Читать книгу: «Ведьмина тропа», страница 4

Глава 6.

На обещанный завтрак к Быковым Мирослава опоздала – уснуть ей удалось только под утро, несмотря на сильную усталость и потрёпанные нервы.

До двух часов ночи она читала обнаруженные колдовские тетради, а после, уже лёжа в постели, вспоминала недавний сон про домового и боялась закрыть глаза – вдруг её опять коснётся невидимая рука и голос прошелестит: «К худу».

Её взгляд то и дело возвращался в тот угол, где во сне стоял домовой. В итоге проснулась она позже, чем обычно. Пока закипал чайник, она умылась и переоделась, а когда, уже взбодрившись после прохладной воды, вернулась в дом, то обнаружила нечто странное.

Крохотные следы, чем-то похожие на кошачьи, тонкой ниточкой вели от печки до окна.

Мирослава в недоумении осмотрела эти отпечатки, которые либо не заметила спросонья, либо они появились за то время, пока она ходила умываться.

Первый след начинался у кирпичной дровяной печки – будто просто возник ниоткуда, или, как если бы тот, кто его оставил, выпрыгнул из поддувала.

Последний след находился на подоконнике того окна, которое смотрело на калитку и дорогу. На стекле Мирослава так же обнаружила небольшой чёрный отпечаток. Она провела по нему пальцем и сделала вывод, что это сажа.

А вот сами следы она никак не могла определить – они не имели чёткой формы и лишь отдалённо напоминали кошачьи. Вот только кошки у них дома не было.

По спине девушки пробежал холодок, она внимательно осмотрела кухню, но больше ничего подозрительного не нашла. Немного успокоившись, сфотографировала следы на камеру смартфона, решив, что этому – как и тетрадям в столе у бабушки – должно найтись объяснение. Заварив кофе, она выпила чашку, и только после этого направилась к Быковым.

Сашка с бабушкой уже позавтракали, но Надежда Ивановна встретила девушку с радостью. Тут же поставила на огонь чайник, а на стол тарелку с блинами – видимо, её всё же ждали – и вазочку с вареньем.

Мирослава с бабой Надей сели пить чай, а Сашка отказался – взял вёдра и ушёл на колонку, качать воду для бани и дома.

После того, как девушка подробно рассказала Надежде Ивановне о своей поездке и о состоянии бабушки, та тоже успокоилась и порадовалась тому, что её старая подруга жива-здорова и скоро вернётся домой.

– А давно вы знакомы с моей бабушкой? – Спросила вдруг Мирослава, допивая чай.

–Да почти всю жизнь, кажется. – Улыбнулась баба Надя, убирая со стола. – Когда сюда переехала – замуж вышла – вот тогда и познакомились. Лет по двадцать нам было.

– И вы тоже верите в колдовство?

Мирославе показалось, что пожилая женщина напряглась на секунду, а затем, улыбнувшись, ответила:

– Ну, колдовство, оно ведь понятие растяжимое. Если называть колдовством то, что твоя бабушка умеет травами лечить, здоровье поддерживать, тогда да, я верю в него.

– А в другое? То, которое тёмное? В наведение порчи, заговоры всякие? В домовых и прочую нечисть верите?

В этот момент домой зашёл Сашка, занёс вёдра с водой и остановился, услышав вопрос Мирославы. Они обменялись взглядами, и девушка вдруг рассказала ему и его бабушке про сон, который видела незадолго до того, как Глафира Петровна попала в больницу – не было больше сил держать в себе эту странную историю. После она показала фотографии со следами.

Баба Надя, только глянув на снимки, тут же пожала плечами, а Сашка долго рассматривал их и, наконец, сказал:

– Я таких не встречал, хотя в лесу понавидался следов разных животных.

–Значит, это опять домовой приходил? – Спросила Мирослава, сама себе не веря. Как можно с полной серьёзностью спрашивать такие вещи? Сейчас баба Надя её на смех поднимет, а Сашка, наверное, и подавно.

Но, как ни странно, старушка села на стул напротив Мирославы и серьёзно сказала, глядя девушке в глаза:

– Верить во что-то или нет – это дело каждого, но отрицать то, что помимо нашего существует еще и другой, незримый нам мир – глупо.

– Баба, ты её сейчас совсем запугаешь. – Спокойно сказал Саша, возвращая Мирославе телефон.

– Пугать я не буду, но про сон этот и следы вот что скажу. Я думаю, что домовой тебя о чём-то предупредить хочет. Здесь у нас в деревне много кто верит в подобное, о разных вещах я наслышана. Потому что нет-нет, да и подают нам знаки те, кого мы не видим, но кто постоянно находится рядом.

– Бааааб… – Протянул Сашка, укоризненно глядя на бабушку. Но та лишь отмахнулась:

– Неведение хуже всего, сам должен знать. – Она снова посмотрела на Мирославу:– Домовой ваш не злобный, понапрасну пугать не стал бы.

– То есть, он реально существует? – Без усмешки, но скептически спросила Мирослава. – И бабушка моя – ведьма?

– Существует. – Серьёзно кивнула Надежда Ивановна, не уловив скептических ноток в голосе девушки. – На счёт остального – если Глафира ничего не рассказывала, значит, на это у неё свои причины имелись, так что и я попусту болтать не буду. Но плохо про бабку свою не думай – хорошая она. Она много кому в этой деревне помогла в своё время, и сейчас продолжает помогать.

На последней фразе она почему-то задержала какой-то тоскливый взгляд на внуке, и это не ускользнуло от внимания Мирославы. Быстро опомнившись, Надежда Ивановна продолжила:

– И вообще не вдавайся ты в эту тему, голову не забивай.

Мирослава рассмеялась:

– То есть у меня по ночам домовой бродит, а Вы говорите голову не забивать?

– А ты у нас пока поживи. – Предложила Надежда Ивановна. – Сашка на летнюю кухню переедет, а тебе его комнату уступим.

–Нет, спасибо. – Смутилась девушка, бросив короткий взгляд на парня и тут же спросила: – А у вас что, нет домового?

–Наверное, есть, как у всех. – Пожала плечами старушка. – Но он тихий всегда, беспокоить не станет. Его можно не бояться.

– Я не боюсь. Просто хочется знать правду. В последнее время… меня преследует ощущение, что происходит что-то, чего я не могу понять и увидеть. – Мирославе было так странно разговаривать о подобных вещах с посторонним человеком. Нет, она, конечно, давно знала Надежду Ивановну, но не настолько близко.

Так почему же и бабе Наде, и её внуку было так легко открыть душу? Не от того ли, что в последнее время не было у нее очень близких друзей, с которыми, как когда-то в детстве с Наташей, можно было обсудить подобные мистические приключения?

– Давно у тебя возникло это ощущение? – Надежда Ивановна сложила руки на столе перед собой, изучающе глядя на девушку.

Она пожала плечами, подумала:

– Наверное, я осознала это только сегодня ночью, когда обдумывала всё происходящее. Странности начались… – Мирослава вспомнила про случай на карьере и снова посмотрела на Сашу, который стоял в стороне, сложив руки на груди, и не спуская с девушки серьёзного взгляда серых глаз. Рассказывал ли он бабушке о том вечере, когда спас её? – Начались они после того сна. Сначала я с местной компанией повздорила из-за Стёпки, и тут же бабушка в больницу попала.

Она говорила, глядя на Сашу и понимала, что он знает правду – странности начались с того вечера на карьере. Парень действительно не забыл её испуганный взгляд, который она бросила на него, когда он сказал, будто не видел того, что удерживало её ногу под водой.

Он-то видел, но говорить об этом сейчас не собирался – в конце концов, в мутной воде могло привидеться всё что угодно.

– Возможно, те силы, которых ты не видишь, пытаются предостеречь тебя. К сожалению, мы не всегда понимаем то, о чём нам хотят сказать. – Надежда Ивановна неторопливо убирала посуду со стола в эмалированный тазик, чтобы после отнести в раковину. Саша забрал таз у бабушки, отнёс сам.

Мирослава, поблагодарив за поздний завтрак, засобиралась домой, а Саша вдруг вызвался проводить – захотел посмотреть следы вживую, а не на экране телефона.

Вдвоём они молча шли по заросшему лопухами и полынью проулку, который Глафира Петровна и Надежда Ивановна протоптали между своими домами за долгие годы дружбы. Кроме них здесь никто, наверно и не ходил – на окраине деревни дома стояли реже, людей было меньше. За домом Глафиры Петровны так и вовсе начинался лес – сразу за небольшой полянкой с ромашками и зарослями Иван-чая в человеческий рост.

На кухне Саша долго рассматривал следы и несколько раз хмыкнул. Затем подошёл к окну и посмотрел на улицу. Поджал губы, нахмурился, но Мирославе ничего не сказал.

– Ну, следопыт, каков вердикт? – Усмехнулась девушка, наблюдая за его действиями.

Саша слегка улыбнулся – как же редко он это делал! – и пожал плечами:

– Скажу тоже, что и вчера – запирай двери на ночь. Если верить в то, что сказала моя бабушка, то тебе предупреждают о чем-то, что придёт с этой стороны.

– Откуда такой вывод?

– Следы заканчиваются здесь и это пятно на стекле… Будто призыв смотреть именно в эту сторону.

Мирослава не знала что и сказать. Она чувствовала – здесь действительно что-то есть, нечто непостижимое для её понимания. Но боялась самой себе признаться в том, что всё во что она упорно не верила, на самом деле существует.

А если так, то как ей оставаться столько дней в этом доме в одиночестве? Выходит, даже сейчас где-то рядом находится невидимый ей домовой и наблюдает? Она снова вспомнила жёлтые глаза из своего сна и поёжилась. Саша заметил это.

– Уверена, что не хочешь у нас пожить? А то пойду, вещи свои перенесу.

Мирослава отрицательно покачала головой:

– Спасибо, но нет. Я послезавтра к бабушке поехать хочу. Далеко ехать, нужно отдохнуть. На новом месте я дня три-четыре плохо сплю, привыкаю….

– Ну, здесь-то ты хорошо спишь. – Скептически усмехнулся Саша, от взгляда которого не ускользнул уставший вид девушки и тёмные круги под глазами. – Ладно, если что, то мы рядом, не стесняйся.

Он развернулся, чтобы уйти, но его остановил вопрос, который Мирослава до сих пор решалась задать.

– Саша, скажи, бабушка и вам помогала? Ну, колдовством там всяким?

– Было дело, готовила для меня несколько настоев, когда болел сильно, но я не назвал бы это колдовством.

–Понятно. – Поникла девушка, почувствовав, что парень не говорит всей правды. Была какая-то история – она поняла это по тоскливому взгляду, которым Надежда Ивановна окинула внука. И по тому, как сейчас смотрел на неё Саша – словно размышлял над тем, стоит ли рассказать правду? Что ж, она не будет настаивать – пускай хранит свои секреты.

На следующий день после полудня в калитку постучали. Мирослава как раз сидела на кухне, пила крепкий кофе, так как снова не спала половину ночи. Всё прислушивалась – вдруг половица скрипнет, или какой-нибудь шорох послышится. Ложиться спать было страшно – вдруг наяву появятся жёлтые глаза, и нечто неведомое приблизится так же, как во сне?

Она попыталась читать книгу, но всё время отвлекалась на мысли о тетрадях, словах Саши и Надежды Ивановны. Вспоминала каждую мелочь каждого лета, проведённого в Кикеевке – случалось ли раньше нечто подобное? Не видела ли она чего странного? Возможно, она своим скептическим отношением неосознанно стёрла подобные воспоминания?

Девушка вышла во двор с кружкой в руке и прошла по тропинке среди высоких георгинов. За калиткой стоял незнакомый парень неприятной наружности. Мирослава не могла сразу понять, что именно было в нём неприятного.

Высокий и худой, с серьгой в ухе и весь в чёрном – неформал что ли? – он всё время чесал себе то одну, то другую щёку, иногда – шею.

–Здравствуйте! Вам кого? – Вежливо спросила Мирослава, однако вплотную к калитке не подошла и, тем более – не открыла. Ей не нравился блуждающий взгляд парня.

– Здоров. – Голос с хрипотцой, взгляд никак не задержится на одном месте, всё бегает и как будто заглядывает куда-то через плечо девушки. – А чё, старухи дома нет?

Мирослава опешила от такого тона и обращения, крепче сжала кружку, чтобы не выдать дрожь в руках.

– Не старуха, а Глафира Петровна. – Максимально вежливо ответила она, наблюдая за парнем, продолжавшим периодически чесать лицо. – Если у тебя к ней какое-то дело, можешь сказать мне. Она придёт – я передам.

Он хохотнул, впервые задержал взгляд на девушке, и она заметила какие у него расширенные зрачки, а потом вспомнила о том, что где-то читала – у наркоманов бывает неосознанная чесотка. Ещё этого не хватало.

– Слышал, её в город увезли в больничку?

– Тебя неправильно информировали. – Холодно ответила Мирослава и уже почти развернулась, чтобы уйти, когда вдруг слова парня заставили её остановиться.

– А тебе Глеб привет передаёт.

Она не ответила, вернулась в дом и только там, на крыльце, обернулась – парень исчез, но на душе у неё скребли кошки. Как бы Глеб не пришёл – она чувствовала, что он не оставит просто так её вмешательство в его забавы со Стёпкой. Неужели он подослал одного из своих дружков следить за домом, едва узнал, что Мирослава осталась одна?

Очень не хотелось снова с ним разговаривать. Мелькнула мысль пойти к Быковым, рассказать всё и в самом деле остаться пожить у них. Но Мирослава отринула этот порыв – не хотелось ни людей стеснять, ни идти на поводу у своих страхов.

Да и в Гусарино она собиралась завтра ехать, а на новом месте действительно плохо спится. Хотя, и дома теперь не лучше…

С наступлением ночи уверенности у неё поубавилась, но девушка упорно держала себя в руках. Искупавшись засветло – идти в баню посреди ночи она теперь даже не думала, – Мирослава переоделась в пижаму и мягкие тапочки – вечер выдался прохладный.

Включила телевизор, отключив звук – лишь бы мелькало что-то для фона – и погрузилась в чтение книги «Королевство шипов и роз», устроившись в кресле.

Обычно Мирослава любила читать, но в этот раз, измученная бессонными ночами, она не заметила, как задремала с книгой в руках.

Разбудил её лёгкий шум, доносившийся как будто со стороны кухни. Она подскочила так быстро, будто и вовсе не спала. Тут же напрягла слух и тихонько пошла на шум, осторожно положив книгу в кресло.

Свет был включен только в комнате, где читала Мирослава, остальные подсвечивались лишь полной луной, заглядывающей в окна. По пути она нащупала и сжала в руке «оружие» – деревянную швабру, довольно увесистую.

Она осторожно прошла на кухню, напряжённо вглядываясь в предметы – включить сразу свет не было возможности – выключатель находился у дверей, которые вели в прихожую, а оттуда – на улицу.

Мирослава снова услышала шум – теперь она разобрала этот звук – лёгкий, едва уловимый скрежет по стеклу. Её взгляд тут же упал на то окно, к которому вчера вели следы. Звук прекратился.

Сердце замерло в груди – у калитки маячили чьи-то тени. Из-за высоких георгинов она не могла разглядеть пришельцев, но зато и они её не увидели, когда она по глупости подошла очень близко к окну, в попытке узнать – кто же так нагло вторгся во двор.

Люди не слишком-то таились, и через открытую форточку Мирослава расслышала голос Глеба и ещё второй – Дашин. Дневной гость тоже был с ними – она узнала его, когда он начал что-то рассказывать Глебу про сбыт техники, как будто он знает человека, которому можно за хорошие деньги продать ноутбук. Учитывая то, что компания уже открыла калитку и приближалась к дому, речь шла об её ноутбуке.

Мирослава похолодела, не зная, что предпринять. Она одна в доме, на дворе – середина ночи, даже если поднять шум, едва ли кто-то услышит. Выход один – бежать к Быковым и вызвать полицию.

– Спасибо, что предупредил. – Машинально шепнула Мирослава тому, кого не могла видеть, но кто явно существовал – теперь она в этом не сомневалась. – Если умеешь – то задержи их хоть на минутку.

Она побежала обратно в гостиную – её окна выходили в сад. Слава Богу, она вечером не слишком плотно прикрыла ставни – старые, местами рассохшиеся, они тяжело открывались только со стороны улицы.

Не успев подбежать к окну, она увидела, что там, в саду уже мелькает чья-то тень, но из-за тюлевых занавесок не могла разглядеть – один человек или несколько.

Со стороны кухни в это время уже доносился треск – выламывали замок и ругались – старенький, едва державшийся в деревянной двери, он почему-то вдруг не захотел поддаваться.

В следующий миг ставни – те самые, не плотно прикрытые, распахнулись, и чья-то рука отдёрнула занавеску. От страха Мирослава уже замахнулась шваброй, которую до сих пор сжимала в руках, но остановилась в последний момент, увидев знакомое лицо.

– Сашка! – Шёпотом выдохнула она, но он приложил палец к губам, призывая молчать, и протянул к ней руку.

Девушка поставила своё «оружие», схватила со стола телефон, сунув его в карман пижамы, и полезла на подоконник. В этот момент голоса раздались на кухне – замок наконец сдался. Или сдался тот, кто заставил этот замок так долго продержаться?

Саша помог девушке выбраться на улицу и быстро, стараясь не шуметь, прикрыл ставни, затем пригнулся, потянув Мирославу за собой, и они осторожно двинулись вдоль дома.

На углу он выпрямился, прижавшись к стене, Мирослава последовала его примеру. Они прислушивались к звукам в доме – там что-то разбилось, кто-то засмеялся. Мирославу била мелкая дрожь.

– Как ты узнал? – Едва слышно прошептала она. Саша предостерегающе шикнул, но всё же ответил:

– Ко мне минут десять назад Стёпка пришёл, сказал ты в беде.

Мирослава удивилась ещё больше:

– А он откуда?…

–Я не знаю! – Резким шёпотом ответил Саша. – Бродит везде, вот, наверное, и услышал, что Глеб затеял. Нам нужно уходить сейчас же – он с собой целую толпу привёл.

– Но как же… Нужно полицию вызвать.

– Идём! Бабушка уже позвонила, но их можно не ждать – поедут они ночью из Кербеевки, как же. Давай, уходим.

Но вот голос Даши раздался уже на улице:

– Этой твари здесь нет, наверняка успела сбежать! Нужно двор обыскать.

Саша взял Мирославу за руку и побежал к забору в дальнем конце огорода – там, за кустами малины, за травами и папоротниками, легче было оставаться незамеченными.

–Нужно перелезть, давай помогу. – Саша подхватил девушку за талию, помогая забраться на верхнюю поперечину деревянного забора, и придержал за руки, когда она спрыгивала вниз по ту сторону. Сам легко перемахнув, приземлился рядом, снова взял её за руку, и повёл за собой.

Им всего лишь нужно было добраться до проулка, ведущего к его дому, но Даша и ещё один парень уже лазили в огороде, подсвечивая фонариками каждый куст.

Разумеется, увидела их Даша, истошно завопив:

– Вот они! Хватай их! С ней Быков!

– Твою мать… – Прошептал Саша, когда вдруг из-за угла, откуда-то из лопухов на него выскочил один из дружков Глеба. Оказывается, Глеб развернули целую операцию по захвату, раз его друзья дежурили по периметру.

На серьёзное дело шёл, как будто. Только какого итога он ожидал? Как собирался в дальнейшем выкручиваться из этой истории? Ведь для того, чтобы Мирослава не обратилась в полицию, не подняла тревогу, её требовалось бы убить.

Эти и сотни других вопросов проносились в голове девушки в то время, как сама она изо всех сил неслась вслед за Сашей. Она не успела даже удивиться тому, как ловко он, одним ударом в челюсть, вырубил напавшего на них парня, а затем потянул её за собой куда-то, но не в сторону дома. Туда уже нельзя – со стороны проулка слышался голос Глеба, раздающего команды.

Позади них Даша с парнями лезла через забор и истошно визжала, чтобы Мирославу поймали.

Но Мирослава опережала погоню, благодаря сильной руке, крепко сжимавшей её ладонь. Саша бежал вперёд, иногда оборачиваясь, чтобы оценить расположение преследователей – в лунном свете их было хорошо видно, как и беглецов. Трое парней, Даша, а позади них уже маячит долговязая фигура Глеба и ещё пятёрка его друзей – некоторые из них вооружились палками или битами – не разглядеть.

Друзья пересекли поляну и нырнули в лес – туда, где среди деревьев было сыро и темно, непролазный бурелом преграждал дорогу, а лопухи вытянулись в человеческий рост, а значит там – больше шансов укрыться.

В голове Мирославы на секунду зазвучал голос бабушки «Не ходи пока в лес…», но выбора не было – она видела, что их окружают, словно специально загоняя в чащу. Одна она бы не пошла, но рядом с Сашкой, почему-то не было страшно, и поэтому Мирослава лишь крепче сжала ладонь друга, исчезая в темноте леса. А следом неслись преследователи – некоторые из них улюлюкали, смеялись ненормально, словно находясь под воздействием алкоголя или наркотиков – погоня доставляла им удовольствие.

Глава 7.

Саша петлял между корнями и кочками, безошибочно находя дорогу, не сбавляя при этом скорости. Если бы он не держал Мирославу, она уже давно упала бы, зацепившись ногой за какой-нибудь камень или корягу.

Они спустились в овраг, уходивший в глубь леса, но не выбрались на другую сторону, а побежали по нему. Дно оврага покрывал толстый ковёр из опавшей листвы и хвои, и поэтому друзья не оставляли следов, которые можно было заметить невооруженным глазом.

Вскоре ветки над их головами начали переплетаться, образуя подобие туннеля, а немного погодя нашлось удобное место для подъёма, и беглецы выбрались наверх.

Постояли пару минут, прислушиваясь – голоса преследователей всё ещё доносились до них эхом, постепенно приближаясь.

– Настырный… – Выдохнул Саша и снова потянул за собой Мирославу.

Они бежал, до тех пор, пока подлесок не сделался ещё гуще, а голоса за спиной наконец-то стихли. Мирослава без сил опустилась на поваленное дерево, покрытое мхом и опавшими листьями. Отдышавшись, она посмотрела на Сашу:

– Что им нужно? Почему они вломились в дом?

– Я тебя предупреждал ведь, что бы ты была осторожнее с этой компанией.

– Да я…

– Ты заступилась за Стёпку и сделала это при свидетелях – для Глеба этого достаточно для мести. У «крутых» парней вроде него очень чувствительная гордость. – Парень заметил её возмущение и добавил: – И да, я знаю, что оставить в беде Стёпку было нельзя, и ты поступила храбро, хотя и глупо.

Саша замолчал – ему хотелось сказать о том, что он мог ведь не оказаться рядом, и тогда неизвестно что могло бы случиться. Но вместо этого он отдышался и скинул с себя тёмно-красную рубашку в клетку, оставшись в серой футболке. Рубашку протянул Мирославе.

Она непонимающе посмотрела на него.

– Сейчас тебе станет холодно, когда остынешь после пробежки. И у тебя очень светлая футболка – видно издалека. Надевай.

– Думаешь, они продолжат преследовать нас? – Мирослава накинула рубашку поверх светло-розовой пижамы и застегнула пуговицы.

– Я не знаю, Мира. – Покачал головой Саша, устало вздохнул, присел рядом. – От них всего можно ожидать в таком состоянии.

Девушка невольно улыбнулась – ей нравилась такая сокращённая форма её имени, но её так никто не называл, предпочитая стандартное «Слава».

– Хочешь сказать – они под «дурью»? – У Мирославы сложилось именно такое впечатление, потому что парни – да и Даша – вели себя слишком уж дико. Как будто под воздействием каких-то веществ или алкоголя. В ушах до сих пор стоял вой, с которым преследователи бежали за ними в лес.

Саша лишь пожал плечами, осматриваясь. Взглянул на небо:

– Ну, уж точно не в трезвом состоянии. До рассвета здесь останемся, если конечно, гости не пожалуют. Утром вернёмся домой. Бабушка, правда, волноваться будет…

Мирослава вдруг испуганно вздрогнула:

– Саша, а они не могут к тебе домой сунуться? Баба Надя там ведь одна!

Он покачал головой:

–Не одна, Стёпка у нас остался. Она после полиции позвонила его родителям и наверняка еще кому-то из соседей. Сейчас ещё, может, и всю деревню соберёт. – Он усмехнулся.

Мирослава вдруг вспомнила про телефон, достала его из кармана, но тут же разочарованно ахнула – совсем связи нет и батарея почти на нуле – всегда она забывает вовремя подключать зарядное устройство.

–Я не понимаю – как Стёпка узнал о том, что случится? – Задумчиво сказала она, убирая бесполезный телефон – Наверное, и правда подслушал случайно. Но почему он в принципе ночами бродит по улицам?

– Он странный. Его дома не удержишь, и родители перестали пытаться это сделать. Он сам решает – куда и когда ему идти. И очень хорошо, что в этот раз ему приспичило бродить ночью. – На секунду Саша умолк, справляясь с эмоциями. Ему было страшно представить то, что могло случиться, если бы не Стёпка, посреди ночи постучавшийся в двери его дома. Саша задумался о том, вправе ли он теперь рассказывать то немногое, что знал об этом парнишке, но в итоге решился: – Одно время про него слухи ходили… будто он не из наших. Ну, то есть не из людей. Подменыш лесной.

Девушка никак не отреагировала, словно и не слышала, а Саша по-своему воспринял её молчание:

– Я знаю, ты во всё это не веришь, да и это всего лишь слухи…

– Теперь верю, Саша. – Мирослава поёжилась – действительно, холод начинал постепенно пробирать. Как назло, именно сегодня выдалась довольно прохладная ночь, а небо грозило вскоре укрыться за тучами. – Ты знаешь, меня предупредили о том, что приближается опасность. Я ведь спала в это время…

Она подробно рассказала Саше обо всём случившемся, он внимательно слушал и лишь кивал. Мирослава не заметила ни скептической усмешки, ни капли неверия с его стороны, лишь про следы вспомнил – оказалось они действительно неспроста вели именно к тому окну, из которого видна калитка.

– Так что на счёт Стёпки? Что такое «подменыш»? – Спросила Мирослава, подтянув колени и обхватив их руками – от сырой земли сделалось прохладно ногам, обутым в тонкие домашние тапочки. Вокруг было темно и страшно, над головами шумели деревья, и молчать не хотелось – голос хоть как-то развевал окружающий мрак.

– Считается, что иногда человеческого ребёнка забирают лесные духи – кикиморы, лешие, а взамен оставляют своего, замаскированного под обычного человека.

– Ну это уже совсем дикость! Или нет? – Она с сомнением покосилась на Сашу, пытаясь разобрать выражение его лица. Он пожал плечами и заговорил негромко, иногда умолкая на секунду, чтобы прислушаться к звукам в лесу – нет ли погони:

– Кто знает. Бабушка рассказывала, что когда у Филатовых родился ребёнок, то лет до семи он был нормальным. Бегал, разговаривал, в школу пошёл как все. А потом вдруг заболел. Он в то время как раз потерялся в лесу – его целый день искали, только к вечеру обнаружили. Но только он начал себя вести иначе и никого не узнавал. И что только Филатовы с ним не делали, к каким врачам не водили – всё без толку. Стёпку действительно как будто подменили. Обычно он был тихим, но в любой момент у него мог случиться припадок, он часто кричал, всё ломал, дрался. Пока однажды не затих и не сделался таким вот, какой есть. Вот и пошли слухи – люди здесь суеверные очень. Иногда – не без повода.

– Ну это, наверное, болезнь какая-то? Ведь как можно верить в то, что твоего ребенка поменяли на какую-то лесную нечисть? – Мирослава в недоумении пожала плечами и вдруг резко обернулась, услышав какой-то звук за спиной. – Ты это слышишь?

Сашка уже пристально и напряжённо смотрел в ночной лес, но, как назло, набегали тучи, закрывая луну и лишая друзей света.

– Слышу. Воет кто-то?

– Волки?

Он отрицательно помотал головой:

– Волков я слышал, не похоже. И нет их здесь – только за рекой.

– Может эти?..– Она мотнула головой в сторону, откуда они пришли, имея ввиду их преследователей.

– Пойдём-ка лучше отсюда – попробуем по кругу вернуться на опушку, посмотреть разбежались они или нет.

За их спинами вдруг громко треснула ветка, и оба подскочили, оборачиваясь. Саша инстинктивно оттолкнул Мирославу к себе за спину, поднимая с земли крепкую палку.

– Кто здесь? – Сказал он спокойно, хотя девушка видела, как напряглось всё его тело и участилось дыхание.

Ответом им была тишина, но где-то в глубине леса продолжался тихий вой.

– Идём. – Он попятился, подталкивая девушку в сторону опушки. Взгляд его продолжал высматривать возможную опасность. В глубине леса заухал филин, ветер усилился, и кое-где заскрипели ветки. Мирослава сама нашла Сашину руку и вцепилась мёртвой хваткой – так ей было спокойнее.

На этот раз они не бежали, шли осторожно, молчали, перебираясь через препятствия – ветки, корни, кустарники. Хотелось поскорее оказаться дома и в тепле пить чай при электрическом свете.

Мирослава поёжилась, когда ветер начал раздуваться ещё сильнее. Небо полностью заволокло тучами и на голову девушки упали первые капли дождя.

– Везёт нам, я смотрю… – Прошептала она, подумав о том, что Сашке, должно быть холодно без рубашки.

–Ничего, скоро выйдем. Сейчас свернём к болоту, которое за нашим домом – я там тропинку знаю. Не думаю, что они будут ждать нас там. – Ответил Саша, ободряюще пожав её ладошку.

Он подумал о том, что ни за что больше не позволит Мирославе оставаться одной дома – пусть живёт у них пока. Вдруг снова раздался треск ломаемых веток прямо перед ними, и друзья попятились.

–Мне страшно. – Шепнула Мирослава, когда, спустя несколько долгих минут напряжённого ожидания, они снова никого не обнаружили. На всякий случай свернули чуть в сторону, обогнув возможную опасность.

– Тебе станет легче, если я скажу, что мне тоже страшно? – Саша оглядывался по сторонам, ни на секунду не отпуская руку девушки. Голос его, как всегда, звучал спокойно, но изнутри грызло тревожное чувство, которое называли шестым.

Он точно знал направление к дому. Знал, где находится опушка, но почему же ему сейчас кажется, будто идут они не в сторону деревни, а удаляются от неё?

Парень не допускал мысли о том, что они могли заблудиться – во-первых, за два года, прожитых здесь, он изучил лес вокруг деревни, знал звериные тропы, ставил здесь силки на зайцев и куропаток. Во-вторых, не настолько далеко они зашли, чтобы потерять направление.

Но тревога ни на секунду не покидала его. Ещё эти звуки – здесь попросту не было крупных зверей, способных своим весом сломать сухую ветку. А люди уже давно бы выдали себя.

Вдруг впереди, совсем близко раздался вой, от которого по спине поползли мурашки. Друзья замерли.

–Волк?… – Шепнула Мирослава, вглядываясь во мрак леса и пытаясь расслышать в порывах ветра еще какие-либо звуки, предупреждающие об опасности.

–Нет. – Покачал головой Саша. – Даже если бы они водились по эту сторону реки, то голос… не волчий. Как будто человек воет.

– И мне так показалось.

Они переглянулись – никто из них не знал что делать.

– Идём. Уже скоро выберемся…

Они снова отклонились чуть в сторону, а после вернулись к прежнему направлению, но никакого «скоро» не случилось – друзья шли и шли через лес с ощущением того, что уходят ещё глубже в чащу.

Саша всё больше хмурился, периодически вытирая с лица капли дождя, который вроде бы не собирался усиливаться, но на нервы всё равно действовал.

Он вопросительно посмотрел на Мирославу, когда та внезапно остановилась.

– Мне бабушка говорила в лес не ходить… – Она, вдруг что-то осознав, испуганно посмотрела на Сашу, поднимая руку к шее, чтобы коснуться оберега, который бабушка просила её не снимать.