Читать книгу: «Цифровое общество в культурно-исторической парадигме», страница 15
Высшие психические функции в контексте цифровых23
Емелин В.А.,Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова г. Москва
Аннотация. Культурно-историческое развитие человека в информационном обществе связано с трансформацией его идентичности под влиянием вхождения в жизнедеятельность цифровых и других высоких технологий. Технологии информационного общества становятся не только инструментами, количественно умножающими способности человека, но и качественными расширениями его высших психических функций. Если на протяжении всей предшествующей истории технологии лишь облегчали человеку те или иные действия, радикально не преобразовывая его натуральных возможностей, то современные цифровые технологии информационного общества в ходе их использования меняют не только топологию человека, расширяя и дополняя его, но и изменяют его мировоззрение, создавая возможности разнородных и анонимных каналов коммуникации, формируют новые формы удовлетворения потребностей и оказывают влияние на высшие психические функции. Изучение последствий этих процессов в условиях динамично развивающегося информационного общества становится одной из актуальных задач наук о человеке.
Ключевые слова: идентичность, цифровые технологии, информационное общество, высшие психические функции, культурно-историческое развитие, когнитивные карты.
Стремительное развитие цифровых телекоммуникационных технологий в современном обществе привело к пониманию необходимости осмысления их последствий для жизнедеятельности человека в целой серии междисциплинарных областей – философии, социологии, психологии (Степин, 1997; Рейнголд, 2006; How Technology Changes Everything (and Nothing) in Psychology, 2009). При этом, если традиционно информационные технологии обсуждались как отдельная сфера деятельности (отдельная виртуальная реальность) (Носов, 2000), как усовершенствование, линейное расширение возможностей человека (Маклюэн, 2003), то к настоящему моменту становится все более очевидно, что информационные технологии не просто дополняют или расширяют, но опосредствуют все психические процессы и отношения людей (How Technology Changes …, 2009), становясь в этом смысле «психотехнологиями» (Schimmenti, Caretti, 2010). Как следствие, в современном обществе понимание культурно-исторического процесса развития человека невозможно без описания того, каким образом это развитие трансформируется в новом социальном контексте, опосредствованном влиянием технологий. Развитие цифровых технологий делает необходимым психологических анализ направлений и механизмов трансформации процесса культурно-исторического развития человека (в том числе, трансформации высших психических функций человека) с развитием информационных технологий.
Сегодня в психологии активно дискутируется проблема так называемых «психотехнологий» в том смысле, что они влияют на психические процессы и отношения людей (Schimmenti, Caretti, 2010), непосредственно на психику человека (How Technology Changes …, 2009). Так, семья перестала быть важнейшим фактором в формировании и поддержании представлений: телевидение и интернет предлагают большое количество недоступных ранее ролей и моделей поведения, способов мышления и выборов. Видеоигры позволяют конструировать и переживать виртуальные реальности, которые могут быть далеки от норм и ценностей общества. Помимо этого, используя технологии, человек может создавать новые референтные группы с необычными нормами взаимодействия вместо того (или вместе с тем), чтобы быть вовлеченным в привычный процесс социализации. В результате ценности, представления и отношения нового поколения могут отличаться от традиционно признаваемых: то, что обычно рассматривалось как изоляция, в глазах пользователей технологий выглядит тесной связью с другими людьми, то, что считалось импульсивным поведением, становится жизнью на современной скорости. Без учета и понимания этого невозможно понимание психологических особенностей современного поколения, особенно молодежи. По мнению ряда исследователей (Srivastava, 2005), технические средства являются «выгодным» объектом для включения в структуру идентичности: они позволяют не столько удовлетворить потребность в обладании, сколько организовывать некий процесс (переживаний). Некоторые технологии позволяют выразить и личностные особенности (идентичность) своего владельца. Так обстоит дело с профилями и аватарами в интернете и звуковым тоном и заставкой мобильного телефона – они открывают возможности для персонализации и несут некую информацию о человеке для других людей (о том, кто он). Широкое распространение и практически «безграничность» технологий приводят к актуальности проблемы сохранения идентичности и приватности. Предлагается даже термин – «цифровая тень» – для описания того, как представлен человек, его личность и идентичность в виртуальном мире (Shroff, Fordham, 2010).
В целом, существующие исследования задают проработанную теоретическую основу для интеграции полученных данных на основе положений культурно-исторического подхода в психологии. Однако до настоящего времени лишь немногие работы (Mossberger et al., 2008; Солдатова и соавт., 2013) уделяли внимание пониманию цифрового мира как опосредствующего все сферы жизни и задающего специфическую социальную ситуацию развития, что делает необходимым анализ трансформации культурно-исторического развития человека под влиянием технологий. Это ставит вопросы о собственно психологических изменениях в системе социальных ожиданий и представлений, в мотивационно-смысловой, ценностной, волевой, эмоциональной и когнитивной сферах личности, а также в структуре деятельности, которые до настоящего момента остаются недостаточно исследованными. Несмотря на очевидность и широкую распространенность представлений о важности и актуальности исследования влияния информационных технологий на психику человека (How Technology Changes …, 2009), в современном психологическом дискурсе отмечается дефицит работ, посвященных теоретическому осмыслению того, каким образом и по каким механизмам трансформируются внутренний мир и деятельность человека под влиянием технического прогресса. Лишь в недавнее время представления о цифровом мире как опосредствующем все сферы жизни человека получили развитие в рамках концепций цифрового гражданства (Mossberger et al., 2008) и цифровой компетентности (Солдатова и соавт., 2013).
Технологические и социокультурные трансформации, произошедшие в последние десятилетия, требуют выявления психологических закономерностей, определяющих то, каким образом информационные технологии опосредствуют культурно-историческое развитие человека, позволяя говорить о новом «витке» в развитии высших психических функций – «информационно-опосредствованных» ВПФ. Это позволит перейти от исследований распространенности тех или иных феноменов в интернете к пониманию их психологического содержания и динамики. С практической точки зрения выявление трансформации высших психических функций и деятельности человека под влиянием информационных технологий позволит модифицировать существующие методы психологической диагностики и психологической помощи таким образом, чтобы они были сензитивны к современным условиям развития человека.
Специальный интерес представляет собой анализ влияния технологического расширения человека на трансформацию его когнитивных карт и, опосредствовано, на изменение его «картины мира». Хотя многие высшие психические функции взаимодействуют, в отношении трансформации натуральных когнитивных карт происходит их довольно необычное пересечение с технологическим расширением человека. Человек не только способен усваивать знания, дополняющие его собственную когнитивную карту, он может изменять само природное ограничение его локомоций через изобретение транспортных средств, дающих ему даже возможность летать, информационных сервисов, позволяющих организовывать маршруты перемещений, и соответственно, получать уже новые знания о новых возможностях. Иначе говоря, возникает особый гибридный конструкт карты-возможности локомоции, соотнесенный с новыми технологическими возможностями, приводящий уже к качественным изменениям географии, становящейся привязанной не к натуральной реальности, а реальности технологической.
На метафорическом и лингвистическом уровне изменения в деятельности человека зафиксированы в таких терминах, как «поколение большого пальца», «текстовая шея», «многооконность», «клиповое сознание», «фрагментарное мышление» и т.п. «Будущее теперь – это уже не завтра, это через 10 минут» (How technology changes …, 2009, p. 454), и это будущее не нейтрально – технологии задают новые возможности, а тем самым – цели и ценности, сдвигают привычные границы нормы и патологии, изменяют структуру деятельности. Изменения в социальной распространенности технологий и соответствующих социальных ожиданий приводят к трансформации конвенциональных границ нормы и патологии, когда то, что считалось зависимостью, становится проявлением современного образа жизни. Исходя из понимания того, что технологии не являются нейтральными по отношению к использующему их человеку, предлагается дополнить их разработкой новой позиции, учитывающей возможности соразмерного и гармоничного сосуществования человека и технологий с целью сохранения родовой сущности человека и его устойчивой и когерентной идентичности при неуклонном развитии технического прогресса.
Библиографический список
1. Маклюэн М. Понимание медиа. Внешние расширения человека. М.: Гиперборея, Кучково Поле, 2003. – 464 с.
2. Носов Н. Виртуальная психология. М.: Аграф, 2000. – 432 с.
3. Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция. М.: ФАИР ПРЕСС, 2006. – 416 с.
4. Стёпин В.С. Высокие технологии и проблема ценностей // Высокие технологии и современная цивилизация. М.: ИФРАН, 1999. С. 4–11.
5. Цифровая компетентность российских подростков и родителей. Результаты всероссийского исследования / Г.У. Солдатова, Т.А. Нестик, Е.И. Рассказова, Е.Ю. Зотова. М.: Фонд Развития Интернет, 2013. – 144 с.
The transformation of higher mental functions under the development of digital technologies
Emelin V.A.,Lomonosov Moscow State University, Moscow
Abstract. The cultural-historical development of the man in the information society is strongly associated with the transformation of his identity under the influence of digital and other high technologies. The information society technologies turn into not only the instruments, enhancing the natural abilities of a person, but also the quality extensions of his or her higher mental functions. During the whole preceding history, technologies have facilitated one or the other actions, transforming no natural abilities. Then, in the course of the deployment, modern digital technologies of the information society change not only the man’s topology, extending and augmenting him. But, they change his worldview, making heterogeneous and anonymous channels of communication possible, creating new forms of satisfaction of needs and exert influence on higher mental functions. Studying the effects of those processes and in the conditions of the dynamically developing information society become one of relevant problems of the humanics.
Keywords: identity, digital technologies, information society, higher mental functions, the cultural-historical development, cognitive maps.
Роль языка в процессе информационной социализации в мультикультурном обществе
Киселева Е.А.,Институт психологии им. Л.С. Выготского Российского государственного гуманитарного университета, г. Москва
Аннотация. Анализируется роль информационной социализации в современном мультикультурном мире, раскрывается значение психологической транзитивности и возрастающая роль информационной культуры и информационной социализации для адекватного позиционирования в этом пространстве. Рассматривается влияние места проживания, языка и социокультурной идентичности на процесс информационной социализации. Выделяется несколько ведущих тенденций информационной социализации в современном мультикультурном и транзитивном мире. Доказывается, что различия между молодыми людьми и взрослыми респондентами заключается в выборе информационных источников и степени доверия к ним. Доказывается, что в процессе информационной социализации возрастает роль русского (часто и иностранного) языка у молодежи Карелии и Коми, при этом уменьшается потребность в знании родного, карельского и коми языков. Доказывается, что смешанная лингвистическая идентичность увеличивает толерантность к неопределенности и повышает социализированность подростков в мультикультурной среде.
Ключевые слова: информационная социализация, лингвистическая идентичность, мультикультурная среда.
Проблема информационной социализации в последние годы является одной из самых актуальных и острых не только для науки, но и для общества в целом (Марцинковская, 2015). Подрастающее поколение развивается в принципиально новом социальном и информационном пространстве, в котором слова «информационная культура» являются не абстрактными понятиями, но живой реальностью (Белинская, Дубовская, 2009). В то же время, необходимо отметить, что вопросы информационной социализации и информационного пространства для психологии, в отличие от культурологии и социологии, в значительной мере «terra incognito». Психологические исследования фокусируются в основном на проблемах интернет-коммуникаций и интернет-зависимости. Однако достаточно очевидно, что информационное пространство шире пространства интернет-коммуникации, а отношение к информации, разным информационным полям (источникам), в том числе и интернету, связаны с многообразными психологическими проблемами. В числе этих проблем, безусловно, и вопросы, связанные с веером возможных идентичностей, проявляющихся при различных формах общения и взаимодействия, и вопросы, относящиеся к новым вариантам трансляции идеалов, норм и ценностей при межгрупповой и межпоколенной трансмиссии. Не менее важной является и проблема лингвистической идентичности, роли языка в информационной социализации и общей социализации в современном мультикультурном пространстве (Андреева, 2012; Донцов, Стефаненко, Уталиева, 1997).
Материалы, выявившие невозможность прогнозирования выбора СМИ и их воздействия, исходя из принадлежности к возрастной когорте, и/или социальной/профессиональной группе, показали необходимость разработки дальнейших исследований, связывающих выбор информационных источников, исходя из групповой идентичности, степени референтности группы и профессиональных интересов, а не профессиональной принадлежности.
Влияние референтной группы ярко сказывается, например, в выборе СМИ у большой группы людей, недавно приехавших в Москву. Полученные данные показали, что доминирование телевидения, а не газет, радио или Интернета, является общим для большинства людей данной возрастной группы (35–50), независимо от места проживания (Марцинковская, 2015). Однако существенным отличием именно этой группы является высокий интерес к политическим новостям, а также факт доминирования ТВ как основного источника информации, в то время как другие люди зрелого возраста все же имеют альтернативные источники получения знаний (в том числе и печатные СМИ, и Интернет). Для остальных респондентов (как взрослых, так и подростков) наибольший интерес представляет не политика, но профессиональные знания, культура, спорт, светская хроника и т.д. Этот факт важен не столько сам по себе, но в связи с возможностью прогнозирования выбора поля информации и, частично, формы СМИ, в зависимости от референтности группы, ее социальной и этнической принадлежности.
Еще один примечательный феномен связан с все увеличивающейся долей музыки в общем информационном пространстве подростков. Музыка накладывает существенный отпечаток на весь стиль и ритм жизни подростков и молодежи, на их поведение, одежду, героев. Тот факт, что музыка является не только развлечением, но и информацией, подтверждается популярностью РЭПа и русскоязычных исполнителей, так как для подростков важны слова, а не только ритм и мелодия, которая вообще имеет подчиненное слову и ритму значение. По-видимому, можно говорить и о катарсическом воздействии музыки, которая заменяет комедии, мелодрамы, детективы и приключенческие фильмы и книги, являющиеся способом разрядки и катарсиса (очищения от трудностей и переживаний) для более взрослой части населения. Во втором случае идентификация идет с героями фильмов и книг, в первом – эмоциональное заражение и разрядка заложены в самом строе музыки. Частично, в этом кроется и феномен подростковой субкультуры, пронизанной музыкальными стилями, исполнителями и ритмом. Этот факт необходимо учитывать и при выборе для данной возрастной аудитории способа подачи значимой информации.
Целью данного исследования было изучение роли родного/родных языков и культуры в процессе информационной социализации в мультикультурном пространстве. Выборка: 250 человек из г. Москвы, Республики Коми и Карелии. В Москве принимали участие в исследовании 80 респондентов в возрасте от 18 до 25 лет. В Карелии принимали участие 58 школьников 8–10 классов в возрасте от 14 до 16 лет. В г. Сыктывкаре в исследовании принимали участие молодые люди (72 человека) в возрасте от 15 до 25 лет и 40 человек в возрасте от 20 до 30 лет, входящие в культурное объединение «русских немцев».
Для исследования лингвистической идентичности использовалась методика «Отношение к родному и иностранному языкам» (Идентичность и социализация…, 2015).
Полученные результаты показали, что определение родного языка для респондента, находящегося на границах нескольких культур достаточно сложно. В данном определении важную роль играют эмоциональные и когнитивные факторы, оказывающие влияние на идентичность человека.
Сравнение ответов разных групп респондентов показывает, что эмоциональное отношение к языку (то есть признание его родным) не всегда совпадает с когнитивным компонентом, который определяется тем, на каком языке они думают.
Изучение эмоционального отношения респондентов к русскому и второму родному языкам показало, что позитивное принятие русского языка значительно выше, чем второго языка. Это разница особенно ярко видна в отношении коми языка у разных групп. Также можно заметить, что, чем младше группа, тем более явной становится разница в отношении к обоим языкам.
Обращает на себя внимание тот факт, что респонденты четко осознают роль второго языка, который нужен для общения с людьми одной культуры, близкими людьми, родственниками (социальные сети, семья). В то же время 60% российских немцев отметили и связь языка с родной культурой. Язык, по их мнению, помогает осознанию российскими немцами своей национальной и культурной принадлежности. Только 20% респондентов отметили значение языка для общения и столько же – в профессиональных целях.
На вопрос «Связывает ли респондент свое будущее со вторым языком?» были получены следующие ответы: 88% школьников ответили отрицательно, а российские немцы – положительно. Эта разница ярко характеризует разный статус второго языка в Карелии, Коми и у российских немцев. В первом случае речь идет об отмирающем языке, с низким статусом, что рефлексируется всеми, в том числе и взрослыми, респондентами. Во втором случае речь идет о престижном с точки зрения социального окружения и будущего трудоустройства немецком языке.
При этом, несмотря на выбор русского как родного языка, респонденты указывали свою национальность не как русский, но как коми, карел и немец, даже если плохо владели своим родным языком. Это говорит о слабой связи лингвистической и этнической идентичности. Таким образом, можно говорить о том, что язык, хотя и не является определяющим при становлении этнической идентичности, но может в некоторой степени влиять на содержание социокультурной идентичности, как один из параметров, входящих в ее содержание.
Приоритетной ценностью культуры для респондентов является язык, большинство респондентов, независимо от этнической принадлежности, отметили в качестве важной составляющей родной культуры язык, причем в ответах часто звучало – родной язык, звучание языка, мой язык. Хотя русский язык в Коми, судя по результатам методики «Отношение к языкам», абсолютно вытеснил коми язык на второй план, однако данное обстоятельство не мешает относиться подросткам к языку с уважением и ценить его. Таким образом, можно говорить о том, что лингвистическая идентичность для многих играет амбивалентную роль по отношению к этнической и социокультурной идентичности. Хотя многие респонденты плохо владеют родным языком (карельским, коми, немецким) и говорят, и думают на русском языке, фактором, определяющим этническую идентичность, является именно родной язык. В то же время приоритетным является более социально значимый русский язык, по отношению к которому также сформирована лингвистическая идентичность.
Эмоциональное отношение к родной культуре проявляется и том, что большинство подростков и юношей ценят свой эпос и достаточно хорошо осведомлено о мифах и сказках своего народа. При этом культурное наследие связывается многими респондентами именно с языком, на котором изложены сказки, мифы, предания народа.
Выводы
Изменение статуса языка малых народов и национальных меньшинств влечет за собой изменение отношения к языку, особенно у молодых респондентов. Ими ясно осознается социальный статус языка, достаточно высокий в отношении немецкого языка и невысокий по отношению к карельскому и коми языку. Это приводит, особенно в многонациональных небольших городах, к появлению стигматизированной лингвистической идентичности.
Язык, даже не являющийся приоритетным, эмоционально остается ведущим параметром этнической идентичности, но часто не соотносится с социокультурной идентичностью и даже с культурой народа в целом.
Смешанная лингвистическая идентичность для подростков и молодежи является преимущественно позитивным моментом, увеличивающим толерантность к неопределенности и повышающим их социализированность в мультикультурной среде.
Этнические и лингвистические аспекты культуры могут позиционироваться как интолерантные параметры, препятствующие развитию социокультурной идентичности в мультикультурном пространстве города.
Культура как позитивная составляющая социокультурной идентичности доминирует в большом городе, при этом ее влияние на этническую идентичность носит амбивалентный характер.
Культура является важной составляющей социокультурной идентичности, но в незначительной степени определяет этническую, что затрудняет социализацию и позиционирование в мультикультурном пространстве.
Библиографический список
1. Андреева Г.М. Презентации идентичности в контексте взаимодействия // Психологические исследования. 2012. Т. 5. № 26. URL: http://psystudy.ru/index.php/num/2012v5n26/772 (дата обращения: 07.10.2018).
2. Белинская Е.П., Дубовская Е.М. Изменчивость и постоянство как факторы социализации личности // Психологические исследования. 2009. № 5(7). URL: http://psystudy.ru/num/2009n5-7/226-belinskaya7 (дата обращения: 07.10.2018).
3. Донцов А.И., Стефаненко Т.Г., Уталиева Ж.Т. Язык как фактор этнической идентичности // Вопросы психологии. 1997. № 4. С. 75–86.
4. Идентичность и социализация в современном мире: Сб. методик / Под ред. Т.Д. Марцинковской. М.: МПГУ, 2015.
5. Марцинковская Т.Д. Проблема социализации в историко-генетической парадигме. М.: Смысл, 2015.
The role of language in the process of informational socialization in a multicultural society
Kiseleva E.A.,Vygotsky Institute for Psychology, Russian State University for the Humanities, Moscow
Abstract. The role of informational socialization in the modern multicultural world is analyzed; the significance of psychological transitivity and the growing role of informational culture and informational socialization for adequate positioning in this space are revealed. The influence of place of residence, language and sociocultural identity on the process of informational socialization is considered. The leading trends of informational socialization in the modern multicultural and transitive world are stand out. It is proved that the differences between young and adult people are connected with the choice of information sources and the degree of confidence in them. It is showed that in the process of informational socialization, the role of the Russian (as well as foreign) language increases among the youth of Karelia and Komi, while the need for native, Karelian and Komi languages decreases. It is demonstrated that mixed linguistic identity increases tolerance for uncertainty and optimize the socialization of adolescents in a multicultural environment.
Keywords: informational socialization, linguistic identity, multicultural environment.
