Читать книгу: «Послание», страница 3

– Опасность есть, как и в самом начале – от таких резких скачков излучения, может не выдержать магнитное поле Земли, а это приведёт к резким магнитным бурям со всеми вытекающими последствиями, я это уже говорил, когда только обнаружил его, но теперь приплюсовываются и другие – гости из соседней вселенной.

– А они есть?

– Вне всякого сомнения! Иначе, зачем нужно делать такой прокол в пространстве?

– И что осталось делать нам?

– Ждать, – многозначительно ответил Жак.

– Да, расскажи, как тебе удалось добиться такого разрешения? – вспомнил директор.

– Если использовать не один радиотелескоп спутника, а два на разных спутниках, «висящих» над Арктикой и Антарктидой, к примеру, принимать сигналы от этих телескопов, суммировать эти сигналы, вот и телескоп с диаметром электронного зеркала в сорок тысяч километров или больше. А ещё лучше четыре спутника с аналогичными телескопами…

– Но у нас нет спутников с аналогичными телескопами, – горестно сказал директор…. – Говори, у кого «одолжил» такие спутники?

– У друзей, которые у меня есть, – туманно ответил Жак.

– На какую структуру работают твои друзья? Только не говори, что на Пентагон.

Жак промолчал. Первый раз в жизни он не знал, что ответить начальству.

– Боже праведный, ты сам не знаешь, в какую «кашу» ты влип! Мы – мирное Агентство, хотя работаем со многими военными организациями и Агентствами, в том числе и с Пентагоном, а они – военная, работают только на войны, контролируют всех и вся на Земле и в космосе… Да что я тебе говорю, сам всё прекрасно знаешь и всё-таки полез. Они тебя вычислят в два счёта, и никто не поможет тебе, даже друзья в самых высоких рангах…

– Зато у вас есть открытие эпохи, открытие новой эпохи, вам дадут Нобелевскую премию, Государство станет больше финансировать проекты, наука шагнёт гораздо дальше, потомки будут вспоминать вас добрым словом… А мне помогут мои друзья, которые не раз выручали меня раньше…

– Посмотрите на него, какой благодетель нашёлся! Ты что, не в первый раз пользовался спутниками Пентагона? А на кого ты конкретно работаешь: на нас или на Пентагон?

– Если бы я работал на Пентагон, то у вас не было такой информации, как сейчас…

– А что мне делать с твоим проколом пространства? Чего ожидать или кого? Каких гостей и с чем? Что докладывать Президенту страны?

– Пока ничего. Надо просто выждать некоторое время, проанализировать хот развёртывания событий, а потом решать конкретно. Иначе, предскажем событие, а его и не будет. Сейчас самое главное анализ и выдержка, другого не предпринимать ничего. Просто выдержка, – закончил Жак. Он подошёл к компьютеру и извлёк из него диск.

– Постой, ты хочешь его забрать? – спросил директор.

– Да, – коротко ответил Жак и добавил: – Поскольку этим занимаюсь я, то и данные должны оставаться у меня. Для вас могу сделать копию этого диска, если это очень надо. Но, по причине утечки информации, лучше оставить только оригинал.

– Жак, как ты можешь говорить о таком, – вспылил директор. – У меня утечка информации? Это уж слишком, Жак!!!

– Я не именно вас имел в виду. Поверьте мне, так будет намного спокойнее для всех.

– А где гарантия, что у тебя не будет утечки? – спросил директор строго.

– Скажите, за всё время работы у вас, у меня была утечка? А любые другие проблемы были со мной? – вопросами на вопрос ответил Жак.

– Ну, то совсем другое дело…

– Разницы никакой, – перебил Жак директора, – Только категории разные, а так всё одинаково.

– Послушай, Жак, почему у тебя всё так просто? Даже я не могу возразить твоим доводам! Иди, работай, работай…

Жаку ничего не оставалось, как идти в свой отдел и работать. Уходя, он заметил, как директор сунул руку в карман брюк и нажал на кнопку. «Всё-таки запись нашего разговора делал. Для чего и с какой целью? Контролировать меня? Так мы и так под его контролем работаем. Компромат? Так я не сказал ничего конкретного. Прослушать беседу, а потом подумать над моими словами? Кто его знает, что он хочет сделать?.. Выдать потом эту информацию за свою идею? Вероятно», – думал Жак, идя в свой отдел.

– Как дела, Жак? О чём так долго беседовал с директором? – спросил его напарник.

– О работе, о работе… – туманно ответил Жак.

– У тебя и от меня есть секреты? – недовольно спросил тот.

– Да какие могут быть секреты, когда тут всё, как на небесной сфере, вернее сказать, на ладони – в одном конце коридора скажешь начало слова, а все в здании говорят полностью предложение с комментариями, – ответил Жак.

– Ну, я же не осведомитель какого-то популярного издания, как Джон, мне можно доверять, – ответил напарник.

– Знаешь, есть хорошая поговорка: «Нельзя доверять никому!» А в таком деле, как наше и в таком здании, как это – особенно! И потом: ты – такой же сотрудник, как и я, все приборы и спутники в твоём распоряжении, ты имеешь к ним такой же доступ, как и я. Вот и работай, работай…

Не успел Жак закончить свою фразу, как неожиданно, по громкой связи, передали:

– Жак Никольсоб, срочно зайдите к директору! Срочно зайдите к директору!

– Вот и работай нормально! – начал сетовать Жак. – Только что пришёл от него, не прошло и десяти минут, как снова вызывает… Что за спешка такая? – но это он сказал только для напарника и окружающих сотрудников, сам же понял в чём дело, и срочно побежал.

Он бежал и думал: «Дело может быть только в одном – на связи Президент, а директор хочет иметь прикрытие при разговоре – меня, вот и вызвал. Ведь это не шуточное дело – скрытие от главы Штатов такого явления, как это излучение, которое к тому же начало „мигать“. Надо аргументировано и, в спокойной форме, доложить Президенту об открытии излучения и доказать, почему мы так неоправданно долго молчали перед ним. Если это получится, попросить его о выделении дополнительных средств на изучение этого явления, то есть на сооружение и запуск дополнительных спутников с одинаковыми радиотелескопами. Это позволит собственными силами вести наблюдения за удалёнными объектами Вселенной, а не залезать в спутники Пентагона. Ну, последнее я ему не скажу!», – закончил Жак ход своих мыслей у дверей кабинета директора.

Без какого-либо предупреждения Жак вошёл в приёмную директора, и, минуя секретаря, что являлось нарушением субординации, свободно открыл дверь и вошёл в кабинет. Он пошёл на такое дерзкое нарушение только потому, что на связи был сам Президент Штатов.

– Жак, ты уже здесь? Сейчас Президент будет на связи… – сказал директор, не заметил нарушения субординации.

– Я знаю, поэтому так экстренно вошёл к вам, – спокойно ответил Жак.

– А откуда ты мог знать, если…

– Интуиция, интуиция… – перебил Жак директора, что было недопустимо, но директор не успел дать замечание – засветился экран связи с Президентом.

– Здравствуйте, господин Президент! – первым поздоровался директор.

– Здравствуйте! Скажите, что происходит у вас в Агентстве? Что за явление вы открыли? Почему газеты три дня назад начали звонить в колокола об этом, а я – Президент Америки – узнаю об этом последним на четвёртый день из третьего источника? Что вы себе вообще позволяете? На какое ещё послание от Бога вы наткнулись размером в триста килобайт и начали расшифровывать? За кого вы меня принимаете? За марионетку или… Совсем разболтались! Так, давайте подробно и по порядку, что у вас там?

Холодный пот выступил на лбу у директора – Президент знал всё, что от него пытались скрыть. Нет, не зря он пригласил Жака для поддержки и ответов.

– Господин Президент, – начал директор, – один наш сотрудник, очень хороший специалист, в своём деле, Жак Никольсоб, открыл в одном квадрате звёздного неба – Вселенной – необычное излучение. По частотному спектру, это излучение можно отнести к реликтовому излучению, но по интенсивности оно превышает реликтовое на десять порядков. Говоря проще, это единица с десятью нулями, вот во столько раз оно по плотности и интенсивности выше, чем реликтовое…

– Математику я в школе проходил, а как военный, знаком со всеми порядками, – перебил Президент. – Так, продолжайте дальше.

– Простите, господин Президент, я просто хотел внести некоторые уточнения, чтобы было понятнее, с чем мы столкнулись, – пояснил директор и продолжил: – Вначале мы предположили, что наткнулись на рождение Чёрной дыры – очень похожи данные, но потом выяснилось, что это излучение имеет не сферическую, а цилиндрическую форму – это опять заслуга Жака Никольсоб, его стараниям и усидчивости. Одновременно выясняется досадная вещь – в нашем Агентстве работает осведомитель-газетчик, который, в погоне за сенсациями, публикует информацию, что наш спутник с радиотелескопом наткнулся на «Послание Бога»,

– Как могло случиться, что в такое серьёзное, научное Агентство проник газетчик? – строго спросил Президент. – Куда смотрел контроль отдела кадров?

– Господин Президент, – продолжил директор, – в самые кротчайшие сроки, менее чем за сутки, нам удалось вычислить этого газетчика и уволить его с лишением всех прав, также была проведена дополнительная чистка, как среди сотрудников, так и в отделе кадров. Нам пришлось дать ложную информацию в ту же газету, чтобы скрыть истинную правду об излучении. Как я уже говорил, оно имеет цилиндрическую форму и направлено только на нашу планету Земля.

– Откуда оно исходит и чем грозит нашей планете, человечеству, всему живому? – задал очередной вопрос Президент.

– Господин Президент, этим и занимается, в настоящее время, Жак Никольсоб, он может вам более подробно рассказать об этом.

– Здравствуйте, господин Президент! – вступил в разговор Жак. – Я очень рад, что работаю в Национальном Аэрокосмическом Агентстве под руководством такого опытного директора, как…

– Не хвалите друг друга, а отвечайте на вопрос, – перебил Президент.

– Господин Президент, в настоящее время не стоит беспокоиться о безопасности Земли и всего живого на ней – магнитное поле Земли справляется со своей задачей по защите, а иной, более надёжной защиты, пока просто не существует. Не думаю, что учёные смогут, в короткий срок, изобрести нечто радикальное, чем то, что давно изобретено природой. Нет повода для серьёзных беспокойств, наблюдение и аналитика ведётся в этом направлении каждый день и круглые сутки. Сказать точно, откуда исходит это излучение, пока очень проблематично, поскольку у нас в Агентстве нет трёх-четырёх спутников с абсолютно одинаковыми радиотелескопами. Зачем так много аналогичных спутников с радиотелескопами? А вот зачем. Имея четыре подобных спутника на геостационарных орбитах над Латинской Америкой, над Африкой, над Арктикой и Антарктидой, можно аппаратно и программно состыковать телескопы этих спутников, суммировать, и получить один радиотелескоп с диаметром «зеркала» в сорок тысяч восемьсот километров. Вы только представьте себе, какое разрешение – чёткость – будет у подобного составного телескопа! Мы сможем заглянуть на шестьдесят шесть миллиардов световых лет и дальше, а не как сейчас – до двадцати миллиардов – за пределы нашей Вселенной. Но пока этого у нас нет, мы можем только гадать и предполагать: откуда идёт это излучение, – закончил Жак.

– Хорошо, – сказал Президент, – я получил ответы на вопросы. Ваше предложение, Жак, мне понравилось, я дам распоряжение Конгрессу об увеличении бюджета Аэрокосмическому Агентству для сборки четырёх спутников с радиотелескопами повышенного разрешения с выводом их на орбиты, которые вы сами укажете. Сделайте мне копии этих данных и распечатку на бумажном носителе для ознакомления, передайте мне, как будет готово. На этом всё. При малейших изменениях излучения немедленно информируйте меня в любое время суток! До свидания!

– До свидания, господин Президент! – в один голос ответили директор и Жак. Наступила пауза.

Директор вытер обильный пот со всей поверхности головы, его лысина заблестела по-иному. По его манере держаться, было видно, что он остался доволен разговором с Президентом. Жак решил первым нарушить паузу.

– Хорошо держались перед Президентом и дали ему исчерпывающие ответы на все вопросы!

– Спасибо, старался… А ты, Жак, пройдоха или наглец – в самый трудный момент для Земли выпросил у Президента не один, а четыре спутника с радиотелескопами повышенного разрешения. Ну, и как это можно назвать? Я просто удивляюсь, как Президент согласился с тобой?!

– Пентагон просит у него гораздо больше, чем наше Агентство, – возразил Жак. – И потом, перед угрозой или непонятным явлением извне, он пойдёт на всё, ради защиты страны. И, поскольку наше Агентство первым открыло это излучение, а не Пентагон, то нам он и даст всё необходимое для наблюдения и изучения…

– Ты что решил соревноваться с Пентагоном? – перебил Жака директор. – Да у них такое на вооружении, что нам и не снилось!

– Нам не снилось, а мы открыли – это козырь и довольно крупный, шестёрка побила туза. Надо же воспользоваться случаем для продвижения вперёд, разработать новые методы исследования Дальнего Космоса и Вселенной, а то всё пользуемся дедовскими методами и плетёмся черепашьим шагом…

– Благодетель нашёлся, посмотрите на него! – снова перебил директор, но уже с ноткой благодарности и иронии. – За спутники, конечно, спасибо, Жак, и за разработку новых методов исследования… А что касается тебя лично, то… назначаю тебя руководителем отдела. Сегодня же издам приказ о назначении…

– Нет, только не сегодня и не завтра! Дайте мне сначала разобраться с этим излучением до конца, а то из-за шумихи с назначением, ритм работы нарушится, – возразил Жак.

– И сколько тебе дать времени? Год, два, пять? – спросил директор учтиво.

– Ровно столько, пока не разберусь, – уклончиво ответил Жак.

– Ну не могу я с тобой спорить, не могу ничем противостоять против твоих аргументов. Почему ты вот такой, Жак, не как все остальные? Иди, работай, работай…

Только Жак повернулся к двери, и хотел было идти в свой отдел работать, как неожиданно шеф окликнул его.

– Стой, Жак! А почему ты ничего не сказал Президенту о том, что твой «Луч» начал мигать?

– А вам нужны дополнительные проблемы по этому излучению? По-моему, проблем и без того хватает с лихвой? И потом, будет лишний повод позвонить Президенту и поговорить о мигании «Луча» в любое время, тем самым, поднять свой авторитет по данному вопросу. Или я не прав? – спокойно ответил Жак вопросом на вопрос.

– Да, ты, как всегда прав. Слушай, иди, работай, работай! – в очередной раз послал директор Жака.

Жак шёл в свой отдел и думал: «Как же всё удивительно легко получается в последнее время, в смысле разговора с руководством Агентства и с Президентом. Почему они соглашаются со всеми моими доводами? Неужели мои доводы настолько убедительны, что нечего им противопоставить? Откуда тогда эти доводы у меня? Не диктует ли мне их кто-то? Если да, то зачем? И почему именно я, а не другой сотрудник? Вон их, сколько работает, а всё на меня одного валится. От всех этих мыслей с ума можно сойти, лучше идти и спокойно продолжать работать».

А директор NASA, лишь закрылась дверь за Жаком, подумал: «Славный этот сотрудник Жак. Почему раньше я его не замечал? Не было такой неординарной ситуации? Наверно. Мне определённо нравится его манера разговора, умение преподносить данные так и в такой форме аргумента, против которого нет возражений. А как он виртуозно „протолкнул“ для нашего Агентства четыре спутника с радиотелескопами повышенного разрешения, и не перед кем-нибудь, а перед самим Президентом. Да, его идея с соединением четырёх телескопов в один чего стоит! Блестяще! Хорошая голова у него! Надо эту голову приблизить к себе. Ну, это чуть позже, а на первых порах – дать хорошую премию».

Не успел Жак придти в отдел и сесть за рабочее место, как поползли слухи, что у директора Агентства появился «любимчик» или тайный советник по важным и неотложным вопросам, или «мальчик на побегушках» и тому подобное. Дело дошло до того, что напарник Жака назвал его «мальчик по вызову» к шефу, словно парочка. Жак не среагировал на подобные колкости, отработал день и поехал домой, настроение было резко испорчено – день был крайне трудным, в моральном и эмоциональном плане, больше было переговоров и обсуждений, чем плодотворной, интеллектуальной работы по прямому призванию, хотя грамотно вести обсуждение и переговоры – это тоже интеллектуальная работа с повышенной ответственностью.

Жак подруливал к своему дому, и издалека заметил Саманту со своим другом Николь. Это порадовало его. Он припарковал машину возле гаража и вышел навстречу Саманте. Саманта подвезла Николь к машине.

– Привет, папа! Как дела на работе? Как здоровье? – спросила Саманта. – По внешнему виду ты выглядишь уставшим.

– Здравствуй, дядя Жак! – приветствовал Николь. – Как настроение? Что новенького на работе?

– Ребята, привет! – бодро ответил Жак. – Рад вас видеть вместе и в отличном настроении. Дела нормальные, здоровье отличное, на работе всё по-старому, сегодня было много важных и ответственных переговоров, вот и устал немного, только пусть это вас не смущает – я всегда рад тебе, Николь, и целиком в вашем распоряжении! Николь, а что я тебя вчера не видел? Ты чего не приезжал к нам?

– Да, папа всё старается мне коляску пробить с электрическим приводом, вот вчера ездили по делам этим.

– Понятно, – ответил Жак и добавил: – Вы, как, на улице погуляете или помочь в дом заехать?

– Да мы давно уже гуляем, – ответила Саманта.

– Тогда поехали в дом, – сказал Жак и помог Николь взобраться на крыльцо.

– Жак, привет! – сказала Линда. – Ты уже приехал? Ужинать сразу будешь или немного позднее?

– Естественно сразу, – ответил Жак, поняв, куда клонит жена. – Было много работы, и я проголодался, да и ребята на улице много гуляли, проголодались. Правильно я понимаю обстановку? – обратился он к Саманте.

– Так точно, папа. Ты всегда и всё правильно понимаешь, – и она лукаво улыбнулась отцу.

– Вот, Линда, накрывай стол, иначе мы дом разнесём в клочья, – скомандовал Жак, а Николь тихо смеялся.

Традиционно, перед едой, Саманта прочитала благодарственную молитву Богу за то, что Он даровал вкусную еду для утоления голода, а также за тот прекрасный день, который Он дал всем им для радости жизни. Не забыла она и про мать, которая своими стараниями приготовила этот изумительный ужин.

Линда была потрясена этой молитвой, Жак гордился находчивостью своей дочери (она была в него), а Николь просто светился от счастья, но держался за столом строго, словно в ресторане.

Много ли надо человеку для счастья? Чуточку внимания и крупинку понимания – и он уже счастлив, не чувствует себя оторванным от общества, и забытым в собственном доме. Именно этого и не хватало Николь. Жак с Самантой понимали это, и старались делать всё, что было в их силах, но Линда никак не могла понять элементарных вещей – это отчуждало её, отодвигало дальше, чем должно было быть. Ну, просто по природе или по характеру не дано было понять, и всё…

После ужина, Жак помог Николь спуститься с крыльца, и решил немного прогуляться на свежем воздухе, проводил друга Саманты до дома, а потом отправился вместе с дочкой обратно в свой дом. Он сделал так преднамеренно, чтобы по дороге что-то сказать Саманте без каких-либо свидетелей.

– Саманта, я сегодня, рано утром, спрятал кое-что, некую важную информацию по моей работе, в плюшевого мишку. Ты его положи в самый угол под все игрушки таким образом, чтобы было невозможно найти его чужому человеку, если вдруг придут. Об этом тайнике должны знать только ты и я, больше никто, даже мама!

– А я это уже поняла, папа, ещё утром, когда случайно проснулась, и уже спрятала, до того, как ты мне об этом сказал только что. И шов аккуратно заделала, никто не заметит.

– И не смотрела, что там?

– Мне это надо, папа? Если я и посмотрю, то всё равно ничего не пойму, – искренне ответила Саманта. – Главное, что оно храниться в надёжном месте…

– Какая же ты у меня умница и молодец! – сказал Жак и нежно обнял свою дочку. – Тебе не холодно? Осень уже…

– Нет, папа, не холодно, – ответила Саманта. – Осень наступила, но она тёплая…

Они шли медленно к своему дому. Жак отдыхал после такого эмоционального дня, и думал о Саманте, какая она сообразительная не по своему возрасту, не любопытная, но любознательная в меру, как она понимает его не с полуслова, а буквально по мысли. «Интересно, кем она будет, когда вырастет и окончит образование? По какому пути пойдёт, что ожидает её во взрослой жизни? Дай Бог, чтобы всё у неё сложилось гладко, без ощутимых проблем».

А Саманта шла рядом с отцом и думала: «Какой замечательный у меня папа! Работая астрофизиком, он бы мог рассказать много интересного о Космосе и о Вселенной, такого, что никто больше не расскажет. Но, в последнее время, он молчит и ни слова не скажет, что открыл там, значит, это является тайной, которую никак нельзя пока разглашать. Он доверил мне на сохранение какие-то данные, которые принадлежат только его открытию и ему. Я ничего не буду у него расспрашивать об этом, подойдёт время – сам всё расскажет, а не захочет – из него ни единого слова силком не вытянешь. Такой вот у меня папа».

Так незаметно они подошли к дому. Линда стояла на трассе и поджидала их с нетерпением.

– Куда это вы пропали? Я все глаза проглядела, вас поджидая.

– А мы решили прогуляться на свежем воздухе и отдохнуть от повседневных хлопот, – ответила Саманта.

– Почему меня не взяли с собой, заговорщики? Мне, что, отдых не нужен от повседневных домашних хлопот? – с упрёком спросила Линда.

– Извини, дорогая, но так уж получилось сегодня – экспромтом, – ответил Жак. – Не сердись, в следующий раз непременно возьмём.

– Когда он будет этот «следующий раз»? Я всегда у вас на последнем плане, как настоящая прислуга и домработница…

– Мама, ты – наша кормилица, поилица и хранительница семейного очага! – сказала Саманта и обняла мать.

– Подхалимка же ты ужасная, как и твой отец. Ну, вся в него пошла.

– Я не виновата, что гены так передались…

– А волосы у Саманты в твои гены пошли, – поддержал отец дочку, и обнял их, сразу двоих.

– Ты уроки сделала? Ночь на носу.

– Да, сразу, как из школы пришла, а потом за Николь сходила, с ним на улице погуляли, – спокойно ответила Саманта.

– Ну, ни к чему не придерёшься, на всё ответы есть, – сказала Линда и направилась в дом.

– Вот такая у нас дочь растёт, – подвёл итог Жак, следуя за Линдой, а Саманта замыкала шествие.

– Я пойду в свою комнату. Доброй ночи, мама и папа, – сказала Саманта и уединилась в своей комнате.

– Ну, а я пойду чуть-чуть поработаю – на работе одна суета и беготня, никакой сосредоточенности нет, – сказал Жак и направился в свой кабинет.

– Мне осталось посмотреть концерт группы «Квин», – заключила Линда.

– Не думал, что ты поклонница рока, – подметил муж…

Саманта усиленно молилась за Николь. Ей очень хотелось, чтобы произошло маленькое чудо, и Николь поправился. Она тихо плакала, и пот выступал на её детском лбу. Ни один сверстник или взрослый человек не молился так, как она. Прошло всего два дня, и результата было рано ожидать – Саманта это понимала, и готова была продолжать молитвы до тех пор, пока Бог не подаст какой либо знак или не произойдёт малое, но явное улучшение Николь. Больше всего она не хотела, чтобы её мать узнала об этом, однако Линда была в курсе этого, но вида не подавала…

Жак привычно сел за рабочее место, и внутренний голос подсказал ему, что сегодня не нужно связываться со спутниками Пентагона, надо выждать два-три дня, посмотреть на ту реакцию, которая могла бы произойти, если обнаружится, что он, рядовой сотрудник NASA, может иметь доступ к Пентагону. Поэтому Жак решил довольствоваться «своим» спутником.

Картинка на мониторе компьютера была не такая чёткая, как вчера, но телеметрия шла устойчивая. За последние девяносто шесть часов, практически, ничего не изменилось, только «Луч» продолжал всё также мигать, флуктуация за эти четверо суток составила не более одной тысячной процента, а амплитуда мигания – от абсолютного нуля до величины на десять порядков выше фонового. Жак даже не стал сохранять запись наблюдения, просто выключил компьютер и отправился спать.

Линда была уже в постели, телевизор и свет выключены. Жак тихонько разделся и аккуратно лёг.

– Что ты так рано сегодня? – поинтересовалась жена.

– А что, разве концерт группы «Квин» уже закончился? Сколько же времени? – спросил Жак с язвинкой.

– Не язви, а, – ответила Линда. – Вон Саманта всё ещё молится, а ты уже закончил? Рановато…

– Саманта у нас молодец, она знает, что делает и молчит. Ты её не останавливай, пожалуйста! – попросил Жак.

– Она знает, что делает и молчит, ты знаешь, что делаешь и молчишь, одна я ничего не знаю и говорю…

– Линда, пойми, дорогая, я на государственной службе, давал подписку о неразглашении некоторых аспектов своей работы, не могу нарушить эту самую подписку. В случае чего, с меня спросят и по шапке дадут, как сегодня у нас двоих уволили за длинные языки… – спокойно объяснил Жак.

– Неужели это так серьёзно и строго? – удивлённо спросила Линда. – А я думала, что небо и звёзды одинаковы везде и всегда…

– Небо и звёзды одинаковы, а вот наблюдения и работа, которую мы ведём – разные. Некоторая работа простая, так о ней пишут многие газеты и журналы, а некоторая не подлежит огласке сразу, о ней можно говорить лишь некоторое время спустя. Даже мы – сотрудники одного ведомства – не говорим между собой обо всех мелочах, только руководству докладываем всё, – пояснил Жак и нежно обнял жену.

– Прости меня, дорогой, я и не знала, что у вас так строго. Теперь буду знать, и не буду надоедать тебе своими вопросами и придирками, – извинилась Линда и поцеловала мужа. – Давай будем спать. Ты, наверно, устал за сегодняшний день?

– Ещё как устал, давай спать, – и они замолчали…

Утро нового дня не предвещало никаких перемен – всё было обычным: Линда разогрела завтрак, молитва Саманты перед едой, сам завтрак. Жак поехал на работу, Саманта пошла в школу, Линда проводила их взглядом. Отец никогда не подвозил дочку в школу, считая, что утренняя ходьба очень полезна для здоровья молодого организма, впрочем, как и для всех возрастов.

Жак, как обычно приехал на работу, ничего необычного там не происходило, только его напарник Джек держался особо надменно, и это его резко выделяло среди остальных. По его виду, можно было подумать, с достоверностью в сто процентов, что он затеял хитрую и жестокую игру против Жака. Жак, конечно, это заметил, но не придал этому особого значения. «Мало ли, что у людей в голове, и на всё внимание обращать. Так не хватит времени ни на какую работу», – подумал он, и спокойно сел за рабочее место.

Жак получал данные со спутника, привычно фиксировал их, и время текло незаметно. Он чувствовал взгляд в спину, зная, что так может смотреть только Джек, поэтому не оборачивался, а спокойно выполнял свою работу. Вдруг сердце Жака резко заколотилось в груди, всеми внутренностями и всей душой он почувствовал беду – большую и неотразимую. «Линда, Саманта, дом», – молния и трёх образов пронзила его мозг, голову сдавила сильная боль. И в тоже мгновение на экране монитора телеметрия со спутника показала, что «Луч» начал мигать чаще в два раза, но амплитуда осталась прежней.

«Что это: магнитные колебания начали ощутимо влиять на организм или нечто иное?», – подумал Жак и осмотрелся. Друзья не подавали никаких признаков волнения и тревоги, какие были у него. Каждый спокойно занимался привычным делом, никто не схватился ни за голову, ни за грудь, всё было спокойно и стабильно, только Джек вёл себя как-то странно. Жак вставил диск: он записывал телеметрию с картинкой и копировал на диск.

– Какие новости, Жак, плохие или хорошие? – неожиданно спросил Джек.

– А я из работы тайну не делаю, смотри на монитор, читай, узнавай, а не просто стой, как баран, – спокойно ответил Жак.

– Значит, я – баран, а ты умник, – съязвил Джек.

– Я не сказал, что ты баран или осёл, просто имел в виду, что когда смотришь на монитор, то читай информацию, анализируй её, понимай, а не просто стой с бессмысленным взором. Ведь газеты ты читаешь, а не тупо рассматриваешь иллюстрации, – уточнил Жак.

Джеку нечего было возразить, но всё-таки спросил, опять-таки с язвинкой:

– Сейчас пойдёшь к директору на доклад?

– Хочешь, иди сам, доложи об изменениях в этом квадрате Вселенной, ради Бога! Ты – такой же сотрудник этого Агентства, как и я, – предложил Жак.

– Нее, уж ты меня уволь, я не его любимчик! – ответил напарник.

– Джек, ну хватит тебе придираться к Жаку, – послышалась реплика из-за соседнего стола. – Посмотри, все работают, один ты слоняешься без дела и, вдобавок ко всему, язвишь! Сам не работаешь, так другим не мешай!

Джеку нечем было возразить, он чувствовал себя побитым и униженным. Сделал вид, что захотел в туалет, и направился к выходу.

– Смотри осторожнее, чтобы в унитаз не засосало! – кто-то крикнул вдогонку.

Жак мысленно поблагодарил того человека. Он перекачал данные на диск, и на местном телефоне набрал номер директора.

– Здравствуйте. Директор у себя? Соедините.

– Директор сейчас занят. Что передать? – вежливо ответила секретарь.

– Луч! – тихо и коротко ответил Жак.

– Секундочку, – ответила секретарь, и через три секунды в трубке прозвучало:

– Слушаю!

– Это Жак Никольсоб. Только что получены новые данные и они срочные.

– Приходи, Жак, жду!

Жак сорвался с места и полетел в кабинет директора. Полторы минуты спустя, он вошёл в кабинет. Сразу, как хозяин, вставил диск в компьютер, и вывел изображение на экран.

– Буквально десять минут назад наш «Луч» удвоил частоту мигания. Теперь она составляет два Герца, то есть две вспышки в секунду. Анализ пока не провёл, просто не успел физически. Вы один будете докладывать Президенту о мигании «Луча» или мне остаться с вами для информационной поддержки? – спросил Жак учтиво.

– Непременно останься, Жак, я один не смогу так внятно и коротко объяснить, и, потом, ты же один так плотно ведёшь это наблюдение, – одобряюще сказал директор. – Пожалуйста, срочную связь с Президентом, – в селектор добавил он секретарю.

Жак, тем временем, вынул диск, и положил его в карман пиджака.

– Опять к себе? – подметил директор.

– Пока к себе, – поправил Жак. – Потом, через некоторое время, всё передам по уставу, а пока…

Экран связи засветился, появилась надпись «На связи Белый Дом. Президент» и пошла картинка.

– Добрый день, господа! – начал Президент. – Что у вас экстренного?

– Добрый день, господин Президент! – в один голос поздоровались директор и Жак, затем директор продолжил: – Мы вчера доложили о необычном излучении, «Луче», которое открыл наш сотрудник Жак Никольсоб, а сегодня, буквально минут двадцать назад, он же обнаружил, что этот «Луч» начал мигать. Передаю слово ему.