Читать книгу: «Алая Завеса. Первый лик смерти», страница 3
Всё ещё зевая и адски желая снова уснуть, Юлиан медленно обулся и посмотрел в окно. Утро было ранним, потому что солнце только вставало. В такой час юноша просыпаться, увы, не привык. Но боязнь быть наказанным полностью перекрыла все его старые привычки.
Спустившись вниз, он заметил сидящую за столом уже полностью одетую миссис Скуэйн, смотревшую на юношу таким взглядом, словно ждала его два часа, не меньше.
– Пора привыкать приходить быстрее по моему зову, – недовольно сказала она, когда Юлиан приблизился к ней.
Часы показывали только семь. Юлиан последний раз заставал семь часов утра тогда, когда ложился в половину восьмого.
– К вашим услугам, – сонно проговорил Юлиан, не осмелившись смотреть в её глаза.
– Завтрак, – коротко ответила ему миссис Скуэйн.
– Какой завтрак вы желаете?
– А ты ещё не знаешь? По утрам я предпочитаю глазунью из двух яиц с беконом. Приступай, а то я на работу опоздаю.
Юлиан кивнул. Ему не приходилось готовить раньше самому, но он вроде бы помнил, как делается яичница. Только вроде без бекона, но он не думал, что это доставит ему дополнительные трудности.
Несколько минут ушло у него на то, чтобы найти сковороду, затем мешалку, полотенце, яйца, бекон, соль и масло.
В качестве кухонной плиты здесь выступало непонятное сооружение, напоминающее что-то вроде камина, только вот с гладкой поверхностью, на которую, судя по всему, следовало ставить ту посуду, в которой приходится готовить.
– Пиромант! – воскликнул Юлиан и огонь в камине немедленно загорелся.
Наверняка миссис Скуэйн удивил тот факт, что Юлиан нашел способ зажечь этот камин другим, не человеческим способом. Ей бы совершенно точно доставило удовольствие лицезреть то, как Юлиан при помощи спичек и дров будет пытаться добыть огонь.
Налив в сковороду обильное число масла, он положил туда аппетитный кусок мяса, который и сам был бы не прочь съесть, и стал ждать, когда тот подрумянится.
Всё это время миссис Скуэйн не произносила ни слова, но и не отводила от Юлиана глаз. Его это смущало до такой степени, что он готов был погасить огонь и убежать отсюда на край света. Только вот бежать было некуда и края света не существовало.
Он не знал, почему поступил именно так, но, во время того как разбивал яйцо о край сковороды, посмотрел на миссис Скуэйн, не сводящую с него взгляда. В этот раз, по уже ставшему нормой закону логики, яйцо разбилось, и его остатки полетели на пол.
– Так и думала, – закатив глаза, проговорила она и посмотрела на остатки желтка и белка.
– Я всё приберу, – робко пробормотал Юлиан.
– Уберешь, я знаю. Потом приготовишь и съешь.
– Что? – не выдержал Юлиан.
– Что слышал. Я останусь без завтрака, а ты съешь это вкуснейшее яйцо. И не вздумай ослушаться, – на этих словах выражение её лица резко переменилось.
Юлиан опешил. В процессе того как он собирал яйцо с пола, он очень надеялся, что эта злая тетка передумает, но… Бекон уже подгорел и попахивал сажей, и яйцо этого дела не исправило бы, но ужасная женщина продолжала молчать, с вопиющим, как казалось Юлиану, удовольствием, наблюдая за всем этим.
Когда яичница вроде поджарилась, Юлиан поставил сковороду на стол перед собой и взял в правую руку нож, а в левую вилку. Вроде по этикету.
Когда уже вилка с этим отвратительным содержимым приближалась к его рту, Скуэйн резко его остановила:
– Идиот. Ты снова нарушил правило, на этот раз восьмое. Ты не должен быть идиотом.
Она нервно взмахнула рукой, и сковорода беспардонно улетело прямо в окно. Стекло, конечно, разбилось, но уже через четвертую часть секунды снова стало целым.
– Невообразимый идиот, – сказала она. – Пойду на работу голодной. Постарайся в остальной своей работе на сегодня так не наглупить.
– Какую работу я должен выполнить? – угрюмо спросил униженный и пристыженный Юлиан.
– Список возьмешь у Джо.
Она резко встала и удалилась, оставив Юлиана одного в огромной гостиной. Настроение уже с утра было хуже некуда – Ривальда смогла его унизить, не прилагая никаких усилий.
Юлиан дождался дворецкого примерно через десяток минут. Джо ворвался в гостиную всё так же с иголочки одетым и с каким-то подносом под полотенцем. Увидев Юлиана, тот только вежливо кивнул ему и протянул небольшую желтую бумажку тому в руку.
Юноша ожидал каких-то пояснений от старика, но тот исчез, едва только Юлиан опустил глаза на список и попытался начать читать.
Придётся разбираться самому.
Он развернул листок полностью и принялся читать написанное идеально каллиграфическим почерком:
" Для Мерлина
Расписание рабочего дня.
Пункт первый – накормить дракона. Дракон, имени Драго Лорис Бенджен II, восьми месяцев от роду, вид Дракон Северный. Принимает завтрак в 9-00 утра, питается сырым мясом, купленным в лавке у Боргса на улице Сверчковой. Покупать следует именно у Боргса, мясо Грэмиша есть он не станет. Кормить шестью кусками по половине фунта в каждом, интервалом в одну минуту ровно.
Сегодня Вам не придется идти в лавку за мясом, так как на ближайшие двое суток мясо закуплено. Инструкции о нахождении корма получите опять же от Джо.
Пункт второй – навести порядок в моей обсерватории, а так же настроить телескопы, которые могли испортить феи. Обсерватория находится в левой части чердака, примерно над Вашей комнатой. Убираться следует сразу же после того, как феи позавтракают, иначе все усилия буду тщетны.
Третий пункт – во время подготовки к ужину Вы должны помогать шеф-повару и всем полагающимся работникам. Указания получите от них.
Ривальда Скуэйн
P.S. Ваша зубная щетка уже в умывальнице."
Всё.
Самым странным было то, что Ривальда Скуэйн всё же знала его фамилию, которую он пытался скрыть от неё. Наверняка узнала её от инспектора Глесона, когда освобождала незадачливого узника Юлиана. Или же просто прочитала мысли юноши, чему он совершенно не удивился бы.
Почистив зубы и дождавшись 8-40, Юлиан отправился на поиски дворецкого, которого нашел как раз на чердаке, ухаживающего за многочисленными цветами. Надо же – при полном отсутствии растительности снаружи такой богатый сад внутри.
Признаться, Юлиан не ожидал увидеть здесь столько яркую красоту, потому что в этом доме ни одного цветка он ранее не замечал. Это была левая сторона чердака, а на правой, стало быть, находится обсерватория, куда он отправится после того, как покормит дракона. По крайней мере, если ему после этого будет на чем идти.
– Простите, сэр, – отвлек Юлиан Джо. – Я пришел за кормом для дракона.
– Возьми в углу, за геранью, – ответил дворецкий, даже не оборачиваясь в сторону юного слуги. – Дракон, если что, на улице, сразу за черным ходом.
Юлиану неожиданно пришло в голову, что эта была первая фраза Джо, которую он адресовал непосредственно Юлиану. Наверное, контакт налаживается, пусть и черепашьими шагами.
Больше дворецкий ничего не говорил, но Юлиану и этого было достаточно.
В корзине с мясом, которую он понес вниз, было где-то вдвое больше корма, чем полагалось дракоше, но пришлось взять с собой всё, ибо Юлиан не знал, куда выложить остальное.
С трудом найдя черный ход и, поняв, что на несколько минут опоздал, Юлиан всё же вылез на улицу. Стоит признать, что юноша еще раз удивился, потому что увидел снаружи небольшой летний парк. Надо же – вчерашней ночью он совершенно его не заметил. Несмотря на наступление начала сентября, тут было время июля, не позже. Очередное ухищрение Ривальды Скуэйн. Видимо, и впрямь она была сильна.
– Дракоша, – тихо позвал Юлиан, размахивая корзиной с мясом и боясь спугнуть опасную рептилию.
Несмотря на свой восьмимесячный возраст, размером это чудовище было не меньше Юлиана. Каким же оно станет через пару лет?
– Ну здравствуй, Драго кто-то там второй, – проговорил Юлиан, всё ещё боясь подойти поближе.
На самом деле дракоша был настоящим милашкой, и юноше начинало казаться, что опасности никакой он не представляет. Зубы еще окончательно не заострились, словно сабли, крылья были ещё очень маленькими, к тому же слишком тонкими и едва ли не прозрачными. Когти тоже едва только начали вылезать.
– Прости, что опоздал, приятель, – сказал Юлиан, и, вытащив солидный кусок сырого мяса, кинул его прямо в зубы маленькому дракону.
Тот неловко и по-детски поймал его и принялся неуклюже жевать, на что Юлиан смотрел с непривычным для себя умилением. Он и драконов-то видел только в зоопарках лет семь назад, да и то это были самые безопасные одомашненные породы. А особи северного вида столетия назад вроде как являлись самым грозным оружием на войне.
Спустя минуту Юлиан понял, что пора давать дракоше добавки, но что-то пошло не так. Драго схватил зубами мясо, мгновенно проглотил и тут же кинулся на корзину, в которой находилось столь вожделенная им добавка.
Юлиан мгновенно убрал корзинку, но дракончик сдаваться не собирался, подняв голову вверх и принявшись глубоко и быстро дышать. Юлиан, к счастью, знал, что это такое. Назревал огонь. Всеубивающее жаркое драконье пламя.
Он вытащил еще кусок мяса и кинул в Драго, но тот уже никак не среагировал на еду, увидев более привлекательный вариант в лице самого Юлиана.
Когда дракон обжег легким пламенем правую руку Юлиана, тот в сердцах кинул корзинку с мясом и принялся бежать, что есть мочи. Он не мог найти выход из парка, который почему-то неожиданно потерялся, а дракон в это время короткими, но быстрыми шажками бежал за ним.
Второй заряд пламени был заметно больше первого, но всё же не достал до Юлиана. Рука горела, но юноша старался не обращать на это внимания. Разберется потом.
В конечном итоге длинная цепь, на которую был привязан дракон, не позволила ему бежать дальше за Юлианом, и он остановился.
– К черту, – пробормотал Юлиан, всё больше и больше проклиная тот день, когда решил сбежать от дедушки. Вчерашний день.
Дракон, похоже, угомонился, и, попытавшись снова сделать милый взгляд, уставился на Юлиана. Тот ему ничем подобным отвечать не собирался, осмотрев лишь свой ожог. Не так страшно, наверное, потому что дракончик ещё совсем молодой, и его пламя вряд ли сможет кого-то убить.
Невероятно злой Юлиан выбежал из парка, едва найдя дверь, и зарекся найти любой способ сделать так, чтобы больше не возвращаться к этому маленькому, милому и смертоносному чудовищу.
Он нашел дворецкого всё там же, наверху, но на этот раз он уже не ухаживал за цветами, а смотрел в окно, попивая при этом горячий чай.
– Простите, сэр, – влез Юлиан.
– Я слушаю, – сказал Джо и обернулся.
– Дракон тут немного поджег меня, – принялся жаловаться он, после чего показал обожженную руку, которая уже начала покрываться волдырями.
– Надо же, – усмехнулся Джо, подойдя поближе и начав рассматривать ожог. – Похоже, наш Драго произвел свой первый огонь. Несомненный успех, миссис Ривальда оценит…
– Оценит?
– Ну да. Она ждала этого последние два месяца, а тут появился ты и смог развести в нём этот огонь.
– С рукой что делать? – вновь перебил старика Юлиан.
– Ах, с рукой, – Джо на секунду задумался, поставив чай на подоконник. – Сейчас чего-нибудь придумаю.
Он подошел к какому-то растению, внимательно осмотрел, после чего сорвал оттуда самый большой лист и обратился к Юлиану:
– Вытяни руку. Что-то вроде подорожника, только крупнее и действует в мириаду раз быстрее.
Джо довольно ловко обернул руку листом, который увеличивался в процессе этого, после чего постучал по месту ранения. Юлиан не почувствовал адской вопиющей боли, хотя ожидал её. Лист плотно прилип к руке, и отлипать, похоже, не собирался.
– А освобождения за это не полагается? – недовольно спросил юноша.
– Нет, – резко отрезал дворецкий. – Ты работоспособен, а это единственное и главное. Кажется, ты должен навести порядок в обсерватории?
– Да.
– Тогда попей со мной чаю и иди. Через полчаса они будут сыты.
– Хорошо. Просите, сэр, а что это за растение? – спросил Юлиан про ярко-красное растение, которое сейчас не давало покоя его глазам.
– Красный призрак, – не оглядываясь в сторону Юлиана, сказал Джо. – Сейчас такое время, что он перевозбужден. Вот и трогает всех.
– Красный призрак? Он меня не задушит?
– Нет. Это мирное растение. Совсем скоро его листья мы обрежем. Кстати, если съесть листок красного призрака, станешь невидим и неслышим. Хочешь проверить?
– Нет, – отмахнулся Юлиан. – Ведь тогда я сбегу, и миссис Скуэйн вас накажет.
Увидев, что Джо всё ещё не смотрит в его сторону, Юлиан оторвал несколько красных листьев и положил себе в карман. Пригодится когда-нибудь. Ведь жизнь полна всяких сюрпризов.
Пока Юлиан пил чай, Джо не переставая рассказывал Юлиану про драконов и феечек, словно знал он о них всё. Юлиану было это не сильно интересно, но слушал он с удовольствием, ибо позитивно настроенного к себе человека не видел он очень и очень давно.
Он совершенно точно забудет, в какую неделю какого месяца северный дракон обычно сбрасывает кожу и наращивает себе новую, как размножаются феечки, если среди них особей мужского пола, почему они, хищного вида по факту, питаются только растительной и пищей и многое другое.
Не забудет он помощь Джо.
Обсерватория была маленьких затхлым помещением, в которое, похоже, миссис Ривальда Скуэйн ходила не чаще, чем раз в полгода. Телескопы были запылены, окно, в которое они смотрели, тоже не протирали с пару месяцев, а на полу в изрядном количестве валялись остатки корма, которые феечки не удосужились доесть.
Весь потолок был усеян этими маленькими полуразумными существами, и было их здесь не около двадцати, как говорила Скуэйн, а все сорок. Благо, все они после сытного завтрака спали, сладко похрапывая и даже улыбаясь.
Но не дай кому счастья застать их голодными.
Тут находилось всего три телескопа – один прямо-таки гигантский, и два других заметно уступали ему в размерах. Как их настраивать, Юлиан совершенно не знал, потому решил пока оставить это на потом и тогда уже что-нибудь придумать.
Убираться он очень не любил, но другого выбора у паренька совершенно не было. Получалось весьма неплохо, потому что уже через какие-то полчаса помещение блестело, и Юлиан даже был весьма горд самим собой.
Какая-то феечка на стене слегка дрогнула, тем самым немного напугав Юлиана, но напряжение прошло, когда он понял, что она это во сне.
Юноша подошел к телескопу, стоящему левее всех остальных, и уставился в него.
Есть ли какой-то толк смотреть в телескоп утром? Оказалось, что есть. Он увидел там огромные газовые облака, отливающие разноцветными красками, словно радуга. И всё это посреди черного космического пространства, усеянного звездами. Довольно неплохо – зачем тут что-то менять?
Другой телескоп понравился Юлиану гораздо меньше, потому что там он увидел какое-то гигантское красное солнце, которое за долю мгновения секунды налило его глаз наиярчайшим светом и заставило отпрянуть. Перед глазами меркали черные круги, которые еще ближайшие пару минут не давали толком видеть. Юлиан понял, что если попытается что-то там настроить, то попросту ослепнет. И неизвестно, захочет ли миссис Скуэйн возвращать ему зрение.
Оттого и в третий телескоп Юлиан не горел желанием заглядывать, но любопытство его пересилило. Осторожно приблизив к линзе тот глаз, который после атаки неизвестным солнцем видел чуть лучше, он раскрыл его и взглянул. Не было ни космических пространств, ни ослепляющего солнечного света. Была зеленая и долгая равнина, по которой размеренным шагом продвигался отряд странных, едва ли не первобытных людей. Одеты они были только в набедренные повязки да во всевозможные обереги, в силе которых Юлиан очень и очень сомневался.
Когда они приблизились к полю зрения, Юлиан даже смог разглядеть некоторые их лица – загорелые, но весьма обветренные. Человек, которого Юлиан принял за их вождя, неожиданно остановился и жестом приказал сделать то же самое своему отряду. Он посмотрел, казалось, прямо в глаза Юлиану, после чего вскинул левую руку вверх, а правой метнул деревянное копье прямо в сторону телескопа.
В этот же момент что-то укусило Юлиана за руку, а в наружную сторону телескопа что-то громко ударило. Нет – это было не копье. Проснулась одна из феечек, которая, скорее всего и укусила Юлиана.
Отпрянув от телескопа, Юлиан с ужасом понял, что феечка вовсе и не одна – они все окружили его и были готовы атаковать. Индивидуально они были совсем неопасны, но вот в стае…
К тому же, бежать было некуда.
Они мгновенно оскалили свои маленькие зубки и кинулись на Юлиана, обратив его в бегство. Их что – не накормили вовсе?
Когда Юлиан кружил по комнате в безнадежной попытке спастись, он посшибал ногами все, что стояло на полу, а потом задел и какой-то телескоп, наверняка сбив его в совершенно другую сторону.
А потом и вовсе споткнулся обо что-то и с грохотом упал на деревянный пол. Это был конец – с полсотни феечек висели над ним и были готовы без раздумий сожрать его.
Первое, что пришло в голову – это заколдовать их. Но в голову Юлиана не приходило совершенно ни одного маневра. Усыпить их было бы отличным вариантом, но он совершенно забыл, как это делается.
– Клефи Драугур! – в порыве гнева, совершенно неосознанно прокричал Юлиан, выставив вперед левую руку.
Сработало – откуда не возьмись, из потолка посыпались железные пластины, которые, окружив всех феечек, сомкнулись в одну большую клетку. Клетка зависла над потолком, оставив фей совершенно не у дел. Теперь злосчастные феечки могут делать совсем что угодно – из призрачной клетки им никак не выбраться, пока кто-то не расколдует их обратно.
Теперь можно убираться спокойно. До тех пор, пока не вернётся миссис Скуэйн и не поинтересуется, почему её любимицы томятся в плену в клетке на потолке.
Интересно – в этом доме всё пытается убить Юлиана?
Третий пункт обязанностей Юлиана на сегодня оказался просто легкой прогулкой – на кухне никто ничего не заставлял его делать. Судя по всему, повара не хотели доверять ничего человеку, которому не удалось даже более-менее годно пожарить глазунью с беконом.
К тому же, здесь его вполне себе вкусно накормили, чем немного скрасили наиотвратнейшим образом сложившийся прошедший день.
Весь оставшийся день он дико проскучал, сидя в своей новой комнате, совершенно не находя возможности хоть чем-то себя занять. Юлиан бы с радостью сходил прогуляться в город, но вряд ли миссис Скуэйн одобрила бы подобное решение.
Сама она вернулась только поздней ночью, когда часы перевалили за двенадцать. Всё это время Юлиан ждал Ривальду – прежде всего желая узнать, что же она сделает с ним за выполненные не самым лучшим образом поручения.
Но она вернулась совершенно поникшей и апатичной – Юлиан ничем её не интересовал.
– Виночерпий! – прокричала она, едва завидев спускающегося с лестницы Юлиана. – Вытащи мне вина из шкафа.
Юлиан открыл первый попавшийся шкаф, и, оценив весь находящийся там арсенал напитков, спросил:
– Какого именно?
– Шотландского. Любого. И стакан дай. Сам иди спать.
Пожалуй, это было лучшим из того, что сегодня услышал от Ривальды Скуэйн Юлиан Мерлин.
Сон всяко лучше её общества.
4. Лазутчик
"Всякий раз, когда любопытство и здравый смысл боролись во мне, побеждало первое. Теперь-то я точно знаю, что именно оно являлось причиной всех моих бед и злоключений."
Юлиан Мерлин, сентябрь 2010
Постепенно Юлиан Мерлин начинал привыкать к жизни в новом доме. Всё ещё считая это место своего рода тюрьмой, он выискивал и плюсы существования здесь. Первым делом – это отсутствие назойливых нравоучений, которыми богато закидывал Юлиана его дед.
В доме Ривальды Скуэйн Юлиан большую часть времени был предоставлен сам себе. Он получал объём работы, причем обычно не такой уж и большой, после чего в течение дня потихоньку выполнял его. Никто не стоял над душой, никто не мешал, а, самое главное, не лишал Юлиана целого полигона действий для воплощения своих фантазий.
К следующей неделе Юлиан смог привыкнуть даже к дракончику Драго, с которым их первое свидание, мягко говоря, как-то не задалось. Всё ещё недолюбливая и немного побаиваясь это чудовища, юноша смог завоевать его любовь и уважение. Во всяком случае, своим вездесущим огнём он на Юлиана более не покушлся.
Глобальным минусом новой жизни, помимо редких издевательств Ривальды Скуэйн, для Юлиана являлась скука. Он яростно ненавидел скуку всю свою жизнь, но именно здесь оставался с ней наедине как никогда часто. Дворецкий Джо время от времени развеивал её, когда их пути каким-то образом пересекались. Как правило, это были рассказы о бурной молодости Джо, а ещё секреты его профессии, которые, справедливости ради, не интересовали Юлиана никаким боком. Однако в качестве лекарства от скуки они были более или менее годными.
Помимо Юлиана и Джо в доме было ещё несколько слуг. Несколько молоденьких и весьма приятных внешне горничных очень часто мелькали перед глазами Юлиана, однако до сих пор ни разу ни Юлиан, ни они не осмеливались начать разговор. Оттого всё это время они казались юноше безмолвными тенями.
Садовник и повар не жили в этом доме, однако каждый день в девять часов приходили сюда и задерживались до самого вечера. Наличие повара очень смущало Юлиана – ведь завтрак готовил Ривальде не повар, а неопытный Юлиан. Он даже однажды осмелился поинтересоваться у Ривальды, откуда взялась такая нелогичность, на что последовал малоубедительный ответ, что рабочий день повара начинается в девять, а завтракать ей требуется уже в семь.
Юлиан даже приноровился готовить эту злополучную глазунью с беконом, а так же варить кофе. С каждым разом Ривальда всё меньше и меньше морщила нос от этой еды, отчего Юлиан и сделал вывод о своём великом прогрессе.
После завтрака миссис Скуэйн вызывала такси и до самой темноты отправлялась на работу. А работала она, как вскоре узнал от Джо Юлиан, в каком-то департаменте расследования серьёзных преступлений, тесно связанном с полицией, но не являющимся даже её подразделением.
Приходила она очень загруженной, молчаливой и усталой. Сразу же усевшись за стол, она вызывала Юлиана и приказывала наливать ему вина, а повара – кормить её. Причем, как правило, не съедала она и трети того, что ей подносили, так как больше её привлекало вино. Она никогда не позволяла Юлиану пить вина, но он всегда ел то же самое, что и она.
И не удивительно – так много ростбифов, бифштексов, пудинга, запеканки и других всевозможных вкусностей он не ел никогда. И это не значило того, что семья Юлиана бедна, скорее это означало то, насколько богата Ривальда Скуэйн. Неужто в департаменте расследований так много платят? Или наследство?
Но большой двухэтажный особняк, уставленный многими произведениями искусства, куча слуг, роскошные обеды и навряд ли дешевое вино говорили о многом, если не обо всём.
Юлиан вообще очень редко общался с Скуэйн, потому что днём она пропадала в своём департаменте, а вечером предпочитала наслаждаться одиночеством, размышляя о чём-то своём, наверняка связанном с работой.
Однако, в этот раз она попросила Юлиана остаться.
– Как тебе твоя новая жизнь, Юлиан? – сразу же спросила она.
– Я не могу сказать ничего плохого, миссис Скуэйн, – сказал Юлиан, при этом неловко отведя глаза и прикусив нижнюю губу.
– Я рада. Налей мне ещё вина.
Юлиан быстро кивнул и налил её полный стакан. Бутылка ещё только начиналась, а это значило, что просидит Скуэйн здесь ещё не один час.
Заподозрила ли она его ложь?
– Ненавидишь меня? – спросила она, чем ввела Юлиана в ступор.
– Почему я должен вас ненавидеть?
Она пару секунд наигранно посмеялась, после чего, отпив небольшой глоток вина, ответила ему:
– Как меня можно не ненавидеть? Я же ужасный человек. Я захватила тебя в плен. Ты должен замышлять план моего убийства.
– Боюсь, что это не так.
– Очень жаль. Наверное, ты недостаточно смел для этого.
Она секунду промолчала, о чем-то подумав, после чего снова вернулась к разговору:
– Скажи мне кое-что, Юлиан. Скажи мне – кто ты?
– Я немногое могу вам сказать. Меня зовут Юлиан Андерс Мерлин, я родом из Грунндебайтена.
На этом познания Юлиана были закончены.
– Твой мир действительно так скуден или ты притворяешься? Всё это я знала и раньше, даже, кажется, помню имя твоего деда. Но досье на тебя я могу найти за пару секунд, и, будь мне интересно, уже нашла бы.
– Тогда что вы хотите услышать?
– Хочу знать, какой ты. Что ты любишь, что ненавидишь, о чём мечтаешь, чем увлекаешься. Я могла бы перечислять вопросы бесконечно, но хочу я слышать тебя, а не себя.
– Я люблю… Ну свой город я люблю. Люблю кино…
– Глупо, – перебила она его. – Ты глупый, замкнутый и у тебя парализован язык. Любишь ли ты, например, вино? – она подняла свой уже наполовину пустой бокал.
Юлиан был готов опрокинуть на эту женщину свой стол. Но внутренний его демон ещё сдерживал его, и жесткий прагматизм побеждал.
– Нет, не люблю, миссис Скуэйн. Я ещё слишком мал для этого.
– А я люблю, – усмехнувшись, она допила содержимое бокала до дна и жестом приказала Юлиану наполнить его заново. – И отлично знаю, что ты не из тех, кого остановили бы рамки возраста и законы морали. Так ведь?
– Так, – сказал Юлиан. – И я бы осушил бы эту бутылку до конца, но…
Он едва не выпалил что-то ужасное, но внутренний демон снова вовремя остановился.
– Но? – спросила Скуэйн. – Что но? Но только не в моём обществе?
– Живот болит.
– Живот… А ведь, быть может, я не просто так забрала тебя к себе. Может, я увидела в тебе человека, который сможет стать моим достойным другом, разделить мои увлечения. Почему бы нет? Зачем разочаровываешь меня, Юлиан?
– Потому что я не тот. Мне трудно быть достойным другом, трудно разделять с кем-то увлечения. И я терпеть не могу преступления. И шотландское вино. И домработник из меня никакой!
Демон открыл глазки, но ещё не поднял лапы, прежде чем Юлиан остановился. Он выпалил что-то ужасное? Скуэйн уже тянется за ножом? Можно прощаться с жизнью?
Или, напротив, попрощаться с работой и тем самым покончить с этим кошмаром?
– Отлично, – улыбнулась Ривальда. – Хоть что-то я про тебя узнала. Сам того не заметив, ты мне многое рассказал. Только я хочу, чтобы ты говорил это не в ответ на обиды, а в качестве теплой беседы.
– Я могу пойти в свою комнату?
– Можешь. Но ты хочешь оставить меня здесь одну?
– Я думал, что вы любите быть одна.
– Не люблю. У меня просто никого нет. Совсем. Одиночество – это не мой выбор. Одиночество – это мой единственный выход.
К сожалению, этого Юлиану было понять не дано. Одиночество для него являлось практически синонимом скуки. А скука, как было замечено немного раньше, была его злейшим врагом.
И бутылка вина никогда не была компаньоном.
– Мне просыпаться рано, – попытался оправдаться Юлиан.
– Мне тоже. Но я ещё и вино пью. Посиди ещё немного, и я тебя отпущу. Кто-то же должен мне наливать вино.
Юлиан понял этот намек и наполнил её следующий бокал.
– Простите за невнимательность, – невнятно пробормотал Юлиан.
– Не прощаю. Ты за это будешь когда-то наказан. А, если честно, за эту неделю ты меня убедил в своей профпригодности. Поэтому ты уже готов к выполнению нового задания, которое немного важнее всех твоих предыдущих.
– Важнее, чем наливать вино?
– Не пытайся шутить. У меня есть несколько очень важных и интересных писем, с которых нужно снять копии.
– Снять копии? Это же дело секунды?
– Но только не этих писем. Они заколдованы, их можно только переписать. Рукой и чернилами.
– Вы же знаете, что у меня отвратительный почерк, – начал оправдываться Юлиан.
Ему казалось, что он всегда неправильно держал ручку, отчего рука уставала довольно быстро. По этой причине он очень не любил писать. Даже в школе он по возможности сидел вне поле зрения учителя, чтобы валять дурака вместо записи лекций.
– Дам такое перо, которым можно писать только красиво.
– Перо? Может быть, ручку?
– Такой ручки у меня нет. Учись пером.
Юлиан молча кивнул. Оставалось надеяться, что писем там не так много.
– Будем надеяться, что мы с тобой договорились. Хотя, справедливости ради, выбора я и не давала.
Юлиан промолчал и сделал вид, что привстает со стула.
– Значит, всё же решил меня оставить?
– Я хочу лучше подготовиться к завтрашней работе. Как следует выспаться.
– А вот я ко своей, скорее всего, даже близко выспаться не сумею.
Сон за это время стал едва ли не лучшим другом Юлиана и самым практичным средством от скуки. Ему, как правило, удавалось выспаться к семи утра, потому что от всё той же скуки ему приходилось ложиться сразу же после того, как его обязанности прислужника заканчивались. А это случалось не позднее десяти часов вечера.
Однако последующие два-три часа в кровати на душе Юлиана скребли кошки. Ему казалось, что он вёл себя в этом откровенном разговоре с Ривальдой не так, как должен был. Он должен был найти способ изменить хоть что-то посредством этого диалога. Но в итоге показал себя только полнейшим идиотом и, скорее всего, только усугубил ситуацию.
А утром, после завтрака Ривальды Скуэйн, Юлиан узнал, что в этом доме есть ещё и библиотека. Причём столь обширного размера и богатого содержимого, что в голову приходили мысли о том, смогла ли миссис Скуэйн всё это прочитать. И вообще, возможно ли осилить всё это за всю жизнь?
Для любителя книг уровня Юлиана, однозначно нет.
– Итак, – сказала Ривальда Скуэйн, захлопнув изнутри дверь в библиотеку. – Я опаздываю на работу, но, думаю, они смогут это пережить. Вряд ли такому, как ты, будет интересно читать, но, если угодно, на сегодня это твоё рабочее место.
Юлиан уселся за единственный стул, который увидел в этом немалого размера помещении. На столе у этого стула уже стояли перо с чернильницей, а так же лежали кипа желтой бумаги и несколько потрепанных старых книг.
– Молодец, Юлиан, – усмехнулась Ривальда. – Работа библиотекаря создана для тебя. Попробую устроить в департамент. Шучу. Ещё не удостоверилась, что ты умеешь читать.
Юлиан с легко читаемой улыбкой снова заметил желание своего внутреннего демона запулить в Ривальду стол и покончить с этим позором раз и навсегда. Но тогда на Юлиана обрушатся сами небеса.
Удостоверившись, что юноша готов, Ривальда вытащила откуда-то связку распечатанных конвертов с письмами и протянула Юлиану. Не так уж их тут и много – не больше пятнадцати штук.
Это позволило Юлиану вздохнуть полной грудью. Рутинной и нудной работы на несколько дней тут не будет.
– Это только на сегодня? – спросил он, взяв в руки связку и оценив её вес.
– Это пока всё. Сегодня перепиши, сколько сможешь.
Не получив убедительного ответа, Юлиан всё же кивнул и принялся обустраивать своё рабочее место. Начал он, конечно же, с перестановки чернильницы на противоположную сторону стола.
– Удачного дня, – улыбнулась Скуэйн и молча удалилась.
