Читать книгу: «Цузамэн», страница 2

“Разведённые – такие голодные!” – пояснял он ей в Алма-Ате.

За своим гардеробом он отменно следил, сам был ухожен, и ещё в двухтысячных полировал ногти.

Десятилетия позже Маслова вспоминала в интервью журналисту на английском: “When I saw his wardrobe, I got astonished. It was impeccable. I have never seen such a thing in my life¹⁵”.

Внешним видом Сашуля походил на некого этнического дэнди, бесстрашно бушующего в обществе орангутангов, приходящих в офис Адама в кожаных штанах. Они все вместе кучковались за получкой в кассовое окошечко. Коллеги в связи с этим сплетничали, что он “голубой”. “Не общайся с ним!” – предупреждали в бухгалтерии.

Молодым сотрудникам обедать в строительной Москве в те времена было негде: формат бизнес-ланча был ещё не опробирован. Коллега Шурочки оформлял приглашения в бизнес-центр на Малом Головином, где числилась его тёща. Елена ощутила удары судьбы, когда поняла, что это и есть офис её матери. Попав туда до неё, аут-сайдер Рёйтер устраивал мини-импровизации местным служащим.

– Я так и знала, что ты теперь – его пассия, – высказывалась недовольно мама Елены, которую посетитель их заведения “достал” больше всего, стоя с ними в очереди столовой с подносом в руках. – Ты уже всё рассказала ему про наши денежки?

Дочь ничего такого Рёйтеру никогда не говорила. У спутника было много энергии работать на публику.

Так, знакомые Александра были хорошо информированы, хочет ли жена идти гулять, если супруг не был до этого с ней, и имеет ли он ещё её после этого. Не было даже русла, куда бы Рёйтер был в состоянии направлять свои таланты, и он глушил энергию, чем только мог, периодически заваливаясь хламом и включая алкоголь. Семейным оставалось разгребать всё.

Последний раз она была отвергнута в Китцбюэле в феврале две тысячи двенадцатого. Они обедали в ресторане вчетвером с Арсением Викторовичем и Ниной Васильевной. Саша был довольно сильно пьян. Ужин был бессмысленным мучением, а в показательных выступлениях Рёйтера пренебрежение к Елене становилось очевидно окружающим. (До этого было просто стыдно появляться в паре на людях; такой он был экзальтированный).

В гардеробе, к Елене подбежала Нина, опередив заболтавшихся с официантами мужчин:

– Лен, надо прекращать это сейчас. Видно, что ты еле терпишь. Потом будет поздно.

– Спасибо, Ниночка. Наверное, со стороны, и правда, лучше видно.

* * *

Предложение Александра было сделано до ужина: тогда в две тысячи втором он положил ей на тарелку колечко из белого золото 750 пробы, с голубым топазом посерединке.

* * *

– Ты рано соскочила, – заявил ей Рёйтер весной двенадцатого.

– Почему же рано? Десять лет прошло всё-таки.

– Теперь тебя некому будет защищать!

В тот момент она ещё не понимала, что именно это означает, однако обручальное колечко не продалось. Оба свадебных кольца были утеряны ранее на каких-то курортах.

* * *

– Лен, может ты ещё передумаешь,– внимала ей свекровь. – Время лечит!

– Тамара Яковлевна! Время делает всё только хуже. Саша много для меня сделал, поэтому мне нужно было терпеть.

Но он был Первым, и он поставил Флаг!

Тогда в две тысячи первом, она влюбилась в него именно за свободный взгляд, альтернативную позицию и независимость от семьи. Было что-то удивительное в его ауре, его целенаправленности, в понимании пути и иностранных манерах вести себя. Она была им ослеплена. На фоне московских студентов, державшихся на плаву благодаря родительским счетам, пропискам и связям, Саша казался ей невероятным героем, прибывшим в российскую столицу из казахстанской и украинской заграницы без прописки, получив контракт директора по маркетингу в компании Адама Степановича.

Первое жильё в Москве он снял около трёх вокзалов. Планировка квартиры была странноватая, так как дверь в ванную с джакузи вела сразу из кухни. А Лена летала в далёкие командировки по всей России, где проходили аудиторские инвентаризации складов в двадцатиградусный мороз с удобствами на улице.

Почему-то работа была всегда не там, где жили, а отдыхали, вообще, в других местах. Но была борьба, и это объединяло.

Тогда Саша был её единственным маяком в океане тёмных вод. Она летела бабочкой на поток его света, обжигая свои крылышки, падала, поправлялась, но всегда долетала.

Он её ослепил, но оказалось,

Что его привлёк, лишь её автомобиль.

Однако со временем практика показала, что независимость Рёйтера от родительской семьи была скорее территориальной отстранённостью. Свекровь “отвоёвывала” обратно шаг за шагом жизненное пространство своего взрослого сына. Неразвязанный когда-то психологический узел затягивался всё сильнее, “благодаря” взаимным обвинениям обоих сторон.

– Это всё твоё воспитание! – обвинял свёкр свою жену касательно поведения их взрослого сына.

Мама колет его всю жизнь, как иголкой.

Плечи, руки до локтей.

Он стоит у раковины, весь в наколках.

Гордится, думает, что крутой…

Этот негативный спрут просто “убивал” психику Елены. Воюющие сплачивались в своей борьбе всё сильнее и сильнее и тянули друг-друга на дно… Они не желали освободиться от этих уз, не умели радоваться уединению. Их внутренняя семейная проблема была очень давней, но они отказывались признавать свою зависимость и как-то её решать.

Сашу, когда-то яркого человека, первопроходца и футболиста, деградирующего в осьминога, было искренне жаль. Помочь она ему больше не могла.

Краски сгущались везде, в том числе нянями.

– Сначала было светло. Потом становилось всё темнее и темнее, потому что ты рисовала!

– Так рисуйте сами! Москва слезам не верит. А кому-то так понравилась картина, что он купил весь дом!

– Почему же отель-мама¹⁶ не могла отпустить, освободить своего почти сорокалетнего сына или просто оставить его в покое? Думается, лишь потому, что он оставался последним источником улучшения её пенсионного благополучия…

Мы с Тамарой ходим парой!

Мы с Тамарой – санитары!

К лету двенадцатого на панель мобильного Рёйтер вынес три телефонных номера: “Мама”, “Амур” и “Мила Кунис”. Видимо, так ему было легче.

– Барак за меня вступился, – тихо сказала Елена.

– Барак за тебя вступился, потому что ты зарабатываешь ему деньги, – высказался Рёйтер.

“Саша был тысячу раз прав на этот счёт”, – согласилась Елена. – “Хотя деньги я не ему персонально зарабатываю, а Банку. И он отправил клиентский договор по другому адресу”.

* * *

– Что ты от меня хочешь? – спросил Рёйтер в ванной комнате.

– Я хочу, чтобы мы остались друзьями, – ответила Елена спокойно и ровно.

Плашмя его не устраивало.

– Я тебе ещё пригожусь, – сказал он жалобным тоном в прихожей, отправляясь на переговоры.

* * *

– Тамара, твой сын был прав двадцать лет назад – с таким образованием только время теряешь, – пыталась открыть глаза Свекрови Банкирша. – Чем Вы ему помогаете в сорок лет? Тем, что рубашки стираете и горшки убираете?

– Тебе это неудобно. На кухне остаются хозяйственные губки.

– Его нужно было оставить в полном одиночестве. На излечение!

– Живи теперь на улице!

На том и разъехались полюбовно.

Приехали гости и сели к малышке за стол,

Елене даже нет места,

И чай всем подаёт царская невеста….

А где-то в Средней Азии,

Прорвало отходы в канал,

Пока я спала, испортилась вся вода,

И украли все плоды нашей любви и нашей борьбы…

Но это ничего, нам всё равно.

И мы в эпоху потребителей,

Станем здесь производителями!

Кадр 3. Виктор

Оставь мне свой след и систему координат,

Чтоб даже сквозь тысячи созвездий и дат,

Тебя одного мне найти и узнать…

– Я, как Человек-Амфибия, живу счастливо в любой среде! – заметил Редактор. – Только если меня, как селёдку, не запирают в бочку.

– А я вселяю в вас Надежду! – ответила Писательница.

Надежду?

– Могу изменить вокруг себя любую среду! Сколько вам налить любви, дорогие мои?!

* * *

После этого было ещё пол-года ночных перелётов между Лондоном и Лихтенштейном.

* * *

Вновь встретились они в обновлённой сталинской высотке гостиницы “Украина” весной две тысячи десятого. Гранит в отеле положили качественный. Старинный стиль, как ни странно, не испортили, а высокие потолки по-прежнему хранили много воздуха. Только публика вокруг была какая-то неуважаемая.

Королёв выглядел как главный герой её кино-романа.

– Человеком себя чувствуешь, – вздохнул Виктор, стоя на высокой гранитной лестнице.

Так как оба позавтракали, они прошли в кафе и заказали по чашечке кофе. Виктор казался открытым и честным и впервые был в очках. Елена начала рассказывать про новую организацию, и почему она к ней присоединилась:

– Виктор Михайлович, я теперь работаю не в немецкам, а в княжеском банке и привлекаю деньги!

– Лен, у меня от компаний уже голова кругом идёт. Таранов понюхал, и я ушёл… Подсел на кокаин, понимаешь?!

– Как и другие тоже…

– Активы свои, правда, приберёг.

Она молчала, а он продолжал:

– В журнале прочитал, надо создавать “Family Office”¹⁷!

– Рейтера главой сделаем!

– У меня сестра, – вторил Виктор, – вышла замуж за француза, родила. Правильно сделала. Только вот за имущество в Париже налоги выставляют.

Елена сочувственно кивала. В этот момент взгляд будущего Клиента упал на её запястье, на котором красовались недавно купленные бриллиантовые часы.

– Красивые часы у тебя! – заметил В.

– Саша подарил, – ответила Елена.

На этой фразе Виктор встрепенулся и начал осматриваться по сторонам:

– Ленка, посмотри какая красивая гостиница!

– Виктор Михайлович, я – по клиентским услугам, но другого характера, – пояснила Банкирша.

Кино-герой не останавливался:

– Лен, здесь такой апартамент, с видом на всю Москву. Я тут снял… Могу я жене сказать, что в командировку уехал на несколько дней?! А сам с красивой девушкой…

– А почему нет, – спросила она с лёгким вопросом в голосе.

Он не стал спорить, а повёл её показывать гостиничную обстановку.

* * *

– Елена, а откуда он взял деньги на бизнес, если всё время работал в государственных компаниях? – спрашивал её Филип, тогдашний шеф по России.

– Пойдите спросите у американских ковбоев, где они взяли деньги на первый бизнес. А он с нуля бизнес начал!

* * *

– Елена, – звонила бухгалтер Клиента, – мы отправили Вам налоговый сертификат по компании для сегрегации активов в держании.

– Это правда. Он пришёл в Банк, однако не дошёл до моего стола.

– Наверное, инициативу перехватили другие “повара”…

В этот самый момент к ней подлетел второй начальник по имени Барак, восклицая по английски:

– What are you doing, Elena? What’s up?¹⁸

– Right now I am in a cinema, watching a movie in a 4Dx format.¹⁹

^– You are watching too many movies!²⁰ – только и нашёл, что ответить Барак в ответ на изъятие документа.

– That’s life. They liberate from some negative past.²¹

– What happens in Las Vegas stays in Las Vegas.²²

^– The cards and fortunes are known in advance. This play does not make sense²³.

– I can neutralise²⁴.

– Erase your memories in once. Like in “Man in Black” with that magic lightning effect. They died after that.²⁵

– I’ve heard your laughter in Kiev²⁶.

Он жил только кинофильмами, а она отвечала устойчивыми выражениями, возвращая ему сказанные ранее каменистые афоризмы.

– What happens in Las Vegas, stays in Las Vegas²⁷.

– Re-start then?²⁸

– We start from the end: “Ночной дозор” & “Blake”.²⁹

Загадочная пропажа сертификата внутри СББ задерживала перевод активов на счёт Королёва. Им всем была нужна только одна особа. Казалось, её продвижение по карьерной лестнице контролировали боги.

* * *

Виктор был активным товарищем и обладал примерной внутренней самодисциплиной. В офис приезжал вовремя, рано утром по московским стандартам, хотя, в принципе, мог бы вообще не приезжать. Дело было не в том, что их компания Milky Way была реально первой и лучшей в Украине, а в степени и сложности задачи, которая была решена в той среде “первобытного” строя, если классифицировать общество по западным финансово-экономическим стандартам. Невероятный прогресс. Вылет в космос с украинской земли. Как страна, Украина ещё не существовала на финансовой карте мира, у неё даже не сформировалось инвестиционного сообщество! А по мнению Банкирши, работники Млечного Пути являлись реальной украинской элитой. Просто их никто об этом не информировал, а они, соответственно, об этом не догадывались.

– Лен, в Украине приватизационные процессы идут, – сообщал Королёв. – Мне предлагают заняться алкогольной индустрией. Банк может организовать аналитическую поддержку? Тебе же там полчаса, и всё дадут!

– Организуем, – пообещала Банкирша.

Через некоторое время возникла новая идея.

– Лен, в Украине у нас доля рынка 20%. Теперь смотрим птицеводство в России…

– Информации запрашивалось много, однако после первичного просмотра идеи затухали.

* * *

В его офис она доехала к осени десятого.

Виктор заседал один, в просторном кабинете с видом на всю Москву. Кабинет располагался в офисном центре на набережной, а Виктор всегда посылал вниз помощника, чтобы тот встретил Елену и проводил наверх.

Войдя в прохладное помещение, Банкирша была поражена видами из окон по всему периметру. Однако осмотрев интерьер получше, она поймала себя на мысли, что этот клиентский кабинет носил скорее временный характер. Наверное потому, что на стены были повешены какие-то дешёвые постеры совсем других мега-полисов.

В момент её появления Виктор разговаривал по мобильному, держа его не некотором расстоянии от уха. В Москве такая манера общения была модна некоторое время.

– Юль, привет! Ты в Киеве?! Я буду на следующей неделе. Может, пообедаем?

– Клиент позволил Елене услышать начало телефонного разговора и грамотно удалился в соседнюю комнату.

“Фи….” – подумала Банкирша и присела за круглый столик напротив плазменного телевизионного экрана. Ожидание проходило в компании полуголых украинских поп-артисток, которые пели и танцевали в часы рабочего времени на российском музыкальном канале.

Вернувшись с телефонных переговоров, Клиент вызвал помощника и велел ему принести для Елены кофе. Алексей вернулся через пару минут, неся в трясущихся руках чашечку кофе. Руки помощника дрожали так сильно, что пока он шёл до сидящей за столом Елены, весь кофе расплескался, образовав в блюдечке маленькое озеро.

На этом эпизоде Клиент спохватился и начал орать на помощника благим матом, отчитывая его за кофейную неуклюжесть. От разыгравшейся на её глазах драматической сцены Банкирша пришла в лёгкий ужас. Алексей изо всех сил старался сделать приятное ей.

“Ну за что он так с ним?” – взмолилась Елена, мысленно прося пощадить помощника.

Кофе был холодный, из жутко пережаренных зёрен. Вообщем, пить этот напиток было невозможно.

Слегка успокоившись, Виктор снова обратился к помощнику. На этот раз он попросил принести альбомы строительных проектов, которые находились в стадии получения разрешительной документации, по всей видимости, несколько лет.

– Так-то лучше! – похвалил его Виктор, получив запрошенные папки с картинками и скудным текстом.

На этом перешли к банковским вопросам.

– Лен, ну это все предлагают… – ворчал Виктор, завидев в её руках печатную брошюру на облигационную тематику. – Не нужно это…

“Странно”, – подумала Банкирша.

Ей по началу казалось, что Клиенту будет интересно обсудить именно банковское предложение.

* * *

По окончании встречи на выходе из кабинета за столом в приёмной тихо сидел помощник, как того диктовали правила местного бизнес-этикета. Елена узнала позже, что он был родом из того же маленького городка в Луганской области, где проживала Сашина бабушка. К тому времени там уже не было никаких перспектив, а в Москве он, видимо, приносил работодателю какую-то пользу. Точнее, ему отводилась роль демонстрации некого иллюзорного присутствия на сцене театра московской самодеятельности.

Виктор испытывал жалость к простым людям и одаривал их бессмысленной “работой”. Алексею Елена сочувствовала.

– Спасибо за кофе, Алексей! Он был очень вкусный!

Алексей посмотрел на неё молча. В его глазах Елена заметила жалостливую грусть иди даже тоску, которая поднималась на видимую поверхность от всей его безысходности в этой пустой одинокой приёмной московского арендованного офиса, в которой даже телефон никогда не звонил.

Покидая приёмную, Елена отметила, что помощник был спокоен, а руки у него вовсе не тряслись.

“Понятно”, – осознала Елена. – “Один – актёр, второй – режиссёр. Видимо, проверяют”.

* * *

“Что ж, раз начальник не совсем настроен на банковский диалог, пойду-ка я загляну в бухгалтерию”, – решила Банкирша и спустилась этажом ниже.

Там царила совсем другая обстановка. Работницы отдела бухгалтерии жарились как-будто на горящей сковородке вместе со всеми их документами. Этого тепла хватало даже для обогрева их коллег в Киеве. Особенно колоритной была дама формы круглого буфетного стола, курившая, кажется, папиросы. Своим тучным телом она загораживала всю тыловую стену. Дальше враг не мог пройти.

Напротив неё, в полном хладнокровии и клубах папиросного дыма, располагалась другая бухгалтер, которая в тот момент была ещё и беременной.

Именно к беременной подбежала совсем молоденькая девушка, чуть не плача:

– Он кричит и требует кредитные договоры, но я не понимаю, чего он хочет!

– Хорошо, я позвоню в Киев, – успокоила её беременная, и на этой фразе Елена покинула их преисподнюю.

– Are you doing this or that?

– Ah, this is all that old bread!³⁰

* * *

Спустя некоторое время, Банкирша и Клиент пересеклись всё в той же приёмной.

Виктор смотрел на Елену тихо и молча, а она ощущала его бездонный умиротворённый взгляд, вытекающий из какого-то вечного родника, который выражал правду. Всё остальное было временной мишурой.

Они проследовали в кабинет.

– Лен, жена с детьми в Англию переезжают, – делился семейными планами Family Guy³¹.

В первый раз за их историю банковских взаимоотношений прозвучало что-то про его супругу, Анну Руслановну. Елену это немного удивило, потому что хотя супруга присутствовала во всех банковских регистрах, в реальности она, казалось, была где-то замурована.

– Настя в институт поступает, сын – в школу. Мне сказали, что иначе потом вообще никуда не попадёшь. Я в сентябре перееду. Ты не могла бы выяснить, что там и как?

Запрос по учёбе казался широкого масштаба, Банкирша была не уверена с чего начинать.

– Что, собственно, требуется? – уточнила она.

– Всё пришлют, увидишь.

* * *

По английским школам давал рекомендации Сэнди, представлявшийся как пятый в поколении Флеминг. Да, да, именного того Яна Флеминга, который написал шпионские романы про Бонда. Его потомок в пятом поколении уже имел другую фамилию, однако продавать у Сэнди получалось по-прежнему только результаты трудов своего предка.

“Элена, всё просто время, – пояснял Сэнди. – Российские школьные дипломы в Англии не признаются. Поступление в здешние университеты идёт годом позже, то есть в семнадцать лет, а не в шестнадцать, как в России. Спонсорские схемы и благотворительная деятельность не предоставляют преимуществ. Я бы рекомендовал твоему Клиенту переехать как можно быстрее и сдать экзамены на A-Level³² здесь. При условии достаточной адаптации в Великобритании и соответствующей успеваемости, поступление в английские университеты практически гарантировано”.

Виктор, казалось, отчёт проигнорировал. Никакой реакции Елена не заметила до определённого времени.

* * *

Королёв требовал голосового подтверждения по всем платежам, однако на Интернет-банкинг не соглашался, чем пугал и сводил её с ума одновременно. Но выхода не было, потому что в жизни Виктора не было ни одного доверенного лица.

Последний крупный платёж в две тысячи десятом году был перед рождественскими каникулами. Виктор находился где-то в отпуске. Елене было жутко страшно беспокоить Клиента на отдыхе, в связи с чем платёж инициировали по его письменной инструкции.

Тогда В. позвонил, сам.

– Лен, я подтверждаю платёж, – проговаривал он твёрдым голосом свою мантру.

– Спасибо, спасибо, мы уже всё инициировали.

– Уже? – он был жутко недоволен. – Значит так, ты меня слышишь?! Ещё раз, ещё раз проведёшь платёж без моего голосового подтверждения, заберу все активы!

– Вить, я просто не хотела беспокоить тебя в отпуске!

– Ладно, ничего страшного, – смягчился Клиент. – Я как Чеамэн³³ отдыхаю четыреста дней в году! Поздравляю тебя и семью с наступающими новогодними праздниками! Я – в Майями. Вдруг ты там будешь?! Звони!

“Я понимаю, что ты не номинальный директор и делаешь или всё, или ничего”, – подумала про себя Елена, но ничего вслух не сказала. “И какое удивительное совпадение! Мы тоже летим в Майями”.

Вслед от его секретарши пришла электронная поздравительная открыточка к новому две тысячи одиннадцатому году.

The Day is hard, but Night is Tender?

Aren’t You my Loveliest Pretender?³⁴