Читать книгу: «Сводный Змей», страница 8
Глава 29
Эля
– А ты в курсе, что баба Нюра будет эту неделю жить с нами? – парирую я.
Смотрю на обескураженное лицо Змея и хрюкаю от смеха.
– Чо?
– Через плечо. Она типа будет смотреть за нами.
– Мы чо дети малые? Чья идея?
– Мамина, – пожимаю плечами.
– А мне кажется – папина.
Ах, как он недоволен. Распланировал ведь небось, как будет шастать ко мне ночам в голом виде. Обломись, прынц. Нам оставляют надзирателя, который пресечет все твои грязные действия на корню.
У бабушки плохой сон, и она часто бродит по ночам.
– Что, обломался? – подтруниваю над ним.
– Обломались у оленя рога, а я слегка расстроился. Не люблю стариков, они портят настроение.
– Страдаешь эйджизмом?
– Похуизмом.
– Не матерись при животных, – легонько шлёпаю его по губам.
– Они всё равно не понимают, – ловит мои пальцы.
– Животные всё понимают. От обесценной лексики исходит негатив, а он вреден для них.
– Кто?
– Негатив.
– Вот что, учительша, предлагаю тебе заткнуться, – крепко сжимает мои пальчики.
– Что? – раскрываю от возмущения рот, и Змей сует мне в него яблоко.
Ну, сволота!
– Эти яблоки для пони! – выплевываю фрукт в руку. – И наверняка они не мытые.
– Подумаешь, глисты заведутся…
– Змеевский!
– М?
– Закройся сам, понял?
Обиженно разворачиваюсь и ухожу к бабушке в шатер. Я тоже хочу халявных печенек.
Наливаю себе чая из самовара. Прикольно! Это не кофеварка, которая постоянно ломается при мне. Самоварчик работает, как миленький, бессмертное приспособление.
Краем глаза наблюдаю за Змеем. Он раздает животным оставшиеся вкусняшки, а надкушенное мной яблоко… грызет сам.
Пусть у тебя глисты заведутся, зловредина!
Откусываю печеньку и прикрываю глаза от удовольствия. Ну что за рай здесь? Красота, тишина, животные радуют глаз и чай такой ароматный – травяной.
– Ба, ты даже оленей не посмотрела. Чай с плюшками приехала пить?
– Ой, внуча, я столько оленей за свою жизнь перевидала, что уже неинтересно.
– Ба, я ж про животных. Они очень милые.
– Мужики все тоже сначала милые, а потом начинается кутерьма. Эх, не ходите, девки, замуж. Замужем невесело. То трусы не постирала, то не так повесила, – декларирует она.
Против воли улыбаюсь. Наша бабушка – убежденная холостячка. Сходила в молодости замуж, пожила три года и сбежала от такой жизни. Сколько помню её, она пропагандирует холостяцкую жизнь.
– Сейчас другое время, – говорю я, – феминизм рулит. Равные права у супругов, совместная уборка, готовка, распределение обязанностей.
– В мое время похренизм рулил. Тот, который у мужиков. Мусор вынес, яйки почесал – и все дела сделаны, можно идти в беседку в шахматы с мужиками играть. А ты сидишь, пельмешки ему лепишь на обед. Тьху ты! Из одной колбаски не самого лучшего качества, целого быка в доме держать.
– Ба! – каждый раз смеюсь с этой фразы.
– А Артемка хорош, паршивец, – кивает в сторону Змеевского, который топчет траву и разговаривает по телефону. – Мамка твоя нашла себе хорошего мужика. И ты не плошай.
– Что значит – не плошай?
– А тот и значит. Будь с ним поласковее.
– С кем? – таращу глаза.
Она что, сватает меня Змею??
– С Артемкой, с кем же еще.
– Ба, мы ж вроде как родня теперь.
– Ой, ну в каком месте родня? У Змеевских кровь в теле течет горячая. Прадед Артемкин армянином был. Ревновать канешно будет первое время, но ты повода не давай. Эх, был у меня в молодости один армянин! Горячий мужик.
– Бабуль, ты чай в коньяк подлила, что ли? – нюхаю её чашку.
Конечно, нет в ней никакого алкоголя.
– Ты слухай и запоминай. Я дело говорю. В общем, маринуй его подольше, в постель с ним не иди. Стисни зубы и терпи, как бы сильно не хотелось. Как дойдет до кондиции, как Луну тебе будет готов с неба достать, тогда можно. Дети у вас красивые получатся. Дождаться бы…
К нам подходит Артем, и бабушка замолкает. Кутается в шаль и устало прикрывает веки.
– Как чай? – спрашивает он.
– Будешь? – привстаю и наливаю бодрящий напиток в пустую чашку. Не то чтобы после бабушкиных советов, я решила его обслуживать, просто понравилось обращаться самоваром.
– Мм, благодарю, – слегка дотрагивается до моей руки. Бабушка делает вид, что дремлет.
– Дамы, как смотрите на то, чтобы отсюда отправиться прямиком домой?
– Я только за, – пожимаю плечами.
– Похоже, твоей бабушке тоже все равно, где спать – здесь или у меня в машине.
– В твоей машине я буду наслаждаться ездой, – отмирает бабушка. – Я еще никогда не каталась на такой крутой. Это Феррари?
– Порш, – смеется Артем.
– Всё едино. Кучу деняк стоят.
– Откуда Вы знаете название авто?
– Она под Формулу-1 хорошо засыпает, – объясняю я.
Садимся в машину Змея. На этот раз бабушка просится на заднее сидение, и мне приходится удовлетворить её просьбу и сесть рядом с Артемом. Он заметно веселеет. Лапать будет?? При старушке то? Она старая, но не слепая.
И да, таки тянет ко мне лапу, скотик!
Оборачиваюсь на бабулю и вижу, что она посапывает. Скорее всего, на самом деле спит. Ей сейчас как раз время.
– Перепутал мои коленки с рычагом переключения скорости? – ядовито интересуюсь, но руку не стряхиваю. Пока.
– У тебя классные коленки. Порулить хочешь?
– Не-а. Предпочитаю сидеть и не делать лишних телодвижений.
– Надеюсь, это не касается постели?
– Тише! Бабушка… – делаю страшные глаза.
– Она дрыхнет. Аж похрапывает.
– Может проснуться в любой момент, а мы тут … обсуждаем.
– Бабулян присоединяется к вопросу: ты в постели активная или пассивная?
– Змеевский, у тебя тем других нет? Только и слышно, что про постель.
– Можем про Олежку поговорить.
– О нееет. Пожалуйста. Лучше уж тогда про постель.
– Тогда отвечай на вопрос: активная или пассивная?
– Не знаю. Пассивная, – отвечаю, чтоб отвалил.
– Что, совсем-совсем ничего не умеешь? – вздергивает бровь.
– Мгм.
– Я тобой займусь. Пожалуй, начнем с … магазина для взрослых.
С этими словами Артем тормозит у бутика под названием «Один + один».
Приехали, блин!
Глава 30
Эля
Сексшоп? Серьезно?
– Я туда не пойду, – мотаю головой.
– Значит, понесу.
– Ненормальный! Мне неловко.
– Сейчас станет ловко. Выходи.
Оборачиваюсь на бабулю – спит. Нет бы, вступиться за внученьку и никуда не пустить. Эх..
Выхожу из машины и покорно следую за Змеем. Представляю, какие у меня сейчас будут алые щёки! Я краснею от слова «член» (когда матерно выражаются), а тут этим самые члены в изобилии будут стоять перед носом (или лежать).
Змеевский придерживает передо мной дверь, и я захожу внутрь. Взгляд сразу упирается в манекен, одетый в… веревку. Дальше на витрине стоят мужские половые органы – от мала до велика. Смотрю на черный – самый большой хрен расширенными глазами. Как и куда его совать??
– Здравствуйте! Я могу чем-то помочь? – спрашивает улыбчивая продавщица, и я шарахаюсь от неё в сторону. Захожу за спину Змея и оттуда наблюдаю за ней, как стеснительный ребенок.
– Покажите, пожалуйста, вибраторы для клитора, – просит он.
Как он может держаться вот так – свободно и непринужденно, прося такую интимную вещь??
Девушка показывает ему несколько коробок и снабжает комментариями, что-то типа «эффект кунилингуса», «быстрый оргазм». Хочу отсюда сбежать, но вместо этого рассматриваю плюшевые розовые наручники. Зачем они? Поржать?
А это что за лисий хвост? Зачем? Потом до меня доходит, что это пробка с хвостом для пятой точки, и я поспешно отворачиваюсь. И тут же утыкаюсь взглядом в искусственную вагину, божечки. Поскорее бы отсюда уйти. К счастью, здесь приглушенный свет, и никто не видит моего свекольного лица.
Змей оплачивает покупку и спрашивает у меня:
– Всё, посмотрела?
Краснею и отвожу глаза от коллекции пенисов, которые в этот момент с любопытством разглядывала, пользуясь тем, что они на меня не обращают внимания.
– Или присмотрела себе дружка? – ржет.
– Нет, – тихо рявкаю, косясь на продавца. – Мне не нужен дружок.
– Правильно. Справлюсь сам. Лет эдак через десять можно будет и прикупить помощника. А пока…
Наношу ему чувствительный удар ребром ладони по спине, и он замолкает.
– Аййй-яяяй, ты мне позвоночник чуть не сломала. Драчунья. Будешь драться, куплю вон те веревки и обездвижу тебя. Это называется шибари – японское искусство связывания.
– Лучше кляп себе купи и заткнись, – шиплю в ответ.
Выходим на улицу и видим, что из Порша валит сизый дым.
– Моя тачка! – кричит Змей.
– Бабуля! – с ужасом вторю я.
Подбегаем к машине. Открываем заднюю дверцу и видим невозмутимую бабушку, смолящую сигарету.
– Баба Нюра, – укоризненно говорит Змеевский, – как Вы только дожили до 70-ти лет с такой-то пагубной привычкой?
– Мне восемьдесят, – отвечает она. – Всегда знала, что выгляжу на десять лет моложе.
– Сигаретку придется потушить. В моей машине не курят.
Артем аккуратно забирает у бабушки сигарету, тушит и выбрасывает в урну. Раскрываем окна, чтобы проветрить салон от дыма. Ну и кумар!
– Ну и надымили Вы тут, – Артем чихает и разгоняет дым рукой. – Теперь понятно, в кого пошла ваша внучка.
– Что ты имеешь в виду? – настораживаюсь.
– Ничего. К слову сказал.
– Нет, скажи, – докапываюсь. – Ты думаешь, что я курю?
– А что нет? – хмыкает.
– Конечно, нет.
Кивает головой, типа, ага, ага бреши больше.
И тут меня осеняет. Тогда, под моими окнами стоял ОН и видел меня в окне с сигаретой и в лифаке. Стыдно, да. Но зачем он меня пасёт? Долбанный сталкер.
– Чё купили, внучики? – интересуется ба.
Какую-то хрень Змеевский купил, надеюсь, не для меня.
– Эмм… книжку, – отвечаю я
– Камасутру? – невинно интересуется она.
– Откуда ты знаешь такие названия??
– Я тебя умоляю, деточка, эта книга намного древнее меня.
– Нет, не Камасутру.
– А какую книгу можно еще купить в секс-шопе?
– Ба!
– Я телевизор смотрю и книжки читаю современные. Конечно, я догадалась, куда вы ходили. И ежу ясно, что не в хозмаг.
– Артем купил своей девушке подарок на день рождения, – вру я.
Змеевский грозит мне пальцем.
– Так до твоего дня рождения еще далеко.
– Да не мне! Насте… Его девушку зовут Настя.
Змей качает головой и закатывает глаза.
– Правда, что ль? Настя-пузастя? – дразнится она.
– Типун Вас на язык, бабуля!! – оборачивается к ней Змей. – Не надо мне никакой пузасти. Я ещё молод для детей.
– Тогда вернись в магазин и купи гондоны, – советует она.
– Бабушка! – укоряю её.
– Ну уж не дедушка, – бормочет, – и тоже была молодой когда-то.
– В Вашей молодости еще не было, гонд… изделий номер 1, – подлавливает её Артем.
– У нас были другие проверенные способы не залететь, – усмехается ба.
– Поделитесь? – просит Артем, и я бью его кулаком по ляхе.
Это моя бабушка, и я не могу обсуждать с ней методы контрацепции – хоть древней, хоть современной!
– С удовольствием бы поделилась, но моей внучке не нравится наш разговор. Так что пардоньте.
– Она просто стесняшка, – пихает меня в бедро.
– С Олежкой только всего разок был.
– Бабушка, пожалуйста, замолчи!!
От этих слов Артем меняется в лице и замолкает. Смотрит исключительно на дорогу. Ну вот зачем она сдала меня?? Не хочу, чтобы он знал подробности моей интимной жизни. Это очень личное, а она вот так… в разговоре упомянула, как нечто малозначимое. Не ожидала от нее, не ожидала…
Кстати, откуда она знает, что один раз? Еще одна сталкерша?
Глава 31
Эля
Артем довозит нас до дома. Выхожу из машины и придерживаю перед бабушкой дверь.
– Собирайте необходимые вещи, завтра с утра за вами приеду, – распоряжается Змей.
– Хорошо, милок. Поживу хоть на старости лет в богатом особнячке.
Мне за нее стыдно. Рука-лицо.
Артем сует мне в руки пакет с коробкой, купленный в интим-магазине.
– Это тебе. Вечером, когда твои лягут спать, я позвоню и дам инструкцию по применению.
– Еще чего!
– Попробуй только трубку не взять. Я тебе тогда недельный ад устрою.
– А откуда ты узнаешь, когда они уснут? – смотрю на бабушку, которая остановилась у подъезда и машет рукой соседке. Ну, сейчас зависнет с ней на час, как минимум.
– Сориентируюсь по времени.
Пожимаю плечами, пусть звонит, если хочет. И говорит, что хочет. Ведь мне не обязательно исполнять всё, что он скажет, правда?
– Кстати, а где твоя бабуля живет? Ведь не с вами же?
– В селе, тут недалеко.
– Понятно. Будет сильно доставать, отвезем её туда – и дело с концом. Привет, вечеринка! – Артем опирается рукой на капот.
– Ты собираешься устроить вечеринку в своем доме? – удивляюсь.
– Почему бы не воспользоваться случаем?
– А бабушка?
– Мы дадим ей снотворное.
– Почему не яд? Давай сразу отравим. Чтоб не мешала.
– Сарказм выключай, уже зубы сводит от него, – кривится.
– Больше ничего у тебя не сводит?
– Есть кое-что. Но об этом по телефону. Ночью, – обещает загадочно.
Что-то задумал, вот прям интересно что!
– Поцелуешь меня Элька-на-попе-петелька?
– Да бля! Почему у Артема так мало рифм, а у Эльки много??
– Ты выругалась, – в шутку шлёпает меня по губам. – От оленей, наверное, услышала плохие слова. Если сейчас снова назовешь меня оленем, – предупреждает, – я точно куплю веревку, и ты узнаешь на собственной шкуре, что такое шибари. И один раз с Олежкой покажется тебе раем.
– Ой, молчу!
– Ага, давай. За умную сойдешь.
Опускаю глаза и вижу, что Артем все это время наглаживает мне ногу. Что с моей чувствительностью стало? Вообще не заметила поползновений.
– И вообще хватит уже про Олега!! А то я вспомню про лупоглазую Настюху.
– Лупоглазую?
– А что нет? У нее глаза навыкате, как у жабы.
– Отлично, – улыбается Змей, – мы ревнуем друг друга. Еще не трахались, а уже поливаем грязью наших бывших.
– А вот бывшая ли? – усомняюсь опять и изгоняю его руку, поднявшуюся повыше – к бедру, прочь.
– Ты права, она мне даже не бывшая. Просто однажды сделала мне минет и всё.
– Фу.
– Что фу? Это очень даже приятно, – обнимает мою ногу.
– Рада за тебя.
– И за себя порадуйся, тебе тоже предстоит.
– Больной, да? Прям бегу с открытым ртом и падаю.
Еле сдерживаюсь, чтобы не зарядить наглецу коленом в пах.
– Хахаха, я зачем-то это сейчас представил! – истерично ржет.
– Отвали, понятно? Этого не будет никогда.
– Посмотрим.
Так бы и врезала по этой самодовольной физиономии!
– Всё, пока! – разворачиваюсь и ухожу.
– Жди звонка.
Оттопыриваю средний палец и закладываю его себе за спину. Пусть полюбуется комбинацией.
– Сучка! – отчетливо слышу в след и ухмыляюсь.
К вечеру приезжает мама. Мы ужинаем, потом помогаю ей собрать чемодан. Хотя всё уже давно собрано, просто перебираем, смотрим, не забыла ли какую мелочь типа масла для загара.
Коробку, которую мне всучил Змей, спрятала подальше. Любопытно, конечно, заглянуть в неё. Просто посмотреть. Наверняка, там какой-нибудь дебильный прикол типа анальной пробки. Я точно никуда не буду ее всовывать, пусть он пообещает мне хоть трижды устроить ад. Сама такой ад ему устрою – забудет, как его зовут.
Хотя нет, он говорил продавщице про вибратор. Значит, там он. Гадость какая, тьху.
Вечером, точнее ночью раздаётся звонок. Я уже легла и выключила свет, но сон не шёл, потому что ждала этого звонка.
– Алло, – говорю хрипло в трубку.
– Спишь, что ли? – слышу в ответ голос Змея.
– Угу.
– Срочно, просыпайся. Сейчас начнется сеанс.
– Какой еще сеанс? – притворно зеваю.
Мы впервые разговариваем по телефону. У него такой бархатистый и сексуальный голос, черт возьми. До мурашек. Какой уж тут сон??
– Мастурбации с получением оргазма.
Я закашливаюсь.
– Змеевский, сам знаешь куда идти, или подсказать?
– Эля. Открывай коробку, – требовательно.
– Ну, допустим, открыла.
– Не звезди. Не слышал шороха.
Вздыхаю, встаю с кровати и достаю из шкафа коробку. Распаковываю ее и достаю розовый приборчик, похожий на улитку. Так и знала, что очередной прикол.
– Что ты видишь? – допытывается Змееныш.
– Улитку.
– Отлично. Протри её антибактериальной салфеткой.
Бурча, достаю влажные салфетки и протираю. Змей чутко вслушивается в звуки, чтобы я его не надурила.
– Сделала, – говорю недовольно.
Вот вообще не хочу играть в его идиотские игры. Но секси голос слушать хочу, поэтому подчиняюсь.
– Ложись на кровать.
– Наконец что-то хорошее.
– Сними трусики.
– Божее, ну зачем?
– Сняла?
– Ага, – вру. Как он проверит? Никак.
– Представь, что я ласкаю тебя за ушком.
По телу сразу бегут мурашки. Шумно сглатываю.
– Ну, представила.
– А теперь я касаюсь языком твоего оголенного соска.
– У нас секс по телефону что ли? – хихикаю.
– Включай приборчик. Эля, включай! Не слышу вибрации.
Нажимаю на кнопку ON и раздаётся, как мне кажется, оглушительное вибро. Быстро нажимаю OFF.
– Твоя улитка разбудит маму и бабушку! – злобно шиплю в трубку.
– Не разбудит. Она тихая. Просто тебе непривычно. Включай, все будет хорошо. Клянусь своим дипломом.
С опаской опять запускаю прибор. Вот сволочь, не отвяжется ведь, пока не протестирую подарочек.
– И чо теперь? – спрашиваю.
– Я ласкаю твою грудь… Спускаюсь к животу… Ныряю языком в ямку пупка, – ах, этот голос…. Закусываю губу и слушаю, впитываю его в себя. – Потом спускаюсь ниже и лижу твой цветочек.
– Так стоп. У меня в спальне нет ни одного цветка. Где ты его нашел и зачем его лизать? – озадачиваюсь.
– Лепестки, которые внизу твоего живота, – по голосу слышу, что он закатил глаза.
– Лепестки… – повторяю за ним.
– Эля, я лижу твою киску!
– У меня в квартире нет животных.
– Хватит придуриваться. Ты портишь нам сеанс.
– А ты говори русским языком! Какие ещё цветочки и киски, а?
– Ладно, будет тебе русский язык. Прикладывай штуковину к клитору. Вот только не говори, что не знаешь, что это и где.
– Я знаю, что это и где находится, – язвлю.
– Вот и отлично. Прикладывай, усиками вверх.
– Трусиками вниз, – передразниваю.
– Выполнять!
– Раскомандовался тут.
– Давай уже, – нетерпеливо. – Я хочу, чтобы ты кончила для меня.
– А больше ты ничего не хочешь?
– Так, – теряет терпение, – если я сейчас не услышу сексуальные ахи и вздохи, я приеду и изнасилую тебя этой улиткой, поняла?
– Я тебе не открою, – шепчу испуганно.
– Твоя мама меня с радостью пустит. Сбрешу ей что-нибудь.
– Черт… – кусаю губу, – это не честно.
– А честно отказываться от моего подарка?? Я же не для себя стараюсь, а для тебя.
Его вибрирующий голос в ночной тиши звучит чересчур возбуждающе. И я делаю, что он велит – подношу к своему сокровенному местечку жужжащую штуку. Даже через трусы ощущаю трение, которое, о-ох как приятно…
По моему изменившемуся дыханию Змеевский понимает, что я сдалась.
– Молодец, – говорит сипло, – продолжай… Что ты чувствуешь?
– Я… мне приятно. Тепло, нет, горячо…
– Потрогай пальцами себя. Ты влажная?
Без пререканий исполняю приказ, и проверяю.
– Да, я очень мокрая.
– Черт, – выругивается и что-то у себя роняет.
– А ты что делаешь? – спрашиваю.
– Наслаждаюсь вместе с тобой.
То есть дрочит, да? Но почему-то меня сейчас это не возмущает, и я не считаю его грязным извращенцем. Ночь, тишина, его голос-сексапил и штука, которая вот-вот доведет меня до оргазма…
– Я сжимаю твою грудь… Обе груди свожу вместе и целую их одновременно.
Да он шалун…
– А потом что? – спрашиваю, прерывисто дыша.
– Потом я развожу тебе ноги своими коленями. Очень грубо, потому что я пиздец как сильно хочу оказаться у тебя внутри.
Боже, как пошло и откровенно звучит, но действует безотказно.
– Вставь два пальца в себя, – требует.
И я вставляю, выгибаюсь, стону и шепчу ему:
– Артем… Я кажется…
Меня пронзает огненная вспышка. Меня трясет, ноги дрожат, голос исчезает.
– Малыш, ты просто супер, – шепчет он странным голосом, и я понимаю, что он тоже только что кончил.
Молчим, минуты идут. Тяжело и сипло дышим, собирая себя по атомам. Если он сейчас отвесит какую-нибудь шуточку, я его убью, клянусь. Но Змею, похоже, сейчас до шуток. Он, как и я потрясен.
Глава 32
Артем
– Малыш, ты просто супер, – хриплю в трубку и кончаю в полотенце.
Охренеть! Что за крышеснос?? Давненько моя рука не приносила мне столько удовольствия. Но дело, конечно, не в руке, а в том, что Элька висит «на проводе», и я слышу ее хриплое дыхание, слышу её оргазм.
– Я делала это впервые, – признаётся она, нарушив тишину.
– Тебе понравилось, – констатирую факт. И пусть не брешет.
– Я не думала… что это так…. приятно.
– Можешь повторить сама. И не единожды.
– Посмотрим, – говорит лукаво.
Чувствую её счастливую улыбку. Бляха, ну почему я не рядом? Обнять её, поваляться с ней в постели, поцеловать… Приходится лежать у себя и изнывать от желания прикоснуться к классному телу. Фотка в журнале уже не помогает.
– Завтра ты будешь жить у меня, – говорю, стараясь скрыть мечтательные нотки в голосе.
– Но-но, я буду гостить в доме твоего отца. Хотя могла бы остаться у себя в квартире.
– Бабка серьезно будет с нами?
– Да, без шуток.
Она, конечно, милая старушка, но чересчур надоедливая и курит, где попало.
– Нужно будет отнять у неё сигареты, – говорю я и тянусь за ножницами.
– Она без них никуда, – хихикает, – плотно подсела на курение.
– Отучим. А то наш дом спалит.
– Удачки тебе с этим, – хихикает.
– Хочу поскорее тебя увидеть, – вырывается у меня.
Фотка фоткой, но мне нужна она настоящая. Вырезаю из журнала снимок и временно вешаю на стену.
– Надеюсь, в той комнате, где я буду жить, есть щеколда? – интересуется Элька.
– Не дождешься.
– Ты не посмеешь.
– Посмею.
– Залезешь ко мне в постель?? – возмущенно.
– Ты сама ко мне залезешь. Или попросишь, чтобы я залез к тебе.
Провожу пальцем по тонкой глянцевой бумаге – какая же она красивая, что сейчас, что в семнадцать лет.
– Что?! Ага, ну да, мечтай дальше.
– Спорим?
– Опять спор? Змеевский, тебе не надоело? Детство в жопе играет?
– Ладно, больше не будем спорить. Будем дружить.
– Ага, – скептически, – дружить постелями?
– Заметь, ты сама это сказала.
– Вырвалось, не успела подумать.
– Всё, будем дружить постелями. Договорились!
– Артем, прекрати. Ты всё портишь своей настойчивостью.
– Да? То есть мне надо от тебя отстать? Дать тебе возможность за мной побегать?
Встаю с кровати и натягиваю трусы. Испачканное полотенце отправляю в стирку. Сеанс прошёл в лучшем виде. Только вот… кончили и спорим опять. Когда между нами реально наступит мир?
– Я не буду бегать за тобой, – хмыкает Элька.
– Ну да, принцессы сидят в башне и ждут, а не бегают за парнями.
– Отвали, – отвечает вяло и зевает уже по-настоящему.
– Завтра будет вечеринка. Готовься.
Недовольно фыркает, но не спорит.
– Ладно, споки-ноки, – желаю ей. – Сладких эротических снов.
– Тебе того же.
Отключаюсь и заваливаюсь обратно в постель. Так и засыпаю при свете под призывный Элькин взгляд с журнала…
Утром встаю бодреньким и спускаюсь вниз. Папа завтракает, сидя в своем любимом кресле.
– Доброе утро, – говорю, хватая свежую выпечку.
– Доброе, сын.
– Сейчас позавтракаю и за Паршиными поеду.
– Не надо. Я Гришу отправил.
– Как Гришу? Я сам хотел.
– Откуда я знал, что ты теперь ранняя пташка? – вздергивает кустистую бровь. Бля, неужели я тоже в старости буду похож на Брежнева?
Да, я реально рано проснулся. Только восемь, а я уже на ногах. Это мысли об Эльке не дают мне спокойно спать. Не терпится её увидеть.
– Так что отдыхай. Они сейчас приедут. Посидим на дорожку, и мы с Оксаной отправимся в аэропорт.
– Бабку зачем к нам приставили? – спрашиваю недовольно.
– За Анной Львовной нужен присмотр.
– Или за нами с Элей, а, пап?
– Я надеюсь, ты не позволишь себе ничего такого, – сжимает губы в нитку.
– Какого? – переспрашиваю, хотя, конечно, понял, куда он клонит.
Чтоб Эльку не трогал. Но как? Как я могу её не трогать? Она такая няшная. Неужели он этого не понимает, что меня никто и ничто не остановит? Даже его наказы и угрозы.
– С Элей не играй. Найди себе кого-нибудь, а девчонку оставь в покое. Она не для тебя.
– А для кого? Что, женишка ей нашёл? Какого-нибудь мажора? – вспыхиваю.
– Никого я не искал, что ты несешь? – злится. – В общем, я тебе сказал. Если девочка хоть раз мне на тебя пожалуется… А она пожалуется – мы с ней договорились, будь уверен, ты пойдешь в армию.
– Ты думаешь, я этого боюсь? – усмехаюсь ему в лицо. – Надо будет и пойду. Отдам долг Родине, так сказать.
– Смелый какой, ну-ну. Я тебя предупредил, чтоб потом без обид, сын.
Даже вероятность попасть в армейку меня не остановит. Я – танк. И добьюсь своего, пока родаки будут чалить на Гавайях.
– И вообще, когда ты найдешь себе жену? Сын Байбакова женился, детей родил, твой ровесник, между прочим, – тоже 22 года. А ты чего ждешь?
Ну, начинается!
– Ту самую жду, папа.
– Ту самую ты среди потаскух, которые посещают алкогольные вечеринки, не найдешь. Не там ищешь.
– А где надо искать? Просвети.
– Окончишь институт, пойдешь работать, там и найдешь приличную девушку. Шалаву ко мне в дом притаскивать не надо, это я тебе уже давно говорил.
Слышу звук открывающихся ворот. Приехали. Едва сдерживаюсь, чтобы не выбежать навстречу, а остаться на месте и завтракать как ни в чем не бывало. Наша домработница суетливо выставляет дополнительные приборы и новые блюда.
Встречаемся глазами с вошедшей в гостиную Элькой. Как она вчера сладко стонала…
На её губах играет полуулыбка, видимо, вспомнила, как стонал и хрипел я.
– Доброе утро, дамы! – здороваюсь.
– Привет, милый, – Оксана Александровна подходит ко мне и оставляет на моей щеке поцелуй. Лучше бы её дочка поцеловала… нет, лучше засосала. Прям у пахана на глазах, чтоб ему поплохело.
Ладно, не будем портить им медовый отдых. Украдкой подмигиваю ей.
Эля садится за стол. На ней черные брюки палаццо и белая футболка. Половина волос убрана в луковичку на затылке. Свободные пряди почти достают до поясницы. Ну, Василиса-краса прям!
– Хорош на меня глазеть, – шепчет.
– Не могу, – улыбаюсь в ответ.
Она. Будет. Жить. Здесь.
И мои шаловливые ручки обязательно до неё доберутся.
Вот только, блять, стояка за столом мне не хватало!
Напоминаю сам себе озабоченного придурка, над которым я обычно ржал. У меня никогда не было проблем с сексом. Захотел – снял девочку, слил, вообще без проблем. Но тут я не хочу никого снимать. Её хочу – долго, на всю ночь, прям до утра, чтоб наблюдать, лежа в обнимку, как восходит солнце. Чтоб провести пальцем по её лицу, на котором залип солнечный лучик…
А не влюбился ли я часом в эту стерву??
Да ну нахер. Нет. Быть этого не может.
Я хочу с ней секса, потому что она вечно отшивает меня. Спортивный интерес, охота, азарт – вот что движет мною. Но при чем тогда солнечный лучик на её лице? Какая ванильная пошлость и розовые сопли! Я такой чухнёй никогда не страдал. Рассветы люблю, но одинокие. Без баб, которые обычно всё портят своим нытьем. То херово им с перепоя, то трахал, видите ли, не так – слишком жёстко, что болит.
А Элька будет жаловаться после секса? Сдаётся мне, с её характером она будет молчать и делать вид, что всё в ажуре. Увидим (я надеюсь). Моя сарделечка никуда от меня не сбежит ближайшую неделю.
Только вот… есть еще Бабка. Которую прямо сейчас Гриша заводит под руку и сажает в любимое папино кресло. У пахана аж глаз задергался от такой картины. Красота, ляпота. Вернется с Гавайев, а его кресло продавлено стариковской задницей. Могу поспорить, что он отнесет его на мусорку и купит себе новое.
Давайте, сваливайте уже быстрее на свои острова. Мне не терпится тобой заняться, Элечка!
