Читать книгу: «Сердце ледяного дракона», страница 3

***

Моргул, как будто он всегда умел это делать, сложил свои крылья, и они потухли. Он со стремительной скоростью полетел вниз. Опять непонятно откуда взявшееся умение заставило его правильно действовать: он вытянул руки, приложил усилия, и воздух поймал его; он чуть опустил, воздух немного упал вмести с ним – так он проделал несколько раз, пока не оказался на земле.

Кто-то валялся у его ног. Очень не просто было в этом изуродованном ожогами и порезами старике узнать Наркиса. Моргул почувствовал, что он должен сказать какое-то слово, чьё-то имя, пришедшее ему на ум: «Карл!». Старик поднял голову, и удивлённо, как смотрит ребёнок на что-то невиданное, взглянул на Моргула. Назвал его по имени, и надрывистым и жалким голосом, каким говорила бы побитая собака, если бы умела говорить.

– Моргул, я умер? Как давно никто не называл меня Карлом, как приелось мне имя, которое мне дал мой учитель много, очень много лет назад.

– Карл? – Моргул не знал, что Наркиса когда-то так звали, он питал к старику ненависть, за то, что он выжил, выжил, а Сала нет.– Зачем мы живём?

– Так мы всё ещё живём? – Моргулу нужны были ответы, он вдохнул в старика жизнь, тот сел, и как ни в чём не бывало начал рассказывать, – Мы живём, чтобы служить.

– Служить?

– Да, все ведь служат: народ служит своему королю, король служит своему народу, жрецы служат богам, Драконоборцы свои односельчанам.

– А кому служу я?

– Это твой выбор, ты должен выбрать, кому ты будешь служить. Пока ты драконоборец, ты служишь жителям Зюмпфвальда.

– И ты выжил, чтобы продолжить служить? – Моргул сложил руки на груди, думая, как именно он убьёт Наркиса.

– Да.

– Что же мне с тобой сделать?

– Что ты имеешь в виду?

– Да так, ничего. – Моргул подошёл и, взявшись за обгорелую руку, сломал её. Наркис закричал, его лицо исказилось от боли: глаза выпучились, обгоревшая кожа сморщилась, повторяя гримасу лица.

Моргул взял Наркиса за голову, тот обречённо взмолился:

– За что?

– За то, что тебе несправедливо повезло. – Моргул свернул ему шею, как сворачивают шею птицам, недобитым зверям на охоте. Хруст, и Наркис мёртв, его тело беспомощно и легко в руках Моргула.

***

Он снова летит, снова машет своими крыльями. Что-то как будто тащит его вперёд. Моргул опускается, вот уже на земле. Огляделся – он в горах. Столпившимся табором окружали его вершины, покрытые загадочным, как истории стариков, и тёмным, как зимняя ночь, лесом. Птицы пели как-то по-зловещему. Цикады рыдали, как плакательницы на похоронах доброго, совершившего много благих дел, человека. За спиной Моргула хрустнула ветка, он обернулся. За ним стоял одетый весь в серое, старик. Чело его было мрачное, словно, трепещущее перед грозою, небо. Он медленно шёл к Моргулу. Их глаза встретились. Моргул пятится назад и, спотыкаясь, падает. Старик приближается, не говоря не слова. Лес затих, онемев, разделяя ужас Моргула. А старик шёл, просто шёл. Вот он уже в трёх шагах, в двух, в шаге. Неведомая сила ставит Моргула на ноги. Наконец безмолвие прерывается. Голос пришлеца звучит хрипло, как будто демон говорит устало.

– Я знал, что ты придёшь, Моргул, – старец положил ему руку на плечо, смотря прямо в душу Моргулу своими серыми, как крыло летучей мыши, глазами, – я знал, что ты найдёшь меня, мальчик мой.

– Я никого не искал, – отрезал Моргул, – кто Вы?

– Ты только думаешь, что не искал, – хриплый демонический голос звучал сладко и лестно, – тебе ведь был нужен учитель. Ты нашёл его!

– Ваше имя? – повторил свой второй вопрос Моргул, – Как Ваше имя?

– Корвус Коракс Гидрардирум, Младший, – старик улыбнулся, – Тебе стало легче?

– Теперь я знаю, как к вам обращаться, Кор-вакс Корк-вус Ги-ра-рдум…

– Хватит! – прервал его старец, – называй меня просто Мастер Корвус, – подождал, затем добавил, – нет нужды коверкать моё славное имя.

– Какое сложное и длинное! Вы придворных кровей?

– Нет, я маг, – старик явно обиделся, – а тебе, будущий покоритель земель, нужно подобающее имя. Моргул на языке угнов – ублюдок?

– На языке орков, – поправил Моргул.

– Значит, звучит на двух языках одинаково! – Раздражённо ответил Корвус, он явно не любил, когда его поучают, – Всё равно это не лучшее имя для мага.

– Мне нужно его придумать, новое имя? – Моргул начал вспоминать красивые слова.

– Нет, имя тебе даст учитель.

– И какое же? – стараясь скрыть нетерпение, вопросил Моргул.

– Моргул Фиттих Офф Фрайфойер, по-моему, звучит красиво.

– Что оно означает? – Моргулу нравилось его новое имя, он даже не заметил, что учитель так и не избавил его от обидного «Моргул».

– Моргул Свободный Дракон, это на языке древних скал.

Моргул с наслаждением во весь голос проскандировал:

– Моргул Фиттих Офф Фрайфойер, Свободный Дракон!

– Ученик Корвуса Коракса Гидрардирума Младшего, – добавил новоиспечённый учитель, – ученик великого мага.

Моргул снова продумывал свой герб. Он теперь не воин, поражающий дракона, он сам – дракон! Дракон с противоположным знаком, воплощение добра и правильности. Теперь Моргул был уверен, на его гербе должен быть изображён именно белый ящер. Сложно, очень сложно ему представить дракона благородным и справедливым, драконы – гнусные и подлые твари, не знающие ни жалости, ни сострадания. Но они свободны, как и Моргул. Нужна ли Моргулу свобода? Что это вообще такое? Моргул не знал, что это, но был уверен, что то, что у него сейчас есть – огненные крылья, и есть – свобода! И был также уверен в том, что эта свобода ему необходима, как воздух, как пища. О, это сладкое и непонятное слово! Моргулу на ум пришли стихи, такие же, какие читал и Наркис. Моргул не переставал считать их глупыми и бессмысленными, но почему-то потерял к ним прежние презрение:

 
Я взмахну крылами,
И улечу я вдаль,
Далеко за собой я оставлю
Свою тревогу, свою печаль.
Страх меня покинет,
И навсегда уйдёт.
Со светлой душой, как иней,
Император к трону идёт.
Возьмёт он державу крепко,
И не возбоится беды,
И советам он не внемлет,
Старческой бороды.
Он сам со всем разберётся,
Врагов своих победит,
Время ему отдаётся,
Пока жив, в седле он сидит.
Когда Смерти час настанет,
Побратается он с ней, шутя,
Гордо сойдёт он в адское пламя,
Молча вперёд идя.
Не обжигая белые ноги,
К покою все открыты ему дороги.
Покой ждёт,
Лишь на него уповая.
А ветер вечно его ласкает знамя,
Слиться с ним воедино мечтая.
 

Стихотворение так себе, особенно концовка, но оно въелось Моргулу глубоко в душу, оставив за собой рубцы.

Моргул шёл за Корвусом. Казалось, деревья расступались перед ними в страхе. Птицы замолкали, а звери застывали в оцепенении. Солнечные лучи причудливо просвечивались сквозь кроны многовековых древ, порождая разные тени, складывающиеся в удивительные фигуры. Немного отдаться волне воображения, и можно увидеть города, с движущимися по ним каретами, повозками, пешеходами; старого пилигрима в остроконечной шляпе, с мешком за спиной, опирающегося на трость; двух всадников, первый из которых преследует второго.

На опушке стояла небольшая хижина под соломенной крышей. Дверь в неё была заперта, при этом без ручки, замочной скважины, замка, и вообще, было непонятно, как она в принципе открывается. Но как только Корвус подошёл к ней, она отворилась сама собой, издав приветственный дружелюбный скрип. Зайдя внутрь, Моргул огляделся. Была всего одна комната, посреди которой стоял большой стол, заваленный, по всей видимости, очень старыми книгами и бумагами. Перо само по себе макалось в чернильницу, и что-то писало. Учитель протянул руку, и запись прилетела к нему, он ознакомился с ней, довольно кивнул и, улыбаясь, отправил её обратно. Вдоль стен стояли этажерки с такими же старыми книгами. Моргул стоял, боясь дотронуться до чего-нибудь, сломав это. Увидев его растерянность, Корвус хлопнул его по спине: «Проходи!», Моргул послушался, подошёл к столу, из-под которого выскочило два мягких стула. «Садись» – указал на один из них учитель. Моргул сел, Корвус тоже.

– Ну, и как я буду тебя учить? – поднял глаза Корвус.

– Можно, всему, и побыстрее? – Моргул скрестил ноги под стулом.

– Ты читать то умеешь? – Спросил учитель, но казалось, что он заранее знал, что Моргул ответит.

– Нет, не умею.

– И при этом хочешь обучиться побыстрее? – он неприятно улыбнулся.

– А так не получится?

– Не могу же я сделать так, чтобы ты знал и умел делать всё то, что знаю и умею я… – он подумал, – хотя, почему не могу? – Могу! – Корвус щёлкнул пальцами, и протянул Моргулу бумагу. Тот взял её, внимательно посмотрел на надписи, и неожиданно, неизвестные ему буквы сложились в понятные слова, он прочитал, посмотрел на учителя, снова в бумагу, и снова на учителя.

– Здесь написано, что я в обмен на учение, остаюсь при Вас на год, как помощник.

– Если один из нас не умрёт до конца этого года, – добавил Корвус, – так как я тебя уже всему научил, ты просто остаёшься при мне как помощник.

– Я согласен. – Моргул протянул учителю руку, но тот не пожал её.

– Тебе нужно подписаться, – Моргул взял со стола перо, макнул его в чернила, но учитель одёрнул его:– Кровью!

– Кровью? – переспросил Моргул.

– Да, кровью, – он протянул Моргулу железное перо. – Прошу.

***

Не смотря на добродушие Корвуса, от него исходило зло. Он излучал его, посылая потоки окружающим. Казалось, что он что-то скрывает.

Моргул вышел из хижины и пошёл к реке, которая шумела где-то неподалёку. Идя по лесу, его преследовало чувство, что кто-то следит за ним, не выпускает его из вида ни на минуту. Река шумит единым потоком. Моргул наклонился к ней, чтобы намочить руки, и опешил: на него смотрело совсем непривычное отражение. Как же он изменился! Его сейчас не узнал бы ни отец, ни Наркис, ни Браф, не узнала бы его и родная мать: волосы поседели, переливались ярко белым, как снег в свете утреннего солнца, цветом; за счёт материнского черепа-короны, напоминания о доме, голова его удлинилась.

Он услышал журчание – из воды выходила Сала, живая. Она радостно смотрела на Моргула, улыбалась. Протянула ему кисть, он нежно взял её двумя руками и прижал к себе. Мгновение, и он видит, что держит воздух – Салы нет! Но теперь он чувствует, как мокрые руки ложатся ему на плечи. Он накрывает её ладони своими, оборачивается, и долго смотрит на её бледное лицо. Повернувшись, он обнимает её за талию и целует, долго, закрыв глаза. Открыв их, он снова видит, что Салы нет, но теперь он чувствует, как она обнимает его под руками. Она медленно тянет его в воду, Моргул поддаётся, теряет сознание, и видит дивный сон, в котором он вместе с Салой плывёт по жёлтой от осенних листьев реке на лодке.

Очнулся он, уже лежащим на полу, в хижине. Корвус за столом что-то писал. На стуле в углу сидела Сала.

– Она жива! – Моргул резко сел, – она не утонула тогда!

– Разве? – дружелюбно спросил учитель.

– Вон она, в углу же! – Моргул потерял самообладание. Корвус посмотрел туда, куда Моргул показывал пальцем.

– Но там никого нет, же, – учитель продолжил писать. Сала грустно смотрела на Моргула, Моргул непонимающе смотрел на Салу. Она улыбнулась, пожала плечами и, открыв дверь, вышла. Корвус удивлённо встал и закрыл распахнувшуюся дверцу, сел за стол и снова вернулся к своему делу. Моргул ударил кулаком по полу, и снова лёг на холодные дубовые доски.

***

Прошло полгода. Моргул выполнял поручения учителя, жил в его хижине, добывал пищу магией и почти забыл о своих намерениях. Его мучили новые, появившиеся в лесной хижине проблемы. Как-то раз, Корвус, сидя за своим столом, поднял ладонь: «Тихо!» – прислушался, что-то сосчитал, загибая пальцы: «Три всадника, через четверть часа будут здесь. Интересно». Он вышел, Моргул за ним. Они видят трёх конных, спокойно куда-то скачущих. Учитель щёлкнул пальцами, троицу окружило пламя, их лица побелели от ужаса, кони ржали так громко, что их можно было слышать на другом конце леса. В страшных мучениях погибая, падают они вместе со своими седоками. Корвус улыбался.

– Зачем Вы это сделали? – округлил глаза Моргул.

– Надо же как-то не сгнить в этом лесу, – пожал он плечами. – Тебе разве всё не надоело?

– Они же люди! В чём они виноваты!

– Ни в чём, им просто не повезло.

– Как можно так говорить…, —начал было Моргул.

– Довольно! – оборвал его учитель. – Не учи меня жизни!

Моргул заметил, что Корвус постоянно куда-то исчезает на несколько часов. Здоровое любопытство, а также зло, излучаемое учителем, заставили Моргула в один день проследовать за ним. Корвус долго просто шёл по лесу, направляясь к вершине горы. Он нёс с собой большой свёрток, на который странновато косились звери, а их было много, встречающихся на пути. Моргул уже устал идти, когда Корвус наконец-то остановился в некотором расстоянии от вершины. Он звал кого-то, ещё и ещё, и незримый собеседник откликнулся странным звуком. Тогда Корвус поднялся на вершину, развернул свой таинственный свёрток, извлекая из него большой кусок кроваво-красного мяса, и бросил содержимое на камень. На скалу упала тень, Моргул посмотрел наверх, и мысль громко раздалась у него в голове: «Он кормит драконов!»

– Почему ты так смотришь на меня? – не поворачиваясь, спросил Корвус.

– Ты кормишь драконов! – яростно прокричал Моргул.

– И что тут такого, – скучно спросил Корвус, – видишь ты? – он особенно чётко произнёс последнее «ты». Моргул никогда раньше не обращался к нему на «ты».

– Ты кормишь драконов! – ещё яростней сотряс воздух Моргул.

– Я знаю, что я делаю, – раздражённо парировал Корвус. – Зачем говорить мне очевидные вещи?

– Они сжигают посёлки, убивают людей, знаешь, сколько невинных человеческих душ из-за них погибло? – Моргул закипал всё больше и больше.

– Разве люди не делают то же самое?

– Во время битвы с ними погиб Браф!

– Разве не люди приходят к драконам с мечами, желая заполучить трофеи?

– Во время битвы с ними погиб мой дед, отец моего отца, – Моргул уже кричал, надрывая голос.

– Разве люди не хуже драконов в свой подлости и изворотливости? – Корвус, напротив, говорил даже слишком уж спокойно

– Во время битвы с ними погиб мой дядя, брат моего отца! – У Моргула первый раз за очень долгое время пошли слёзы из глаз. Он не проронил ни одной слезинки, когда дракон убивал его товарищей, когда Сала тонула в болоте, когда его дом был объят пламенем. Что же его так затронуло, его, сильного мага? Человек, который кормит дракона? Да! Такой человек заслуживает смерти! – Драконы сами могли бы найти себе пищу, сожрав такого же человека, как и ты! – Моргул вытянул руку, заклиная Корвуса, но тот оборвал его заклятие и прижал Моргула к земле мощным воздушным прессом.

– Полегче, мальчик мой – Корвус что-то сказал дракону, и тот улетел. Моргул снова видит дальше обычного: три человека пробираются по лесу, боязливо озираясь по сторонам – муж, жена и маленький ребёнок лет трёх-четырёх. Вот дракон появляется из ниоткуда, на его, как будто отполированной, чешуе отражаются, окаменевшие от дикого ужаса, глаза отца. Отчаянные крики людей подняли птиц из своих родных и уютных гнёзд. Моргул с ненавистью смотрит на ящера, поедающего заживо семью. Корвус тихо улыбался. Моргул готов был разорвать его.

– Ты чудовище! Ты не достоин жить!

– Полегче, я сказал. – Корвус прижал его сильнее, продолжая говорить совершенно невозмутимо. Он был хладнокровнее, чем змеи, копошившиеся под камнями. – Ты же не думал, что ты сильнее меня? – учитель улыбнулся. – Ладно, пойдём, есть разговор.

– Какой разговор? – Моргул не понимал, какой разговор может быть с человеком, только что кормившим дракона.

– Пошли, я сказал!

Моргул успокоился. Он покорно шёл за Мастером, вдыхая лесные ароматы. Мастер говорил в своей обычной манере: «Недавно, ко мне приходил маг Аурум, приходил по твою душу. С ним был и мой старший брат в обличии ворона. Я не выдал тебя. Зря? Может быть и зря. Хотя помогать Ауруму, этому нарциссу, предложившему мне за тебя освободившиеся место в Ордене Седых Старцев, у них кто-то там исчез. Думает, что если я в первый раз отказался вступать в него, то буду из кожи вон лесть, чтобы попасть туда сейчас? – Корвус фыркнул. – Но речь не об этом. Они боятся тебя, Моргул. Сильно боятся. Сильнее, чем волки боятся огня, сильнее, чем дрофы боятся воды. Они хотят покончить с тобой. Убить» У Моргула в голове не укладывалось, что его хочет убить какой-то там орден. Он злился, он выходил из себя. Глаза его округлялись, а руки тряслись от гнева. Корвус тем временем продолжил.

– Они думают, что ты можешь убить их, что ты опасен.

– А ты не боишься, что я могу убить и тебя?

– Ты уже не убил, – Коракс улыбался. – Уже не смог. Уже поражён.

Моргул щёлкнул пальцами. Голова Корвуса отлетела от тела, пачкая всё вокруг багрово-красной кровью. «Вот и всё, – сказал Моргул, – не надо было называть меня поражённым». Взял в руки оторванную голову, смотря в мертвенно-пустые глаза, вспоминая: «Если один из нас не умрёт до конца этого года», и испугался, испугался самого себя.

Теперь, он должен уничтожить орден седых старцев. Они хотели убить его! Они не будут жить! Моргул снова окрылён огнём, снова летит навстречу неизвестности. Он не просто Моргул, он Моргул Фиттих Офф Фрайфойер, и он знает, что крылья свободы – суть огонь!

Глава четвертая

Ворон

Моргул летит на своих крыльях в этот ясный солнечный день неведомо куда. Сверху просматриваются горные хребты, покрытые, как голова человека волосами, лесом; жёлто-зелёные степи, переливающиеся своим то золотым, то салатовым цветом. Он летит на север, летит убивать. Он истребит по одному всех магистров. Зло должно быть наказано. Магистры – сущие зло, раз они хотят его уничтожить. Почему же, почему же так много зла кругом затаилось? Сколько сил нужно Моргулу, чтобы истреблять его, идя к своей цели – величию! Моргул оскалился, демонстрируя воображаемому противнику свои жёлто-чёрные, как и у всех, кто живёт на его родных болотах, зубы. Он добро, но он силён и свиреп, как дракон! Моргул вытянул шею и выдохнул пламя, окутавшее его, но не причинившие ни малейшего вреда своему извергателю. Он счастливо улыбнулся, прикусив нижнюю губу, а потом раскатисто рассмеялся. Казалось, его полный чистосердечного и неподдельного счастья смех облетал всю землю: и горы, и степи, и леса; и слышали его, радуясь и хваля небеса люди добрые, эльфы; и трясясь от страха люди злые, нежить, в предчувствии прихода своей скорой кончины, встречи с молчаливым Максимилианом.

Становится очень холодно, Моргул согревает себя огнём. Внизу неизвестные ему земли, все покрытые сверкающе-белым снегом. Странные замки стоят у холодного моря. Моргул никогда раньше не видел моря. Оно завораживало его своей бескрайностью, своей мощью, то каменным спокойствием, то животной свирепостью. Моргул чувствует, что один из магистров где-то рядом, протяни руку – и он твой, желательно, неживой. Моргул пролетел северные города, по которым ходили варвары, одетые в кожу и меха, носящие латы, кольчуги и странные рогатые шлемы, из-за которых Моргул принял было их за демонов, и собрался уже истреблять, но вовремя заметил оплошность, и продолжил поиски. Теперь были маленькие лагеря, дымящие своими кострами-серцами. Моргул чувствует уже непосредственную близость, но нет сил уже больше лететь. Он опустился. Наст проломился, и Моргул по колени провалился в снег, аж присев от неожиданности. Немного пламени, и всё это безобразие растоплено, серо-чёрная земля обнажена. Надо переждать ночь. Магистр всё равно никуда от него не денется. Моргул сотворил себе небольшой шатёрчик и костерок. Сидел, грелся, и думал. Когда-то он не мог себе позволить свободно думать, не опасаясь, получить оплеух. Когда-то, когда был жив его отец, не считавший Моргула за сына.

Сквозь сине-чёрное небо пробивался серебреный свет звёзд. Снег блестел в лунных лучах, озаряя всё вокруг северным таинственным свечением. Было светло как днём. Моргул не мог заснуть, белый, режущий глаз снежный отблеск отгонял его дрёму. Он лежал, ни о чём не думая, тело его отдыхало. Сон всё-таки волнами своими накрывает его, он видит странные картины:

«Странный старик в плаще стоит пред ним. На плече у него сидит ворон. Старик говорит ему:

– Зачем ты пришёл сюда? – ворон повторяет за ним своим карканьем: «зачем ты пришёл сюда?»

– Я… Я не знаю. Вы кто? – Моргул не понимал где он.

– Хочешь умереть? Хочешь? Хочешь? – ворон повторял за стариком: «Умереть хочешь? Хочешь, а?»

Вокруг бешено летают обрывки чёрной материи и ворона чёрные перья»

Моргул рывком поднялся, стирая со лба рукавом холодный пот. Уже утро. Сзади слышится карканье, Моргул подскакивает от испуга – всего лишь ворон!

Моргул стоит посредине круга, в котором он вчера растопил снег. Что-то не так. Такое предчувствие, что он что-то потерял, но ни как не может понять, что именно. Ладно, потом. Сейчас – главное закончить дело. Ему нужно найти магистра. И вот, он резко осознал, что больше не чувствует его присутствия. Он куда-то исчез, не смотря на то, что ещё вчера был где-то очень близко. Моргул снова взлетел, расправив свои огненные крылья. Крылья несут его куда-то. Магистр, магистр, где ты? Возле холма разбит лагерь. Моргул спускается туда, поток воздуха сбивает кожаную палатку. Моргул видит человека закутанного в плащ с вороном на плече. Точно такого же, как в его сне, только этот опирался на посох. Какие-то дети убегают. Незнакомец поднимает голову, ужас меняет его лицо: «Моргул!»

– Откуда ты знаешь моё имя! – Моргул, испепелив убегающих детей, прижал магистра воздушной плитой к земле, ворон слетел с его плеча. – Кто ты?

– Я Аурум. Верховный магистр ордена Седых Старцев! – он повёл рукой, плита поднялась, освобождая его из своих тисков. Он отбросил свой посох в сторону, Моргул сжёг тут же эту корявую палку голубым пламенем.

Ворон что-то прокаркал. Аурум кивнул и, вскинув руки, обрушил на Моргула всю свою мощь. Моргул устоял, его белёсо-синие вены выпирали, казалось, они вырвутся из его тела. Аурум поднял снег и направил его в Моргула. Наст резал его лицо, он не может больше стоять. Он отлетает назад, падая на спину. Ещё чуть-чуть и он поражён. А как же величие? Как же его желание стать Императором, покончить со злом? Изо всех сил Моргул совершает рывок, и сила Аурума направляется против него же самого, сшибая, как Моргула несколько мгновений назад. Моргул не отступит, он давит до последнего, скалится, наблюдая за удушьем врага. Ворон каркает, и взмахами своих крыльев сбивает заклинание Моргула. Как? Как может делать это ворон? Моргул посылает в птицу огонь, но тот не достигает цели – дьявольская ворона отталкивает его. Аурум в это время пытается наслать проклятие, ломающие кости. Моргул сопротивляется, создаёт ледяной кинжал и переносит себя к Ауруму. Удар, удар – получилось! Горячая кровь на холодном лезвии. Ворон метнулся к голове Моргула, выклёвывая глаза. Моргул взвыл от боли, схватившись за своё лицо, теперь уже только с одним оком, и отбросил ворона. Тот взлетел, унося за собой раненного магистра. Всё вокруг содрогнулось от крика Моргула: «Нет, стой!» Но ворон никак не отреагировал на это. Моргул упал ничком, вокруг его головы образовалась багрово-красная лужа. Теперь он видит мир только наполовину.

Что же ему делать? Неужели, он слабее? Как ему оправдаться перед самим собой? Моргул в кровь прокусил губу, бился головой об землю: «Как, как жить?» Он снова летит в хижину уже мёртвого учителя. Он убьёт дракона, не сумел магистра, – убьёт хоть кого-нибудь! Из впадины, где раньше был глаз, капает на снег кровь, Моргул оставляет за собой след – тонкую красную полоску. Как же больно! Как же страшно! За что небеса так жестоки с ним? С одиноким зюмпфвальдцем? Чем он прогневил богов? А может, магия – это не дар, а проклятие? Может быть остальные жители болота, не умеющие колдовать счастливее и у них больше причин хвалить небо? «Жизнь, что ты делаешь со мной?» – Моргул в ярости убивает пролетающих птиц. Боль и отчаяние. Он ещё за всё отомстит! Он – единственный луч света, пробивающийся сквозь эту непроглядную тьму злобы и лжи. Его враги заплатят ему! Заплатят кровью! «Со светлой душой, как иней, император к трону идёт»

***

Моргул пролетает над уже знакомыми ему лесами. Кроны деревьев не дают посмотреть, что же происходит на земле. Да это и не важно. Моргулу нет дела до этого.

Опустевшая хижина стояла с распахнутой дверью, ожидая его. Он поджог её, долго смотрел на огонь. Интересно, предчувствовал ли Корвус скорую смерть?

Как всё-таки красив огонь! Его языка пляшут свой неповторимый танец, переливаясь красными, жёлтыми, оранжевыми цветами.

Когда хижина догорела вместе со всеми книгами, бумагами, самопишущими перьями, оставив лишь горстку бело-серого пепла, Моргул встал, и пошёл на гору, на которой он убил своего учителя. Сзади послышалось карканье, Моргул обернулся, но ворона нигде не было видно. Шаг за шагом поднимался он на вершину, приминая невысокую траву меж деревьями.

Голая вершина хорошо прогрелась солнцем. Когда сюда прилетит дракон? Может его надо как-то позвать? Нет, он уже сам летит навстречу смерти. Небольшое колдовство, и деревянная палка превращается в превосходный меч: «Ну же, ящерица, я жду!» Дракон с силой обрушился на скалу, Моргул выставил вверх лезвие, но оно до того сильно отскочило от чешуи, что испугавшегося от неожиданности Моргула отбросило в сторону. Дракон разворачивается и извергает пламя, отбитое Моргулом через несколько мгновений. Моргул очередной раз сотворил себе крылья, взлетел, проткнул мечём дракону ноздрю. Кровь дракона, как будто обжигало голые руки. Удар в пасть снизу в верх – дракон мёртв. Всё-таки Моргул чего-то да стоит! Он приблизился к бездыханному телу, смотря на драконьи глаза: «А что, если…?» – он вытащил один глаз, с наслаждением смотря, как в нём отражаются пушистые белёсые облака, вставил его себе в глазницу. Сильная боль, очень жарко, Моргула начало трясти, его тело всячески отторгало драконье око, лихорадка длилась четверть часа, Моргул в это время дёргался на скале. Когда озноб прошёл, и он открыл глаза – теперь не глаз, а именно глаза – он удивился, каким же прекрасным видят мир драконы. Яркие краски, видно на несколько миль, можно смотреть сквозь предметы, прилагая лёгкое усилие, наподобие сощуривания – ни один другой маг и мечтать о таком не мог!

Неразумная птица начала петь, нарушив идиллию. Моргул посмотрел ей в глаза: «Замолчи!», и птаха под взором драконьего глаза повиновалась. Удобно. Это всегда работает? Моргул спустился чуть ниже, увидел лису, собравшуюся было убежать от него, но встретившись взглядом с ним, и услышав «Стоять!» она застыла, как изваяние. Глупые драконы, почему они не пользуются этим? – Хотя, для них командовать было бы проблематично, не могут же они говорить, как люди. Моргул чувствовал, как его магическая сила в разы возросла. Под его взором усиливалось пламя, кипела вода. Одного взгляда достаточно, чтобы испепелить противника, Моргул тренировался на лисах и кроликах – но глаз для испепеления требовал подпитки, ему нужно было сперва высосать из кого-нибудь энергию. Какой-то ворон подлетел к Моргулу с диким карканьем, Моргул хотел было испепелить его, но тот не поддался, атаковал его ещё раз. Это тот самый! Моргул просто отбил его рукой, схватил за шею и начал её сворачивать. Ворон стал бестелесный чёрным туманом, закрутился в небольшом урагане, превращаясь в человека и, став на ноги, толкнул Моргула в грудь двумя руками, повалив тем самым его на землю, и исчез.

Моргул вскочил, увлечённо озираясь по сторонам, пытаясь найти ворона. Когда поиски не увенчались успехом, он направился к пепелищу. Куда ему теперь идти? У него теперь не дома. Что делать теперь, чтобы стать великим? Явно не ходить по месту, где стоял дом, пиная пепел, разлетающийся по ветру.

Для жизни есть всё: в лесу много дичи, рядом речка, лето. Но всё же, зачем он сжёг хижину? Он бы мог прожить в ней всю жизнь спокойно и тихо. Хотел бы он так жить? – Нет, ему определённо нужно доказать людям, что он велик, что он самый достойный из всех достойных! Нужно построить империю света! Покончить со тьмой! Жизнь сложна, а у кого-то и очень уж коротка. Успеет ли он?

Кто-то зовёт его. Прислушался, чей-то тихий и спокойный голос отчётливо звучит у него в голове: «Моргул!» Быть может, это всё ещё жар, его тело всё ещё не приняло новый глаз? Моргул пощупал свой лоб – вроде не горячий. Значит, кто-то действительно его хочет увидеть.

Он сел, обхватил колени, закрыл глаза, полностью погрузился в себя. Он видит странные картины, вероятно из его воображения: вот он стоит по колено в воде, изрезанной разводами тины цвета можжевельника. На деревянных опорах стоит большой дом, украшенный резными узорами. Он идёт, вода журчит при каждом его шаге. Взойдя на гать, он почувствовал себя по-настоящему счастливым, первый раз за очень долгое время ощутил себя дома. Он открыл дверь, приветливо проскрипевшую нечто вроде: «Добро пожаловать. Мы ждали тебя», зашёл внутрь. Его встретила мать:

– Почему ты не навещал меня? – её голос был ровным и спокойным, как голос человека понявшего суть жизни, смирившегося.

– Ты ведь умерла, – Моргул был расстерян.

– Разве я похожа на мёртвую? – она улыбнулась. – Ты навсегда поселил меня в себе. Пока жив ты – жива я.

Моргул ощупал свою голову: череп матери куда-то исчез. Мать объяснила:

– Пока ты в себе, ты такой, каким должен быть, – она поднесла ему таз с водой, Моргул увидел в нём своё отражение с обычной, не удлинённой головой и лишь одним глазом.

– Таким я должен быть? – Моргул улыбнулся. – А как мне лучше?

Они засмеялись, обнялись.

– А почему я не могу так же увидеть Салу? – Моргул надеялся, что та сейчас выйдет из дальних комнат.

– Ты же не её череп надел, – надежды Моргула рухнули, как карточный домик.

Моргу вспомнил, что именно его привело сюда: «Меня кто-то звал»

– Кто-то очень светлый хочет видеть тебя.

– Кто? – поднял голову Моргул

– Я не знаю его. Но кроме светлого, желающего говорить с тобой, ищет тебя какой-то ворон, он опасен.

– Ворон?

– Ты уже встречался с ним, – мать прикоснулась к его отсутствующему глазу. – А зачем тебе это? – она жестом сказала следовать за ней, проходя в дальние комнаты. Моргул подошёл к столу, наклонился над ним и увидел драконий глаз.

– Он помогает мне, – мать кивнула ему в ответ.

– Ну, раз помогает.

Моргул ещё отчётливей услышал своё имя. Всё находящиеся вокруг него исчезает. Он снова сидит у пепелища. Ну что ж, нужно идти, идти навстречу свету. И он должен остерегаться этого треклятого ворона.