Читать книгу: «Околосмертные переживания и жизнь после смерти глазами православного скептика», страница 3
ГЛАВА 2. «Фактор страха» как камень преткновения
в дискуссиях ученых и христианских богословов
2.1. Люди в черном
Самым «чувствительным» и болезненным для христианских религий является вопрос присутствия в околосмертных состояниях так называемых «негативных переживаний».
Сразу надо отметить, что основную часть объема эмпирического околосмертного опыта (ОСО), составляют данные описаний околосмертных переживаний, полученные в результате проспективных и ретроспективных опросов, проведенных исследователями США и Западной Европы.
Как следствие, это определяет то обстоятельство, что в настоящее время подавляющее количество имеющихся описаний принадлежит жителям этих стран, большинство из которых исповедуют католическую и протестантскую религиозные доктрины.
Естественно результаты этих исследований в первую очередь представляют и затрагивают интересы данных христианских конфессий.
Но поскольку речь в ОСО идет об обобщении эмпирического опыта, внетелесных наблюдений, и видений на «границе» мирской жизни, способных рассматриваться как аргументы, свидетельствующие и о возможности независимого от тела существования разума (сущности, души), и о возможности продолжения ее (жизни) за этой чертой, очевидно, что ни одна мировая религия, или учение не вправе занимать выжидательную позицию в этом вопросе.
Тем более, что все более активное участие в исследованиях околосмертных состояний начинают принимать ученые других стран и континентов.
Исторически область возможного существования личности за этой чертой всегда была монополией описания и сутью любой религиозной доктрины.
Как следствие, приходится ожидаемо признать, что продвижение науки в этом направлении не могло не вызывать настороженную и скорее негативную реакцию со стороны служителей культа на результаты исследования околосмертных состояний.
Очень точно на эту ситуацию указали Дениз О'Лири и Марио Борегар в своей книге [25]:
«ОСО причиняет неудобства не только материалистам.
Как указал философ Нил Гроссмен (см. [26]), подкрепленные свидетельства околосмертного опыта не согласуются с учениями некоторых религиозных групп.
Хуже того, они могут оказаться свидетельствами в поддержку учений конкурирующей группы.
Базовые сдвиги мировоззрения субъектов околосмертного опыта стабильны во времени по сравнению с контрольной группой.
Эти изменения должны быть объяснены.
Люди не становятся более ориентированными на духовность из-за мимолетных иллюзий или пустяков.
Субъекты околосмертного опыта обычно поддерживают основные ценности мировых религий».
Но еще более содержательно описал эту ситуацию Б. Грейсон [54]:
«Я понял, что околосмертные переживания находятся между двух огней, поскольку они не воспринимаются всерьёз двумя науками, философией и теологией, которые должны бы заинтересоваться этим феноменом. Как только теология и религия откроют дверь эмпирическим данным, возникнет опасность, что эти данные могут противоречить некоторым аспектам веры.
Действительно, так и получилось.
Данные околосмертного опыта, например, говорят, что Бог не мстительный, он не карает и не осуждает нас, и не гневается на нас за наши «грехи»; конечно, осуждение существует, но, в этом сходятся все рассказы о состояниях близкой смерти, это осуждение исходит от самого индивидуума, а не от Божественного существа.
Похоже, всё, что Бог способен нам дать – это безусловная любовь.
Но концепция вселюбящего, не карающего Бога противоречит учениям многих религий, поэтому не удивительно, что религиозные фундаменталисты не чувствуют себя комфортно».
Становится понятным, что вопрос присутствия негативных переживаний у пациентов, переживших околосмертный опыт, не может не беспокоить представителей всех без исключения религиозных доктрин.
Отдадим должное предсказанию этого конфликта, сделанному Чарльзом Ледбитером задолго до появления первых работ, систематизирующих воспоминания об околосмертных переживаниях, и определившим одно их основных противоречий, существующих в настоящее время между обобщенным эмпирическим опытом этих исследований и сформулированной Церковью отношением к его толкованию [27]:
«Существует много теорий, выработанных различными религиозными системами, а между тем, даже самые правоверные последователи этих религий едва ли верят в них, ибо большинство из них и до сих пор говорит о смерти как о чем-то «ужасном» и видит в ней какую-то страшную тайну.
И хотя они употребляют выражение «успокоиться во Иисусе Христе», но тем не менее облекаются в черные одежды и мрачный креп, окружают свои письма черными рамками и вообще соединяют смерть со всевозможными выражениями горя, чтобы она казалась как можно мрачнее и ужаснее».
Особое неприятие у представителей духовенства мировых (но в первую очередь христианских) религий вызывают доказательства исчезновения страха перед границей перехода в потусторонний мир.
Очевидно, это связано с опасением зарождения и укрепления у верующих сомнений в неотвратимости наказания в загробном мире за грехи прожитой мирской жизни там, за ее последней чертой.
Ведь именно этот фактор ожидания (фактор страха) неминуемого наказания за грехи прожитой мирской жизни является доминирующим в религиозных доктринах всех без исключения монотеистических религий.
2.2. История противостояния
1-й этап – начало (1978 – 1985г.г.)
Реальная история становления негативного отношения Церкви к исследованиям околосмертных состояний восходит к 80-м годам прошлого века, как реакция на результаты, полученные пионерами развития этого научного направления Р. Муди, К. Осисом и Э. Харальдссоном.
На ранних этапах изучения опыта близкой смерти, исследователи не регистрировали негативных околосмертных переживаний в ОСО.
А доминирование положительных эмоций, фиксируемое представителями науки в околосмертных опытах, оказывало и продолжает оказывать (с точки зрения служителей культа) разрушительное влияние на целевую функцию «страха», являясь крайне нежелательным с точки зрения Церкви результатом, и, как следствие, определяет ее негативную реакцию.
Но, как оказалось, негативные переживания присутствуют в описаниях людей, оказавшихся в состоянии «близкой» смерти.
Право их «первооткрывателя» с 1978 года принадлежит доктору Морицу Роолингзу
Учитывая то, какое значение сыграла работа М. Роолингза [28] в истории становлении отношений между исследователями ОСО и Церковью, рассматривающей на тот момент ее в качестве основного (и единственного) информационного источника, подтверждающего присутствие «негативных» фрагментов переживаний в околосмертных опытах, будет правильно привести некоторый объем информации, позволяющей сформировать представление о ее содержании.
Согласно М. Роолингзу, свои околосмертные впечатления запоминала пятая часть (20%) пациентов, подразделяя их на негативные и позитивные образы.
Причиной того, что большинство умирающих забывали свои негативные переживания, М. Роолингз называет механизм отрицания и вытеснения – люди используют этот психологический прием, когда не желают помнить тревожную для них информацию.
Сам М. Роолингз обосновывал необходимость своего исследования следующим положением:
«Многие удивляются сообщениям, появившимся в последнее время, об исключительно положительных переживаниях, описываемых вернувшимися к жизни людьми.
Спрашивается, почему же никто не говорит о существовании неприятных, то есть отрицательных посмертных переживаний?
Как кардиолог, имеющий обширную клиническую практику реанимации больных с коронарной недостаточностью, я обнаружил, что, если пациента расспрашивать сразу после реанимации, оказывается ничуть немало и неприятных впечатлений, полученных в потусторонней жизни».
Сразу отметим такую важную деталь в получении достоверной информации, которую подчеркнул сам М. Роолингз, как необходимость опросов пациентов с возможно минимальным временным запаздыванием после вынужденной реанимации, обусловленной наступлением клинической смерти.
Безусловно, это абсолютно верный и критически важный комментарий, учитывая масштабы и популярность различных опросов и заочного анкетирования, в которых участвует все большее количество желающих поделиться своим «околосмертным» опытом.
К сожалению, по ходу изложения своей книги сам М. Роолингз отошел от необходимости более скрупулезно руководствоваться этим критерием.
Тем не менее, отдавая себе отчет в квалификации и профессиональной репутации М. Роолингза, можно быть уверенным, что это условие чистоты эксперимента им контролировалось.
К сожалению, в дальнейшем, и это было отмечено всеми исследователями околосмертных переживаний, никаких количественных показателей, позволяющих адекватно оценить и представить результаты работы, М. Роолингз не приводит.
Приходится согласиться со многими критиками работы М. Роолингза с тем, что его утверждение: «страшные переживания могут встречаться столь же часто, сколь и приятные» в данной работе оказалось не обоснованным.
Фактически работа М. Роолингза носит скорее повествовательный характер, а не аналитический обзор проведенных исследований.
В работе используется прием, когда на описание негативных околосмертных переживаний постоянно «накладывается» шаблон их видения через призму положений и наставлений Священного Писания, в стремлении предлагаемую выборку «адских» рассказов «вписать» в религиозную доктрину христианства о страшных мучениях душ за чертой мирской жизни.
Сохраняя глубокое уважение к профессиональным знаниям этого ученого, его искреннее желание понять парадокс отсутствия в околосмертных переживаниях пациентов негативного опыта, и испытывая огромную симпатию, как православный верующий, к его стремлению найти подтверждение «фактора страха» перед неотвратимостью наказания за грехи мирской жизни там, за ее чертой, вынужден признать, что М. Роолингз отошел от основного требования к чистоте научных исследований – объективности и непредвзятости в их проведении и анализе.
Краткую, но емкую характеристику личности М. Роолингза как ученого дал Такис Евдокас [29]:
«Наиболее ярым его критиком выступает К. Ринг, который считал, что М. Роолингз использует «адские» переживания, в частности, для того, чтобы обращать людей в христианство.
Работа М. Роолингза вызывает критику и тем обстоятельством, что его исследования не содержат никаких статистических данных.
Это означает, что его свидетельства еще нуждаются в научной проверке.
От начала и до конца его работа, как говорится, характеризуется усердием обращенного.
Будучи «заново родившимся» христианином, он предлагает читателям основы того опыта, который закреплен в христианской точке зрения на рай и ад.
Вместе с тем он действует уже за границами науки.
Однако, несмотря на слабости и противоречия, которые обнаруживаются в работе М. Роолингза, они не должны быть причиной того, чтобы полностью отбрасывать его клинический материал».
Это тем более существенно, что последующие исследования подтвердили и полученную М. Роолингзом приближенную оценку присутствия околосиертных переживаний (20%) от общего количества пациентов, переживших клиническую смерть и готовых рассказать о них, и сам факт присутствия негативных переживаний в околосмертных опытах.
Своей оценке работы Морица Роолингза сам Такис Евдокас нашел очень лаконичное и вместе с тем емкое определение:
«То, что М. Роолингзу рассказывали больные, он описывает как хороший репортер».
Примерно в это же время была опубликована знаменитая работа доктора Майкла Сабома [30].
М. Роолингз и М. Сабом были первыми кардиологами, которые откликнулись на резко возросший интерес (сразу после публикации книги Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании» (On Death and Dying», которая была распродана в количестве 47.500 экземпляров, хотя это было лишь следствием рекомендаций, передаваемых из уст в уста) общественности к околосмертным переживаниям, вызванных работами Э. Кюблер-Росс и Р. Муди.
При этом следует понимать, что именно у кардиологов самые большие возможности наблюдать пациентов во время реанимации, и реально оценивая их состояние в момент клинической смерти.
Будучи совершенно разными и по методическому подходу к исследованиям и по структуре изложения полученных результатов, тем не менее, именно работы М. Роолингза и М. Сабома заложили основу проспективных исследований ОСО.
Исследование М. Сабома на фоне работы М. Роолингза выделяется в лучшую сторону как блестящий образец объективного, профессионально выполненного исследования, фактически ставшего не только образцом, но и своего рода «стандартом» для дальнейших работ по изучению феномена околосмертного опыта.
Значимость этой работы для всего направления исследований околосмертных переживаний невозможно переоценить.
Тем не менее, в начале своей деятельности М. Сабом не фиксировал негативные переживания в своих исследованиях околосмертного опыта.
Уже значительно позже [31] в 1992-м году М. Сабом обнаружил два таких случая в ходе своих исследований в Атланте.
Но об этом позже.
Тем временем в религиозной среде в свет выходит знаменитая работа иеромонаха Серафима Роуза «Душа после смерти» [5] в которой оказались сконцентрированы опасения и неприятие (я бы даже сказал неприязнь) исследований ОСО консервативным крылом христианского богословия, высказанные одним из самых ярких представителей православного вероисповедания.
Вряд ли могут возникнуть какие-либо сомнения в оценке масштаба и значимости личности иеромонаха Серафима Роуза как одного из самых образованных и последовательных защитников православного вероисповедания того времени.
Это поистине знаковая работа, без упоминания которой сегодня не обходится ни одна оценка околосмертных переживаний в православном богословии.
Но выделяется, в первую очередь эта работа как блестящее методическое пособие по православному учению об ангелах и воздушных мытарствах, содержащее краткое изложение учения о посмертной судьбе души и убежденностью в истинности православной веры.
Вот только эта искренность убеждений автора с одной стороны, а с другой стороны убедительность и обоснованность аргументов, используемых при интерпретации околосмертных переживаний, это как говорят в Одессе «две большие разницы».
Аргументация С. Роуза, располагавшего на момент написания своей работы лишь данными исследования ОСО, представленными Р. Муди, докторами К. Осисом и Э. Харальдссоном и комментариями Э. Кублер-Росс, основывалась на следующих утверждениях:
– некой «доверчивостью» людей к результатам самих исследователей:
«Причина этой доверчивости ясна: римо-католицизм и протестантизм, уже многие века, оторванные от православного учения и практики духовной жизни, потеряли всякую способность к ясному различению в царстве духов»;
– убежденностью в том, что только верующим во Христа дана возможность понимания сути феномена околосмертных переживаний:
«Современный опыт явно принадлежит к последней категории („астральная плоскость“ падших духов) – но мы не могли бы этого знать, если бы мы не приняли (на веру) христианского откровения о природе потустороннего мира»;
– неприятии полученных на тот момент результатов на том основании, что:
«Это также и миссия д-ра Кублер-Росс, это и «научный вывод» исследователей вроде д-ра Мууди: «потусторонний мир» приятен, и не следует бояться войти в него».
Как следствие, в силу основной причины – несоответствия (с точки зрения С. Роуза) эмпирического околосмертного опыта христианскому (читай православному) представлению следует вывод:
«Весь христианский «посмертный» опыт подтверждает существование неба, ада и суда, необходимость покаяния, подвига и страха вечной гибели души, а современные опыты, подобно опытам шаманов, языческих посвященных и медиумов, похоже, говорят о том, что в потустороннем мире существует «курорт» с приятными впечатлениями, где нет суда, а только «рост», и что не надо бояться смерти, а только приветствовать ее как «друга», вводящего в удовольствия «жизни после смерти».
Ремарка. Крайне важно обратить внимание на тот момент, что С. Роуз апеллирует к «посмертному» христианскому опыту, противопоставляя его эмпирическому опыту околосмертных переживаний.
Ну а «вишенкой» этой аргументации, а если называть вещи своими именами, то «клеймом», с которым придется ходить всем тем, кто, оказавшись на границе жизни испытал околосмертные переживания, является утверждение:
«Значение современных опытов поэтому и заключается в том, что они становятся широко известны как раз в то время, когда они могут послужить „подтверждением“ нехристианского взгляда на жизнь после смерти; они используются как часть нехристианского религиозного движения».
Резюмируя сегодня этот небольшой фрагмент работы С. Роуза [5], отражающий мнение одного из самых ярких и образованных православных богословов прошлого столетия, необходимо отметить следующее.
По убеждению представителей ортодоксального крыла православного богословия, лишь страх перед вечными муками и мытарствами после смерти способен направить верующего на праведный путь в мирской жизни.
Но весь многолетний эмпирический опыт тысяч людей, испытавших околосмертные переживания, убедительно доказал, что не страх, а именно любовь и вера в Создателя делают праведную жизнь смыслом людского существования.
И люди, испытав околосмертные переживания, воплотили это убеждение в свою мирскую жизнь.
Преобразующий результат воздействия околосмертных переживаний на трансформацию сознания человека в сторону принятия библейских заповедей оказался несоизмеримо выше и эффективнее религиозной миссионерской деятельности.
Опровергнуть этот факт невозможно.
А попытка объяснить и обосновать околосмертные переживания проявлением действием бесовских сил выглядит мягко говоря не только неубедительно, а по сути контрпродуктивно в отношении православного вероисповедания.
О каком воздействии бесовских силах может идти речь, если люди, пережившие околосмертный опыт, не на словах, а содержанием своей жизни, реальными действиями и поступками:
– впервые поверили, или укрепили веру в Создателя;
– повысили уровень своей религиозности;
– полностью изменили свое мировоззрение и цель жизни, определив смыслом мирского существования любовь, милосердие и сострадание к ближнему.
Не к этому ли призывает нас христианство (и православие в частности).
Но не мог всего этого знать сорок лет назад иеромонах Серафим (Юджин) Роуз.
2-й этап— становление (1990 – 2005г.г.)
В этот период свой вклад в формирование базы знаний эмпирического околосмертного опыта внесли такие знаковые исследователи этого феномена как доктора Кеннет Ринг, Пим ван Ломмель, Брюс Грейсон, К. Осис, Э. Харальдссон, Р. Муди, С. Гроф, П.М.Атуотер, М. Морс, П. и Э. Фенвики.
Но наша задача проследить изменения, происходящие в исследовании «негативных» околосмертных переживаний.
К наиболее значимым результатам исследований «негативных» переживаний в этот период можно отнести работы американских ученых, докторов Н. Буш и Б Роммер [4].
Б. Грейсон и Н. Буш (1996) классифицировали 50 сообщений о несчастных случаях в трех видах:
– Наиболее распространенный тип включал в себя те же функции, что и приятный тип, такой как опыт вне тела и быстрое движение через туннель или пустоту к свету, но NDEr, обычно из-за чувства неконтролируемого происходящего, испытывал эти черты как пугающие.
– Второй, менее распространенный тип включал острое осознание небытия или полного одиночества в абсолютной пустоте. Иногда человек получал совершенно убедительное сообщение о том, что реального мира, в том числе и самих себя, никогда не существовало.
– Третий и самый редкий тип включал адские образы, такие как уродливый или предчувствующий пейзаж; демонические существа; громкие, раздражающие звуки; пугающие животные; и другие существа, находящиеся в крайней беде. Лишь в редких случаях такие NDErs чувствовали себя лично замученными.
Доктор Б. Роммер лично опросила более 300 случаев «смерти ниже положительных» (LTP), в которых были обоснованы три базовые причины возникновения пугающих видений:
– они дают «переживателям» ОСО мотивацию пересмотреть свой предыдущий выбор, мысли, убеждения (т.е. носят «воспитательный» характер);
– они возникают в результате менее любящего мышления сразу перед появлением околосмертных переживаний;
– они являются результатом негативного программирования в детстве.
Более того, Б. Роммер (2000) предположила четвертый тип, самый редкий из всех, в котором NDEr чувствует себя негативно оцененным Высшей Силой – во время обзора своей жизни он как-бы пересматривает и заново переживает каждый ее момент.
Этот последний тип огорчительного NDE резко контрастирует с обзором жизни, который иногда происходит в приятном NDE.
В преимущественно приятном опыте NDEr чувствуют себя абсолютно любимыми, даже когда они пересматривают и вновь переживают самые нелюбимые действия, которые они совершили в течение своей жизни.
Во время этого процесса NDEr, как правило, являются одновременно и самими собой, и каждым человеком, с которым они взаимодействовали.
Таким образом, в приятном NDE, «переживатель» испытывает то, что должно было быть при счастливом окончании его жизни и, как правило, испытывает глубокое сожаление и/или вину, но в более широком контексте – недостаточность любви.
В огорчительных NDE, напротив, NDEr только чувствует себя отрицательно оцененным.
Н. Буш (2002) исследовала мистическую литературу основных религий, таких как христианство, иудаизм и буддизм; исследование других необычных состояний сознания, вероятно, связанных с NDE; и данные о том, что причиняет беспокойство самим «переживателям».
Она пришла к тому же выводу, что и Б. Роммер: у каждого есть возможность испытать огорчительный околосмертный опыт.
Таким образом, остается неясным, почему большинство людей сообщают о приятных NDE, а некоторые – о неприятных.
Вопрос о том, можно ли когда-нибудь ответить на этот вопрос, и каким может быть этот ответ, требует дальнейшего изучения.
Хотя Н. Буш нашла больше шаблонов реакции, чем Б. Роммер, ее заключение, как и у Б. Роммер, оптимистично: психодуховное схождение в ад было переживанием святых и мудрецов на протяжении всей истории, и это неизбежный эпизод в распространенной, мифической теме путешестия героя.
Те, кто настаивают на том, чтобы найти дар, благословение своего опыта, в конечном итоге, способны достичь большей зрелости и целостности.
Обобщение опыта исследователей негативных переживаний в ОСО этого периода, включая данные 12,5% (Grey 1987), 15% (Atwater 1992) и 18% (Rommer 2000), позволяет уверенно говорить о том, что что предполагаемое их присутствие варьируется в интервале от 1% до 20% от всех NDE.
Интересно как в этот период трансформировалась позиция Церкви и, в первую очередь, представителей православного духовенства.
Епископ Александр (Милеант) [32] и Иерофей Влахос – митрополит Навпакта и святого Власия [33] сделали все возможное, чтобы «исправить» сложившуюся неловкую ситуацию, возникшую после опубликования работы С. Роуза [5].
Епископ Александр (Милеант) (кстати наш соотечественник – родился в 1938 году в Одессе) к моменту выхода из печати (1996г.) своей брошюры «На пороге жизни и смерти» [32] располагал значительно большим объемом информации об ОСО.
Но мне хотелось бы обратить внимание на один из двух ключевых моментов его работы.
Он касается, пожалуй, того самого вопроса (негативных переживаний), который рассматривался в этой главе.
«После ознакомления с современными книгами на тему о жизни после смерти у читателя создается впечатление, что смерть совершенно нестрашна, что человека, перешедшего в «тот» мир, автоматически ожидают приятные ощущения умиротворенности, радости и пребывание во вселюбящем и всепрощающем Свете; что поэтому нет различия между праведными и грешными, верующими и неверующими.
Это обстоятельство заставило некоторых христианских мыслителей насторожиться и отнестись с недоверием к такого рода литературе.
Стали спрашивать: «Не являются ли эти видения света хитрым дьявольским обольщением, направленным на усыпление бдительности христиан? Живи, как хочешь, все равно попадешь в рай».
(Ну как не вспомнить иеромонаха Серафима Роуза)
Но все же внимательное рассмотрение современных рассказов людей, переживших клиническую смерть приводит к убеждению, что большинство из них имело подлинные видения, а не дьявольские обольщения.
В большинстве случаев это были обыкновенные люди, которые в силу той или другой физической болезни умерли, но благодаря стараниям врачей и успехам современной медицины были реанимированы.
Они не ожидали никаких сверхъестественных видений и то, что им дано было увидеть, очевидно, было делом милости Божией, чтобы они стали серьезнее относиться к своей жизни».
И еще одна, крайне важная цитата:
«В православной литературе царство Света описывается в связи с приближением к Небу, в то время как в современной литературе, люди видели Свет, еще не перешагнув через таинственную черту, отделяющую тот мир от нашего».
Владыка Иерофей (Влахос) завершил написание своей книги «Жизнь после смерти» [33] в конце 1993-го года, еще будучи архимандритом.
«Нужно заметить, что у нас нет права отвергать весь опыт только потому, что он превосходит наш собственный.
Конечно, нужно быть очень осторожными и не принимать как истинный любой опыт, потому что нас подстерегает прелесть.
Доверять главным образом мы должны слову Откровения Божия, в нем усматривать путь к своему спасению, а неизвестное возлагать на Промысел Божий.
Не нужно приходить к полному отвержению всего, как поступают некоторые протестанты, которые верят в то, что после смерти душа находится в бессознательном состоянии или спешит тотчас оказаться «вместе со Христом».
Но не должно вести себя и подобно атеистам, считающим, что душа – это просто энергия тела, исчезающая вместе с ним.
Но нужно заметить, что было бы огромной ошибкой отождествить все примеры, все описанные случаи и состояния, когда у нас нет возможности разделить их по категориям.
Одни из них – плод психологического состояния, другие – плод сатанинского воздействия, а третьи – благодать и благословение Божии.
Ниже мы опишем некоторые подобные различия.
Есть разница между так называемой «клинической смертью» и опытом «в преддверии смерти».
Самое главное, не нужно отождествлять и смешивать все предсмертные и посмертные опыты, не возводить их к одной причине, потому что таким образом мы сделаем полную неразбериху.
В заключение темы мы можем сказать, что человек, приближающийся к смерти, ощущает иную действительность, о которой, возможно, ранее он не знал ничего. Мы полагаем, что подлинной жизнью является та, которую мы видим.
Но поскольку существует не только чувственное, но и умное творение, то за пределом чувственного мира существует и другой мир, не поддающийся анализу ни чувств, ни разума.
Тот, кто подходит к смерти, подходит к действительности, подходит к истине. Ложь связана с заключением нашим в чувственном мире».
Было бы наивно ожидать, что епископ Александр (Милеант) и митрополит Иерофей (Влахос) рискнут «кинуть большой камень» в огород С. Роуза.
Но все что ими сказано не требует комментариев.
3-й этап— развитие (2005 – наше время)
Чтобы сделать следующий шаг, который позволит сформировать обоснованную оценку присутствия негативных переживаний в объеме околосмертных состояний, необходимо дать объективный количественный анализ тем исследованиям ОСО, которые были проведены в последние годы.
В первую очередь речь идет о результатах исследований доктора Пенни Сартори.
Потратив пять лет на исследования, три года на их систематизацию и два года на подготовку к публикации, она обобщила эти знания в своей монографии «Практика смерти у госпитализированных пациентов интенсивной терапии: пятилетнее клиническое исследование» опубликованной издательством Edwin Mellen Press в 2008-м году [34].
Дж. Миллер [35] обратил внимание на то, что только «библиография этой книги включает почти 500 изданий, вышедших в разных странах до 2006 года, и служит замечательным источником для дальнейших исследований».
Отмечая при этом и то, что работа [34] доктора П. Сартори получила очень высокую оценку у крупнейших специалистов в области интенсивной кардиологической терапии и медицинской общественности за качество работ и объективность проведенных исследований.
К настоящему времени Пенни Сартори является автором уже трех книг, последней из которых стала [36].
Но нас в данный момент интересует конкретный вопрос – наличие «негативных» переживаний в околосмертных состояниях.
По мнению доктора Пенни Сартори он составляет порядка 13,3%.
Интересно, что изучение околосмертного опыта оказало влияние на духовный мир самой Пенни.
До этого она была атеисткой и не верила в существование Бога, теперь она верит в Него и в жизнь после смерти.
«По мнению П. Сартори негативные околосмертные переживания: «делятся на три вида: первый, это когда человек испытывает обычный ОСО, но интерпретирует его, как нечто пугающее; второй, когда человек обнаруживает, что находится в пустом, тёмном пространстве; и третий, когда человек оказывается в Аду, куда тащат его демоны» [34].
Если вернуться к вопросу о присутствии негативных («пугающих», «адских») переживаний в общем объеме околосмертных опытов, то по последним оценкам их доля колеблется в интервале 12—20%.
При этом в содержательном плане негативные переживания далеко не однородны.
В настоящий момент (на основе исследований доктора П. Сартори) принято выделять три основных типа негативного ОСО [34]:
1) адские видения: наблюдение каких-либо элементов, ассоциирующихся с религиозным адом: дьявола, чертей, адского пламени и т.д.;
2) экзистенциальная пустота: человек попадает в абсолютно пустое пространство, в котором ему приходится выслушивать насмешливые голоса неизвестного происхождения, утверждающие, что человек на самом деле никогда и не жил; есть данные, указывающие на роль неправильной анестезии в развитии подобных переживаний;
3) «перевернутый ОСО»: относительно нейтральный ОСО, сопровождающийся страхом из-за осознания возможности собственной смерти.
По утверждению доктора П. Сартори: «Религиозные убеждения и прежние знания как будто не влияют на ОСП, так как изучение ОСП у представителей разных культур выявляют сходную модель независимо от их содержания или культурных убеждений».
На присутствие «негативных» переживаний в околосмертных состояниях обратил внимание и доктор Джеффри Лонг, посвятив этому вопросу одну из глав своей недавно вышедшей из печати книги [37].
Сам доктор Джеффри Лонг характеризует главу об «адских» переживаниях скорее, как описательную, позволяющую в какой-то мере представить их суть, а не процентное отношение в общем количестве ОСП.
