Читать книгу: «Пути тьмы», страница 2

– Ферат, – наполовину побулькал в воде, наполовину произнёс на воздухе Водяной. – Иди отсюда.

– Эй, – возмутилась ведьма. – Почему так грубо, я всего лишь пришла собрать гиацинт. Неужели ты настолько жадный?

Он подплыл ближе к берегу и уперевшись руками в землю, по пояс высунулся из воды, волосы тут же обволокли белое тело, наряженное в странную полупрозрачную ночную рубашку. Видимо, голыми ходить Водяным в наше время не пристало. Тут же потянуло лёгким запахом водорослей, который он принёс с собой со дна.

– Мне не жалко для тебя этих цветов, забирай хоть все, но недавно тут проходил ангел смерти, – прошептал он, вперив в Ферат белые глаза. Она почувствовала, как по телу побежал холодок, а кожа покрылась мурашками, появилось ощущение, что за ними кто-то наблюдает, лёгкий ветер зашептал между ветвями высоких елей свои призрачные сплетни и деревья зашелестели, смеясь ему в ответ, ведьме страшно хотелось начать озираться, но она сдержалась и постаралась спокойно выдохнуть, хотя дыхание дрогнуло. Теперь словно сам лес стал живым.

– Ты его видел? – таким же шёпотом поинтересовалась Ферат, продолжая срезать гиацинты.

– Да, – кивнул Водяной.

– А я-то думаю, чего ты сегодня такой тихий.

– Внимание его привлекать не хочу. Я тебя предупредил, иди домой.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Скоро уйду, не волнуйся.

Её собеседник конспиративно ушёл под воду, не создав ни одной брызги, что для него не свойственно, ведь он любит и сам плюхаться, и Ферат обрызгивать. Однажды даже уговорил её поплавать с ним. У девушки до сих пор пробегали мурашки по телу от воспоминаний его холодных рук на её талии. Просто одна зловредная, ревнивая навка захотела утопить ведьму, дёрнув под водой за ногу и потащив ко дну. Водяной тогда быстрее Ферат понял, что произошло и вытащил девушку на поверхность, отбив у духа. Он отчитал нерадивую утопленницу, но было уже поздно, ведьма разозлилась. В общем, нет больше той навки. Хозяин озера до сих пор иногда припоминает девушке это и ворчит, хотя количество навок в его владениях погоды ему совершенно никакой не делает, одной больше одной меньше. Собрав почти полную корзину, чернокнижница решила, что пора возвращаться. Хоть деревня и была обложена по периметру камнями с защитными пентаграммами, Ферат слегка тревожилась насчёт того, сработают ли они против ангела смерти. Сверху в корзине лежал её кинжал, который приносил ведьме немного спокойствия. Он достался ей от матери, как-то она рассказала дочери, как тот ковался в свете луны и звезды Бездушия и благодаря пентаграмме на лезвии впитал энергию последней, точно такой же символ сегодня использовала Ферат, чтобы вернуть себе свою кровь. Пентаграммы из разряда тёмной магии в отличие от рун, а Кенна до мозга костей была белой доброй ведьмой, если конкретнее, женщина была целительницей, поэтому ей приходилось использовать руны, чтобы управлять стихией, ведь маги другого вида, именуемые стихийными, могли использовать её за счёт своей энергии. Чернокнижница предположила, что, вероятно, кинжал тоже достался маме от кого-то, но женщина никогда об этом не упоминала. Его рукоять была сделана из кедра и оплетена тонкой серебряной ковкой в виде лоз с розами. Внезапно Ферат почувствовала резкую, сильную боль в груди, будто кто-то изо всех сил толкнул её в спину, выбивая воздух из лёгких. Это ощущение было настолько болезненным, что, медленно выдыхая, девушка опустилась на колени и уперевшись дрожащими ватными руками в землю, стала восстанавливать дыхание, попутно соображая, что могло произойти. Такая реакция определённо на повреждение какого-то из её заклятий чёрной магии, но какого именно? Кто-то сумел потушить огонь в камине? Невозможно, только маг может это сделать, а Тиборк никогда не суётся в её дом без надобности и уж тем более не лезет к камину, к тому же, он явно бы столкнулся с сопротивлением её энергии, к слову, разрушение которой и вызвало боль, только сам исполнитель мог безболезненно для себя снимать и накладывать чары. Был ещё более реальный вариант – Бастина вновь проголодалась и пребывая в дурном настрое съела Евиту, ведь эти звери тоже под магией Ферат. Или всё же ангел смерти набрёл на деревню и сломал барьер? Об этом ведьма думать не хотела, но любой вариант от самого глупого до серьёзного не был исключением, ведь дом Ферат буквально пропитан её энергией и любое нарушение её мерной, заложенной девушкой работы, отражалось вот так на ней. До конца так и не восстановив дыхание, она поспешила к деревне.

Подойдя к её окраинам, ведьме пришлось для страховки нарисовать на руке символ сокрытия, такой же, какие укрывали само поселение. Только символ был завершён, энергия ведьмы заставила его работать и на секунду вспыхнув красноватым светом, он растворился, заставляя исчезнуть и чернокнижницу. Прячась за деревьями, она подкралась к первым домикам и её тут же смутила тишина, и смутила не зря. В центре деревни, прямо рядом с домом Ферат стоял он – высокий юноша в чёрном кожаном плаще, с медового цвета рассыпчатыми волосами, которые подрагивая на ветру, концами иногда задевали большие бордово-бурые рога утолщённые у корня и заострённые к концу. Сквозь плащ, через специальные отверстия, на его спине покоились крылья, настолько чёрные, что выделялись бы даже на фоне ночного беззвёздного неба, каждый палец на его руке заканчивался длинным, в тон крыльям, когтем, песочные глаза, внимательно осматривавшие местность, были словно того же оттенка, что и волосы. Ведьма засмотрелась, она бы бессовестно соврала, если бы сказала, что существо перед ней не столь же прекрасно, сколь опасно. Вокруг него лежали трупы в миг угасших людей. Соседей, знакомых, друзей Ферат. Она отвернулась и прислонилась спиной к стволу дерева не зная, что делать. Девушке стало дурно, не смотря на род занятия и возраст в сто двадцать восемь лет, за который она повидала немало смертей, сейчас ей было действительно не по себе. Ведьмы восприимчивы к угасанию, потому что их души не привязаны к телу, как у людей или любых других полу-магических существ, считается, что они стоят на пороге между жизнью и смертью и имеют двуликий образ, можно сказать, они одновременно существуют и в загробном и в живом мире, но ни в коем случае не являются неубиваемыми, их легко можно вытолкнуть на ту сторону, как и всех обычных созданий. Они могут чувствовать уход души или её привязанность к земле. Смерть от рук ангела смерти была неестественной, трупы полукровок поселения выглядели для Ферат как никогда жуткими, пусть их внешний облик и не изменился, мертвецы, как мертвецы, но от души не осталось и следа, её просто стёрли из этого мира, забрали навсегда, без малейшего намёка на присутствие когда-либо. Его жертвы были похожи на никогда не живших марионеток и у девушки появилось пугающее ощущение, что половину жизни она провела в каком-то очень долгом и жутком спектакле, главным кукловодом которого был этот юноша, похожий на высшее существо, венец творения. Ведьма прижала ладонь ко рту, потому что её замутило, пожиратель душ оказывал на неё ужасное давление своим присутствием, в основном из-за этого нарушения порядка, заложенного самой природой, сейчас ангел смерти был огромной чёрной дырой энергии, что поглощает всё и вся. Ферат подумала было бежать, это желание навязчиво пульсировало на задворках сознания, пробуждая в ней инстинкты, ближе к звериным, но разум подсказывал, что бежать ей некуда, в другой деревне её могут не принять, в город слишком опасно, на неё могут открыть охоту сразу и Ковен, и Альянс. Вдруг послышался треск молний, и девушка резко выглянула из своего укрытия. Тиборк ещё сопротивлялся, но разве он мог что-то поделать с ангелом смерти? Ферат может успеть прийти ему на помощь, но… Тело сковал неестественный страх, не дающий ей сдвинуться с места. Стоило только парню поманить пальцем, как бело-голубая дымка выплыла из тела старейшины и потянулась к монстру. У ведьмы зазвенело в ушах, и она глупо попыталась закрыть их руками. Несносный вопль поглощаемой души разорвал всё пространство на мелкие частицы и Ферат замутило ещё сильнее, только она может слышать эту агонию. Отчаяннее зажав уши, девушка упёрлась лбом в согнутые колени, еле сдерживая подступившие слёзы. На самом деле, ей не было дела до жалости к людям, которые только что погибли, с которыми она жила долгое время, было только лёгкое сожаление, ведь смерть явление общее и в конце концов она может прийти ко всем, и за срок своей жизни ведьма это давно поняла, но сама её суть существа, стоящего на границе между жизнью и смертью, противилась тому, что у загробного мира забирают его жителей. Это было противоестественно, ангелы смерти одно большое, чёрное, несмываемое пятно на самых жестоких законах природы, естественного отбора и выживания. В этот момент ведьме почему-то вспомнилось как добр был к ней Тиборк, как они с Агнет любили посплетничать за готовкой, как женщина весело и ехидно смеялась, каким ворчливым по отношению к Ферат был заместитель старейшины – Олис, который всегда сетовал на её лень, но как-то раз, напившись вина, стоял под её окнами прося руки и сердца, а девушка лишь заливалась смехом и наслаждалась собой. Бедный парень на следующий день сгорал от стыда и пытался всё отрицать. Она вспомнила, как девочка из соседнего домика постоянно оставляла ей под дверью корзинку свежей смородины, а ведьма взамен тайком от всей деревни пекла рассыпчатый и вкусный ягодный пирог, с которым они вдвоём с девочкой пили чай. Эти кадры из памяти вызывали приятные ощущения на душе и лёгкую горечь, они же помогли Ферат более-менее успокоиться, в какой-то момент, она вспомнила фразу, свою собственную, брошенную когда-то необдуманно, но уверенно, которая взбудоражила девушку: «Вот увидишь, я достигну таких высот, что сам ангел смерти будет лежать у моих ног». Это был детский спор, глупый и несерьёзный, когда-то уже провалившийся, но именно сейчас ведьме подумалось – «а почему бы и нет?»

В какой-то степени Ферат была фаталистом и, если ей суждено погибнуть сегодня, так и произойдёт в любом случае, поэтому она незамедлительно решила действовать, взяв себя в руки. Возможно, вперёд её толкало ещё и естество существа границы, девушке в какой-то мере хотелось отомстить, но не за жизнь, забранную у людей, а за поглощённые души. Собрав все силы, впитав почти всю свою магию в этом месте, девушка порезала левую ладонь и нарисовала кровью на правой пентаграмму с шестиконечной звездой и тремя рунами: уруз – энергия, турисаз – сила, как защищающая, так и разрушающая и ансуз – духовная сила. Это заклятие должно подавить сознание ангела смерти, ведь когда-то именно им, так хорошо и точно описанным всё тем же Матисом Мионом, ведьмы вводили пожирателей душ в небытие на несколько минут, а то и часов, и вырезали им сердца, пленяя. Пока маг владеет сердцем – монстр его не ослушается. Об этом ритуале ходят легенды, но уже давно никто его не проводил, а всё потому, что применяемая магия должна быть чёрной, профиля Ферат, да и оружие особым, способным прорезать кожу ангела смерти. Пока не передумала, девушка вышла из укрытия и быстрым стремительным шагом направилась к крылатому созданию. Он стоял к ней спиной, да и к тому же, она всё ещё была под сокрытием печати, потому монстр заметил её не сразу, но почувствовав сильную душу, которую можно поглотить он обернулся и в тот же миг Ферат приложила ладонь с пентаграммой к его лбу, направляя туда всю свою энергию. Песчаные глаза ангела удивлённо и, как ни странно, панически расширились, он схватил девушку за запястье, пытаясь отшвырнуть её руку, но ведьма, превозмогая собственные силы старалась держаться, чувствуя притяжение и сопротивление одновременно, их энергии столкнулись и в конце концов стоять на ногах останется лишь кто-то один. Сознание Ферат помутилось, но девушка собрала ещё больше сил, хотя уже казалось, что она выжата. На миг ведьме почудилось, что ей конец, ведь ангел смерти был ещё в сознании и даже попытался отшатнуться, а она уже чувствует свой самый крайний предел, но в какой-то момент его испуганный взор упёрся точно в медно-голубые глаза чернокнижницы и через секунду он упал. Когда всё закончилось, девушка почувствовала резкое облегчение, словно её перестали тянуть вниз сразу сотни килограмм, тело стало ватным и почти не слушалось, но ведьма не без удовольствия осмотрела его тело у своих ног, хотя она ещё не совсем осознавала, что произошло, затем взяла кинжал своей матери и вонзила лезвие в грудь ангела, на удивление разрезав легко и беспрепятственно кожу. Достав истекающее кровью сердце, Ферат стала заворожённо наблюдать, как при контакте с пентаграммой оно уменьшается до миниатюрных размеров и превращается в рубиновую подвеску сохраняя истинную форму, которую наверняка не разбить никакими средствами. Типичный пример преображения предметов под воздействием энергии и желания, после которого девушка почувствовала себя ещё более опустошённой. Оставив противника валяться на земле, она поползла к дому. Кое-как открыв дверь и ввалившись внутрь, Ферат хриплым голосом позвала:

– Ворон, – её звери тут же взволнованно собрались вокруг, они тоже ощутили затрату сил и скорее всего сейчас не могли говорить, потому что делали это за счёт магии хозяйки, но сохранили человеческую разумность. – Ворон, дай мне отвар из кровохлёбки, измельчённую сирень и настойку рябины, – попросила ведьма. Кровохлёбка от кровотечения из носа, которое появилось сразу после соприкосновения с ангелом смерти, измельчённая сирень заживит рану на руке, настойка рябины восстановит силы. Только всё нужное оказалось у неё, как девушка почувствовала, что больше не может удерживать сознание и отключилась, сжимая в руке самый ценный трофей в своей жизни.

Глава 2.

Очнулась Ферат ночью, похоже этого же дня, в доме горело пару масляных ламп благодаря Евите и Ворону, вроде бы и разбавляя кромешный мрак, но также и создавая непроглядные затемнения в местах, куда не дотягивался их тёплый свет. Голова девушки раскалывалась от ужасной боли, мышцы и энергетические пути ныли, она не успела выпить лекарства, прежде чем потеряла сознание, поэтому всё ещё была ужасно слаба и первые несколько секунд даже не могла пошевелиться. Потом она всё-таки, с чувством старой развалюхи, скрепя суставами и издавая жуткие стоны смогла сесть. Сейчас ведьма как никогда чувствовала груз прожитых лет.

– Сколько я пролежала здесь? – накрывая ладонью глаза от тускловатого света огня, спросила чернокнижница, ожидая ответа от кого-то из своих зверей.

– Два дня, – произнёс незнакомый ей голос и Ферат вздрогнула, уставившись на юношу, сидевшего в углу её дома, поджав колени к груди и глядя перед собой отсутствующим, потерянным взглядом.

– Давно ты очнулся? – тут же поинтересовалась она, в панике ища сердце, что сначала было у неё в руке, а теперь там отсутствовало.

– Через час, можно сказать почти сразу, в отличие от тебя, – он перевёл свой взор на девушку.

– Где твоё сердце? – дрогнувшим голосом спросила ведьма. Он ткнул на стол, где оно действительно лежало. – Ты его себе не вернул? – удивилась она. Ангел смерти склонил голову на бок, разглядывая девушку, словно изучая, затем фыркнул и ответил:

– Только ты можешь это сделать, – пожиратель душ поднялся с пола, его крылья тихо зашуршали, белая хлопковая рубашка под плащом была испорчена пятном крови и дырой. – Верни. Моё. Сердце. Обратно, – разделяя каждое слово проговорил он, начиная угрожающе приближаться. Но Ферат не испугать так просто, особенно после того, что она пережила.

– Стой, – хрипло и неуверенно буркнула девушка, но ангел продолжил подходить всё ближе. Тогда ведьма взяла со стола его сердце и сжала в ладони. – Стой! – разозлившись, приказным тоном прорычала она и существо замерло.

Он действительно встал как вкопанный и по его лицу прошла волна раздражения, а Ферат не удержалась от довольной ухмылки.

– Чего скалишься? – ворчливо поинтересовался юноша.

– Значит, приказы работают только если сердце в руке, – не обращая на него внимания, предположила чернокнижница, она всё ещё не до конца понимала как это работает, но главное, что вообще работает. Каждое движение давалось ей с трудом, ведьма кое-как поднялась на ноги, нужно в идеале отлежаться несколько дней, но теперь защитный барьер разрушен и деревня не так безопасна, как раньше. Тут к ногам Ферат подошла Бастина, и пока побеждённый монстр сокрушался над своим положением, заглянула изумрудным взором в глаза хозяйки и со всей серьёзностью, присущей сложившейся ситуации, сказала:

– Может ты в кои-то веки покормишь меня? А то я Евиту съем, не шучу.

Что ангел смерти, что ведьма несколько секунд смотрели на кошку в ступоре, пока Ферат не расхохоталась:

– Хорошо, хорошо. Только приму всё, что собиралась.

– Разговаривает, – удивлённо выдохнул парень. Для существа с крыльями и рогами, питающегося душами, он был слишком впечатлительным. – Она сама разговаривает.

– Ты удивлён? – спросила девушка, посыпав измельчённой сиренью рану на левой руке. На самом деле звери не должны говорить даже у колдунов и ведьм, это нововведение Ферат. Существуют маги, которых называют говорящими, они могут общаться с животными на их языке, а её звери – её творения. Ведьма стала неуклюже пробовать замотать ладонь чистым кусочком белой ткани.

– Да, – довольно честно ответил ангел. – Я тут два дня как дурак сам с собой причитал, а они ни слова не проронили, – он подошёл к девушке и стал сам обматывать её руку тканью, она же ошеломлённо наблюдала за всем этим действом. Когда же он заботливо и кропотливо начал завязывать аккуратный узелок, удивительно ловко управляясь со своими когтями, Ферат решила напомнить:

– Я тебе не приказывала, – юноша тут же отшатнулся в шоке смотря на свои руки, словно видит их впервые. Девушка злорадно засмеялась, положение вещей нравилось ей всё больше.

– Чтоб тебя! Глупая ведьма, терпеть вас не могу.

– Ну, теперь у тебя нет выбора, тебе придётся меня терпеть, – чернокнижница направилась к выходу из дома, ибо место, где готовилась еда и обедала вся деревня было в отдельном доме, там ей сейчас нужно достать немного мяса для Бастины. Она хоть и угрожала съесть летучую мышь, но охотником была скверным, поэтому Евита никогда особо не обращала внимания на её нападки. – Слушай, – Ферат остановилась у двери и чуть обернулась к своему новому слуге. – А ты вообще зачем сюда пришёл?

– Голод привёл, – с каменным выражением лица отозвался ангел. Ведьма лишь устало вздохнула, в принципе, на другой ответ она и не рассчитывала.

– Понятно, – сухо ответила девушка. – Ну, теперь будешь отрабатывать, – слуга поник, а его выражение сменилось на кислое, что заставило Ферат усмехнуться. Если опустить все недавние события, он ей даже немного нравился. – Посмотрите-ка, как расстроился, а ведь говорят у ангелов смерти нет чувств и эмоций.

– Только если мы голодны, – бросил он. – Ну, а как ты заметила, я недавно поел, – съязвил юноша. Девушка проигнорировала его выпад и тогда существо произнесло: – Почему ты не кричишь на меня, не угрожаешь? Не делаешь всего того, что обычно делают все, когда кого-то теряют? Те люди не были тебе дороги?

– Были, – ведьма полностью повернулась к нему. – Но смерть явление постоянное, рано или поздно с ними это бы произошло, а вот за души обидно.

– Слушай, я ещё довольно молод, – состроив мученическое выражение, заискивающе начал говорить ангел. Мысли Ферат в этот момент были довольно скептическими, примерно такими: «Дорогой мой, я живу на свете сто двадцать восемь лет, семнадцать из которых я провела в отменном серпентарии с лицемерами всех мастей и хоть этот срок для ведьм ничто, я научилась отличать ложь от правды и более древних существ от менее, и ты уже попался». Именно так подумала она, но всё равно дала ему продолжить, – Ты знаешь, что такое голод? Его невозможно контролировать, я не справился, прости, но давай договоримся?

– Нет, я столько энергии потратила не для того, чтобы вот так отпустить тебя, – отрезала Ферат, хотя вид у такого (не смотря на всю пугающую сущность) величественного существа, был сейчас жалкий, не то, что в их первую встречу. – Прости, но это жизнь. Сколько тебе лет? – девушка вспомнила, как читала в одном прославленном бестиарии или ей говорил об этом кто-то из учителей, что чем старше ангел смерти, тем он сильнее и тем легче ему управлять голодом, молодняк не справляется с желаниями, а вот зрелые просто не хотят этого делать, потому и поглощают души целых деревень.

– Сто четырнадцать, – пробурчал слуга, отворачиваясь от ведьмы, явно недовольный её несогласием на его предложение.

– А ну не ври! – приказным тоном, задев сердце, что опять покоилось на столе, воскликнула Ферат. Он тут же посмотрел на неё и сам того не ожидая отчеканил:

– Четыреста тридцать один.

– Ого.

– Чёрт.

Он был, выразимся так, довольно древним, а значит сильным. Судя по негодованию на его лице, он ещё не смирился с тем, что подчиняется

приказам ведьмы.

– В общем, слушай план дальнейшей твоей жизни, – смакуя каждое слово начала Ферат. – Теперь ты круглосуточно страдаешь со мной, завтра уберёшь трупы, захоронишь, а сегодня, – она кинула взгляд в окно, судя по взошедшим звёздам только-только свечерело. – Сделаешь мне чай с ромашкой, добавь в него настойку рябины, Ворон покажет, где что лежит, а я пока найду одежду тебе на замену.

– Не собираюсь я тебе прислуживать! – капризно и яростно воскликнул ангел. Губы девушки невольно растянулись в широкой довольной улыбке.

– Ещё как собираешься, – произнесла она и взяла сердце. – За дело, это приказ.

И с этими словами она покинула свой дом, услышав в ответ тихое и ворчливое:

– Ещё посмотрим кто с кем страдать будет.

Запашок на улице витал не из приятных, тела начали подгнивать за два дня, к тому же погода стояла тёплая, завтра Ферат предстоит сложная работа и её слуге тоже. Если в скором времени трупы не убрать, ветер разнесёт запах на многие километры, а тут неподалёку есть бессолнечное место, неизвестно какую тварь оттуда выманит этот аромат, как минимум Гаки точно не упустит шанса набить живот падалью. Ходят легенды, что Гаки – это проклятые люди, которые при жизни выбрасывали еду и обжирались, теперь они ненасытные демоны, что едят всё подряд, живое и мёртвое. Мало того, они ещё и выглядят отвратительно, у них костлявое тело, буквально кожа да кости, но очень большой живот, они вроде бы потеряли человеческий облик, их кожа стала зеленовато-серой, глаза впали, но они всё ещё отдаленно напоминают людей. Ферат всегда негодовала с того, что нормальные люди, живущие в городах, боятся ведьм и колдунов, неужели они не понимают, что есть твари пострашнее? Происхождение и логику которых не понять даже чернокнижникам. Хотя, от Альянса ведьмоловов отхватывают не только они, но и бессолнечные тоже. Такова жизнь в лесу Потерянных – это борьба за выживание. Взгляд девушки невольно наткнулся на тело Тиборка. Не боль, но всё-таки лёгкая грусть сжимала душу ведьмы в тиски оставляя послевкусие горечи. А ещё, на задворках разума, куда чернокнижница не очень любила заглядывать, послышался далёкий, но настойчивый голосок, неприятно прошептавший: «ты могла ему помочь». Она тряхнула головой, словно можно было так отогнать неприятные мысли. Тем не менее, Ферат была удовлетворена исходом ситуации, или упорно убеждала себя, что удовлетворена… И всё же, появилось хоть какое-то разнообразие в жизни. Если говорить честно, Ферат начинала тут скучать, она никогда не стремилась к тихой жизни в уединении, это была вынужденная мера. Прикинув примерное телосложение своего нового раба, девушка направилась в дом Олиса, где позаимствовала пару вещичек, с мыслями о том, что потом надо будет выбраться в город и прикупить что-нибудь, затем заглянув на кухню и взяв сырой телятины, ведьма вернулась домой. Ангел смерти сидел поникшим на стульчике, опустив лицо в ладони, а на столе стояла чашка горячего чая.

– Ничего, – Ферат подошла и похлопала его по плечу. – Скоро привыкнешь, – он жалобно посмотрел на неё, но девушка лишь улыбнулась. На отдалённых рубежах памяти неудобно заёрзало какое-то древнее воспоминание, пробуждённое видом слуги, но чернокнижница так и не дотянулась до глубин сознания, чтобы понять, какие ассоциации только что были вызваны, да, в принципе, ей не очень-то и хотелось. – У тебя имя-то есть?

– Конечно, – фыркнул он. – Сакари, – через некоторое время тишины, он робко спросил: – А твоё как?

– Ферат, – ответила ведьма, кладя стопку одежды на кровать и раздумывая над тем, что не таким она представляла себе характер самого страшного и кровожадного существа их мира, к тому же входящего в разряд древнейших. – Вот тут выбери во что переоденешься.

Сакари послушно пошёл к одежде, животные молча наблюдали, а девушка принялась резать мясо, несколько кусочков которого отдала Бастине, пока она не съела саму Ферат.

– Сомневаюсь, что ты в курсе, – раздражённым тоном начал юноша. – Но теперь мне нужно питаться обычной едой.

– Ух ты, – ведьма действительно была удивлена. Получается, если бы сердце ангела смерти было легко вырезать или сами существа так не сопротивлялись этому, то Ковен мог бы избавить мир от одной напасти, превратив их в обычных людей. – Есть что-то ещё, что я должна учесть?

– Да, – кивнул Сакари, стягивая с себя хлопковую рубашку, сначала он снял её с рук, затем с шеи, а уже потом плавно вытянув свои шикарные крылья с чёрными перьями, скинул совсем. Ферат бы соврала, если бы сказала, что это действо не завораживало и что она совсем не косилась боковым зрением на него. Заметив, что рана на груди ещё не затянулась, она нахмурилась и сказала:

– На первой полке снизу второго шкафчика возьми мазь из водяного перца, я сейчас перевяжу тебе рану, – слуга послушно побрёл в указанное место, эта покорность так забавляла ведьму. – Ну так, что ещё я должна знать?

– Что у меня теперь меньше половины сил. Мы магические существа, как и вы, каждому из нас подвластна какая-то стихия, но без сердца я не могу использовать свою в полную мощь.

– Понятно, и какая твоя стихия?

– Огонь.

– О, вот и хорошо, – Ферат закончила с мясом и негодующе посмотрела в пустую каменную чашу. – Принеси воды из колодца, – попросила она и Сакари против воли поплёлся на улицу. Когда чаша была наполнена, она помыла руки и настал черёд перевязки. – Раз огонь, значит сейчас ты сможешь разжечь камин? – ангел кивнул. – Тогда ты разожжёшь камин, а я приготовлю нам еду, – у ведьмы сложилось впечатление, словно она завела очередного питомца. Телосложение Сакари не отличалось внушительными мускулами, но он не был физически слаб, всё-таки проглядывались очертания бицепсов, кубиков, разного рода прожилок. Коснувшись раны кусочком белого хлопка, на который была нанесена мазь, девушка заметила, как напряглись все его мышцы на груди. – Больно? – полюбопытствовала она.

– Нет, – холодно ответил Сакари и Ферат усмехнулась его детской наивности, как будто она не видит, что он на самом деле чувствует боль.

Когда ведьма закончила перевязку, ангел оделся и без напоминания пошёл разводить огонь в камине. Взяв одно полено в руки, он осмотрел символы на нём.

– Ты совсем сил не жалеешь, я смотрю, – протянул парень.

– Могу себе позволить, – не без доли бахвальства заметила девушка.

– Странно, я слышал, что последнюю сильную тёмную ведьму Ковен убил лет так сто назад.

– Сто одиннадцать, – поправила Ферат. – Только между нами, Ковену лучше не знать о моём существовании, – ведьма наконец сделала глоток чая. Сакари молча вытащил все дрова и направился на улицу. – Ты куда?

– Нужны другие, ты же не хочешь загореться? – спросил он и тут в его глазах сверкнул хитрый огонёк, который пропал также быстро, как и появился.

– Ну ты и дурак, – с довольной ухмылкой попивая чай, проговорила девушка. – Хорошо хоть сначала думаешь, а потом делаешь.

Только что, как Сакари показалось сначала, он придумал отличный план по избавлению от главной проблемы, нужно было всего лишь поджечь полено и Ферат бы сгорела, вот только сердце ему на место тогда вернуть было бы некому, а без него он словно калека среди других ангелов смерти. Девушка сразу поняла о чём он подумал и её это только насмешило. Раздражённо выдохнув, он ушёл, а ведьма посмотрела на своих сожителей.

– Ну как вам всё это?

– Он неплох, – лениво протянула Бастина, умываясь после обеда. – Но соврал.

– Что? Когда? – вздёрнула брови Ферат.

– Когда сказал, что пришёл сюда из-за голода. Слишком спокойным и терпеливым был он в тот момент, – устраиваясь на шерстяной подстилке, сказала кошка.

– Но он один из древних, – заметила Евита, садясь на плечо хозяйке. – Для него нормально контролировать голод и всё равно поглощать города.

– Резонно, – согласилась ведьма.

– Откуда ты знаешь, что он прям древний, мало ли сколько лет самому старому из них, может этот ещё зелень, а может и является самым старым, – не без доли раздражения произнесла Бастина. – Мы никогда не узнаем этого.

– Вообще-то, мы знаем самого древнего, примерно, – не отступала Евита. – Вы что, уже забыли о Фритрике?

– М, точно, – вспомнила Ферат. Ещё когда девушке было лет восемь, мир потрясло хладнокровное уничтожение нескольких довольно крупных городов, жители были убиты все, за исключением детей от семи до десяти лет. Тогда молва и разнесла весть о Фритрике, якобы это древнейший ангел смерти развлекался. Магическое сообщество решило, что это странный ритуал или новый почерк пожирателя душ, никто не понимал почему он решил оставить свидетелей. Девушка ни за что бы не поверила слухам, если бы не была на тот момент уже в Ковене, у которых свои источники информации, те самые говорящие. Кто-то из них знает язык птиц, кто-то насекомых, а кто-то животных. В тот день Ковен почувствовал неладное и отправил на разведку сов, они и принесли весть о случившемся.

– Когда о нём заговорили, ему приписывали примерно четыреста шестьдесят лет, на сегодняшний день ему должно быть около пятисот восьмидесяти, – неожиданно заинтересовалась словами летучей мыши Бастина. – Сакари четыреста тридцать один, да, он определённо древний, если слухи о возрасте Фртирика не врали. Всё равно спроси у него ещё раз, у меня предчувствие, это был не просто голод.

Ферат кивнула. Если у Бастины предчувствие, значит стоит прислушаться, кошки обладают хорошим чутьём, именно поэтому их всегда держат прорицатели.

– Ворон, а ты чего скажешь? – поинтересовалась ведьма.

– Я надеюсь ты не пойдёшь на поводу у своего эго? – отозвался тот.