Читать книгу: «Цузамэн», страница 3

Кадр 4. Росина

Бьют барабаны, трубы гремят,

Пионеры проникают в “billioners club”³⁵.

А тебя мой агент 007,

Приму к себе – насовсем!

– Ах, как же это легко, любить красивые произведения искусства – картины, музыку, архитектуру… – меланхолично заметила Писательница.

– А ты можешь полюбить отходы?

– Ты имеешь ввиду мусор? – уточнил Редактор.

– Именно, грязный мусор! То есть, ты можешь обладать достаточной энергией и силой, чтобы преобразовать всю эту грязь в красование?

– Уже обладаю. Другие пусть пока заявляют, что они “best in class”³⁶, хотя доходов у них нет… Их время скоро пройдёт.

* * *

Однажды ночью, в глубоком детстве, Алёна проснулась от шума и криков людей во дворе. Жители соседнего подъезда в тайне от всех и под покровом ночи перетаскивали огромный мусорный бак подальше от дома, чтобы им при входе не пахло. Однако изменившийся запах в окружающем их воздухе учуяли соседи из другого подъезда и вывалили на улицу в ночных рубашках, чтобы восстановить справедливость. Завязалась разборка.

– Oh, Granddad, that had to be done at that time! – заметила внучка много лет спустя. – But now we need every single garbage bin on this Planet!³⁷

* * *

Роберт, с которым она была знакома ещё со времён Бульдог-Банка, жил в Вашингтоне, и был азиатских корней и потомком тех самураев, которые по приказу императора могли сами себе вырезать печень. К счастью, сам доктор физики и медицины избежал печальной участи своих предков и, получив американское образование, стал реальным врачом действующих армейских войск США. Спустя некоторое время Роберт покинул армию, открыл частную клиническую службу скорой помощи, которую вскоре продал и смог всецело отдаться своему собственному изобретению на базе космической технологии NASA – плазменной установке по переработке мусора и производства из него электроэнергии и жидкого топлива. Кроме того Роберт любил лошадей, а точнее игру поло, и умел мотивировать предложениями о партнёрстве в бизнесе, который на тот момент не имел операционных доходов. Из всех её клиентов Роберт был самым запоминающимся и развёлся только по причине корпоративных действий.

Его финансовый директор Браян был самым уважаемым, этичным и серьёзным человеком, которого знала Банкирша. Он обладал большим интеллектом, превосходящим по мощности компьютерный процессор, и постоянно развивался. Рядовой Браян прошёл все ужасы самых бездепозитных бутик-банков на Wall Street, но, несмотря на всю их транзакционную гонку, не потерял человечности и этим вызывал у Елены глубокое чувство уважения и симпатии.

“Видимо, всё ещё действуют украинские корни”, – решила Елена.

Если делить людей на классы по заложенным в них внутренним способностям, а не по возрасту или состоянию “форбесов”, то, несомненно, Роберта и Браяна можно было отнести к высшему человеческому сословию. Роберт являлся автором технологии и генеральным архитектором и развивал Росину по прототипу будущего. Организация обладала внутренним ключом к решению проблемы – технологией, а все инструменты и модули схемы были взяты от сторонних подрядчиков. Получался консорциум.

Раскрытие потенциала необходимо для всех и каждого, однако им тогда не хватало эмоционального заряда, чтобы Росину услышали в инвестиционных кругах. Елене была захвачена интересом довести привлечение капитала до определённого успеха, и тогда вместе они добрались до Wall Street.

– They need emotionally charged investor³⁸, – проконсультировали инвестиционные банкиры их.

* * *

Позвонил В.:

– Лен, я же отличник и всё пересмотрел! Дешёвых активов не осталось. Нужен импорт технологий. Ты можешь прислать мне подборку по мусору?

В Москве, действительно, все свалки были переполнены, и приближалась экологическая катастрофа в связи с утилизацией бытовых отходов в объёме двадцати тысяч тонн ежегодно. Реального решения мусорной проблемы в России не было ни у кого.

– Хорошо, сделаем, – пообещала Банкирша. – А ты сортируешь мусор у себя там, в Лондоне?

– Не-а, не сортирую…

“Может, и правильно”, – подумала Елена. – “Ответственность потребителя тоже имеет свой предел”.

– Ведь не задача-то завод построить! – пояснил В. в конце своей инвестиционной речи.

Вообщем, он говорил о том, чего не намеревался делать и вовсе.

* * *

После нескольких визовых итераций к весне в Москву из Соединённых Штатов Америки подтянули Росину, их главным составом из Роберта и Браяна.

Первая встреча была с Королёвым.

Елена вошла в переговорный кабинет первой, пока американцы оглядывались по сторонам. Виктор стоял у центральной стены, как-будто ожидая её появления.

– Я соскучилась, – пробормотала Елена.

В тот момент он казался ей шаром парного молока, тёплый пар которого касался её уже у входных дверей.

Виктор начал встречное движение. К приезду Росины он успел сколотить целую инициативную группу. Правда, никто в этой группе не говорил по-английски, а американцы, соответственно, ни слова не понимали по русски, поэтому переводила одна Елена.

Виктор шёл на опережение.

– У нас тоже есть такие технологии, – открыл заседание Клиент показом эскизов по проекту завода какого-то местного учёного.

– Пилотных проектов много,– пояснял Роберт. – Однако у всех низкотемпературный режим, который оставляет золу. Соответственно, углероды не высвобождаются, и произвести получается только продукты с низкой добавочной стоимостью (например, тепловую энергию). У нас на плазме – безотходное производство! На выходе – электричество и жидкое топливо. В остатке – только чёрный щебень, который можно использовать при закладке асфальтовых дорог.

Она переводила, переводила и переводила.

Реализацию насчитали на сто миллионов, и Виктор решил, что такая выручка достойна его внимания.

– На каких условиях мы можем с вами сотрудничать? По роялти³⁹, или как?!

– Рояли – не эффективно. Сотрудничаем на инвестиционных условиях. Вы инвестируете в американскую платформу, а Росина развивает российское направление эксклюзивно с вами!

Ближе к завершению презентации Росины Виктор начал собираться первым, ссылаясь на следующую назначенную встречу в своём графике.

– Victor, it was very difficult to arrange my Russian Visa to Moscow. We have made several attempts, – произнёс Роберт, вставая из-за стола. – Did I find my partner here today, in your presence?⁴⁰

В ответ Виктор тоже поднялся со стула. Они пожали друг другу руки, соединив их над столом.

“Всё-таки американец его поднял!” – подумала Елена, которой в том момент показалось, что она присутствует при каком-то историческом посвящении.

После рукопожатия Виктор покинул кабинет, пространство опустело, несмотря на присутствие за столом пяти переговорщиков, остававшихся там ещё на некоторое время.

* * *

После заседания на набережной американцы и Банкирша помчались к Олафу. Главное было успеть, а не застрять в московских пробках.

– Да, давайте, – говорил Олаф. – Через полчаса, я – у себя в офисе. Успеем?! Нет?!

– Смотря что…

Пока ехали к нему, Роберт рассматривал из окна лимузина архитектуру московских спальных районов. Это было его первое российское турне.

– Какие ужасные многоэтажки, – справедливо заметил американец. – Такие красивые православные храмы и такие уродливые панели. Как это люди в них могут жить?!

* * *

Из офиса железнодорожников вид на завод сверху – просто дух захватывал, а стены украшали производственные фотографии, сделанные каким-то неизвестным, но профессиональным фотографом, который явно понимал толк в своём деле.

Кабинет самого Олафа казался идеалом уюта – с камином и диванчиком, бюстами всяческих исторических деятелей и картинами повсюду, изображавшими российских военно-начальников и армейских героев: конных, пеших и прочих. Из этого кабинета не хотелось выходить никогда! Интересно было, что в коллекции Олафа реальных сражений не было, а военные люди находились либо на учениях, либо просто отдыхали после армейских тренировочных сборов в прошлом. Только лишь Елена поймала себя на мысли, что ощущения от кабинета были не как от рабочего офиса, а скорее как от чьей-то спальни.

Началось представление американца. Банкирша по традиции переводила. Тут, во время презентации Роберта про плазменную установку в дверь заглянула голова секретарши.

“Миловидная”, – подумала Банкирша.

От её появления Олафу стало неловко, хотя в глазах были заметны нотки заботы.

– Красивая тема! – прокомментировал он. – Я готов, в России. За рубежом рисковать не могу.

– Олаф, мне один партнёр американского фонда прямых инвестиций недавно сказал, что в России возможности мерцающие, а не сияющие.

– Ладно, я переговорю с партнёром (он имел ввиду Сталенко) и позвоню Мише.

* * *

После Олафа переговорили с Измаилом.

– Это чистый американский подход, – бурчал Измаил, выслушав презентацию Роберта. – Ещё ничего не построили, а уже продают.

– Всё верно, Измаил, – вступилась Банкирша, – Мы – пионеры! Эта технология мега-тренда будущего. Пока таких заводов промышленного масштаба ещё никто в мире не построил. Но за Росиной – авиакомпании! Самолёты не могут переключиться на батарейки. Авиалиниям нужно био-топливо, иначе включают огромные штрафы в ЕС и по Киото.

– Может быть, но я ищу бизнес, который генерирует чистые денежные потоки, и из которого можно выйти через три года, – заключил Измаил, и американцы покинули его офис.

* * *

Наша Оля напоит без алкоголя!

Завершалось российское турне в московском ресторане “Пушкин”, где гостей потчевали национальной кухней и винтажной атмосферой. Вечером Банкирша была одета в молочную хрустящую рубашку с жабо и кожаную юбку шоколадного цвета. Новая кожа была настолько гладкая, что с неё постоянно соскальзывала белая хлопковая салфетка и падала на пол.

– Знаешь, почему мужчинам нравятся женщины в кожаных юбках?! – спросил вдруг Роберт. – Потому что они пахнут, как новая машина!

Это была единственная шутка, которую Елена слышала от Роберта за время их знакомства.

Кадр 5. Истоки

Из периода обычной средней школы Алёна помнила только группы продлённого дня и учительницу английского языка по имени Татьяна. Всё остальное было однородной серой массой.

– Мама, а почему вы не отдали меня в музыкальную школу? – спрашивала Алёна.

Но мама не знала, почему. Фортепиано появилось в доме намного позже, благодаря отцу Рёйтера, который закончил образование с отличием. Красных дипломов в семье было только два – у него и её кузины Виктории.

К счастью, в начале девяностых активизировались процессы свободного рынка. Группа учителей-сподвижников организовала в городе гимназию для одарённых детей. Об этом новом образовательном учреждении узнал папа, и Алёна туда поступила. Жизнь в гимназии, благодаря углублённому изучению предметов, новым методикам преподавания и сильным ученикам класса, стала красочной и интересной. Алёна с удовольствием слушала лекции по математике, литературе, истории, а также таким “современным” предметам как психология, риторика и мировое искусство.

Ещё будучи в средней школе, она росла самостоятельной девочкой, в том числе благодаря приобщению к спорту. Выбор в маленькой городке был небольшим, но вот откуда ни возьмись в то время открыли экзотичную секцию по восточным единоборствам каратэ-до. Елена записалась. Реальные бои ей не нравились, из-за физической боли, а вот ката⁴¹ у неё хорошо получались. Судьба свела её с хорошим сенсейем, ученики которого впоследствии побеждали даже в Японии. Видимо, именно эти занятия развили в Елене воображение и самоконтроль.

* * *

– На кого тогда был похож сенсей? – спросил Редактор.

– На космонавта Юрия Гагарина.

– Вот почему он тебе приглянулся…

С папой дошли до каратэ. Дальше лестница в небо.

Он отказывается идти, пока мы ещё немного бедные.

Большой спортивный зал, много людей,

Из старых не появился никто,

Я одна готовлюсь одевать кимоно…

Значит это возможно, если осторожно.

Ещё немного подождём, и в путь-дорогу позовём.

* * *

– Папуль, там по телевизору Дюймовочку показывают! – заметила Елена родному папе.

– Её ещё долго будут показывать, – махнул он рукой в ответ.

Папа Алёны всегда работал, а в свободное от работы время занимался спортом и ходил с мамой в лес за ягодами и грибами. К сожалению, он был немного суховат, поэтому не всегда точно чувствовал момент. Так, как-то зимой, когда уже начинало темнеть, они шли вдвоём от бабушки Иды к дому бабушки Тани, что в городе Стаханове. Алёна знала дорогу наизусть и начала немного отрываться, а папа почему-то взволновался и сразу настучал дочке по голове. К счастью, Алёна была в меховой шапке.

Папа, это всё -полнейшая ерунда!

Я ведь знаю дорогу сама!

Из материнского воспитания Алёна не помнила ничего, кроме коротких фраз про иждивенство и честь, а также более длительных периодов безмолвного бойкота, если Алёна делала что-то в разрез с этими мамиными установками. Диалог у мамы складывался только с теми людьми, которые признавали её авторитет. Со всеми остальными отношения не складывались.

Мама оставалась для Алёны нераскрытой книгой. Может быть потому, что она всегда была на работе. Дочь помнила её в строгом кожаном пальто по фигуре, как у чекистов⁴², но только с гладким норковым воротничком. Из детства сохранились два ярких воспоминания – как она задорно катала Алёну на санках по мартовскому снегу после похорон прабабушки Маруси, и как бежала на встречу вниз по лестнице, что в доме на проспекте Ленина. Оба кадра были сделаны в Стаханове, куда мама возвращалась в отпуск или по семейным причинам с далёкого Севера.

Мама Алёны, тоже Лена, росла без отца. Служив танкистом во время Отечественной Войны 1941–1945 годов, Митя попал в немецкий плен, а по возвращении на Родину в связи с этим, был послан в обязательном порядке на восстановление разрушенного донецкого бассейна⁴³. Во время и после войны Довженко ждала другая женщина и после войны, однако он, не желая отягощать ей судьбу, решил соединиться с Татьяной. Митя погиб внезапно, от удара током, когда маме Алёны был годик.

Ориентиры в жизни молодой мамы Елены были следующие: унизительный двойной брак старшей сестры, которая дважды сошлась с соседом Пашей из дома напротив, и преимущественные заработки тёти Вали на Севере. Однако движения по горизонтали персонального счастья и внутренней гармонии Елене не добавляли. Жалость со стороны родственников относительно статуса “сироты” внедрило в маму Елены ещё в раннем детстве цель доказать обратное, и, впоследствии, она демонстрировала свой социальный успех и благодетельность в кругу родственников и коллег по работе. Её дочери такое поведение казалось немного искусственным.

В глубине души, однако ж, Елена Дмитриевна была художественной женщиной: умела каллиграфически писать от руки пером и чернилами; также как и дядя Володя обучилась в институте проявлять фотоплёнки и фотокарточки, окуная последние по очереди в три лотка; танцевала в народном ансамбле, сопровождая отца на службе в армии, куда ссылали ещё маршала Жукова; у них был фотоаппарат “Зенит”; и мама шила по выкройкам из Бурды. Однако, политэкономия задвигала пластами их творческие начала. В семейных фотоальбомах телефонами и “мыльницами” ХХI века фигуры в полный рост встречались лишь изредка.

Бабушка Таня, мамина мама, была для Алёны ещё с детства понятной и стойкой, не дрогнувшей под ударами одинокой судьбы. Внутренний дворик, окружающий дом овдовевший женщины, был наполнен цветами и ягодами и объединял всех братьев и сестёр, кузенов и кузин, жён и мужей (бывших и настоящих), соседей и их семьи. Всем были рады на добром слове в саду и приглашали на обед к общему столу.

Не смотря на присущий всем аскетизм, дом бабушки Тани был очень милым по тем временам: интерьер выделялся отсутствием безделушек; на столе в зале всегда стояли свежие цветы из сада, а подушки в спальнях были накрыты кружевным тюлем. Казалось, в нём “играла” музыка, просто не всем было слышно. Татьяна просыпалась в четыре утра и читала книги. Её уклад был заметным отличием от картины мира дедушки Коли, с чётко разделёнными видимыми границами между семьёй, соседями и всем посторонним миром. Бабушка Таня, которая в советское время работала в спорттоварах, отвечала за снабжение семьи и благодаря поставкам из первых рук у родни появлялись современные вещи. В её частном доме внукам можно было попробовать даже такой съестной дефицит, как сгущённое молоко, шоколад, фанту и пепси!

Пузырьки кока-колы щекотали мне нос.

А сейчас она уж не такая, хоть и доступная, земная…

Это было действительно невероятно! Русская семья Токаревых (девичья фамилия Татьяны Довженко) спаслась в уезде Дебальцево от раскулачивания и сталинских репрессий. За этот транспортный узел на востоке Украины шли долгие бои во время второй мировой войны.

Прабабушку Марусю Алёна опасалась и обходила, хотя та и умела пользоваться скудным набором энергетических каналов в быту и “на здоровье”. Она не сочла нужным передавать эти навыки в семье, однако кузина Алёны наблюдала их целебный эффект ещё в раннем детстве.

Бабушка Таня – моя Большая Мама

У бабушки Тани было много романов.

Стояли на полках, в книжном шкафу.

А я их читала, странички листала,

Сидя под вишнями в том детском саду…

Алёна была очень счастлива, мирно курсируя между домами обеих бабушек. Они дарили друг другу цветы. Почему в две тысячи пятнадцатом вокруг них разбрасывали бомбы? Лена классифицировала эти процессы, как “деградация управляющей среды”.

Кадр 6. Место встречи изменить нельзя

– Так Лондон или Москва? – спросила она у Редактора.

– Ударения на разные слога, – постановил он. – Собирай чемоданы сама в дурдом.

* * *

После Росины обедали в “Гастрономе”, поближе к Думе и где-то в июле.

– Елена, прислать ли за Вами машину? – спрашивал помощник Алексей перед встречей.

– Спасибо, Алексей, у меня есть, – ответила Елена.

Она была слегка удивлена приглашению и новым форматом банковского сотрудничества.

В ресторане столик В., как постоянного посетителя, находился в укромном месте, за ширмой, откуда можно было наблюдать всех входящих и выходящих.

Кормили безумно вкусно, а между каждым приёмом пищи Виктор заказывал себе чашечку эспрессо.

– Сын в школу поступил, в Лондоне. С экзаменов вышел весь потный. Я руку ему пожал. Говорю: “Молодец!”. А он у меня ещё и КМС по плаванию.

– Я скучаю по Лондону, – заметила Елена.

– Сколько ты там не живёшь?

– Два года, как уехали из Кензингских садов. Жили в таун-хаусе, что рядом с памятником Питеру Пэну. Хозяин рассказывал, что в нём Чарли Чаплин справлял своё семядисетилетие.

– Лен, я в Лондоне стал спокойно спать, – продолжил он про своё.

Потом он говорил о чём-то ещё, но это всё не имело никакого отношения к их совместной банковской работе.

– Ладно уж, – сжалился он в самом конце обеда. – Давай, доставай свои презентации, послушаю.

– У Елены всегда была с собой свежая банковская презентация, приготовленная специально для очередной клиентской встречи.

– А ты думал, на свидание что-ли пришла? – выпалила она, доставая распечатанную презентацию из сумки.

Виктор был поражён её меткостью, и от этой неожиданности обмяк в кресле, приятно разоблачённый.

– Конечно, на свидание… – пробормотал он в ответ.

На этой фразе Елена достала брошюру, и они переключились на банковские продукты. Банкирша рассказывала что-то про облигации, диверсификацию и портфели, а Виктор пролистывал её презентацию.

– Лен, ну не суетись под Клиентом, – заметил он в итоге знающим тоном.

Обед подходил к концу.

Виктор попросил счёт, заигрывая уже совсем по-детски.

– Кошелёк сегодня забыл…

Елене было не смешно.

* * *

Летом две тысячи одиннадцатого рынки трясло, волатильность была высокая, а Виктор врезался во все её отпуска и моменты, когда она была вне офиса. Видимо он думал, что являлся её единственным или самым важным Клиентом.

“Надо пока развеяться”, – решила она.

Виктору, вроде бы, нравился теннис. Как минимум, он заявлял о наличии теннисного корта у него в подмосковном загородном доме.

– Вить, ты спортсмен? – звонила Елена. – У СББ билеты есть в ложу на Уимблдон.

На том конце телефона было слышно, как заработал мозговой компьютер.

– Не-а, я не тусовочный… – произнёс В. после секундной паузы на обдумывание.

– Ладно тогда… – побежала она.

* * *

Позвонил Лев, который, по его словам, любил делать гигантские сделки, но предпочитал оставаться за спинами других:

– Elena, the devil is in the details⁴⁴. Вокруг этого Млечного Пути столько шума! Но это же не Клиент, который определяет карьеру! Пойду-ка я пока получу денег в другом месте!

– Да, да, – одобрял такое поведение начальник Барак. – Ты сходи, получи денег в другом месте и возвращайся.

* * *

Рынки продолжало будоражить. Начались разговоры о распаде ЕС, крахе евро и прочих финансово-экономических ужасах. Тогда, посреди всего этого безумия и “margin calls”, на Еленин английский мобильный поступило смс с незнакомого французского номера.

– Я правильно понимаю, что паника прошла и можно рассматривать инвестиционные варианты??? – вопрошал Незнакомец.

– Кто это? – испугалась Банкирша.

– Королёв.

– Ах, да, сорри. Я не поняла. Конечно, я пришлю свежую аналитику.

– Лен, я – во Франции! – перезванивал Виктор. – Вдруг и ты там будешь?

Из глубины его голоса доносилась какая-то мольба.

“Что же я попрусь туда со своими презентациями? Он там, наверняка, не один,” – подумала Елена и ограничилась тренировкой в фитнес-клубе.

* * *

По возвращении с моря Виктор позвонил, казалось беспричинно. Платежей не было видно и подтверждать, собственно, было нечего.

– Лен, я в Лондоне батлера нашёл… – сообщал он ей вкрадчивым голосом свои международные новости.

Елена немного обалдела от таких вестей посреди шума торговых операций, клиентских телефонных звонков и многосторонних инструкций, поступающих ежеминутно от бесчисленных руководителей головного офиса в Вадуце.

– Вить, я очень, очень за тебя рада, – отвечала она, пробегая мимо рядов коллег в открытом пространстве их банковского бюро, напоминавшее своим гулом базар-вокзал.

– Я тебя целую… – сказал он ей в конце разговора и куда-то испарился на пару недель.

* * *

Виктор тянулся к просвещению, хотя уже имел степень MBA⁴⁵ и кандидата каких-то наук. На этот раз интерес к профессиональному финансовому образованию демонстрировали с его электронной почты за подписью помощника Алексея.

“Уважаемая Елена!

Виктор Михайлович просит содействовать в нахождении курсов или преподавателя по финансовым рынкам. Нас интересует возможность получать своевременную финансовую информацию, пользоваться статистикой, её правильно читать и применять. Продолжительность курсов 6–12 месяцев. Предпочтительно индивидуальные занятия у него в офисе.

Заранее благодарю,

Помощник В. М.Королёва,

Алексей”.

– Алексей, я бы рекомендовала институт ценных бумаг и инвестиций в Лондоне, – отвечала Елена. – Банкиры, работающие из Великобритании, получают профессиональный сертификат на базе этого института. Сложность и продолжительность курсов Вы выбираете самостоятельно.

Получив рекомендации, выбор Клиента пал на какого-то местного теоретика в Москве. Наверное потому, что “обучение” было индивидуальным, а присоединяться к каким-либо классам или группам считалось ниже его достоинства. Точнее Виктор просто “использовал” эти самые классы и группы, в силу своих возможностей. Банкиршу тоже использовали по полной программе, а на её ответные просьбы про фондирование откликались не часто. Соответственно, через какое-то время баланс на счетах начинал таять.

– Вить, чем ты теперь будешь в Лондоне заниматься? – интересовалась Елена в рамках его очередного голосового подтверждения платёжного поручения.

– Буду делать, что понимаю! – воскликнул пионерским голосом В. – Сейчас изучаю всякие объекты недвижимости в Лондоне.

– Мне тоже агенты разные варианты шлют.

– Лен, направь мне посмотреть, – вдруг попросил Клиент. – Спасибо Тебе, Друг!

Идеи по лондонской недвижимости приходили из агенства Эндрю.

Тема: Коммерческая недвижимость в Лондоне, приносящая доход.

“Уважаемый Виктор Михайлович!

В продолжение Вашего запроса, направляю обзор доходного дома в Лондоне по краткосрочной сдаче апартаментом в аренду, генерирующий чистый денежный поток в размере 5 миллионов фунтов ежегодно.

Требуется детальная финансовая и юридическая проверка.

В случае заинтересованности, пожалуйста, обращайтесь к Эндрю для просмотра объекта и координации с собственником.

С наилучшими пожеланиями,

Елена”.

На ответную реакцию Банкирша даже и не надеялась, однако Виктор вдруг неожиданно проявил заинтересованность. Текст письма её крайне удивил.

“Здравсвуйте, Елена!

Спасибо за письмо.

Возможно ли предоставить описания квартир (если есть), а также точные метражи и площади объекта? Из представленной презентации этого не видно.

В связи с заинтересованностью Виктора Михайловича, не могли бы Вы направить нам эту информацию, как можно быстрее.

Заранее благодарю.

Анастасия,

Помощник Королёва В. М.”

“Надо же! Читают!” – подумала про себя Банкирша.

“Уважаемая Анастасия!

Информация запрошена, однако собственник сейчас находится в отпуске, поэтому ответ будет не раньше конца лета.

С наилучшими пожеланиями,

Елена”.

В начале сентября от Анастасии пришло напоминание. Послание исходило с клиентского адреса и поражало своей настойчивостью.

“Здравствейте, Елена!

Как сообщалось ранее в начале августа, мы ожидаем дополнительную информацию по объекту в Лондоне. Надеемся собственник уже на связи и сможет нам её направить!

Заранее спасибо.

Анастасия, Помощник г-на Королёва В.М”.

– Лен, а можно этот объект перевести в жилое назначение? – спрашивал Виктор после просмотра фотографий.

– Сейчас числится как коммерческая недвижимость (гостиничного типа). Для перевода в жилищную нужно делать запрос в городской совет Вестминстера.