Читать книгу: «Соломон. Забытая нежность», страница 14

Глава 34
Соломон

Я стоял возле панорамного окна, капли дождя стекали по стеклу. Сложил руки на груди и невидящим взглядом смотрел в темноту, ощущая внутри… нет, не покой, но что-то близкое к нему. Что-то чего давно не чувствовал. Аня уснула, а я не стал будить, хоть и понимал, что она будет переживать, что мы не вернулись ночевать домой. Но плевать я на все теперь хотел свысока. Теперь, когда внутри больше и тени сомнения не осталось. Я никому в обиду ее не дам. И даже себе. Нет, наверное, даже не так – в первую очередь себе не позволю никогда ее обидеть. У меня духу не хватит причинить ей боль.

Полчаса назад я позвонил матери и сказал, что Аня сильно устала и уснула. Что мы попали под дождь, вымокли до нитки и вернемся завтра утром. И пусть все вокруг думают, что хотят. Мое сердце и душа, как бы банально это не звучало, принадлежали этой маленькой и хрупкой девочке, что свернулась калачиком на огромной кровати. В ней сосредоточился мой настоящий мир и… нет, сомнения никуда не ушли, но пришла твердая решимость, что без нее я и вовсе потеряю себя. Да и не было у меня столько сил, чтобы противостоять ее напору и искренности. Она, казалось, совсем не знала границ и ничего не хотела слушать. Не знаю, что нас ждало впереди, не хотел об этом думать.

Прилег рядом с Аней, перебирал пальцами светлые волнистые локоны и смотрел на спящего ангела. Отчего-то вдох было сделать больно и смотреть на нее хотелось бесконечно, что я и делал, пока глаза сами собой не закрылись, и я не провалился в сон.

Проснулся резко, открыл глаза и увидел Аню. Она спала, свернувшись калачиком, возле меня. Она обычно в этой позе всегда и спала рядом с Машей. Я часто наблюдал за ними спящими, вставал раньше них и уезжал в офис, но перед тем, как уйти, заглядывал в их комнату.

От вчерашней непогоды не осталось и следа, только разводы на стёклах от дождя. В небе светило солнце, и день обещал быть прекрасным. Только я все равно не хотел никуда выходить из номера, хотел остаться с Аней здесь как минимум ещё на день. Вчерашний вечер и ночь окончательно все расставили по местам в моей голове. И теперь я знал, что все будет иначе в наших с ней отношениях.

Я поднялся с кровати, подошёл к тумбочке, на которой стоял поднос, взял с него стакан воды и осушил его залпом. Вышел из спальни, позвонил администратору и попросил принести завтрак в номер. Вчера мы так и не притронулись к еде.

– Привет, – услышал я позади тихий голос и обернулся, встретившись со смущенным взглядом.

Аня стояла у двери и держась за нее одной рукой. Я подошёл и заключил ее в объятия.

– Мы все проспали и теперь, наверное, Маша и твои родители сходят с ума от беспокойства.

– Не сходят. Ты уснула вчера, а я позвонил маме и предупредил, что мы вернёмся только сегодня.

– Игорь, я переживаю, как родители отнесутся, что мы… что я…

– Тсс, Аня, – я приложил ладонь к ее рту, заглядывая в глаза. – Никто и ничего плохого о нас не будет думать. Куда большее беспокойство вызывает у меня твой внешний вид… – прохрипел я.

Аня опустила глаза, и смущенная улыбка снова коснулась губ, а багровый румянец опалил щеки.

– Я сейчас оденусь, – развернулась и направилась в спальню, но я не позволил ей уйти, перехватил ее руку и снова заключил в объятия.

– Не так быстро, – впился в ее рот жадным поцелуем, раздвигая податливые губы языком.

Домой мы вернулись только к вечеру. Не знаю, кто кого сильнее удерживал в постели, но от Ани невозможно было оторваться. Я ощущал бесконечную потребность и желание касаться шелковистой кожи. Входил в неё медленными толчками и рассудок мутился, словно вспышки мелькали перед глазами, которые били прямо в сердце. Не думал даже, что еще способен испытать нечто подобное. Смотрел в ее лицо, как она выгибалась мне навстречу, принимала каждый мой толчок и отзывалась с умопомрачительной нежностью, и недоумевал, как и в самом деле держался все это время? Точно подвиг совершил и теперь вот получал награду за длительное воздержание.

– Ты думаешь, Маша на нас обиделась? – спросил я у Ани, когда мы вышли из такси и направились к дому.

– Завтра мы реабилитируемся в ее глазах, – ответила она, счастливо улыбнулась и прижалась ко мне. – Я больше переживаю, как к этому всему, – взглядом обвела наши сцепленные руки в замок, – отнесутся твои родители.

– Хорошо отнесутся, – заверил я ее.

– Но я все равно очень волнуюсь. Одно дело, когда…

– Аня, – я остановился и взял ее лицо в свои ладони, заглядывая в глаза. – Всё будет хорошо, слышишь? Да, ранить может и взгляд, и слово, но если уж оба решились, то теперь только вперёд. Зато представляешь, как обрадуется Маша?

– Нет, – Аня побледнела, а ее губы задрожали. – Давай пока не будем все афишировать? Догадаются – хорошо, но сами ничего говорить пока не будем.

– Хорошо, – я обнял ее, прижал к себе, чувствуя, как колотится сердце у неё внутри. Только не понимал, чего она боялась. – У меня ещё несколько дней, чтобы побыть вместе с вами. Вы можете остаться с родителями и потом вернуться через неделю? Я куплю вам билеты на самолёт и встречу в Москве. А можете улететь вместе со мной, – предложил я ей варианты.

– Давай спросим у Маши? Это же ради неё эта спонтанная поездка, – я тоже помнил о предписаниях Стаса, что Маше необходимо поправить здоровье перед садиком и побывать на море, но так не хотелось возвращаться в пустой дом одному.

– Хорошо, – грустно улыбнулся. – Вы думайте, но завтра и послезавтра я целиком и полностью ваш.

– Ты и так мой, и я больше никому тебя не отдам, – сказала она, пристально глядя мне в лицо.

Такие простые слова, а сердце болезненно сжалось внутри. Я крепче сжал руку Ани. Скуп я был на слова, и на чувства редко когда распылялся. Отучился за эти годы, а с ней будто заново возрождался. Из пепла боли и былой любви.

Маша выбежала нам навстречу. Повисла на моей шее и прижалась мягкими губами к щеке. В это мгновение я чувствовал себя абсолютно счастливым человеком. Родители, конечно, как я и предполагал, заметили перемены в нас обоих, но тактично сделали вид, что ничего не произошло. Мама очень любила меня, и уверен, что Аню со временем полюбит не меньше.

Следующие два дня я выполнял обещание, данное девочкам. Мы, наверное, обошли все побережье, побывали в цирке, в океанариуме, я снова сводил их в кинотеатр. По вечерам мы вместе с Аней укладывали Машу спать, я сидел на полу возле кровати и слушал ее тихий, вкрадчивый голос. Мечтал, как только уснет младший из ангелов, увлечь старшего в свою спальню и не выпускать до рассвета.

Улетал я в Москву один. На сердце было грустно и тоскливо. А потом еще как представил, что почти неделю буду без девчонок, так и вовсе хотелось забыть обо всех условностях, посадить их в самолёт и везти обратно. Домой. Но Маше очень понравилось на море, и занятия живописью с моей матерью тоже приносили обеим сестрам большую радость. Я решил не быть эгоистом и дать девочкам возможность сделать свой выбор. Тем более, через неделю Аня сама выйдет на работу, а Маша пойдёт в садик, и это очень волнительный для обоих в жизни этап. Я же пока их не будет в Москве, завершу один важный проект и к их приезду разгружу себя, чтобы потом проводить с ними все свободные вечера.

В Москве меня ждал неприятный сюрприз. А точнее неприятный разговор, который я и так откладывал в долгий ящик. Не успел я и дня пробыть в Москве, как мне позвонила Света и предложила встретиться. Скрепя сердце, я согласился, потому что не имело никакого смысла и дальше игнорировать ее звонки. Пора расставить точки, точнее поставить одну, и обоим идти дальше. Но уже каждому своей дорогой. Мы договорились о встрече в том же ресторане, где и всегда встречались. Я приехал раньше и заказал кофе и десерты. Чувствовал себя отвратительно. В принципе так и должно быть, потому что примерно понимал, что последует за этим разговором. Причинять боль другому человеку и ломать его надежды и ожидания – та еще миссия.

– Игорь! – все по той же отлаженной схеме: короткий поцелуй в щеку, сверкающий взгляд и тонна надежды в глазах.

Но надежду на наше общее будущее я больше не мог в ней поддерживать. Эгоистично с моей стороны все это время было держать рядом с собой ту, которую я никогда не рассматривал всерьез. Но до появления Ани, меня устраивали подобного рода отношения.

– Как дела? – аккуратно поинтересовалась Света, сканируя меня светлыми глазами.

Я смотрел в красивое и ухоженное лицо, а представлял совершенно другого человека. Неужели Света не чувствовала, что я ее не люблю? Зачем ей нужны такие расплывчатые отношения и человек, который был безразличен к ее чувствам? Хотя люди любят жить в иллюзиях, может быть, ее тоже устраивали подобного рода отношения? Как и меня, определенный отрезок времени.

– Отлично, – я сделал глоток кофе.

– Я так понимаю, по твоему настроению и холодному взгляду, что оттепели в наших отношениях не будет, и ты пришёл… – она осеклась и пронзительно посмотрела на меня стеклянным взглядом.

А ещё говорят, что женщины ничего не чувствуют…

– Да, я пришёл, чтобы сказать об этом тебе лично.

– То есть отставка? И кто твоя новая пассия, уж не та ли малолетняя глупышка? – Света вздернула подбородок, сжимая в руках белую салфетку.

– Света… – я понимал ее чувства, но она сама себе все придумала.

Я никогда не говорил с ней по душам, не делился переживаниями, и тем более, прошлым. Отношения, построенные на сексе, в итоге сошли на нет, когда острота спала, а чувства ушли. В них не было глубины и души, не было и капли того, что я чувствовал к Ане. Они с Машей значили для меня так много, что больше места в сердце в свое время занимали только Ася и Наташа. Мне не нужен был успех Светы или ее ухоженные лицо и тело, я любил искренность и чувственность Ани. Мечтал касаться ее шикарных длинных волос и вдыхать их опьяняющий аромат. Рядом с ней я себя ощущал иначе и хотел сделать ее жизнь лучше. А она, эта жизнь, знатно помотала мою маленькую девочку, несмотря на юный возраст. И лишь внешне Анюта походила на милого ребенка, но мудрости в ней было так много, больше, чем в любой другой. Я верил, что у Ани впереди блестящее и успешное будущее. Но его она выберет сама. Захочет ли она строить карьеру или вить семейное гнездо со мной – решать только ей. Я настаивать ни на чем не стану. Мне вполне хватало ее присутствия в жизни.

– Я и так была очень долгое время сдержанна с тобой, входила в твоё положение, молчала и не задавала вопросов о твоей прошлой жизни и трагедии. Я все понимаю, но я не хочу больше сдерживаться! Ты…

– Света! – я оборвал девушку, чтобы потом она не сожалела о словах, сказанных сгоряча.

Возникла долгая пауза, Света смотрела на меня со злостью, сжала кулаки и долгое время не шевелилась, будто просчитывала свои ходы наперед.

– Будь счастлив! – светлые глаза сделались черными, и она окатила меня презрительным тоном.

Стакан с водой, что стоял на столе, оказался в ее руках, а в следующую секунду она выплеснула его содержимое мне в лицо. Я злорадно ухмыльнулся и бросил на нее гневный взгляд. Внутри закипала злость. Да, моей вины во всем этом было ни меньше, но по-другому я не знал, как поступить. Света с шумом поднялась из-за стола и, гордо вскинув голову, направилась на выход. Я же, вытерев салфеткой лицо, откинулся на спинку стула и не собирался ее останавливать. Точка, значит, точка! Внутри даже легче стало. И благо разговор не был долгим. Коротко и по существу. Дольше с мыслями и духом собирался. Теперь же предвкушал скорую встречу с девочками и небольшой сюрприз, который хотел приготовить для обеих. А Света… Будет счастлива, но только не со мной. Я точно не ее мужчина. Как и она не моя женщина.

Снег большими хлопьями падал с неба с самого утра. Я стоял в здании аэропорта и нервно поглядывал на электронное табло. Люди торопливо мелькали перед глазами. А я держал в одной руке огромный букет белых цветов для одного ангела и мишку для другого и нервничал как подросток, пришедший впервые на свидание. Чувство безграничного счастья и предвкушение долгожданной встречи выместили всю тоску, в которой я жил все эти долгие семь дней. Наконец объявили о посадке самолета, в котором находились девочки, два моих сокровища. Я высматривал знакомые силуэты среди толпы людей. И когда увидел Гнома, сердце сделало счастливый кульбит в груди. Наши взгляды с Аней встретились, и я утонул в её синих глазах. Направился им навстречу и прижал обеих сестёр к себе. Больше не выпущу из своих объятий. Это первая и последняя их поездка без меня. Теперь всегда и везде мы будем путешествовать все втроём.

– Я так соскучилась, – пищала восторженно Маша, обнимая меня за шею. – Мне столько всего нужно тебе рассказать! Я привезла для тебя рисунки! А еще камешки!

Я не сдержался и поцеловал Аню в губы. Пусть Гном привыкает, я не собирался больше ни от кого скрывать нашего счастья.

Маша схватила медведя и повисла на моих руках. Аня зарылась лицом в белых цветах. Я обнял девчонок, не в силах больше сдерживать счастливой улыбки, и мы направились на выход.

За неделю я сделал небольшую перестановку в квартире. И гостиную превратил в… детскую. Поставил елку и купил ящик игрушек. Маша сама нарядит зелёную красавицу и будет полноправной хозяйкой своего маленького государства. А Аня переедет в соседнюю комнату. Ко мне в спальню. Надеюсь, всем придутся по душе эти перемены.

Глава 35
Аня

Мы ехали домой, дворники работали, как сумасшедшие, счищая снег с лобового стекла. После тёплой южной погоды, холодная Москва выглядела красивой новогодней сказкой – разноцветная, украшенная яркими огнями, многолюдная. А мужчина, что сидел за рулём и не сдерживал улыбки, наверное, был добрым волшебником, который нам эту сказку подарил. И только мне одной известно, как я скучала по нему всю эту неделю! Под конец разлуки тоска стала такой нестерпимой, что мне попросту казалось, я не доживу до этого момента, когда снова увижу Игоря. Это большая мука находиться вдали от любимых людей.

– Как мама и отец? – спросил Игорь.

– Вернутся в конце следующей недели, – отозвалась я, не сводя с него счастливого взгляда. – Спасибо, они прекрасны, – улыбнулась, вдыхая аромат цветов.

Страхи, что Игорь охладеет ко мне за эти дни, теперь казались нелепыми и беспочвенными. Маша без умолку что-то рассказывала Игорю, о том, как они с бабой Леной научились красиво рисовать, как мы ходили гулять и что нового случилось у нее за эти дни. А потом внезапно спросила, разрешим ли мы ей на выходные ездить на дачу к бабе и деду. Игорь вопросительно перевел на меня взгляд, на что я смущённо пожала плечами. Пусть сам решает, давать согласие или нет, но я приложила много усилий за эти дни, чтобы все мы вчетвером чувствовали себя комфортно на отдыхе.

С раннего возраста Маши, я, как могла, пыталась сохранить в ней детскую непосредственность, несмотря на все пьянки родителей. А этот вопрос и ее возбужденное состояние говорили о том, что все я делала правильно, когда пыталась отгородить девочку от всего плохого. Да, жизнь в поселке была тяжелая, но Маша не потеряла веру в волшебство. Не знаю, что я ощутила, когда впервые услышала, как Маша назвала Елену Александровну бабушкой, а отца Игоря дедушкой… Это было непередаваемое ощущение счастья, потому что ни бабушки, ни дедушки у сестры никогда не было. Скорее всего, мать Игоря сама попросила ее так называть, а Маша приняла это предложение, как увлекательную игру. И только я понимала, что это была не игра.

– Конечно, – отозвался Игорь, – если тебе понравилось с бабой Леной и дедом Сашей, мы будем чаще у них бывать. – Сильно не удивляйся, дома вас ждёт сюрприз, – произнес Игорь уже тише, окинув меня горящим взглядом.

– Да? – я пока не знала, как относиться ко всем переменам: внимание, цветы, лучистый мужской взгляд.

Наверное, как к новогоднему чуду? И та ночь… Стоило о ней только подумать, как низ живота превращался в огненный шар, а ноги хотелось свести вместе, чтобы не чувствовать этой сладкой пытки. Так жестоко после всех ласк и откровений расстаться на несколько дней… Я в полной мере ощутила, что такое ломка и желание другого человека – неподконтрольное, сильное и всепоглощающее, которое превращало тебя в зависимое от этих чувств существо. Переместила взгляд на крепкие мужские руки, которые сжимали руль. Эти руки доводили меня до сумасшествия… Щеки вспыхнули румянцем, и я подняла глаза к лицу Игоря, поймав его потемневший взгляд.

– Ты так смотришь на меня, что я не уверен, что дождусь вечера… – повернулся украдкой в сторону Маши.

Сестра любила кататься на машине и смотреть в окно. Вот и сейчас, выговорившись, прильнула к стеклу и наблюдала за сменяющимися картинками. Рука Игоря легла мне на колено. Сквозь плотную материю джинсов я почувствовала жар от его ладони, а тяжесть внизу живота достигла высшей точки, когда он повел ею наверх. Я остановила движение его руки и посмотрела на него умоляющим взглядом. Эту игру и ласку немедленно стоило прекратить. Не то лишусь рассудка от остроты всех чувств. И Маша… Ей я так пока ничего и не рассказала.

Дома нас и в самом деле ждали сюрпризы: небольшой ремонт и перестановка. Но… я и так собиралась сегодня взять подушку, одеяло и перебраться жить в комнату Игоря. Маша не скрывала радости, когда увидела всю эту красоту в гостиной. С минуту стояла возле пушистой ели и, затаив дыхание, смотрела на красавицу. А потом спросила у Игоря, в какой комнате будет жить Аня, если кровать одна, и она маленькая, чтобы на ней смогли поместиться два человека.

Немного позднее я обязательно поговорю с сестрой и все ей объясню. Наедине поговорю и расскажу о нас с Игорем. Потому что до этого дня я не хотела торопиться и торопить события. И лишний раз волновать сестру. Страх, что Игорь меня оттолкнет или, например, Света как-то помешает нашему счастью, ещё был, и я только ступила нетвердой ногой в новый жизненный этап. А под маской уверенности и счастливой улыбкой скрывалось много всего противоречивого. Я много чего не умела, была неопытной любовницей, а скоро должна ещё выйти на работу. Не знаю, как это все должна буду совместить и уложить в своей голове, но знала, что обязательно со всем справлюсь. С этими прекрасными чувствами внутри, у меня и не такое получится преодолеть. Как бы банально и глупо не звучало, но мне казалось, что моих чувств хватит на нас двоих с Игорем, и я смогу свернуть целые горы ради счастья и благополучия любимого человека.

Когда эмоции сестры немного улеглись, я оставила ее одну в своей комнате. Игоря отправила в магазин купить продуктов. Ремонт и перестановку он сделал, но чем питался все эти дни – неизвестно. Потому что в холодильнике было пусто. Я собиралась приготовить ужин и разобрать наши с Машей вещи. Закинула грязное белье в стиральную машину. Игорь тем временем привез продукты, и пока они с Машей проводили время вдвоём в гостиной, я быстро справилась с рутинными делами.

Вечер прошел бурно, а Игорь так соскучился по Маше, что вызвался сам ее уложить и почитать ей на ночь. А я направилась в спальню, чтобы взять сменное белье и полотенце. Остановилась у шкафа, рассматривая новую обстановку, примечая, что в углу комнаты появился туалетный столик с большим зеркалом, и не смогла сдержать улыбки. Действительно, о каких глупостях я переживала эти дни! Игорь ждал нас, а я глупенькая боялась, что, встретив в аэропорту, скажет, что та ночь и все последующие в доме его родителей на берегу моря – ошибка, и предложит разъехаться.

Я скрылась за дверьми в ванную комнату. Слышала, как Игорь читал Маше ей любимую сказку, и от счастья хотелось плакать и смеяться одновременно. Мне ведь большего в жизни и не нужно ничего. Ни какой-то там достаток и самосовершенствование. Учеба и работа стояли на первых позициях в моей жизни, но Маша и Игорь… Ради них я готова была поступиться всеми принципами и любыми целями. Лишь бы видеть счастливые улыбки на их лицах.

Включила воду и блаженно прикрыла глаза, когда тёплые струи коснулись напряжённого тела. Я вымыла длинные волосы, все никак меня не покидало желание отстричь длину. И совсем не услышала, как дверь в ванную открылась. Игорь встал позади, вжимаясь в моё тело, а меня пронзила сильная дрожь, и из груди будто разом вышибло весь воздух.

– Маша спит, – тихо прошептал он, касаясь кожи, взял мочалку из моих рук и заново намылил мне тело.

Нежные прикосновения поднимали волну желания внизу живота, которое растекалось по всему телу. Игорь смыл пену, выключил воду, завернул меня в полотенце и отнес в спальню. Нашу спальню. Положил на кровать и принялся покрывать моё тело поцелуями.

– Как же я ждал этого дня. Всю неделю представлял, как по ночам буду держать тебя в своём заточении, – достал из верхнего шкафчика тумбочки серебристый квадратик и расположился между моих ног.

Восторг от его близости невозможно измерить простыми мерками, меня словно окутал чувственный туман. Резким толчком Игорь оказался внутри, а я не смогла сдержать стона. Мужская ладонь прикрыла мой рот, а глаза, охваченные огнем, распахнулись шире.

– Наверное, придется доделать последние штрихи и усилить звукоизоляцию в комнате, – двигался внутри меня мощно, сильно, а мне было так хорошо, что я готова была скулить хоть в его ладонь, хоть в подушку, но лишь бы он не останавливался.

Комната обрушилась на меня потолком и стенами. Словно я оказалась под завалами всех своих чувств и не могла сделать и вдоха. Тело била дрожь, и Игорь, сделав несколько толчков, уткнулся мне лицом в шею и глубоко задышал. Я не помню, когда мы уснули. Время будто останавливалось, когда я находилась в его сильных руках. Засыпая в крепких объятиях, чувствовала себя бесконечно счастливой. И втайне мечтала, чтобы так было всегда.

Дни начали мелькать очень быстро. Я едва успевала за всеми событиями, что несли меня по своему стремительному течению. Первый день на работе и первый Машин день в садике мы решили отметить все втроем в каком-то уютном и красивом ресторане. Игорь забрал меня с работы, мы заехали за Машей в садик. Вошли в красивое здание и расположились за одним из столиков.

– И как прошел первый день? – в голосе Игоря я уловила игривые нотки.

Наверняка уже все разузнал у Стаса. То есть Станислава Борисовича. Тот подходил к нам сегодня раза три точно. И все три спрашивал, как у меня дела. А у меня все было отлично! Настолько хорошо, что я всеми этими прекрасными чувствами и позитивом хотела делиться с окружающими людьми.

– Все прошло отлично, – ответила я и улыбнулась. – Но вот это, – потянулась руками к голове, вытащила несколько шпилек, и длинные волосы рассыпались по плечам. – Тяжело носить весь день. Я все же больше привыкла с распущенными волосами ходить и, если ты не против, то ужин…

– Поздно, – сдавленно произнес Игорь.

Сжал с силой вилку, не спуская с меня потемневших глаз.

От этих взглядов у меня по телу дрожь пробегала, и внизу живота все судорогой сводило. Но я как-то даже не подумала, что такой безобидный жест вызовет в нем хоть какие-то эмоции. Взглянув на Машу, которая не спускала с нас глаз, я сделала вид, что не заметила напряженного состояния Игоря и беззаботно продолжила:

– Коллектив дружный, девочки общительные, уверена, что со временем ко всему привыкну. Всю специфику работы я пока только изучаю, но думаю ничего сложного в том, чтобы вносить посетителей клиники в картотеку, а их данные в компьютер – нет. С техникой разобралась, дело осталось за практикой.

Маша ерзала на месте от возбуждения, и по горящим глазам сестры, видела, что ей есть тоже, что рассказать. И когда я закончила, она сама вступила в разговор:

– Мне тоже понравилось в садике, со мной все играли, и никто не обижал! Я даже спала в обед вместе со всеми! – гордо подытожила она.

Я тепло улыбнулась и погладила Машу по голове. Мне весь день было непривычно находиться вдали от нее.

– Умница! – чуть ли ни в один голос мы произнесли с Игорем, и все втроем звонко рассмеялись.

Вечер прошёл изумительно. Как и ночь. Как все ночи. Игорь открывал мне какую-то новую меня. Я никогда не думала, что способна на такие сильные чувства. Все его прикосновения – это откровения чистой воды. И с каждым новым днем внутри крепла уверенность, что ничто не сможет поколебать моей уверенности, что так будет всегда. Эти чувства делали меня сильной и похожей на ту Аню, которую я бы хотела видеть, и какой я становилась рядом с Игорем. Осенью я мечтала поступить в институт. Наверное, даже удастся к тому времени скопить приличную сумму денег, чтобы учиться заочно и не бросать работу. Я хотела пойти в медицину, мечтала о профессии детского врача или психолога, чтобы помогать детишкам преодолевать их страхи, быть рядом в трудные минуты. Не знаю, что из этого получится. Но мечтать об этом было очень и очень приятно.