Читать книгу: «Мудрость разоблаченной Змеи», страница 3

Если знаки древнехакасского (енисейского) или более раннего их предшественника – скифского письма внешне не соотносятся ни с одной из известных письменностей или систем записи букв в мире, тогда следы их происхождения нужно искать в самих камнях. Как нам представляется, еще в эпоху бронзы древними сибиряками – панами были предприняты попытки возвести внешний вид некоторых рунических букв (в виде картинок) к числам, в основе которых были положены графические элементы: точки и линии. На примере таблицы № 5 можно увидеть родство этих величин из рисунков каменных изваяний с древнехакасскими цифрами.

Возникшие в долине среднего Енисея в эпоху бронзы многочисленные изображения линий и точек – устойчивые изобразительные элементы в окуневском искусстве. Некоторые из них фактически неизменны в местной письменности древних енисейцев (тюрков раннего Средневековья). На примере рис. 1 мы показали возможность таких связей. Это дает шанс начать отход от общих рассуждений об арабских, индийских и тюркских числах и направить изыскания в русло доказательных реконструкций их более древних символов в Сибири.

Большой и интересный вопрос об использовании в рунической письменности архаизмов, к сожалению, должен остаться для нас открытым. Скорее всего, они формировались у народа пан в эпоху бронзы в долинах Енисея и Абакана за одно тысячелетие до возникновения буквенных систем у скифов.

Обращает на себя внимание тот факт, что на всей территории современной Хакасии (не совсем большой по меркам древних) обнаруживается огромное количество археологических памятников в виде каменных изваяний.

Рис. 9. Енисейские руны VII в. н. э., изображенные на камнях Древнейшей Хакасии

На некоторых менгирах окуневской культуры (эпоха бронзы) можно увидеть рунические письмена, выгравированные в VII в. н. э., т. е. спустя почти более двух тысяч лет. Уникальной с точки зрения исторической науки является надпись на двух камнях из ограды кургана Узун-Обаа в Хакасии. Этот могильник тагарской культуры скифского периода относится к VII–III вв. до н. э.

Возможна ли реинтеграция древних знаков (графических элементов) на камнях в руны енисейской письменности? Опять же, если и есть соответствия некоторых символов из архаических изображений с енисейскими рунами-буквами, то перед нами встают следующие вопросы. Какой след могли оставить «окуневские» рисунки в создании графических (рунических) букв? Существуют ли генетические или типологические их связи? Если существовали, то каковы их суть и происхождение?

Автор этой книги предположил, что надежды на успех в понимании истинного смысла енисейских рунических букв нужно связывать с тюркско-индоевропейским понятием «пан» – наука, счет (числа). На наш взгляд, истоки происхождения божественных рун и Чисел, их имен, о свойствах и влиянии на вселенную, скорее всего, принадлежат древнейшим обитателям юга Сибири – народу пан. Свой рассказ о связи этого народа с наукой «пан» мы повели в начале книги.

Значение этого слова, как мы уже выяснили, охватывает широкий круг представлений, связанных не только с наукой, но и с числами. Ср. также «паа» (хак.) – цена, стоимость («ит пазы» – стоимость мяса); «паа» (хак. кач.) – раз (счет); «пенни» (в Англии) – монета. С другой стороны, интересно отметить, что «монета» по-санскритски – «пана», а «рынок» на этом же языке – «апана». Современное «банья» (торговец) восходит к древнеиндийскому «баник», происхождение которого, в свою очередь, не находит иного объяснения, кроме как от слова «пан». С тех древних времен сохранилось слово «банк» – деньги, поставленные на кон (в карточных играх). Кстати, знатока вед и санскрита, а позже и званием ученого или учителя в Индии называли «пандит».

Некоторые ученые слово «пан» этимологически возводят также к древнетюркскому «бан» – доска для письма.

«Фольклорные материалы хакасов донесли до нас об учебных пособиях, применявшихся в древних школьных учреждениях. По поводу обучения грамоте бытует следующая загадка: “Пас-пас, панычах, пасхан iзiн индетпес, аны пiлген чынычах атхан угын индетпес” – “Пиши-пиши, ручка, написанный след (т. е. букву) не испортишь, познавший письмо китайчонок (т. е. ученик) выпущенную стрелу (т. е. знания) – не забудет”. В данном примере слово “пан” (по смыслу ручка или грифель), несомненно, связано с древнетюркским “бан” – доска (для письма)» (Бутанаев В. Я. Традиционная культура и быт хакасов. Абакан, 1996).

Как нам представляется, хакасское слово «табан» – полозья (деталь для перемещения), оставляющий след, имеет прямое отношение к теме письма. От нее и происходит «табан» – подошва, лапа. Например, «адай табаны» (вид орнамента) – собачья лапа.

Скорее всего, названия самих предметов «науки» (доска и ручка) нужно связывать с древними изображениями и письменами на камнях (плитах) конкретного народа пан из Южной Сибири. Становление «научного» знания у народа пан во многом определялось резчиками-жрецами по камню.

«Древнехакасские рукописи не дошли до нас лишь потому, что обыденный писчий материал был не стоек к воздействию времени. На примере надписей, высеченных на надгробных плитах, уже доводилось демонстрировать, что их создавали резчики-профессионалы, применявшие целый набор разнообразных зубил. Профессионалами были и писцы. Об этом говорит не только факт существования специальных писчих приборов и постоянное пребывание этих приспособлений со своим владельцем (они сопровождали его даже в мир иной).

<…> Известны нам и культовые надписи, созданные как во время общественных жертвоприношений (Узун-оба II), так и во время личных и, возможно, даже тайных обращений к божеству. Мы знаем строки, составленные на пирах и в уединении, метящие “презренный металл” и благородную сталь. Писали желающие угодить владыке вассалы и покаявшиеся в прегрешениях верующие, князья и воины, монахи и шаманы. Есть изысканно-грамотные тексты и бесхитростные, литературно выверенные и содержащие просторечия. А за всем этим стоят школы. Без них не бывает письма и грамоты. Есть еще один показатель значения письма для того или иного общества. Я имею в виду степень осознания того, что данная письменность отличает это общество от другого, то есть степень сбережения письма, его сохранения в веках как отличительную черту “своей страны”, несмотря на различные повороты судьбы. Смею полагать, что подобное восприятие енисейского письма было присуще древнехакасскому государству. При этом я имею в виду не только обычай создавать надписи на века и делать это по собственным законам и правилам» (Кызласов И. Л. Древняя письменность саяно-алтайских тюрков. М., 1994).

Значит, на Саяно-Алтае уже на заре истории народа пан знание о числах превратилось в самостоятельную часть духовной культуры. Оно в немалой степени определило необычайно высокий уровень окуневской мифологии и «преднаучной» философии.

Как нам представляется, «окуневское» наследие (применение некоторых символов в изображениях на каменных изваяниях) вполне могло послужить предпосылкой фундаментальной графической деятельности в создании сакской (скифской) письменности. В последующем периоде, спустя почти тысячи лет, они были применены в создании древнетюркских (енисейских) букв и «гностических» чисел. Их древние следы находим в письме брахми и «деванагари» в Индии.

Конечно же, арабы (от них пошли европейские числа) заимствовали цифры у индийцев, которые, в свою очередь, переняли их у сибирских скифов-саков. Возможно, преемниками письменности от этого кочевого народа (спустя почти тысячи лет) в Южной Сибири были древние хакасы – сакаи (сагайцы) и уйгуры. Они, как и их предки – скифы, продолжили распространение знания письма.

«Енисейское письмо в VIII – начале IX века в силу пока не вполне ясных обстоятельств оказало мощное воздействие на соседние народы, обладавшие своей развитой, нередко официально принятой письменностью…

<…> Не во всех случаях древнехакасскую знать, владевшую енисейской грамотой, не устраивал уровень “домашнего” образования, и они направляли своих детей за границы владений, в те страны, где существовали, говоря по-нашему, высшие учебные заведения. В ту эпоху в Северном Китае, в государстве киданей, уже существовали академии.

Из летописей центральноазиатских стран известно и о пребывании в их государствах древнехакасских юношей, приезжавших ради получения образования. В киданьской хронике даже идет речь о том, что в один период времени наплыв “стремящихся к знанию из государства Хагас” был столь велик, что императорской власти пришлось усилить пограничную стражу и ввести учет будущих “студентов”-сибиряков, чтобы регулировать их приток в страну» (Древняя письменность саяно-алтайских тюрков. Кызласов И. Л. М., 1994).

Повторимся, некогда предками «стремящихся к знанию» хакасов – табанов (та/паны – горные люди из «Сайан» (Саяны) или «Чайан чир» [хак. ] – Верхний мир) в Поднебесную «Чайну» (Китай) были паны или саки (змеепоклонники). Они и были распространителями тайных знаний «пан» (науки) и чисел «деванагари» в Индии.

Наша задача – понять читателю преемственность духовных знаний, выраженных в древнейших символах на камнях эпохи бронзы, в системе енисейской письменности и чисел. Эту не простую загадку мы затронем в последующих главах.

Истоки общих (тюркско-индоевропейских) чисел и пути их распространения

Если в составе сибирских андроновцев были предки индоевропейцев и древних тюрков, то они могли «совместно» произносить (а позже и изображать) некоторые названия чисел. (Их культура сложилась в эпоху бронзы от современной Хакасии, среднего Енисея до юга Урала).

Число «один»

Под начальной енисейской буквой «П» древние символизировали пiр (хак.); пир, бир (общ. тюр.) – число «один».

Родственные слова этого древнейшего числа с этим названием в индоевропейских словах: «перед» и «первый» (русский), «перши» (болгарский), first (английский), pur (древнеиндийский) – возглавлять, идти впереди, становясь первым, «пурун» (тюр.) – начальный. Все они имеют общий корень «пер», «пир» или «пур».

Судя по всему, енисейский рунический знак «П» (по внешнему виду имеет один угол) понимался как цифра один или был числом, который входит в ряд числительных как его начальный элемент или счет.

Число «два»

Енисейская буква «Э» (графически выглядит с двумя углами) символизировала тюркское число «Эки» – два или финно-угорское Ek/ik – два.

Под числом «эки» мы знаем курдскую еk – один, а также индийскую eka (сан.) – один. Возможно, древнегреческое число «Э/на» – 1 также имеет отношение к руне «Э».

Число «три»

Ен. – орх. руна «Ч» (число «ÿч» – 3) выглялит как славянская буква «Ч». Их близкий родственник в Европе – это греческое число (трио) – три.

О древнейшей руне «Ч» (с тремя углами), которая имеет некоторые соответствия с индоевропейскими символами, мы рассмотрим ниже.

Для нас остается загадкой схожесть шумерского слова «уш» – число три с тюркским «ÿч»/«ÿш» с тем же значением.

Число «четыре»

Енисейская буква «Т» – знак письма (ср. перевернутое арабское число с четырьмя углами), использовалась как цифра «тöрт» или ««тöр» – четыре. В русском языке она звучит как «че/тыре» или на индийском – turya – четвертый или ca/tur – четыре (с основой «тур»). Этимологическая связь этих слов с обозначением тюркского числа – бесспорна.

Число «пять»

Под буквой «Б» из долины Енисея нужно понимать «беш» (пис) – число пять. Внешне она выглядит как индийское и арабское – «шесть», только с разворотом в другую сторону.

Удивительное сопоставление можно произвести между тюркским (кир. южн.) словом «панжа» (пятерня – пять пальцев руки) и индийским числом «панча» (сан.) – пять. Ср. также древнегреческое «пэндэ» – 5.

Число «шесть»

Древнейшая руна «Л» (ал) выглядит как зеркальное отражение буквы «П» или числа «один» (представляется в перевернутой позиции). Символом этой буквы стала тюркская цифра «ал/ты» – шесть, схожая по виду латинскому «Л» (эль) или индийскому числу 7.

Обратим внимание на то, что тюркский «ал» (он, тот) и индийский «sa» (он, тот) образуют форму числа «шесть».

Возможно, семитские племена слово «Элохим» (подается во множественном числе – «Боги») изначально называли именем «Эль», означающим у тюрков – Бог. Об этимологической связи «Аль» (Ала) с «Эль» писали многие лингвисты.

Число «семь»

Тюркское число «шети» (семь), изображаемое арабами как цифра – 7, было графически выражено количеством семи «острых» углов в виде енисейско-орхонской буквы «Ш».

Греческий знак с рожком сверху выражало число zeta – «семь». Буква Z – zeta (dzeta) в греческом алфавите стоит на седьмом месте, использовалась как цифра-семерка. (Выглядела как змеевидная руна, только сверху подрисовывали «рог»).

Древние тюрки – змеепоклонники, вероятно, знали эту цифру как «шети» с начальной енисейской буквой «Ш». Его родственные слова: «жете» (тюр.) – предки, происхождение или «шет» (шетi) (тюр.) – небесный или царский род. В енисейской письменности они трактуются как «сыны человеческие». Они показаны в бубнах народов Саяно-Алтая в виде семи человечков.

Знак Z – (zeta) до того, как попал в греческий алфавит, судя по всему, был цифрой «семь» с этим названием. Индоевропейские: sette (ит.), septem (лат.), sapta (инд.) и другие формировались в эпоху бронзы (окуневско-андроновская культура от Енисея до южного Урала) за пару тысячелетий до возникновения буквенных систем. И если в составе этрусков (пеласгов) были древнетюркские люди-змеи, то они могли произносить начальную букву Z как dz или z.

Енисейской буквой «С» (са), которая писалась так же, как руна «Ш» (шети – семь), индусы передали число «са» – шесть и «сапта» – семь. Ср. латинский «септем» (семь) с основой сеп/сап, где начальная буква «С». У тюркского народа саха (якуты) число семь означает «сэттэ» с первой буквой «С».

Как уже отмечалось, «жети» (шети, четi) – число семь, согласно которому происходит сотворение жете (тюр. предки, происхождение) – «сынов человеческих». Производные слова от этого числа – «шет» (шетi) (тюр.) – царский род, «жетiк» или «жетекши» (тюр. каз., кир.) – руководители и «цари» змеиного (материального) мира.

Возможно, происхождение славянской «царской четы» нужно связывать с шет/шетi (тюр.) – с небесным родом «мироправителей». Кстати, русское наименование «царь» некоторые лингвисты возводят к шумерскому слову «сар» – Змей и древнееврейскому «сар» – повелитель, владыка, властитель. В булгарской рукописи «Джагфар Тарихи» есть упоминание о древнетюркском змее «Кызыл Джар» (Красный Змей), где второе слово также предполагает «чар» или «сар».

«Родственные» связи древнехакасских (енисейских), индийских, а позже и арабских чисел мы передали в виде их записи в таблице № 5.

Было бы несправедливо забыть в этом кратком обзоре их первоисточник – древний «гнозис», в котором тема «наука о числах», обозначена словом пан.

Чем объяснить часто встречающиеся звуковые (порой и графические) совпадения в названиях чисел у этих народов?

Вероятно, восточносибирские соседи индоевропейцев – паны (представители окуневской культуры долины Енисея) впитали в себя элементы многих культур. Поэтому в названиях первых семи чисел есть возможность вычленить не только прототюркские, но и индоевропейские элементы.

Это позволяет поставить вопрос об общих истоках индийского «деванагари» и тюркского «пан» – знания о ритуале енисейского письма. На наш взгляд, последний сформировался на территории юга Сибири (в северных предгорьях Саяно-Алтая) еще в начале бронзового века. В эти времена этнические группы индоевропейцев и пратюрков еще не отделились друг от друга, т. е. существовали как общий древний этнос (суперэтнос) или как единый мощный очаг архаической культуры.

Названия вышеуказанных чисел могли бытовать в ареале проживания не только южно-сибирских панов (людей-змей), но и андроновских (индоевропейских) племен. Именно в них, в наименованиях чисел, сохранился древний языковой субстрат – остатки языка народов, живших исконно на территориях, подвергшихся впоследствии освоению сакско-скифскими или тюркоязычными племенами юга Сибири.

Это дает основание утверждать, что в основе этнического состава подавляющей части современных саяно-алтайцев, связанных с древним этнонимом пан, лежат большей частью тюркоязычные компоненты. Также можно утверждать, что пан (бан) на начальном этапе своей истории не только первичный древнетюркский, но и индоевропейский (древнеугорский) этноним.

Тюркская культура своими корнями крепко связана с эпохой бронзы в Южной Сибири, начало которого древние индоевропейцы связывали с народом «пани» – предками скифских саков. Если верить письменным источникам Ригведы, уже во второй половине II тыс. до н. э. под названием пани была известна целая группа племен кочевников-скотоводов, обитавших преимущественно в отрогах северного хребта Саяно-Алтая, в неких горах Вала, т. е. Ала тау. Возможно, изначально к панам или к «пани» относились только жители собственно Саяно-Алтая, т. е. Хакасско-Минусинской котловины (бассейн реки Акбан, т. е. Абакан), говорившие на разных диалектах или говорах древнетюркского, а частью и индоевропейского языков того времени.

Ряд слов мог быть воспринят носителями общей речи из лексики еще не распавшихся или разделившихся на древнетюркскую, протоиндийскую, протоиранскую и пеласгическую ветви. Значит, предки современных тюркских народов северной части Саяно-Алтая взаимодействовали не только с древнейшими индоевропейцами – непосредственными предками сегодняшних индийцев, иранцев, а также греков. Возможно, обособление последних друг от друга началось еще на их прародине в Южной Сибири. Эти заимствования служат серьезным аргументом в пользу того, что прародина древних арийцев находилась не только на востоке Европы, но и на юге Западной Сибири (территории Обь-Чулымье и долины среднего Енисея).

Появление на исторической арене древнетюркских племен с культом змеи Ала (инд. змеевидный Вала), известный позже как Эбер (Эвер), и дало толчок для распада родственных индоевропейских племен. Случилось это глобальное событие на юге Сибири еще в эпоху бронзы.

По Геродоту известно, что «их собственная земля произвела множество змей», которые, как он пишет в «Истории», в большом количестве «напали из пустыни внутри страны». «Множество змей» (по Геродоту) и «река, кишащая змеями» (булг. рукопись «Джагфар Тарихи») были переданы древними тюрками как эбер-джебер (ибир-сибир), где «эбер» – змей, или эбир-жебир (тюр. кир.) – во множестве, кишмя кишит. Кстати, географическое название Сибири в форме «Ас-Сибир» (см. «жебир», «джебер») приводит персидский летописец Рашид-ад-Дин (1247–1318). Он локализует «Ас-Сибир» на юге Западно-Сибирской равнины.

В булгарской рукописи «Джагфар Тарихи» читаем: «А весь путь от Болгара до Чулым-су занимает около трех месяцев, но он, хотя наши и называют его „Эбер-Джэбер”, не так обременителен, как может показаться». Наименование «Эвер» (Эбер-Джэбер или по-арабски Ибир-Сибир) было дано по имени Красного Змея (дракона) – покровителя народа пан или яван. Позже эта дорога называлась «Хон-юлы» или «Хон-чулы» (гуннская дорога), которая вела с гор Хон с Минусинской долиной внутри на запад (Европу) через северный Казахстан.

На этих древнейших дорогах пант эпохи бронзы, проложенных народом пан (табан, яван) от Енисея, юга Сибири до самого Понт (северо-восточная область Малой Азии), моря Понт (Черное море) и реки Истр (область Валахия и гуннская Паннония), имелись поселения торговцев. Торговые поселения народа пан, упоминаемые у Геродота, находят некоторые соответствия в индоевропейском санскрите: панья – товар, пана – монета, апана – рынок, пантха – путь.

Эти народы и принесли с собой в Индию, на Ближний Восток и в Европу некоторые сибирские культуры и верования. Об их древних культах, письменах и числах – мудрость таинственных змеепоклонников, мы уделили некоторое внимание в начале книги.

Существование же этих мистических людей-змей у тюркоязычных народов юга Сибири засвидетельствовано в индийских рукописях и мифах как наги. Согласно преданиям, многие рукописи и гимны Ригведы в Индии были написаны древним письмом «деванагари», которую и создал этот мифический народ. Эти наги могли быть богами, полубогами или приближенными богов.

Мифы о людях-змеях, известных как наги, могли возникнуть в результате проникновения окуневско-андроновского мировоззрения в эти дальние края. Пути проникновения и опосредующие звенья остаются пока неизвестными, но все основные данные свидетельствуют, что этот импульс – сгусток идей пронесен некими скифскими саками/шаками и яванами (потомки народа пан) из Южной Сибири через Среднюю Азию, прежде чем достиг Индии, Ирана и Европы.

В эпоху бронзы они принесли с собой в эти дальние края некоторые сибирские культуры и верования, включая и древние культы таинственных людей-змей, известных позже как «деванагари» (дева/наги/ри) – древнеиндийского письма брахми и чисел.

Карта-схема № 1. Этногенетические связи культурных героев в виде людей-змей (рыб) и пути их распространения

а) каменное изваяние окуневской культуры в виде змеи или рыбы (Хакасия);

б) рисунки змей на камнях эпохи бронзы (Хакасия);

в) петроглифы людей-змей (Калбак-Таш, Алтай);

г) змеи (Монгольский Алтай);

д) изображения первопредков (людей-змей) из пещеры Ак-Чункур (Киргизия);

е) пеласгический Кекроп (греч. Кекропс) – основатель Афин и первый афинский царь со змеиным хвостом;

ж) Дагон Филистимский;

з) шумерско-вавилонский герой Оанн (полурыба, получеловек);

и) индийские наги (люди-змеи)

«Пещерная» родина народа пан во времена окуневской культуры, как мы предположили в электронной книге «Тайны забытых миров», это Хакасско-Минусинская котловина, расположенная в системе гор Западных и Восточных Саян. Это был один из центров, оказавших активные культурные влияния, происходившие за счет прямого вторжения (расселения) отдельных племенных групп. Эти народы и приносили с собой свои культурные традиции и тайные «преднаучные» знания о мире.

Взаимосвязи и взаимовлияние этих традиций были одними из характерных черт развития окуневской культуры уже на этой ранней ступени ее эволюции. Какими путями происходили племенные взаимопроникновения, каков характер самого историко-археологического центра окуневской культуры, подвергшихся впоследствии освоению индоевропейскими племенами?

Скорее всего, это был не военный, целенаправленный поход, но закономерное для древней истории человечества перемещение этносов в поиске удобных для жизни территорий. Их древние кладбища находят не только в Северном Причерноморье, Зауральской степи, на просторах Казахстана, но и в степях нынешней Хакасии.

Это соответствовало ареалу распространения между серединами II и I тыс. до н. э. носителей индоевропейской, а затем и тюркской языковой общности.

В своих погребальных обрядах в Южной Сибири эти племена приносили в жертву рабов (инд. «дасью» или тюр. хак. «тасы» – рабы), которых доставляли из предгорий Новокузнецкого Ала тау (до недавнего времени там обитали племена «тасы» по реке Кийа), коней, оставляли в могилах колесницы для пути в «мир без возврата». Кем были тасы или те же индийские дасью, мы рассмотрим ниже.

Создатели этой загадочной культуры – отдаленнейшие предки многих тюркских и индоевропейских народов, в том числе славян. Это было время, когда колесницы древних индоевропейцев начали свое стремительное продвижение по Евразийской степи, сопровождаемые повозками с женами и детьми, табунами и стадами, составлявшими медлительный арьергард передовых отрядов. Саяно-Алтай (с сакральной долиной среднего Енисея), северный Казахстан, юг Урала, затем Восточная Европа, Иран и Индия – таков был конечный рубеж их движения, стимулированного нуждами развитого скотоводческого хозяйства.

Напомним, во II тыс. до н. э. в горах северного Саяно-Алтая могли жить кочевники паны – предки яванов, табанов или скифских саков/шаков. Эти скифские народы известны по письменным источникам Махабхараты как «шаки вместе с яванами на конях, отличавшихся большой быстротой», т. е. как родственные племена. Странствия и маршруты жрецов – пилигримов народа пан или яван (руководимые манами – первопроходцами) охватили огромную территорию Евразии. Их путь пролегал от Саяно-Алтая (до Монголии и севера Китая) до Кавказа и средиземноморского мира, до Ближнего Востока и Балкан, а затем и до Индии.

Именно в этот период, когда восточной границей этого огромного этнокультурного образования оставалась Хакасско-Минусинская котловина, эта общность, не совсем еще понятая учеными, распалась на более мелкие. Одной из самой загадочной из них является общность, условно отнесенная к так называемой киммерийской, а позже скифско-сакской культуре (индоевропейская и древнетюркско-угорская). О потомках панов, некогда крупного объединения племен с этим этнонимом в южной Сибири, мы рассказывали в электронной книге «Тайны забытых миров».

Именно легенды индийских шаков, известных также как скифы-саки от Восточной Европы до Сибири (включая и народ саха), являются тем бесценным источником при определении религиозного мировоззрения их южно-сибирских предков – панов (пани) эпохи бронзы. Генератором многих «научных» идей (см. «пан» – наука) и представлений была верхушечная жреческая каста людей-змей этого загадочного народа. Этно-культурный след сибирских мудрецов в Индии – это «пандит» (ученый, обладатель знаний или того же «пана»).

Название «пан» (этноним племени) географически соотносится со священной долиной Арбан чазы, где протекала почитаемая река Ак-Пан, известная также как Агбан (древнее название Абакана). Эта местность носила наименование «Мана», или сакральная земля хакасов «Мöнi чир».

Карта-схема № 2. Топонимическая карта с названиями некоторых рек и гор, сохранившимися от народа пан

В историческом пространстве предводители и жрецы скифов-саков (шаков) сохранились как змеиные люди (переправщики душ через реки) или наги, создавшие «деванагари» (дева/наги/ри) – древнеиндийского письма брахми и Чисел. К их потомкам, сохранившимся в Сибири с этнонимом сак или шак, можно отнести алтайских шакшалыгов, хакасских сагайцев (сакайев) или народ саха (якуты). Кстати, первый шаман народа саха отказался признать Верховного бога, а его тело состояло из массы змей. О существовании у саков – скифов культа Змеи доказывали многие исследователи.

Много легенд сохранилось о дорогах «пант», по которым пролегал путь паломников в «пещерную» страну народа пан (известную как Ала или Вала, а позже как Кошала в Индии) за древними знаниями людей-змей. Они были известны достаточно хорошо народам Сибири, Центральной Азии, Ближнего Востока, а также Индии как «паны» или «пани» (по Ригведе).

В индийской поэме Махабхарате эти племена, как мы уже писали выше, упоминаются как «шаки вместе с яванами на конях, отличавшихся большой быстротой».

«Путь продолжай; ищи в чужих странах пропитанья. <…> Помни, Наль, твое искусство конями править тебе сохранилось», – говорит могучий и мудрый Змей, благословляя скифско-сакского (см. саки/шаки) царя на дальнюю дорогу.

Подсказку о дорогах «Эбер-Джебер» (кишмя, во множестве как змеи) народа пан, содержит другой текст Махабхараты, где устами царя змей Керкоты говорится о древних путях людей-змей.

Змей Керкота:

 
«Мне подвластные змеи, которым
Все на земле дороги известны, ко мне ежедневно
Змеек-гонцов присылали, и каждая, верно исполнив
Долг свой и весть передав мне, в огне предо мной умирала;
Видишь, как много здесь собрано кож их истлевших.
От них-то мог я проведать о том, как ты полюбил Дамаянти;
Как цари и царевичи созваны были в Видарбу»
 

(Махабхарата, эпическое сказание «Легенда о Нале и Дамаянти»).

В плане мифологической эволюции показательна судьба индийского царя змей Керкоты, восходящая к более древнему саяно-алтайскому змеевидному дракону Кер-балыку, изображения которого находим в Сибири с эпохи бронзы. Возможно, в образе змея Керкоты (в Махабхарате описан с короной на голове), а также рогатой рыбы, спасшей Ману, скрывается древнесибирский двурогий Кер-балык.

Нам он известен как предводитель людей-змей под именем Ала биг – Змей с двумя рогами на голове (фольк. у хакасов) или с золотой короной (по легендам енисейских кетов). В индийском «Сказании о рыбе» мудреца Ману с семью риши спасает от всемирного потопа рогатое морское животное.

Рис. 10. Окуневские двурогие рыбы – «реки» (II тыс. до н. э.)

Под окуневскими рогатыми рыбами (см. рисунки выше) нужно понимать Кер-балыка Сибири (ср. греческие «герата» – рога, «кераст» – рогатая змея), символизирующего реку Аби Дарья (Обь). Кстати, индийский царь змей – Керкота вместо рогов на голове имел корону.

Разобраться в картине «как много здесь собрано кож их истлевших» (снятие «одежды» змеек-гонцов или людей-змей в стране бессмертия) поможет текст из книги «Тайная Доктрина» Е. П. Блаватской.

«Наги индусов и тибетские Адепты были человеческими Нагами (змиями), не пресмыкающимися. Кроме того, Змий всегда был прообразом последовательного или периодического возрождения, бессмертия и времени. На низшем плане материальности Змий, несомненно, был “великой эмблемой Тайны в Мистериях” и, вероятно, был “принят, как прообраз женской зрелости ввиду свойственной ему особенности сбрасывания кожи и самообновления”. Но это относилось лишь к тайнам, связанным с земной, животной жизнью, ибо, как символ “обновления и возрождения в (всемирных) Мистериях”» (Блаватская Е. П. Тайная Доктрина. СПб., 1991).

Одним из посвященных в мистерии «обновления и возрождения» был Иоанн Креститель. Его часто изображают в одеянии из шкуры.

«Судя по этнографическим и археологическим источникам, шаманы и воины часто надевали шкуры животных или приделывали сзади хвосты (рыбьи или змеиные. – Прим. авт.). На древнейшей стенописи в святилище Чатал Хююка (Турция) нарисован огромный бык, окруженный маленькими фигурками мужчин в красных шкурах. Шкура с хвостом, очевидно, являлась отличительным знаком мужчины-воина, охотника. <…> Так же одеты воины с хвостами на переднеазиатских рисунках начала I тыс. до н. э. <…> Такой же рудиментарный хвост имеют воины на ассирийском рельефе из Ниневии» (Кубарев В. Д. Петроглифы Калбак-Таша. Новосибирск, 2011).

В первой главе книги мы начали с не простого для понимания читателя текста из книги «Тайная книга Иоанна». В этой части нами был произведен сравнительный анализ (в виде таблицы) между гностической и древнетюркской структурами мира по семи сферам. Конечно же, у читателя возникает вопрос: «Был ли Иоанн одним из гностиков и где искать следы его тайного мировоззрения?» «Почему он – Креститель (очиститель души) в воде?».