Отзывы на книгу «Записки у изголовья», страница 9

Книга из цикла "все бы растащить на цитаты". В который раз убеждаюсь в своеобразности японской литературы, даже описания природы у японцев не типичны, как будто они все видят в последний раз, с такой аккуратностью и любовью рисуют картинку. Ну и конечно быт, мировоззрение того времени это отдельная статья. Не буду исключением, кое-что из любимого:

ТО, ЧТО РЕДКО ВСТРЕЧАЕТСЯ Что говорить о дружбе между мужчиной и женщиной! Даже между женщинами не часто сохраняется нерушимое доброе согласие, несмотря на все клятвы в вечной дружбе.

ТО, ЧТО УТРАТИЛО ЦЕНУ Жена обиделась на мужа по пустому поводу и скрылась неизвестно где. Она думала, что муж непременно бросится искать ее, но не тут-то было, он спокоен и равнодушен, а ей нельзя без конца жить в чужом месте, и она поневоле, непрошеная, возвращается домой. Женщина в обиде на своего возлюбленного, осыпает его горькими упреками. Она не хочет делить с ним ложе и отодвигается как можно дальше от него. Он пытается притянуть ее к себе, а она упрямится. Наконец, с него довольно! Он оставляет ее в покое и, укрывшись с головой, устраивается на ночь поудобнее.

ТО, ЧТО ДАЛЕКО, ХОТЯ И БЛИЗКО Празднества в честь богов, совершаемые перед дворцом. Отношения между братьями, сестрами и другими родственниками в недружной семье.

Круто. Все гениальное - просто. Женщина из 10века при японском императорском дворе пишет свои заметки. Ревность, зависть, любовь, восхищение

когда читаешь это подобие дневника (но не такого приторного и пошлого, не тупо констатацию фактов) то понимаешь, что тысячелетия назад в мире у людей те же самые события вызывали такую же волну чувств. это роднит. это заставляет сплотиться с окружающими, с самим собой. это вызывает невольную улыбку. это не надоедает. книгу можно читать с конца. с середины, сначала,вверх ногами и вбок лицом. она как справочник чувств. в нее заглянешь-понастальгируешь помечтаешь и примешься за дела с невероятным спокойствием.

это наверно маст-хэв наших дней,такого рода произведения)

Эту книгу нельзя оценивать, как другие произведения: сюжет, стиль, раскрытие героев и так далее. Это все не важно. Это голос, звучащий тысячу лет, и рассказывающий о том, как жили люди в Японии X века.

А они тоже любили, и мучались ревностью, и их тоже раздражали шумные дети и "яжматери", считающие, что их кровиночке все позволено. Им тоже не нравилось хвастовство, и нравились звуки дождя и припорошенные снегом цветы.

И все-таки, иногда создается впечатление, что читаешь об инопланетянах. Поскольку для Сэй-Сёнагон в описываемом не было ничего необычного, она не заостряла на этом внимания, и даже страшно представить, сколько всего интересного и важного для историков осталось за кадром. Но иногда проскакивают такие вещи, о коорых автор пишет с обыденностью и походя, что не знаешь, что об этом и думать.

- женщины чернят зубы - муж с женой не живут вместе. а муж навещает жену в доме ее родителей по ночам, и все. И может в любой момент перестать это делать. - Придворные дамы делят покои, у них нет отдельных комнат. Однако по ночам их посещают "гости", то есть любовники. Что ж, получается, они занимались сексом прилюдно? - мужчина может посещать сколько угодно дам, и еще иметь при этом жену, и в этом нет ничего такого. - Очень важна физическая сторона жизни: цвет и крой одежд, поза при сидении, прическа, какие-то аксессуары. Настолько, что личные качества уходят куда-то далеко на второй план. При этом Сэй-Сенагон обыденно пишет, как ее раздражают блохи: скачут под платьем, и кажется, что под ним землятресение. То есть можно быть грязным и с блохами, но важно, что платье цвета цветущей сливы, и рукава красивыми волнами выбегают из-под церемониального занавеса. - При дворе все общаются стихами, и умение их складывать очень ценится.

Удивительное чтение.

Прочтение «Записок у изголовья» Сэй Сёнагон было моим домашним заданием по символике Японии. И неожиданно я выполнила его за пару дней, потому что «Записки...» не только про символы, но и про человеческий быт.

Это произведение - труд придворной дамы, в распоряжении которой попала качественная бумага, на которой автор выражала свои мысли перед сном. Сэй Сёнагон рассказывает обо всем: о праздниках, которые отмечают при дворе, об удачных шутках, которые ей довелось услышать, о котиках, о том, что удручает/вселяет радость/вызывает отвращение. Моя преподавательница назвала «Записки у изголовья» прародителем Твиттера, с чем я полностью согласна.

Рекомендую всем, кто интересуется культурой и историей Японии и всем тем, кому нравятся мемуары.

«Записки у изголовья» были написаны в X – XI веках, в Японии периода Хэйан придворной дамой Сэй-Сёнагон. По сути, это сборник разнообразных историй, анекдотов, тематических заметок, и, конечно, поэзии, ибо Сэй-Сёнагон, как всякий образованный аристократ того времени, читала и сочиняла стихи танка. Произведение считается первым в жанре «потока сознания» - дзуйхицу, что значит «вслед за кистью».

Ни в коем случае не стоит считать эту книгу лишь скучной, сухой исторической памяткой! Это интереснейшие заметки, переносящие читателя в средневековую Японию, и показывают как автора так и окружающих её людей живыми, с их достоинствами и недостатками, достижениями и глупостями; у Сэй-Сёнагон прекрасное, и абсолютно понятное современному читателю чувство юмора. Она была очень начитанной, и сообразительной в беседе. В одной из своих записей, «То, что радует», она даже упоминает отдельным пунктом удовольствие, так сказать, потролить ближнего своего:

Я очень люблю одурачить того, кто надут спесью. Особенно, если это мужчина… Иногда твой противник держит тебя в напряжении, все время ждешь: вот-вот чем-нибудь да отплатит. Это забавно! А порой он напускает на себя такой невозмутимый вид, словно обо всем забыл… И это тоже меня смешит.

Есть тут и чисто японское восхищение природой и умиление мимолетной красотой этого мира, и жажда увековечить ускользающее мгновение хотя бы в стихах.

Если ты услышал о каком-нибудь прекрасном, необыкновенном явлении года, то уже никогда не останешься к нему равнодушным, хотя бы речь зашла всего только о травах или деревьях, цветах или насекомых.

В целом, очень интересная книга, и как средство попутешествовать во времени, и как дневник начитанного и умного человека, в котором в очередной раз можно убедиться — идут века, а люди не меняются.

Что ни говори, а я люблю людей, которые не забывают прошлого.

Я не поклонник бессюжетной литературы, но эта книга меня очаровала. Я не ожидал, что текст, написанный XI веке, может быть таким живим. Повествование ведется легким выразительным языком. Автор пишет, словно дышит, передовая атмосферу своего времени, выхватывая из окружающего мира детали, останавливаясь на мелочах, которые здесь очень важны.

Мы переносимся на много веков назад, заглядываем в парадные залы и в самые дальние уголки императорского дворца, гуляем по саду, наблюдаем за придворными церемониями, рассматриваем наряды дам, подглядываем за влюбленными, узнаем светские новости, следим за интригами. Речь автора льется напевно, но естественно, красиво, но без пафоса. Кажется, мы слышим ее голос и видим мир ее глазами. Перед нами протекает жизнь двора японского императора – автор никуда не спешит, у нее есть время понаблюдать, поразмышлять, сравнить и вспомнить. Здесь важно все – как упал лист с дерева, как горит огонь в жаровне, какой узор на веере, как посмотрел чиновник и где легла госпожа кошка…

Отличное лекарство от стресса: в ненастный осенний или зимний вечер закутаться в уютный плед, спрятаться в уголке с чашкой чая или кофе, открыть книгу и унестись в далекую, почти сказочную, средневековую Японию…. «Как-то раз То-но бэн стоял возле западной стены дворцовой канцелярии, где тогда пребывала императрица, и через решетчатое окно вел очень долгую беседу с одной придворной дамой…»

Немногословие прекрасно.

Запискам придворной дамы Сэй Сёнагон уже тысяча лет. Эта рукопись пережила века, она остается интересной и сегодня. Какое тонкое видение мира! Автор не просто смотрела на все, что ее окружает.

В пору пятой луны, когда льют дожди, проснешься посреди недолгой ночи и не засыпаешь больше в надежде первой услышать кукушку. Вдруг в ночном мраке звучит ее пленительный, волнующий сердце голос! Нет сил противиться очарованию.

Сэй Сёнагон подмечала малейшие детали поведения окружающих ее людей и записывала эти, так называемые "мелочи". Она с любовью описывала явления природы, одежду, характеры. Все это вошло в историю. Меня поразил слог автора. Он прекрасен и чист как ручей. Меня поразило такое внимание и интерес к миру. С симпатией я отнеслась и к иронии автора, мягкой, но чрезвычайно меткой. Несомненно, "Записки у изголовья" - обязательная к прочтению книга для всех, кто интересуется Японией, ее бытом и красотой. Эта книга понравится всем, кто неравнодушен к жизни вообще.

С тех пор, как были начертаны эти строки, прошла 1000 лет. Мир изменился до неузнаваемости, нет уже тех городов и стран, люди ставшие героями этого дневника, давно обратились в прах. Многие вещи, которые упоминаются на этих страницах даже сложно вообразить – они уже давно затерялись в памяти веков. Но удивительно осознавать, что не изменилась суть людей, время было милосердно к нам или напротив очень жестоко. Мы так же как и тысячи лет назад боимся и надеемся, переживаем взлеты и падения, стремимся к счастью и благополучию. Пускай с автором дневника нас разделяют не только время, но и расстояние, но тем не менее чувствуем мы одинаково. Да пускай в суете сегодняшних дней и в силу менталитета, увидев прекрасное облако на чистом голубом небе, я не остановлюсь что бы насладиться его чувственной воздушностью и сочинить танку, зато увидев его я улыбнусь и где-то в глубине души, память предков напомнит мне о том, что мир и без постоянной гонки по лестнице жизни – прекрасен и удивителен.

Спасибо борцам с долгостроем!

Я не уверена, что прочитала книгу от корки до корки - так уж получилось, что я открывала ее со случайного места и читала, пока была возможность. Но я уверена, даже в случае прилежного "прочитывания" впечатление ничуть бы не испортилось. Очень интересно. Очень просто. Очень естественно. Местами очень грустно. Местами - весело. В общем, очень жизненно, как и должно было получиться, если автор писал для себя, а не в угоду публике.