Читать книгу: «Роза для Принца», страница 7

Глава 17

Как только закончилась лекция и преподаватель вышел из зала, Хи Джу взглянула на чистый лист тетради перед собой, где планировала записать много чего интересного и полезного, но, увы, сил хватило лишь на то, чтобы поставить дату и переписать тему с презентации на экране. А вот все остальное, о чем сегодня так рьяно рассказывал пожилой профессор, осталось в памяти туманным следом.

Время стремительно летело, день прослушивания приближался, Хи Джу нервничала. За целую неделю репетиций она так и не смогла приблизиться даже к концу конкурсной сонаты, не говоря уже о том, чтобы пробовать играть дуэтом. Сколько бы ни пыталась, Тэ Джун все равно был недоволен и велел начинать ей снова и снова, пока сам с деловитым видом, как павлин, ходил по комнате кругами.

В аудитории становилось шумно, студенты вовсю обсуждали обеденное меню, а у Хи Джу совсем не было аппетита, несмотря на то, что желудок истерично урчал. Но размять ноги стоило, поэтому она решила прогуляться за кофе.

Пианистка подхватила сумку, накинула пальто и спустилась на первый этаж. Остановившись у зеркала, решила поправить распущенные волосы. Привычный здоровый румянец исчез, кожа потускнела, а губы, искусанные от стресса, потрескались. Она достала из сумки кушон, яркий вишневый тинт для губ и попыталась исправить следы усталости, но ожидаемого результата это не принесло – на нее все еще смотрел блеклый неприметный силуэт. Простая и почти незаметная Пак Хи Джу – как однажды назвал ее Черный Принц.

В кофейне на удивление оказалось не так много народу, а за столиком возле окна, где они обедали в прошлый раз вафлями, сидел Сан Хо и читал книгу.

– Привет, сонбэ, – она села напротив и натянула на лицо улыбку.

– Хи Джу! – оторвался он от чтения. – Ты не заболела? Выглядишь бледной.

– Я в порядке, – она положила локти на стол, подперев руками

голову. – Хотя, если честно, репетиции с Тэ Джуном меня слегка выматывают. Я так не уставала даже тогда, когда разучивала весь цикл “Времена года”⁵⁷…

– Он сильно на тебя давит? Надеюсь, он тебя не бьет?

– Лучше бы ударил, – усмехнулась она. – Он просит играть снова и снова, но я не могу понять, что он от меня хочет. Говорит, я слишком стараюсь… Наверное, это все потому, что я ему не нравлюсь.

– Тэ Джуну много кто не нравится, – засмеялся Сан Хо. – Но он не станет смешивать личные отношения с музыкой, поверь. Обычно он говорит дельные вещи.

– Ну, конечно, вы же друзья, – цокнув, надулась она.

– Дружба тут ни при чем, – возразил он. – Если бы Тэ Джун бездельничал, то его бы не взяли на подработку в звукозаписывающую студию.

– У него есть работа? – удивилась Хи Джу.

– Конечно, ему же надо на что-то жить и оплачивать учебу, аренду. Разовые концерты в месяц такие расходы не покрывают. К сожалению, ему не так повезло с родителями, как нам с тобой…

Сан Хо резко замолчал, когда понял, что сболтнул лишнее. Наверняка, тема была слишком личной, чтобы так свободно о ней говорить, да и Хи Джу все поняла по его растерянному взгляду. А еще прояснила для себя то, почему Тэ Джун так часто сбегал после учебы и переносил их занятия.

– В любом случае, я хотел сказать, что он не станет просто так придираться… – снова заговорил Сан Хо, прочистив горло. – А знаешь, у меня есть свободное окно в пятницу на следующей неделе. Если хочешь, я могу тебя послушать и помочь понять, чего требует Тэ Джун.

– Это было бы здорово, сонбэ, – просияла она. – С меня сладкая картошка с медом!

– Достаточно будет твоего желания, – обаятельно подмигнул он.

– Которое, кстати, ты так еще и не озвучил, – добавила она.

– Для него нужен подходящий момент. И эффект внезапности…

Хи Джу нервно сглотнула. Она почти забыла про этот пункт уговора, потому что была слишком занята. Неясность пугала, и было неизвестно, к чему готовиться. Конечно, она все еще держала в голове план про монастырь в горах на крайний случай, но надеялась, что обойдется без этого.

– Ты, наверное, голодна? Угостить тебя панкейками? Тут потрясающий кленовый сироп!

– Спасибо, но нет, – помотала она головой. – Я возьму просто кофе.

Хи Джу, оставив на стуле сумку, поплелась в конец очереди, которая за время их разговора значительно выросла. В кафе приятно пахло свежей выпечкой и громко шумела кофе-машина, без остановки выдавая новые порции эспрессо. Свежие блюда на витрине в виде румяного рогалика, щедро начиненного сыром и сосисками, или же горки панкейков, блестящих от кленового сиропа, так и не смогли пробудить аппетит.

Людей все прибавлялось, и голоса вокруг становились громче. Хи Джу, пока стояла, решила проверить расписание в телефоне:

“Вторник: институт, репетиция, уборка по дому, дополнительные занятия.

Среда: институт, библиотека, занятия с Тэ Джуном, репетиции дома.

Четверг…”

Дни были похожи один на другой, когда встаешь раньше рассвета и ложишься спать далеко за полночь. Усталость копилась, и порой стащить себя с кровати после звонка будильника было равносильно пытке. Жизнь превратилась в какой-то день сурка, без радости и удовольствия, когда продолжаешь существовать на автомате, словно робот. Робот. Ну вот…

– Привет, Хи Джу, – втиснулся перед ней Мин Хёк.

Хи Джу медленно подняла на него глаза и снова опустила, уткнувшись в телефон.

– А пойдем поедим ттокпокки? Я недавно обнаружил отличное место рядом с корпусом.

– Исчезни, – цокнула она. – Вообще не до тебя.

– Парень не пустит? – съехидничал он, положив руку ей на плечо.

– Все верно, не пустит, – ответил ему уже мужской голос у нее за спиной.

Хи Джу обернулась и округлила глаза, увидев за собой Тэ Джуна. В последнее время он как-то подозрительно часто стал внезапно появляться рядом.

– Ты что, тупой? – резко повысил он тон. – У нее есть парень, почему ты продолжаешь крутиться возле нее?

– Пусть придет и лично скажет мне об этом, – ухмыльнулся Мин Хёк. – Но я больше чем уверен, что он не сделает этого. Почему? Да потому что его не существует!

– Еще как существует!

– Правда? Ну и где он? Где?

– Я ее парень! – громко выпалил Тэ Джун…

Вокруг вдруг стало очень тихо, словно зимним вечером на кладбище. На них уставилось больше трех десятков людей, а в это время Хи Джу с огромными глазами щипала себя за руки, чтобы удостовериться в том, что не спит. А может быть, и наоборот, очень надеялась на сон.

– Ты? Да быть этого не может, – после короткой паузы ответил Мин Хёк с

насмешкой. – Ты и она… Да это же бред какой-то! Вы не похожи на парочку и совсем не ведете себя так.

– На то есть свои причины.

– Я все равно в эту чушь не поверю, ты меня не переубедишь.

– Не веришь, значит? – бровь Тэ Джуна подскочила вверх.

– Неа, – помотал головой тот.

– А так?

Черный Принц наклонился к Хи Джу и, заглянув в ее большие глаза, притянул за шею, прикрыл веки и поцеловал, проникая языком как можно глубже. Хи Джу замерла. Ей ничего не оставалось, кроме как сильнее сжимать в руках телефон и глотать вкус табака с его губ…

Глава 18

Пробежав языком по краешку нижней губы Хи Джу, Тэ Джун не спеша отстранился от нее. Ох уж этот сладкий вкус победы, когда видишь в глазах соперника смятение, потом досаду, и, наконец, поражение. А чтобы этому выскочке совсем стало дурно, он еще по-свойски закинул руку на плечо застывшей от шока пианистки.

Да, Чон Мин Хёк, не видать тебе невинности Хи Джу, как своих собственных ушей, с таким-то конкурентом. Ромео так и застыл с глупой улыбкой, которая медленно сползала с его лица. Он злостно выдохнул, собрался что-то сказать, но, так и не сумев подобрать слов, сунул руки в карманы и поспешил покинуть поле боя.

После того, как Мин Хёк скрылся за дверью, Тэ Джун продолжал со злорадством посматривать вслед неудачнику, пока в кофейне резко нарастал шум. Девушки, которые пришли вслед за Принцем, громко шептались и негодовали, а за окном, где собирались более нерешительные наблюдатели, так и вовсе разыгралась трагедия – фанатки лили слезы.

– Вам лучше уйти отсюда, – к Тэ Джуну подлетел Сан Хо, всучив ему сумку Хи Джу с учебниками. С крайне серьезным выражением лица он указал подбородком на дверь. – Как можно скорее!

Уловив на себе косые взгляды, Тэ Джун молча кивнул и, схватив за руку бледную Хи Джу, повел ее к выходу. Шел быстро, блуждая между корпусами и не оглядываясь, пока не приметил подходящее место в парке слева от главного здания, окруженное сухими кустами. Усадив ее на лавочку, он достал телефон и отправил Сан Хо сообщение с локацией. Ну так, на всякий случай.

Спрятав его обратно в карман, Тэ Джун кинул взгляд на Хи Джу, которая сидела с застывшим изумлением на лице. Интересно, о чем она сейчас думает? Вспоминает, каким страстным и сладким был его поцелуй? Или, может, о том, какими сильными были его руки, когда он прижимал ее к себе? Он, конечно же, был на высоте и остался доволен собой на все двести, а то и триста процентов. Тэ Джун с трудом сдержался, чтобы довольная улыбка не появилась на лице.

Но Хи Джу как-то уже долго сидела и не шевелилась, словно статуя. Даже ресницами своими длиннющими не хлопала. А жива вообще?

– Ты в порядке? – задал он самый банальный вопрос из тех, что вспомнил.

Но ответа, которого ждал, не последовало. Она продолжала смотреть куда-то вдаль на каменный фонтан. Даже губа с остатками вишневого блеска не дрогнула.

– Ккомтакчи? – нагнувшись, он легонько потряс ее за плечо.

– А? – испуганно дернулась она и посмотрела на него своими огромными янтарными глазами. Моргнула. – Да… В порядке…

Прекрасно, жива. Тэ Джун снова выпрямился, расслабился, повернулся и уже собрался потянуться, как в спину ему прилетел удар кулаком.

– Эй! – возмущенно воскликнул он и обернулся, после чего опять получил, но уже по руке.

– Не все в порядке, черт возьми! – закричала Хи Джу. – Это же был мой первый поцелуй, кретин!

Пианистка яростно набросилась на него, продолжая лупить по всему, до чего могла дотянуться. Тэ Джун поначалу уворачивался, а затем принялся носиться вокруг лавочки, на которой осталась лежать ее сумка.

– Идиот! – продолжала ругаться она и бегала следом. – Я ведь говорила тебе! Бабник! Ненавижу!

– Сумасшедшая! – остановился он и схватил ее за руки, когда надоело удирать.

– Да с тобой не только с ума сойдешь! – кинула она и, резко дернувшись, освободилась.

Впервые, вместо влюбленных, она смотрела на него глазами, полными ненависти. Даже под слоем осеннего пальто было видно, как грудь вздымалась от неровного дыхания, кулаки были сжаты так, что побелели костяшки. Он готовился к тому, что сейчас прилетит еще удар, но Хи Джу, шмыгнув носом, подхватила сумку и зашагала прочь.

– Ты куда? – крикнул он ей вслед.

Она не обернулась. Тэ Джун почувствовал, что хочет побежать за ней следом, остановить, даже сделал один решительный шаг, но… Встал на месте, съедаемый чувством вины. И это поганое ощущение только росло с каждым ее шагом, которое увеличивало между ними расстояние. Его стало бросать то в жар, то в холод, когда перед глазами всплыло ее растерянное лицо в кофейне. Неужели ей настолько не понравился поцелуй? А ведь он еще и парнем ее назвался…

Что? Парень? Глупость какая! Да как такое вообще могло прийти ему в голову? Что им, черт возьми, двигало в тот момент? Он точно помнит, как внутри все вскипело, когда снова увидел этого недоумка рядом с ней, и просто не мог позволить этому продолжаться. Этому уроду давно нужно было дать понять где его место. Почему? Да потому что он урод, и точка!

Да и она, конечно, тоже хороша. Чего так злиться-то на какой-то поцелуй? Подумаешь, первый. Не последний же! Странная Ккомтакчи. Вообще должна быть на седьмом небе от счастья, потому что получила его от Черного Принца.

– Где Хи Джу? – подлетел к нему запыхавшийся Сан Хо, озираясь по сторонам.

– Ушла.

– Ушла? Как ушла? Куда?

– Да откуда я знаю? – с раздражением кинул Тэ Джун. – Просто ушла и все…

Сан Хо схватил его за руку, что делал очень и очень редко – тогда, когда был сильно расстроен или зол.

– Когда ты уже повзрослеешь? – спросил он, понизив тон. – Ты хоть понимаешь, насколько эгоистично ты поступил? Хорошо, поцеловал ее перед Мин Хёком, унизил его при всех, а дальше что? Хи Джу и так сложно было находить общий язык со сверстниками, а теперь, благодаря тебе, ее ненавидит весь институт. Доволен?

Тэ Джун об этом, конечно, не подумал. И чувство вины стало давить в два раза сильней. Однако, на языке крутился вопрос, который давно перестал давать покоя.

– Сан Хо, – заговорил он после короткой паузы. – Ты далеко не из тех, кто просто так печется из-за какой-то девчонки… Влюбился?

Глаза у Сан Хо сузились, скулы напряглись. И эта реакция не пришлась Тэ Джуну по вкусу. Он знал его как облупленного еще со школы, знал все секреты, что он хранил, знал, какой на самом деле парень по имени Кан Сан Хо. И он точно не был таким, каким видели его остальные – с непробиваемой вежливой маской, которую тот всегда носил и которая сейчас дала нехилую трещину.

– А это уже не твое дело, – ответил Сан Хо и, бросив на него резкий взгляд, ушел.

Тэ Джун снова остался один и, проведя ладонью по лицу, устало рухнул на скамейку, откинувшись головой назад. По небу медленно ползли облака, назойливо шелестели сухие листья на ветках деревьев, солнце ярко било в глаза. Да, Сан Хо определенно был лучше, чем то пучеглазое недоразумение, но почему-то при одной мысли об этом сейчас неприятно кольнуло под ребрами…

Глава 19

После того дня, как ее прилюдно поцеловал Тэ Джун, жизнь Пак Хи Джу меньше, чем за неделю, превратилась в ад. Мало того, что теперь с ней никто не хотел общаться, кроме Сан Хо и преподавателей, так еще и недоброжелатели в лице неофициального фан-клуба Черного Принца каждый день учиняли новые козни.

В понедельник спортивную форму измазали мелом, и вместо легкой атлетики пришлось устроить прогулку по парку, где она бегала за Тэ Джуном. Во вторник на сумку налепили целую дюжину пожеваных жвачек, и Хи Джу сидела два часа у обогревателя, чтобы та размякла, и отлепляла ее, хоть и полностью это сделать не получилось. Она не вешала нос и решила, что это будет хорошим поводом пройтись по магазинам и подыскать новую. Но вот в среду уже начали подкладывать записки с пожеланиями смерти, а сегодня, в четверг, все учебники и конспекты, лежавшие в сумке, оказались исписаны всевозможными непристойными выражениями. Она сидела в кафе и старательно пыталась оттереть их спиртовыми салфетками.

– Сонбэ, а что это значит? – Хи Джу протянула ему тетрадь, на которой было написано слово, которое ей еще никогда не приходилось слышать в своей жизни.

Сан Хо, сидевший напротив, взял тетрадь и прочитал его. Затем прикрыл глаза, оторвал обложку и смял в руке.

– Это уже слишком, – сказал он. – Надо что-то делать.

– Рано или поздно им надоест, – ответила она, хотя на лице не было ни капли уверенности в своих словах. – Мне не так долго осталось до выпуска.

– И до того времени ты собираешься это терпеть?

Он, казалось, был взволнован больше ее самой. Но Хи Джу решила просто игнорировать. Она знала, что если начнет что-то предпринимать, то все эти люди начнут действовать с еще большим усердием. Если не подкидывать поленья в полыхающий костер, то рано или поздно он потухнет.

– А разве у меня есть выбор?

– Всегда есть, – кивнул он. – Ты можешь подать заявление в полицию, можешь выбрать другой институт, этот не единственный с музыкальным отделением в Сеуле… Или же ты можешь записаться на программу обмена.

– Программа обмена?

– Да, провести год в другой стране, приехать к выпуску и получить диплом. С твоей успеваемостью есть все шансы попасть в число таких студентов. Австрия, Франция, Италия, Америка… Список большой.

Хи Джу, конечно, очень хотела бы поехать в другую страну, но целый год… Это же слишком много! Как она будет жить без ежедневного ворчания дяди Хвана? А бабушка? Кто будет ей приносить по утрам таблетки от головной боли после встреч со старыми подругами? А Тэ Джун?..

Она все еще была зла. Когда видела его, вальяжно расхаживающим по коридорам, так и хотелось подбежать и дать хороший подзатыльник. И не важно, что с ее ростом было бы сложно дотянуться. Но, несмотря на его выходку, чувства никуда не делись: сердечко по-прежнему волнительно трепетало в груди при встрече. Каждый день она просыпалась с надеждой, что увидит его и незаметно помашет рукой в знак приветствия. Если Хи Джу уедет, то все это в миг исчезнет. А ведь у него даже нет социальных сетей, как у всех нормальных людей, чтобы продолжать наблюдать за ним на другом конце света.

– Предлагаешь сбежать? – грустно поджала губы она.

– Предлагаю хорошую идею, и, заметь, совсем ничего не требую взамен, – пошутил

он. – Я не говорю уезжать прямо сейчас, но у тебя есть время, чтобы подумать об этом.

Она потупила взгляд, повертела в руках пустой бумажный стаканчик из-под кофе и вздохнула. Наверное, она бы могла согласиться на такое приключение, если станет совсем невыносимо.

– Мне не хотелось бы уезжать, – сказала она. – Я справлюсь. Вот увидишь, скоро обо мне даже и не вспомнят!

Сан Хо спорить не стал, хотя во взгляде читалось, что он слабо в это верил. День близился к вечеру, студентов в стенах заведения осталось мало. Они собрались и вышли из кофейни, чтобы вместе пойти в комнату для репетиций.

Хи Джу решила заскочить по пути в туалет и попросила подождать ее на месте. Она поднялась на второй этаж, дошла до конца коридора, зашла и заняла самую дальнюю кабинку. Не пробыв в ней и больше двух минут, открыла дверь, сделала шаг и попала под душ, подготовленный специально для нее. Вода оказалась настолько ледяной, что у бедняги свело от холода зубы.

Вымокшая до нитки в черном платье, она застыла и испуганно моргала, а после медленно покосилась на троицу девиц, одна из которых держала в руках пустое пластиковое ведро.

– Эй! Ты вообразила себе, что лучше нас? – спросила та, что стояла по центру.

Со Га Ин. Она помнила ее еще с первого курса. Тогда они неплохо ладили, но только до тех пор, пока Хи Джу за отличную успеваемость не позвали играть на городском студенческом фестивале.

В кроссовках хлюпала вода, пальцы на ногах онемели. Нужно ли было что-то говорить в свое оправдание? Нет, потому что они пришли не за правдой. Будет только хуже. Кроме них четверых в туалете больше никого не было, как, наверное, и на всем этаже. Хи Джу сильно сомневалась в том, что если она позовет на помощь, ее услышат.

Га Ин подошла к ней ближе со скрещенными руками на груди и посмотрела на Хи Джу с таким высокомерием, что сердце заколотилось от страха.

– Молчишь? – спросила она и с силой ткнула пальцем ей в грудь. – Ты и он? Да это же просто смешно!

Га Ин продолжала толкать Хи Джу к стене до тех пор, пока та не уперлась в нее спиной. По телу прошел неприятный озноб, когда мокрая одежда сильнее приклеилась к коже.

– Ты ему не подходишь, – ядовито прошипела она. – Оставь Тэ Джуна в покое, иначе записки на твоем столе превратятся из посланий в пророчество…

Хи Джу сжимала кулаки и надеялась, что все скоро прекратится; они уйдут, и она сможет свободно вздохнуть. Но одна из девушек, стоящая слева от Га Ин, вытащила из сумки небольшую бутылку. От охватившей паники у Хи Джу сперло дыхание, грудь словно сдавило железными клещами. Ей очень хотелось верить в то, что внутри была не кислота и не бальзам, от которого выпадают волосы. Нет, только не это…

Со Га Ин схватила бутылку, открутила крышку и, смеясь, разлила содержимое Хи Джу по плечам. Она испачкала ее любимое черное платье, ее каштановые длинные волосы. Пианистка выдохнула, когда почувствовала всего лишь знакомый кислый запах…

Все закончилось через минуту. Девушки бросили пустую бутылку на мокрый пол и, посмеиваясь, покинули туалет. Хи Джу медленно опустилась вниз по стенке и выдохнула. Страх понемногу отступал, но ему на смену обрушилась волна горечи, смешиваясь с потоком хлынувших слез.

Это было чертовски несправедливо. И было бы не так обидно, если бы она и вправду встречалась с Черным Принцем. Но это было не так, совсем не так, как об этом думали все вокруг. Она снова вспомнила Тэ Джуна, который нагло залез ей в рот и громко соврал при всех в кафе. Слухи об этом расползлись тогда по всему институту за считанные минуты, а сейчас, наверное, долетели до самой Северной Кореи.

Что теперь делать? Прятаться дома, пока все об этом не забудут и Тэ Джун не начнет встречаться с очередной жертвой? План побега, который предложил Сан Хо, уже не казался таким диким и безрассудным. А ведь он сейчас сидит в репетиционной комнате и ждет ее…

Хи Джу медленно потянулась онемевшими пальцами за телефоном в карман платья. Стоило написать о том, что она не придет. Она объяснит ему все потом, обязательно что-то придумает, но не сейчас, с опухшим от слез лицом и за версту пропахшая соусом кимчи.

Телефон не работал. Она попробовала зажать кнопку включения, экран на несколько минут замерцал, а затем окончательно погас… Лучше и не придумаешь. От отчаяния она поникла головой. Нужно было что-то срочно придумать, хотя бы как в таком виде добраться домой…

– Хи Джу?

Она подняла голову, увидев в проеме дверей сонбэ. Он подбежал к ней и, присев рядом, схватил ее за плечи.

– Что произошло? – большие карие глаза смотрели на нее, на одежду, на огромную лужу на полу.

Взять бы где-то силы, чтобы ответить ему, но если она начнет говорить, то расплачется еще больше. Сан Хо, наверное, все понял сам, поэтому больше не стал задавать вопросов и просто помог подняться на ноги.

Они вышли и пошли по пустым коридорам. Хи Джу неровно дышала, шмыгала носом, стыдливо опустив голову, в которой еще крутились те страшные моменты, и, казалось, что хуже уже ничего не может быть…

– Ккомтакчи!

А, нет! Оказывается, может. По телу ледяной волной снова прокатился страх, когда она услышала голос Тэ Джуна и его шаги, которые уверенно к ней приближались.

Он не должен видеть ее такой – униженной, никчемной, слабой. Это было гораздо хуже, чем быть простой. Уж лучше неприметной, чем такой ущербной.

Хи Джу сорвалась с места и побежала в противоположную сторону. Она забежала в первую попавшуюся аудиторию за углом и кинулась в конец, когда заметила там большой шкаф. Открыв его, скинула оттуда огромный мешок с театральным реквизитом и забралась внутрь, закрыв за собой дверцы. Она надеялась, что ни он, ни Сан Хо не смогут ее найти, а уже потом она подумает, как быть дальше…

Дверь в аудиторию открылась, и снова послышались шаги. Через щель она увидела, как промелькнули знакомые ботинки и до крови закусила губу. Ну почему он не пошел по своим делам? Ему никогда не было до нее дела, почему именно сейчас приспичило идти следом? Хи Джу испуганно замерла, когда заметила светлые волосы и пальцы, которые тянулись к дверям.

– Не открывай! – громко сказала она.

Тэ Джун на секунду замер, затем послушно убрал руку и даже сделал шаг назад.

– Уходи! – добавила она резко. – Просто, пожалуйста, уйди.

Но он не сдвинулся с места, продолжив стоять.

– Почему? – спросил Тэ Джун.

– Потому что… – начала она, но голос сорвался, а слезы градом покатились из

глаз. – Потому что я и так тебе не нравлюсь. И в таком виде буду не нравиться еще больше…

Она наклонилась к коленям и прикусила ткань платья, чтобы хоть как-то подавить всхлипы. Тело дрожало от холода, запах кимчи, казалось, въелся под самую кожу, а на душе было так гадко и больно, что хотелось просто исчезнуть и больше никогда не существовать.

– Это не так…

Его слова заставили поднять голову и прислушаться.

– Я никогда не говорил о том, что ты мне не нравишься. Я сказал, что ты не в моем вкусе… – он сделал паузу, откашлялся. – К слову сказать, мне нравится твое упорство и трудолюбие. Я редко встречаю таких людей…

Тэ Джун замолчал. Было слышно, как он шаркал ботинками по полу, затем остановился и уже обычным тоном сказал:

– Поэтому, Ккомтакчи, перестань нести чушь и быстро вылезай оттуда! Мне совсем не нравится разговаривать с тобой через шкаф!

Неожиданно полегчало. Мысль о том, что все-таки он ее не ненавидит, а, собственно, очень даже наоборот, придала сил.

– Ты уснула? – постучал он по дверце шкафа.

– Нет, выхожу, – она привстала на ноги, но потеряла равновесие и наклонилась в бок.

Дверцы распахнулись, Хи Джу полетела на пол и приземлилась прямо рядом с его ногами. Он закатил глаза, но после протянул ей руку и помог подняться.

– Катастрофа, – заворчал он. – Как ты вообще дожила до двадцати двух? С тобой же постоянно что-то приключается…

Пришлось постараться и промолчать, так как ну очень сильно хотелось съязвить, что по большей части так случается по его милости. День и так выдался слишком тяжелым и длинным, ругаться напоследок совсем не хотелось.

Они вышли из аудитории, и к ним как раз вовремя подоспел Сан Хо, держа в руках комплект спортивной одежды, белые носки и резиновые тапочки. Он предложил ей принять душ и переодеться в корпусе со спортивным залом, пока они с Тэ Джуном будут присматривать у дверей, чтобы потом втроем отправиться в комнату для репетиций и сделать то, ради чего собрались. А именно – подготовить Хи Джу к прослушиванию…

– Да ты даже не дал доиграть ей до конца, как вообще можно сделать из этого какой-то вывод? – спросил Сан Хо, который стоял от Хи Джу слева.

– Чтобы понять, что есть проблема, мне достаточно и минуты, – возразил ему Тэ Джун справа.

Ее голова поворачивалась то в одну сторону, то в другую уже как минут пять, после того как в очередной раз прозвучало “стоп”, и она послушно сложила руки на колени.

– Ты просто назвал ее роботом и заставляешь играть в тысячный раз одно и то же. Проблема не в ней, а в тебе, потому что не умеешь объяснять доходчиво.

– Ну а что непонятного в слове “робот”?

Сан Хо разговаривал уверенно и спокойно, а вот Тэ Джун нервно ходил по комнате и с раздражением то поправлял волосы и куртку, то теребил на груди серебряную цепочку.

– Хи Джу, он хочет до тебя донести, что ты слишком зациклена на правильности и безупречности, поэтому игра выглядит механической, – объяснил Сан Хо. – Я тебе покажу.

Он опустился рядом с ней на банкетку, положил руки на клавиши и сыграл короткий отрывок Турецкого марша⁵⁸, а затем повторил его снова, но по-другому. Исполнение стало более легким и игривым, несмотря на то, что Сан Хо не выдерживал один и тот же темп.

– Понимаешь? – спросил он, когда закончил.

– Не совсем, – неуверенно ответила она. – Разница определенно есть, но как ты это делаешь?

– Он использует эмоции, – сказал Тэ Джун. – Которые ты всегда выключаешь во время игры.

Хи Джу задумчиво наклонила голову вбок. Да как вообще можно так играть, когда должна работать только голова, которая контролирует заученные ноты и все остальное?

– Чтобы тебе было легче, – продолжил Сан Хо, – вспомни момент, когда тебя поцеловал Тэ Джун. Есть ли какое-то произведение, которое бы могло целиком отразить твои чувства в тот момент?

– А обязательно было приводить именно этот пример? – фыркнул на него Тэ Джун.

– Воспоминание очень яркое, – улыбнулся тот. – Уверен, что оно отлично подойдет для обучения.

– Нет-нет! – помотала она головой. – Если я об этом подумаю, то точно собьюсь.

– Тебе будет полезно ошибиться, тем более, что это всего лишь тренировка, – сказал Сан Хо. – Просто попробуй.

Звучало нелепо, но раз так советовал сонбэ, то стоило попытаться. Хи Джу прикрыла веки и мысленно перенеслась в тот день. Брови поползли к переносице, уголки губ напряглись, в груди стало жарко, словно туда накидали тлеющих углей. Не понадобилось много времени, чтобы понять, что хочется сыграть. Пальцы просто чесались от нетерпения, и она, открыв глаза, резко заиграла.

Хи Джу давила до упора клавиши, чтобы звук был как можно громче. “Гроза” Вивальди в ее исполнении превратилась в бурю – мощную, свирепую, похожую на ураган. Такая же буря творилась и в голове: там смешалось все – мысли, ноты, гнев, обида. Поэтому, не сумев совладать с эмоциями, Хи Джу промахнулась с аккордом и остановилась также внезапно, как и начала.

Тэ Джун громко сглотнул.

– Хорошо, что не Траурный марш⁵⁹, – пробубнил он и сделал шаг назад.

– Для первого раза получилось прекрасно, – похлопал Сан Хо.

Хи Джу лишь расстроенно пожала плечами. Она столько недель учила Вивальди и допустила ошибку на самом простом аккорде. Из-за этого стал рушится ее музыкальный мир, над идеальностью которого она работала много лет.

– И каждый раз мне нужно будет о чем-то думать? – с поникшим взглядом уточнила она.

– Нет, не совсем так, – помотал головой Сан Хо. – Это просто наглядный пример того, как может звучать произведение, когда ты вкладываешь в него чувства. Ты научишься, это дело тренировки, и через время заметишь, как поменяется восприятие…

Время… Как жаль, что его почти нет. Надежда на успешное прослушивание медленно гасла. Все это казалось диким, абсурдным, да и еще не до конца понятным. Ей вдруг подумалось, что было бы разумней просто отказаться от участия, чтобы не позориться.

Сан Хо вышел, чтобы купить кофе, и в комнате стало тихо. Было слышно лишь то, как Тэ Джун ходил кругами, громко шаркая по полу обувью.

– Музыка – это невербальный язык, – вдруг заговорил он, и Хи Джу подняла

глаза. – Она должна передавать в мир то, что ты хочешь сказать или как хочешь себя выразить. В творчестве так всегда. Не только с музыкой, но и с книгами, живописью, даже у бренда одежды есть идея, которую он воплощает в своих работах.

Тэ Джун собрался подойти к ней, но резко остановился в метре от пианино и прищурил глаза.

– Я хочу кое-что сыграть. Если, конечно, ты не собираешься меня бить.

– Обещаю, – усмехнулась она и подвинулась на банкетке влево.

Тэ Джун снял с себя косуху, бросил ее на стул и присел рядом. Щеки мгновенно запылали, в животе оживились спящие бабочки. Он сидел так близко, что можно было ощутить тепло его кожи и кружащий голову аромат мяты и легких древесных духов. Захотелось остановить на мгновение время, чтобы полюбоваться им подольше – скульптурной линией подбородка; маленькой, почти незаметной родинкой около носа; глубокими, темными, как сама ночь, глазами.

Когда он заиграл, то сердце еще волнительней забилось от знакомой мелодии. “Shine for you”. Песня, которая звучала на каждом концерте и каждый раз влюбляла в себя заново. Было в ней что-то волшебное и особенное; может, незаурядный мотив, который цеплял и захватывал внимание с первых аккордов, а может, строки, трогающие до глубины души. Когда-то она стояла у нее на повторе в плейлисте целый месяц, но даже спустя столько времени все равно осталась самой любимой.

Тэ Джун прекрасно владел навыками игры на фортепиано – плавно и уверенно переставлял руки, легко касался черно-белых клавиш. Инструмент его слушался, и, как она догадывалась, не только этот. Еще он искусно играл на гитаре, писал песни, был одарен глубоким и многогранным голосом – от баритона до лирического тенора. Тэ Джун, несомненно, был талантлив и неотделим от музыки точно так же, как скрипка и смычок.