Читать книгу: «Переплетчик: история Шааданги», страница 4
«Середина 30-х годов XXI века. Остров Ицукусима, Япония».
Пришло время, пожалуй, рассказать о том, кто же такая спутница Лоарка, что так странно с ним общается, да ещё и каким-то образом связана с кристаллом амулета. Все дело в том, что в те далёкие и славные времена, когда Лоарк был всего на всего скромным сотрудником типографии и занимался переплётом книг, Эвелина была такой же обычной девушкой. По возрасту, он годился, чуть ли не в дедушки ей, а знакомство их состоялось в одной маленькой экспедиции, куда оба отправились по работе. Навряд ли их можно назвать друзьями, но что-то их связывало, товарищество или иные узы, сложно сказать наверняка. Когда же Лоарк неожиданно для самого себя наткнулся на книгу, перевернувшую его жизнь, даровавшая ему странное и необъяснимое для большинства могущество, Эви работала в школе учительницей. Она единственная кому мужчина доверился, толком ещё сам не разобравшись в своей силе, за что оба, в конечном счете, и поплатились. В первые годы Лоарк экспериментировал: искал, что его укрепит, а что сделает слабее, нащупывал пути применения открывшихся знаний и возможности перспектив. Одним из таких сомнительных предприятий была попытка создать некий носитель, записывающий и запоминающийся все, что проходило через Лоарка. Причины, почему он решил создать этот "архив" смутно формулировались даже в его собственной голове. И всё же он рискнул.
Местом проведения эксперимента Лоарк выбрал один очень древний храм в префектуре Хиросима. Во-первых, потому что страна восходящего солнца имеет очень древнюю культуру и историю, а во-вторых, он предчувствовал возможные последствия и потому предпочел максимально удалиться от всего, что ему дорого. Одного он не учел: своей неопытности в делах довольно тонких, способных затронуть ткань самого Бытия.
Эксперимент оказался провальным: все, что удалось получить Лоарку из многочасовых практик, лишь крохотное облачко бирюзовой дымки, которая тут же рассеялась. Махнув на все рукой, мужчина решил было, что уже все кончено, но в дело вмешался случай, или же…. Да, вероятно то была воля самой Вселенной. Он сидел в кафе, размышляя, почему же не удалось добиться успеха и какие еще можно искать варианты, когда зазвонил телефон. Мягкий баритон незнакомого голоса сообщил, что его подруга Эви, попала в аварию, сейчас она лежит в реанимации и, скорее всего не протянет и часа. О том, почему позвонили именно ему, Лоарк так и не смог понять. Выругав себя за свою беспечность, мужчина торопливо собрался и, благо выяснил у звонившего доктора, в какой клинике находится Эвелина, молниеносно к ней перенесся. Тем не менее, он опоздал: когда Лоарк ворвался в палату ее пульс и сердечный ритм выравнивались в прямую линию. Смутно соображая, что он собственно делает, мужчина схватил умирающую и испарился из реанимации, оставив в полном недоумении врачей и медперсонал. Лишь позже он вернулся в тот город и исправил их воспоминания, по которым Эвелина умерла и была кремирована.
Пребывая в растерянности, не зная, что именно следует предпринять и, торопя события, поскольку кажется, сердце девушки уже остановилось, Лоарк инстинктивно перенесся туда, где провел последние несколько недель – на остров Ицукусима. Там, в одном из синтоистских храмов на сваях, повинуясь непонятному порыву, Лоарк схватил с полки камень, служивший очевидно украшением или некой религиозной побрякушкой и, опустив странный кристалл на грудь девушки высоким голосом запел Древнюю Песнь. Лишь когда бирюзовая дымка, невесть откуда просочившаяся начала окутывать тело Эвелины, мужчина понял что происходит, понял, но не смог остановиться! В голове мелькнула догадка, что как раз лишенное формы и материи его давешняя попытка и провалилась. А тут такой удобный шанс! Когда тело уже сияло все, оно начало втягиваться в кристалл, словно было не из плоти и крови, а невесомым облачком тумана. Вскоре на полу лежал только камень, источавший загадочные оттенки перламутра и ультрамарина, а Лоарк устало сполз по стене. Достав сигару (вполне может быть, что из воздуха) он закурил, не мигая глядя на дело рук своих. Ох, так уж и своих ли? В голове была каша из мыслей, судорожно пытающихся понять случившееся, и как со всем этим разобраться. Неожиданно в сознании появилась вполне оформленная мысль, явно не принадлежавшая самому Лоарку.
«Все в порядке, мой старый друг. Я на тебя не в обиде, то, что ты сделал – дало мне лучшую форму существования чем, некий абстрактный рай или ад, и уж точно лучше, чем жизнь прежняя. Давай-ка позже будем посыпать головы пеплом и думать, как это выглядит с точки зрения этики и нравственности. Все в порядке. Хотя, меня немного настораживает, что я заточена в кристалл, и не уверена смогу ли отсюда выйти. И…. кажется, здесь есть чьи-то мысли еще…».
Это была первая попытка общения с Эвелиной в ее, с позволения сказать, новой форме.
Минуло три года с той поры, и стоя в подвале только что созданной Обсидиановой башни, Лоарк отделил от кристалла две субстанции – сознание Эвелины и Архив. Те самые «мысли», о которых упомянула девушка при первом контакте, было зарождавшимся «архивом» как тогда именовал его Лоарк, позже так и не получивший более оригинального названия. О его природе и свойствах сказать сложно, достоверно известно, что мужчина каким-то образом использовал его для хранения все возможных знаний, историй, сведений, памяти людей и многого другого. Эвелина осталась привязанной к кристаллу, который Лоарк носил теперь как амулет, но иногда могла в пределах башни принимать вполне видимый облик, какой она имела лет в двадцать пять. Ее материальность стала однако весьма относительным понятием: брать предметы, есть и пить она могла, хотя это и не требовалось, чтобы поддержать ее существование, Лоарк мог ее обнять или взять на руки, но вот ни кто более не смог бы к ней прикоснуться. Для прочих людей она была скорее призраком, да и то, за пределами Обсидиановой Башни она не могла сохранять обличье человека, снова возвращаясь в кристалл. Она получила прямой доступ к Архиву, фактически слившись с его сознательной частью, и время от времени кристалл с ее сознанием необходимо было погрузить в сверкающую голубыми оттенками сферу. Но об этом позже, а пока вернемся в Башню.
***
В помещении, где Эви оказалась со своим спутником, на первый взгляд было темно, так что пришлось несколько секунд поморгать привыкая. Наконец, осмотревшись, девушка ахнула от восхищения и легкого испуга. Ещё бы! Зрелище того стоило! Там, где они сейчас стоял, едва ли походило на комнату: очень уж просторно, стены были едва различимы, хотя источники света, а он здесь был и не малый, разгонял темноту на внушающее расстояние. Бросив короткий взгляд вверх, Эви поняла, что потолок тоже не видим со стороны стоящего на полу. Очевидно, что размер помещения по периметру совпадал с основанием башни, но как глубоко они находились трудно сказать.
В центре, не имея ни каких опор, прямо в воздухе витало нечто. Подобрать слова, для описания увиденного было трудно, хотя форму объекта вполне можно охарактеризовать как сферу. Некая субстанция, впрочем, данное слово не очень уместно, поскольку даже сложно сказать какая плотность, и есть ли она вообще, витала ни чем не сдерживаемая, но сохранившая шарообразное очертание. Именно оно и светилось, чуть заметно мерцая, таким пронзительно бирюзовым оттенком, что дух захватывало! Было ясно, что в природе таких цветов не бывает, и все же…
Субстанция эта, плавно и медленно перетекала, закручивалась и распадалась, смешивалась и… Казалась живой. На расстоянии в несколько метров вокруг этой сферы парили девять книг.
Каждая из них была высотой примерно в два и шириной в полтора локтей, внушительной толщины, в кожаном переплете с металлическими, вероятно, серебряными накладками и такой же массивной застёжкой. Книги располагались точно по уровню экватора сферы, образуя своеобразное кольцо. Под каждой из книг, которые только на первый взгляд казались одинаковыми, располагались небольшие помосты. От пола да кольца книг, высота свободного пространства была примерно в три человеческих роста, высота же помостов, Лоарку, к примеру, приходилась по колено.
– Это…
– Да, Эви, это и есть Архив! Ты вряд ли, помнишь его, хотя видела один раз, когда я тебя…. В общем, когда ты умерла.
– Значит это и есть архив всех знаний и место, где ты черпаешь свою силу? А что это за книги? И помосты какие-то странные… Что-то не могу я сосредоточиться и найти ответ, хотя должна бы по моим-то данным….
– Что касается первого вопроса ты права, хотя я не черпаю именно отсюда силу, скорее это вариант подзарядится. А остальное, ох, даже не спрашивай, пока не стоит тебе знать этого. Впрочем, я могу отчасти удовлетворить твое любопытство, ты можешь найти ответ, поскольку он заблокирован самим «архивом», не желающим по каким-то причинам пока все тебе открыть. И я не вправе противостоять этому решению.
– Выходит, все мои знания это знания собранные в этом, э-э-э, хранилище?
– Верно. И ты часть этого «хранилища». Ну и формулировка у тебя! Да, и еще. Все книги которые я собираю в Башне и храню, все воспоминания и свидетельства, истории и заметки, извлеченные мной из сознания людей и записанные в книги, так же подпитывают этот "архив". Вот собственно вкратце и все.
– Так таки и все, дружище? Или лучше «мой господин»? Тогда ты станешь сговорчивее?
Девушка явно нервничала. Вообще-то в самом начале все этой сомнительной эпопеи у Лоарка было искушение извлечь и отделить от Эвелины все эмоции и прочие человеческие чувства. Однако, подумав, он счел это не лучшей идеей. Его вполне устраивали подобные перепалки со старой подругой, да и встряхивали порой весьма кстати. Вот и теперь он лишь неопределенно пожал плечами:
– Сама знаешь. Это все что я могу тебе рассказать.
