Читать книгу: «Я (не) хочу», страница 3

ГЛАВА 6

Следующая остановка случилась возле заброшенной водонапорной башни. На фоне светлеющего неба она казалось мрачной и пугающей. Какой-то потусторонней. Сошедшей с картинок о постапокалипсисе. Не хватало карканья ворон для полноты ощущений.

На заборе, огораживающем территорию вокруг башни, белели надписи, предупреждающие об аварийности объекта.

Подобные сооружения остались данью прошлому и лишний раз напоминали об изменчивости будущего.

Машина отъехала сразу же, как только мы вылезли.

– Пойдем, – Тимофей потянул меня за руку.

– Тебе хорошо, ты в туфлях, а мне как идти? – возмутилась, идя на носочках, чтобы шпильки не вонзались в сырую землю.

– Осталось недалеко.

Только собралась высказать, что его «недалеко» оказалось слишком далеким, как рядом, опять из ниоткуда, возник ниндзя. Чем напугал меня до безумия. Тот ли это или другой человек не знала. Зато Свободин не сомневался.

– Нашел? – задал сразу же вопрос.

– Вот. Переобувайся, – мужчина принялся разворачивать черную тряпицу.

Внутри нее оказались подростковые кроссовки чудесным образом подошедшие.

Мои туфли исчезли так же, как платье. Их выбросили в грязную урну, предварительно запеленав в тряпку.

– Теперь куда? Пойдем искать вход в другие миры?

Уж больно соседство с водонапорной башней наталкивало на сюжет одного фантастического романа, где главный герой служил таможенником.

– Ты угадала, – без толики смеха ответил Тимофей.

И мы пошли.

Прочь от башни.

Она удалялась все дальше и дальше. А мы все шли и шли. Мимо заброшенных домов. Мимо новых и старых пятиэтажек. На улице начинало светать.

То, что мы путали следы, становилось понятно и без слов. Но зачем такие сложности? Я не понимала.

Но помалкивала.

Жизнь она дороже праздного любопытства.

– Нам сюда.

Передо мной открыли дверь в подъезд. Я, озираясь, вошла.

– Тут ты живешь? – чтобы войти в квартиру потребовался ключ.

Как по мне, так в такую халупу может сунуться разве бомж. Приличному человеку в ней нечего делать.

Мой вопрос проигнорировали.

Вместе с нами в тесном коридоре оказался ниндзя.

– Мы не опаздываем?

– Нет. Все по графику.

Следующая открытая дверь вела в комнату. Я приготовилась к виду продавленного дивана, на спинке которого имелись следы подпалин от сигарет.

И почти угадала. В комнате, давно не знавшей ремонта имелось пара старых кресел, небольшой стол. На окне красовался горшок с засохшим цветком. На полу валялись старые газеты.

– Что мы будет здесь делать? Неужели жить? – меня начал душить смех, который застрял в горле, когда одна из стен начала отползать в сторону.

А за нею зиял темнотой провал.

– Нам туда, – скомандовал Тимофей.

И первым шагнул в темноту.

– Осторожно. Там ступеньки, – предупредил меня ниндзя, стоящий за спиной.

– Спасибо, что сказали, – вкладывая в ответ всю язвительность, на которую была способна.

Внизу загорелся свет.

И комнаты квартиры на первом этаже вниз под землю вел лаз. В который пришлось спускаться по железной лестнице.

Долго. Нудно. И опасно.

Как только мы втроем оказались внутри подземного хода, стена квартиры вернулась на место.

– Мы идем в гости к черепашкам-ниндзя? – спросила у мужчин, не забывая перебирать руками и ногами.

– Крысы там тоже водятся, – было мне ответом.

– Ты боишься крыс? – в темноте блестели бусинки глаз, следящих за чужаками посмевшими нарушить их уединение.

– Вот еще. Они милые и ласковые. Я бы с удовольствием завела себе одну.

– Белую?

– Нет. Зачем мне белая? Обычную серую. Я бы ей имя дала. Марфуша. И обязательно звала Марфушенька-душенька. Кормила ее печеньками и носила на плече вместо манто.

Спуск в преисподнюю прошел в милой болтовне о зверьках, которых обычно никто не любит. Но только не я.

О крысе давно мечтала. Даже просила маму подарить на день рождения, вместо огромной куклы с меня ростом.

Мама, услышав о столь необычном желании, тут же потянула дочь к детскому психологу. Переживала, что у меня не все в порядке с головой. А мне просто нравились эти зверьки. Одни из самых умных в живой природе.

Не знаю почему имя «крыса» стало нарицательным. По мне так люди больше заслуживают именоваться крысами, чем эти замечательные зверьки.

Спуск закончился. Мы оказались в подземном коридоре.

Тихо радовалась, что не страдаю клаустрофобией. А иначе было бы худо. Шли почти вровень со сводом коридора, чуть не задевая головами.

Послышался гул.

– Подожди, – остановил меня Булат. Он, наконец, поднял балаклаву. И оказался симпатичным мужчиной со светлыми волосами. Которые хорошо виднелись в темноте.

Он нажал несколько кнопок на каком-то допотопном бабушкофоне.

Неужели такими кто-то до сих пор пользуется?

– Приготовились. Скоро прибудет наш транспорт.

Гул в подземелье вначале нарастал, а вскоре стал удаляться. Поняла, что мы находимся где-то недалеко от линии метро.

Мы вышли в технический карман и стали дожидаться. Чего?

Как оказалось, дрезины.

Ею никто не управлял. Если говорить о живых людях. Электрический мотор вкупе с тормозом регулировались маленькой коробочкой с нано начинкой. Так пояснил Тимофей, когда спросила, где находятся капитан и штурман корабля.

Дрезина остановилась точно напротив нас.

– Давай быстрее. Если опоздаем, то окажемся под колесами следующего электропоезда.

Никогда не думала, что буду ехать с ветерком в абсолютной темноте с двумя мужчинами на самодельном электросамокате по подземным рельсам.

Даже в Диснейленде я испытывала меньше впечатлений, чем во время нашего десятиминутного путешествия.

Страха не было.

В крови бурлил адреналин. Кровь неслась по венам с огромной скоростью. И если бы не предупреждение Тимофея вести себя потише, я бы кричала от удовольствия. Настолько фантастической оказалась поездка. Затмившая собой все впечатления уходящего дня.

– Приехали. Еще немного и будем вылезать. Приготовьтесь спрыгивать, – предупредил Булат.

Я шагнула с дрезины, как только прозвучала команда, но чуть не подвернула ногу, не придержи меня за талию Тимофей.

– Осторожно. Тут ступенька.

– А раньше нельзя было предупредить? – огрызнулась в ответ. Я злилась, что поездка так рано закончилась. С удовольствием бы прокатилась еще.

Лязг железной двери известил, что нас ждали.

– Пароль? – рявкнул бородатый мужик размером со шкаф. Я аж дернулась, настолько громко это прозвучало.

– Рыба-меч! – ответил ему в тон Тимофей, не забывая придержать меня здоровой рукой. По спине побежала жаркая волна, непонятно чем вызванная. Что за странная реакция?

Я тут же отстранилась, стоило ощутить прикосновения. Слишком уж интимными они мне показались. Покосилась в сторону Свободина. Он сделал вид, что ничего не заметил.

– Проходите, – ухмыльнулся в усы бородач.

Мы последовали за ним в темный коридор.

Когда закрылась дверь, отгораживая от тоннеля, вспыхнул свет. На миг зажмурилась, привыкая.

Мы прошли небольшой коридор, миновали еще одну дверь.

– Опять ты, Лысый, фигней страдаешь, – покачал головой Булат. – Взрослый мужик, а все в какие-то игры играешь. Ты же нас видел, чего спрашиваешь пароли всякие? – ворчал он.

– Булат. Иди ты знаешь куда? – обиженно огрызнулся Лысый. – Вечно ты лезешь со своими нравоучениями. Я не у тебя пароль спрашивал. Будешь меня учить.

Тимофей улыбнулся глазами. Видела, что ему не впервой участвовать в перепалке между мужиками. При этом он старался не занимать ничью сторону.

– Как дела, Степан? Все тихо? – поинтересовался Тимофей.

– Так точно. На вверенном мне объекте никаких происшествий не обнаружено, – отчитался. Он разве что в струнку не вытянулся перед Свободиным.

– Ну хорошо. Тогда мы пойдем. А ты смотри дальше, – распорядился.

– Могут прийти гости? – вмиг насторожился мужчина. Из движений ушла легкость. Из глаз добродушие. Передо мной стоял матерый волк, готовый рвать и метать. Не обращая никакого внимания на препятствия, возникающие на пути.

– К гостям надо быть готовым в любую минуту, – ответил Свободин. Похоже, что он знал о чем говорил.

Булат, не дождавшись конца разговора, зашагал прочь.

Я же, прислушиваясь одним ухом к разговору мужчин, разглядывала помещение, в котором оказались.

Размеров оно было огромных. Рукотворная пещера под землей. Свет горел со всех сторон. По овальному куполу, вдоль всего периметра тянулись силовые кабеля, снабжающие лампы электричеством. Внутри помещения высились полеты с коробками, какими-то ящиками, стоящими рядами. В отдалении наблюдались какие-то постройки, отдаленно похожие на сборные домики.

– Куда мы попали? Что это за место? – спросила, когда мы отошли от Степана, оставшегося сторожить вход.

– Бывший военный склад на случай войны, – ответил мне Свободин. – А заодно бомбоубежище. На случай внезапной бомбардировки.

– И что мы тут делаем? – озиралась по сторонам стараясь увидеть как можно больше.

– Мы тут будем жить, – лаконично поведал мне Тимофей.

Он не особо горел желанием говорить на заданную тему. О том свидетельствовали его интонации.

– А как долго будем жить? – не отступала, не забывая идти за мужчиной.

– Время покажет, – Тимофей мастерски уходил от конкретных ответов. Увиливал. Умалчивал.

– Ты мне расскажешь или нет для чего я тебе нужна? – зашла с другой стороны.

– Мы на месте, – мой вопрос остался без ответа. – Здесь ты будешь жить.

Перед нами стоял средних размеров домик с невысоким крылечком.

ГЛАВА 7

– Это твоя комната. Располагайся. Вот это кровать. Тут тумбочка. Туалетный столик с дамскими причиндалами. Шкаф. Кресло. Телевизор с пятьюстами каналами. Женские журналы. Книги. Вот это комната для занятия спортом. Ванная и туалет здесь. В этом шкафчике кремы, пенки, лаки. Дамские принадлежности в этой коробочке. Если что-то еще понадобится можно сделать заказ. Ты только скажи, чего именно не хватает.

Тимофей водил меня по дому, показывая, где и чем могу пользоваться. Он так усердно изображал радушие, делая вид, что в этом нет ничего из ряда вон выходящего.

Обычный день. Обычное место. Обычные отношения.

Меня душил немой смех. В голове не укладывалось происходящее. Куда я попала? Это реалити-шоу или игры разума, помещенного в компьютерную игру?

Нужно подождать еще несколько секунд и тогда из-за угла появится ведущий с микрофоном, громко заявляя «это программа «Розыгрыш», вас снимает скрытая камера». Но время шло, а новые люди в кадре не появлялись. Никто не предлагал поездку на Сейшельские острова, чтобы закончить прохождение квеста.

Свободин же, напротив, был более чем реален. И на полном серьезе рассказывал, где что находится в доме, расположенном в бункере глубоко под землей.

Это вам не шалашик во дворе, здесь, все построено на совесть, еще в те времена, когда понятие «знак качества» имело вес и отражало истинную суть понятия.

– Зачем ты мне все это показываешь? – спросила, когда экскурсия, как мне показалось, закончилась.

Меня учили, что в любой ситуации необходимо сохранять трезвую голову, какой бы хаос ни происходил вокруг.

Даже если на голову собирается упасть самолет, нужно выбрать подходящее место, замереть, и ждать его приземления. Возможно, он пролетит мимо, не задев.

Паника – это то, что способно сгубить все, даже вполне безобидное событие. Поэтому ни в коем случае ей не поддаваться, а смотреть по сторонам и реально оценивать ситуацию.

– Хочу, чтобы тебе было удобно жить, когда меня не будет, – он оперся о стену, скрестив руки на груди. – До ближайшего магазина просто так в тапочках не сбегаешь.

«Защитная поза», – подумала, глядя на мужчину.

Он тоже нервничал, не меньше, чем я, но пытался это всячески скрыть.

Часто люди бравируют, ведут себя вызывающе, чтобы спрятать за эпатажными выходками свою нервозность. Или проявляют агрессивность, желая подавить, заставить бояться. Последнее свойственно большинству представителей животного мира. Люди не исключение.

Свободин же ничего из этого не делал, но и не был настолько спокоен, как хотел казаться.

– Что еще должна знать? – скопировала его позу, став около противоположной стены.

Если зеркалить поведение противника, то он проникнется большим доверием.

– Свет на улице не гасят никогда, – продолжил рассказывать. – Поэтому, чтобы в домике наступила ночь следует опустить жалюзи. Воду для питья можно брать в бойлере. Она там горячая и холодная. Думаю, что разберешься. На кухне стоит кофемашина. Зерна я уже загрузил. Молоко в холодильнике. Это если захочешь латте или капучино. Смело можешь пользоваться всем, что найдешь в доме. Одна просьба. В мою комнату не заходить. Никогда. Это комната с табличкой номер один на двери. Я понятно выражаюсь? – спросил он.

Чем больше говорил Тимофей, тем сильнее у меня вытягивалось лицо. От удивления. Ужаса неизвестности. Страха за свою жизнь. Как не старалась мыслить рационально, эмоции побеждали.

– Я отсюда никогда не выйду? Да? – спросила дрожащим голосом.

Никогда не думала, что окажусь в логове Синей бороды. Это случилось тогда, когда этого совсем не ожидала.

Свободин округлил глаза, выражая крайнюю степень изумления.

– Что за фантазии взбрели тебе в голову, Кристи? Ничего подобного я не говорил. Это временная мера.

Мне очень хотелось ему верить. Пока он не солгал мне ни единожды. Но это не означало, что чего-то не утаил или исказил информацию.

Звук вибрации, исходящий от кармана Свободина, заставил вздрогнуть.

– Можешь идти отдыхать в свою комнату. Позже поговорим, – достал телефон и, не говоря больше ни слова, оставил меня одну. Еще и дверь прикрыл, чтобы не слышала о чем он собирается говорить.

Я медленно вдохнула, а затем выдохнула. И так десять раз. Как делала всегда, когда следовало успокоить расшатанные нервы.

«В нашем доме не выражаются».

«У нас в доме не шумят».

«Дети в твоем возрасте ведут себя тихо».

«Уроки следует делать вдумчиво».

«Не шали».

«Кричать не обязательно».

«Попроси спокойно, тогда и дам».

«Мне твои истерики не нужны».

«Научись себя вести соответствующим образом».

«Тебя не должно быть ни слышно, ни видно».

«Воспитанная девочка не показывает своих эмоций на людях».

«Тебе следует поучиться выдержанности».

«Сцепила зубы и пошла, это не повод, чтобы расстраиваться».

«Выше нос, улыбнись, на тебя все смотрят».

В голове закрутились хороводом голоса. Мама, папа, бабушка. Вечная муштра. Так сделай. Туда не ходи. Тут постой.

Кровать встретила меня мягким откликом, стоило на нее упасть спиною.

Мягкая. Удобная.

От белья пахло свежестью. Похоже, что его лишь недавно застелили.

Я настолько привыкла подчиняться установкам, заложенным в детстве, что не посмела перечить Тимофею, властно заявившему, что именно мне следует делать.

Лишь однажды я вышла из-под опеки и совершила нечто такое, что еще долго преследовало меня во снах. Все боялась, если узнают родители, то мне несдобровать.

В тот день у меня одновременно случилось два события. Я стала совершеннолетней и мне выдали права.

Мода дарить детям автомобили на шестнадцатилетие, перенятая из заграницы, докатилась и до нас.

Мои день рождения отмечали с размахом. Мама устроила шикарнейший праздник. Было много гостей. Пригласили клоунов, аниматоров. Они развлекали моих ровесников, их родителей, приглашенных нужных людей. Апофеозом всей этой вакханалии стал автомобиль, выкатившийся на лужайку перед домом. Огромный бант на крыше недвусмысленно кричал – это подарок.

Папа в присутствии восторженных гостей торжественно подарил мне ключи от автомобиля.

Я безумно обрадовалась подобной щедрости.

Однако после праздника мне заявили, что к машине не имею права прикасаться, пока не отучусь в автошколе. А пока пусть машина постоит в гараже. Она стояла, а я училась. Я заходила к ней в гости, гладила ее блестящие бока и уходила. В школе отучилась, закончив ее с отличными результатами. Но машину в пользование так и не получила. Рано. Мне еще не было семнадцати. А вдруг кто-то из дорожных инспекторов остановит. Будет скандал. Что недопустимо. Нельзя чтобы какая-нибудь тень пала на папину репутацию.

И я вновь ходила в гараж, сидела внутри автомобиля и мечтала. Вот исполнится мне восемнадцать, вот тогда покатаюсь на машине.

Наконец, этот день настал.

С утра на такси поехала за вожделенными правами. Сонный инспектор выдал их мне, даже не взглянув в мою сторону.

Домой летела счастливая и окрыленная. Уж теперь-то я могу управлять своим автомобилем.

Аккуратно выгнала из гаража машину и поехала, не имея никакой цели куда. Просто наслаждалась вождением. Купалась в собственной значимости. Пробовала свою взрослость.

Затормозила на светофоре, гадая в какую сторону поехать.

Загорелся зеленый.

Плавно, как учили, тронула автомобиль. В это время в салон плюхнулось что-то тяжелое. Хлопнула дверь. Я закричала, нажав на тормоз.

– Не поворачивайся, если хочешь жить, – мне в шею уперлось что-то твердое. – Трогай машину. Медленно. Без резких движений. И чтобы я видел твои кисти.

Руки на руле сразу же онемели. С трудом удалось оторвать одну, чтобы переключить передачу.

Автомобиль поехал. Одновременно пыталась оценить дорожную обстановку и понять, что происходит в моем автомобиле. А происходила в нем полная чертовщина. Как могла вляпаться в подобное? На курсах мне всегда твердили, что после посадки в машину, следует заблокировать двери от вот таких случайностей. Но кто же думал, что они произойдут именно в первый день моего самостоятельного выезда.

А если папа узнает? Он же меня убьет.

Я не так боялась незнакомца, как того, что выхвачу от отца за нарушение техники безопасности. Он же машину отберет и больше никогда не даст. А в качестве назидания будет водить меня в гараж и раз за разом напоминать о моей оплошности, при этом не позволяя подходить к машине ближе трех метров.

– Молодец, хорошая девочка, – похвалили меня надтреснутым голосом.

Машина катила прямо. Что дальше делать я не знала. Ехала вперед, позволяя незнакомцу управлять своей жизнью.

– Сверни налево, – услышала приказ.

С улицы послышался голос сирены. В зеркало заднего вида заметила пожарную машину. Пришлось прижаться к обочине, чтобы пропустить. Нажать на тормоз.

– Куда ты? Дальше езжай. Зачем тормозишь? – услышала гневное.

Мой пассажир нервничал.

И мне было не по себе, но я же грубила, как некоторые, а вела себя вполне культурно.

– Не могу. Не положено по правилам, – сбивчиво принялась объяснять незнакомцу, лежащему между сиденьями.

Я его не видела, сколько не пыталась рассмотреть.

Пожарная машина пронеслась мимо, громко сигналя. За последние годы власти сумели навести порядок в области дорожного движения. С помощью штрафов убедили водителей в необходимости выполнения правил. Которые теперь неукоснительно соблюдались. Всех не желающих подчиняться ставили на учет, наказывая с помощью административного ресурса.

– Продолжай движение, – раздалось сзади.

Пришлось подчиниться. Я вырулила из кармана, не забывая поглядывать по сторонам. Еще не хватало попасть в аварию, тогда отцу точно станет известно о моем своеволии. А я хотела бы оставить его в тайне.

– Здесь притормози, – неизвестный пассажир продолжал командовать. Мы свернули несколько раз в разных направлениях. Складывалось ощущение, что мы специально петляли, запутывая следы.

– Ой, там что-то горит. Вот куда ехала пожарная машина.

Рядом с дорогой высился высокий забор, отгораживающий промышленную территорию, внутри которой горело. Я следила за дорогой и не могла точно рассмотреть, что именно полыхало внутри.

– Меньше разговаривай, – прикрикнул на меня мужчина.

Я автоматически посмотрела в зеркало и… закричала.

Голова мужчины тут же скрылась из поля видимости. Но одного короткого мига мне хватило, чтобы испугаться. Все лицо мужчины было в крови.

– Не ори ты. Оглушила, – рявкнул он на меня.

ГЛАВА 8

Автоматически закрыла рот, стоило услышать приказ.

Дома, когда никого не было из посторонних, папа позволял себе громкую речь. Я всегда замолкала, стоило услышать окрик с его стороны. Это означало только одно, папа зол, у него что-то не клеится на работе, потому нужно затаиться в своей комнате и не отсвечивать. И выполнять все поручения по первому требованию.

– Езжай спокойно. Без рывков. Не надо привлекать внимание, – распоряжался нечаянный пассажир.

– А то что? – всегда следовало знать последствия непослушания.

– Лучше тебе об этом не знать, – рыкнул он на меня.

Я продолжала ехать, куда мне приказывали. За забором вовсю бушевал пожар. Мимо бегали люди в форме. Сходу сложно понять кто к какой службе принадлежал. Спасатели ли, пожарные, либо полицейские в штатском.

– А если меня остановят? Что мне делать? – спросила, судорожно сжимая рулевое колесо. Вглядывалась вперед, ожидая любого развития событий.

– А ты не останавливайся, – ответил он.

– Не могу. Кажется это полицейский. И он направил на меня свою полосатую палочку.

– Вот черт, – за спиной грязно выругались. – Быстро езжай! Дави на газ. Иначе я тебя, – мне в бок уперлось что-то твердое. От неожиданности вздрогнула.

Но газу не прибавила. Наоборот, начала сбавлять скорость.

– Что ты делаешь? Я же сказал прибавить скорость.

– А я сказала – не лезть в мое дело. Сама знаю, как себя вести на дороге. Лучше прикройтесь пледом. Он на заднем сидении.

Была у меня мысль выехать за город к речке и там поваляться на траве. Послушать журчание ручейка, шелест листвы. Отдохнуть от городской суеты. Вдохнуть чистый воздух. До последнего не знала решусь или нет на путешествие, но плед с собой захватила. Теперь же он пригодился для другого случая.

Я слышала шелест открываемого пакета. Кажется, мужчина внял моим словам.

Притормозила. Машина остановилась.

Опустила стекло, ожидая, когда инспектор подойдет и представится.

– Девушка, выйдите из машины, – строго приказал полицейский.

– А мне папа не разрешает. Говорит, что это опасно и совершенно не по правилам, – вспомнила наставления.

– Смотрю, что меня все сегодня намерены учить, – начал ворчать мужчина в форме. – Ваши документы.

Я протянула портмоне, где лежало все необходимое. В том числе визитки папы и папиных друзей.

Инспектор листал документы, его лицо вытягивалось все больше и больше с каждой новой визиткой, которая попадалась на глаза.

– А откуда у вас это? – осторожно поинтересовался полицейский. – Вы их собираете просто так?

– Там с обратной стороны еще дарственные надписи есть, вы переверните. Обычно папа говорит, что мне надо звонить по любому номеру, если вдруг что важное. Папа говорит, что каждый и его друзей сделает все возможное и невозможное для меня.

Я никогда не хамила работникам власти. Папа учил меня вежливому обращению с людьми. Мало ли кто может оказаться на пути. Может быть, случайный человек – это переодетый министр. Такое уже случалось. Тогда многие полетели со своих должностей, когда не смогли правильно себя повести в нужной ситуации.

– Счастливого пути, Кристина Олеговна. Не смею вас задерживать, – мужчина протянул мне документы.

– Почему ты меня не сдала? – услышала вопрос, заданный хриплым голосом, когда инспектор с полосатым жезлом остался далеко позади.

Сама себе задавала подобный вопрос и не могла сразу на него ответить.

Пожалела?

Так вроде бы не за что жалеть незнакомца. Он испортил мне день. Заставил подчиняться своим требованиям, командовал как хотел, угрожал оружием.

Испугалась?

Так я и до встречи с полицейским боялась. Мне же стоило лишь намекнуть инспектору, что со мной не все в порядке и он, не сомневалась, пришел бы мне на помощь.

Тогда почему я не позволила себе сдать незнакомца? Мало того, еще и спрятала, как когда-то, будучи маленькой девочкой, прятала своих питомцев. Мне хотелось помочь каждому. Осчастливить весь мир. Только не удавалось, не позволяли.

А тут в моей власти был целый человек. Настоящий. Взрослый. Мужчина. И только от меня зависело помогу или нет. Я выбрала помощь. Внутренний голос никогда меня не подводил. Прислушалась к нему и в этот раз.

– Глаза у вас добрые, – ответила на поставленный вопрос.

– Не боишься, что я тебя убью? – заворочался мужчина, укладываясь удобнее.

– Если бы хотели, то сделали это как только оказались в машине.

– И то верно, – подтвердил.

– Куда вас везти? Я не возражаю против роли извозчика… хотя на самом деле возражаю, – помедлила, – меня дома ждут.

– Отвези к старому кинотеатру “Сокол”. Знаешь, где он находится?

– Кто же о нем не знает?

Вспомнила, как впервые, в классе первом или втором оказалась возле кинотеатра. Нас туда на экскурсию привел мальчик из параллельного класса. Хотел удивить. И ему это удалось.

Огромное здание. Покосившаяся афиша. Подранная, местами облупившаяся штукатурка. Стены в граффити.

Все это навевало страх. А еще желание узнать, а что там внутри.

Как хорошая девочка, боявшаяся папиного гнева, внутрь я не полезла. И правильно сделала. Поскольку одна девочка провалилась под пол и сломала ногу. Ох и влетело нам тогда от родителей. Мне меньше всего. И то только потому, что лишь я догадалась вызвать скорую помощь. За сообразительность в сложной ситуации меня даже похвалили.

К кинотеатру я подъезжала, когда уже начало смеркаться.

Другой конец города, дикие пробки не позволяли двигаться быстро.

– Вас с какой стороны кинотеатра высадить? – спросила, чувствуя какое-то даже сожаление от того, что настало время расставаться.

– Останови ближе к заднему входу в здание, – попросил мужчина.

После случая с полицейским мы с незнакомцем общались, как цивилизованные люди. Ни угроз. Ни принуждения. На миг пожалела, что завтра подобное не повторится. И опять наступит день сурка. Все по плану, как того желал папа.

Машина зашелестела колесами по прошлогодней листве. Черный ход кинотеатра “Сокол” утопал в зеленой растительности. Что позволяло незнакомцу скрыться незамеченным.

– Спасибо за помощь, – услышала, когда открылась дверь автомобиля.

– Вы если что, обращайтесь, – рассмеялась собственной шутке.

– До встречи, куколка. Ой, Кристина Олеговна, – послышалась ирония в голосе.

Мужчина исчез, словно его и не было никогда.

Лишь кровь, оставшаяся на пледе, свидетельствовала о реальности произошедшего.

По дороге домой завезла плед в химчистку. Никто не должен был знать о случившемся в тот день.

Не заметила, как задремала.

Воспоминания о прошлом усыпили.

Сколько проспала не засекала. Да и в комнате было темно, чтобы определить по часам, висящим на стене, время. Опущенные жалюзи не пропускали свет. Кто-то обеспокоился о моем комфорте. Когда ложилась в окна бил свет от фонарей. Теперь же комнату окутывала темнота.

Потянулась.

Тело звало в два места.

Вначале посетила ванную комнату. Там умылась и привела себя в порядок. На стене висел махровый халат, приглашал принять душ и воспользоваться своими услугами. Я стоически сопротивлялась соблазну. До конца не верила, что задержусь тут надолго. Какой-то частью себя надеялась, что все не взаправду.

Потом решила, если смою с себя заботы прошедшего дня, то мне станет легче.

Включила воду. Набрала себе ванну. Кинула в нее ароматизированной соли. Сразу же повеяло морским бризом. Скинула с себя всю одежду. Не забыла запереться на щеколду. Может она и казалось хлипкой, но уверенности добавляла. И только после этого забралась в ванную. С огромным удовольствием окунулась. Почувствовала себя заново родившейся, стоило вынырнуть из воды.

– Красота, – пробормотала, укладывая голову на бортик.

Уставшие от долгой ходьбы мышцы, наконец, расслабились. Настроение заметно улучшилось. Все же как мало человеку надо, чтобы почувствовать себя счастливым. Когда наплескалась в волю, выбралась из воды, отдохнувшая и расслабленная.

Вытерлась насухо. Оделась.

Желание перекусить никуда не пропало, лишь заметно усилилось. И нуждалось в удовлетворении.

В доме стояла абсолютная тишина, не считая шума системы кондиционирования. Под землей хорошая вентиляция так же важна как кислород в баллоне во время подводного плавания.

Прошла на кухню.

Живот предательски урчал. Прежде чем отправляться в бега следовало подкрепиться.

Пока не представляла, как пройти мимо охранника из бункера. Вряд ли ему разрешили меня выпустить на все четыре стороны. Да и отправляться в обратный путь, не имея четкого плана не собиралась. Слишком много опасностей предполагалось на пути.

Путь метро действующий, могла лично убедиться. А это означало, что живой по путям мне не пройти. Да и куда идти? В какую сторону? Где ближняя станция? Сколько до неё километров?

Уж лучше быть живой в бункере, чем мертвой на шпалах.

Мои размышления прервал стук.

Я насторожилась.

Стук прекратился.

Ерунда. Это не ко мне. Не хотела ни с кем общаться.

В действительности боялась выходить и смотреть кому понадобилась. Неизвестность пугала.

Тимофея в доме не было.

То, что он ушел, а я осталась одна, стало ясно по характерной тишине, пронизывающей воздух в доме. Ее ни с чем не перепутаешь.

Стук возобновился. Барабанили в дверь.

Придется открывать. Хоть и не хотелось до ужаса. Не знала, чего ожидать от посетителя. Как не знала кто он.