Читать книгу: «О человеках. Рассказы», страница 3

Отзовись, Магадан!

Я смотрю на тебя,

И мне жаль – и не жаль.

Ты не смог утолить

В моём сердце печаль…

Забери всё, что есть -

Я тебе отдаю,

Но, пожалуй, оставь,

Ностальгию мою.

А.Г.

Моё золотое детство пришлось на начало девяностых и прошло в городе Магадане. Для меня Магадан не только любимый город, малая Родина и источник вдохновения для творчества – это часть меня. Рассказ я посвятил всем тем, у кого Магадан – это часть души и несметное богатство, которое скрыто в закромах памяти.

Гости. Настоящим праздником было, когда мы приходили к бабушке с дедушкой в гости, они жили в центре – на улице Гагарина. Бабушка щедро угощала своими фирменными пирожками с картошкой, капустой и вафельными трубочками с вареной сгущенкой. Она изумительно готовила, была превосходным кулинаром. У бабушки собирались многочисленные гости исключительно по субботам, по будням все работали. Запомнилась именно та атмосфера душевного, лёгкого, непринуждённого общения, когда людей объединяли общие интересы, они собирались, делились насущным, а главное умели дружить и поддерживать друг друга. Засиживались, как правило, допоздна и потом возвращались домой на Пролетарскую. Ночной город завораживал огнями телевышки, а проспект Ленина, освящённый светом вечерних фонарей, казался сказочным. Засматриваясь на окна квартир, в которых горел свет, я надеялся, что все люди радуются жизни и живут счастливо.

Гастрономия. При словосочетании «магазин Океан» сразу вспоминается витражная стеклянная дверь и тот неповторимый запах копченой рыбы, которая ещё буквально совсем недавно плавала в Охотском море. Красная рыба заменяла мясо, из неё готовили вкуснейший фарш и лепили пельмени, жарили котлеты, кому как больше нравилось. Крабами свежими баловались, было. А икра? Красную икру ели с хлебом, иногда вместо хлеба. Отец часто делал её сам, иногда покупали у соседей, многие рыбачили – море большое. Только ленивый не пользовался дарами Магадана. У родителей, кстати, был даже огород за городом, добираться до него надо было на двух автобусах. Картошечка, которую они сажали ежегодно, конечно, дорастала по размеру меньше, чем киви, но зато такая живописная природа царила вокруг! В шестилетнем возрасте поездки туда были сродни сказочному путешествию.

Морское путешествие. У отца был друг Раис, капитан рыболовецкого судна. Он напоминал мне Карлсона – полный, харизматичный средних лет холостяк, бороздящий Охотское море. И вот он однажды даже взял нас в плавание на день, в открытое море. Это было незабываемое путешествие. Совсем не хотелось возвращаться домой, казалось, что любоваться морем можно вечно.

Любимый скверик. Сквер имени Болдырева казался мне фантастическим. Особенно осенью, когда земля была устлана опавшими рыжими хвойными иголочками. Мне нравилось гулять по этому скверику с мамой, а потом пешком возвращаться домой. Именно с тех пор я очень полюбил прогулки пешком.

Вечер 15 августа 1990 года. Очень хорошо запомнился этот августовский вечер. Отец поздно вернулся домой со второй работы, мы с матерью ждали его, зажгли свечи – свет во всём доме отключили. Вернулся сам не свой, очень расстроенный, на нём не было лица. В этот день погиб музыкант, песни которого он очень любил…

Дружба. Жили в шестиподъездном доме на Пролетарской, друзей во дворе было много. Придумывали многочисленный игры, а недра двора, наверное, до сих пор хранят наши клады – разноцветные фантики под стёклышками. Смотреть телевизор дома было некогда, да и крутили всего несколько каналов. Фильмы интересные транслировали после девяти часов вечера, но в это время родители выгоняли спать. Просмотр заветного сериала «Твин Пикс» был строго запрещён родителями. Много лет спустя, уже в зрелом возрасте я посмотрел этот сериал, и меня не покидало волнительное чувство – ведь когда-то это было запретным плодом. Да уж, зато у кого был дома видеомагнитофон, к тому ходили всей детской толпой смотреть американские фильмы, озвученные одноголосной гундосой озвучкой, и тогда это казалось чем-то запредельным.

Второй дом. А потом Магадан начали покидать, каждый год кто-то уезжал, связь навсегда терялась. Все планировали куда-то уехать: Москва, Санкт-Петербург, Калуга, Воронеж, Тверь, Орёл, Тула и т.д. Город незаметно начал пустеть. Была у меня подруга Наташа, она жила с папой, дедушкой и бабушкой, мы были не разлей вода, но потом её отец женился и увёз её в Хасын. Я не знаю фамилию Наташи, чтобы найти её в социальных сетях, но иногда, вспоминая Магадан, думаю, как она? Всегда было интересно, как сложилась жизнь у тех, кто уехал из Магадана. Как сейчас, живут? Где живут? По каким городам раскидало этих замечательных, душевных, отзывчивых людей? Магадан навсегда останется в моем сердце, в моей душе. Иногда эти воспоминания помогают пережить трудные жизненные ситуации. Иногда разбавляют осенние дождливые домашние вечера светлой ностальгией. Есть поговорка: «Никогда не возвращайся туда, где был счастлив». А я всё же хочу хоть раз, хоть на один день, но обязательно вернуться…

Родом из Магадана

Ах, как хочется вернуться,

Ах, как хочется ворваться в городок

На нашу улицу в три дома,

Где всё просто и знакомо, на денёк.

Где без спроса входят в гости,

Где нет зависти и злости – милый дом,

Где рождение справляют

И навеки провожают всем двором.

К.Э. Крастошевский

Дом. Какой смысл в это простое слово вкладываю именно я? Дом – это прежде всего убежище от жизненных невзгод. И это не только территориально зафиксированное место постоянного обитания, – а это ещё и воспоминания о доме, дворе, где прошло детство. Именно детские воспоминания, к которым я трепетно и бесконечно верно привязана, сформировали светлый несмываемый оттенок моей души.

Моё замечательное, счастливое детство прошло на постсоветских просторах, в столице Колымского края – городе Магадане. Город Магадан уютно расположился на северо-востоке нашей необъятной страны, почти в 7000 км от столицы, на берегу бухт Нагаева и Гертнера Охотского моря.

Если ты родился вблизи у моря, то платоническая любовь к морю в твоём сердце навсегда – до самого финала жизненного пути. Море… Морские прогулки вдоль побережья, порт с морскими судами, рыбалка, пикники… От моря жили недалеко, двадцать минут на автобусе и затем пять минут пешком. Летом, в выходные дни мы с родителями часто ездили на море. Купались там только закалённые моржи, даже в июле и августе температура воды достаточно холодная – максимум двенадцать градусов. Особенно мне нравилось наблюдать приливы и отливы. Каждый день в определенное время вода в море уходит, оголяя дно. Появляются огромные камни – валуны, которые не видно после прилива. Однажды, в очередной отлив мы с братом отошли далеко от берега, а прилив был уже близко. Мы шли, как апостолы, вперед, и что-то заставило меня обернуться… В общем, назад к берегу плыли уже в лодке… Тогда я первый раз в жизни поверил в чудо. Верю и до сих пор.

Природа Магадана – это неповторимый шедевр, заявка на совершенство. Над морем возвышаются сопки и когда поднимаешься вверх по горному поясу из лиственницы – обернись назад и увидишь город, словно на ладони. Летом природа, как может, балует своих терпеливых жителей: брусника, голубика, жимолость, грибы, красная рыба, кедровые орехи. Время, проведенное у телевизора, компьютера не запоминается. Но зато время, проведённое на природе, когда собираешь бруснику, голубику, жимолость, грибы, шишки, врезается в память навсегда. Каким-то удивительным магнитом обладает эта северная земля. Она притягивает, завораживает, гипнотизирует и долго не отпускает. Много, кто покинул Магадан, но Магадан не покинул никого, навсегда оставив след светлой, и одновременно радостной и печальной ностальгии. Я безмерно благодарен судьбе, что мне выпала доля родиться в этом городе, и что именно здесь прошло моё счастливое детство.

А, пожалуй, самые лакомые детские воспоминания – это воспоминания о беззаботных детских играх в дружном дворе. Игр было столь много, а мы неустанно фантазировали, и нам никогда не было скучно. Домой, по доброй воле, нас было не загнать. Игры, игры, игры… Салки, казаки-разбойники, клад, секретики, прятки, догонялки, фанты, испорченный телефон, ножички, море волнуется раз… Помню, в соседнем доме на первом этаже жил мальчик Олег с бабушкой. И когда бабушка уходила в магазин, Олег устраивал аукцион, спуская потом покупателям купленные лоты на верёвочке. Тогда мне удалось приобрести старую сломанную люстру всего за три фантика от жвачки Love is, не скрою, желающих приобрести такую диковинку больше не нашлось. Прошло почти два десятилетия, и теперь я частенько прохожу мимо пустеющих дворов и детских площадок. Вместе с детьми исчезло нечто большее, чем просто дворовые детские игры…

Ностальгия… О, а как же я скучаю по тем вечерам в родительском доме! Какое замечательное было время – дружное, живое, душевное. Время ведь всегда живое. Прошлое живёт в памяти, настоящее – в насущных мыслях, а будущее – в планах и фантазиях. Мы ходили в гости к друзьям родителей, родственникам, они, в свою очередь, тоже приходили к нам. Собирались на праздники и не только. Вместе лепили пельмени со свежепойманной морской кетой или горбушей. А если рыбка, да ещё и самочка попадётся – повезло, полулитровая баночка красной икры в придачу…

Свой сегодняшний дом я всей душой стараюсь наполнить живым, душевным общением. Часто приглашаю родственников, друзей – бездарно стараюсь скопировать атмосферу того времени. Дети играют, резвятся, взрослые общаются, воодушевлённо обсуждают разнообразные темы. Ведь именно душевные, тёплые разговоры способны исцелить душу.

Любите жизнь, свой дом, окружающих, щедро дарите родным и близким своё драгоценное время.

ОЛЬГА

Посвящается Ольге Николаевне Косяковой

Ольга и стоматолог

Сказать, что Ольга была ходячим несчастьем – это всё равно, что ничего не сказать. У окружающих сложилось закостенелое мнение, что Ольге даже нравится невезучий образ жизни. А ещё больше нравится рассказывать об этих передрягах. Ольга к двадцати восьми годам успела располнеть, обабиться и заслужить уважительное обращение к своей персоне – Ольга Николаевна. Отгремела стремительная и бесшабашная молодость, оставив Ольгу со школьным образованием – девять классов, двумя свидетельствами о расторжении брака, несколькими хроническими заболеваниями и рабочей специальностью на механическом заводе. Серые рабочие будни, начинающиеся в семь двадцать утра и заканчивающиеся в пятнадцать пятьдесят, сменяли друг дружку. Отсутствие неприятностей – означало отсутствие тем для разговоров с коллегами по цеху. Во вторник Ольга не вышла на работу. Она должна была утром сходить на приём к стоматологу и сразу после визита к врачу прийти на работу. Ольга вышла лишь в понедельник. Коллеги начали интересоваться причинами почти недельного отсутствия. Ольге было чем поделиться и удивить. С нетерпением дождавшись обеденного перерыва, женщина начала красочно описывать недавнее происшествие.

– Прихожу на приём к Ивановой, сажусь в стоматологическое кресло.

– Пятый верхний справа – глубокий кариес, – осмотрев, выносит вердикт доктор.

Страх перед бормашиной всегда вводил Ольгу в некое оцепенение, сковывая беззащитное тело, но она крепилась, старалась изо всех сил собраться, перетерпеть, а после пойти на работу. Бесплатное лечение в поликлинике в начале нулевых означало, что нужно приходить и лечить кариес стойко и мужественно – без анестезии. Заветный лидокаинчик предназначался только для тех, у кого пульпит.

– Иванова начала первый заход сверления, я как дёрнусь от боли и вместо зуба мне просверлили десну. Я заорала и потеряла сознание. Придя в себя после нашатыря, я узнала от врачей о себе много нового, и то, что из-за меня Иванова тоже потеряла сознание.

В кабинете Ольге выдали больничный, обидные напутственные слова и возможность проявить талант рассказчика невероятной истории про незадачливого пациента.

После рассказа, жертва продемонстрировала ранку на десне. Коллектив оживился, а коллеги перешли на восклицания и междометья, высказывали мнения, сыпали вопросами. Потом ещё несколько дней продолжалась дискуссия, в том числе в отсутствии Ольги. Нужный эффект был достигнут, и взбудораженные коллеги с нетерпением ждали новых историй, понимая, что продолжение следует.