Читать книгу: «11 минут по Булгакову», страница 4

– Кто бы говорил, – сказал Тимьянов.

– Я чувствую себя русалочкой! – завопила Мурчана.

– Откуда вы знаете эту книгу? – удивился доктор.

– Моя хозяйка обожала читать эту книгу, когда я была ещё домашней.

– Зина, накрывайте! – приказал Иноразумский, выходя вместе со всеми из комнаты.

Мурчана разочарована манерами Тимьяна

Профессор Иноразумский и доктор Тонкостен сидели по разным сторонам стола. По концам стола уселись Мурчана и Тимьянов. Тимьян, как и после прошлого эксперимента, ел суп руками. Мурчана же, усевшись за стол, нашла вилку и нож. Она отказалась от мучного и предпочла говяжье мясо.

Тонкостен внимательно смотрел на Мурчану и что-то записывал в своём дневнике. Нельзя было не заметить восхищения доктора, он переглянулся с профессором. Тот понимающе кивнул.

Максим Максимович покосился на Тимьянова.

– Тимьянов, – Тонкостен подошёл к нему сзади, – руками есть неприлично. Возьмите, пожалуйста, вилку и нож!

– Тонкостен, не пытайся меня учить, как Мурчана! – огрызнулся Тимьянов. – Оставь свои интеллигентские штучки. Это суп… Его никто не ест вилкой.

– Тогда возьмите ложку, господин Тимьянов!

– Руками есть проще.

Тонкостен схватил Тимьянова за жирные волосы и заставил уставиться на Мурчану.

– Видите, как она ест?! Аккуратно, вилкой и ножом. В левой руке – вилочка, в правой – нож. Почему бы и вам не научиться культурно вести себя за столом?

– Доктор, голубчик, – улыбался профессор, глядя на Мурчану, – клянусь, я бы её в жёны взял, будь она моей женщиной. Вы никогда не замечали, насколько она прекрасна!

– Я замечаю её красоту, профессор, всегда, когда смотрю на неё. Жаль, что Тимьянов её замечать не хочет.

– Пусть она ест, как ей заблагорассудится. Я буду есть так, как мне удобно. И мне кажется, она просто выпендривается перед вами. Чтобы вы ей только восхищались. Мурчана, ну-ка покажи, как ты на самом деле желаешь есть.

– Я желаю есть так, чтобы не видеть тебя, – сказала Мурчана. – Ты настолько мерзок, когда ешь, что меня тошнит от твоего вида.

– В таком случае можешь поднять свою аппетитную маленькую упругую попку и попробовать прогнать меня из-за стола, – хитро улыбнулся Тимьянов.

Мурчана взбешённо посмотрела на Тимьянова. Она горела желанием прогнать его. Она обошла большой стол, приблизилась к нему. Тимьянов делал вид, что ничего не видит, и смачно продолжал поедать содержимое тарелки руками. Мурчана схватила тарелку с супом и шарахнула ей в морду бывшему псу. Тимьянов взвыл – фарфоровая тарелка больно ударила его по носу. Он грубо схватил Мурчану за руки, завернул их назад и повалил девушку на пол. Иноразумский схватился за сердце.

– Мартин Мартынович, скорее разнимайте их! – выкрикнул профессор, прильнув к Тонкостену.

Тонкостен кинулся на Тимьянова. Тот больно укусил доктора за руку. Тогда Тонкостен стащил со стола нож и приставил его к горлу Тимьянова. Бывший пёс от изумления ослабил хватку, и Мурчана вырвалась.

– Очень хорошо! А теперь отойдите от неё подальше, – прохрипел Тонкостен.

– Терпеть не могу кошек, – пробурчал Тимьян, глядя бешеными глазами на лезвие кухонного ножа.

– Во-первых, она уже не кошка, а во-вторых, она такая же, как вы, Тимьянов, – сказал Иноразумский, – так что не смейте причинять ей вреда!

– А ничего, что она первая начала?!

– Вы сами ввели её в искушение.

– Хочу, чтобы вы меня оставили, а её превратили обратно в кошку.

– Скорее это вас стоит обратно превратить в собаку, – заявил Иноразумский. – На Мурчану смотришь, и глаз радуется. На вас же посмотришь – глаза себе выколоть хочется.

– Чем это она лучше меня? – спросил Тимьянов. – Только тем, что она умеет пользоваться этими штуковинами в виде вилки и ножа?

– Она культурнее и умнее вас, – ответил профессор.

– Клянусь, если она ещё раз меня заденет, ей больше не жить.

– А я вот рад, – сказал Тонкостен, – что хоть кто-то вам может дать отпор. Мне кажется, иначе до вас никто не достучится, если не эта кошка.

– Как бы я ей в одно место не настучал, – проворчал Тимьянов.

Аргумент Тимьянова по непонятным причинам заставил доктора покраснеть. Он посмотрел на профессора; тот сидел в изумлении, схватившись за грудь. Тимьянов, в свою очередь, уставился на Мурчану масляным взглядом. Блондинка сидела за столом и заинтересованно смотрела на Тимьянова.

– Я накушался, – сказал Тимьянов.

– Зиночка, – крикнул Максим Максимович, – принеси коньяка!

Он взглянул на бывшего пса.

– Думаю, Тимьянов, вас стоит держать в комнате, отдельно от Мурчаны. Я точно не знаю почему, но мне кажется, вы оба пока ещё не совсем друзья. Вы явно её прибить хотите. А я не позволю, чтобы эта красавица погибла в лапах маньяка!

– У нас, папаша, крайне неудобная обстановка для таких, как она. Мурчана чересчур нежная, ей бы жениха подобрать. Даже если я к ней не стану пристраиваться, ей здесь всё равно не выжить.

– Это, интересно, почему же? – Профессор поправил очки и вопросительно взглянул на Тимьянова.

– Когда придёт время и к вам в дом снова вломится домоуправление, посмотрим, как Мурчана будет с нами жить дальше. Она не найдёт себе никакой работы. Она не может даже ловить мышей, потому что домашняя. А чему ещё учат кошек, кроме как ловить мышей? Ответ один: ничему! И что ей останется делать, если она останется человеком? Я хоть знаю, какое предназначение есть у меня. Я буду продолжать душить кошек. Самое замечательное, что она кошка. Понимаю, папаша, что сейчас введу вас в невероятное бешенство, но настанет день, и я её придушу тоже!

Тонкостен в ярости схватил Тимьянова за шею, заломал и вдавил в стену.

– Мартин Мартынович! – вскричал Максим Максимович. – Я вас просил!…

– Я не позволю ему ничего с ней сделать, – прошипел Тонкостен. – А если с ней что-то случится, я лично своими руками его пристрелю.

– Иван, прошу вас, отпустите его, – взмолилась Мурчана.

Максим Максимович довольно облокотился на стул и взял рюмку с коньяком.

– Ах, Мартин Мартынович! Надеюсь, вы не против быть для неё Иваном?

Мурчана покраснела. Она ни к кому в этом доме не обращалась по имени-отчеству, а потому лишь назвала доктора совсем не официально.

– Мартин Мартынович, Мурчана! – улыбнувшись, сказал ей доктор. – Но для вас могу быть просто доктором.

– Вот шалава, – пробубнил Тимьянов и после этих слов получил в бок от Тонкостена.

– Ты вообще молчи, псина, – сказал он.

– Папаша, это верный знак того, что будет!

– Что?! Какой я тебе папаша?!

– Тогда мамаша! Ещё не полностью закончили ваши эксперименты. Того и гляди по намерению Ноя пойдём. Плодиться и размножаться станем.

– С нетерпением будем ждать марта в этом году, – сказал профессор. – Есть только одна проблема: что мы будем делать с Тимьяновым в феврале?

– Лично мне ничего не надо, – ответил бывший пёс, – я приспособил к себе нашу Фильку. Отличная игрушка на весну.

– Вы в отношениях с игрушкой? – профессор едва не поперхнулся коньяком.

– А что тут такого? У меня по крайней мере хоть кто-то есть. Чего не скажешь про Мурчану. А впрочем, я знаю, с кем она теперь будет.

Тимьянов ехидно посмотрел на Тонкостена. Доктор порозовел и выбежал из столовой. Ему неожиданно стало плохо. Мурчана в ярости схватила со стола бутылочку дорогого коньяка и разбила её о голову Тимьянова. Тот без чувств грохнулся на пол. Мурчана шипела с покрасневшим лицом. А профессору сделалось от всего этого происшествия невероятно смешно.

– Отличная идея, господин Тимьянов! Я был бы не против, чтобы наши возможности совпадали с нашими желаниями.

В это время вернулся Тонкостен. Лицо его было смешным и бледным.

– Профессор, там из домоуправления пришли. Говорят, опять вас хотят видеть.

– Чёрт знает что такое! Совсем они не вовремя – Тимьянова-то вырубили. А так ничего интересного!

Неожиданно Тимьянов очухался.

– Я в полном порядке, – заявил он. – Впустите господина Блоднера, сейчас посмеёмся над Мурчаной.

Далее все пошли в гостиную. До того, как Зина открыла входную дверь, больше не произошло ничего интересного за исключением того, что Мурчана дала злобную пощёчину Тимьянову.

– И это только начало, – сказал профессор.

Блоднер знакомится с Мурчаной

Мурчана вместе со всеми вышла из столовой. Проходя мимо операционной, мельком заглянула туда. Узкий операционный стол был окровавленным, непонятно почему. Мурчане сделалось не на шутку страшно: что если профессор сделал с ней и с Тимьяновым ещё что-нибудь? Конечно, Мурчана больше всего на свете хотела придушить этого пса в человеческом обличье, но всё же он физически ничего дурного ей не сделал.

Когда она пришла в гостиную, на неё неожиданно набросились пациенты профессора. Она сразу поняла, что женщина является пациенткой, поскольку профессор, в это время сидя в кресле, схватился со вздохом рукой за голову.

– Милочка, вы такая красивая, сколько вам лет?!

Мурчана в недоумении застыла. По-кошачьи ей было несколько месяцев, но как это сказать женщине?

– Три месяца ей, сударыня, – хихикая, ответил Тонкостен.

Женщина удивлённо уставилась на Мурчану.

– Ей двадцать один, – сказал Максим Максимович.

– Ну ничего себе, – сказал Тимьянов. – Поняла, девушка? Старых нужно уважать. Мне двадцать восемь лет.

– Но позвольте, господин Тимьянов, старшие не бьют младших.

– Ой, да что вы знаете о стариках, – сказал Тимьянов.

– Вам, милочка, двадцать один? – завопила пациентка, уткнувшись лицом в платье Мурчаны. – Мне пятьдесят шесть! А вы такая красивая. Посоветуйте мне что-нибудь из вашей косметики, чтобы выглядеть хоть чуть-чуть получше, чем я сейчас.

– Сударыня, – рявкнул профессор, – оставьте девушку в покое! Её косметика не для вас создана.

Женщина вся в слезах покинула гостиную и пошла ко входной двери. Мурчане стало жалко женщину, она смущённо взглянула на профессора.

– Она у вас частый гость? – спросила девушка.

– Весьма частый. Всё пытается помолодеть не в меру своего возраста.

– Не выгоняйте её больше так грубо. Мне её безумно жаль.

– Ей изменяет муж, – сказал Тонкостен.

– Все мужья такие, – злобно прошипела бывшая кошка.

– На всех не наговаривайте, – зарычал Тимьянов.

– Вы, между прочим, как раз один из таких мужей, – сказал ему Мартин Мартынович.

В этот момент входная дверь впустила особенных гостей. Их было всего четверо, все молодые люди и скромно одеты.

– Мы к вам, профессор, и вот по какому делу, – заявил один молодой человек с вьющимися волосами.

– Позвольте уточнить, кто это «мы»? – спросил профессор.

– Мы – новое домоуправление вашего дома. Я – Блоднер…

– Давно известно, – сказал Тимьянов. – Старый приятель, который меня устроил.

– Профессор, – продолжил Блоднер, – вы вроде как живёте в обычном доме, конкретнее сказать, в старом, а разнесло вас во время ремонта так, что остальные квартиры после ваших изменений непонятным образом сжались и стали тесниться. Получилось так, что вы сделали себе семь комнат, а у остальных жильцов каким-то чудом стало не по три, а по две и по одной.

– А зачем людям столько комнат, если они живут по одному и кроме дивана и телевизора им ничего не нужно? А? Я же использую эти комнаты для работы. Причём живу я только в одной, моюсь во второй, обедаю в третьей. Остальные – чтобы не теснились другие. И потом… – профессор многозначительно прервался после длинной тирады, – я не делаю простых укольчиков маленьким детям, я провожу эксперименты. И если каждому из жильцов моей квартиры будет видно, что́ я делаю, все мои постояльцы сойдут с ума..

– Хм, да? А я полагаю, что вам нужно иметь столько комнат, сколько людей с вами, профессор, проживает. Вы, доктор Тонкостен, Зина, Дарья… – Блоднер с презрением покосился на Тимьянова. – Ну и, конечно же, Тимьянов собственной персоной…

– Позвольте, господин Блоднер, – профессор с улыбкой на лице указал на девушку, – разрешите представить вам ещё одного нашего сожителя. Мурчана. Она любит простор, а следовательно, все семь комнат придётся оставить нам. Они все необходимы для нашей девушки.

– Хм, да? – Блоднер, улыбаясь, посмотрел на Мурчану. – Ради такой красавицы я бы с удовольствием оставил вам ваши комнаты, которые, по-хорошему, считаются чересчур лишними. Она восхитительна. Позвольте уточнить, как её зовут?

– Мурчана! – злобно фыркнул Тимьянов, и его морда почему-то стала красной.

– Ваш когда-то пёс покраснел, – заметил Блоднер. – Это неспроста. Скажите спасибо очередному результату вашего эксперимента. Я не стану отбирать у вас лишние комнаты. А очередному собранию недовольных жильцов я так и скажу, что комнаты вам нужны для важной работы.

– А мне кажется, одну комнату вам можно отобрать, – задумчиво пробормотал Тонкостен. – Эти оба являются результатом одного и того же дела. Я бы посчитал правильным решением заселить их обоих в одну комнату.

– О чём это вы, доктор Тонкостен? – спросила Мурчана. – Ведь Тимьянов меня просто разорвёт.

– Уж лучше подавайте мне сучку.

– А у меня был знакомый, который мне сильно нравился.

– Вот-вот! А ей подайте идиота, который ей сильно нравился, – перекривил бывшую кошку бывший пёс.

Мурчана вдруг взъерошилась, как настоящая кошка.

– Так! Кто мне нравится, тот не является идиотом!

– А мне кажется, является!

– В таком случае твои сучки не лучше!

– У меня их много.

– Как тебе не стыдно?

– Я ведь не бывший домашний, не маменькин сыночек, мне всё можно.

– Почему ты считаешь, что если у тебя много женщин – жизнь удалась?

– Любить одного человека, тьфу, кота – это скучно и занудно. Ты встречаешься с любимым всего один раз, на какое-то время. Радуешься, что тебе удаётся его увидеть хоть на пару часов. Но ты и понятия не имеешь частенько, что если бы у тебя была возможность провести со своим любимым весь день или всю жизнь, он бы тебе страшно наскучил и ты бы начал мечтать о том дне, когда ты выбросишь его на улицу или он исчезнет сам. Такова любовь. Иногда даже недели выдержать нельзя. Твоя любовь такая же, Мурчана. Ты случайно встретила этого чёрно-белого кота и влюбилась в него. А твоя любовь короче, чем мой хвост, которого нет… Не бери в голову, девочка, про этого кота. В округе полно других котов, которых я не придушил. Лучше и веселее завести десять парней, чем скучно иметь одного-единственного.

– Ты понятия не имеешь, что такое любовь, болван!

– А ты, я так понял, имеешь понятие?

– Имею.

– А ну, докажи!

Внезапно Мурчана встала, подбежала к доктору и чмокнула его в щёку. Тонкостен покраснел.

– Доктор, вы мой благодетель. Благодарю вас за то, что сделали из меня человека. Теперь я смогу почувствовать все достоинства такого бытия. Я познаю счастье, страдания, разочарования и любовь. Надеюсь, у меня это лучше получится, чем у Тимьянова.

– Да кем ты себя возомнила, кошка?!

– Вовсе никем, тупой пёс! Простым, обыкновенным человеком. Че-ло-ве-ком! Как же красиво и гордо звучит это слово! Буду с достоинством знать, что я именно человек, а не такое тупое животное, как Тимьянов. Господин Блоднер, Тимьянов обмолвился, что вы его устроили по некой специальности. Поможете ли вы и мне стать полноценным человеком и найти свою специальность?

– Согласен с кошкой, – отвечал Тимьянов. – Господин Блоднер, киньте её в подвал с крысами. Там её место.

– Тимьян! – взвизгнула бывшая кошка. – Кажется, тебя никто не спрашивал.

– Я требую прекратить эту чушь, – вмешался Максим Максимович. – Блоднер! Тимьянова вы уже втянули в мерзкие дела. Девушку вы никуда не заманите.

– Но ведь она сама попросила, профессор?! – сказал Блоднер.

– Мало ли чего она просила. Она блондинка по природе, ничего не соображает.

Тимьянов громко расхохотался.

– Блондинок опасно устраивать по специальности, они могут всё испортить на работе, и всё покатится к чертям. А сейчас так нельзя, сейчас идёт плохое время, – в разговор неожиданно вмешался гражданин неряшливого вида из компании Блоднера.

– Да молчи, тебя никто не спрашивает, – рыкнул Блоднер.

– Нет, я вас, в принципе, понимаю, – сказала Мурчана.

– Да что ты понимаешь? – спросил Тимьянов. – Молчала бы уже, наконец.

– Слышь, – огрызнулась Мурчана, – ты сам закрой свой рот и иди к своим шалавам!

– Мало я тебе навалял во время обеда, да?

– Грозный пёс! Между прочим, победа была за мной.

– Серьёзно? А давай прямо сейчас это проверим, раз ты такая уверенная в себе!

– Мурчана, Тимьянов, довольно! – прервал их Иноразумский. – Ваших драк я больше терпеть не намерен!

– Открою вам секрет, господин профессор, – вмешался Блоднер, – они будут продолжать драться и без вашего ведома. Они кошка с собакой. Вы, похоже, об этом фокусе совсем забыли.

– Господин Блоднер, я и без вас об этом знаю. А теперь прошу покинуть мою квартиру, мои семь комнат, потому что вы неизвестно до чего начинаете доводить Мурчану.

– Он уже её довел, папаша.

Иноразумский схватил голову рукою.

– Братишка, замолчи!

– Я тебе не братишка, кошка! Мы совершенно разные по природе.

– Мурчана, – Блоднер с улыбкой подошёл к юной девушке, – на случай, если я вдруг понадоблюсь, вот, держи номер моего телефона. Или, если хотите, я живу со своей командой рядом с этим огромным домом. Если совсем запутаетесь, Тимьянов вам поможет.

– Не буду я ей помогать ни с чем.

– Придётся: вы – семья, – резонно заметил Блоднер и обратился к Мурчане: – Но я уверен, вы, прелестная девушка, меня найдёте.

На этом Блоднер распрощался со всеми, и четверо молодых, по-деловому одетых людей удалились через входную дверь.

– Кинуть записку с номером в печку, к чёртовой матери? – спросил Иноразумский.

– Не нужно, профессор, – ответила Мурчана.

– И куда ты пойдёшь, глупая блондинка? – спросил Тимьянов.

– Куда надо, туда и пойду.

ГЛАВА 7.
Кошки-мышки

Мурчана осваивает свою профессию

– На берегу так оживлённо, людно…

А у воды высится, как мираж…

Иноразумский сидел на диване и распевал Высоцкого. Тимьянов раскинулся в кресле и хватался с судорогами за рот. Он наблюдал за Мурчаной и не мог сдержать смех.

– Мурчана, ради всего святого, – сказал Тимьян, – перестань ползать по всей квартире. Ты своими волосами намыла весь дом. За это, конечно, спасибо, но ты выглядишь как обезумевшая кошка.

– Если я хочу пойти работать, – ответила она, – я должна научиться ловить мышей. Это моя специальность.

– Мурка, – всё ещё смеясь, продолжил Тимьянов, – ты не сможешь ловить мышей. Ведь ты бывшая домашняя кошка, а значит, глупая и избалованная. Лучше оставайся дома, дорогуша, здесь тебе будет безопаснее. Ну а если хочешь, могу тебе завтра принести пару дохлых мышей, которых я сам придушу. Я уже представил, как ты вскрикнешь, малышка!

Неожиданно из другой комнаты вышел Тонкостен и подошёл к дивану, на котором сидел профессор.

– Максим Максимович, но ведь у нас нет в квартире мышей! Может, скажем об этом Мурчане? – прошептал ему на ухо доктор.

– Было бы неплохо, Мартин Мартынович, – ответил громко Иноразумский, – но мне в данный момент не хочется этого делать.

– А что такое?

– Мурчана поспорила с Тимьяновым. Она сказала, что если она не поймает мыши в нашем доме, то она не будет обращаться к Блоднеру, чтобы он её устроил. Если же она найдёт мышку, то Тимьянов обещает больше никогда не душить котов на улице и уступит Мурчане свою работу, только в более полезном, деликатном виде.

– Мне страшно за Мурчану, – сказал Тонкостен.

– Мартин Мартынович, голубчик, у нас случайно нет в доме других животных-подопытных?

– Кажется, есть. – Тонкостен ринулся в другую комнату, которая находилась за операционной. Спустя некоторое время Мартин Мартынович вынес пять клеток. В одной, стеклянной, был маленький питон. В другой сидел крупный белый голубь. В третьей находилась толстая серая крыса, а в четвёртой, забившись в угол и шипя, сидел чёрный кот. В пятой клетке, а точнее, трёхлитровой банке плавала рыба-шар.

– Это все наши животные? – спросил Иноразумский.

– Да, профессор. Из того, что вы хотели бы иметь, есть только серая крыса.

– Наша кошка боится крыс. Нам это всё не нужно.

– Хорошо, я понял, профессор. – Тонкостен хотел отнести все клетки обратно в операционную. По дороге клетка с питоном выскользнула у него из рук. Упав на паркет, стекло клетки разбилось, и вот питон… Хоть он и был миниатюрным, но его зубы не оставляли желать большего, и он пополз по полу, шипя и извиваясь всем телом.

– Караул! Змея! – заорал Тимьянов и запрыгнул всем весом на кресло. – Он меня задушит! Караул!

Кресло вместе с бывшим псом опрокинулось. Тимьянов был вне себя от страха.

– Караул! Это чудовище меня задушит! Помогите!

– Успокойся, балбес! – вскричал Иноразумский. – Это домашний питон, он не задушит тебя.

Тонкостен фыркнул и начал заливаться хохотом. Тут, ко всеобщей неожиданности, к доктору подбежала Мурчана с радостными криками:

– Мартин Мартынович, я поймала мышь! Смотрите, я поймала мышь!

Тонкостен с удивлением уставился на кошку. В её бледных нежных руках лежала крохотная белая мышка.

– Профессор, Мурчана мышь поймала.

– Где она её нашла? – спросил Максим Максимович.

– Она была в ящичке над раковиной в ванной! – радостно взвизгнула девушка.

– Тимьянов, – зарычал профессор, – быстро уселся на место! Мартин Мартынович, поймайте, наконец, змею!

Не прошло и двух минут, как доктор Тонкостен поймал несчастную змею и положил в ещё одну пустую трёхлитровую банку из-под сока.

– Ну что ж, Тимьянов, – вздохнув, сказал профессор, – видимо, ко всеобщей радости, вам придётся прекращать душить котов, в чём заключалась ваша профессия, и уступить место нашей прелестной девушке Мурчане. Совсем недавно она поймала в нашей семикомнатной квартире мышку, и теперь согласно моему указу, по своей специальности и по собственному горячему желанию она может пойти работать мышеловом.

– Папаша, ты что! Очумел совсем?! – подскочил Тимьянов. – Она ведь глупая блондинка, она ничего не умеет. Тем более ловить мышей. Признайтесь, папаша, вы сами подкинули ей эту мышь, чтобы она погордилась. Сами посудите, мышь белоснежная! Она домашняя. Ваша, профессор, ваша мышка!

Бывший пёс подскочил к Мурчане:

– Какая же ты тупая, ей-богу! Ни черта не понимаешь. Они тебе подыгрывают. Настоящая дворовая кошка не то что не поддалась бы на эту уловку, а запросто могла бы мне дать пощёчину, которую обычно тебе даю я! Белые мыши просто так не бегают по улицам. Ты как кошка должна знать, что бегают исключительно серые и грязные мыши. Давай показывай свой трофей. Посмеюсь над ним.

Неожиданно Мурчана растопырила пальцы на руке. Оттуда выглянула злобными красными глазами белая крыса. Животное набросилось на Тимьянова. Мышь расцарапала ему всё лицо.

– Довольно! На место! – скомандовала девушка.

Мышь прыгнула обратно в ладошку. Тимьянов бешено вскочил.

– Выбрось эту дрянь! – вскричал Тимьян. – Сама иначе пострадаешь.

– Будешь надо мной насмехаться – увидишь её снова.

– Такое чудовище мы с доктором держать бы никогда не стали. Мурчана, ради всего святого, вынесите эту малышку подальше! Хотя было бы проще избавиться от Тимьянова.

Тимьян приблизился к Мурчане, но ничего не сделал, хотя обычно давал ей по лицу. Взгляд его испуганных глаз был направлен на мышь.

– Ты, кажется, боишься мышки? Мне очень жаль, что теперь ты не сможешь поднять на меня руку. Какая жалость.

Вдруг Тимьянов отобрал из рук девушки мышку и мощными грубыми руками сдавил ей горло. Послышался долгий пронзительный писк. Через несколько мгновений показались большие оскаленные зубы, и её глаза вылупились. Мышь была мертва.

– Пойду сам отнесу, чтобы вам не подцепить чуму или другую заразу.

– Смотри сам не подцепи, – улыбнулась Мурчана.

– Ты за меня волнуешься? – спросил Тимьян удивлённо и сурово.

– Волнуюсь, Тимьянов. А разве нельзя?

Тимьян, пожимая плечами, пробурчал уже в движении:

– Можно…