Читать книгу: «Младшая», страница 3
Райси помогала шаманке: готовила ритуальные кушанья для призванных духов, кормила отца питательными бульонами, вырезала ему шапочки со стружками-инау7 из коры рябины, чтобы отогнать болезни, и прислушивалась, словно ждала ответа из темноты жилища. Тосума все чаще сбегал из дома в лес, на охоту и установку силков. Отец одобрительно кивал, довольный, что в семье растет воин ему на замену. Но мальчику на самом деле было ужасно тоскливо и страшно. Страх проник в его душу еще во время нападения крачки-ведьмы, и не желал покидать его ни на минутку. Было страшно за отца, страшно за сестру, страшно за самого себя. И стыдно, что он никак не мог прогнать это липкое противное чувство. Возвращаясь домой после охоты, он больше всего боялся узнать что 'кровь его отца оборвалась', что опять напала ведьма. Ночью он просыпался в холодном поту, уверенный, что где-то рядом с домом ходит озлобленный милк, мечтающий отомстить за жену.
Но рано или поздно, приходит время сразить со своими страхами.
Тосума вернулся с охоты намного позже обычного. В лесу пришлось задержаться не на три дня, как планировали, а почти на неделю. Выслеживали медведя, но так и не поймали – ушел через реку вверх по сопке. 'Может оно и хорошо, – думал мальчик. – Вдруг это был Горный Хозяин'. Сталкиваться с Хозяином сопок особо не хотелось, хотя и верилось еще в чудо, а вдруг как великий охотник, он сможет уговорить Хозяина помочь его семье? Может Горные Люди найдут лекарства от болезни отца?
Погруженный в свои мысли мальчик вернулся в селение. Подходя к дому, он почувствовал неладное – вороны сегодня разгалделись не на шутку. Они перескакивали с места на место, стучали клювами по дереву крыши и каркали громко, грубо, словно выкрикивали проклятья. Жители селения спешили мимо, стараясь не замечать того безумия, что творилось в доме вождя.
Шаманка Ирда сидела возле входа. Глаза ее были закрыли, руки мелко дрожали, но по-прежнему сжимали бубен и колотушку. Не открывая глаз, она по шагам признала Тосуму.
– Или в дом. – Голос женщины напоминал воронье карканье, и холодный страх поднялся с глубин души мальчика.
– Иди в дом, – повторила шаманка. – Помоги сестре найти всех трех.
– Кого трех? – Не понял Тосума.
– ИДИ!!! – Шаманка уже не говорила, а кричала, каркала, словно старая ворона, и руки ее дрожали все сильнее.
Тосума ворвался в дом. Сквозняк взметнул огонь в очаге, и мальчик не сразу понял, что же происходит. Тени метались по комнате, скакали по осколкам посуды и разбросанным вещам. Только через несколько секунд он понял, что тени принадлежали его сестре. Райси бегала по дому. В руках она держала, наверное, единственный уцелевший горшок. Кто мог устроить такой разгром и зачем? Что искала его сестра? Тосума замер у двери, не зная, что делать. Страх грыз душу. С кровати донесся стон – его отцу явно стало хуже.
Заметив брата, Райси замерла, выдохнула с облегчением.
– Надо найти жаб, – пискнула она и прижала горшок к груди.
– Каких жаб? – не понял мальчик.
– Серых жаб, – его сестра стала нервно оглядывать по сторонам, и все больше вглядываться в темные углы. – Милк ночью подкинул, что бы они ему путь в дом указали. Сам он пройти не может. Ирда сторожит снаружи, чтобы никто не помешал, а мне надо всех трех жаб найти. Иначе милк все силы отца заберет.
Голос ее сорвался, перешел на крик.
– Хорошо, – Тосума кивнул, он даже не представлял, как искать, где, и главное, как должны выглядеть эти самые жабы.
– Я одну нашла, – Райси постучала по горшку, и в ответ на ее стук, изнутри посудины послышалось недовольное ворчание. – Надо еще двух. Но они прячутся. Я одна не успею.
Вдвоем они вновь перерыли дом, перебрасывая шкуры с одного места на другое, переставляя копья и проверяя все темные углы, но проклятые жабы спрятались слишком хорошо.
Тосума замер, прислонившись к стенке. Райси суетилась, все еще надеялась найти. Мальчик перевел взгляд с сестры на отца, лежащего на меховой подстилке возле очага, и подозрение закралось в его душу. Медленно подошел он к мужчине, аккуратно взялся за край шкуры, служившей одеялом, и резко дернул, открывая тело, измученное болезнь. Райси обернулась, стараясь понять, что ее брат задумал, и взвизгнула, чуть не выронив горшок. На груди вождя устроились две серые жабы, большие, надутые, явно довольные своей ролью. Свет от очага упал на них, и обе посланницы милка, мерзко квакнув, спрыгнули на пол и бросились в разные стороны.
– Лови их, – Райси помчалась за первой.
Тосума, отбросив одеяло, поспешил за второй. Жабы явно намеревались скрыться от преследователей в темных углах дома, кто знает, может даже облик изменить, прикинувшись черепками посуды. Но дети были быстрее. Райси ловко подхватила жабу крышкой от своего горшка, и, не дав той опомнится, забросила в посудину, к ранее пойманной. Тосума же медлил. Брать такую жабу в руки – все равно, что проклятье на себя накликать. Да еще милкова посланница, почувствовав неуверенность мальчика, решила бороться за свою свободу. Ее серые глазки блеснули злобой, перепончатые лапки застучали по полу, выбивая ей одной понятный ритм. Тосума сглотнул. Жаба начала меняться. Ее кожа лопалась, выпуская на свет шипы и иголки, мерзкое создание росло и раздувалось, превращаясь в толстого, но явно опасного монстра. Страх всколыхнулся в душе мальчика, холодный, липкий, он поднимался все выше, не давал дышать, и ноги подкашивались, и руки дрожали.
Где-то совсем рядом затрещало пламя в очаге, Тосума медленно повернул голову и посмотрел в огонь. Знакомый женский силуэт танцевал в пламени, и звонкий голос звал его по имени, заставлял вспомнить данное много лет назад обещание.
Ничего не бояться. Жить ради сестры и отца.
Мальчик сжал зубы и посмотрел на разросшуюся жабу. Взгляд его был спокойным и уверенным. И жаба замерла, все наросты на ней осыпались пеплом на пол, тело уменьшилось до прежних размеров, и уже через минуту у ног Тосумы жалобно стонала прежняя мерзкая серая жаба. Мальчик поежился, но больше от неприятия, чем от страха. Нож все так же был на поясе, и Тосума вытащил его из чехла. Не обращая внимание на стоны жабы, он нанес ей единственный, но точный удар.
– Хорошо. – Ирда смотрела, как на дне горшка копошились две жабы, скакали по шкурке третьей, погибшей от ножа. – Теперь надо убраться в доме. Я вернусь ближе к утру.
Она уходила в лес, уносила с собой посланниц зловредного духа, и Тосума почувствовал такую усталость, что готов был упасть и уснуть прямо у порога родного дома. Но Райси за ним следила. Она силой затащила его в жилище, заставила сменить одежду и только тогда разрешила лечь возле очага. Сон пришел сразу же, гулкий, холодный, но без сновидений.
Проснулся мальчик от запаха вареного мяса. Вставать не хотелось, под шкурами было тепло и уютно, но голод оказался сильнее. Тосума сел и огляделся. В доме снова стало чисто, словно и не было вчерашнего разгрома и погони за жабами. Райси колдовала у очага. Рядом сидел их отец. Выглядел он измученным, но по взгляду было видно, что силы к нему возвращались. По крайней мере, он уже уверенно держал в руках кусок кости, из которой вырезал новый наконечник для копья.
– Проснулся! – Райси радостно улыбнулась брату. – Есть хочешь?
Тосума кивнул, и вскоре уплетал за обе щеки вкусный суп. Отец смотрел на него и довольно улыбался. Если и было что-то плохое в их жизни, то оно ушло, и возвращаться пока не собиралось.
Лето сменяло весну, дарило тепло и сочные ягоды. Осень приходила вслед за летом, принося с собой дожди и хлопоты по подготовке жилищ к зиме. Зима спешила следом за сестрой и радовала подледной рыбалкой и выслеживанием зверя на снегу. А весна вновь напоминала – жизнь она повсюду, жизнь – она вена. Дети росли, тянулись к солнцу. Год за годом менялись и брат с сестрой.
Тосума вытянулся, стал шире в плечах, сильнее и выносливее, крепчал в постоянных погонях за зверем. Райси подросла и к десяти годам больше напоминала двенадцатилетнюю девочку. Правда, все больше сторонилась и младших и старших своих товарок. Хотя злобный дух из лесной чащи больше не тревожил их семью, но в душе девочки жили страх и сомнения. Она все больше держалась возле брата, если тот не был занят на охоте или не помогал отцу, или крутилась вокруг шаманки. Ирда девочку не отгоняла, и даже чаще улыбалась, стоило маленькой нивхе к ней подойти. Свои знания и навыки шаманка передавала малышке. Вождь только головой качал. Возможно, он видел в Райси жену одного их лучших воинов деревни, но что делать, раз ее матушка ушла за Горными Хозяевами в Нижний мир. Девочка тянулась к старой нивхе, заменившей ей мать, и с ней чувствовала себя в безопасности. Так же как и рядом с братом.
Но Тосума взрослел. В год, когда ему исполнилось семнадцать, он уже и думать забыл о давних приключениях и неприятностях. Память о злобном Милке и его вредительстве затиралась, и только глядя на сестру, он вспомнила отголоски тех ночей, наполненных колдовством и страхом. Увлеченный охотой и изучением окрестностей он все больше отдалялся от сестры, и все чаще, возвращаясь с долгих зимовок, удивлялся, как же она успела измениться. Его сестра хорошела, и уже сейчас в ней угадывалась будущая красавица, завидная невеста. Черная коса змеей стекала по спине девочки, зеленые глаза смотрели внимательно, старались запомнить все, что происходит вокруг. Стройная и гибкая она напоминала лису, готовую в любой момент сбежать, стоит только почувствовать опасность.
