Читать книгу: «Чужие игрушки. Часть 3», страница 3

Пазл 97. Карл Иванович

Действительно они встретились как будто случайно, когда Николай, будучи в увольнении, возвращался после неудачного похода на почту. Это был его первый и похоже последний поход на местную городскую почту. Николай взял в руки бланк и встал к высокому столу в зале почты. Он собирался сделать денежный перевод домой, и тут напротив него остановился мужчина в гражданском костюме, с безразличным выражением на лице. Вкрадчивым голосом, но с повелительными нотками, мужчина обратился к Хромову, положив ладонь на бланк, который он заполнял:

– Вам не разрешено пользоваться почтой за пределами вашего места службы. Все почтовые отправления будьте добры делать в установленном порядке. И, не надо конфликтовать – я на службе.

Николай молча покинул почту. Была суббота. Майор шел по улице на встречу Хромову. Он был в гражданской одежде. Поравнявшись с Николаем, протянул ему руку:

– Здравствуйте, товарищ сержант.

Николай посмотрел себе на плечи. Нет, он не забыл переодеться в гражданскую одежду, уходя в увольнение – погонов на плечах не было. Он в ответ протянул с усмешкой руку:

– Здравия желаю, товарищ майор.

Зенфельд понял свою ошибку:

– Николай Федорович вы располагаете временем?

– Ну, до некоторой степени.

– Не составите мне компанию? Я хочу посетить ресторан.

– С удовольствием Карл Иванович, при условии, что не будем пить горячительных напитков.

– Почему?

– Ну во-первых за мною следят, во-вторых, деньги которые при мне я хотел послать родным, и не готов их тратить на собственные развлечения. Но, чтобы посидеть в ресторане, не шикуя, я себе могу позволить.

– О деньгах, Николай Федорович, можете не волноваться, у меня денег хватит.

– Не люблю, когда за меня платят.

– Если понадобится, я вам просто одолжу деньги, дам в займы. Вы не против?

– Спасибо.

– А, на счет слежки вы конечно пошутили?

– Нет, не пошутил.

Николай сосредоточился и сообщил Зенфельду:

– В десяти шагах от нас человек читает газету на стенде. Это по мою душу.

– Коллега, а вы не страдаете излишней мнительностью или самомнением?

– Возможно. Но, именно по этой причине я редко хожу в увольнения. Не люблю, когда за мною следят. Идти в увольнение, чтобы уходить от слежки, как-то безрадостно и тоскливо.

– Вы говорите увольнение? Вы на срочной службе?

– Так точно. Уже больше четырех лет на срочной службе.

– Это как?

– Да, так. Карл Иванович, мне не хочется об этом распространяться, особенно на улице. Я думал, что место, в котором мы имеем с вами честь служить, даст вам ответ на ваш вопрос.

– Ну, что двинемся в ресторан?

– Двинемся.

Их заказ приняли в ресторане. Николай ждал. Ему было интересно, как Карл Иванович приступит к щекотливому разговору. И майор начал:

– Николай Степанович, зачем вы меня хотели обмануть? Зачем вы пытались меня убедить, что это я залечил вашу рану? Я попробовал потом, у меня ничего не получилось

– Я вас не обманул Карл Иванович. Просто, вы тогда не сосредоточились, а главное не поверили. Тут, действительно, я виноват, не подготовил вас, в смысле морально не подготовил. Надо было все проделать в более спокойной обстановке. А, я поспешил, там могли появиться люди, могли неправильно все истолковать. Но главное вы так и не смогли уловить свои ощущения, а это важно. Хотите еще раз попробовать, но не сразу, а постепенно?

– Можно попробовать. Когда?

– А, сейчас, здесь. Только давайте не спешить. Вы должны все почувствовать и поверить в свои силы.

– Здесь? Как вы себе это представляете? Тут полно людей.

– Не бойтесь, ни кто ничего не увидит, а увидит – не поймет. Хотите?

– Может не здесь?

Волк заворчал:

– Я же тебе говорил, кошки любопытны, но осторожны. Дожимай. Здесь не его территория. Здесь ты с ним поладишь.

– Уверен?

– Давай. Будет отличная прогулка. Будет отличная охота. Если он меня не сожрет.

– Боишься?

– Да, давай! Не бойся! Меня еще ему догнать надо.

Николай попытался сделать убедительное лицо:

– Все будет нормально. Сядьте поудобней. Спину держите прямо. Закройте глаза. Думайте о приятном.

Легкий ветерок обдал сознание Николая букетом запахов. Перемешивались и отделялись друг от друга свежесть индиго, терпкость пурпура и солнечность шафрана. Морда леопарда выплыла из тумана. Леопард стоял в нерешительности и смотрел с опаской. Николай мягко спросил:

– Дружить будем?

Леопард рявкнул и на этот раз попятился, а не попытался атаковать как в прошлый раз.

Волк стал ерничать:

– Чего ты парень, у нас здесь много вкусного. Не бойся мы поделимся. На всех хватит.

Леопард рыкнул и сделал нерешительный короткий бросок в сторону Волка.

Волк отскочил и потрусил за спину Николая:

– Ты чего парень? Дикий что ли совсем? Не хочешь есть, просто давай поохотимся. Охотится любишь, или одичал в зоопарке?

Леопард в нерешительности остановился и слегка приоткрыл пасть нервно шевеля длинными усами. Николай снова спросил:

– Ну чего? Дружить будем. Вместе веселее.

Леопард откликнулся:

– Не сожрете?

– А, ты смешной. Зачем нам тебя жрать. У нас еды много. Охотиться вместе с нами будешь?

– А, чего куда то бежать, суетиться, давай эту собаку сожрем. Я тебе точно, говорю, собаки вкусные.

– Какую собаку?

– А, рядом с тобой, которая крутится?

Николай шепнул Волку:

– Похоже он тебя за собаку принял.

– Вижу. Ладно я пошел. Когда подружишься с ним, и поставишь все на свои места, позови.

Волк растворился.

Николай открыл глаза и посмотрел на майора. Он сидел с закрытыми глазами, лицо было спокойно. Николай тихо позвал:

– Карл Иванович, откройте глаза.

Зенфельд открыл глаза, как будто ждал этого. Взгляд его был спокоен. Николай поинтересовался:

– Что вы видели сейчас Карл Иванович?

Зенфельд усмехнулся:

– Как будто ходил на охоту. Охотился на волка.

– Вы охотник?

– Да нет. Я скорее ближе к земле. Вырос в деревне. Колхоз, огород. Не до охоты было. Максимум на рыбалку с мальчишками ходил. Странно. Может мне охота привиделась потому, что коллеги ружье подарили? Так за книжным шкафом и стоит.

– Простите меня, Карл Иванович. Не получится у меня научить вас залечивать раны руками. Осечка вышла. Не получается.

– А, часто у вас бывают осечки Коля? Ничего, если я вас просто по имени буду звать.

– Я этому даже рад, Карл Иванович. А, то чувствовал себя не в своей тарелке. Относительно осечек, эта вторая. Вернее в вашем случае это не осечка, даже. Я неточно выразился.

– А, что?

– Понимаете Карл Иванович, мне приходилось иметь дело с молодыми людьми, я мог на них воздействовать. А, у вас уже, как это правильно сказать. Вы уже сформировавшаяся личность. У вас уже сформировался внутренний стержень.

– Это плохо?

– Думаю, что хорошо. Но мне, как говорится, вы не по зубам. Да и переделывать вас, мне кажется не стоит. Извините.

Зенфельд был целеустремлен и думал достаточно быстро:

– Ну, а других моих сотрудников научить сможете?

– Карл Иванович, это не совсем учеба, это скорее мысленное взаимодействие. Вы сами это почувствовали. Для него не все люди подходят. Вот вы подходите, но вы мне не по зубам. Я могу проверить ваших сотрудников, походят они или нет. Пусть приходят на полигон, я там всех проверяю.

Официант принес заказ. Николай и Карл Иванович дождались, когда он уйдет.

– Ты меня заинтриговал, Коля. Значит я подхожу, но, тебе я не по зубам. А кому я по зубам?

– Я не знаю, Карл Иванович. Я много чего не знаю. А, чего вы хотите добиться? Правда, разочарую вас, вы только думаете, что хотите научиться тому, что умею я. На самом деле, вы хотите не этого, а совсем другого.

– А, чего?

– Ну, мне кажется, вы хотите управлять. Пожалуй, вы хотите руководить, скажем проведением нескольких операций сразу, или что-то в этом духе. И это вам по плечу.

– Думаете?

– Уверен.

– Неожиданное наблюдение. Неожиданное и заманчивое. И как этого можно достичь?

– Пока не знаю. Вернее, я не знаю другого способа, кроме того, которым пользуюсь сам. Мне тоже надо подумать, как лично вам помочь. Да, должен вас предупредить, тут есть еще один человек с уникальными способностями. Остерегайтесь его. Его ко мне инкогнито приводил Эммануил Иосифович. Он мне не понравился.

– Чем?

– Он попытался копаться у меня в мозгах без моего позволения.

– Но, ты сам только, что, похоже, тоже ковырялся у меня в мозгах.

– Я спросил у вас разрешения, Карл Иванович. Может быть, не в прямую, но, разрешение спросил. И оно было мною получено. Согласитесь.

– Согласен. Хорошо, буду иметь в виду. Когда к вам можно прислать к вам моих коллег.

– Давайте завтра с утра созвонимся, я думаю я найду для них окно. Их сколько?

– Хирургов? Одиннадцать.

– Хорошо.

– Коля, а чем вы сейчас занимаетесь?

Николай с горечью усмехнулся:

– Тестирую пополнение на пригодность к специальной армейской подготовке. Правда мне кажется, что я всем у себя просто глаза мозолю. Они и без меня обойдутся.

– А, что так пессимистично, не нравится работа? Мне кажется такое тестирование интересное дело. Я не прав?

– Эта работа никому не нужна, вернее не нужны ее результаты.

– Не понял, зачем нужна работа если ее результаты ни кому не нужны?

– Потому, что результаты полная туфта.

– Может ты ошибаешься, Коля?

Хромов грустно усмехнулся:

– Если бы. Меня обязали проводить тестирование по методике, по которой каждый второй обладает уникальными способностями. А это не так.

Зенфельд испытующе посмотрел на Николая:

– Коля, а может вас просто обида заела, что вы не единственный и таких как вы много.

Николай опять усмехнулся:

– Карл Иванович, тогда бы вы уже привыкли к таким как я. Поверьте, мне довелось применять свои способности в условиях реальной войны. Таких как я станет значительно больше, когда перестреляют, перебьют, тех у кого этих способностей нет. А, они первые на очереди.

Зенфельд, орудуя ножом и вилкой, исподлобья, посмотрел на Николая:

– Так может похлопотать, чтобы тебя перевели ко мне?

– Не стоит. Это только осложнит наше отношения. Отпустить не отпустят, а палки в колеса будут ставить.

– Это, как так?

– Ну, если бы я просто исчез, этого и не заметили. А, отдать не отдадут. Жадные.

– Коля, вы прямо как разведчик в тылу врага. Следят за вами. В отделе у вас тайны мадридского двора. Вы это все не сочинили?

– Понимайте как хотите, Карл Иванович. Вы просто запросите мое личное дело. Возможно, вы не захотите больше иметь со мною дела. Если не захотите, я пойму и не обижусь.

– А мне его дадут?

– Думаю, да.

– Мне стоит верить тому, что там написано.

– Конечно. А, потом, Карл Иванович, честно сознаюсь, я не подарок, могу прийтись не ко двору. А, главное неприятности ко мне притягиваются как к магниту. А, это окружающим очень не нравится.

Пазл 98. Новое занятие

Зенфельд решил сменить тему разговора:

– Скажите Коля, как вам здесь, в ресторане?

– Мне нравиться. Я не завсегдатай ресторанов, мне судить сложно.

На следующее утро майор позвонил Николаю, они договорились, когда Николай примет хирургов.

Среди коллег Зенфельда, только один оказался пригоден для обучения. Николай спросил его фамилию и назвал ее майору.

Через несколько дней Карл Иванович поинтересовался:

– Что дальше Коля? Что дальше делать с твоим протеже.

– Готов с ним заняться. Только где? У меня точно не дадут.

– Ну, давай у меня.

– Только, нужно, чтобы нам не мешали.

– Приходи. Когда тебя ждать?

– Карл Иванович, как ему позвонить, чтобы вас не отвлекать от дел?

В комнате, в которую Николая привел претендент на получение экстремальных знаний, было тихо. Николай предложил:

– Снимите халат и китель. Садитесь позу лотоса. Удобно.

– Удобно.

– Закройте глаза, думайте о приятном.

– О чем конкретно.

– Все равно.

Туман с розовым запахом вился клочьями, по ним пробегали шафрановое пятна с солнечным запахом.

Николай удивленно отметил:

– Шафрановые пятна для хирургов, что общий признак?

Из тумана показался кот. Кот сидел и умывался. Волк хмыкнул:

– Во, и учить ничему не надо. У него все получится и без моей помощи.

Николай возмутился:

– Ну, ты ему помоги на первых порах. Он же ни уха, ни рыла.

– Да помогу я ему, пусть не боится.

Кот почувствовал что-то неладное. Он перестал умываться, прижался к земле и поджал уши. Николай попытался успокоить Кота:

– Ничего не бойся. Все хорошо.

Кот зашипел и ощерился. Глаза его округлились.

– Не бойся котик. Мы твои друзья.

Кот увидел Волка и Николая и вжался в землю и приготовился бежать. Николай шепнул Волку:

– Мышь принеси

– Зачем?

– Угостим его. Молоко-то где мы в лесу возьмем? А, мышь вполне сойдет для налаживания дружбы.

Волк бросил мышь к Коту. На мышь Кот не обратил внимания и продолжал испуганно смотреть на Волка и Николая. Волк предложил:

– Оставь его в покое, пусть придет в себя.

Николай с Волком отошли от Кота и стали болтать об обладателях тумана с розовым запахом. Кот осторожно сел на задние лапы и начал осматриваться. Волк скосил глаза:

– Во, вроде, приходит в себя. Еще немного и на сегодня ему хватит.

Когда хирург открыл глаза, Николай спросил:

– Как самочувствие?

– Вроде ничего.

– Что видели?

– Что-то непонятное. Все как-то смутно.

– Рассказать можете?

– Ну, вроде какие-то два зверя там были.

– Страшно было?

– Немного.

Волк прокомментировал:

– Стесняется сознаться.

– Думаешь все видел, но сознаться боится?

– Да нет. Не понял он ничего. Сам себе не верит. Пусть пару дней очухивается.

На следующем сеансе Кот не был таким испуганным. Волк тихо рыкнул:

– Чтобы он что-то смог, он должен сам себя увидеть. Понять кто он. Тогда хирург и будет вести себя как Кот. А, тогда и научишь его раны зализывать. Хотя коты, они себе на уме. Не захочет раны зализывать – не заставишь. Так что, думай Коля, как его простимулировать, чтобы без осечек все было.

– Ну и что тут можно придумать?

– Ну, если он будет ощущать чужие раны как свои, и заставлять не придется.

– Буду думать.

Осваивался Кот быстро. Сеанс на четвертый он уже вел себя с Волком вполне развязанно м фамильярно. Волк рыкал на него, пытаясь отпугнуть Кота. Кот, не выказывая ни малейшего страха, бил Волка лапой по носу.

Волк раздраженно огрызался:

– Надоел мне этот наглец, Коля. Давай его обучать скорее.

– Давай! Чего делать?

– Да, знаю я здесь один капкан на хорька. Алкаш один ставит. Сейчас его заведу к капкану. Потом ты его вытащишь, а я рану залижу.

– А, не искалечим Кота

– Не бойся, капкан на хорька, ему как раз будет.

– Может как-то по другому?

– Ну и как?

– Может ему сразиться с этим хорьком, а не с капканом.

– Хорек зверь серьезный, может оказаться похуже капкана. Вцепится не оттащишь. Может лучше лиса.

– Давай лису.

Волк вскочил на ноги и улыбнулся коту:

– Пошли поохотимся.

Они бежали рядом. Трусцой бежал Волк. Кот бежал рядом, задрав хвост трубой. Николай бежал на несколько шагов позади.

Лису Волк обложил быстро и уверенно. Лиса прижалась к земле и оскалилась. Волк стал забегать ей за спину. Кот сидел напротив лисы. Лиса в отчаянии метнулась к Коту. Кот высоко подпрыгнул, развернулся в воздухе и дал деру. Лиса цапнула его зубами, развернулась к Волку, оскалилась и пустилась на утек. Кот отрешенно лежал на земле с расширенными от страха глазами и нервно дышал. Волк начал тщательно зализывать рану Кота. Кот лежал тряпкой. Постепенно он стал поднимать голову, а потом обессиленно ее ронял. Наконец Волк остановился. Раны не было. На ее месте была только мокрая шерсть. Волк облизнулся:

– Шок у него от страха. Скоро очухается.

– Тебе надо было оставить маленькую ранку, чтобы он сам зализал.

– В следующий раз. Я сам перенервничал, испугался за него, не мог остановиться.

Кот начал приходить в себя, приподнял голову и покачиваясь попытался сесть. Николай решил прекратить сеанс, когда кот сам стал вылизывать место, где была рана.

Николай посмотрел на хирурга. Хирург выглядел усталым. Лицо хирурга было пересечено частыми дорожками от пота. Посмотрел он на Николая уставшими блуждающими глазами. Николай тронул его за плечо:

– Ты как?

Хирурга вырвало. Он вытер рот тыльной стороной ладони:

– Как то не очень.

– Помнишь, что видел?

Хирург молча кивнул. Николай продолжил:

– Волка помнишь?

Хирург снова кивнул.

– А лису?

Хирург отозвался хриплым голосом:

– Видел.

– А, еще кого видел?

Хирург наморщил лоб:

– Я, видел еще кого-то, но не понял кто это.

– А, себя видел?

– Видел. После того как лиса напала. Я, что Кот?

– Ну, не совсем Кот. Но, привыкайте к тому, что вы будете вместе с ним всегда. Ладно, отдыхайте. Встретимся через неделю.

Наконец наступил день, когда Николай вошел вместе с хирургом в палату к послеоперационным больным. Хирург сел на койку раненого. Николай скомандовал шепотом Хирургу:

– Снимай повязку.

Хирург недоверчиво глянул в лицо Николая и стал разматывать бинты. Рана была покрыта коричневой коркой. Николай продолжил:

– Клади ладонь на рану. Закрой глаза. Кота видишь. Пусть рану лижет.

Раздался прерывистый треск электрических разрядов. Через минуту хирург удивленно посмотрел на Николая и тихо прошептал:

– Получилось.

Через несколько дней Николаю позвонил Карл Иванович:

– Николай, что-то ты не до конца научил моего хирурга. Не получается у него, в операционной, раны залечивать. В палате получается, а в операционной нет.

– В операционной вы присутствовали, когда у него не получалось?

– Конечно.

– А в палате вас не было.

– Не было. Хочешь сказать, что он мне очки втирает.

– Никак нет. Просто вы, Карл Иванович, его блокируете. В вашем отсутствии у него и в операционной получится.

– Попробуем.

Через несколько дней Карл Иванович снова позвонил Николаю:

– Николай Федорович, и без меня у него в операционной не получается. Недоработка у тебя выходит.

– Я подойду к вам.

В операционной Николай стал осматриваться. Ничего необычного, кроме легкого запаха пурпура. Он спросил у Волка:

– Ты понимаешь что-нибудь?

– А, чего тут понимать. Леопард пометил территорию.

– Как пометил?

– Обычно. Своим туманом.

– А, почему мне это не помешало вылечить раненого.

– А, ты вообще плюешь на чужие метки. Ты наглый и на чужой территории ведешь себя как на своей. Иногда это хорошо. На охоте так и надо. А, иногда нет. Поэтому тебя хозяева территории боятся, и не любят.

– Почему бояться? Чего меня бояться?

– Да не тебя конкретно. Их звери твоего зверя бояться. Ты еще не понял почему тебя Айболит загнал в блиндаж.

– Ну, и почему?

– А, он просто выдворил тебя со своей территории. А ты и не заметил. Поперся в этот блиндаж как ловушку.

– Занятно. А, я и не подозревал о таких тонкостях. Ну и чего делать?

– Пометить эту территорию своими метками.

Николай хихикнул:

– Как? В углу помочиться.

– Нет это не пойдет. Не знаю. Думай. Нужны человеческие знаки. Да и еще нужны и знаки этого Кота, чтобы он не боялся. Если оставишь еще и мои, я ему помогать смогу как тебе.

– Слушай, а статуэтки подойдут?

– Статуэтки это что?

– Ну, фигурки, сделанные из чего-нибудь. Из дерева, из камня или еще из чего-нибудь.

Волк покрутил головой:

– Может и подойдет. Не знаю. Попробуй. По леопарду поймешь. Если ему метки не понравятся, значит сработало.

– Значит так. Как сделать статуэтки кота и волка я знаю. А, вот я-то какой зверь? Как я все-таки выгляжу, я толком и не знаю.

– Ты похож на огненную рысь. Поэтому тебя и бояться.

– Ну, далеко не все бояться.

– Дураки не боятся, потому, что дураки.

– Ладно понял.

Николай вошел в кабинет Зенфельда со словами:

– На устранение недостатка потребуется некоторое времени.

– Занимайся Николай. Извини мне сейчас некогда, завтра две операции.

Пазл 99. Чужие и свои территории

Николай долго думал из чего сделать свои метки. Глина была вполне доступна, но сделанное из нее казалось недолговечным. Дерево тоже было доступно, но пугало, что допущенные в работе ошибки становились трудно исправимыми. Остальные материалы Николай не рассматривал. Он понимал, что га его рабочем месте ему обязательно, неизбежно, будут мешать заниматься тем, что не относится к его прямым обязанностям. Остановился он дереве. Он решил вырезать не статуэтки, а вырезать изображения на кусках доски. В результате из-под его ножа на дереве появилось четыре изображения. На одном был волк, лакающий из лужи, который смотрел прямо на зрителей. На двух других были коты. Один кот безмятежно умывался, на другом кошка вылизывала сидящего перед ней котенка. Четвертое изображение ему далось с трудом и не сразу. Из языков пламени смотрели два беспощадных кошачьих глаза. за неимением ничего лучшего он натер свои поделки мастикой для пола. Когда Николай вошел в пустую операционную, то сообразил, что ни поставить, ни повесить результаты своего творчество не удастся. Ставить было некуда, а повесить их ему никто не разрешит. Он вернулся в свой блиндаж и задумался. Решение пришло неожиданно. Николай закрепил свои доски в операционной на медицинских штативах. Волк оказался прав. Когда Зенфельд вошел в операционную, то сначала не мог понять, что не так. Он явно ощущал дискомфорт, но не мог понять его причину. Когда он наконец заметил штативы с досками, он пришел в неистовство и приказал немедленно их вынести из операционной. Операция прошла удачно. Чьих рук это дело майор догадался сам без вопросов. Николаю Зенфельд коротко бросил по телефону:

– Зайди ко мне.

Когда Николай переступил порог кабинета майора, в него уперся немигающий взгляд Зенфельда:

– Николай Федорович, в операционной я хозяин. Это ясно.

– Так точно. Предельно ясно. Разрешите идти?

– Ты мне ничего не хочешь сказать?

– Уже нет. Разрешите идти?

Через неделю Зенфельд позвонил снова:

– Коля, ты не мог бы ко мне зайти?

– Нет, я занят.

– А, когда освободишься?

– Не знаю. Загрузили работой.

– Может сходим в ресторан, Николай Федорович?

– Можно.

В ресторан Николай пришел немного раньше оговоренного ими времени. Он прошел внутрь зала, надеясь занять столик по своему усмотрению. Майор был уже в зале. Николай это стал ощущать, еще поднимаясь по лестнице. С каждой ступенькой его уверенность, что Зенфельд уже в зале росла. При входе в зал они встретились взглядами. Николай поймал себя на мысли, что он идет к столику так же, как идет на сближение одна большая кошка к другой. Их взгляды не покидали глаз друг друга. Николай положил ладони на спинку стула:

– Здравствуйте, Карл Иванович.

– Здравствуйте, Коля. Присаживайтесь. Я взял на себя смелость выбрать столик. Меню официант принес, выбирайте.

– Спасибо.

Волк зашептал:

– Ну, ты оценил? Зверь серьезный и матерый

– Пожалуй.

– Ну ты не бойся, ты тоже уже не щенок.

– Надеюсь.

Майор уперся руками в поверхность стола:

– Я бы хотел сразу извиниться за ту резкость с которой я вас отчитал. Я погорячился. Но, вы поймите, это было сразу после операции. Весь на нервах.

– Не стоит Карл Иванович, я все понимаю. Да я и не обиделся.

– Точно не обиделся?

– Точно. Так слегка по самолюбию чиркнуло. А, потом подумал и понял, что причин для обиды нет.

– Интересный вы человек, Коля. А, я бы так не смог.

– Так? Что вы имеете ввиду?

– Я вам, попросту говоря, нахамил. Потом поставил себя на ваше место и как обухом по голове. Решил, что надо извиниться. Но, не по телефону же.

– Почему не по телефону?

– Я не трус, привык смотреть в глаза человеку, которому приношу извинения. Еще раз прошу меня простить за тот недопустимый тон.

– Не переживайте. Все нормально, Карл Иванович.

– Николай, а все же вы обиделись. Не захотели прийти ко мне.

– Этому другая причина.

– Какая же?

– Просто, я, Карл Иванович, о вас знаю немного больше, чем вы сам о себе.

– Вот как? Откуда, позвольте узнать, вы обо мне получили информацию? И, что же конкретно интересного вы знаете, Николай?

Николай посмотрел на майора и спросил у Волка:

– Ну что, стоит ему все это рассказывать?

– Да мне то какое дело? Расскажи, коли заикнулся. Посмотрим, что из этого выйдет.

Николай сложил руки на груди:

– Понимаете Карл Иванович, в каждом человеке живет зверь. Иногда они даже не подозревают о существовании друг о друге. Но, человек ведет себя в соответствии с тем, какой зверь в нем живет.

– Ну, и какой же зверь живет, по вашему, во мне?

– Леопард.

Зенфельд усмехнулся:

– Ну и фантазия у вас, Коля.

– А, я знал, что вы не поверите.

– Что-то такое в вашей практике уже было? Вы продолжайте, Коля, продолжайте.

Официант подошел с блокнотом в руке. Заказ был сделан, официант ушел. Зенфельд поинтересовался:

– Решили изменить своим правилам, Коля? Заказали водочки. Одобряю. Заметьте, как доктор одобряю.

Николай махнул рукой:

– Я до армии не пил. Нет, конечно, пробовать пробовал. Но удовольствия не получал. Решил здесь попробовать.

– Ну, тут каждому самому виднее, как стресс снимать. Главное не напиваться в стельку. Так на чем мы остановились? Ах да, ты сказал, что во мне живет леопард. Что дальше?

– А, собственно, что дальше? Ничего. Для вас же не секрет, что хищники метят свою территорию. То, что вы свою территорию пометили, я это прекрасно почувствовал и в вашей операционной и в вашем кабинете. Поэтому и не пошел к вам, чтобы быть с вами на равных.

– На равных? Со мной? А, в вас какой зверь живет?

– Ну, что-то вроде рыси.

Зенфельд уточнил:

– То есть, тоже хищник?

– Хищник. Я смотрю вас это смешит Карл Иванович.

Зенфельд усмехнулся:

– Ну, конечно смешит. Это сказки для детей детского сада, и младшего школьного возраста. А, я все-таки, человек с высшим образованием. И не просто с высшим, а с высшим медицинским. Потом, Коля, ну какой из тебя хищник?

– Ну, наверное кое-какой хищник есть, если вы решили со мною посоперничать.

– Я, посоперничать? С тобою? Коля, ты себе льстишь.

– Почему-же, Вы ведь приказали выбросить мои доски из операционной.

Карл Иванович повысил голос:

– Я, уже сказал в операционной я хозяин. Меня отвлекают от операции любые посторонние предметы. Это надеюсь ясно?

– А, я вам тогда еще ответил, что мне это более чем ясно и понятно. Это ваша территория, и я не претендую на нее. Мне это не нужно. Это нужно было вам, Карл Иванович. Вы хотели, чтобы ваш хирург в вашей операционной мог без скальпеля излечивать раненых. А, это невозможно. Территория была помечена, и он не мог чувствовать себя там хозяином. А, следовательно не мог лечить. Более того он находился по отношению к вам в подчиненном положении.

– Чушь! Но, ты то мог? Ты же лечил даже в моем присутствии.

– Именно потому, что мы равные по силе. Силе тех зверей, которые в нас живут. Вы инстинктивно, даже не подозревая об этом, пытались соперничать со мною. Вот даже сюда вы пришли и заняли столик. Так сказать, пометили территорию.

– Чушь какая-то. Бред. Я пришел сюда, чтобы пометить территорию. Вы же умный человек Коля, Вы, что не чувствуете, что несете ахинею. Я пришел сюда, из чувства долга. Я вас пригласил, естественно, я должен был проявить такт и все проконтролировать. Тем более, что я чувствовал перед вами свою вину. Коля, вы где этой мистики низкопробной набрались?

– Карл Иванович, я наверное зря затеял этот разговор. Собственно, исход этого разговора мне был ясен, с самого начала. У меня к вам только один вопрос. Вы те доски, которые я принес в операционную куда дели?

– Понятия не имею. Выбросили наверное.

– Если не выбросили, отдайте их хирургу, которого я учил, они ему пригодятся.

Официант принес графин водки и холодные закуски. Карл Иванович потер щеку и стал наливать водку:

– Ну, что Николай, выпьем мировую. Вы мне, как человек, импонируете. Советую вам. Вы завязывайте с этой мистикой.

Выпили. Карл Иванович заложил себе салфетку под воротник и воткнул вилку в кусок селедки. Пережевывая он продолжил:

– Раззадорили вы меня Николай, своими фантазиями. Хочу спросить. Может зря, конечно. Но, спрошу. А, ведь я тоже приходил на вашу, как вы выразились, территорию. И что?

– Я думал мы эту тему оставили. Ну, хорошо. Во-первых, вы приходили не на мою территорию. Клетка в зоопарке – это только условно территория того, кто в ней содержится. Во-вторых, вы приходили на территорию Эммануила Иосифовича, а он не хищник и не вызывал у вас ни малейшего опасения. Но, и он вас прогнал со своей территории, так бывает. Свою территорию защищают все.

– И, кто-же Эммануил Иосифович по вашей классификации?

– Хомяк.

– А, что, похоже. Вы сказали, что вы находитесь в клетке. Я, что-то не очень понял, вы здесь в какой роли? В смысле в нашей конторе?

– А, вы не запросили мое личное дело?

– Честно говоря опасаюсь. У нас не принято совать свой нос в чужие дела. Да и времени не было. Может сами расскажите?

– Извините, Карл Иванович, воздержусь.

– Но, сейчас то вы не в клетке. Вот здесь мы сидим вместе. Это мало похоже на клетку.

– А, на длинный поводок? Похоже?

Зенфельд поджал губы, на его лице отразились размышления:

– Видимо, я не очень хорошо знаю место где служу.

Николай поднял рюмку:

– Ну что, еще по одной. Как говорится, замнем для ясности.

– Да, уж. Не скрою, я хотел, чтобы ты был у меня. Хотел открыть новое направление в медицине.

– Я догадался. Поэтому оставил себе достойную замену. Из вашего хирурга выйдет лекарь, который еще мне даст фору. Ну, выпьем.

Закусывали. Молчали. Карл Иванович осторожно поинтересовался:

– То есть ты думаешь, он будет лучше чем ты?

– Думаю.

– Почему.

– В нем животное более к этому приспособленное.

– Опять животное. А, попроще нельзя?

– Извините Карл Иванович, как умею. На сколько я понимаю, он все-таки залечивает раны?

Майор вздохнул:

– Залечивает.

– Значит для нового направления в медицине у вас уже кое-кто и кое-что уже есть.

– А, он сможет обучать тому, чему его ты научил?

– Не знаю. Наверное, главное, чтобы вы его не подавили как личность.

– Опасаешься?

– Опасаюсь.

– Ладно, тогда возвращаясь к вашим фантазиям, в нем какой зверь живет?

– Кот. Если вернете ему доски ему будет помогать еще один зверь.

– Интересно. И, что за зверь?

– Волк.

– Волк? Припоминаю.

Николай усмехнулся:

– Ружье пылится за шкафом, а вам мерещится охота. Понятно.

– Намекаешь на что-то, Коля?

– Да нет.

– Хорошо спрошу в лоб. А, я смогу увидеть этих самых зверей?

Николай задумался:

– Судя по вашему туману, Карл Иванович, да. Вы же видели Волка?

– Какого волка?

– Ну, я же понял, что вы сочинили про ружье.

– Ну, сочинил! Сочинил! А, ты бы хотел, чтобы я выглядел как последний дурак?

– Почему как дурак?

– Потому! Коля, ты можешь сделать так, чтобы я увидел этих зверей прямо сейчас? Людей вокруг много. Так что?