Читать книгу: «Абсолют. Сборник рассказов и стихов», страница 5

Шелковая

Где-то в лесу, в заброшенном доме, жила девушка по имени Анна. Ночами, когда совсем стемнеет, она выходила на дорогу и ходила по шелковому пути, там, где оставляют свои коконы бабочки. Она была особенной и боялась быть обычной, такой же, как все. Ее волосы так легко развевались на ветру, а глаза искрились счастьем, когда она видела эту дорогу. Шелковая девушка. Но она была такой только ночью. Все остальное время она проводила дома совсем одна. И лишь ночью она могла позволить себе собирать еду, разговаривать с растениями и животными. Путь, который она видела, был соткан из нитей, которые переливались и блестели в лунном сиянии. Одиночество – вот что было ей свойственно, ведь она не знала никого с такими же способностями, как она. Видеть шелковый путь и ходить по нему каждую ночь – это своеобразное бремя, которое не оставляет выбора на другое существование. Но однажды она не увидела его. Пути не было. В один момент она поняла, что больше не сможет жить прежней жизнью. И ей пришлось бежать из дома, несмотря на страх. Никогда раньше она не убегала из дома ночью в неизвестном направлении. Ее как будто оставили, и жизнь изменилась. Она не могла ни с кем общаться, поэтому и жила в уединении, далеко в лесу. Анна не знала, куда бежать, и хотела лишь найти шелковый путь, тот, который заставит ее жить прежней жизнью. И пробежала всю ночь, прежде чем встретила девушку. Вопреки запретам она остановилась рядом.

– Привет, что с вами? Вы куда-то торопитесь? – спросила девушка.

– Здравствуйте! – сказала Анна. – Я ищу… неважно, вы все равно мне не поможете.

– Может быть, вы хотите попасть в город, я могу подсказать вам дорогу. – Внезапно девушка заметила, что от Анны исходит какое-то странное свечение. Шелковые сети заполняли все ее тело, и в темноте светились ярким белым цветом. – Подскажите, что я могу для вас сделать? Вы так устали, и так напуганы.

– Нет, я просто… просто не туда попала, – Анна была в растерянности и не знала, как девушка отреагирует на то, что она особенная.

– С вашим телом творится что-то странное, – заметила девушка, – вы ходили к колдунье?

– Нет, она мне не поможет, понимаете, я шелковая. Мне трудно объяснить, но мне нельзя разговаривать с другими людьми, и лишь по ночам я могу выходить из дома, когда шелковый путь освещает луна.

– Первый раз об этом слышу, – девушка почувствовала зависть, что она не такая, как Анна, и решила сказать: – Наверное, вы считаете это проклятьем – быть вечной узницей одного и того же жилища и ни с кем не общаться.

– Нет, что вы, наоборот, ночью в моем распоряжении весь лес, я могу разговаривать, с кем хочу и когда хочу, кроме людей, конечно.

– А почему вы разговариваете со мной?

– Я перестала видеть дорогу, шелковый путь, я хочу сказать.

Девушка засмеялась:

– И поэтому вы решили убежать в надежде найти свой путь здесь? Здесь вы найдете лишь смерть, потому как тут таких людей убивают. Им наплевать, особенная вы или нет, здесь вас сожгут живьем, и никто не будет сожалеть.

– Но я не виновата, что я такая, я лишь хочу жить своей жизнью.

– Меня зовут Александра, я принцесса. Здесь неподалеку замок, в котором я живу. Вам придется пройти со мной. Там разберутся, что с вами делать. – Девушка протянула руку Анне, но та отшатнулась.

– Вы не понимаете, я не могу с вами пойти, я шелковая, меня не должны видеть обычные люди.

– Какая наглость! – девушка рассердилась. – Вы ослушались воли принцессы, вы знаете, что вам грозит за это? Девушка попыталась ударить Анну, но та успела схватить ее руку. В следующий момент принцесса упала на землю. Анна догадывалась, что так будет. Она убила ее, и теперь это на ее совести. Что будет, когда все узнают, что она убила принцессу, наверное, ее казнят. Но сейчас это не имеет значения. «Надо бежать, – подумала она, – бежать без оглядки, пока я не увижу свой путь». С каждым шагом она понимала, что утро все ближе. А она так и не нашла выход. И когда, спотыкаясь, она упала на землю, рядом с ней стояла уже не молодая женщина.

– Здравствуйте, я смотрю, вы убегаете от кого-то, успокойтесь, вам нечего бояться.

– Возможно, я убила человека, принцессу, вам не стоит со мной общаться, я не такая, как все, я шелковая.

– Опишите женщину, которую убили, – сказала она.

– Ее зовут Александра, на ней было дорогое зеленое платье и золотые туфли, глаза ярко голубого цвета. Но что теперь об этом говорить, она умерла.

– Обернитесь! – сказала женщина.

Анна повернулась назад, и увидела принцессу, в лунном свете она светилась и сияющие шелковые волокна наполняли ее тело.

– Должно быть, вы заразили ее шелковой болезнью. Не стоило вам к ней прикасаться: теперь она такая же, как вы.

– Но я не хочу быть шелковой, – сказала принцесса, – верните мне мое прежнее тело.

– Хорошо, я могу это сделать, я колдунья, – женщина повернулась к Анне. – Может быть, вы хотите, чтобы я сделала то же самое и с вами. Вы ведь не сможете всю жизнь прожить шелковой, и к тому же вы должны понимать, что у вас никогда не будет мужа и детей.

– Но я родилась такой… Мне надо подумать… – Анна хотела, чтобы все было, как раньше. Чтобы она могла вновь ходить по ночам по шелковому пути, она вновь хотела быть особенной, но вместе с этим хотела попробовать почувствовать, как это – жить другой жизнью, той, что творится за пределами леса, любить и быть любимой, если ей, конечно, позволят сделать это. – Я думаю, я согласна.

– Что ж, тогда пройдемте ко мне домой.

Колдунья быстро прочла заклинанье сначала для принцессы, потом для Анны, и они стали свободны. Принцесса вновь вернулась к прежней жизни, а Анна перестала быть особенной. Анна и принцесса, несмотря на ссору в лесу, быстро стали подругами, прошло некоторое время, прежде чем Анна смогла появляться в обществе. Она знакомилась с разными людьми, в том числе и с мужчинами, но никто из них ей не нравился. И она вновь стала скучать по шелковому пути. Прошло достаточно времени, прежде чем она смогла понять, что эта жизнь ей не подходит. И она снова пришла к колдунье с просьбой. Она хотела снова быть шелковой. Однако колдунья сказала, что им запрещено превращать людей, и что она может сделать это лишь в обмен на что-то ценное, принадлежащее Анне.

– Но у меня ничего нет, – сказала Анна, – вам нечего у меня забрать.

– Одиночество, ты должна перестать жить одна, ты снова будешь шелковой, но должна будешь жить среди других людей, а иначе я не стану читать заклинание.

– Да, но люди казнят меня, когда узнают, что я не такая, как они.

– Ты можешь жить у меня, я уже достаточно старая и мне нужна помощь по дому.

– Если вы согласны, то и я возражать не буду.

И Анна вновь стала прежней. По ночам она снова стала видеть шелковый путь. Она могла ходить по нему, но уже не одна, а в сопровождении колдуньи. Каждый день ей нужно было ухаживать за ней, убирать по дому и помогать собирать травы. У нее было слишком много обязанностей, так что прожить с колдуньей она смогла только неделю. А потом убежала далеко в лес. И стала жить там, где жила раньше, одна, но только недолго, ведь колдунья смогла выследить ее. И ночью в лунном свете, когда Анна вышла из дома, чтобы пройти по шелковому пути, колдунья прокляла ее.

– Отныне ты будешь всегда видеть шелковый путь, – сказала колдунья, – но ходить по нему не сможешь, ибо теперь я тебе это запрещаю. После произнесенных слов колдунья ушла. Утром Анна действительно в окне увидела дорогу, но пройти по ней не смогла, так как всюду вокруг нее летали бабочки. Она пыталась пройти по пути, но чем дальше она уходила, тем сильнее бабочки окутывали ее тело. В следующее мгновение она обнаружила, что не может идти дальше из-за того, что связана по рукам и ногам. Она попыталась вырваться из плена, но тщетно. «Интересно, сколько я тут еще пролежу, – подумала она, – надеюсь эта сеть не ядовитая».

Защитники

Глава 1

– Побойся бога, Михаил, не говори чепухи.

– Я знаю, что я говорю. Сегодня я видел своих защитников, их был целый полк. Они охраняют меня. Одного убили, но осталась еще целая армия.

– Какая армия? – сказал Николас. – Что за бред?

– Армия ангелов. Разве ты еще не понял: они наблюдают за нами, борются за нас и ждут, когда мы сможем жить без их помощи.

– Какие ангелы? Спустись на землю! Ты видимо опять чего-то перепил.

– Я абсолютно трезв, – Михаил был серьезен как никогда, и говорил, глядя на брата напряженным взглядом, чувствовалось, что он немного устал. – Сегодня я порезался и понял, почему: ангела убили. Я порезался тупым ножом, а крови было столько, что хоть ведром черпай. Нет, я, конечно, преувеличиваю, но все же ты меня понял.

– Нет, я тебя не понял. Эта жизнь нам дана для того, чтобы жить, получать удовольствие от жизни, но не растрачивать ее на, прости господи, всякую чушь.

– У тебя они тоже есть, я их вижу. Не так много, как у меня, конечно. И тем более не так много, как у отца. Он родился на Покров, чтобы защищать близких, но они и за тебя борются. Это церковные ипостаси. У каждого есть ангелы, брат. Я называю их защитниками, для меня так проще.

– И что же: эти защитники тебе помогают?

– Конечно, они обязаны мне помогать. Они единственные, кто должен это делать.

– Почему ты их видишь?

– Есть у меня такая способность: вот и все.

– Ты говоришь про ангелов. А что же демоны? Они тоже существуют?

– Это варвары, они убивают ангелов. Если у человека демонов больше, чем ангелов, он становится плохим. Николас, если хочешь, я скажу тебе правду: у меня был один такой варвар, и он порубил половину моей армии. Но благо, она быстро восстановилась.

– Так что же получается, ангелы могут возрождаться?

– Да, пока их не убили всех до единого, тогда и им, и тебе крышка. Ну, ты понял, о чем я.

– И кто ты после этого? Супермен?

– Нет, я обычный человек, который видит чуточку больше, чем другие люди.

– И что ты будешь теперь делать?

– Жить, так же, как и все. А что мне еще остается? Я не знаю. Может быть, буду стараться не обращать на это внимание, ведь они изрядно утомляют.

Глава 2

– Проснись, Николас, защитники вновь появились.

– Что еще? – Николас встал. Его голос был уставшим, ведь он хотел спать. – Сейчас половина второго ночи, чего тебе надо?

– Защитники вновь меня ведут. Дело срочное.

– Ты так думаешь?

– Да, я знаю. От них исходит божественный свет, их пальцы горят и указывают мне путь в байк-клуб?

– В байк-клуб, ты смеешься?

– Нет, они хотят, чтобы я туда пришел сегодня, сейчас.

– Почему ты так думаешь?

– Все повторяется. Действия защитников все время повторяются. Они все время указывают мне на клуб.

– Осторожно, Михаил: там есть разные люди: некоторые из них могут вступить в драку.

– Я этого не боюсь. Все: не могу больше с тобой говорить. Их пальцы начали краснеть. Мне надо идти.

Глава 3

«Михаил, брат мой, я не знаю, что с тобой приключилось, но я буду читать молитву всю ночь, чтобы ты не попал в беду и чтобы Бог успокоил твою душу. Надеюсь, что ты сможешь вылечиться от своих видений», – Николас читал молитву перед иконой, и всякий раз повторял имя своего брата в конце. Он был набожным, в отличие от брата, читал каждый день утреннюю и вечернюю молитву, и считал богохульством все то, что говорит Михаил. В семье он был старшим братом, всегда считался примером для подражания, ведь он был священником, знал библию и, честно, не мог даже вообразить, что Бог подарит такую способность его брату, бывшему алкоголику. Он всегда считал, что то, что происходит в мире, – не просто так, и что на все найдется своя причина. Бог может объяснить любую из них, но только тем, кто имеет способности, а таких он не знал, и думал, что никогда и не узнает, но в их числе оказался его брат. Что ж, если так, то теперь все может измениться, брат вновь сможет стать на ноги, если видит ангелов, то они, возможно, должны улучшить его судьбу, ведь должно же быть у них какое-то предназначение.

И внезапно Николас вспомнил, что ангелы не улучшают судьбу, а лишь следят за ней. Что ж, тогда брат должен понять через них, что ему нужно делать. А вдруг единственный выход – это просто следовать за их указаниями. Но он поступает необдуманно и слепо следует туда, куда указывают видения, а это неправильно. Брат сам не знает, что делает. И Николас боялся, что видел его, возможно, в последний раз в своей жизни. Сколько вопросов возникло в голове брата, прежде чем он определился с главными. «Эх, куда же ты идешь Михаил? И что же ждет тебя впереди? Я буду надеяться, что только хорошее», – подумал Николас, а сам начал читать молитву пятый раз подряд.

Глава 4

Внутри байк-клуба громко играл хеви-металл. Михаил быстро нашел «Паутину» – так назывался клуб – и благодаря своей способности, легко определил столик, за которым находился нужный человек. У бильярдного стола стоял молодой юноша, сзади на его черной куртке виднелась надпись «Оголтелые». Больше в клубе не было ни души. Первым заговорил юноша:

– Мне сказали, что ты придешь?

– Кто сказал? – спросил Михаил. – Защитники?

– Голоса, возможно, они принадлежат им, я не знаю. Я недавно стал их слышать, и теперь они все говорят и говорят без умолку.

Он говорил спокойным ровным голосом, как будто голос принадлежал не молодому человеку, а взрослому мужчине. За эти дни я пережил немало, но главное – это то, что ты меня нашел.

– Они мне показывали на байк-клуб. Я думал, что найду ответ, почему они мне подарили эту способность.

– Они говорят: «Нам надо найти посредника, стоящего перед троном Бога. Он находится на седьмом небе». Но мне сказали, что он родится со дня на день в образе человека. Он будет очень высок и повзрослеет быстро, буквально за несколько дней, но чтобы его увидеть, нам надо будет удостоиться этой чести. Он будет первым и последним из посредников, кто воплотится в человека. И он расскажет нам, в чем смысл наших способностей, ведь ему известны все тайные решения Бога.

– И где же нам его искать?

– Я не знаю.

– А кто знает?

– Возможно, они скажут мне потом. Сейчас они говорят мне уйти отсюда подальше. И постоянно повторяют: «Уйди отсюда, уйди отсюда». Я так устал.

Михаил понял, о чем говорил байкер, ведь с ним происходило то же самое. Внезапно к нему пришло видение, как будто он стоит с байкером на грани пропасти, и они, держась за руки, падают вниз с обрыва и разбиваются о камни.

– Минуточку, кажется, я знаю, куда нам надо идти, но чтобы увидеть посредника, нам нужно будет умереть.

– В этом есть смысл, но только я туда не пойду, мне нравится жить.

– А что будет потом? Что будет, если мы этого не сделаем?

– «Вечная мука, вечная мука, вечная мука». Вот что говорят мне твои защитники.

– Значит, у нас нет выхода.

– Посмотрим, я убежден, что выход есть всегда.

– Попробуем не умирать, возможно, реальность не так плоха, какой она кажется сейчас, на самом деле.

– Что тебе сейчас показывают?

– Кроваво-красный цвет, реки крови застилают мое воображение.

– А у меня голос переключился на крик. Они в нас, и что бы мы ни делали, они и дальше будут изводить нас. Мы обречены.

– А что, если выбрать другую смерть, не хочу прыгать с обрыва. Я мог бы, скажем, повеситься. Что тебе говорят на это голоса?

– «Не получится, не получится, не получится». Они слышат и видят нас насквозь.

– Что же делать?

– «Прыгать, прыгать, прыгать». Голос сильный и резкий, как будто говорит не один человек, а целая толпа.

– Ну и способность! За что же мы это получили? Я вроде серьезно не грешил по жизни, чтобы заканчивать самоубийством.

– Здесь нет нашей вины, просто он должен родиться, а мы должны умереть, – минуту он помолчал, – это они сказали… это кара, а не способность.

– Но мы этого не заслужили.

– Что уж говорить, теперь уже ничего не сделаешь, нас выбрали, и наша задача – подчиниться, а не то будет только хуже.

– Да, так жить невозможно – в постоянном страхе за свою жизнь. Лучше умереть так, чем медленной и мучительной смертью. Что на это говорят тебе голоса?

– «Все правильно, все правильно, все правильно».

Толстый и жирный

В тёмном углу комнаты прячется он. И выходит на свет только тогда когда ему вздумается. Шуршустик, шуршустик, шуршустик. Все озираются, друг на друга как будто увидели его. Ох, если вам когда-то придётся повстречаться с ним, вы его не забудете. Его морда выглядывает на тебя из-под предметов, из под картин, но находится там, где никто никогда не найдёт. Он сам придёт, если этого захочет.

– Шуршустик, я видел тебя – прокричал толстый. Его пухлое тело, и лысый затылок взмокли и отражали свет ночной лампы. Он явно был трусоват, и боялся его больше всего на свете. Но было ещё кое-что, чего он боялся, но пока я вам этого сказать не могу. Несмотря на свой средний возраст, он по-видимому, был больным. Если точнее то ему не хватало воздуха в лёгких, и он задыхался довольно часто, если шёл достаточно долго, или видел что-то страшное по телевизору. Несмотря на его одиночество в дверь постучали. Он подошёл к двери открыл её, и, задыхаясь спросил: Не мог прийти по раньше?

Ещё более толстая фигура зашла в помещение, и затем произнесла: Что ты опять его видел?

– Да жирный опять.

На голове у жирного была шапка скрывающая его седину и преклонный возраст. Хотя обвислое и крайне непривлекательное тело не скрывала майка он по-прежнему её носил, и считал что выглядит в ней нормально – Шуршустик снова у меня в квартире, я начинаю думать что скоро покажется его морда.

– Не беспокойся толстый вместе мы с ним справимся – Жирный подошёл к нему и поцеловал его в лоб, видимо для того что бы тот успокоился.

– Проходи, не стесняйся – сказал толстый, он немного отдышался прежде чем сказать следующее: Я думаю нам его не одолеть, он слишком хитёр. Толстый сказал это тихо, погладив свой большой живот, а затем вытер взмокшее, и чересчур серьёзное лицо.

Жирный прошёл в комнату и увидел ночную лампу, после чего сказал – Вот здесь ты за ним и наблюдаешь?

– Да – сказал толстый – здесь. Здесь я его впервые видел. Шуршустик не даёт мне покоя сегодня весь день, поэтому я тебя и позвал. По правде говоря мне некого больше звать.

– Он всегда дышит так громко, карябая своими когтями пол и потолок, но есть у меня одно средство против него – сказал жирный и достал пистолет.

– Его нельзя убивать – сказал толстый ковыряя в носу – Ты же знаешь он это весь мой мир.

– Я не собираюсь его убивать. Знаешь толстый я видел всё, что видел ты. Я боюсь его не меньше чем ты.

Толстый посмотрел на себя в зеркало, но в темноте ничего так и не увидел.

– Я хочу, что бы он сам себя убил – сказал жирный, громко и воинственно.

– Ты с ума сошёл? Ты же знаешь, что он этого никогда не сделает.

– Сделает.

Толстый на мгновение задумался затем присел рядом с жирным, и погладил его руку – Прошу не надо этого делать жирный.

– Надо – сказал жирный – Он тебя совсем извёл.

– Но если ты это сделаешь, что мы будем делать дальше? Чего мы будем бояться? И чего ждать в темноте ночью?

– Знаешь – сказал жирный – Представь, что это был сон, и его никогда не было. Как будто шуршустика не существовало.

– Не могу.

– Так надо толстый, так надо.

– Нет – сказал толстый – Я лучше застрелюсь или застрелю тебя, чем позволю сделать это.

– Валяй толстый, но ты подумай перед этим, хорошо подумай, кто сейчас ближе всего к смерти, ты, я или он.

– Он – сказал толстый – он всегда хотел умереть. Шуршустик, шуршустик, шуршустик.

– Не кричи – сказал жирный.

– Я его увидел. Увидел его морду, боже до чего мне страшно жирный.

Вдруг толстый ощутил себя в одиночестве, он не увидел рядом с собой никого, и перестал бояться.

Забыл вам сказать что толстый был персонажем очень колоритным, и боялся больше всего даже не шуршустика а того что его просто не существует. А ещё он боялся, что жирного тоже нет, но есть он толстый и жирный. Когда толстый и жирный понял, что нет никого, он взял в руки пистолет. Послышался выстрел. Потом тишина, вечная и всепоглощающая.

Тела

– Куда делось тело, которое я проткнул вилами?

– Я не знаю, а о ком вы вообще?

– Вы не знаете, может, вы попытаетесь вспомнить?

– Вспомнить? – медленно сказал мужчина, задумавшись надолго, и по его глазам было явно видно, что он немного растерян.

– Да, вспомнить, по правде говоря, вас не должно здесь быть, – человек с вилами серьезно всмотрелся в мужчину, а затем добавил, – но раз вы тут, вы должны что-то помнить.

– Но, к сожалению, это не так.

– Повторяю еще раз: куда делось тело, что я проткнул?! Я всего на пять минут отошел, а его уже нет! Куда вы его дели?

– Куда я его дел? Зачем вы проткнули тело?

– Я поставил метку. Это моя работа. У каждого тела есть свое место, у мертвого, разумеется… Впрочем, и у живого – тоже. Мне надо было отойти, а теперь я даже не знаю, куда оно делось. Вы стоите тут, значит, вы должны знать, что случилось с телом.

Ночь стояла темная, поэтому не было видно лиц и нельзя было определить, во что был одет человек.

– Не важно, почему я здесь стою, это вас не касается. Что вы делаете с телами после того, как проткнете?

– Иногда сжигаю, но в основном хороню на кладбище в определенном месте. Я не могильщик, но что-то в этом роде. Впрочем, у меня нет названия.

– И много вы зарабатываете на этом?

– Я не зарабатываю на этом, здесь другие законы. Куда делось тело, отвечайте!

– Если бы знал, ответил.

– Откуда вы взялись вообще?

– Вас это не интересует, мне кажется, вас интересуют только тела.

– Одно тело, которое вы украли или спрятали. Я не могу с вами разговаривать долго, у меня еще куча работы.

– Ну, так занимайтесь своими делами.

– Может, и займусь, да только вы мне мешаете. Тело надо найти в любом случае.

Человек бережно вытер вилы тряпкой, после чего воткнул их в землю рядом с собой.

– Зачем?

– Моя работа…

– Я понял, но подумаешь – одно тело, что будет, если оно потеряется?

– Я могу потерять работу. Для меня каждое тело важно. Повторюсь, у каждого тела своя история, и каждое тело требуется в особом месте, я определяю это место. А если не будет тела, место, где оно должно быть, будет пустовать.

– И что?

– Да, ничего, так быть не должно, если бы я закрывал глаза на каждое тело, которое потерялось, я бы уже тут не работал. Поймите, я уже работаю тут достаточно давно. Мне нужно это тело. Вы или помогаете мне, или убираетесь прочь.

– Я не могу. Я не знаю, куда мне идти.

Луна вышла из-за туч, осветив кладбище вместе с разговаривающими людьми. Напротив человека с вилами стоял голый мужчина с окровавленной отметиной на груди. Могильщик увидел его и не смог скрыть удивления на своем лице.

– Так это вы – мое тело. Но я, же щупал пульс, вы были мертвы.

– Наверное, я ничего не помню, только грудь немного болит и спина.

– Выходит, я вернул вас к жизни! – По голосу могильщика было видно, что он чем-то недоволен.

– Может быть, и что мне теперь делать?

– Я вам скажу: для этого я и здесь. Я найду вам место. Только не дергайтесь, ладно.

– Что вы хотите сделать?

– Убить вас, вы должны быть мертвы.

– Я не позволю вам сделать это.

– Мне тут живые не нужны, я все сделаю быстро, убивать людей мне не впервой, как это ни странно. Если живой человек попадает сюда, значит, он заслужил смерть, и значит, я должен его убить. Я не палач, а всего лишь работник кладбища. Все здесь должны быть мертвы, кроме меня.

– А что будет, если я останусь жив.

– Довольно, это пустой разговор, стойте прямо, я проткну вас вилами.

– Вы уже делали это, я же прав?

– Тогда я только пометил ваше тело, а сейчас убью вас ко всем чертям.

– И все же я постараюсь избежать этого, прощайте!

Голый мужчина старался бежать как можно быстрее от человека с вилами, но тот лишь прокричал:

– Не убегайте далеко, будет только хуже, если я вас не убью, то они это сделают точно.

Мужчина бежал, так и не поняв, о ком идет речь, обернувшись, он уже не видел ни человека с вилами, ни места, где они вели разговор. В голове проносились совершенно разные мысли, в основном о живых, которые умирают здесь от руки могильщика. Мужчина перестал бежать, когда увидел первый фонарь на кладбище, который осветил ему путь, хотя бы приблизительно давая картину этому месту. И он увидел могилы, из которых торчали руки, и они двигались медленно, распихивая землю. Это были мертвецы, которые выбрались из-под земли, чтобы забрать его с собой. Они окружили его, их было много, и каждый кричал что-то неясное, нечленораздельное. Слова было нельзя разобрать, но не это сейчас его волновало, а то, что будет, когда его тело попадет к ним в руки. Через несколько секунд послышался уже знакомый голос.

– Видишь, что ты наделал, они встали со своих могил из-за тебя, потому что ты не дал мне закончить то, что я начал.

– Они меня убьют?

– Ты и так уже мертв, ты такой же, как они, разве не видишь, ложись в могилу, я присыплю тебя землей.

– Я не такой, они ничего не соображают, они хотят лишь моей смерти.

– На них нет одежды так же, как и на тебе, они сейчас стоят на кладбище так же, как и ты. Они были мертвы и ты тоже, я-то знаю, я проткнул тебя насквозь, посмотри на свою рану, она вся в крови.

– И болит до ужаса.

– Ничего, скоро пройдет. Лучше не усугубляй, перестань убегать, и пойдем со мной, я приготовил для тебя место.

– Какое место?

– Возле березы. Какая разница? Там тихо и спокойно, будешь спать, сколько влезет, а поздней ночью, то есть сейчас, когда моя смена заканчивается, будешь разговаривать из могилы со своими соседями, тут в твоем распоряжении все кладбище. И никто не будет тебе мешать. Согласен?

– А что, если нет?

– Тогда они тебя растерзают. Думай быстрее. Они уже почти возле тебя.

– Хорошо, давайте.

Человек с вилами издал какой-то странный крик, на неясном мужчине языке, и мертвецы опять пошли к себе в могилы.

– Теперь все будет по-другому.

– А как же моя старая жизнь?

– Ты ведь ее не помнишь, верно?

– Как странно: если я ее не помню, значит, я в аду?

– Ад закрыт уже очень давно, там не осталось места, так что все грешники попадают в рай, только живется им там несладко. Вы – грешник, можете мне поверить, раз попали сюда и теперь ваше место здесь.

– А что с другими, которые вели правильный образ жизни?

– Они живут в раю, как на Земле, а вы будете лежать тут, – человек с вилами показал на открытую могилу, – вместе с другими грешниками. Все не так плохо как кажется, поверьте, вы быстро привыкнете, ложитесь, я закидаю вас землей.

Голый мужчина лег, он уже смирился с тем, что он грешник, и что он, судя по всему, уже мертв, жаль, что он не помнил своих родных, да и где они сейчас? Наверное, в лучшем месте, чем он. Лишь тело не давало ему покоя, оно болело, и он ни как не мог понять, состарится ли оно, съедят ли его черви или же оно бессмертно, как и душа.