Читать книгу: «11 минут по Булгакову», страница 2
Рассуждения во имя спасения
Но всё-таки я полюбил эту славную кошку. Интересно, есть ли у неё друзья? Наверняка есть. Такая красавица не может быть одинокой. Хотя будь у неё много друзей, она бы не сидела одна на холодном крыльце и не пыталась бы со мной познакомиться, ведь я пёс, в конце концов.
Знаете, что меня больше всего пугает как пса? Кажется, эта кошка мне понравилась. Нет, не в том смысле, что любовь. Но меня смущает то, что кошечка сама заметила мою симпатию. Она раскусила меня. Надеюсь, она ещё вернется, прислонится к холодному стеклу, и я ей открыто скажу, чтобы она не приближалась больше к нашему дому. Нет, милая девочка, не потому что я презираю тебя. Я в тебя, можно сказать, страшно влюбился. Это будет звучать позорно для моих сородичей, но у меня есть оправдание. Наверняка все животные согласятся с тем, что ужасно издеваться над кошками и собаками.
Знаете, люди, что такое кома? Кома – это глубокий сон, грань между жизнью и смертью. У меня, должно быть, было то же самое, когда меня превратили в человека. Я ничего не помню, но помню, что ничего не помню. Значит, стало быть, кое-что я всё-таки помню.
У блондинок кошачьих кровей мозг с горошину, поэтому белой кошке ни в коем случае нельзя стать человеком. Я сильный пёс, раз я смог пережить ужас Иноразумского. Он постоянно злился, что я плохо себя веду. А теперь вырос и спрашиваю: «Какого чёрта в меня вселили душу пьяницы?» Генов человека никто не отменял. К чертям докторскую диссертацию профессора, ничего умного о человеке она не доказывает. Так же как и красный диплом. Согласитесь, зубрить что-то для получения образования – пустая трата времени. А золотая медаль – это плоская круглая позолоченная железка. Уверен: если бы у моего папаши не было никакой диссертации, а был бы обыкновенный синий диплом, он бы не стал превращать меня в человека. Или если бы всё-таки стал, то в качестве донора не стал бы брать пьяницу, предпочел бы симпатичного, аристократичного, умного, приличного и образованного мужчину.
Из всего моего заключения можно сделать вывод, что докторская диссертация – не показатель большого профессорского ума. Необразованный человек может быть намного умнее, чем образованный.
Вот вам пример умных людей, которые являются моими создателями. Ум свой девать некуда, вот они и реализуют свои сенсационные идеи в реальности. Таких людей боятся простые, потому что образованные простых считают ничтожеством. Когда-то мы лучше относились друг к другу, это было в далёком прошлом. Теперь вокруг царит местная власть. Мы не можем идти против неё, иначе нас накажут.
Но что-то слишком много я заболтался про образование, которое даже образованием назвать нельзя. От него иногда одни беды. Взять хотя бы меня в пример. Я не пёс, я подопытная крыса. Вот только большинство крыс умирает, не дожив до экспериментов, а я вот выжил. Как – я уже не помню. Но никому не пожелаю оказаться на моём месте. Особенно этой маленькой блондинке, дай бог ей счастья и любви. Она сразу умрёт, на первом же эксперименте, где-нибудь в середине операции. Нельзя допустить, чтобы Иноразумский достал её! Он со своей диссертацией совсем, должно быть, из ума выжил. А Тонкостен? А эти чёртовы кухарки? Кто хозяин дома? Иноразумский. Остальным жильцам этих семи комнат нет дела до несчастных жертв экспериментов. «Кто-нибудь, отберите у профессора докторскую диссертацию!» Не имеет он права превращать животных в клоунов. Занимался же омоложением, пусть и продолжает. Зачем что-то новое создавать? Что написано у него в дипломе? Есть люди, которые работают не по специальности, не такие, как я; им приходится так работать, другого выбора нет. А что же наш Иноразумский? Ему ничто не мешает заниматься своими делами по профессии. А в общем же мне безумно «весело» жить.
Милая кошечка, остерегайся профессора. Понимаю, это не моё дело – за тебя волноваться, однако будь внимательна и осторожна. Тебе ничего не стоит слиться со снегом и спрятаться от чужих глаз. Я не знаю, где он может добраться до тебя, как может заманить, усыпить, положить на операционный стол. Это может случиться. Не думай, что профессор просто так на тебя в тот момент посмотрел. Я видел его двусмысленную, хитрую улыбку. Он явно что-то задумал. Не подходи к нашему дому, Мурка. Это слишком опасно. Не думай, что я об этом прошу, потому что полюбил тебя. Я пёс, и это исключено.
Что же, приятно было всё-таки познакомиться с вами. Меня зовут Тимик. Вас – Мурка. Я слышал, как вас звал добрый мусорщик. И ещё я вам завидую, Мурка, потому что меня этот мусорщик не раз обварил кипятком, а вы – нетронутая красавица. Я бы вас убил за такую шёрстку.
Да ладно, шучу, я полюбил вас с первого взгляда. Но есть одно «но»! Если вы всё-таки станете женщиной в результате эксперимента, клянусь, я вас разорву на части. И не потому, что вы ослушались меня и всё-таки попались в лапы к Иноразумскому, а просто потому, что я ревную.
Да-да, я буду сильно ревновать вас к профессору, потому что первым он создал меня, и точка. Эксперимент не удался, согласен, но это мой эксперимент. Было весело. Однако теперь я снова стал псом и не желаю больше превращаться в человека. Хватит с меня! Никто из животных больше не станет идиотом. Я украл из холодильника колбасу, больше у него нет приманок, и, надеюсь, у него не хватит наглости купить ещё одну. Эта и так была самой дорогой. Вряд ли он подумает, что это я её украл. Скорее начнёт кричать на Зину:
– Вот ведь непослушная, съела всю колбасу! И теперь будут проблемы с желудком. Говорили мы тебе, Зина, эта дрянь только для Тимьянова, отрава для человеческого желудка. Ох уж эти глупые блондинки!
Зина, конечно, начнёт отрицать. А я буду сидеть в коридоре и смотреть на это уморительное представление. Смешно, конечно, смотреть на красное лицо молоденькой девушки. На меня никто не подумает, а Иноразумский запрётся злой у себя в кабинете и станет обдумывать, что ему делать дальше. Тонкостен возьмёт Зину и крепко обнимет, поскольку я слышал его откровенное признание в любви этой молодой кухарке. Ну что же, совет им да любовь, как говорится. Приятно осознавать, что во всём этом балагане Иноразумского есть какие-то любовные, человеческие чувства.
У меня вот тоже ощущаются такие запрещённые чувства. К примеру, чувство любви. С ума сойти, к кошке. Можете себе представить?! Но ничего, однажды они увянут; пёс не может любить кошек по своей природе. Потому что он пёс, а не кот. Логично звучит, правда?! В общем, и смех и грех.
Я пошёл посижу в углу, пока доктор Тонкостен не пришёл ко мне в комнату и не увидел, что я не сплю. Мурка, ты поняла? Не приближайся к нашему дому, иначе дни собственной жизни тебе придётся пересчитать на коготках.
Пока Тимик рассуждал об этом, белая кошка сидела неподалёку в подворотне и с любопытством наблюдала за домашним рассуждающим о жизни псом…
ГЛАВА 2.
Предыстория Мурки
На обед к Тихону
Тихон сидел, дрожа на холодном снегу, и уплетал найденную в мусорном ведре холодную варёную картошку. Он ещё добыл вареное яйцо и купил за те несчастные деньги, которые ему дали прохожие, маленькую булочку. Мурка подкралась к нему и попросила кусочек варёного яйца.
– А, это ты, Мурка, – обрадовался он. – Пожалуйста, держи, моя хорошая. Право, какая же ты красивая кошка. Что-то не вижу рядом с тобой красивого кота. Почему?
Мурка давно была знакома с добрым бездомным старичком, и она его понимала. Грустно улыбнувшись, она махнула лапкой.
– Ты как будто сам ангел, Мурка! Мне совсем непонятно, как твои хозяева могли тебя выгнать из дома. У них совсем нет сердца, – ответил Тихон на взмах.
Мурка вспоминает прошлую жизнь
«Все хвалят меня, – подумала Мурка, – как будто не знают, что у людей царит закон: надоело – выброси».
Хозяин мой был очень злым человеком. Как-то раз он пытался отстричь мои коготки, но меня спасла его маленькая дочка. Я помню, как этот пьяница ударил собственное чадо, эту славную бедную девочку. Я тогда выскользнула у неё из рук и бросилась к входной двери. К счастью, дверь была приоткрыта, и я выскочила наружу. Какой любви можно ждать от человека, который постоянно держит в руках бутылку водки?
Я бросилась бежать со злосчастного порога, и тут вдруг я услышала выстрел. От неожиданности я потеряла ориентацию и плюхнулась в снег. Обернулась – дверь в дом была открыта. Из окон дома лился яркий свет от лампочек, а стекло было красным от капель крови. На порог вышла женщина с огромным охотничьим ружьём в руках. Жена убила мужа.
На шум сбежались соседи. Спустя несколько минут я услышала полицейскую сирену. В это время женщина вытащила тело своего мужа и бросила на порог. Люди с ужасом уставились на него.
– Я не могла его больше терпеть, – громко сказала женщина. – Он испортил жизнь моей дочери, испортил жизнь мне, а вы считали, что у нас примерная семья. Всегда верили его словам. А я терпела его побои и жить нормально не могла. Мне всё равно, что решит полиция. Дочь подтвердит мои слова.
В этот момент двое полицейских взяли её под руки. Маленькая девочка стояла, дрожа над телом отца.
– Нам очень жаль, девочка, – вздохнули они.
Но Маша взглянула на них сурово, затем ещё раз взглянула на труп, плюнула ему в лицо и, уходя, пнула ногой.
– Он мне не отец, – сказала девочка, – отведите меня к маме. Где она? Я хочу поехать с ней! Мой отец пил, он не любил нас с мамой. Вы в недоумении от маминого поступка, но она всё сделала правильно.
Она выбежала в одном платье на холодную зимнюю улицу.
– Твоя мама обезумела, – сказали люди, хорошие друзья погибшего мужчины.
– Это всё мой отец, которого даже отцом назвать сложно, – таков был ответ девочки.
Я видела, как она подскочила к полицейской машине и поехала вместе со всеми в участок. Люди начали расходиться. Я смотрела на этих людей, и мои зелёные глаза горели ненавистью. Я не хотела, чтобы этого пьяницу хоронили. Он не заслуживал этого, по моему мнению.
В дом через какое-то время начали вламываться журналисты. Они молились с порога и искали всякие разные улики, как будто миллионеры, ей-богу. Что за ужас. Теперь про мой дом будут писать в газетах. Это было позором. Но на меня в тот момент никто не обращал внимания. Все знали про мужа, «доброго, славного и мудрого отца», а про меня никто не знал.
Я сама ушла из собственного дома и стала бродячей кошкой, такой беленькой и чистой, но бродячей. Как бездомный пёс, лазающий по мусорным контейнерам. Домой возвращаться я уже совсем не хотела, мне было страшно.
А, собственно, в этом скандале между дочерью и отцом, которая любила меня больше собственной жизни, была виновата я. Я послала бы к чёрту собственные когти, они виноваты во всём. Если бы не они, отец был бы нормальным.
Сколько ещё несчастий мне придётся пережить?! Говорят, что у кошек девять жизней. Получается, что у меня осталось восемь. А знаете, почему так много? Потому что от смерти меня спасала, до последнего, моя хозяйка. Маленькая хозяйка со смелой душой.
Хотя я не могу сказать, что её отец во всех отношениях настоящее чудовище.
Как-то раз он спас меня от злого кота, пытавшегося надругаться надо мной. Он разобрался с ним жестоко, точнее, он убил кота. Перебор, конечно, но приятно было видеть эту сцену. Любая злая собака, которая терпеть не может котов, позавидовала бы его мышлению. Он применял к этому коту такие методы, которым позавидовал бы садист. Кот терпел, но всё равно умер.
И теперь, когда всё изменилось, я сижу на снегу и пытаюсь прийти в себя после случившегося. Теперь у меня нет хозяев. Девочка в депрессии, мать везут в участок и, возможно, посадят в тюрьму за убийство, которое, по сути, не должно наказываться. Ведь оно было справедливым.
Самые умные животные – это кошки. И самые смелые. Они не боятся одиночества, они живут им. Кошка, гуляющая сама по себе, ведь ей никто не нужен. Но в данном случае речь идёт о бродячих кошках, а я домашняя. Мне чужды холод и голод. Но я не хочу искать новый дом, поскольку после нескольких тёплых и божественных дней может произойти то же самое. Меня опять выбросят из дома, опять буду никому не нужна. Если я умру, всем будет на меня всё равно. Никто не вспомнит даже.
Я знаю много разных историй о домах, которые меня окружают. Во многих из них произошли несчастные случаи. Алкоголя вокруг очень мало, но люди как-то находят его. А до чего доводит алкоголь? Они прекрасно об этом знают. Он затуманивает мысли, и человеку становится всё равно на чью-либо жизнь, да и на свою собственную тоже. Спиртные напитки не могут успокоить, наоборот, превращают людей в зверей.
Даже мне как-то раз дали попробовать валерьянку. Так я потом больше часа приходила в себя. Мне мерещилось всякое, состояние было словно после кокаина. Я видела сотни и тысячи мышей, а их я не люблю. Они могут сожрать заживо. Тогда я громко мяукала, мною овладело безумие. Юная хозяйка смотрела на меня с ужасом, потому что боялась меня, и… смеялась.
Мы часто смотрели всей семьёй телевизор. Знаете, как я любила эту коробку?! По ней показывали театральные номера, интересные фильмы. Только одна программа мне никогда не нравилась, потому что речь шла о математических вычислениях. Я как кошка их никогда не понимала. Мало того, я сгрызла пульт, когда дочка пыталась освоить предмет. Она первоклассница, и ей нужна была математика. Она не смыслила в этом предмете, мама её периодически наказывала. Больше всего девочке нравились русский язык и литература. Я – кошка, писать и читать не умею, но гуманитарные предметы также предпочитала математике. Любила слушать, как моя маленькая хозяйка рассказывала стих перед завтрашним зачётным уроком. Слушала, как она читала Пушкина или пела песни из пьес Островского.
Теперь не будет таких вечеров, теперь я всегда буду одинока. Никто меня не заберёт с холодной улицы, потому что я никому не нужна. Я глядела в окна ко многим семьям. Некоторые люди с сочувствием смотрели на меня в ответ. Смотрели какое-то время и отворачивались. У семей были дети и свои домашние питомцы.
Главная мечта
А как-то раз я заглянула в окно одного из самых больших и богатых домов на улице. Это была моя мечта – узнать, что в этом гигантском дворце происходит. Я слышала, что там живёт гениальный профессор, который занимается омоложением гордых высокопоставленных дамочек. Мать моей бывшей хозяйки не раз ходила к этому гениальному профессору. Она возвращалась потом домой и спрашивала, хорошо ли она преобразилась и помолодела. Муж и дочь ей всякий раз говорили «да», а я не видела, чтобы она хоть раз была похожа на юную девочку.
Профессору много платят, хотя я не понимаю за что. В помощниках у него есть доктор Тонкостен, юный, симпатичный на вид парень, его ассистент, и две милые кухарки, которые вечно с доктором и профессором.
У них есть собака. Очень славный пёс, и, как мне показалось, он мне нравится. Его обычно зовут Тимиком. У него небольшие, но весьма жуткие шрамы на голове. Что с ним сделали, я не знаю и знать не хочу. Но, ясное дело, его пытали. В этом я больше чем уверена.
Я видела страх в глазах этого пса, когда взглянула в жёлтое большое окно. И как бы я по своей природе ни ненавидела собак, Тимика я почему-то полюбила с первого взгляда. Он пытался меня прогнать, и меня это пугает. Он хотел мне что-то сказать, но я через стекло не слышала. Затем подошёл профессор Иноразумский, и ему удалось меня запомнить. Он приметил меня, но зачем? Тимик о нём явно что-то знал, хотел сказать, но не мог. Я знаю, он меня ненавидит, хочет разорвать на части и оставить на морозе мои останки. Но я знаю, что от ненависти до любви один шаг. Думаю, Тимику я понравилась. У собак больше дружеских чувств, чем у человека, и теперь я начинаю понимать, что Иноразумский – чудовище, которое может растерзать меня быстрее и страшнее самого злого человека.
Главная и первая цель любого живого существа – утолить свой голод. Эта цель чаще всего берёт верх над всеми целями жизни. И если ко мне с колбасой подойдёт сам Иноразумский или милый доктор Тонкостен, я пойду следом за своими благодетелями, потому что умираю от голода.
Тимик, ты меня прости, но против еды я не устою. Я голодная кошка, которая нуждается в спасении. И что можно сделать с маленькой несчастной кошкой, потерявшей свой дом? Профессор не успеет со мной ничего сделать, я сама быстрее умру на этой холодной улице. Меня никто не найдёт, потому что я всего лишь брошенная белая кошка.
Но стоит мне встретиться нос к носу с Тимиком, я начинаю радоваться и смеяться, потому что я уже представляю, какой он милый и заботливый пёс. Мы могли бы с ним стать друзьями, если бы жили вместе. Не знаю почему, но я хочу, чтобы Иноразумский нашёл меня.
ГЛАВА 3.
Мурка. Обретение
Отравление Мурки
Мурка сочла нужным отыскать себе друзей, иначе бы ей предстояло умереть от одиночества. Она заметила на улице того самого Тихона, старого бездомного, который сидел и дрожал от холода. Кошка прыгнула к нему и начала ласкаться об его ногу. Мужчина взглянул на неё и погладил по макушке.
– Ну вот, явилось ко мне счастье, – обрадовался он, – такая милая и красивая кошечка. А у меня только маленький кусочек колбасы. Надеюсь, тебе понравится.
Он протянул кошке кусочек. Мурка набросилась на лакомство и быстро его съела.
– Ух как понравилось! – обрадовался бедный старик. – Один профессор проходил и из жалости со мной поделился. А сам он эту дрянь, между прочим, не ест. Говорит, вредно для желудка.
Мурке стало не по себе. Ей показалось, что в колбасу что-то было подмешано. Похоже, снотворное. Она попыталась выплюнуть злосчастный кусок, но подавилась. В нос попала странная жидкость, в глазах помутнело. Кошка в конце концов упала без чувств. Мужчина уставился на неё.
– О Господи! Мурка, что с тобой? Неужели замерзла?! Или колбаса отравлена?! Вот сразу не понравился мне этот профессор. Слишком уж хитрые глаза у него были. Прости ради Бога, кошечка моя!
Кошка его уже не слышала. Она без чувств лежала на снегу, и на неё валил крупными хлопьями снег, покрывая с головы до лап. Старик наклонился к ней и взял на руки. Он гладил кошку, из глаз его текли горячие слёзы, которыми он пытался привести кошку в чувства.
Но Мурка не была мёртвой, она просто спала.
– Пока ты не проснёшься, милая, я тоже не стану бодрствовать. Лучше мы с тобой вместе уснём.
На улице было холодно, и бездомный понимал, что если он уснёт, то непременно замерзнёт. Но всё-таки он съел маленький кусочек той отравленной колбасы.
Руки его занемели, постепенно он начал проваливаться в сон. Кусочек хлеба выскользнул у него изо рта, из онемелых рук кошка снова упала на холодный снег.
Похитители действуют
Прямо напротив этой милой сцены стоял доктор Тонкостен. Было заметно, что он едва не падал в беспамятство от холода.
Доктор с усилием поднял кошку и бросился бежать в дом профессора Иноразумского. Лицо его было бледным, кошка выскальзывала из рук. На улице было холодно и темно, новогодний канун. Тонкостен оглянулся на старого бездомного мужчину и внезапно остановился. Он оглянулся по сторонам в поисках подтверждения, что уснувшего старика кроме него никто не видел.
Убедившись, что можно скрыться незамеченным, Тонкостен побежал через дорогу к дому. Не заметив летящие прямо на него старые «Жигули», он едва не выронил белоснежный комок шерсти под колёса машины.
– Смотри, куда прёшь, идиот! – крикнул водитель.
– П-п-простите… – промямлил доктор, прижимая крепче к себе кошку, и продолжил свой путь к подъезду дома.
На небе сгустились холодные тучи и заслонили собой месяц.
На лестничной клетке доктора встречал профессор. Выхватив Мурку, он сердито взглянул на доктора.
– Я видел, что в соседних домах горели огни. Есть вероятность, что многие успели вас заметить! – проходя в огромную квартиру, возбуждённо проговорил Иноразумский.
– Профессор, единственный, кто мог меня заметить, это тот бездомный старик, – вдогонку уточнил Тонкостен. – А кошка… Ещё один наш идеальный донор для эксперимента.
– И без ваших подсказок знаю, доктор. Ведь именно я задумал его провести. Видать, Тимику эта кошка сильно приглянулась. А я вопрошал: почему у меня от колбасы остался всего один кусочек? Не зря вам, доктор, приснился сон о том, что этот хитрый пёс совершал путешествие к холодильнику.
– Интересно, что будет, если мы эту кошку превратим в человека. Профессор, я думаю, они бы стали друзьями, но не сразу.
– Знаете, доктор, почему она убежала? Потому что её семья сошла с ума, родная дочь убила отца. Вот она и сидела и мёрзла на улице. Уверен, ей станет лучше, когда мы сделаем из неё идеальный экземпляр женщины.
– Она будет прекрасной девушкой, профессор.
– Откуда вы знаете, голубчик?
– Я вижу по её глазам.
– Они же закрыты…
– И что, профессор? Всё равно я уверен.
– Как вы можете быть уверены, голубчик?
– Не знаю, хочется верить. Однако меня кое-что пугает. Кошки – существа нежные, эта белочка тем более. Что если она умрёт на первом же этапе операции?
– Не бойтесь, доктор, – ответил профессор, взяв кошку на руки и хитро улыбнувшись, – эта малышка не такая беззащитная, как кажется. Она перенесёт операцию несмотря на то, что она блондинка.
Доктор испуганно посмотрел на профессора. Конечно, Иноразумский гений. Однако не слишком хотелось доверять ему жизнь хрупкой белой кошки.
А дома, уткнувшись носом в профессорский стол, лежал Тимик. Он думал, что уберёг Мурку от рискованных экспериментов профессора. Он и не подозревал, что в холодном ящике оставалась тарелка со старым лакомым кусочком.
– Может быть, возьмём какую-нибудь другую кошку, профессор? – спросил дрожащим голосом Тонкостен.
– Она – наш лучший экземпляр, голубчик, вы что?! Видели бы вы, как Тимик смотрел на неё. Мне кажется, он влюблён в Мурку. Доставим ему удовольствие, доктор.
– Не думаю, что Мурка сразу подружится с Тимиком, профессор. Кошки и собаки – враги навечно.
– А с чего вы взяли, что они будут животными? Я сделаю из них людей, и они подружатся.
– Вы превратите Тимика в какого-нибудь идиота?! – в недоумении выкрикнул Тонкостен.
– Успокойтесь, голубчик, – проговорил профессор, – я подобрал Тимику нового донора. Это хороший человек, интеллигентный. Единственное, что этот – вспыльчивый и с чувством юмора, он бывший начальник какого-то маленького подразделения. Его бросила жена, променяла на более богатого. Чёрт знает что происходило. Никогда не думал, что от начальника можно уйти. Пусть даже самого жалкого. В итоге этот маленький богач разозлился, узнал, где живёт теперь его бывшая со своим новым ухажёром, приехал к ним и убил изменницу. Убил и того начальника. Его, конечно же, посадили в тюрьму. Он понял, что это ужасное занятие не для него. Он нашёл что-то острое в камере и перерезал себе горло. Полиция пыталась его спасти, но было слишком поздно. Его хотели похоронить, но по моей личной просьбе его тело отвезли в морг. Теперь он дожидается моего приезда, и я отлично знаю, что для нас наш мёртвый начальник не умер даром. Его тело будет донором великого эксперимента. Я точно уверен, что Тимик превратится в прекрасного человека. Только будем надеяться, что он не поведёт себя так ужасно, как во время первого эксперимента. Гены начальника, я знаю, намного лучше генов пьяницы.
– А кого же вы взяли в качестве донора для Мурки, профессор?
– Есть у нас ещё одна богатая дама, которая упала на лёд и ударилась головой. Погибла почти мгновенно, не успела приехать скорая. Я всегда не любил скорых, потому что «скорая» – только название. Они никогда не торопятся помогать людям. Приезжают минимум через час. Я помню, доктор, как вы один раз, совершенно бледный, вызывали мне скорую – я неудачно использовал нож и порезал руку. Скорая приехала лишь через полчаса. Приехала в итоге зря, я сам себе помог. А на врачей позже излил весь словарный запас, который знал. И нашей мадам на льду так же не повезло. Её тоже хотели похоронить её собственные подружки, но я их попросил просто отвезти её тело в морг. Теперь оба донора лежат там и ждут меня. В понедельник я их забираю, а во вторник мы приступим к операции.
– Я не решусь, простите, профессор. – Тонкостен побледнел, тем самым напугав профессора. – Мне кажется, я не смогу больше мучить Тимика да ещё и подвергнуть опасности Мурку.
– Сперва отдайте мне кошечку, доктор. – Профессор серьёзно посмотрел на Тонкостена. – А сами пойдите да выпейте. Вам поможет это, прибавит смелости.
Доктор Тонкостен оглянулся. В окнах горели огни. Он не увидел, чтобы кто-нибудь стоял за окном и недоверчиво смотрел на него.
– Улыбнитесь, голубчик, – проговорил профессор, улыбнувшись сам, и похлопал Тонкостена по плечу. – Кому взбрендит в час ночи подойти к окну и глянуть на нас? Для этого надо быть полным идиотом. А теперь раскрасьте своё бледное лицо во что-нибудь поярче и смелее к серванту за коньяком. А то мне уже самому не по себе. Полчаса смотрел на этого старого бедолагу, и кажется, что он вот-вот очнётся, бросится на меня и начнёт винить в том, что я забираю у него последнего приличного друга.
Профессор уже хотел пойти к себе, но напуганный Тонкостен дрожащими руками схватил его:
– А что, если кошка в самом деле умрёт?!
Профессор вздрогнул.
– Ну, значит умрёт, – сказал он. – Значит, завяжем с экспериментом и будем заниматься омоложением прекрасных женских лиц.
– Почему бы не заниматься этим нашим предназначением без экспериментов, в которых мы не уверены?
– Коньяк, дорогой, на верхней полке. – Профессор сердито посмотрел на доктора. – Идите и отдохните, доктор Тонкостен, ну сколько можно!
Доктор сосредоточенно наблюдал, как профессор отправился к себе в кабинет с кошкой на руках. Глаза его наполнились слезами, ему было не по себе из-за переживаний за кошку. Что если она не выживет?! А если даже и выживет, не порвёт ли её Тимик?! Конечно, гены бывшего начальника намного лучше, чем гены пьяницы. Но в само́м Тимике Тонкостен был совсем не уверен. Неважно, что́ внедрят в эту собаку. Кому бы ни принадлежал гипофиз в докторе, он не в силах пойти против суровой собачьей природы и изменить собачье сердце.
Немного постояв, Тонкостен отправился вслед за профессором. Проходя в кабинет профессора, куда тот отнёс белую кошку, доктор краем глаза заглянул к Тимику и увидел нечто странное… Пёс пристально смотрел в окно и отчаянно выл. Лапами он будто пытался разбить стекло.
– Перестань, Тимик! – крикнул доктор.
Пёс повернул морду и, оскалившись, посмотрел на Тонкостена. Он отвернулся от окна и медленно зашагал в сторону двери. В пасти открылись острые зубы, когти скребли пол, и доктор в ужасе от увиденного закрыл дверь на замок.
– Вот-вот профессор снова сотворит что-то ужасное! – в слезах завопил Тонкостен.
Он ринулся в кабинет профессора. Тот сидел за письменным столом и поглаживал белую кошку, которая по-прежнему была без чувств.
– Она прекрасна, – улыбнулся профессор.
– Оставьте кошку, профессор. Я знаю, что Тимику кое-что известно. Наш пёс сейчас в бешенстве.
– Пусть отоспится, – ответил Иноразумский. – Я знаю, почему он зол. Мне известно больше, чем вам, голубчик. А операцию мы всё равно совершим. И над Муркой, и над Тимиком.
Из комнаты донёсся протяжный вой. Профессор обварился разлитым чаем.
– Кто-нибудь, угомоните его! – выкрикнул он. – Дайте ему снотворное наконец, пусть тоже отдохнёт перед операцией.
Из кухни через пять минут вбежала Зина с котлетой в руках. Тонкостен дрожащими руками открыл дверь в комнату, где был Тимик. Пёс злобно взглянул на кухарку и доктора. Побледневшая Зина бросила Тимику котлету, и тот, подскочив, тут же проглотил её.
Пока он это делал, Тонкостен сумел закрыть дверь. Спустя минут десять жуткий вой пса прекратился.
– Благодарствую, – сказал профессор. – А теперь всем спать. Завтра нам предстоит поехать в морг, а потом продумаем два наших эксперимента.
– А как же вы, профессор? – прошептала Зина. – Разве вы спать не собираетесь?
– Мне нужно кое-что обдумать, а вы ложитесь все, быстро.
