Читать книгу: «Приключения Агриппины Петровны», страница 6
Жюль обнял Гриппу.
– Я с тобой в нашем будущем, ты не против?
Гриппа улыбнулась, сколько раз она уже это слышала от мужчин, но всегда возникали неумолимые обстоятельства. Поэтому она научилась жить сейчас и радоваться тому, что есть, а потом как будет, за будущее она не цеплялась.
Вслух она произнесла.
– Я не против, Жюль.
Автобус остановился на обочине грунтовой дороги, дальше надо было идти пешком. Леворуков и Семён Иванович встречали рыбаков.
– Ооо – вот это улов, не ожидал, сказал Семён Иванович.
– Да если б не дельфины, то привезли бы двух рыбёх на уху не больше – сказал Завьялов.
– Да тут целый взвод накормить можно, рассматривая улов добавил Леворуков.
– Что делать будем, пропадёт же рыба, сказала Гриппа, её хозяйская суть не могла этого допустить.
– Может засолить? – предложила Света. Гриппа набрала номер телефона Карли, в этой зоне телефон еще работал. Поговорив, было решено рыбу автобусом отправить к Карли.
Дальше идти надо было в гору, там перейти через ручей и на большой поляне среди гор, был разбит их лагерь. Медленно и пыхтя, Света с Гриппой взбирались по пологой горе, говорить не хотелось. Когда совсем стемнело, добрались до места. Костёр уже тлел, Леворуков подбросил веток в костёр, принялся потрошить рыбу, вода в котле была горячей, поэтому ухи долго ждать не пришлось. Голос Семёна Ивановича зазвучал значимо и торжественно.
– Это место обладает сильной энергетикой, здесь происходит контакт с тонким миром и различными его проявлениями. Если каждый из вас задумается о своём будущем, или о прошлых своих воплощениях, то во сне сможете их увидеть. Перед сном надо подумать о том, что хотите узнать и заснуть с этой мыслью.
– Этих мест, продолжил Семён Иванович, как это много по всей земле, они почитаются людьми не зависимо от их религии. Известно много случаев, когда современные храмы строились на местах древних сакральных сооружений, в сильных местах строили храмы и монастыри.
Света прищурилась, закинув голову назад, задумывала, что она хотела бы увидеть во сне. Гриппа тоже задумалась, но ей в отличие от Светы, которая наверняка хотела бы увидеть фрагмент своего будущего, не хотела видеть, что её ждёт, скорее она хотела бы увидеть свои прошлые воплощения. Гена не мигая смотрел на костёр, наверное он задумал получить ответ на какой-то свой вопрос. Леворуков с Семёном Ивановичем бывали здесь часто, по крайней мере, каждый раз, как только попадали в эти края, они использовали эту возможность для подкрепления своих сил. Пётр Фёдорович был наслышан про эти места от своих друзей, и был солидарен со своими друзьями иметь возможность подкрепить свои силы. По глазам Жюля было видно, что он ушёл куда-то глубоко в себя. Что он там искал, одному ему было известно.
Палатки было три. Жюль с Гриппой заняли палатку посередине. Завьялов, Света и Гена, разместились справа от них, и третью палатку занял Леворуков с Семёном Ивановичем. Тишина и мерное дыхание Жюля Гриппу успокаивали и невероятно расслабляли, она заснула почти сразу.
Утро в горах было чудесным. Прозрачный и душистый от трав воздух уже был прогрет, когда Гриппа вылезла из палатки. У костра с приготовлением завтрака возился Семён Иванович и Света. Через некоторое время проснулись и все остальные. Рассевшись по кругу у костра, заговорили, кто что видел во сне.
Свету переполняли эмоции.
– Я никогда таких чётких снов не видела, ну как на яву.
– Что видела-то – спросила Гриппа.
– Я вижу себя – сказала Света, через окно здания, точно знаю, что это я, но у той меня, большая грудь, и Света скользнула взглядом на свою прыщевидную возвышенность, и у меня той, такая причёска, какую я никогда не носила, какой-то куль на голове из волос. Я там расхаживаю по комнате, где сидят дети полукругом, и у них цвет кожи – кофе с молоком и как ни странно, я учу их русскому языку. Это длилось долго, всё рассматривала комнату, детей, себя, а что было потом уже ничего не помню.
– А что ты загадывала-то, Свет? спросил Гена.
– Про будущее своё, конечно.
Жюль посмотрел на Гриппу.
– Расскажешь, Гриппа?
Гриппа помялась несколько секунд, потом сказала.
– Я хотела узнать про свой прошлое, которое не помню. Одно чёткое и ясное ведение, что я в теле молодой девушки и я выхожу замуж, тут Гриппа повернулась к Жюлю – и как не странно, я узнала в женихе – тебя Жюль. Только внешне, ты там другой, но во сне я знала, что это ты. У нас было много детей, но потом ты умер, оставив меня с малолетними детьми. Мне было трудно, замуж я потом так и не вышла.
– Дык понятно, – вставила Света – кто же взял бы тебя с оравой детей.
– Я поняла, что семья не была бедной, может кто и взял бы, продолжила Гриппа.
Жюль внимательно смотрел на Гриппу, Света переводила.
– А второе видение, я была путешественницей, может и была какая-то цель в моих путешествиях, я видела себя со стороны женщиной очень похожей на меня сегодняшнюю, она всё куда-то ехала, то на пароходе, то на поезде и я видела разные города.
– Гриппа, это просто удивительно, – заговорил Жюль, – я всю ночь во сне переживал, что заболел и уходил в мир иной, оставляя любимую жену с пятью детьми. Как это может быть?
Все посмотрели на Леворукова, надеясь услышать его разъяснение. Аркадий Игнатьевич Леворуков, откинувшись спиной на раскладное кресло сказал:
– Жюль в твоём случае, либо ты смог каким-то образом попасть в сон к Агриппине и слиться с ролью её ушедшего мужа в прошлом, либо ты и есть тот муж, который ушёл в мир иной, оставив Агриппине пятерых детей.
– Вот это да… сказала Света, тогда Жюль ушёл на тот свет и оставил детей, а сейчас он уедет во Францию, но без детей.
Все засмеялись.
Жюль притих и казалось, что он с трудом переваривает полученную информацию.
– А у тебя Свет просто – продолжи Леворуков, это эпизод одного из вариантов твоего будущего.
– А у тебя, Ген, что? – спросила Света.
Генка неопределённо пожал плечами:
– Да, так, ничего особенного. Было видно, что ему не хочется рассказывать – заснул, толком не помню, – добавил он.
Семён Иванович поднялся, – скоро придёт автобус, надо успеть всё упаковать и собраться. Пешком с рюкзаками нам надо пройти пару километров до места, где нас будет ждать автобус. Все засуетились, собирая вещи. До стоянки автобуса шли молча друг за другом, мужчины несли большие рюкзаки, Свете и Гриппе достались две сумки. Гриппа мысленно крутила в голове своё видение и не переставала удивляться его ясности, а ещё больше, тому, что сказал Жюль, глядя в его глаза не оставалось сомнений, что видел он именно то, что рассказал. Спускаясь с горы, они увидели стоящий на обочине грунтовой дороги, автобус. Света заходя в дверь автобуса, устремилась не к одиночному сидению, а на двоих. Кинув сумки на сиденья позади себя заняла место для Гриппы и Жюля. Генка в автобус зашёл последним и сел рядом со Светой. По дороге Гриппа, Жюль и Света перемалывали все детали сновидений. Гена так и не сказал, что же он увидел. Добрались до дома к вечеру, у калитки их встречала Лорен. Она подскочила к выходившему из автобуса Генке, и повиснув у него на шее, поцеловала. Генка расцвёл и обнявшись, они пошли в дом.
Гриппа с Жюлем ещё долго сидели на веранде, ведь на следующий день все уезжали в Питер на два дня, потом в Москву и из Москвы домой в Марсель. Жюль казался печальным, и говорил Гриппе, что бы она вечером включала компьютер, он будет ей звонить по скайпу. В свете ламп появилась Света, она взяла что-то из холодильника и, положив на сковородку, стала разогревать.
– Тёть Грипп, я нужна?
– Нет, Свет, всё твоя работа закончена.
– Ну ладно, пойду, лягу спать сегодня пораньше, завтра как все отдыхающие матрасники пойду на пляж, – держа на вытянутой руке сковородку со скворчащей разогретой едой, она пошла по тропинке к флюгелю.
Гриппа включила магнитофон, тихо полилась задушевная мелодия, налив два бокала красного сухого вина, она подсела к Жюлю. Ей было уютно молча сидеть с ним рядом, она знала, что Жюль чувствует тоже самое.
Утро было солнечным и тёплым. Отдыхающие, как всегда, потянулись к морю. Автобус поджидал Гриппиных гостей. Света стояла рядом с Гриппой, держа в руках пляжную сумку.
– Как быстро пролетело время, я б ещё на рыбалку съездила, сказала Света.
– А в место силы ещё хочешь? – спросила Гриппа.
– Нее, не пойду, страшно как-то.
Всё было готово к отъезду. Жюль поцеловал Гриппу. Света махала в окно Генке и Лорен. Семён Иванович с Леворуковым тепло попрощались с Гриппой.
– Что, Агриппина Петровна, до будущих встреч – сказал Семён Иванович приобнимая Гриппу.
– Может быть, может быть…проговорила Гриппа.
Часть 3
Стоял ноябрь. На улице было ветрено, Агриппина Петровна, подняв воротник короткого полупальто, выбралась из своей машины, которую любовно называла «Коровкой», из-за сходства формы машины с козявкой красного цвета в черный горошек, в народе козявка именовалась – божьей коровкой. Открыв багажник авто и вытащив пакеты с покупками, она двинулась к дому, вжимая голову в плечи, ей казалось, что так порывистый ветер продувает её меньше. Бросив покупки на стол, и на ходу, сбрасывая пальто, она включила компьютер. Скоро должен был звонить Жюль. Он звонил почти каждый день, и Гриппа привыкла к общению с ним по скайпу. Когда он уезжал в командировку, то не выходил на связь по нескольку дней, и Гриппе его не хватало. Вначале они переговаривались о текущих мелочах, а потом решили, что будут создавать виртуальную реальность совместного проживания. Они настраивали камеру в компьютере, на те места в комнате, где чаще появлялись, и могли видеть, что каждый делает. Иной раз они смотрели телевизор вместе – Жюль в Марселе, сидя в кресле, подвернув одну ногу под себя и укрывшись клетчатым пледом, а Гриппа у себя, усевшись в плетеное кресло напротив камина. Раздался звонок, Гриппа подлетела к компьютеру, с экрана улыбался Жюль.
– Привет Гриппа! – и сделал жест руками, как будто обнимает. – Вот сегодня буду сам готовить себе еду. Эльза уехала к дочери на неделю.
Гриппе, конечно, хотелось посмотреть, что за Эльза такая, которая готовит еду, убирается в доме Жюля, но Гриппа молчала, ничем не выдавая своего интереса.
«Кто я такая? – думала Гриппа. – Чтобы проявлять ревностный интерес к этой женщине, которая в жизни Жюля играет какую-то роль. И как вообще могут сплестись наши дорожки с Жюлем. Менять страну? Это вряд ли. Прижиться в зрелом возрасте в чужой стране тяжело, да и речи пока об этом нет».
Зазвонил домофон и на небольшом экране появилось Светино лицо. Гриппа открыла ей калитку, нажав на кнопку и молча села напротив экрана компа, где маячил у плиты Жюль. Вместе со Светой в комнату ворвался клуб холодного воздуха.
– Привет, теть Грипп! – подойдя, она поцеловала Гриппу в щеку. От Светы веяло ароматом пряных духов и свежим воздухом. Приглаживая выбившиеся из хвоста волосы, Света уставилась на экран компьютера.
– А чтой-то вы молчите?
– А мы так разговариваем.
– Ну, вы как в фильме «Семнадцать мгновений весны», когда жену разведчика привели повидаться со своим мужем Штирлицем, они тоже сидели и молча смотрели друг на друга, разговаривали, значит. Только вам музыки не хватает душещипательной, как в фильме – и, хихикнув взяла булку, намазанную яблочным повидлом. – Как есть то хочется.
– Что ты сразу сладкое-то, в холодильнике котлеты и рыба есть.
– Не… не буду, мне же на свадьбу к Люське сейчас идти, а я наемся.
Жюль заметил Свету, подняв в приветствии руку и улыбаясь в экран, стал что-то переворачивать на сковородке.
Светка, облизывая с пальца упавшее повидло, с интересом посмотрела в монитор:
– Чтой-то он там жарит? – и хмыкнув, продолжила, – вот у Люськи есть собака, не знаю какой она породы, но здоровая, она у них в вольере за сеткой живет, а недавно они взяли кошку, пушистая такая и рыжая. Так вот, эта кошка садиться около сетки вольера собачьего и сидит. Собака смотрит на кошку, а кошка на собаку. Наверное, они знают, что живут у одного хозяина и привыкают, адоптируются друг к другу. Ну, прямо как вы, теть Грипп, с Жюлем.
– Хоть и примитивно, но что-то в этом есть, – заметила Гриппа. – Ты ночевать-то придешь?
– Не, я днем приду или скорее вечером, переночую у Люси. – запив булку остывшим чаем, Света, подхватив свою небольшую дорожную сумку, вышла.
«Да, – подумала Гриппа, – а Света-то права. Мы с Жюлем примериваем жизнь в быту вдвоем. В молодости связи создаются между мужчиной и женщиной с нуля. А вот постарше сложнее, уже каждый сформировал и построил свою жизнь, приобрел привычки и много еще чего». Гриппа смотрела на Жюля – «Да, мужчина, конечно, интересный, не обремененный заботами, легкий, самостоятельный, не на кого не опирается». Гриппины мысли прервал звонок. На дисплее высветилось улыбающееся лицо Карли.
– Грипп, ты дома? Если забегу к тебе на чаек сейчас?
– Заходи, Карли, как раз я утром испекла пирог с вишней.
– Бегу.
Жюль повернулся лицом к экрану, помахал Гриппе.
– Передавай привет Карли, пойду повожусь в мастерской.
Гриппа выглянула в окно, по дорожке к дому, широко шагая, в желтом коротком пальто, с развевающейся копной темных волос, шла Карли. Снимая пальто, смешно дернув носом, блаженно улыбнувшись, сказала:
– Грипп, чем это так вкусно пахнет у тебя?
– Ваниль, наверное, еще с утра не выветрилось, в тесто добавляла.
Карли, плюхнувшись в круглое кресло и нетерпеливо поёрзав, сказала:
– Ну, давай, давай рассказывай, что там Жюль, зовет ли тебя к себе, что говорит, как он живет и вообще, что ты думаешь? – при этом Карли, взяв кусок пирога и поднеся его ко рту, аппетитно облизнулась и подкатила глаза к потолку. – Ну, шедевр кулинарии, Грипп, обожаю твои пироги.
Гриппа, сев напротив, и отхлебывая травяной чай из чашки тонкого фаянса, растягивая слова, сказала:
– Даааа… зовет в гости. Только что я буду там делать? Жюль на работе, я весь день одна, дом что ли убирать, вместо этой Эльзы. Пусть лучше сам приедет в Россию, у него же есть отпуск, да и работает он у родственника, в любой момент могут отпустить. Света приехала, – продолжала Гриппа, – и увидела, как мы с Жюлем общаемся, так сравнила нас с кошкой и собакой, оказавшихся на одной хозяйской территории, и как кошка садилась около вольера и приучала собаку к себе.
– Не стал бы он, Грипп, торчать у компа, если б ты его не зацепила. Вы с ним чем-то внутри похожи. А у Светки-то как дела?
– Не успела поговорить, она спешила на свадьбу к подруге.
Карли заметила стопку книг, лежащих на краю дивана:
– Грипп, новые детективы?
– Это книги из списка Семёна Ивановича, он мне тут насоветовал, занятно. Кое-что мне не ясно, с чем-то соглашаюсь, многое удивительно.
Карли с кресла потянулась за книгой и, взяв, уткнулась в текст наугад открывшейся странице.
– Грипп, слушай, «У каждого в жизни должны быть свои осознанные смыслы», – Карли уставилась на Гриппу глубокомысленным взглядом. – Я недавно, Грипп, встретила своего сокурсника, на улице. Все вроде у него нормально. Квартира, жена, сын. Сам вышел на пенсию, он бывший военный, не работает. И такая у него пустота в глазах, вроде ему все уже надоело, скучно жить. И что делать дальше со своей жизнью похоже не знает, а ведь он еще не дряхлый старик.
– Даааа… Карли, в пору задуматься о своих смыслах жизни.
– Грипп, а какой у тебя смысл жизни?
– Я просто люблю жизнь.
Когда Карли ушла, Гриппа забралась на диван и, включив настольную лампу, открыла книгу на заложенной страничке. Она уже читала без линз и очков, в Краснодаре ей сделали операцию с помощью лазера, теперь она видела хорошо. На минуту задумавшись, она уже представила, как весной к ней приедет Жюль и как они будут сидеть на веранде, а может быть съездят в Крым. Он там не был или еще куда-нибудь. Но судьба уготовила Гриппе другой сценарий. Грядущие волнующие события были уже не за горами.
А пока Агриппина Петровна готовилась к встрече Нового года. К процессу подготовки праздника она относилась творчески. Для неё это были дни, наполненные приятными хлопотами, которые создавали ей праздничное настроение. С конца декабря начинались заезды на корпоративы. В одном из номеров ставился большой стол, в углу ёлка, из больших окон номера был хорошо виден освещенный огнями двор. На деревья Агриппина Петровна вешала разноцветные шары, они были из тонкой гофрированной пластмассы разных цветов и размером почти с футбольный мяч. На стриженые кусты была натянута сеть мелких белесых огоньков, поодаль красовался олень. Его железная конструкция была обвита гирляндой лампочек. Снеговиков было несколько, одни были в шляпах, другие в спортивных шапочках, все они радостно улыбались, придерживая кто метлу, кто елку, кто сундучок с подарками. Каждый год Агриппина придирчиво рассматривала снеговиков и если с пластмассы стерлась краска, то она их подкрашивала, возвращая снеговику прежний бравый вид. В центре двора стояла ёлка, Агриппина украшала её так, как было у неё в детстве, – разного цвета и размера шарами и игрушками и обязательно бусами, мишуру она не использовала, в её детстве мишуры на ёлке не было. Поодаль от ёлки стоял надувной Дед Мороз со Снегурочкой. По периметру веранды стекали каплями синие огоньки. Вначале Агриппина украшала помещения внутри, в номера ставились искусственные ёлки и каждый раз она придумывала нарядить их по-новому, то синими шарами с позолотой, а то красными вперемешку с белыми. В коридоре установила напольную вазу, в неё поместила голые ветки дерева, украшенные заснеженными шишками, и несколькими белыми шариками. В мансарде на камине красовалась еловая гирлянда, украшенная красными бантами, маленькими красными сапожками с белой опушкой и такими же маленькими варежками. Было еще много занимательных мелочей в новогодних украшениях, в целом вся атмосфера дома Агриппины была наполнена праздником. К середине декабря все было готово к приему гостей. Корпоративные вечера были в основном после двадцатого декабря. На эти дни у Агриппины была бронь – на посещение бассейна с баней в соседнем отеле. На встречу Нового года в её дом приезжала в основном молодежь. На длинные каникулы – семейные с детьми. Для детей Агриппина приглашала аниматоров и каждый вечер обязательно в номере, где стояла большая ёлка, играл на пианино её завсегдашний друг, пели песни, а когда приходил сосед с баяном, по желанию отдыхающих, переходили на пляски. Все зависело от публики, а то и включали магнитофон с записями дискотек разных годов.
Сейчас Агриппина ждала приезда своих постоянных гостей. Это были семь бывших одноклассников, сейчас им было слегка за сорок, все они работали в разных сферах, но каждый год съезжались на встречу без жен. Гриппе всегда было с ними весело. Встреча проходила по определенному распорядку. Пожарив шашлыки и усевшись за стол, каждый из них должен был рассказать три занятных или смешных истории, произошедших с ним, или с их знакомыми, или эпизоды, взятые из книг. Потом они дарили друг другу подарки с приколами, утром шли в баню, и к вечеру следующего дня уезжали.
Зазвонил домофон, Гриппа выглянув в окно, увидела семь машин припарковавшихся к ограде её дома. Щелкнул замок в калитке и на дорожку вышли гурьбой, оживленно переговариваясь, мужчины. Гриппа отметила, что с прошлого года они ничем не изменились. Впереди шел Жора, направляясь к стационарному мангалу, он нес кули с углем.
– А может, мы возьмем вот этот мангал на колесиках? – голос Сени прозвучал неубедительно для Жоры.
– Зачем?
– Поставим мангал, – продолжал Сеня, – Около ёлки, тут вот и баба есть.
– Да зачем нам баба надувная резиновая, если искра попадет, то бабы не будет.
Сеня, чем-то внешне похожий на артиста Вицина, работал гинекологом в родильном доме.
– Сеня у нас эстет, любит все красивое – отозвался Виталий. Андрюха хмыкнул.
– А помните, как Сеньке чуть морду не набили на свадьбе.
Артем, разжигая мангал и повернувшись к Андрею, округлил глаза:
– Когда? На чьей свадьбе? Я не помню такого случая.
– Ну как же, Димон женился на Светке, а Сенька должен был приехать из Ставрополя в этот день, но попозже. Приехал, когда уже гулянье было в разгаре. Поднимается он по лестнице с букетом, прифранченный, на площадке парни с бутылкой стоят, уже на взводе: ««О, смотрите, опоздавший! – говорят. – Штрафной накатывай ему!» Ну, Сенька, – то с поезда не евши, окосел сразу. Стоят, балагурят. Один говорит, что сейчас невесту красть будут. Сеня уточняет: «А Светочка-то знает, что её красть будут?
– Какая Светочка?
– Любимая женщина жениха – Светочка – поясняет Сеня, он точно знал, что Димон женится на Светке.
– Это Ирочка выходит замуж, моя сестра, – и мужик взял за грудки Сеньку. Тут вмешался другой чувак и сказал, что Света – двумя этажами выше живет и у неё тоже свадьба.»
– Что-то я этого не припомню, – сказал Артем, – я же тоже был на свадьбе.
– Да где тебе помнить, ты там свою Лиду клеил.
– Агриппина Петровна, можем мы стол вынести во двор, тепло, плюс двенадцать и солнышко светит.
– Да вот, с веранды возьмите.
Сеня с Жорой подтащили стол, Артем с Виктором по-хозяйски вытаскивали провизию из сумок. Солнечные лучи пробивались сквозь туи и ветки деревьев, поблескивая на ёлочных шарах. Аромат шашлыков разносился по двору. Поодаль от стола Виталий поставил переносной мангал и в нём развел костер. Гриппа устроилась рядом с огнем в кресле, укрывшись пледом. Она была всегда желанным гостем в их тусовке. Гриппа умела войти в атмосферу коллектива, настроиться на добродушие, открытость и доброту. Её спокойное, несуетливое принятие окружения, магически действовало на присутствующих. В общении чувствовалось легкость и непосредственность.
– Жор, а чтой – то у твоей секретарши было такое лицо, как будто на ней оладьи жарили?
– Она стала жертвой своего характера. Живет в квартире, занимая одну из трех комнат. Кроме неё, там ещё двое хозяев, а ванная общая. Очередь менять перегоревшую лампочку в ванной подошла соседу, а он, видать, не хотел, а наша Наталья – секретарша моя, из принципа не вкручивает другую, вот в темноте-то и намазалась не своим кремом, а каким-то для бритья и результат, как говорится – на лице.
– Жор, а помнишь, – заговорил Андрей, – как ты перед французами в трусах горцевал?
Жора хмыкнул, а Андрей с Виктором захохотали. Остальные с интересом повернули головы к Андрею, подбрасывающему дрова в костер мангала.
– Летом к нам должны были приехать французы по линии администрации – инвесторы, переговорить о делах совместных, назначили встречу, а Жорка – главный наш босс, – и Андрей указал обугленной дымящейся палкой, которой ковырял в костре, на Жору, – был с утра на участке, где дом строил. Ну, мы с Витьком к нему заезжаем, чтобы его захватить, Жоркина машина в сервисе была на ремонте, а время в обрез, как раз чтобы доехать до офиса. Жорка уже при параде, в костюме, как полагается, запер дверь своего недостроенного дома и метнулся по – быстренькому в дощатый туалет. Вдруг слышим: «А… А…А… Твою мать…!». Распахивается дверь, вываливается Жорка и одна нога в брючине по самый пах в дерьме. Мы ржем с Витьком, а Жорка принялся сдирать с себя брюки. Витек говорит: «Я не повезу тебя в машине, ты мне весь салон протушишь». А Жора: «Так я же брюки снял и водой обмыл ногу – нормально», а сам натягивает на себя спортивные шорты и майку под номером 17. Спортивная амуниция у него всегда в доме, он по утрам в ней бегает. Витек потянул носом: «Не, всё равно воняет, – обойдя вокруг Жорки изрек, – плавки зацепило, снимай». Жорка быстро снял плавки и остался в тренировочных шортах и майке с номером 17. Я говорю: «Витек, давай гони, опаздываем». Подъезжаем к офису, а там уже толкутся французы с заведующим организационного отдела администрации и наш Семёныч дергается. Семёныч подбегает к машине, а из неё Жора в трусах – Опа!. Семёныч глаза выпучил: «Что за цирк?!». Я говорю: «В говно упал!», а он мне: «Где вы говна столько нашли?», «В сортире» – говорю. Подходим. Авдотьев из администрации, аж позеленел. «Вот, – говорю, – снял прямо с финиша, у нас соревнования городские ветеранов спорта, а наш Жорка классный спортсмен, прибежал в числе первых». Французы поздравляют, руки жмут. Авдотьеву тоже самое говорю, а Жорка подлетел к нему, руку ему трясет, говорит: «Спасибо городу за хорошую организацию». Авдотьев, стоя спиной к французам, с лицом грозовой тучи, сильно сжал пальцы Жорке, а Жоркино лицо, повернутое в сторону французов, сияло улыбкой.
– Переговоры то, как прошли?
– Да нормально.
Кусочки мяса, покрытые румяной корочкой, аппетитно дымились на столе. Виталий, разливая саперави по бокалам, торжественно произнес:
– Кушать подано Господа, прошу к столу! – Запивая очередной кусок мяса красным вином, Виталий произнес:
– Вот у нас с Андрюхой пятьдесят прыжков с парашютом на двоих.
– Знаем, знаем, у Андрюхи сорок девять, а у тебя один.
– А вот прыжок с парашютом, – продолжал Виталий, – это семечки, по сравнению, с тем, что я пережил.
– И что ты пережил? – проговорил Сеня, с набитым ртом, слизывая упавший кетчуп с пальца. Виталий поставил бокал на стол:
– Я давно хотел заняться восточными практиками, а тут мой коллега мне и говорит, что он ходит в группу, руководит там женщина – мастер тай-дзы, ну, я и приобщился. Мне нравиться, спокойней стал. Звоню я как-то летом, уточняю, будут ли занятия, мне Светлана, это мастера так зовут, говорит, что да, занятия будут на этот раз в придорожном перелеске. Найти легко, сразу за заправкой, все туда придут. Подхожу, мужики стоят в плавках и шапках резиновых, я говорю: «Вы чего мужики. Где плавать-то будем?». А они: «Раздевайся, шапку мы тебе принесли, в муравейник ложиться будем». Ну, я разделся, стою, а Васька говорит: «Ты первый раз? Тебе с руководителем надо, она тебе инструктаж даст». Поплелся я к стае женщин, ни жив, ни мёртв. Как представлю, что эти гады, по мне ползать будут, аж в глазах темнеет. Подошел, стою, переминаюсь с ноги на ногу, а передо мной куча здоровая с муравьями. Светлана, такая, уверенная крутая тетка за пятьдесят, в бандане, объясняет, что кислота муравья полезна, и то, что я буду чувствовать вроде что-то похожее на процедуру электрофореза. А я чего-то никогда не делал, форез этот, пропади он пропадом. А я все стою не решаюсь, а Светлана и говорит: «Вали тогда если не можешь». Тетки то наши уже все в кучах перевалялись, куда деваться, подошел я к куче муравьиной, встал спиной, как она сказала, и упал в неё…
Сеня аж жевать перестал и с испугом уставился на Виталия.
– …Муравьи меня сразу облепили со всех сторон, я начал орать на весь лес:
«– А…ААА… Они меня жрут!!!!». Не знаю, как пережил эти две минуты, мне показалось, что это целая вечность, но когда я встал и стряхнул муравьев с себя, то почувствовал, что как вновь родился, покой и кайф.
– А чё такого-то, я бы запросто лёг, – и Дима подложил себе в тарелку шашлыка и маринованного лука.
– Ты бы наверняка лёг, уж если чуть живую лягушку не съел… Помнишь, в походе, ты всегда был любитель пожрать, ну мы подхохмить решили, пристроили тебе в кашу лягушку, а ты её сдвинул с тарелки и говоришь: «Иди, блин, иди, гуляй, самому мало». И кашу – то доел.
Димон, усмехнувшись, отозвался:
– Так ведь есть хотелось очень.
– Сень, а что у тебя заклеено под бровью, пуля бандитская чтоль?
– Ага, бандитская. На днях привезли цыганку в родильное, я её потом обрабатывал – внешние порывы, наверное, больно ей показалось, она и долбанула меня ногой. Я упал спиной на коробки, их привезли из стерилизаторов, а они же из нержавейки горой стояли, ну, я на них и завалился, грохот такой был и одна коробка зацепила меня неудачно.
– Какая горячая цыганка, – заметил Жора.
– Да уж, – и Сеня загадочно улыбнулся.
Сумерки сгущались и Гриппин двор превращался в сказочную опушку. На деревьях горели цветные шары, огоньки переливались серебристым светом, снеговики и Снегурочка с Дедом Морозом подсвеченные огнями, стояли как реальные персонажи из сказок. Мужчины заговорили про своё, Агриппина поднялась к себе. Встав у окна, посмотрела вниз, в обоих мангалах горели дрова, стелящийся дым, затуманивал огоньки, мужчины оживленно разговаривали. Гриппа видела лишь их жести и мимику. В какой-то момент она почувствовала себя сторонним наблюдателем жизни и что сама её жизнь просто кадры каких-то фильмов.
Утром пришла Света, закружив Гриппу по комнате, заверещала:
– Тетечка, я же тебе главное не сказала, – сделав паузу, с загадочным выражением лица и, остановив наконец Агриппину, Света торжественно произнесла:
– Я еду в Марсель!
– Как? – Гриппа округлила глаза.
– Вот, все получилось!
– Что получилось?
– На стажировку от института еду на предприятие Завьяловых. Они прислали запрос в институт конкретно на меня и теперь я, ура, ура еду в Марсель. – Светка запрыгала, и её высоко завязанный хвост из рыжеватых волос тоже радостно замотался из стороны в сторону.
– Как тебе это удалось?
– Гена помог, а что тётечка, кто мне ещё поможет, мама тянула меня одна, хорошо хоть училась на бюджетном месте.
– Я так понимаю, Свет, ты метишь там остаться, а как же мама, ведь она одна останется.
– А Алена? Она точно никуда не уедет, у неё все женихи местные.
– А у тебя значит француз?
Света подняла брови, совсем как Агриппина и, округлив глаза, повернула голову в бок, протянув:
– Пооока нет, – и озорно тряхнув хвостом, добавила, – но будет.
– И когда ты едешь?
– Уже через три дня я буду в Марселе, – и Света, сидя в кресле, приподняла обе ноги и счастливо хихикая, смешно задрыгала ногами в воздухе.
Промчались новогодние праздники, а дальше, как Гриппа выражалась, наступил мертвый сезон. Некоторые магазины работали через день, многие отели были закрыты. Работали только санатории, да и те были не заполнены. Отель напротив как-то умудрялся набрать постояльцев и не закрыться, и Гриппа отправилась туда выпить свой любимый кофе, сваренный в турке на углях. В баре был единственный посетитель – мужчина. Заказав себе кофе, Гриппа, чтобы развлечь себя, стала разглядывать мужчину. Он сидел за столом в полуоборота к ней. Одет был неприметно, средней комплекции, Гриппе показалось, что незнакомец напряжен и сосредоточен. Почувствовав на себе взгляд, он повернул голову к Гриппе и глаза их встретились. «Господи, ну и глаза, острые, светло-водянистые. Какой неприятный тип. Тьфу ты, лучше б не смотрела, всё удовольствие от кофе испортил». Гриппа быстро допила кофе и вышла. Начал моросить дождь со снегом. На улицах и набережной прохожие встречались редко, а вечером становилось и вовсе безлюдно. Гриппа встала у окна, деревья были голые и набережная с частью улицы просматривались хорошо. Вот из-за угла появился одинокий пешеход, было видно – спешил, «Значит местный.» – подумала Гриппа и уже собралась включить компьютер, но в следующий момент увидела знакомую фигуру, мужчину из бара, движущегося за неизвестным пешеходом. И тут, на глазах у Гриппы, произошло неожиданное. Мужчина из бара, поравнявшись с пешеходом, хлопнул его ладонью по боку. Пешеход, сделав несколько шагов, упал. Гриппа приникла к окну и тут мужчина из бара повернул голову в сторону дома Гриппы, и увидел её, стоящую в окне и ей показалось, что его взгляд пронзил её насквозь.
