Читать книгу: «Обречённые души: Книга II. Паутина Интриг», страница 16

Глава 12

Солнце выплыло из-за горизонта, сначала неприхотливо облив своим тёплым золотым светом мрачные башни замка Брогборг, а немного погодя, заботливо укрыло своими янтарными крыльями и весь Старстоун. Город загудел: заскрипели повозки по влажным после дождя дорогам, проснулись и вышли на улицы говорливые горожане, завопили от радости беззаботные дети.

В замке новоиспеченного правителя всё ещё царил щипающий лёгкой прохладой утренний полумрак. Бронзово-золотистые занавеси, словно нарочно, закрывали окна, преграждая проникновению солнечных лучей. Траур по смерти Фаргоса Брогура всё ещё наполнял каждый кирпичик замка, нагоняя либо лёгкое оцепенение, либо покалывающую дрожь. В главной зале, кроме стражников преданно нёсших свою службу стоя у дверей и юного короля Бахорна Брогура, неподвижно восседавшего на троне, словно окаменевшего от тягостных раздумий, никого больше не было. В дверь постучали, и правитель апатично приподнял раскрасневшиеся от бессонницы глаза на охрану.

– Откройте, – прохрипел невыразительно он, вновь отдав свой разум на растерзание мучительным мыслям. В залу спешно вошёл обеспокоенный Ролан Глэйд, стражники, мигом убрав преграждавшие дорогу гвизарды, кивнула ему в знак приветствия.

– Ваше Величество, вы желали меня видеть? – резко одёрнув развивающийся серый плащ, сказал генерал, преданно отвесив поклон королю.

– Здравствуй Ролан, – поприветствовал его Бахорн. Взгляд юноши заметно оживился при виде долгожданного гостя.

– Что гнетёт вас, мой король? – заботливо поинтересовался Глэйд.

– Смерть моего отца, – опечаленно ответил Брогур. – Знаешь, я никогда не ненавидел его, напротив…, но он не любил меня, он вообще никого, кроме себя не любил. Его заботила политика, точнее его место в политической игре. Он всегда хотел, чтобы его имя перед Форлиандом оставалось незапятнанным и он боялся передавать власть в мои руки. И теперь, когда трон мой, я думаю, а правильно ли я поступил, избавив Вэтфэльд от их честолюбивого правителя? А вдруг именно это честолюбие и было опорой, что если я не справлюсь с тем, чем так упорно занимался мой отец? – засомневался Бахорн, едва ли не с безнадёжностью смотря на Ролана.

– А я считаю, Ваше Величество, что честолюбие Фаргоса Брогура лишь сдерживало возможности этой страны. Вспомните историю, пока Ардор не был един, Вэтфэльд или, как его тогда называли – Ми́лдлэнд, был державой, перед которой трепетали соседи, даже больше чем сейчас перед Фивисвэйлом. И правители Милдлэнда никогда не нападал на слабые государства, потомучто не видел в этом ничего благородного, а к какому решению пришёл ваш отец? – генерал сделал паузу и потупил взор. Но потом он гордо посмотрел на Бахорна и решительно договорил, сжимая кулак: – Но Вы поступили иначе, Ваше решение спасло тысячи жизней!

– Но ради чего?! Чтобы столько же потом загубить? А может и ещё больше?!

– Мой король, чтобы вами не руководило, стремление возвысить свою страну или же ненависть к Форлианду, вы не должны сожалеть о том, что уже сотворили или же отказываться от того, что намерились свершить. Без кровопролития не обходится победа, без борьбы, Вэтфэльд всегда будет в тени Форлианда, но если ваши войска и войска Фроста одержат вверх, эта страна получит куда больше, чем имеет сейчас, – заверил Ролан.

– А если война будет проиграна, что тогда?

– Ваше Величество, вы слишком далеко смотрите. Зачем вам размышлять над тем, чего может и не быть? – ответил подбадривающе генерал.

– И то верно, – согласился Бахорн, благодарственно взглянув на Ролана.

– Ваше Величество, вам бы не лишним было поспать, не кстати вам пребывать в таком виде на празднестве, – посоветовал Глэйд.

– Пожалуй, я соглашусь с тобой, – кивнул, улыбнувшись, Бахорн. – Чуть не забыл, а что там слышно об армии Фроста?

– Если мои источники не врут, он прибудет в Старстоун не позднее двух с половиной месяцев, а под его командованием не меньше пятнадцати тысяч воинов.

– Это хорошо, – ответил король. – Раньше полудня из них всё равно никто не прибудет, так что несколько часов на сон у меня вполне найдётся, – сделал вывод Бахорн, изо всех сил стараясь сдержать подкравшуюся зевоту. – Пойдём, доверю охрану своего отдыха тебе, – доверительно посмотрев на Ролана, сказал Брогур, встав с трона и хрустнув затёкшими плечами.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – ответил Ролан, не отставая, проследовав за своим королём.

– Я удаляюсь в опочивальню, а вы никого сюда не впускайте! – приказал он стражникам, покидая тронный зал.

К полудню, когда солнце спряталось в серой гуще облаков, направляясь к стенам Старстоуна, из-за холма вынырнула повозка, сопровождаемая восемью конными всадниками. Горны протяжным раскатистым воем возвестили о прибытии лорда Энсиса Мальта и его супруги Оливии. Им принадлежал крупный торгово-военный город Стонфэлл, расположенный у подножия хребта Мальтадос. Бахорн, словно спасаясь бегством от роя пчёл, выбежал из спальни и попросил Ролана Глэйда встретить гостей и сопроводить их в гостевую залу. Сам же король, созвав слуг, начал приводить себя в порядок после глубокого сна. Через несколько часов в замок прибыла семья Лóтанов, где барон Скýар – один из самых крупных и влиятельных торговцев Вэтфэльда. Он владел Круксфортом – городом-крепостью на юге от Старстоуна в северной части озера Крукс и несколькими крупными поселениями. Едва ли не следом за Лотанами, прибыли их соседи из восточной части Вэтфэльда. Лорд Гальбур Рэлл и его жена Латриссия, правили военным городом-крепостью Фаралфортом, вклиненным донжоном замка в плато Фаралдон.

Едва лишь сумерки отбросили свою величественную тень на Старстоун, в ворота столицы въехало две повозки. Первая из Риверглэйда – торгового сердца Вэтфэльда, особенно прославленного различными ремеслами и ювелирным делом, где незаменимую роль играла добыча рубинов. Когда-то этот город называли рубиновой жилой Ардора, а его основатель носил единственную в своём роде рубиновую корону испещренную золотыми узорами, которая после войны бесследно исчезла. Вторая повозка была из Дэморфóрта – торгового города-крепости на юге, отгороженного от Риверглэйда крупным промысловым озером Дэмор. Власть в Дэморфорте принадлежала Лэждану Дэмору – старшему сыну Брунна Дэмора и его чернокудрой жены Тристии, являвшимися правителями Риверглэйда.

Наконец, когда на раскаленную тропу заката опустились холодные лиловые сапоги вечера и мрак, подобно бесцеремонному бандиту, ворвался в гостиный зал, минуя плотные янтарные шторы, в замок прибыл Дэллис Смаул – единоличный правитель Ланфорта – военного города-крепости на северо-западе от Старстоуна запертого меж двух озёр. В гордом одиночестве он, походя на ожившую каменную статую, неторопливо вошёл в зал, где беззаботно беседовал собравшийся люд. На задумчивом лице Смаула отчётливо прослеживалась раздражённость и недовольство, словно он и вовсе не желал ехать, но в последний момент неудачно передумал. Едва он увидел лица гостей, как тут же нахмурился, став ещё суровее, чем обычно, и проследовал к краю стола. Выражение лица Дэллиса источало молнии недоверия и надменного недружелюбия. Присутствующие старались не замечать Смаула, правда, если их взгляд вдруг случайно натыкался на него, то никогда долго не задерживался, ведь одни только его сдвинутые, будто грозовые тучи, глубокие морщины на лбу вызывали мурашки по всему телу.

– Я не наблюдаю барона Нумериса? – вопросительно посмотрев на Брунна Дэмора, возмутился Энсис Мальт.

– До Стонфэлла как всегда новости доходят позже всех, – усмехнулся Брунн. – Убит Нумерис, причём в своём же замке, – поведал мужчина.

– К тому же ещё и кучу стражников вырезали, – с тревогой в бархатистом голосе добавила его жена – симпатичная остроносая брюнетка с кудрявыми волосами.

– Кто же это посмел такое сотворить? – удивился Мальт, с трудом веря в сказанное.

– Если бы это хоть кто-то знал, – вступил в разговор барон Скуар Лотан – крупный щекастый мужчина с бульдожьим подбородком, обрамлённым каштановой бородой. Демонстративно поправив на пальцах золотые перстни с драгоценными камнями и рифлёный ворот камзола расшитый янтарными нитями, он с важностью короля категорично добавил:

– Вообще Нумерис сам виноват, нечего было нанимать в охрану кого попало.

– Дурак, – морщась, процедил себе под нос Смаул. В следующее мгновение он бросил пронзительный презрительный взгляд в сторону барона. Заметив его, Лотан боязливо посмотрел в ответ, слегка вздрогнул и отвернулся, задрав нос.

– Многое вы знаете, господа! – возразил с пренебрежением статный мужчина в чёрном строгом костюме, расшитым золотой каймой.

– А вы ещё кто такой? – удивился с явным возмущением, Мальт, недоброжелательным взглядом осмотрев незнакомца.

– Я регент Нумереса. Сейчас я помогаю управлять Вилдфортом его несчастной беременной вдове, – коротко объяснил мужчина, не меняя ни тона, ни взгляда. – Вы толкуете о том, чего не знаете и чего не видели! Я нашёл барона с перерезанным горлом, повсюду была кровь, много крови, мёртвые стражники. И скажу вам точно, убийца этот – не человек! – с тревогой в голосе поведал незнакомец. Все застыли будто в оцепенении, создав напряжённую тишину.

– Ха, так я и поверил, – надменно рассмеялся Брунн Дэмор.

– Пфф, чушь, какая! – поддержала мужа Тристиа. Присутствующие быстро скривили губы в желчной ухмылке. Регент сконфуженно потупил ожесточённый взгляд в тарелку с едой и запил своё оскорбление вином.

– Король приглашает всех в тронный зал! – неожиданно сообщил стражник. Утомлённые ожиданием гости вышли из-за стола и с нетерпением отправились в главный зал в предвкушении предстоящего банкета.

В тронном зале темноту разгоняли только свечи и несколько стражников с факелами. В строжайшем безмолвии по обе стороны красной дорожки от дверей и чуть ли не до самого трона тянулся знатный люд. Вскоре к ним присоединились лорды и бароны со своими супругами. Король Бахорн Брогур не заставил себя долго ждать. Как только тишина потревоженная цоканьем каблуков вновь вернула себе прежнее величие, дерзновенный лязг и звон лат нарушил её вновь. Королевская стража открыла двери перед правителем и, не касаясь золотой каймы дорожки, сопроводила его к трону. Все присутствующие словно по команде отвесили королю глубокий поклон. Красоту его платья расшитого золотом затмевала лишь натянутая улыбка.

– Я рад приветствовать всех вас в столь знаменательный и торжественный вечер, – воздев руки, радушно произнёс правитель, встав перед троном. Вынужденная фальшивая улыбка не сползала с его лица. От непривычки Бахорну даже казалось, что его рот вот-вот разорвётся.

– К несчастью торжество это стало отроком трагедии. Фаргос Брогур был великим человеком, и всем нам трудно смириться с этой невосполнимой потерей, но я твёрдо убеждён, что дни траура для Вэтфэльда окончены. Я, так же как и мой отец, буду поступать по совести и действовать рассудительно, взвешенно принимая любое решение. Надеюсь, я займу такое же почётное место в ваших сердцах, как и все, кто принимал такую ответственность на свои плечи, – закончил речь король. После неё он попятился к трону и медленно опустился на него. Затем двое стражников, встав на колени и склонив головы, преподнесли королю подушку из красного бархата, на которой красовалась украшенная драгоценными камнями и узорами корона со стреловидными зубцами.

– Есть ли здесь те, кто оспаривают моё право на престол? – разлетелись по зале громогласным эхом слова Бахорна Брогура. В ответ их поглотило беспрекословное молчание. Тогда король увенчал свою голову короной, и все присутствующие припали на правое колено. Один за другим они вставали, подходили к королю, клялись ему в вере и покорности, после чего целовали рубиновый перстень на его руке и становились на прежнее место, но уже стоя. Присягу закончил лорд Дэллис Смаул. Он произнёс то, что от него требовалось, и с превеликим трудом заставил себя коснуться устами перстня. На протяжении всей церемонии его разум настораживали мысли о скандале, учинённом Бахорном в Форлианде. И это не вызывало у него доверия к новому королю.

После присяги, все гости перешли в праздничный зал, где их смиренно ожидал стол, ломившийся от разнообразных яств. В этой просторной громадной комнате ослепительно горели дорогие люстры и радовали глаз резные стулья из махагони со спинками и подлокотниками оббитыми бархатом вишнёвого тона. По левую сторону от стола было отведено место для танцев, а в конце залы дожидались публики утомлённые бездействием музыканты. И вот когда оживлённая толпа загудела, принявшись беспощадно опустошать тарелки с едой и кувшины с вином, задорные мелодии скрипачей разлились по комнате подобно океаническим волнам.

С каждым осушённым бокалом вина шум настойчиво нарастал. Через некоторое время выпитое вино побороло стеснение и скованность. Разговоры о политике, культуре и отдыхе, плавно сменились личными недовольствами, пошлыми шуточками и порицаниями. Женщины рвались танцевать, а их мужья предпочитали упорно бороться с трезвостью. Правда, некоторые из них к удивлению меньшинства сходились мнениями со своими жёнами. И вот когда разорять праздничный стол остались несколько важных персон косивших одним глазом, либо вливавших вино помимо онемевшего рта, Энсис Мальт набрался смелости подсесть к Бахорну Брогуру и заговорить с ним.

– Ваше Величество, я хотел бы вас предостеречь, – подобострастно заявил лорд.

– И от чего же?

– От Дэллиса Смаула,– прошипел лорд королю на ухо.

– С чего такое рвение угодить моей воле? – с подозрением глянув на собеседника, буркнул Бахорн.

– Видите ли, Ваше Величество, заветная мечта моей дочери – выйти замуж за состоятельного человека в Вэтфэльде, – намекнул Мальт.

– Желаете, чтобы я вам помог с выбором? – усмехнулся Бахорн.

– Можно и так сказать, – лукаво улыбнулся собеседник. – Вам же не обойтись без наследника.

– Тут вы правы, но, к сожалению, обещать вам я ничего не могу, – твёрдо ответил Бахорн. Суровость его лица говорила об абсолютной непреложности сказанного. Радость в озорных глазах лорда тут же померкла, а на щеках заиграли желваки.

– Да уж, жаль…, – обиженно вздохнул он, неуклюже пытаясь взять в руку бокал с вином. Кроваво-красная река тут же устремилась мимо золотых подносов и тарелок к противоположному краю стола. – И всё равно, от Дэллиса Смаула, вам лучше всего избавиться, – склонившись над ухом короля, посоветовал Мальт. После этого, шаткой походкой, он вернулся на своё место. Бахорн задумчиво начал поглаживать усы, безотрывно наблюдая за тем, как белая ткань пропитывается рубиновым вином. Затем Брогур осторожно посмотрел в сторону Смаула, который, насупившись, пил вино в самом конце стола, а вокруг него не было ни души. И король вспомнил, как по воле его покойного отца, этот человек безжалостно казнил четырёх стражников-вымогателей. С лицом полным хладнокровия, Дэллис вливал их расплавленные мечи им в горла. От этого жуткого воспоминания Бахорна даже передёрнуло, и он чуть было не выронил золочёную чарку.

А в это время его брат Хольдур охваченный безудержным весельем присел за стол, чтобы опрокинуть ещё одну чарку и перевести дыхание от задорных танцев. И тут, не отрывавшая весь вечер осторожного пикантного взгляда от молодого привлекательного юноши, стройная, как кипарис, со струившимися, точно пламя, по малахитово-зелёному платью чуть ниже груди рыжими кудрями, супруга Гальбура Рэлла, вымотанная скучным застольем и обществом опьяневшего мужа, решилась заговорить с объектом симпатии.

– Вы так прекрасно танцуете, милорд, – бархатистым голосом произнесла Латриссия, кокетливо пряча свой игривый заинтересованный взгляд.

– Благодарю за столь приятный комплемент с вашей стороны, а почему я не видел такую очаровательную красоту в движении? – ответил взаимностью Хольдур.

– Быть может потому, что мой муж в схватке с вином проиграл ему и оставил меня в неловком одиночестве и отдал на растерзание скуке, – улыбаясь, ответила женщина, поднося к пухленьким алым губам золочёную чарку и откинув со своего бюста копну волос.

– С ваше позволения, я бы мог развеять печали, обуревающие ваше сердце, – ненавязчиво произнёс Хольдур, ещё более мягким тоном, чем ранее.

– С превеликим удовольствием, – согласилась Латриссия, поджав нижнюю губу и пожирая страстным взглядом молодого юношу, направляющегося в её сторону. Подойдя к ней, мужчина галантно протянул даме руку. Не колеблясь, она приняла этот жест и пустилась с ним в танец.

– Что-то у меня кружится голова, наверное, стоит пойти подышать свежим воздухом, а то здесь он слишком тяжёл, – с долькой соблазна произнесла Латриссия. Хольдур без раздумий поддался ему и спустя какое-то время вышел вслед за женщиной. Убедившись, что вокруг них нет лишних глаз и ушей, они словно дикие голодные звери вцепились друг в друга и слились губами в страстном поцелуе.

– Нас могут хватиться, – встревоженно заговорила Латриссия.

– Мне кажется, стоит переживать за то, чтобы нас не увидели вместе и ваш муж… – Хольдур не успел договорить, женщина приложила палец к его губам и страстным шёпотом произнесла.

– Я бы переживала за то, что этой ночью ты не будешь во мне.

– А ведь в гостевом зале сейчас пусто, – намекнул мужчина, похотливо улыбнувшись. Латриссия Рэлл поддержала его сладострастным возбуждённым взглядом. В тот же момент опьянённая знойной страстью пара тайком проникла в гостевой зал и предалась бесцеремонному разврату.

Через какое-то время, удовлетворенные низменными страстями и всё еще не остывшие от её притягательных сладких плодов, Хольдур и Латриссия вернулись в зал, где в не затихнувшем празднестве разгорался настоящий пожар яростного возмущения. В пьяном беспамятстве Гальбур Рэлл, не наблюдая своей жены, поднял такой скандал, что, казалось, песчаный смерч, показался бы феодалам детской забавой. Мужчина был в состоянии бешенства, он точно разъярённый бык метался из стороны в сторону, норовя разорвать любого, кто попадётся под его «горячие» руки.

– Ах, вот ты где, драгоценная жёнушка! – воскликнул Рэлл, заметив присутствие супруги; правда, радости в этих словах не было и вовсе, они клокотали иступлённой злобой. Увидев Хольдура возле Латриссии, супруг, сжигаемый пламенной ревностью, вновь пришёл в неописуемое бешенство и набросился на юношу, крепко сжав своими мускулистыми жилистыми руками, точно тисками, его шею. Казалось, он сейчас переломит её, точно хрупкую веточку, а посему лорды в паническом беспокойстве бросились разжимать эти смертоносные «клещи». Но Рэлл лишь свирепо зарычал, будто медведь, раненый стрелой, и не отпускал свою жертву. Его глаза горели такой кровожадностью, что взглянув в них, можно было ощутить пронзающий душу испуг. Наконец, после минутного старания, мужчинам всё-таки удалось сдержать безраздельную ярость правителя Фаралфорта, отпустившего горло Хольдура, и обессилено поникнувшего на руках у лорда Брунна Дэмора. Латриссия Рэлл, опустив стыдливый взор из-за поведения мужа, прошла обратно к столу. А феодалов поведение Гальбура Рэлла, казалось, ничуть не удивило и не смутило. Ведь они прекрасно знали, через что прошёл этот волевой и мужественный человек, что он поведал на войне с орками в Чёрной Пустыне, и поэтому никто не смел осуждать его, даже когда тот был в стельку пьян и хватался за меч, усердно пытаясь покромсать незримых врагов.

Бахорн Брогур искоса посмотрел на провинившегося брата и негодующе покачал головой, буду твёрдо уверенным в его преступлении. Затем новоиспечённый король отдал распоряжения стражникам сопроводить гостей по комнатам, а сам схватил брата под руку и спешно вывел его из зала.

– Ты с головой вообще дружишь?! – осуждающе воскликнул Бахорн на брата, схватив его за воротник так, что побелели костяшки его пальцев. Хольдур как-то испуганно взглянул на него, видя ясное отражение гнева в глазах правителя.

– Так и будешь молчать? Идиот, как у тебя вообще хватило наглости и ума совокупляться с правительницей Фаралфорта. Ты хоть знаешь, что будет с тобой, если её муж узнает об этом?! – не унимался Бахорн, не находя себе места от злости и беспокойства. Он резко одёрнул руку от воротника брата и принялся расхаживать по комнате взад и вперёд, скрестив пальцы обеих рук у себя за спиной. – А вдруг она выдаст тебя, об этом ты не думал, когда лез ей под юбку?! – продолжал горячиться Бахорн, чеканя слова сквозь зубы. Лицо его покраснело от возмущения и злости, вены на шее вздулись. – Не думай, что твои действия по отношении к ней обойдутся тебе в ночь наслаждений, теперь ты обязан перед ней, а так как у тебя ничего ровным счётом нет, платить за твою бесцеремонную глупость придётся мне!

– А я разве прошу тебя платить за меня?! – внезапно нашёл в себе силы ответить Хольдур. Наполненный яростью взгляд Бахорна, точно копьё вонзился в сердце брата, заставив его тотчас прикусить язык.

– До чего же ты бестолковый, Хольдур! – едва не ударив брата, заявил правитель. – Бестолковый и бесполезный! – с надменностью в голосе добавил он после недолгой паузы.

– Хватит поносить меня!

– Свои возмущения оставь при себе! – толкнув восставшего брата на кровать, произнёс Бахорн, чуть ли не задыхаясь от гнева. Хольдур попытался подняться и дать брату отпор, но тот, будучи сильнее, не позволил коснуться себя.

– Попытаешься выкинуть подобное ещё раз, и я разобью тебе твоё драгоценное лицо! – угрожающе предупредил Бахорн, с силой сжав кулак. Эти слова успокаивающе подействовали на Хольдура и он, насупившись, поджал под себя согнутые в коленях ноги и застыл в молчании, точно чугунная статуя. Изредка он поднимал на брата враждебный взгляд и продолжал терпеливо слушать обвинения и унижения в свой адрес, которые слетали с уст короля, точно капли дождя из глубин мрачной тучи.

– Я не позволю подорвать мой авторитет твоим грязным похотливым выходкам!

– За что ты так меня ненавидишь? – дрожащим от гнева и обиды голосом выдавил Хольдур, медленно подняв на Бахорна раскрасневшиеся глаза, на которых засверкали бриллианты слёз.

– Это никакая вовсе не ненависть, я беспокоюсь за тебя.

– Неправда, ты печёшься лишь о себе! Думаешь, я не вижу, как тебе приятно быть в центре внимания, как тебе нравится купаться в лучах власти!

– Замолчи! – сквозь зубы мрачно процедил Бахорн. – Ты понятия не имеешь, насколько невыносимо тяжело держать власть, опустившуюся на мои плечи. Ты из-за зависти своей видишь крылья, а на самом деле это кандалы! Я стараюсь защитить тебя сильнее, чем свой народ, поэтому так боюсь и за тебя и за себя, мне распри с господами никоим образом не нужны!

Дальнейшие возмущения Хольдур проглотил вместе со своей потрёпанной гордыней.

– Для своей же безопасности, ты останешься в этой комнате под присмотром стражи до тех пор, пока наши гости не разъедутся по домам, – бесповоротно вынес приговор король с совершенно незыблемым выражением лица. Хольдур не стал перечить, а только глубоко печально вздохнул и обречённо откинулся отяжелевшей головой на пышную подушку, безукоризненно приняв смирение, которым его наградил брат. Когда Бахорн закрыл за собой дверь, по щеке Хольдура сползла слеза, после чего он крепко сжал веки и уплыл по реке облегчения в царство блаженного сна.

Утром, наступившим у подвыпивших господ с гудящей головой только в полдень, Бахорн пригласил их искупаться в королевских банях. И лишь на третий день аристократы собрались в небольшой комнате для срочного собрания, устроенного королём.

– Достопочтенные лорды и бароны, – начал Бахорн, поправив волосы, аккуратно собранные в косу. Король нервничал, а от нервозности этой у него мысли переплетались меж собой, разбиваясь об стену волнения и питая воцарившуюся напряжённую тишину. Однако присутствующие терпеливо ждали. Говорить юноше было весьма тяжело, но когда Ролан Глэйд взглядом оказал ему поддержку, он, наконец, набрался смелости и, глубоко вздохнув, продолжил, списав свою неуверенность на больное горло. – Кхе, кхе… созваны вы были для обсуждения крайне деликатного и волнительного вопроса. К нашим северным границам подходит многотысячная армия Сноуглэйд во главе с их королём Форасом Фростом, – Брогур сделал паузу, поправляя душащий, как ему казалось, ворот платья.

Присутствующих охватило волнение и только Дэллис Смаул, гордо расправив плечи и вздёрнув подбородок, твёрдо заявил:

– Мы могли бы раздавить их как букашек.

– Не нужно столь поспешных решений, – заверил его Энсис Мальт, нервно пощёлкивая фалангами пальцев. У правителя Ланфорта эти слова вызвали лишь надменную усмешку.

– Полностью поддерживаю вас, милорд, – согласился с Энсисом Брунн Дэмор. – Нам мало, что известно об этой армии, пустить в ход когти мы всегда успеем, только вот раны зализывать всё равно придётся.

– Верно, подмечено, – поддержал изречение Дэмора старшего наместник Вилдфорта – Возможно, следует отослать к ним гонца и разузнать об их намерениях?

– Уверяю, вас, вряд ли это стоит делать, – попытался отговорить его Скуар Лотан.

– И в самом деле, в этом нет никакой надобности! – прервал разрастающийся балаган, Бахорн. – Из надёжных источников нам известно, что Фрост ведёт свою армию на Форлианд, нам он угрозы никакой не предвещает.

– Вздор! – вмешался в разговор Дэллис Смаул. – Ваше Величество, вы ведь не позволите этой армии еретиков беспрепятственно пройти по улицам Вэтфэльда?

– Вы, конечно же, меня извините, – вступился за позицию короля Ролан Глэйд. – Но вас послушать, так вам не терпится людей на бойню отправить.

– Послушайте, генерал, бойня сама сюда придёт, как только северяне пересекут границу!

– Вряд ли они сами жаждут этого кровопролития, – попытался оправдаться Глэйд.

– Если бы вы были пророком, я бы ещё прислушался к вашим словам, а так, это не более, чем пустой звук, – надменно ответил Смаул, скрестив руки на у груди.

– Быть может, стоит обратиться за поддержкой к нашим соседям? – опрометчиво вставил Скуар Лотан. Бахорн едва не покраснел от злости.

– Какая в этом надобность, милорд, чтобы стать ещё пущим должником? – восстал против мнения Лотана Энсис Мальт. – Вам мало того, сколько вы ежегодно отдаёте в их казну?

– Эмм… – растерялся правитель Круксфорта.

– Я также склонен выступать против неуместного кровопролития! – выступил молчаливый правитель Фаралфорта, перестав о чём-то напряжённо думать. – Если армия противника превышает десяти тысяч воинов, вести боевые действия нет смысла. Мы, конечно же, победим, но где гарантии того, что победа эта не отразится не только на благополучии страны, но и на наших кошельках?!

– Следует заметить, что в случае упадка, Форлианд поддержку нам безвозмездно оказывать не станет, – подчеркнул Мальт.

– Да что же вы так привязались к этому Форлианду! – не выдержал Лэждан Дэмор. – Точно во всех бедах он и виноват.

– Не во всех, но во многих точно, – ответил Бахорн. – Я склоняюсь к мнению, что нам подобает начать переговоры с армией Фроста, не к чему нам кровь проливать и ввязываться в чуждые конфликты.

– А вы осознаёте, чем это для страны обернётся, Ваше Величество? – запротестовал Дэллис Смаул. – Вас разве не беспокоит то, что вы наживёте себе заклятого врага? Между прочим, ваш покойный отец ни за что бы не допустил подобного…

– Мой отец мёртв! – оборвал выступающего Бахорн, раздражённым тоном.

– Но дело его всё ещё живо!

– О каком деле вы ведёте речь? Об этом гнусном союзе с Тронэрами? О пресмыкании перед их раздутым самомнением?

– Не смейте так говорить про своего отца, он был великим человеком и воином, и никто не в праве его из присутствующих здесь осуждать! – удивляя и восхищая своей прямотой, бесстрашно выступил Дэллис Смаул.

– Это великий, как вы выразились, человек, не только плясал под унизительную дудку своих соседей, так он ещё и желал расширить свои владения, уничтожением беспомощных крестьян на юге Сноуглэйд, и что-то мне подсказывает, отнюдь, не по своей воле. Может быть, говоря о величии моего отца, вы имели ввиду поразительное тщеславие и высокомерие, коим он обладал?

– А чем обладаете вы?

– Стремлением! Неугасаемым желанием отделаться от гнусной порочащей Вэтфэльд дружбы с Форлиандом, где женщины смеют нагло не подчиняться закону их мужей!

– Ваше Величество, если вы намекаете на войну с этой могущественной державой, то это безрассудство, не выгоднее ли нам…

– Оскорблением будет прощать им подобные выходки! Уговор между покойными Томадом Тронэром и моим отцом был нарушен. И нарушен он был не с нашей стороны, а это значит, что к Форлианду было утрачено доверие.

– А разве не выгоднее ли вступить в переговоры с их новым правителем? – вмешался наместник Вилдфорта.

– Вас послушать, так вы готовы и дальше жить в тени, потворствуя их воле. Неужели вам не надоело быть под каблуком у этих избалованных аристократов, которые забыли о выполнении обещаний и, может быть, даже о чести! – слова Бахорна, вызвали волнение среди господ. Одни сомнительно и неуверенно разводили руками, другие хмурили брови, категорично качая головой, а некоторые одобрительно кивали и задумчиво почёсывали бороды.

– После ваших слов, не остаётся сомнений, что в отличие от вас, Фаргос Брогур был дальновидным человеком и жаль, что его с нами не стало. Это невосполнимая утра для страны, а ваши действия приведут её к краху! – с поражающей, словно молния, прямотой высказался Смаул. После этого он встал из-за стола переговоров и собрался уходить.

– Я не потерплю сей грязной дерзости и мерзости, но ещё больше я не потерплю измены, – сквозь зубы заявил Бахорн, – стража!

– Ваше Величество, не надо, – покачал головой Роланд Глэйд, проницательно посмотрев на короля и склонившись в его сторону.

– Хм, измены, – пробасил Дэллис, окружённый солдатами. – А знаком ли вам вообще смысл этого слова, ваше Величество, коль вы напрасно пытаетесь утопить людей в крови?

– Генерал, он бесцеремонно оскорбил и предал меня и всех присутствующих здесь, как я могу отпустить его безнаказанным?! – не мирился молодой правитель, презренным взглядом сжигая Смаула.

– Если вы его не отпустите, ваши слова, сказанные сейчас здесь, ваши убеждения были напрасными и в глазах милордов вы станете не лучше чем ваш покойный отец. Подумайте, стоит ли то, чего мы добились, бросить в яму, из-за принципов этого человека? – не отступился Глэйд, шёпнув это королю на ухо.

– Ты прав, – одумался Бахорн, на мгновение смиренно склонив голову. – Отпустите его, пусть идёт и умрёт за свои убеждения где-нибудь в другом месте, – распорядился юный правитель. Решение далось ему нелегко, но едва он принял его, как с души, словно камень упал.

– Возможно, наш юный король прав, мы слишком долго терпели наших кощунственных соседей, так бесстыдно предавших истинных богов. Даже Сноуглэйд, который мы так долго презирали, не посмел этого сделать, – поддержал Бахорна лорд Гальбур Рэлл.