Читать книгу: «Любовные истории из жизни одной женщины», страница 2
Чувство прекрасного не пропало во мне дефицитом восьмидесятых и не погибло в погоне за бытом девяностых – оно трансформировалось, изворачивалось, ассимилировалось и цеплялось за все, за что можно было уцепиться.
К лету 1991 – году окончания существования СССР на карте мира и начала новой реальности для пятнадцати республик в целом и для каждого взрослого индивида всего постсоветского пространства в частности.
Было очевидно, что зарплата бюджетницы не покрывает даже части расходов на семью из четырех человек, "мисс очевидность" настаивала: нужно срочно менять концепцию дальнейшего существования. Примерные контуры уже были начертаны более смелыми и предприимчивыми гражданами, надо было лишь набраться личной активности, чтобы гармонично влиться в зародившийся массовый исход в лоно "челночного бизнеса". Я не была оригинальной в вопросе, что вывезти из СССР: детские трусы и майки из грубого хлопка, такие же грубые махровые полотенца, детские мягкие игрушки, простыни и наволочки, домашние тапки и еще целый ворох мелочи – ящик водки дожидался своей очереди для упаковки.
Огромный рюкзак за спиной, две большие картонные коробки, перевязанные бечевками и одна сумка на колесиках с тщательно упакованными двадцатью бутылками водки – багаж весил чуть меньше меня. Организованный автобусный выезд на границу с Польшей из города-героя Бреста был назначен на 19 августа.
Ранним солнечным утром воодушевленная группа из тридцати начинающих и бывалых "челноков" загрузила свои разнокалиберные сумки в багажные отсеки автобуса, а салон автобуса наполнился ароматами из сумок с продуктами.
Соседкой в автобусе была преклонного возраста сухопарая, интеллигентная на первый взгляд, женщина: я настроилась на ее долгое соседство, и общение с ней приобрело вынужденный вежливый окрас – я уважала старость.
Дорога к границе шла между бесконечных картофельных полей, в автобусе стоял монотонный разговорный гул, изредка прерывающийся раскатистым смехом подвыпивших ездоков.
Перед границей вилял длиннющий "хвост" автобусов из разных географических уголков необъятной страны, везущих граждан к новой возможности сменить свой имидж и приобрести, если не уверенность в завтрашнем дне, то хотя бы новые наряды для семьи и немного экзотических фруктов для детей. Кстати, бананы и киви первый раз я увидела именно в Польше.
Водитель со знанием дела доложил, что стоять на границе будем минимум сутки, поэтому не будет ничего предосудительного устроить привал напротив ближайшей лесополосы. Сказано – сделано.
У каждого из тридцати едущих было примерно по десять-пятнадцать бутылок водки, а до границы было часов тридцать, поэтому пикник напоминал свадебное застолье на выезде. Я, как человек не пьющий, ограничилась минеральной водой.
За день автобус продвинулся совсем немного вперед, водители потихоньку шептались между собой, но веселые пассажиры не замечали факта нарушения обещанного графика движения к границе.
Напоминаю, был день 19 августа 1991 года.
Ночь прошла в автобусе неспокойно: храпели и всхлипывали, шептались и жаловались, ругались и мирились, продолжали выпивать и закусывать на ощупь.
Утро принесло недобрую весть – в стране произошел переворот – границу с Польшей закрыли.
Что сказать: я верила в свою удачу, но перед обстоятельствами силовой попытки смены "стоявшей у руля" десятки лет власти была бессильна. Мои попутчики были более оптимистичны, да и не пропадать же водке.
Завтрак на траве плавно перешел в обед и вяло – в ужин. Спешить все равно было некуда. К вечеру нервное напряжение достигло своего максимума, поэтому, когда мне в очередной раз предложили выпить водки с водой "для мягкости", я согласилась. Окружающая действительность постепенно становилась не такой безысходной, мне уже начинали нравиться новые знакомые, и вторая ночь без всякого стеснения прошла в удобной позе лежа на мягкой примятой траве, а не скрюченной в калач в кресле душного автобуса.
Утро третьего дня было помятым и для меня, и для всех остальных заложников обстоятельств. К обеду донеслась благая весть: поляки открыли границу.
В этот день общего застолья не было. Теперь – каждый сам за себя: запас продуктов не был рассчитан на дополнительные дни простоя, пришло время вынужденной экономии, оставшаяся водка снова перешла в категорию товара.
Я не особо беспокоилась – под креслом, в пакете был еще был целый батон и палка копченой колбасы. Я дождалась, когда голод ощутимо заявил о себе, а соседка пошла прогуляться в лесополосу, и протянула руку под кресло. Уже первое тактильное прикосновение подало в мозг информацию, о том, что объем и вес пакета значительно уменьшился.
Я не издала ни звука, затаилась и ждала появления соседки, чтобы задать только один вопрос, но ее краткий ответ откровенно поразил меня: "Я очень хотела есть…".
Я грызла колбасу без хлеба, по моим щекам текли слезы жалости к себе, а в мыслях крепла уверенность: не каждый человек друг, товарищ и брат.
Третья ночь в автобусе была тихой и напряженной, мы все ближе и ближе подъезжали к воротам в другую жизнь.
Если ваша память стерла какие-то жизненные моменты, значит, к ним не стоит больше возвращаться. Так и я уже не помню, как прошел мой первый путь через таможню и паспортный контроль. Я вижу себя на стихийном рынке в приграничном польском городке и до сих пор чувствую стыдливое унижение перед польскими "пани": они показались мне неспешными, горделивыми, знающими себе и нашему товару цену, и одетыми совсем по-другому, как сейчас принято говорить – по-европейски: стильно, неброско и скучно.
Я очень старалась: улыбалась, зазывала, кокетничала с мужчинами-поляками и украдкой предлагала им купить у меня водку. На стадионе в Варшаве, оборудованном под огромный рынок, я уже чувствовала себя совсем иначе. Здесь выбирала и платила я, и это мне нравилось гораздо больше: покупать и складывать шуршащие пакеты в сумку на колесиках – я была счастлива, и позволила себе поджаренную колбаску с мягкой булкой и сладкой польской горчицей. Я до сих пор помню ее необыкновенный вкус.
Через пару лет у меня уже была торговая палатка на местном рынке, каждое утро начиналось одинаково приятно: на маленьком детском стульчике, с коричневой ментоловой сигаретой "More" и пластиковым стаканчиком растворимого кофе из рук "мелкого" предпринимателя тети Кати по прозвищу "чай, кофе, капучино".
Собрав более-менее приличную валютную сумму, я рискнула и изменила вектор своего челночного бизнеса в сторону Стамбула.
Так получилось, что я первая прошла паспортный и таможенный контроль в порту, уверенным шагом направилась к трапу "немолодого" лайнера и уже занесла свою стройную ножку над первой ступенькой, как сверху закричал высокий молодой парень и быстро стал спускаться мне навстречу.
– Вы с кем? – громко спросил он сверху.
– Я сама, – последовал мой неуверенный ответ.
– Взрослые где? – продолжал он.
– Я сама взрослая, в чем дело? – потихоньку начинала злиться.
– Простите, но женщине нельзя первой заходить на корабль в начале рейса, – смутился он, внимательно разглядывая меня с ног до головы.
Через пару минут я уже легко поднималась по узким ступенькам трапа, а парень нес мою большую сумку с вещами.
Прошло без малого тридцать лет с того дня, но он навсегда остался в шкатулке моей памяти, как и многие другие моменты, связанные с другой, "темной стороной луны" челночных рейсов. Избалованные деньгами, разрешившие себе быть смелыми и свободными от семейных уз, взрослые дяди и тети на время турецкого круиза лишали себя всех моральных запретов оставленной за бортом суши.
К сожалению, я не стала приятным исключением…
От нашего берега до Стамбула морем было полтора суток.
Вечер первого дня начался в баре. Любимый коктейль с мартини стоил два доллара, конечно, я могла себе его позволить. В эту ночь я позволила себе гораздо больше.
В нашей шумной компании пили много и весело, танцевали и навязчиво требовали у музыкантов любимый шлягер "электричка". Был и "медляк" от группы "Руки вверх". Меня не приглашали танцевать, я выглядела лет на восемнадцать, а мужской контингент пассажиров был гораздо старше. Поэтому я с философским выражением лица наблюдала за танцующими парами.
– Можно тебя пригласить? – это был парень "с трапа" – высокий, худощавый, с густыми темно-русыми волосами и крупными благородными чертами лица. Он с улыбкой смотрел на меня такими глубокими и такими красивыми глазами и уверенно протянул руку.
Тактично обняв меня за талию, плавно повел под музыку, я смущалась и, казалось, краснела: он мне очень нравился.
– Как тебя зовут? – не удержалась я.
– Александр.
– Какое "редкое" имя, – пошутила я.
– Пойдем, покажу тебе "капитанский мостик", – неожиданно предложил он, как оказалось, старший корабельный матрос. Я, не раздумывая, согласилась.
"Капитанский мостик" не представлял собой ничего особенного: приборная панель по периметру окна и большой деревянный руль в середине.
Большое обзорное панорамное стекло не скрывало глубинную красоту летнего ночного неба, лунную дорожку и пенное кружево волн от разрезанной носом корабля морской глади.
– Можно "порулить"? – не удержавшись, спросила я у вахтенного матроса.
– Можно, – подмигнул он и лукаво посмотрел на моего сопровождающего.
Делать в рубке было больше нечего, и Александр повел меня на экскурсию по верхней палубе: фильма "Титаник", с его ставшей классической сценой на носу, еще и в проекте не было.
Я стояла в самом центре треугольника высоких перил, Александр обхватил меня руками, и мы долго стояли так, прислушиваясь к себе, равномерному шуму двигателя и разлетающихся в разные стороны волн.
Я уже ощущала его губы на своей шее, его руки сильнее сжимали меня, а дыхание становилось неровным.
Я развернулась к нему лицом. Не могу вспомнить более сильного волнения: мы целовались и целовались, лунный свет стеснительно освещал наши силуэты, за которыми все с тем же лукавством наблюдал матрос, несший свою вахту в корабельной рубке.
– Мне пора, – я с трудом оторвалась от него. Остатки совести замужней дамы тревожили меня, и я подчинилась. Александр неохотно проводил меня к каюте. Остаток ночи и следующий день прошел в раздумьях, муках совести и сладкими воспоминаниями.
Первый "рабочий день" в Стамбуле я осматривала оптовые магазины, присматривала, выбирала, прикидывала, делала заказы и уже не думала о своем, пока невинном приключении.
На корабль вернулась к вечеру, Александр дежурил у трапа. Молча забрал у меня из рук огромные пакеты и понес в каюту.
– Почему ты не пришла? – спросил уже у дверей.
– Не знаю.
– Придешь сегодня? Я угощу тебя хорошим коктейлем, просто посидим, послушаем музыку. Я смотрела в его просящие глаза, с надеждой хваталась за остатки элементарного приличия и уже знала, что приду – мои глаза ответили за меня.
Эта ночь не была банальной изменой мужу, который давно потерял мое уважение к себе на фоне собственной никчемности перед вызовом "девяностых".
Это была ночь совсем с другими эмоциями: чувственной кротостью, особенной нежностью, бесконечным восхищением и восторгом.
Я видела отображение богини в его глазах. Тихий неспешный блюз и элитный алкоголь добавили шарма этой ночи.
В следующий раз я встретила Александра через год: он должен был пройти практику на борту исследовательского судна у берегов Антарктиды. Челночное сарафанное радио помогло мне узнать, что он уже на другом корабле, который тоже ходит в Стамбул из другого крупного портового города.
Я оперлась о перила узкого палубного коридора возле дежурного матроса и ожидала "своего" Александра.
Да, я увидела его издалека – в белой офицерской рубашке с черно-золотыми погонами и строгих черных брюках – это уже был не тот парень "с трапа" – ко мне, широко улыбаясь, быстро приближался красавец – морской офицер.
Он подошел и неспешно оперся о перила.
– Не прошло и года, – заметила я.
– Пойдем со мной, – улыбнулся он, робко протянув навстречу руку.
Как у помощника капитана у него была своя каюта, и как только щелкнул дверной замок, и мы остались одни, я увидела прежнего Александра, а он снова видел во мне богиню.
Началась моя многолетняя сказка, сопровождаемая бурными встречами с нежностью и страстью, расставаниями со слезами и клятвами в любви, желанием быть вместе и пониманием невозможности его исполнить – мы жили друг другом и дышали друг другом – в Стамбуле…
Всему рано или поздно приходит конец. Наша история не стала исключением. Последняя встреча, вернее прощание, разорвало мое сердце на долгие-долгие годы и закрыло его для чувств и для новой любви.
Корабль Александра уже оттолкнулся от места стоянки и неуклюже отчаливал от берега. Я с берега смотрела на корму в надежде увидеть его, и он появился – с рупором в руке – что-то кричал в него снующим по палубе матросам. И вдруг он подошел к краю кормы, перегнулся через перила, нашел меня взглядом и закричал: "Я люблю тебя!Слышишь? Я люблю тебя!". Стоявшие рядом женщины с восхищением наблюдали за ним и завистью смотрели на меня: короткий миг, но счастья....
Закончило свое существование первое замужество, через время возникло второе, незаметно смешалось с прожитыми годами и просочилось талым снегом в историю моей жизни.
Пришло время снова прислушаться к себе: я чувствовала желание жить заново, дышать полной грудью и любить до слез радости и восторга.
Я нашла в уголке своего сердца богиню, вдохнула в нее всю накопленную годами нежность и неразделенную чувственную страсть, оставила немного грусти ее глазам и придала уверенности движениям, добавила гордости хрупким плечам, надела на нее лучшее платье и приподняла над землей высокой шпилькой туфли-лодочки, брызнула в лицо юной свежести и раздавила ягоду на губах, придала шарма улыбке и насытила тело терпким ароматом французских духов – она должна быть счастливой!
И я сделала шаг навстречу своему мужчине – сделала шаг навстречу себе, "француженке семидесятых" века двадцатого, живущей в двадцатых годах века двадцать первого.
"Милая, ты не банальна… Ты – в стороне, особенная. Я сразу почувствовал глубину твоей души и истинность твоих ожиданий. И ты так нравишься мне! Я счастлив, что встретил тебя, и убежден, что наша встреча не случайна", – автопереводчик с французского бесстрастно компоновал слова в предложения, не задумываясь над интонацией и смыслом первоисточника.
Для меня же это признание стало гимном новых чувств к мужчине, моей новой надеждой на свое женское счастье – упущенное, недосмотренное и недооцененное ранее…
Королева… Шах и мат королям?
"Моей подруге жизни,
Ларочке Березневой,
посвящается…"
Глава 1
Почти двадцать лет вместе… немыслимо долго для брака без любви и желания друг друга… Кого можно этим удивить? Никого.
Кто узнал в этой ситуации себя? Каждый второй, любого пола…
Что же делать? И как жить дальше?
Эти вопросы волнуют далеко не "каждого второго, любого пола": сила привычки, совместный быт, дети-внуки, боязнь начинать все заново, а главное – неуверенность в своих силах – диктуют однозначный ответ: "стерпится, слюбится", "перемелется – мука будет".
И уже примеряешь на себя образ лениво шаркающей под ручку парочки, с улыбкой и заботой поглядывающих друг на друга:
– Как ты дорогой?
– Спасибо, дорогая, хорошо…
А, ведь мне только чуть за пятьдесят – до согбенной старушки мне еще жить и жить… с ним, которого не люблю и не любила, но который есть муж.
И вроде бы все идет по накатанному сценарию: работа, дом, выходные, праздники-подарки, совместные путешествия и какая-то куцая радость от всего происходящего…
Я ищу в этой цепочке событий себя и не нахожу.
Кто Я? Какая Я?
Парадокс в том, что я знаю ответы на свои вопросы, но они пугают меня больше, чем унылое старение под одной крышей с нелюбимым мужем. И поэтому я прячу их в своем внутреннем мире, что бы они не будоражили мой мозг, не волновали кровь и не звенели струнами чувств, не отрывали меня от земли в облако эфирной мечты о женском счастье…
Но внутренний мир – он на то и внутренний, что живет по своим законам, рано или поздно наступает день, когда рациональный мозг перестает им управлять, и тогда, он, зажатый условностями, моралью и муками совести, раздражаемый желаниями и страстями тела детонирует… что несет этот взрыв эмоций? Рождает чувственную Королеву или уносит в пучину иллюзий и низменных страстей, разрушая все то, что день за днем собиралось в копилку совместной жизни… без любви?
– Что ты из себя Королеву строишь?! – муж кричал, нет, он вопил от злости (ему под руку сделали замечание), дальше последовал банальный мат, и в меня полетел незакрытый чемодан с вещами. Это был последний день тура по Кавказу…
Нет, это стал последний день заключения моего внутреннего "Я".
Волна глубокого протеста поднялась от пяток, прошла по всему телу, снесла сомнения и страхи, очистила голову от вечного недовольства собой, унесла в небытие жалость к себе, оставив в душе только щепки надежды на свое женское счастье…
Все сразу стало ясно и понятно. Прежней меня больше нет. Вернее, я не хочу прежнюю себя. Никогда. А значит, я уже другая и хочу я от жизни иного. И двигаться я должна в другом направлении. Каком?
Интуиция навязчиво твердила – просто прислушайся к себе, почувствуй свое тело, дай ему высказаться, не мешай себе новой обосноваться и пустить новые корни в опустошенном сознании.
Мне повезло.
Это был отпуск, и это был август.
И главное – я живу в городе, жемчужине черноморского побережья, в городе солнца, моря, гор и безмятежных галечных пляжей…
Я влюбилась в этот город еще пятилетней девочкой, сразу и навсегда, и уже тогда решила, что хочу жить именно здесь. Прошло много-много лет, я преодолела сотни километров, десятки испытаний, но я таки получила свой желанный приз – островок изумрудного счастья, который бережно и трепетно люблю до сих пор.
…Теплые, мягкие волны ласково обнимали меня, горы вселяли уверенность, морской бриз придавал легкости моим мыслям, солнце подгоняло – "давай, давай", а горячая галька напоминала: "Пробуди свои желания, женщина…". С каждой веточки кипариса, с каждого листочка гордого платана доносился шепот: "Спеши, август просочится в сентябрь быстро и незаметно, бархат ранней осени сменит разноцветный октябрь, а беспощадный своей дождливой, монотонной унылостью ноябрь сотрет все, оставив на веточке памяти пару-тройку уцелевших воспоминаний летнего калейдоскопа"…
Что в принципе есть мобильный телефон? Средство связи. Не скажи....
Сегодня телефон – это уже не просто средство общения, это наше жизненное все: и друг, и собеседник, и советчик, и учитель, и аниматор, и фотограф, и путеводитель, и банк, – все, что тебе нужно прямо сейчас, в любое время дня и ночи – он всегда под рукой.
В него, свой горячо любимый айфон я и заглянула с целью разузнать, каким это чудесным способом находят свое женское счастье мои соотечественницы за пределами нашей горячо любимой родины (и это без сарказма).
В моем, сугубо личном восприятии, за пределы – это Италия (ох, эти многословные итальянские мужчины), Испания (не дальше Барселоны), Португалия (тактильная нежность и чуткость в крови у португальцев), Франция (почему бы и нет?).
Далее – сложнее, надо выбрать сайт, на котором представители выбранных географических ареалов "гнездятся в своих профилях" с такой же надеждой найти свою половинку-славянку.
Прошел не один день и вечер за изучением поставленной задачи, и о – чудо, совершенно случайно, когда я уже решила оставить эту затею "на потом", мне попался отзыв на одном из форумов и ссылка на сайт международных знакомств. Я не поленилась, посмотрела, почитала, и да – решила остановить свои метания по интернет пространству именно на нем.
Мне было легко и интересно с моим новым увлечение и новым желанием изменить свою жизнь, я чувствовала себя всемогущей Королевой, вершительницей своей собственной судьбы, но август торопил: море уже пенилось штормами, смывая гальку с пляжей, чайки стали нервными и покрикивали над волнами, отпуск не спеша подходил к концу…
Регистрация заняла целый день: анкета, психологический тест, фотографии…
Я, как натура романтическая, ко всем вопросам подошла филигранно творчески – с легкой небрежностью и угадывающейся между строк изысканной образованностью речи (специально для подготовленных в этом плане особей – "имеющий глаза – да прочтет", "имеющий воображение – да оценит"). Фотографии, всего девять штук, отбирались долго и тщательно. В телефоне нашлись два приличных портретных фото, остальные отобразили весь мой круг интересов и мои плавные изгибы тела в стильных нарядах в том числе.
Шел первый день моей жизни на сайте.
Если не брать в расчет сообщения – смайлики от представителей народов Турции, Африки, Азии и Латинской Америки, то буквально на второй день я получила письмо, которое меня слегка озадачило своей, на мой взгляд, бестактностью: "Женщина, мне понравился ваш профиль, если вы готовы переехать жить в Лиссабон, я отвечу на все ваши вопросы".
Хорошо, давайте знакомиться…
Смотрю профиль (напоминаю, португальцы – в моем круге поиска).
Итак, Джейми, 69 лет, рост 170, есть лишние килограммы… бизнесмен… серьезные отношения… чувствительный, щедрый, почитатель художественной литературы… хочет тихой и спокойной жизни (понятно, у нас в этом возрасте, за редким исключением, все мужчины уже дедушки и живут тихо и спокойно на диване у телевизора).
Европейские мужчины, я говорю об их лучшей части, после пятидесяти начинают активно развивать предпринимательство или свой небольшой бизнес, потому что оставаться на хорошо оплачиваемых должностях все труднее – наступают на пятки молодые и более продвинутые особи…
Смотрю фото: на дороге вдоль песчаного океанского пляжа, у капота приличного Ауди – немолодой, но очень импозантный мужчина… сразу
понравились его волнистые, с проседью, волосы, чуть длинноватые для его возраста и профессии…
Дальше – однотипные снимки: "у пальмы", "ем мороженое", "посещаю галерею", "в Барселоне" – все адекватно и достойно – в полный рост, дорогие поло разных цветов, отлично сидящие брюки, те же волнистые волосы…
И вот оно – зачем?! Зачем этот правдивый портрет крупным планом?! На меня с доброй, милой усмешкой, уже с хорошей стрижкой, в строгом костюме с торчащим из кармана платочком смотрел… почти дедушка.
Ну, нет… ну, совсем нет! Ну зачем выкладывать фото пятилетней давности, моложе от этого не станешь… но и я хороша – 69 – это уже 70, для этого возраста уже не нужны фотографии…
Да… 17 лет разницы по датам рождения – просто цифра, визуальная же разница в возрасте ударила по моей ранимой психике гораздо больнее.
Что в сухом остатке?
Он первый, кто мне написал, и я не оставлю его письмо без ответа:
"Добрый день, Джейми, спасибо за письмо. Мне тоже понравился ваш профиль, я не против переехать жить в Лиссабон… и у нас есть время, чтобы познакомиться получше, я тоже отвечу на все ваши вопросы".
Сухо, но вежливо.
Шел август 2020, вслед за ним напирала второй волной пандемия COVID-19, и мир в целом, и каждый человек в отдельности был ограничен территорией и курортами своей страны, а интернет знакомства погрязли в обещаниях и мечтах о реальных встречах … поэтому я ничем не рисковала, отправляя письмо адресату.
Новые письма все прибывали: мне писали, слали открытки и короткие сообщения мужчины разного возраста, достатка и предпочтений.
Появился такой себе важный-преважный немец, профессор, с шелковым платком на шее… я ответила ему в тон – заумной бязью, но он оставил мое письмо без ответа, и я его удалила (решающую роль сыграла не банальная женская обида, а скорее – моя историческая память).
Недели три вела переписку с очень вежливым немолодым французом, но как-то дальше географических и гастрономических тем не пошло… он потом признался, что я – милый ангел, а он – очень стар для меня…
Удивило письмо еще от одного француза, с отличным знанием русского языка и любовью к творчеству А.П.Чехова. Мы увлеченно уже обсуждали нашу встречу на набережной, делились изысканными впечатлениями от летнего морского отдыха, а через десять дней переписки он удалил свою анкету.
Был еще надменный Боб – из Америки. Все как положено: настоящий мачо, бизнесмен, вилла, яхта, роскошный автомобиль и приятные 55 лет с момента рождения. Он регулярно заходил в мой профиль, но никак не обозначил себя. Я к тому времени уже уверенно чувствовала себя на сайте, легко писала сама приглянувшимся мужчинам и с интересом отвечала. Почему нет? Я написала и
ему. Но он так и не снизошел к моему статусу представительницы бывших стран СНГ. Возможно, кому-то из девчонок повезет – все сразу в одном мужчине, это ли не подарок судьбы? Конечно, при условии, что за "представительным фасадом такой же приличный внутренний двор".
… Я не забыла про Джейми, я освободила место в кладовке своей памяти, что бы бережно сложить туда все его письма…
"Милая, я здесь для серьезных отношений… Я живу в маленьком городке, недалеко от Лиссабона. Это тихое место, много солнца, хорошая еда. Тебе понравится. У нас много общего… Ты мне очень нравишься, я думаю, у нас все получится. Поцелуи…".
"Добрый день, Джейми! Я ознакомилась с твоим городком, я бы сказала, это скорее район виноделия (надо будет попробовать молодое белое) смогу ли я реализовать свои возможности в этой новой реальности? Я привыкла работать и зарабатывать сама… и вопрос общения – на изучение языка необходимо время…Что скажешь, Джейми?"
Мне уже были не интересны его суховатые, короткие и банальные ответы на мои вопросы, но он был первым.
"Дорогая, тебе не будет скучно. Здесь есть диаспора русскоговорящих, у меня есть друзья, у которых жены говорят на русском, ты сможешь легко с ними общаться. Насчет работы не могу ничего тебе сказать, нужно учить язык… нежные поцелуи…".
"…а чем занимаются жены твоих друзей, как они решили проблему работы?"
"… они не работают, у одного моего друга – свой хостел, жена ему помогает, а у второго – жена занимается домашними делами… поцелуи, где тебе нравится…"
Моя разведка боем ничего не принесла, никаких обещаний манны небесной не последовало, настроение развлекать его своими рассказами ушло… да и поцелуи казались мне какими-то "притянутыми за уши".
