Читать книгу: «Иль Аср. Перед закатом», страница 2

Глава 5

Стою перед ним трепеща…я уже давно другая. Меня изменила разлука, меня изменил он сам, меня изменило рождение нашего ребенка. Я не пришла сюда показать свою гордость, я приползла сломленная, показать ему насколько я готова склонить голову. Я больше не та Вика, которая мечтала сопротивляться, хотела войны, хотела бежать… я пришла обратно просить.

– Приползла…хочешь я встану на колени и буду умолять тебя. Я сделаю все что ты хочешь, Ахмад.

Произнесла его имя, и он вздрогнул всем телом. И я вместе с ним. Потому что его имя перекатывается на моем языке, и я понимаю, что мне нравится его произносить. Это имя стало частью меня, это имя вплелось в мои вены, потекло по ним, закипело вместе с адреналином, оставляя отпечатки внутри всего моего тела.

– Все что хочу…наверное надо было раньше…Теперь поздно умолять, Аллаена.

– Прошу тебя…дай мне шанс, дай нам шанс. Я пришла к тебе сама.

– Запомни то, что ты сюда пришла ничего не меняет! То, что ты сюда пришла говорит только о твоей наглости и…глупости. Ты совершила ошибку!

Повернул меня к себе схватив за плечо, всматриваясь в мое лицо. Пусть я совершила ошибку! Пусть! Я бы сделала это снова! Я бы снова пришла к нему, потому что больше не к кому.

– Ты предала меня, ты бежала от меня, ты разрушила все что …– он не договорил, его голос дрогнул.

– У меня не было выбора.

– Выбор есть всегда!

Стиснул мое лицо, приближая меня к себе еще ближе, так что наше дыхание переплетается и мне становится жарко только от мысли, что мы сейчас в сантиметре друг от друга.

У меня перехватило дыхание…его красота. Такая завораживающая, такая яркая и в то же время страшная. И мне кажется, что я никогда не замечала, насколько красивые у него глаза, насколько они глубокие, насколько черные и непримиримые и в тоже время завлекающие, бархатные. Смуглый, очень темный, кожа отливает золотом. Все черты лица правильные, симметричные, идеальные. И если бы не шрамы от ожогов он бы был невероятно прекрасен…но я уже не вижу этих шрамов. И эти губы. Какие же у него невероятные губы. Очень полные, сочные, припухлые. Всегда красные, четко очерченные, выделяющиеся на лице. Они настолько чувственные, что мне хочется к ним прикоснуться, хочется тронуть их кончиками пальцев. Я вдруг подумала о том, что он так давно не целовал меня… что у нас было так мало поцелуев. Почему-то ничтожно мало.

Глаза сверлят меня прожигая насквозь. И я вдруг вспоминаю на что способен этот человек, насколько жестоким он может быть, насколько беспощадным и хладнокровным.

– Ты выбрала предательство…трусливая, жалкая, самая настоящая Аллаена…

– Я выбрала жизнь!

– Зачем же сейчас пришла за смертью?

Очень тихо прошептал и схватил мои волосы, сжимая их на затылке, оттягивая назад так, чтоб я запрокинула голову. Так чтоб смотрела на него снизу и …эти губы были так близко, так предательски близко, напоминая о том, что когда-то я, наверное, могла иметь право их поцеловать…целует ли их моя сестра? Целует ли он ее? От боли сердце зашлось и закровоточило, я даже не удержалась и всхлипнула.

Пусть и мне достанется немного его поцелуев…пусть эти губы коснуться моих. Спустя столько времени, спустя долгие месяцы и я как будто оголодавшая, иссохшаяся по его губам.

Боже! Я сумасшедшая Мой палач навис надо мной, он говорит о смерти а я смотрю на его губы и мое тело дрожит. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного даже с ним, никогда не было этой тоски и томления…этого понимания что я в его власти, что он может распоряжаться мной и не только силой, а мощью своего адского притяжения.

Схватил за скулы, всматриваясь в мое лицо, провел пальцами по моим глазам, моему носу, моим губам.

– Почему я подыхаю от жажды, Аллаена? Почему мне хочется сейчас пить? Почему, блядь… вместо того чтобы свернуть тебе шею я хочу тебя пить? Проклятая сука…чем ты околдовала меня, чем приворожила. Я чокнутый психопат.

Как же тоскливо он смотрит, сколько боли в этом взгляде. И когда он пропитывается страданием становится невыносимо прекрасным. Жестокость тает, растворяется в этой боли. Вскинула руки, впиваясь в его волосы, притягивая к себе.

– Пей…захлебнись мною, Ахмад!

Хотеть целовать своего палача, своего убийцу. Того, кто поклялся убить меня, и даже сейчас смотрит на меня с адской ненавистью. Человек, который был всегда жесток ко мне, взял меня очень грубо в нашу первую ночь и никогда не был нежен со мной. Но я чувствую к нему что-то запредельное, что-то не поддающееся моему пониманию, что-то очень острое, въедающееся в мое сердце и заставляющее захлебываться от водоворота стихии, который переворачивает все внутри и швыряет меня к этому человеку. Швыряет ждать и искать его поцелуев, его губ, его ласк. И это ненормально, я понимаю и ничего не могу изменить. Он мой первый, мой единственный, отец моего ребенка.

Привлек к себе еще ближе, накрыл грудь ладонью, требовательно сжал, приподнимая снизу, захватывая всей пятерней. Властно, жестко. И внутри меня возрождается адское желание, чтобы ничего не прекращалось, чтобы он трогал меня, чтобы содрал одежду, чтобы взял меня прямо здесь. Все тело пронизало, прошибло разрядами. Раньше никогда такого не было, а сейчас словно я изголодалась, иссохлась по его рукам и только их и ждала. Наклонился прямо к моим губам. Еще секунда и поцелует, вопьется в них своим алчным ртом, возьмет мой рот своими губами, языком. Но ничего не произошло, он удержал меня заволосы и посмотрел мне прямо в глаза.

– Я больше не хочу тебя, Аллаена. Больше не хочу прикасаться к тебе, целовать тебя, марать свои руки о твое грязное оттраханное Азимом тело. Я брезгую тобой…

Это было не просто больно, а адски, невыносимо больно, как будто он разом сорвал с меня всю кожу, вырвал ее вместе с мясом.

– После кого-то ты мне не нужна. От тебя воняет им…воняет его потом, его руками, его мерзким присутствием.

– Ахмааад…

Тяну к нему руки, но он отшвыривает их в сторону и силой отталкивает меня от себя. Так что я чуть ли не падаю, шатаясь на подогнувшихся коленях. Я не верю, что слышу это от него. А он проходит через весь кабинет и садится в кресло, закидывает ногу на ногу, потом смотрит на меня исподлобья.

– Зачем ты пришла? Я уже давно не ищу тебя? Почему ты решила, что я стану помогать тебе?

– Но…но ты же сказал, ты же хотел, чтоб я была с тобой, стала твоей, я согласилась, я позвонила Азиму я…

– Я! Понимаешь, что самое главное из того, что ты говоришь – это Я! О тебе, для тебя. А теперь скажи, чего не хватало тебе? Я разве не был к тебе добр? Ты не получала все что ты хочешь? Ты не была королевой в этом доме, и я не поднял тебя к себе?

Опустила глаза…что я ему скажу, что верю в то, что он чудовище, что испугалась казни и расправы. Поверила Азиму?

– Нам не о чем говорить, Аллаена. Может быть моим первым порывом и было помочь тебе, но я остыл. Мне это не нужно…Решай свои проблемы сама!

Я сдавила пальцы обеих рук, стиснула их до боли. Потому что он никогда не был так холоден. Никогда раньше. Мне захотелось схватить его за руки, захотелось увидеть его иным пусть даже яростным, ненавидящим и горящим от этой ненависти, но не таким холодным.

– Я испугалась… Аят пришла в себя и обвинила меня.

Ахмад вскинул голову и посмотрел на меня своими обжигающими черными глазами, глазами, лишающими силы воли, заставляющими мурашки бежать по коже.

Если он так смотрит на меня…если все еще не равнодушен ко мне, то у меня есть надежда…

– И это по-твоему оправдывает твой побег с другим мужиком, твое предательство, твое замужество и рождение ребенка!

Я должна его убедить, должна заставить поверить мне. Иначе у моего малыша не будет шансов.

– Твоего ребенка!

– Хватит! – рявкнул так яростно что у меня заложило уши. Он вскочил с кресла, пересек комнату в два шага и склонился надо мной. От его холодности не осталось и следа.

– Моего ребенка? Мой ребенок погиб внутри тебя. Разве ты не оплакивала его и не смотрела на меня как на убийцу? Врачи сказали, что он погиб… или ты мысленно зачала еще одного? Трахалась с ним, а забеременела от меня? Ты меня за идиота держишь?

– Врачи ошиблись… они не увидели потому что не сделали ультразвук…не знаю почему не увидели. Но ребенок остался жив.

– Ложь! Только для того, чтобы я его нашел. Может его урал его отец! Попроси Азима найти твоего сына!

– Он не ты…он не найдет. И это не его сын. Он знает об этом.

– Я тоже знаю что это не мой сын! Уходи, Аллаена! Я не буду тебе помогать! Я не стану искать твоего ребенка! А тебя не хочу видеть. Зачем мне чужая шармута! Я могу купить сотни других!

Глава 6

– Я…была твоей женой…пусть не по вашим законам…Я приняла твою религию.

Он расхохотался. Унизительно, мерзко так мерзко, что у меня все зашлось внутри от этого смеха.

– Приняла чтоб совершить никах с другим! Тебе даже быть здесь наедине со мной нельзя! Ты предала меня и бросила своего мужа! Кто ты…что ты за дрянь, Аллаена? Я женат на твоей сестре, она ждет от меня ребенка. Ты пришла сюда предложить мне трахать тебя. Кто ты… я могу назвать тебя только одним словом – ты шлюха. Обыкновенная, подлая, продажная баба.

Нет он не говорит это в ярости он равнодушен, он отчужден. Он настолько далек от меня, что меня начинает тошнить от этого расстояния.

– Ты говорил…говорил, что я дорога тебе.

– Если бы ты была мне дорога я вел бы себя иначе. Ты ничто и никто. Я даже перестал искать тебя. Или ты возомнила что я захотел бы себе замужнюю сучку, которая понесла от другого? Как только я узнал, что ты брюхатая я перестал вас искать. На хера ты мне нужна? Я не люблю, не хочу тебя, я не думаю о тебе!

Он словно ударил меня в солнечное сплетение, ударил ногой со всей силы, так что весь дух вышибло и я не смогла сделать даже глоток воздуха.

– Это такое наказание, да, Ахмад? Ты гониь меня чтоб я мучалась? Чтоб я… чтоб я страдала, да?

В ответ прозвучал тихий смех. Уже даже не раздраженный.

– Какого высокого мнения ты о себе, Аллаена. Мне не интересно тебя наказывать. Да и за что? Ты перестала принадлежать мне, отдалась другому, выбрала его. Уходи. Сделай одолжение и перестань унижаться! Меня тошнит от тебя и от твоей лжи!

Он закурил кальян, выпустил толстые кольца дыма, запрокинул голову, прикрывая глаза. На его пальце толстое обручальное кольцо. Раньше не было. По сердцу полоснуло лезвием, и я словно захлебнулась кровью. Стало адски больно.

– Ты на меня не смотришь…но это все еще я. Ты называл меня Вика. Ты перестал называть меня Аллаена. Посмотри на меня, Ахмад. Это все еще я. И я пришла умолять тебя.

Чувственные губы растянулись в усмешке. Такие красивые полные, изогнутые. Я вспомнила как несколько минут назад они почти соприкоснулись с моими и он хотел этого. Я видела голод в его глазах.

– Конечно это все еще ты. Я не слепец. Я тебя прекрасно вижу и слышу.

Выпускает кольца дыма и смотрит сквозь них в никуда. А мне так хочется чтоб он взглянул на меня.

– Я пришла к тебе. Я все осознала. Я вернулась и готова понести любую кару. Прими меня, Ахмад…Дай мне шанс.

– Я просил персик, а мне подсунули манго. Никому и ничего нельзя доверить.

Выпустил еще кольца дыма, а я захлебывалась отчаянием и болью от его равнодушия.

– Ахмад…ты меня слышишь?

– Прекрасно слышу. Ты приходишь сюда из-под своего Азима, вылазишь из-под его члена и прешься ко мне сюда. Тебе насрать, что я женат на твоей сестре, тебе насрать, что она ждет от меня ребенка. Ты прибежала чтобы предложить свою пользованную дырку мне чтобы я нашел твоего сына. Тебе по хер, что я говорю «нет» тебе на все по хер. Потому что ты уверена, что тебе не откажут. Я все правильно услышал? Ничего не пропустил?

Повернулся ко мне и наконец-то посмотрел в глаза. И нет в них больше нет холода и безразличия. Только от этого еще больнее. Его взгляд тяжелый как каменная гранитная глыба. Она тянет меня на дно болота в котором я захлебнусь в грязи. Хотела приблизиться к нему, но он сделал предостерегающий жест.

– Мне нравится больше, когда ты стоишь подальше от меня!

Я не хотела его слышать, я была сломлена, унижена, растоптана. Разве могло быть хуже. Я шла к нему, наперекор его словам. Шла и поражалась как сильно мне хочется сломать эту стену, увидеть его другим. А еще…мне кружит голову его запах. Если я сейчас протяну руки и обниму его, прижмусь к нему всем телом начну целовать его шрамы, его глаза, его губы. Он же говорил, что его мучала жажда. Я дам напиться нам обоим.

– И все? Вот так все закончится? Ты…ты прогонишь меня?

Встал и я задохнулась от того как возвысился надо мной, насколько я стала маленькой.

– Да, я прогоняю тебя! Ты все правильно поняла!

Как же унизительно это звучит, но он и не думает быть со мной учтивым. Он намеренно бьет меня, намеренно тыкает лицом в грязь.

– Мне некуда идти…Ты заставил меня позвонить моему…Азиму. И…

Он скривился когда я сказала моему и я осеклась, не смогла продолжить дальше.

– Что такое? Твой Азим не примет тебя теперь? Почему? Потому что будет знать, что ты трахалась со мной? Так какого хрена ты считаешь, что тебя приму я? Все кончено. Уходи. Мне все равно куда ты пойдешь. Ты свободна. Ты хотела этой свободы. Мне плевать на тебя!

– Ты злился, потому что я сбежала с ним…но это в прошлом. Вот она я вернулась. К тебе.

– И что теперь? Ты думала я запрыгаю от радости?

Ему было все равно что я говорю. Я словно исчезла и стала пустым местом. И чем больше я что-то просила, тем сильнее ощущалась вырастающая между нами стена.

– Плевать на меня? Плевать на все через что мы прошли вместе? Я думала…думала ты мог бы полюбить меня!

Рванул меня за руки к себе, удерживая чуть выше локтей и заглядывая мне в глаза.

– А ты смогла? Ты полюбила?

– Да!

Усмехнулся криво своим красивым чувственным ртом.

– А я вот не смог! Точнее смог…я смог, но я так же смог и разлюбить тебя! Понимаешь? Все исчезло! Пыф! Взорвалось, сгорело! Ничего к тебе нет кроме презрения!

Пока он говорил казалось, что я умирала. Казалось, что он убивает меня. Вонзает нож мне в сердце и проворачивает его там. Неужели Ахмад сможет отказаться от меня?

– Все! Аллаена! Все кончено! Не люблю я тебя! Пусто внутри меня! Ты все сожгла! Мне все равно, что ты вернулась, мне все равно даже если ты с ним не спала…хотя я уверен, что спала! Но мне насрать, понимаешь? Я бы все равно не простил тебя и не прощу. Уметь прощать дано не всем и это не мое достоинство! Уходи! Убирайся на хер отсюда!

Рявкнул мне в лицо, и я зажмурилась.

– Зачем ты так со мной? – тихо прошептала не открывая глаз, чувствуя как больно выворачивает сердце наизнанку, как оно истекает кровью и корежится от каждого его слова.

– Кажется я ответил на этот вопрос несколько раз ответил развернуто или ты отупела и оглохла за это время?

– Ты мне врешь… ты не можешь хотеть, чтоб я ушла. Это не правда.

Его смех был до отвращения ужасен, пробирал до костей своей циничностью.

– Спектакль окончен. Тряпки падают публика визжит и плачет! Все! Фенита ля комедия!

Это был совсем другой Ахмад. Он больше не был похож на себя, таким каким я его знала перед тем как все случилось. Это был тот Ахмад, который украл меня у своего сына. Лишь с одним огромным отличием – тогда он хотел меня, а сейчас в нем нет даже страсти ко мне и это самое жуткое.

– Что ты смотришь на меня как будто я говорю не на твоем языке. Я слышал что после родов у женщин наступает атрофия мозгов, но не думал, что с тобой может произойти тоже самое.

Это пытка, это какое-то адское издевательство от которого, кажется, с меня снимают кожу живьем. Я не могу слышать столько презрения, столько гадливости в его голосе.

Впилась руками в его плечи и приблизилась к нему сама.

– Ты…ты не можешь со мной вот так. Чтобы ты не говорил, как бы не унижал меня. Это твой ребенок. Если я и сошла с ума, то от горя, потому что пропал твой ребенок. Твой и мой. Наш ребенок. Ты можешь отрицать, можешь говорить мне мерзости, можешь прогонять меня, но это ничего не изменит…просто кто-то украл нашего ребенка и неизвестно что сделает с ним…мучает, убивает, издевается. Над. Твоим. Ребенком! Найди его и проверь! Сделай чертов тест ДНК.

Были какие-то доли секунд, когда я увидела сомнения в его глазах, увидела там какой-то луч света, какую-то эмоцию. И я впилась в эту эмоцию, ухватилась за нее, вцепилась в нее негнущимися пальцами, прижимаясь к нему всем своим телом, обнимая за шею. Породить эти сомнения, посеять их, чтобы засомневался, чтобы поверил мне хотя бы немного. Захлебнулась восторгом, когда его сильные руки сдавили мою талию, когда яростно впечатали меня в себя. Даже голова закружилась.

– Да… я смогла. Смогла тебя полюбить. Мне просто стало страшно… я испугалась что они настроят тебя против меня, испугалась. Это моя вина, моя трусость, мое малодушие. Я так жалела, я хотела прийти к тебе… ты снился мне каждую ночь. Я думала о тебе не переставая. И… наш сын он так похож на тебя. Я назвала его Искандер…Александр…Он твой. Ты бы только взглянул на него и понял, что он твой.

Ахмад скинул мои руки и оттолкнул меня от себя так же резко, как и прижал.

– Я не помогу тебе…Сама ищи своего ребенка!

– Ты…ты и правда чудовище! Ты такой как о тебе говорят! У тебя нет сердца, и ты не любил меня! Потому что любовь не проходит, любовь не забывается и не исчезает. Нельзя любить по собственному желанию!

Схватил за лицо и приблизил к себе.

– Да! Я чудовище! Я тварь! И могу позволить себе любить по своему желанию, разлюбить по своему желанию и послать на хер тоже по своему желанию! Тем более ту, что меня предала! Ту, что унизила меня, ту, что очернила мое имя, вышла замуж, родила…Это все была ты, Аллаена. Я не прощаю тех, кто меня предает! И да… я не верю тебе.

– Но… я испугалась, я боялась за свою жизнь! Меня назвали убийцей!

– Как легко спрятаться за страхом. Ты должна была верить мне! Я никогда не давал тебя в обиду… а когда …когда тебя посмели тронуть они об этом сильно пожалели! Я шкуру снимал живьем с тех, кто причинили тебе боль. Разве я мог убить тебя? Как ты любила если ты не верила в меня, мне, в нас? Что ты любила?

– Я очень хочу, чтобы ты простил меня, Ахмад…

– Простить? Предательство, побег, то, что бегала и скрывалась от меня месяцами, путала следы…бегала с ним вместе и везде…везде все знали что ты его, принадлежишь ему! За это простить? Неееет! Ты пришла мне запудрить мозги! Ты пришла не потому, что любишь меня! Черта с два! Ты пришла, чтоб я сделал то, что ты хочешь! Нашел твоего ребенка. Ведь даже если он потом окажется не моим я все равно нашел его! Ведь так?

– Нееет…нет.

– Ты убила меня. Ты выдрала мое сердце и похоронила меня живьем!

Схватил за горло и теперь был в миллиметре от моего лица, его горячая ладонь давила мне шею и становилось трудно дышать.

– Правда в том, что я не хочу тебя больше видеть! Правда в том, что ты мне не нужна. Я не стану искать ТВОЕГО ребенка. Потому что ты лжешь!

– Не лгу! Клянусь тебе! Он твой! Клянусь своей жизнью! Клянусь…

– Клянись его жизнью! Если я…если я вдруг решу помочь тебе и найду его, если он окажется не моим он умрет! Согласна?

Внутри все похолодело и я с ужасом посмотрела в жуткое лицо Ахмада. Оно было поистине страшным. Он смотрел на меня скривив рот и оскалив зубы. Его глаза стали черными как бездна.

– Согласна? Что? Страшно?

– Нет! Не страшно! Я знаю, что он твой! Мне нечего бояться!

– Я сверну ему шею если анализ будет отрицательным! И тебе вместе с ним!

– Я знаю, что это твой ребенок! У меня никогда и никого не было кроме тебя. Ты первый и ты последний!

Глава 7

– Как вовремя мы говорим о детях, Аллаена. Как вовремя ты используешь именно это оружие против меня. Такое действенное. Убойное и беспроигрышное.

Он отпустил меня, и я пошатнулась, стало неуютно без его рук, без его близости. Стало одиноко и больно. Передо мной вращается весь мир и мое отчаяние так велико, что кажется этот мир просто рушится вдребезги. Я хочу дотронуться до него, хочу снова ощутить себя внутри кольца его рук, пусть и жестоких, пусть таких ранящих и холодных. Но только пусть не отпускает. Не отрекается от меня.

– Какая знаменитая женская уловка. Ты непревзойденная, моя дорогая Аллаена. Я не ошибся, когда восхищался тобой и твоей способностью влиться в обстановку. Интересно, если бы твой сын не пропал, чтобы ты делала? Пришла бы ко мне или счастливо жила со своим мужем? М? Как долго ты собиралась лгать ему, мне?

– Он…он знал, что ребенок твой.

– Но ты собиралась прийти ко мне и рассказать? Собиралась принести нашего сына и отдать его в руки отца, дать мне посмотреть на него. Ты даже имя дала ему самостоятельно.

– Я не знаю…может быть я пришла бы!

– Ложь! Ты бы не пришла! Ты бы прекрасно чувствовала себя рядом с Азимом. Если он такой идиот и взял на себя чужого ребенка.

Ничерта ты не собиралась мне рассказать. Я так бы и считал своего ребенка выкинутым тобой, я бы никогда не догадался. Он бы носил чужую фамилию. Ты предала меня дважды, Аллаена. Ты предала не только меня, но и ребенка. Потому что ему ты бы лгала точно так же.

– Прости…

– Как легко сказать «прости» как легко просто на хер сказать гребанное и никому не нужное прости. Как легко прийти именно тогда, когда тебе это стало нужно. И только сейчас рассказать мне о сыне! Сколько времени прошло с его рождения? М? Ты ведь не сразу пришла! Ты вначале искала сама, да? Сколько искала? Говори!

– Шесть месяцев…– ответила и по щекам покатились слезы. Шесть месяцев мучительных поисков, растраченных денег, слез и боли. Шесть месяцев смерти.

– Шесть месяцев ты надеялась найти его и вернуть в СВОЮ семью. Не мне, не ко мне в дом. А к твоему мужу! Вот что ты делала, Аллаена. И когда поняла, что не справилась, когда окончательно отчаялась. Только тогда ты пришла!

– Я бы и так пришла… я скучала по тебе, Ахмад. Я думала о тебе…о нас…

– Заткнись!

А ведь на самом деле все что я сейчас говорю, не имеет никакого значения. Наши отношения мертвы. И это все равно что пинать труп в попытках что-то оживить. Все кончено. Если он так говорит, то в нем и правда все умерло…Только как я смогу с этим жить. Оказывается, его нелюбовь ранит меня намного сильнее и острее, чем желание и похоть когда-то ранили ненавидящую Аллаену.

Теперь он смотрел на меня, скрестив руки на груди.

– Я думаю, что тебе нужно время осознать, что теперь я женат. Женат и люблю другую женщину – твою сестру. У нее родится наш законный ребенок. И это будет сын. Перестань ломать комедию и орать здесь, чтобы не расстроить Бахиру. У твоей сестры теперь прекрасное мусульманское имя, она чтит религию, она верна мне. Она покорная и добрая жена. Я даже мечтать не мог, что стану настолько счастливым.

Это был удар в солнечное сплетение. Удар сильный и безжалостный, удар такой мощи, что у меня буквально подогнулись колени. Я ожидала чего угодно…но не того, что он скажет мне как счастлив с другой. И эта другая…она моя Аленка. Моя сестра. Моя маленькая рыбка. Как такое вообще могло произойти.

– Счастливым?…– я повторила это слово и оно застряло у меня в горле, – А она? Она с тобой счастлива, Ахмад?

Словно в ответ на мой вопрос издалека послышался смех Алены и детский хохот Аят. Они там вдвоем. Играют в саду. И да…так смеется только счастливая женщина.

– Мне нужна от тебя одна формальность…бумаги о разводе. Светском разводе. Мне нужно чтобы ты их подписала. Я хочу заключить брак с Бахирой и расписаться с ней.

Он бил и бил меня. Бил так остро, так четко, что от каждого удара мне становилось нечем дышать.

– Хорошо… я подпишу все что нужно. Только найди моего сына.

– Вот и прекрасно. Я очень рад, что ты начала понимать и принимать все условия. Есть еще одно не менее важное.

– Какое? – спросила я едва шевеля пересохшими губами.

– Когда я найду ребенка и будет доказано, что он мой – я заберу его у тебя. Он будет воспитан мною, в моей семье и официально усыновлен моей законной женой.

– Ты… – это меня добило и я не выдержала, облокотилась о стену, потому что стоять уже было очень сложно. В голове начинало шуметь, там нарастал адский дикий вой.

– Монстр? Да, я монстр, Аллаена. Но я просто не хочу, чтоб мой ребенок рос рядом со шлюхой матерью. Тебе нечего дать моему сыну, если он мой, конечно. Тебе принесут бумаги, и ты отречешься от него письменно.

– Зачем? Зачем мне от него отрекаться?

– Когда он вырастет и однажды ты захочешь солгать ему, однажды ты захочешь рассказать свою лживую правду – я отдам ему эту бумагу, в которой ты сама отреклась от него. Или…или ищи своего сына сама!

Мне казалось, что мое сердце вот-вот остановится. Оно почти не трепыхалось, почти не шевелилось. Мне кажется, я умирала, потому что это была не просто боль – это был кромешный ад.

– Я…я все напишу, Ахмад. Все напишу.

– Радует, что хотя бы сына ты любишь… и твое гнилое сердце способно хотя бы на эту любовь.

– Что будет со мной? Мне некуда идти…

– Можешь подойти к Лейле, она занимается прислугой. Скажи, что я приказал дать тебе работу. Это все что я могу для тебя сделать.

Больше я не была ему интересна. Он встал с кресла, накинул пиджак. Спрятал портсигар в карман.

– Тебе принесут воды. Попей, успокойся и иди к Лейле, если она ничего не найдет ищи работу в городе. Завтра подпишешь все необходимые бумаги.

На его лице читался триумф. Было видно, что он наслаждается моей болью. Он просто поглощает ее всем своим существом, насыщается ею как вампир. Как же дико мне не хотелось давать ему вот так уйти. Остановить, заставить вспомнить, почувствовать.

– Ахмад! – схватила его за рукав, потом за ладонь и он вздрогнул, когда я к нему прикоснулась. Боже как же это унизительно. Но я не могу остановиться, я падаю на колени, обхватывая его ноги руками и не давая уйти, прижимаюсь заплаканным лицом к его брюкам, сильно сжимая пальцы, чтобы помешать ему двинуться с места. Он уйдет, он оставит меня и все действительно кончится…я не могу с этим смириться, не могу принять.

– Ахмад…прости, прости меня. Я не понимала, что я творю. Я люблю тебя, я не смогу без тебя жить, Ахмад. Я не умею без тебя жить.

– Зачем? – стряхивает мои руки, – Зачем ты это делаешь? Ради жалости? Ради чего? Но мне не жаль тебя! Пойми! Я наслаждаюсь тем, что тебе больно, Аллаена! Потому что долгое время мне тоже было больно! И тебе было насрать! Ты прекрасно обходилась без меня со своим новым мужем. И я перегорел…Уйди с дороги!

Он ушел, а я медленно сползла на пол и легла на него, глядя в пустоту остекленевшим взглядом. Я сгораю изнутри. Мне так больно, что я даже не могу дышать. Это не мог быть тот Ахмад, что сам стоял передо мной на коленях…это не может быть он. Вот и все. Теперь я знаю. Что больше ничего не вернуть, что он не любит меня, не хочет меня, ненавидит и презирает. Я больше ни на что не надеялась. Оставалось только верить, что Ахмад найдет моего мальчика. Найдет и вернет его…пусть даже он не будет со мной. Пусть он получит все почести, которые положены сыну эмира.

Я все решил. Не знаю в какой момент было принято именно это решение. У меня не было времени на обдумывание, потому что я не был готов к ее появлению. Больше всего на свете мне хотелось свернуть ей шею. Жизнь превратилась в какой-то кромешный ад, в невыносимое адское пекло. И все, о чем я мечтал, все, что было так важно для меня, все на чем строилось, мое будущее превратилось в пепел. В тлен. Она изменилась. Стала другой рядом с ним…покорной что ли, просящей. Я ее такой не знал и больше всего злило, что это лицемерие, что это только для того, чтобы я нашел ребенка. Верил ли я что он мой? Скорее нет, чем да…Хотя после того, как она на все согласилась я готов был поверить. Но кто знает, какую подлость она еще затаила. Я найду ребенка и с кем она сбежит тогда, перед кем раздвинет свои ноги? Шлюха!

Но чем больше я ее ненавидел, тем сильнее была моя одержимость ею. Тем ярче мое безумие. Я любил ее и ничто не могло убить эту проклятую любовь внутри меня. Я всегда буду корчиться в тоске по ней…по этой твари.

Я…наверное мог бы простить ей измену. Наверное. Это не стало бы для меня смертельной отравой, но я не мог простить ложь, простить вот это лицемерие. Если бы она пришла раньше. Полгода назад. Сразу. Ко мне. Если бы рассказала сразу, что ждет нашего ребенка…та, блядь, пусть чужого, но пришла бы честно просить, не лгать… я бы помог. Но меня вывернуло от понимания, что меня используют, что из меня делают идиота. Она согласилась спать со мной, быть моей подстилкой в то время, как замужем за другим, согласилась отдаваться мне по первому зову. А я хотел ее душу, я хотел, чтоб она любила меня. Хотел, чтоб она возбуждалась от моих ласк, жаждала моих прикосновений. Единственная женщина, от которой я этого хотел. С которой мне не нужно было корчиться от боли.

Я вдыхал ее запах, пока она прижималась ко мне в своих мольбах и сходил от него с ума. Мне до безумия хотелось целовать ее волосы, ее пальцы, ее шею и ее тело.

Я вспоминал как резал эти пальцы лезвиями и плакал как ребенок, когда думал о том, что больше не прикоснусь к ней. Что ее трогает другой мужчина, покрывает своим телом, вгоняет в нее свой член. Я знаю, что не смогу ее забыть. Ненависти недостаточно. Все мои слова голый блеф, и я бы не дал ей уйти в никуда. Как долго меня будет ломать по ней? Как долго будет выкручивать душу и выворачивать сердце?

Когда выходил из кабинета хотелось орать и выть от отчаяния. И я знал, что будет больнее. Особенно сейчас, когда она рядом.

***

– Самир…поговори с Лейлой. Аллаена должна остаться в этом доме. Пусть найдет для нее работу. Так чтоб я мог все это контролировать!

– Снова Аллаена!

– Я не спросил твоего мнения!

– Самида будет не довольна.

– Ее мнения тоже никто не спрашивал.

– Убийца твоей дочери в этом доме! Никто этого не потерпит. Пойдут сплетни. В деревне быстро узнают.

– Я думаю ты умеешь закрывать рты. Кажется, за это я плачу тебе. Я хочу, чтобы ее устроили в западной части дома в отдельной комнате. Я хочу, чтоб за ней присматривал мой человек. И о каждой малейшей проблеме вы докладывали мне.

Самир смотрел на меня сильно сжав челюсти. С момента его женитьбы прошло несколько месяцев. Я не спрашивал его счастлив ли он. Мы вообще не говорили на эту тему. Он молчал, и я молчал. Знал, что ребенка он записал на свое имя и дал ему свою фамилию. Он беспрекословно подчинился мне, когда я обязал его жениться на Азизе.

Впрочем, не просто так… я тоже на многое закрывал глаза.

– Эта женщина принесет несчастья в твой дом, мой господин. Эта женщина уже принесла столько боли. Прогони ее.

– С каких пор ты указываешь мне что делать?! Я сказал принять ее и обустроить. И проследить, чтоб она не пересекалась с моей женой. Ни слова больше! Не зли меня. Я не настроен слушать от тебя нравоучения. Займись делом. И еще…как твоя семья, Самир? Жена радует тебя?