует скорую смерть. А пока музыку еле слышно, можно особо не беспокоиться. Идем!

Орвин двинулся вперед, и Феликс поспешил за ним следом. Он уже забыл про мешок и всю дорогу краем глаза следил за румерами, которые шли в метре от них и, должно быть, не теряли надежды при случае утопить их в трясине.

К счастью, тропинка вскоре закончилась, и дед с внуком выбрались на сушу. Они оказались на пустом небольшом острове посреди болота с одним-единственным деревом в центре. Оно было настолько огромным, что внутри него вполне мог поместиться обычный многоэтажный дом. С ветвей исполина вниз свисали длинные, примерно в полметра, гроздья ярко-красных цветов, которые в сочетании с молочным цветом ствола придавали дереву необыкновенно красивый завораживающий вид.

– Ух ты, какая красотища! – восхищенно воскликнул Феликс, который поднял вверх голову и пытался разглядеть верхушку великана.

– Пойдем, – поторопил его дед, который, в отличие от внука, не испытывал какого-либо восторга. – Я, кажется, вижу дверь.

Орвин взял Феликса за руку и потянул его за собой. Но как только они двинулись в сторону дерева, с него тут же посыпались цветы. Они ковром покрыли землю вокруг ствола и вскоре превратились в алую жижу, очень похожую на кровь.

– Что это? – испугался Феликс и попятился от подступавшей к его ногам кровавой массы назад к болоту.

– Не бойся, – сказал дед, взял его за руку и потянул к дереву, – оно только пытается нас напугать, но это ему не удастся… Слышишь, ты зря стараешься! – крикнул он дереву, словно живому.

Орвин с Феликсом, осторожно переставляя ноги по кровавой луже, добрались до дерева и вошли внутрь. Перед ними предстала тесная комната с потертым, расшитым золотом диваном, старинным камином и большим зеркалом в углу. Из глубины комнаты доносился неясный шорох, и гости, не решаясь идти дальше, замерли на пороге.

– Там, кажется, кто-то есть, – прошептал Феликс, прислушиваясь к непонятным звукам.

– Постой-ка пока тут, – велел ему дед, шагнул вперед, а через пару секунд радостно закричал: – Глазам своим не верю! Это же драги! Дракоша! А я уж думал, что никогда тебя больше не увижу!

Феликс осмелел и тоже прошел за дедом вглубь комнаты. В тусклом свете, проникавшем через входную дверь, он увидел клетку с двумя разноцветными зверьками. В одном из них он узнал своего драга.

– Дракоша! Ты жив?! – радостно воскликнул мальчик и, не медля, просунул между прутьями свою ладонь.

Заметив тянувшуюся к нему руку, фиолетовый драг в клетке зашевелился и сердито нахохлился. По всей видимости, он не узнал своего бывшего хозяина. Дракоша еще сильнее прижался к красной драгине и сердито смотрел на мальчика.

– Неужели ты меня не узнал? – расстроился Феликс. – Это же я, Феликс – твой друг.

– Нужно найти твою подружку и камни, – напомнил внуку Орвин и потрепал его по плечу. – Не грусти… Должно быть, драг просто заколдован. А у нас совсем нет времени, чтобы им заниматься. Нам здорово повезло, что Селесты здесь нет. Но стоит поторопиться: она в любой момент может вернуться.

Орвин отвернулся от клетки, взглядом пробежался по комнате и остановился на диване. «Кажется, это любимое платье Селесты, – подумал он, глядя на валявшуюся там одежду. – А это еще что? Неужели это роскошная прическа нашей красноволосой красавицы? – удивился Орвин, заметив поверх платья клубок спутанных волос. – Что происходит? Уж не поменяла ли жрица свой прежний облик? А вдруг это чудовище сейчас вернется?» Орвин с тревогой посмотрел на внука, копошащегося до сих пор у клетки, но ничего не сказал. «Где же она ее прячет? – подумал он про Алису. – Скорее всего, здесь должна быть еще комната», – предположил он.

Орвин взглядом заскользил по стенам и вдруг увидел за камином еле заметную дверь. Он подошел к ней, дернул за ручку, затем с силой нажал на нее плечом, но дверь не поддавалась.

– Помоги мне, – позвал он внука, рассчитывая вдвоем навалиться на дверь.

Но как только Феликс оказался рядом с ним, с улицы послышался шум. Входной проем вдруг заполнился чем-то большим, и в комнате сразу потемнело. Когда снова появился свет, они увидели перед собой красного дракона, который, видимо, сначала не заметил гостей и прямо на глазах у них стал превращаться в человека. Пока все это происходило, Орвин жестом приказал Феликсу присесть на пол, а сам вышел вперед и закрыл собой мальчика. Вскоре превращение закончилось, и на месте чудовища оказалась красивая обнаженная женщина, в которой Орвин сразу узнал жрицу короля.

– А, это ты, Селеста! – воскликнул он и шагнул из глубины комнаты ближе к женщине. – Давненько же мы с тобой не встречались! Особенно в таком необычном виде…

– Орвин? – повернувшись к нему, удивилась жрица, и ее тело снова стало приобретать ярко-розовый цвет. – Каким ветром тебя сюда занесло? Я что-то не припомню, что звала тебя в гости.

– Ты не слишком-то стала приветлива! – сказал Орвин. – А помнишь, когда-то мы были друзьями и часто виделись во дворце Сигизмунда? Ну да ладно, я не в обиде на твое негостеприимство… А у меня для тебя кое-что есть.

– Что же? – еще больше удивилась Селеста. – Ты принес мне какой-то подарок?

– Можно и так считать, – сказал Орвин, и Феликс услышал, как после этих слов что-то со стуком упало на пол. Селеста дико вскрикнула. – Узнаешь? Это голова твоего пса Рипрока! Я знаю, ты приказала ему убить меня, но, как видишь, я жив!

– Ты прав! – воскликнула Селеста, которая от злости и возмущения стала с ног до головы совсем красной. – Я всю жизнь мечтала уничтожить не только тебя, но и весь ваш паршивый гилмаровский род! Да и Гилмара заодно, если бы он был жив. Но ему здорово повезло вовремя отправиться на покой…

– За что же такая ненависть? – усмехнулся Орвин.

– За то, что он разделил свое королевство между сыновьями, а родную дочь Мериду выставил за дверь!

– Какую еще дочь? – изумился Орвин. – Что ты несешь?

– Ту самую, что вы пытались забыть все это время! – выкрикнула жрица.

– Выходит, проклятая колдунья, сосланная Гилмаром на болото, его дочь? – догадался Орвин.

– Верно, но это еще не все… Я рождена от той самой Мериды и пришла вам всем напомнить о своих правах! Я имею такое же право на королевскую корону, как и ты, Орвин, и я ее обязательно получу… Меня никто и ничто не остановит!

– Я тебе не верю! Этого не может быть! – возразил Орвин. – Ты все врешь! Даже если про Мериду все на самом деле так, как ты говоришь, у нее не могло быть детей… Она жила здесь в полном одиночестве и под хорошей охраной!

– Ты имеешь в виду Сатуна? – Селеста захохотала. – Надо сказать, этот воин достойно исполнил роль моего отца… Правда, это все, на что он был годен… Моей матери пришлось над ним хорошенько поработать и кое-что в нем исправить… – жрица метнула взгляд на голову Рипрока.

– Это он? – в ужасе воскликнул Орвин.

– Да, это мой отец Сатун, – подтвердила Селеста совершенно равнодушно. – Правда, раньше он выглядел гораздо лучше, – пошутила она. – Впрочем, хватит болтать… Сейчас мне нужен только твой зеленый камень, родственничек. Надеюсь, ты принес его с собой?

– Да, он и правда у меня, – усмехнулся Орвин. – Только тебе придется хорошенько повозиться, чтобы отнять его.

– Я с радостью вырву твое сердце и возьму камень, – зашипела Селеста, и Феликс увидел, что она снова превращается в дракона.

Орвин мельком взглянул в сторону Феликса, который, к счастью, остался незамеченным жрицей, и побежал к выходу. Дракон, превращения которого еще полностью не закончились, попытался схватить его зубами, но дед ловко увернулся от него. Он в несколько прыжков добрался до двери и выскочил наружу. Туда же направился и красный дракон.