Читать книгу: «О человеках. Рассказы», страница 4

Вредная привычка

Ольга устроилась рабочей на производство изделий из пластмассы. Социальный пакет представлялся заманчивым, а заработная плата стабильной и высокой. В начале было обязательным прохождение двухмесячного обучения на оборудовании и сдача экзамена на соответствующий допуску разряд. Ольга вникала в работу, присматривалась к коллективу. Работа даже начала нравится, женщина с ней справлялась, коллектив показался терпимым. Участок пластмассы, на котором работала Ольга, представлял собой периметр площадью около пятидесяти квадратных метров с термопласт автоматами, стоящими в два ряда – в каждом ряду по четыре станка. Над каждым станком висела мощная вытяжка. По правилам пожарной безопасности – курить на участке было строго запрещено, для этого существовало специально отведённое место и технологический перерыв, но заядлых курильщиков это не вполне устраивало. Самые смелые злоупотребляли вредной привычкой на участке под вытяжкой в промежутке, когда не было начальства. Занятие было опасное, так как помимо начальства по неосторожности можно было ещё угодить в объятия инженера по пожарной безопасности – Кукушкина. Мужчина, конечно, был видный: высокий, широкоплечий, голубоглазый, харизматичный, но тесная встреча – лицом к лицу, выдыхающему сигаретный дым губами–трубочками, ничего хорошего не сулила. Правда, из числа нарушителей никто пока ещё не был пойман с поличным. Кукушкину никак не удавалось поймать за опасным и вредным занятием нарушителей, а он очень хотел. Заходя на участок пластмассы, он явственно ощущал запах сигарет и догадывался, что мощная вытяжка успевает вовремя уничтожить улики и, не поймав курильщика, очень злился. Приближался конец квартала, который сулил особо отличившимся премию в размере оклада. Кукушкин мог убить сразу четырёх зайцев: поймать потерявших страх нарушителей, получить заслуженную премию, выслужиться перед начальством и потешить оскорблённое самолюбие. Желания исполняются, особенно к концу квартала, выпал и пожарнику его счастливый шанс.

Ольга оказалась в числе курильщиков, но правил пожарной безопасности не нарушала. Однако, со временем освоившись, женщине тоже захотелось быть в запретной теме. Решив, что ей уже можно шкодить на рабочем месте, как и всем, Ольга закурила сигарету у станка, где работала. Не успев вкусить сладкий и сочный плод запрета, Ольга увидела, как на участок пришёл инженер по пожарной безопасности. Женщина остолбенела, потеряла дар речи и способность адекватно действовать. С соседних станков Ольге начали активно подавать знаки:

– Туши сигарету и прячь! Засада!

Подлый сигаретный дым, как маяк, указывал Кукушкину путь к Ольге. Нарушительница приняла знаки буквально и, положила непотушенную сигарету в карман. Инженер по безопасности уже догадался, в чём дело и спешил на помощь. Тем временем, карман синтетического рабочего халатика Ольги уже начал прилично дымиться. Женщина в панике начала семенить по участку. Кукушкин в один момент подскочил к Ольге и помог ей потушить искромётный халатик.

– Здравствуйте, – первое, что пришло в голову, сказала Ольга.

– Здравствуйте, здравствуйте. На ловца и зверь бежит, – ответил пожарник, расплываясь в довольной улыбке.

Ольга и биржа труда

Ольгу уволили с работы по статье восемьдесят один пункт два Трудового кодекса Российской Федерации, что означало «Увольнение по сокращению штата». Женщина ничуть не расстроилась перед неожиданным жизненным поворотом. Оптимистично взглянув на новый расклад вещей, Ольга подумала:

– А, ничего, наконец-то в волю отдохну от работы, дела поделаю, выходное пособие буду получать три месяца, а потом подыщу себе что-нибудь подходящее.

Встав на биржу труда и не успев ещё в полной мере переделать все дела и вкусить свободы глоток, Ольга была одарена биржей труда обходным листом с «подходящими» вакансиями. Рабочая специальность была востребована, женщина при желании не осталась бы без работы. Но в планы Ольги не входило молниеносное трудоустройство. Окинув взглядом обходной лист, Ольга поймала себя на мысли, что придётся проявить творческие способности для получения заветных отказов от работодателей. На кону стояла свобода от рабочих будней и трёхмесячное выходное пособие, в случае если Ольга не устроится на работу. Первым по списку стоял Радиоламповый завод с обречённой на муки безденежья вакансией – «слесарь-обработчик деталей из пластмассы». Ольга позвонила в отдел кадров Радиолампового завода и её сразу же пригласили на собеседование. Предприятие остро нуждалось в кадрах, долго не могли закрыть вакансии – зарплату предлагали низкую, работу тяжёлую, график неудобный, сверх того ко всему этому прилагался патронаж скверного начальства. Встреча с начальником цеха не сулила для Ольги ничего хорошего, но ей нужен был заветный отказ. Молоденькая сотрудница отдела кадров проводила Ольгу в кабинет начальника цеха. Изучив трудовую книжку за несколько секунд и окинув женщину беглым взглядом, маленький сутулый с неприятным душком мужичок, именуемый начальником цеха, сообщил:

– Вы нам подходите. С понедельника можете приступать к работе.

– Как с понедельника? – опешила Ольга, всё шло совершенно не по плану. – Я не могу работать в ночные смены по состоянию здоровья. Да и зарплату предлагаете очень низкую, я мать-одиночка, семью на неё не прокормлю. Живу на другом конце города, у меня всю зарплату дорога съест. Добираться до работы мне надо на двух троллейбусах, а вторая смена вообще заканчивается в час ночи, городской транспорт уже не ходит, только на такси домой можно уехать. Я вам не подхожу.

Начальник понимал к чему клонит Ольга, но не собирался этого делать.

– Вы нам подходите, если мы вам не подходим, что поделать, оформим ваше мнение.

Дебаты окончились для Ольги провалом – она собственноручно подписала отказ. Ещё два отказа и снимают с учёта по безработице на бирже труда. Ольга совершенно расстроилась и была выбита из колеи, но по срокам в ближайшие дни необходимо было ехать на второе собеседование. Протянув упряжки времени до последнего, женщина решила поменять тактику ведения деловых переговоров. Уже на другом конце города ждал Стекольный завод с вакансией «подсобная рабочая» и с заработной платой, которая была не намного больше пособия по безработице. Ольга продумала новый план действий, на этот раз подготовилась как следует и отправилась добывать отказ работодателя.

И вновь женщина оказалась на собеседовании в кабинете начальника цеха. Изобразив нервный тик на лице, который может вполне окончиться припадком, Ольга заявила, что работа ей подходит. Пойдя ва-банк, горе-сотрудница коротко выпалила о себе:

– Так, на рабочем месте сквозняков быть не должно. У меня хронический цистит, пиелонефрит, а простудиться и поймать ОРЗ или ОРВИ с хронически сниженным иммунитетом вообще легче лёгкого. Тяжести не смогу таскать, у меня остеохондроз третьей степени, а в межсезонье и так все болячки обостряются в феврале и сентябре. Каждые полгода в стационаре прокалываю десятидневный курс лекарств: сосудорасширяющих, противовоспалительных и витаминов. Технологические перерывы, особенно обеденный, у меня должны быть вовремя. Никак я не смогу перевыполнять план в ущерб еде. У меня хронический гастрит и холецистит, поэтому пропускать приём пищи нельзя. Нервничать мне категорически запрещено. У меня вегето-сосудистая дистония и хроническая невралгия. Задержки зарплаты терпеть не буду, поговаривают вы этим увлекаетесь. Я мать-одиночка, понимаете, одна семью содержу. Имейте в виду, я человек конфликтный. Если будете в грубой форме нарушать мои трудовые и конституционные права, то предупреждаю сразу – буду обращаться в соответствующие органы и инстанции. Можете связаться с моим предыдущим работодателем, подтвердят, что решали со мной трудовые споры с помощью Трудовой инспекции несколько раз. – Ольга окончила повествование, а мнимый нервный тик продолжался.

Начальник понял ажурный намёк – проще отказать новоиспечённому кандидату, чем предоставить такому работнику все условия для организации рабочего процесса, и без вовлечения Трудовой инспекции явно не обойдётся. В обходном листе начальник цеха поставил отказ, солгав во спасение, что вакансия уже занята. Ольга забрала документы и с приподнятым настроением выпорхнула из кабинета. Отказ работодателя означал, что можно было и дальше сачковать на пособие, а работа подождёт и никуда не денется.

Домашний монарх

Посвящается жертвам домашнего насилия,

павшим в неравном бою от рук тиранов

в мирное время.

Маленькие – все хорошие,

откуда дураки берутся?

Народная пословица

Суббота. Утро. Я спешил на церковную службу, очень волновался, ведь после службы я осмелился на исповедь. Всю неделю готовился, усердно молился, постился и читал каноны. Я отчаянно хотел избавиться от угнетающего чувства вины, как от замучившей долгоиграющей хронической болезни. Я вошёл в церковь, перекрестился, купил свечку за три рубля и поставил за упокой супруге Елене. Стоя на службе, держался поближе к толпе прихожан, смотрел, крестился и кланялся в нужных местах. Меня не покидало чувство, что все окружающие знают обо мне, ненавидят и осуждают. После службы началась исповедь. Церковное песнопение ретушировало голос кающихся – кроме батюшки исповеди никто не внимал. Для меня это стало наградой, – как оказалось, я не готов к прилюдному покаянию. Я дождался своей очереди на исповедь. Я подошёл к батюшке. Он внушал доверие, высокий, рослый, на вид лет 40 – 45, плечистый, с длинной бородой, добрыми лучистыми глазами. Белоснежная риза, вышитая золотыми и серебряными нитями, и внушительных размеров наперсный крест придавали батюшке некую величественность.

– В чём каешься, сын мой? – нараспев спросил батюшка.

Я перекрестился, собрался с духом, пытаясь выстроить предложения. Язык словно онемел. Мне и самому хотелось разобраться, с чего всё пошло не так. Я хотел рассказать всё до мельчайших подробностей, стараясь ничего не упустить.

– Я убил свою жену. Забил до смерти, – выпалил я разом, на одном дыхании. И затем, выполняя задуманное, начал повествование с логического начала.

– Мы работали на одном заводе в одном цехе. Я – цеховой наладчик токарных станков с ЧПУ, непривлекательный, закомплексованный парень. Она – инженер-технолог. Красивая, яркая, образованная, независимая. Много поклонников вокруг неё всегда вилось – да всё никак выбрать не могла, принца видимо искала. Она меня с первого взгляда зацепила, а я для неё, как мужчина, не существовал. Я упорно её добивался: признания, цветы, подарки, всевозможные сюрпризы. Был всегда на связи и по первому её зову бежал. Всячески помогал по работе и пытался решать все её проблемы, которые она дозволяла решать. В общем, она сдалась. Повстречались, повстречались и поженились. Через год родилась дочь Оля.

Бить я её начал не сразу. Сначала приручал. Внимательно наблюдал за ней, нащупывал слабые психологические точки. Затем начал планомерно и методично её морально ломать. Она часто была в подавленном, рассеянном состоянии, практически перестала общаться с друзьями и подругами. Я внушал ей, что она непривлекательная, посредственная, и с ребёнком, кроме меня, никому не нужна. А потом начал поднимать и руку. Однократный удар, сопровождаемый унижениями. Она скрывала всё это от родственников и немногочисленных друзей. Она, наверное, очень сильно меня любила, раз терпела всё это. Ей надо было сразу уйти, как только начал её бить – жива бы осталась. А так всё слишком далеко зашло.

В нашей семье случилось непредвиденное событие. Я потерял работу, оказался в числе сокращённых сотрудников. Сидел несколько лет на её шее и всё создавал видимость, что рьяно ищу работу. Один телефонный звонок перевернул всё. Мне позвонил бывший коллега Алексей и сказал, что за Леной приударил новый сотрудник. И вроде бы как она с ним в ответ заигрывает. Я не мог найти себе места, представлял, как жена изменяет с другим, а потом собирает вещи и с дочерью уходит. Противоречивые чувства разрывали меня на части: страх её потерять – под себя ведь лепил, злость, ревность, ненависть. Я не мог дождаться, когда она придёт с работы. Лена после работы забрала Олю из детского сада и пришла домой. Я с порога начал жестоко осыпать её ударами. Лена кричала, умоляла прекратить, плакала, не понимая, что происходит. Она хотела поговорить, но я не слушал её. За волосы оттащил в нашу комнату и продолжил экзекуцию. Я упивался её беспомощностью. Наносил удар за ударом, пока на теле не осталось живого места. Оля убежала в свою комнату и сидела там тихо, как затравленный зверёк в клетке. Лена умоляла не трогать дочь. А я лишь про себя думал, что после такого наказания – не повадно будет с другими мужиками на работе заигрывать. Да и во что она превратилась – вряд ли кому-то будет нужно. Тело усеяно малиновыми пятнами, бурые волосы слиплись от засохшей крови. Лена лежала на полу, я продолжил бить её ногами. Потом, вдруг понял, что она перестала реагировать на удары и замолчала. Стало отчётливо ясно – она без сознания. Я начал осознавать, что наделал. Волна ужаса накрыла меня, и ко мне подполз дикий страх – он единственный, кто заступился за Лену, и смог меня наконец-то обездвижить. Ярость и гнев первыми меня предали и сразу исчезли.

Немного поразмыслив, вызвал скорую помощь. Наспех объяснил и принялся мучительно ждать медиков, гадая, что же будет. В квартире стихли жуткие крики и ругань. Оля вышла из своей комнаты и преодолевая страх, подошла и села подле лежащей матери. Оля жалела и гладила по голове мать:

– Мамочка, проснись, мамочка, тебе больно? – Беспомощные горькие слёзы текли по лицу дочери. Никогда не забуду, как сквозь страх и слёзы она с ненавистью смотрела на меня.

Что я наделал?… Спустя двое суток, в больнице, так и не приходя в сознание, Лена умерла… Тёща взяла на себя воспитание Оли, а я в бегах…

Всё время исповеди Отец-настоятель молча слушал с каменным лицом, он даже не смотрел на меня. А когда я закончил, он посмотрел мне в прямо лицо и сказал:

– Посмотреть бы в глаза матери, родившей такое чудовище.

Сон резко оборвался. Илья проснулся в поту, задыхаясь, жадно хватал воздух, сердце бешено билось в груди. Полежав и отдышавшись несколько минут, повернулся к очередной, мирно спящей сожительнице, которая резко вздрагивала от прикосновений.

«Приснится же такое» – пронеслось в голове. Так, надо прекращать думать об этой дуре. И так из-за неё чуть на нары на несколько долгих не угодил. А Машу следует наказывать поаккуратнее…