Читать книгу: «Технология бессмертия. Часть 1. Книга, которая разрушила мир», страница 3

5. БААЛ

Бек Баал был первым, кому Терра поддалась. Непроходимые джунгли и леса с деревьями высотой под сотню метров, вооружённые ядами и луками воины, дикие звери, расплодившиеся от первой экспедиции, были существенным препятствием для последующих покорителей планеты. Земля была плотно засеяна, и всходы были значительны, но никто не занимался прополкой тысячи и тысячи лет, пока Цивилизация не пришла к ветхости и тлену. Тогда на прополку Питомника выслали несколько экспедиций, которые не справились.

Последней из них руководил Бел. Он повысил добычу руды, подняв свой авторитет, и заручился согласием Верховного строить величественные здания по всей планете, получив такое финансирование от желающих выжить баронов, которому могла бы позавидовать целая система полуживых миров. Двадцать шесть лет титанической работы ушло на обустройство этой планеты, погрязшей в варварстве и дикости, забывшей Цивилизацию, свои корни, тысячами лет без инструментов, в рукопашной борьбе с животными, которых развели их предки. Но дикие люди получились невероятно красивыми, живучими и живыми, что разительно отличало их от рыхлой мягкотелости цивилизованных бета-верс, развращённых технологиями и знаниями, полученными ими от альфа.

Баалу здесь понравилось, дикари и звери, в общем безобидные, за три года были сломлены его мощной волей. Ещё за пять лет он заполучил лучших программистов, горных рабочих, биологов и генетиков, инженеров и техников, покупая и соблазняя немыслимыми удовольствиями и невероятными перспективами.

Он получил дополнительное финансирование, поставляя через Врата обработанный камень для статуй Действующему Богу, а взамен утилизировал памятники прошлым богам, находя им строительное или декоративное применение, он добывал и обрабатывал драгоценные металлы и алмазы, которых тут было немерено.

Он привёз на планету цивилизацию, не менее 300 тысяч специалистов. Некогда тюремный надсмотрщик, затем начальник тюрьмы, затем шеф тюремных заведений, Баал, имея острый ум реалиста, вовсю им пользовался, скрупулёзно изучал каждого заключённого, отжимая всё, что можно было получить от каждого, и ни разу не вызвал Верховный Гнев. Он умел получить не только в деньгах, но и в знаниях и умениях, в нужных связях, в действиях, которые возможно подтолкнуть на воле, если ты владеешь человеком в тюрьме, через его родственников и друзей. Бел действовал без насилия, применяя математические методы, находя тем, кого отжимал, равноценные и даже большие выгоды, чем заслужил уважение и заключённых, и своего начальства. Бел осваивал свою высшую математику в тюрьме.

Колонисты Терры были собраны наполовину из бывших зэков, этот сброд значительно больше походил на террианцев, чем на галактических техногенных полумертвецов. Баал почувствовал тёплое родство этой планеты, то настоящее Отечество, которое люди очень давно потеряли, пользуясь приспособлениями и механизмами, программами и роботами, соединяясь с механизмами, внедряя их в свои тела, модифицируя тела ради продления жизни и бесчисленных сексуальных экспериментов, извращающих любую породу.

В команде Бела все были почти натуральными, дикими, все были опасны, как режущие приборы, которыми расчищали планету, и только длительный опыт сотрудничества с такими людьми продлевал Баалу каждый новый день. Он умел находить среднее арифметическое в любой ситуации.

– Кого ждём? – тихо спросил Бел у секретаря, похожего на длинношеюю птицу.

– Горин не просыпается, вероятно, переработал, Бугор Сэт ещё не подошёл. Философ, как обычно…

– Начнём без них, – обратился Баал к десяти пришедшим руководителям ОТРАСЛЕЙ, нескольким специалистам и бледному сотруднику из ГБ, похожему на свежевыкопанный труп для картины Ван Эйка. – Мы отстаём с посадками растений, – он обратился к статной женщине, – Сида, к прибытию Провидца я хочу видеть все запланированные кедры из дворца. Не менее тысячи крупных растений и траву; кусты можете не сажать, займёт много времени, а эффект незначителен. Ну и приведите стройплощадку в порядок, уберите строительный мусор, у вас есть вопросы по благоустройству?

– Да, вопрос к Сэту по тому камню, который он выпилил, но не может поднять. Но Сэта нет! – сказала она не без злорадства.

– Да, я знаю, сгорел двигатель самого большого робота, камень полежит до Провидца, пусть тот увидит мощь нашей группы. Потом, по отъезде, распилим на части и смонтируем, посмотрите по проекту, куда он просится, – Баал взглянул на архитектора, который приютился с планшетом в углу зала, подчёркивая свою роль меньшего.

Появился Сэт и кошачьей походкой прошёл на своё место.

– Вопрос к вам, и вы слышали моё решение – двухтысячетонный камень пока не трогаем, – повторил Баал.

– Я услышал, – ответил Сэт с достоинством, весело разглядывая Сиду в упор.

– Теперь по защите территории, – Баал обратился к стриженному ёжиком полковнику, – все камеры развешены, свет, ограждение, программы-невидимки, устрашающие шумы, токи, автоматическое оружие, волновые пугачи для зверей, всё, о чём мы говорили многократно?

– Всего в избытке, – отчитался Грубер.

– Безопасность избыточной не бывает. Усильте забор второй линией через сто метров от основного, дикарям нежелательно видеть даже отсветы стройки, хотя с этим мы уже опоздали. Выкопайте рвы. Сроку месяц, успеете?

– Придётся, – ответил Грубер без энтузиазма.

– Отдел «ГОСПОД», – Баал, оглянувшись, увидел подошедшего Горина.

– Нам нужно представить результаты работы с дикарями, вы подобрали кого-нибудь для операции?

– Да, подобрали бездетного овцепаса. Имя Обрам, что означает «о РА мысли мои быстры», наблюдаем, записи ведутся ежедневно.

– Нужны более впечатляющие результаты.

– Мы переписали геном овцепаса, пересадили органы, укрепили его семя. Теперь он может зачать с сотней молодух, что наш герой тут же использовал, обрюхатив служанку. Осталось модифицировать его столетнюю Сарай («райский сад Ра»), чтобы усилить впечатление. Сарай бесплодна, поменяем ей органы, и всё будет в правильном ключе – родит ребёнка с нужным кодом! – победно закончил Горин, вопросительно посматривая на восхитительную Хетти.

– Горин, ваши тупые шутки мы выучили наизусть, – взвилась она.

– Вот и покажите вовремя, к Провидцу, а значит – через три месяца, Сарай должна зачать, – подвёл черту Бел. – Свяжитесь со всеми специалистами и сделайте чудо старушке, дикарям будет о чём говорить тысячу-другую лет.

Все слегка расслабились, пухлая Сида хохотнула, сухое лицо Баала было привычно деловым и строгим, он никогда не расслаблялся перед подчинёнными. Встрепенулась тонкая фигура Хетти (модифицированная в талии), эти заботы предстояли ей, и честно отрапортовала:

– Боюсь не успеть, и обещать к сроку не могу, одно дело создавать насекомых, другое – полностью омолодить старуху, оборудование у нас наколенное, нужно заказывать ещё очень много и разного, а возможности нет.

– Оборудование у нас лучшее, – возразил Бел.

– Было лучшее, двадцать лет назад.

– Однако я настаиваю на сроках.

– А я настаиваю на том, что всё нужно делать правильно, – огрызнулась упрямая Хетти. – Мне пора работать, – и вышла.

– Пора и всем остальным, – подытожил Баал и жестом отпустил всех.

6. ФИЛОСОФ

Баал пребывал в панике, хоть никто и не видел этого. Он не понимал, КАК, уже десять лет вполне осознавая свои желания, – кинуть Верховного с Землёй, сделать её своей. У Воина Света, каковым он являлся пред очами Преподобного РА, он был… всего лишь воином, его завтра же могли заслать восстанавливать другую планету, на которой нет такого райского климата. И все его труды достанутся другому, это и крокодилу понятно, так происходило всегда, его перенаправляли, забирая сначала налаженную тюрьму, затем всю отлаженную систему исправления наказаний, передавали её в распоряжение жирному родственнику Главного, который всё развалит за год-два, и понадобится кто-то подобный – жёсткий и эффективный, как Баал.

Как только у тебя появляется НЕЧТО, интересное кому-либо более сильному, его тут же забирают – это Первый и Основной Закон Вселенной, который вывел Баал из опыта своей жизни. Однако ему пока везло – каждый раз, когда его перемещали, это был вертикальный путь наверх. Но Баал ещё вполне молодой – на третьей сотне лет сменивший лишь двенадцать тел, вдруг почувствовал усталость, старость и тлен. И только Терра ещё как-то согревала его, Терра, которая ему не принадлежала, которая была лишь его заданием Свыше и которую он не готов был отдать даже ценой смерти.

Баал вошёл в шикарные апартаменты философа из шести морских контейнеров, который разместился в горах недалеко от стройки под сенью огромного кедра. «Вот кто умеет жить», – подумал он, глядя на Геру, обложенного опустошёнными бутылками и мирно спящего, в обнимку с двумя местными шлюхами, нагишом на огромной кровати. «Второй главный Закон Вселенной – кто смел, тот и съел», – вспомнил Баал свой же внутренний кодекс. Счастье, недоступное ему никогда, было так рядом и так зримо, что он залюбовался на эту идиллию – на этих людей, которым ничего не было нужно, которые живут так всегда, срывая мгновения как цветы, так просто и естественно, как ему никогда не удавалось. Он сел на трон напротив кровати, положил ноги на подставку, обитую шкурой зебры, и причастился моменту. Сверхчувствительный Гера приподнял голову.

– Это ты? – разочарованно спросил он.

– А кто ещё может к тебе зайти? Терплю тебя за твои длинные умные глаза, иначе бы давно пустил на корм крокодилам.

– Знаю-знаю, – полушутливо—полуснисходительно пропел Гера. И чёй-то мы, Ваашество, припёрлись? Других дел нет, как ума пытать? Аль совет какой нужен? Аль на душе погано? И чегой-то с утреца плевать-то в философа, а? Философа может каждый обидеть. – Гера нежно пнул коленом в зад одной девицы и шлепком пробудил другую. – Вон отселя, красотки, дяди говорить будут.

Гера встал и нажал кнопку модификации прослушки. ЦП теперь не писал их встречу, но параллельно сочинялся и записывался на носитель иной сценарий, очень похожий на правду.

– Чего надо? – искренне и дружелюбно улыбаясь, спросил Гера.

– Приезжает Провидец, – напомнил Бел.

Гера, завернувшись в полотенце, чистил зубы.

– Ну и…

– Мне страшно, – честно признался Бел другу.

– Всем страшно, – успокоил его Гера. Думаешь, мне охота отсюда? Думаешь, мне хочется всё это покинуть? – Гера сделал большой круг пальцем – и поймав красотку, влез ей рукой между ног. – Но ты прав, мы на полпути к смерти… Чаю неси, – приказал он другой девице, – по четыре порции в чашку.

Баал удивился Гере: сделать шлюху ещё и служанкой – это круто! Гера отсидел двадцать лет в тюрьме у Бела. Они встретились, когда Бел ещё работал простым надзирателем. Гера помог Баалу подняться по всем ступеням. Баал это всегда помнил и ничего не хотел менять в их отношениях. Он помнил, кто есть Гера в его жизни. Гера был его ангелом-хранителем. Баал знал это по длительной практике их отношений – когда у него начинается паника, когда нет решения, Гера бросает все силы и находит нужную разводку любой сложности, чтобы спасти Баала и вместе с ним себя самого, потому что Баал стал ангелом-хранителем Геры, выгодно спасать спасающего тебя. Баал знал, что сейчас они будут долго пить чифирь и думать. И без дальнейших предисловий он рассказал все новости Гере, ставшему вдруг внимательным как струна арфы. И так они сидели весь день допоздна. И никто не решался побеспокоить их в этот день.

Гера, обладавший уникальной способностью выживать в аду, уже давно составил примерный план спасения, однако не спешил его вываливать: тюремная привычка придерживать, многократно выверять, искать исполнителей, искать тех, кого можно подставить, кто должен быть пойман и наказан. У него был свой Кодекс Объективной Реальности и Первый Закон – кто-то должен понести кару за любое преступление.

Поэтому Гера отсидел весь срок за преступление, которого не совершал, за преступление другого. И взамен он получил уникальный ум, столь необходимый ему сейчас для выживания целой планеты. Гера составил план, но тот был слишком сложен технически и организационно, он не был полностью уверен в возможности его осуществления, поэтому паника была и у Геры. Она началась с обещанием Провидца, который всё может испортить своим приездом, который неимоверно ускорил их время.

– А какие полномочия у Провидца? – спросил Гера перед уходом Баала.

– Полные. Все. Может расстрелять нас на месте. Половину. Или всю команду. Может меня забрать с собой… а тебя расстрелять. Вариаций много.

– А нельзя ли как-нибудь отсрочить его прибытие?

– Нельзя, чёртовы боги хотят переселяться… скажи мне что-нибудь, чего я не знаю!

– Чем его можно подсластить? Взять лучших девиц… – предположил философ.

– Это не сработает, он из альфа-верс.

– Да, мы, бета, многократно лучше. – Гера чокнулся стаканом зеленоватого напитка с Баалом, который держал свой стакан уже очень долго, затем выпил одним глотком и закусил долькой апельсина. – Значит, и исчезнуть придётся нам, – загадочно шепнул Гера прямо в ухо друга, так тихо, что никто из местных котов не смог бы передать его слова ЦП, даже обладая разумом двойного агента. – Мне понадобится Горин, – шепнул вторую фразу Гера – и почувствовал тёплое и сильное пожатие, что означало: «да, Баал доверился другу».

7. ХУДОЙ ЧЕЛОВЕК. ДОБРО

По оживлённой трассе М-4 планеты Терра ещё довольно прохладной весной шёл странный человек в кожаном женском плаще до пят. Так он шёл уже тысячу, или около того, километров. Женский плащ он украл в одном из посёлков по пути своего следования, сделав это вынужденно, чтобы не замёрзнуть, и поскольку был очень худым и не ел несколько дней, плащ оказался ему впору. Человека звали Александр, что означало «защитник».

Александр ушёл из своей семьи, имея лишь одну цель – защитить её, свою трёхлетнюю дочь и молодую жену, от самого себя. Александр жутко хотел курить.

– Боже, как хочется курить! – проорал он в Небо, продолжая идти.

– Какого хера ты куришь это дерьмо! – крикнул на своего удивлённого попутчика водитель BMW, едущего в том же направлении, и выбросил его почти полную пачку «Святого Георгия» в окно. Александр остановился, подобрал «Святого Георгия», поблагодарил Бога и закурил, почувствовав единение со Вселенной. Александр двигался в направлении Энска. Обратив внимание на рисунок на пачке, Александр удивился: «Во что ты превратился, Жорик? Тебя курят, тебя бросают бычком в канаву! Как можно настолько не любить себя?»

Худой человек, похожий на птицу и на змею одновременно, прошёл ещё 50 километров. Мимо него пролетела серебристая «Мазда», обдав водой из грязной лужи. «Ненавижу серебристую „Мазду“!» – зло подумал Александр, осознавая, что уже не может идти, и поднял руку, ни на что не рассчитывая. «Газель», проехав метров тридцать пять от него, вдруг остановилась, из неё вышел молодой весёлый парень и крикнул:

– Полезай в кузов, там есть колбаса в ящике и другая еда, поешь, но не сильно увлекайся, не съешь весь мой бизнес. Тебе куда, кстати?

– Туда, – ответил путник, указав рукой на юг, не имея о конечной точке путешествия ни малейшего представления.

– Подвезу до Обояни, потом поворачиваю.

– Тебя как зовут? – спросил Александр у водителя.

– Анатолий, – ответил водитель.

– Спаси тебя Бог, Анатолий! – пожелал Александр, передавая Наверх все возможные добрые пожелания, залез в тентованный кузов, расположившись на скамейке, и стал медленно есть предложенную колбасу полностью беззубым ртом. Александр ел красиво, несмотря на отсутствие зубов, которые он потерял в тюрьме после 15 лет отсидки, а сидел он 20 лет, пропустив почти всю молодость, но не растратил желания выжить.

Через пару километров после Обояни водитель «Газели» остановился, и Александр, выбираясь из кузова, получил в награду ещё и банку сгущёнки, которую Анатолий продырявил ножом в двух местах. Александр спросил:

– Почему ты помог мне?

– Ну а как иначе, брат? Вот помру я, а Спаситель меня спросит, почему я не подвёз путника и не накормил его, – и что я Ему отвечу?

Анатолий попрощался, но вынес из кабины ещё половину батона.

– Спасибо, друг, – поблагодарил его Александр.

– И тебя спаси Бог, – пожелал Анатолий.

Александр шёл по дороге, размышляя о том, что, делая добро и помогая ему, Анатолий не знал, кто он на самом деле.

«А вдруг бы я был тем, кто решил уничтожить этот мир, и добряк Анатолий мне помог? Чем бы было его „добро“ в таком случае? Тогда какие критерии у добра? – спросил себя Александр – и ответил, – никаких. Добро проявляется к чужому биологическому виду или существу, ты можешь погладить или пнуть кошку, погасить окурок о цветок или полить его, все понимают любовь, потому что все хотят жить. И все понимают нелюбовь, потому что хотят жить».

– В жизни всегда есть мера, и всегда есть добрый выбор, – Александр убеждал собаку, которая увязалась за ним.

– Неважно, в каком ты теле находишься, в собачьем или человечьем, или ты созданный разум, ты всегда можешь выбрать, каким тебе быть, Разума без Логики не бывает. Но добрым ты можешь быть только к чему-то ограниченному, у тебя не хватит корма, чтобы накормить всех, и поэтому они кормятся друг другом.

8. ВСЯ ТЕРРА. ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР

Виниловая пластинка проиграла рондо-каприччиозо Сен-Санса и остановилась, аппарат вернул иглу в самое начало последнего витка земной цивилизации. Баал направился к Горину:

– Ты подчистил все записи? Сюрпризов не будет?

– Занимаюсь каждый день… уже в ущерб основной работе, хотя не вижу в этом смысла, ведь ещё есть время.

– Не твоё дело искать смыслы, твоё дело делать то, что я говорю. Тебе нужно пообщаться с Герой…

Горин скривился: Геру, похожего на аспида, он не любил. Геру никто не любил, кроме Баала и всех без исключения женщин, на которых он действовал «магически», хотя всё было значительно проще. В результате тюремных медицинских экспериментов Гера был модифицирован генетикой ящера, на которую женщины западали больше, чем на близкое им.

– Срочно, – добавил Баал, отследив реакцию Горина, – далее я хочу посмотреть на Места. После общения сеанс сотрёшь.

Горин кивнул. По всей планете шла грандиозная стройка. Здания с фундаментами из тысячетонных камней закрывали что-то бывшее ранее, о чём никто из экспедиции Баала не знал, кроме Сэта, его рабочих и самого Бела. Разговоры были, но все понимали верховность Тайны и грозящее за её раскрытие наказание. Всеми строительными работами на планете руководил Сэт со своего дистанционного пульта через спутники связи, имея на местах лишь бригады техников. Сэт не любил распространяться о том, что делает, и лично пристрелил двух рабочих, которые попытались было слегка открыть рот; он хранил много тайн, как и Горин. На вопрос Горина о смысле этой работы он отвечал: «Мы строим дворцы для наместников, никакой особой тайны, обычные госдачи „богов“». – «Зачем такие большие камни?» – «Так быстрее», – кратко отвечал Сэт. Ничего иного Горину не удалось выжать из друга.

Горин с Белом проследовали в коммуникационный зал, опутанный проводами. Экраны были расставлены кое-как, и похоже – в огромной спешке.

– Спешили, – сконфузился Горин.

– Я понял, – ответил Баал, – наклей пока номера колоний на экраны, чтобы я не путался, а я приглашу Геру и Сэта.

Через 5 минут все экраны были пронумерованы, подошли уже изрядно набравшийся Гера и Сэт, всегда недовольный такими внеурочными вызовами.

На каждом экране красовались строительные объекты в эстетике, нагнетающей страх даже на самих строителей. Работы на них шли непрестанно, огромные роботы пилили камни и укладывали их, мощные фрезеры с ЧПУ вырезали в скалах фигуры Заказчиков. Работы шли достаточно быстро, но всё немного не успевало к Провидцу.

Взгляд Баала остановился на экране 67-го участка. Разделённый на четыре части экран показывал карьер, производство, саму стройку. Четвертая часть экрана предназначалась для общения и была свободна. На этом экране техники играли в карты, не обращая никакого внимания на включенное начальство.

На карьере шла обычная работа выборки камней нужного размера. Самостоятельно движущийся станок с пилой в четыре человеческих роста перемещался, делая длинные полосы-резы на плоском от предыдущей выборки поле. На втором экране токарно-фрезерный станок множеством крупных фрез точил грубую заготовку, изготавливая из нее примитивное подобие лица Верховного высотой 10—15 метров. На строительной площадке десятки скульптурных портретов лица, известного каждому в Галактике, уже были установлены втыканием святейшей Головы Символа Власти в землю.

– Это что? – гневно спросил Баал.

Еле сдерживая хохот, Сэт ответил:

– Сюрприз.

– Какой сюрприз? – взбеленился Баал.

– Ничего иного не пришло в голову… много дыр, станок старый, без программного обеспечения, фрезерный автомат, режет только это, можно изменить только размер и наклон фрезы… Купили по дешёвке… своё отработал… и нет уже места в Галактике, где бы не установили портрета Солнцеликого в камне. Владелец участка не самый богатый человек… туловищный модуль мы бы не увезли… ни на что другое денег на хватало… Выбора не было… вошли в кооперацию, поставляя головы генподрядчику за скромные деньги, на них покупали другое оборудование… А потом Солнцеликий… вы знаете… а заготовок нарезали гору… – Сэт показательно заикался на каждой фразе, имитируя почтительный страх. – Ну казните меня, если это поможет, – нагло усмехнулся он в итоге своей дерзкой речи.

Баал видимо успокаивался по мере осознания безвыходности ситуации. Тюрьма научила его слушать речь людей между слов. Он умел выбирать существенное из любого «базара», относясь к любому потоку сознания с уважением, за что получал уважение в ответ. Речи зэков, как и любые другие речи, какими бы бессмысленными они ни казались, всегда содержат зерно мысли… иначе зачем раскрывать рот. Баал умел слушать как никто другой.

– Пожалуй, иного выхода действительно не было, продолжайте. А что по другим объектам?

– Смотрите, шеф, – не сдерживая раздражения, Сэт повёл рукой в сторону экранов.

– Придумано действительно неплохо, – Баал улыбнулся, и Сэт понял, что его отмазка сработала эффективно и он прощён по существу. – Но зачем вы срезаете верх головы? – удивился Баал, увидев воткнутые в землю ровными рядами обрезанные версии Экс Вождя.

– Не всем, не каждому, лишь одна из возможных вариаций с моделью… сверху можно поставить что-то полезное… естественно… после работы сваебойной техникой, которая, как всем известно, раскалывает любые черепушки, невзирая на лица, иначе мы не успеваем по вашему графику по дырам, шеф. Солнцеликий вряд ли узнает себя в камне, модель предназначена для самых примитивных племён, ну а если узнает, то гордость не позволит ему признаться. Утилизация статуй и заделка отверстий прошла как два в одном, ещё и заработали, всё по инструкции РА. Планета на краю Вселенной, колония на краю Планеты.

– Отрезать бы вам язык, Сэт, но я привык общаться устно. Что с большой кошкой, которую сочинила любимая дочь Солнцеликого?

– Установлена в лучшем виде, на экран заводить не стали, но если желаете, завтра поставим камеры. Детские игрушки раньше были много компактней, эта 75 метров в длину и 25 в высоту… и уродлива, как все кошки мира. Не буду загружать вас техническими подробностями самой работы, но премиальные как бы просятся… – Сэт приврал насчёт «установки», он вырезал фигуру фрезером из скальной породы по месту, но решил рискнуть, – можем слетать посмотреть, недалеко, если пожелаете.

– Некогда и незачем. Размещать весь каменный мусор Галактики в нашей пасторальной деревне уже негде, по указу 1410Z18 перестали платить, нам не заплатят ни за одну утилизированную статую, пока меняется власть, и… скорее всего, уже и никогда… Кроме того, мы достигли некоторой гармонии камней и памятников, если бы не эта ваша придурь, – Бел снова посмотрел на экран 67.

– Я не настроен портить то, чем пользуюсь, и на что РАссчитываю. Да. Здоровье Солнцеликого вопросительно, пересадки уже не помогают, новое тело не приживается, возможно, помер или того хуже, как вам всем уже известно…