Читать книгу: «Книга жизни. Письмо в будущее», страница 3

1992 год

Отец купил Тойоту Короллу. Ездит на ней по всему ЕАО, развозит на свои подпольные точки китайскую водку.

1993 год

Я в седьмом классе.

(Извините меня за мое часто повторяющееся «я», но это невозможно не подчеркнуть многократно. И без этого не обойтись. Снова это «я». )

Я отлично понимаю химию, физику, математику. Мне это очень нравится. Моя новая учительница по этим предметам объясняет вполне понятно. Она не может создать дисциплину в классе. Я не могу сконцентрироваться на поставленной задаче, когда вокруг царит хаос. На ее уроках можно было ходить в прямом смысле на голове. Мы даже курили сигареты, пока она мыслила о паровом двигателе. Хотя каждый понимал, что нужна дисциплина и цель, но смотрели друг на друга и делали, как все. Это же нам нужно образование. Учитель так и говорила. Понимание пропало.

С большим раздражением дается русский язык, литература. Ненавижу историю.

О истории всегда говорят: «Хватит! Надоело. Достаточно изучать того, что в данный момент происходит». Имеется в виду, что все повторяется. Так зачем же тогда еще учить что-то? История она, как есть, ее не изменишь. А чтобы косяков не было, лучше все забыть и начать все заново. Так мне было гораздо проще мыслить в то время. Тебе надо, ты и учи историю. Я знаю одно: у кого денег больше, тот и вершит ее. И ни о какой там истории в этот момент человек не думает. И почти никто на своих и уж, тем более, на чужих ошибках не учится. Хоть и засела эта мысль в моей голове, но все же то, что нужно думать еще и так, как думает большинство, или хотя бы создать такую видимость. Мне приходилось держаться на твердую тройку, плюс тянуть за собой своего старшего брата, который успел еще в первом классе остаться на второй год, и нашего общего друга Пинчака Сергея. Сам бы, если бы я думал только за себя, остался б, наверное, тоже. Я успевал сделать, порой, за урок два варианта на тройки. Учитель после сделал три варианта, и все три тоже были по тройке. Четверка же меня не интересовала. Но такие предметы как литература, показывала всю реальность. Домашнее задание мы никогда не делали, и поэтому урок ЛИТЕРАТУРЫ нам особо не нравился. Я с братом в журнале записаны последними. Я-то мог выучить за урок стих, а вот они — нет. На литературе я обычно рисовал, писал портреты одноклассников. Некоторые себя узнавали. На географии лепил из пластилина скульптуры.

За один учебный день я успел избить двух учеников. На другой день еще одного. На третий день они меня побили вчетвером.

(Драки происходили не по нашей воле. Девятиклассники выбрасывали нас в круг. Тотализатор. Бои без правил).

– Не понял? А Гашников-то тут причем?

Во всех эпизодах я был прав. Может быть, мне так казалось. Слабых я не трогал, хотя был один случай, когда пришлось драться с девчонкой. Девчоночка, держись. Немало она парней побила. И я на нее нарвался. Она дралась не хуже пацана. Пришлось Светку нахлобучить.

Мама купила колхозную корову. Давала корова три литра молока. Съедала за неделю два рулона сена. Навоза давала, как в целом весь колхоз. В колхозе скотина высохла, как в страшных кадрах из цикла: «Архив 40-вых. Лагеря смерти». Корову мы назвали Зорькой. Она поправилась довольно быстро. Она кушала днем и ночью. Ее челюсти не останавливались. Получился ненасытный, вонючий и очень довольный мячик. Она была счастливой и спокойной, даже когда ее резали.

Всякий раз, когда видишь убийство скота, переживаешь, как потерю не животного, а личное предательство по отношению к твари. Коровы, когда видят убийство сородичей, бесятся. Быки рвут землю из-под копыт, мычат. А некоторая скотина даже плачет и трясет головой.

Смысл – Суть. Она повторяется. Как всякий Смысл, который мы вспоминаем. Все гораздо серьезней, чем ты себе это представляешь, если ты думаешь:

– А если?

– А если оно не взлетит?

– Надо делать.

– А это откуда?

– Кто это придумал?

– А ты о чем подумал?

– Ха-ха—ха-ха.

– О-п-с.

– Чух-чух-чух.

– Поехали дальше.

– Это волна придумана?

– Мной?

– Ошибки пишутся не зря.

– И я пишу вам тоже не за …?

– Просто так?

– Чтобы задать вопрос?

– И не услышать даже эхо.

Проснись. На дворе 21 век. Тебе что, мало шизы. Мы все там были. Мазу тащим за каждого. Все поровну. Мы все за одно. Надо успеть. Контакт будет по первым числам месяца в Москве. Так специально придумали. Не надо дергаться. Мы можем жить вечно. Но это очень серьезно. Шутить тоже надо правильно. Правду нельзя забывать. Надо двигаться дальше. И после смерти ты не умрешь. Мы шли к равновенскому порядку целую вечность. До самого предела. Смерти нельзя бояться. Ее нет. Мы ее победили. Надо жить правильно. Есть только рай. Ад – это мы сами придумали.

– Все! Все! Брат! Мы все поняли. Мы выходим.

– Отлично! Отлично! Мы слышим друг друга. Мы рады вас видеть. Мы сделаем это без единого выстрела. Все нормально. Никого нельзя убивать. Нельзя ставить точку, не закончив предложение.

Все будет здраво. У нас все получилось. Книгу всегда можно продолжить. Жизнь бесконечна. Верь.

Вы после поймете, что это значит.

Летние каникулы. На рыбалку редко выходил. На ночной малой речке Бира быстро поймал трех не хилых сомов и довольный пошел спать. Надо было ловить дальше, но я не рыбак.

Мои друзья и знакомые ходят на дискотеку. Выпивают вино, курят. Кто-то уже попробовал гычи. Все, типа, взрослые, крутые. Кто-то кому-то морду разбил. Даже кто-то кого-то опустил.

Я сижу дома, пока занимаюсь спортом.

Колхоз в деревне очень быстро уменьшался. Мы с малого детства посещали бараки со скотом, где на сей момент, по сравнению с прошлым, замечены значительно выраженные отклонения от нормы закормки и простейшего гуманного отношения к животным. Тащили в разные стороны все и вся не только ночью, но и днем.

Отец заключил с одной частной алкогольной фирмой договор о продаже их заводской продукции вин. Партия вина, 50 ящиков, в деревне расходилась за неделю. Отец пропихнул около 500 ящиков разной марки, плюс около вагона подпольной китайской водки. Отец загулял. В эту ночь его снова не было дома.

Утром разбитую машину притянули знакомые с села Дубовое. Отец в больницу попал. На него напали. Если бы не авария, он, может быть, погиб бы. Окрепнув, отец подтянул братву с города Биробиджана и с их помощью решил вопрос. Сошлись на некоторой сумме. Калечить отец никого не стремился. Что с них спросишь?

Через две недели родители купили точно такой же автомобиль с небольшой разницей. Пришлось продать «Запорожец», трактор Т-40, прицеп к «Запорожцу». Зато машина стала не бензиновая, а дизельная «ТОЙОТА КОРОЛЛА». Это значит, что топливо практически бесплатное, если есть, конечно же, с собой магарыч.

 
Всему виною перестройка.
Всем затуманила мозги.
Мы незаметно растаскали
Барыгам весь колхоз.
 

1994 год

Весна. Ледоход на реке Бира. Нас четверо у костра с закуской и полулитрами китайской пшеничной водки 50% спирта. Тогда мы все впервые напились до пьяна. Чтобы последовало неадекватное действие, нам хватило одного стакана водки на всех. Большая льдина проходила рядом с берегом. Все запрыгнули на нее. Она от нашей массы и направленного толчка стала быстро по инерции двигаться от берега. Двое испугались и спрыгнули обратно на берег. Они это сделали одновременно, тем самым ускорили процесс хода льдины по направлению от берега к центру реки на быстрое течение. Я с Ромео не успел спрыгнуть. Да и вообще мысли такой не было. Отдаляясь дальше от берега, казалось все так захватывающе. Эмоции в таких условиях намного ярче. Адреналин, экстрим. Это прикольно. Наш айсберг, пароход, плот, катер. В общем, наша глыба села на мель. Ромик прокусил себе палец. Наш Крейсер двинулся дальше. Километра через два нас причалило к берегу. А в это время парни, стоящие на берегу, придумали свой способ перемещения. Ничего же страшного не случилось. Они нашли где-то палку. Запрыгнули на большую льдину, которая уже села на мель, и стали отталкиваться шестом. Дотолкались они до самой середины реки, но их плот так и не поплыл. Парни попали в ловушку. Скоро стемнеет. Надо было быстро принимать меры к спасению, или пацаны там уже просто замерзают. Стуча зубами, хлопцы стали раздеваться. Их мыслью было: быстро доплыть против течения на льдину напротив. Расстояние между ними такое, что все же в последний момент пришли к тому, что парням — абзац. К утру холодные будут, если не найти лодку. Какая там лодка может быть в такое время года? Тупик разрешился так. Когда мы проплывали с Ромкой на льдине, на берегу стоял дед, кричал нам, кулаком махал.

Дед сильно плевался, но лодку достал.

Осень.

Вечером ко мне пришли два моих кореша. Попросили меня составить им компанию, помочь пригнать деревенскую скотину с отдаленных полей.

Подойдя ближе к скоту, мы заметили недалеко в овраге трактор с прицепом. Он был заглушен. Мы думали, что хозяин ушел на охоту. У всех появилась здравая идея: завести трактор и объездить на нем всю вселенную. Эта мысль также быстро оборвалась, когда один из тех парней не досчитался одной из своих коров, плюс перепуганный мужик выскочил к нам откуда-то из кустов, весь обмазанный кровью. Мужик дрожал. Его дрожь стала передаваться нам. Он говорил, оправдываясь, но потом сказал, что не может найти свою скотину.

– Не видали ли вы еще где-нибудь черно-пеструю корову и белого бычка с ней года на полтора, глаза карие, с клеймом на шее в виде кольца?

– Скотины мы не видали. Нас интересует, чей это трактор?

– Понятия не имею. Я тут ходил, ходил, думал, найду того, кто на нем приехал. Может, он что-то видел, а?

– Может, надо подойти к трактору, раз он не Ваш, да посигналить?

В такой тупости все двинулись к трактору. Мы шли и шептались.

– Ты видел? Он в крови.

– Он не один. Нас может на мушке держат. Не надо подавать вида, что мы думаем о нем подозрительно.

Пройдя дальше в кусты, мы наткнулись на разделанную тушу коровы. Рядом были кое-какие вещи: куртка, вода, огромный нож, таз с потрохами скота.

– Я знаю, чья это куртка! – Весело крикнул Паша. – Эта куртка Димы Губошлепа. Он постоянно в такой ходит по кустам.

– Точно! – Поддержал его я. – Точно такой же нож я видел у него позавчера, когда он пробирался мимо с кропаем ручника.

– Послушайте. Так он же, может, сейчас в кустах сидит и целится в нас. Надо скорей бежать отсюда.

Мужик ни с кем не спорил. Он согласился с нами, что нужно побыстрее уходить, иначе будет поздно. Убегая оттуда, гоня скотину, петляя. Если бы стрелял, то промазал бы.

За год до этого в селе Наифельд была убита женщина. Она была свидетелем точно такого же сюжета, только преступниками были сами сотрудники милиции. Двоих оборотней посадили в тюрьму. Нашего же мужика посадили на три года. Он разделал в тот день двоих коров. Тупость его была настолько расслабленной, что он даже не стал отгонять остальную скотину, не привлекая внимания на этот злополучный для него трактор. Некоторое время в деревне скотина перестала исчезать. Только у нас в год пропадало по быку. Мужик в тюрьме очень ослаб, приболел. Освободившись, он не долго прожил и, перегревшись в бане, погиб от кровоизлияния в головной мозг. Говорят, что у него был менингит. Этого мужика мы бы не сдали в милицию. Просто одна из тушей была родителей нашего друга. Те не стали прощать его и отправили на суд людской.

Я больше не могу тянуть брата и друга Сергея на контрольных работах в школе. Они остались на второй год. Учителя и вовсе решили от них избавиться – выгнали их из школы. Парни уехали учиться в город, поступили в училище №38 на плотников.

1995 год. Январь

Переехал к нам навсегда мой дед с Украины. Бабушка умерла.

Пропал мой пес Мейсен. Его увел сосед Вова на комплекс и съел вместе с друзьями.

Я просил отца набить ему рожу. Батя не стал связываться.

– Доказательств нет.

Вместо этого по роже получил я от Димы, младшего брата Вовы. Дима своей бестолковкой сильно рассек мою бровь. Если бы я тогда мог защититься.… Но парень старше меня лет на восемь.

Поставил из снега памятник Мейсену. Нигде не придерешься.

– Правда на нашей стороне. Я отомщу за тебя, мой маленький и верный друг.

– Ну, ты талант! Так ты же скульптор.

– Какой там скульптор. Я просто памятник поставил псу.

Я приехал в город Биробиджан на подготовительные курсы для поступления в промышленно-гуманитарный колледж. Я впервые в этом районе у техникума.

– Удивительно. Это место мне часто снилось. Вот эти дома. Длинная улица. Сопка и вон поворот направо. Я не мог взлететь. Вот это да! Пророк была права. Сны действительно начинают сбываться. Это было весной.

Лето. Надеждинкое. Я с друзьями играем в волейбол в спортзале. Еще одно совпадение. Мне случайно рассек бровь уже другой Димон. Суть не в этом. К нам присоединился один мужик по имени Владимир – отец той девочки, в которую я был когда-то влюблен. Он был пьян и мешал нам играть. Все хотел объяснить неинтересную для нас игру. Он брал в руки мяч и очень долго объяснял. Кто-то выбил мячик из его рук. Он стал бегать за ним. Все смеялись. Получилась игра в собачку. Мы кидали мяч друг другу. Это продолжалось довольно-таки долго, пока он, немного отрезвев, понял, в чем прикол. Рассердившись, он покинул нас. Затем ушли мой брат с сестренкой Кристиной. Через пару минут они вернулись. У брата из носа текла кровь. Этот дурачок Владимир подкараулил их, выскочил из кустов и напал на брата. Брат даже не играл в мяч и над ним не смеялся. Дядю Вову мы поймали на дороге. Бить не стали. Он выглядел пьянее, чем до этого. Отец моей первой подруги.

– Ладно. Простим ему этот глюк.

Мои друзья украли аудио аппаратуру у одного человека. Тот узнал, кто это сделал. Воришки вернули все, кроме аудио кассет.

Я иду по улице с одним из этих неудачных воришек в спортзал. Нам попался этот потерпевший. Он стал понижать моего друга. Хватал его за голову и опускал вниз.

– Братан! Гаси его!

Серый его оттолкнул. Я ударил Колю потерпевшего ногой раза три по почкам. Коля бросил Сергея и побежал вдоль забора. Братан догнал его и по ходу отправил его в не стоячее положение. На корочках Коля проник в первый же двор, ища там убежище. Он сперва бежал в одну сторону двора, падал, вставал и бежал обратно. Пробегая мимо нас, понимая, что за ним никто не гонится, остановился. Он посмотрел только в одну сторону. Раскумаренный Сергей настиг своего терпилу в момент его недопонимания. Колян пал под натиском бешеного форта. Тогда я впервые отправил человека ударом ноги по затылку в бессознательное состояние.

Я сдал экзамены и поступил в колледж. В первые же дни у меня появились проблемы в общении с местными городскими ребятами. Я не понимал многих слов, особенно ругательских. Чуть не дошло дело до драки. Городские поняли, что в этом смысле я глуп. Деревенских называли «кресты». Так как у меня в городе живет дед, то я в какой-то мере считался местным. У городских же все наоборот: их деды и бабушки в деревне, и уже городской не считается там чужим.

Из 35 человек я был один из трех самых маленьких учеников. В каждом классе найдутся люди, которые учтут свои преимущества в росте и, на первый взгляд, силе. Ко мне начали цепляться парни на голову выше ростом, прощупывая во мне, может быть, на будущее боксерскую грушу. Парни из других групп и курсов окружали вокруг, около 15 человек, и, как в зоопарке, расспрашивали меня, кто я по жизни, чем занимаюсь, есть ли у меня свой подвал. Конечно, я тормозил:

– Какой подвал?

Каждый пытался показать свое превосходство. Я уверен, любой из них, если бы попал к нам в деревню один, он бы свое преимущество спрятал бы подальше. У нас в деревне все просто. Если кто с кем поспорит, то спорят они один на один. Тут же толпа обезьян. Я не знал, как мне поступить. Их очень много. По сути, нагрубили все. И как мне теперь их всех избить? Я был в шоке. С любым бы справился, но эти собаки вокруг, и каждый старается укусить.

– Полагаю, ребята решили, что я как раз тот парень, над которым можно посмеяться. Не думал, что я могу оказаться когда-нибудь в таком положении.

По математике, физике, химии получаю пятерки.

Урок ИСТОРИИ.

Балаш передает мне конверт со словами: «Передай дальше». В конверте, я понял, шелуха от семечек. Это игра. Конверт должен переходить от одного к другому до тех пор, пока не прозвенит звонок. Тот, у кого в этот момент будет в руках завертыш, и отнесет его в мусорный ящик. По пути можно забросить еще мусор. С теми же словами я перекинул конверт на заднюю парту. Он прилетел обратно. Я его снова туда. Но он опять вернулся. Я туда – а он обратно. На этот раз он попал моему приятелю по парте прямо на голову. Тогда я взял этот проклятый конверт и сунул этому упрямому пацану ему за шиворот. Он, было, дело задумал, но я отсек эту мысль и закрепил ее ударом кулака в глаз. Парень по фамилии Шестера. Он тоже из деревни. Шестера присел. В этот момент должен был один из учеников отвечать на поставленный исторический вопрос. Учительница посадила на место того и спросила ответ с меня. Конечно же, я вопроса не слышал. Она поставила мне двойку. Я призадумался и тоже присел. После уроков меня ожидал бой с Шестерой. (Сзади, за партой, мог бы сидеть и ты, а не Шестера. Мне неважно, кто это был.)

Сбежался весь техникум. Столько зрителей я еще не видел. Студенты начали ставить ставки, подумали лучше – и на меня ставить не стали.

– Уж больно мал.

– Будем драться до первой крови.

Чтобы не было видно из окон колледжа, мы стояли за гаражами. Я посмотрел на землю и мне она не понравилась. (На уроке я уже думал о том, что этого пацана я руками не побью. Придется много прыгать. Земля должна быть точной). Толкнув гравий ногой, осмотревшись по сторонам, я выбрал центр футбольного поля. Направился туда с указанием.

– Шестера, за мной!

Смеясь, толпа двинулась за нами. Мало кто знал его фамилию. Все приняли меня за борзого. Отступать было некуда. Первым бил я.

– Самое главное — четко попасть ему с первого же раза в пятак. У него сразу пойдет кровь, и тогда я выиграю бой всухую.

Я мысленно представлял его фигуру, и за те несколько уроков моих мыслей хватило для того, чтобы закодировать свои действия. Я бы мог это сделать с закрытыми глазами.

В прыжке ударом ноги я попал ему точно в нос. Я бил его изо всех сил. Этот парень похоже на то, что тоже разработал свой план нападения. Его план заключался в конкретно левой обороне. Парень был левшой. Он здорово зарядил мне навстречу в челюсть. Я упал. Хотя я не заметил этого. Что-то память на пару секунд пропала. Стою. Мои зубы на месте. Слышу все кричат:

– Что ты стоишь? Бей его! Быстро! Гаси!

Смотрю Шестера почему-то встает и буквой «Г» шатается. Ну, тут я не растерялся. Левой ногой я пнул его голову, как футбольный мяч. Женя упал. Прикинь, он встает. Тогда я кинулся бороться. Я положил его на лопатки. Мне казалось, что если он и после этого встанет, то я уже не знаю, как его избивать. Я колотил его кулаками по лицу. Парень-то уже не трепыхался. Но я остановиться не мог.

– Он убьет его. Разнимай!

– Да! Класс!

– Такого боя я еще не видел!

– Ну, ты, Раф, даешь! Я не думал, что у тебя столько здоровья.

Я сам испугался, что можно сделать так. Что у меня, что у Шестеры все лицо было в крови. Женя смог ударить лишь однажды. На следующий день его не было в колледже. Я сломал ему нос. Весь техникум меня знал. Женин папа сделал глупость, что решил разобраться со мной через учителей.

– Да вы что, Людмила Павловна, смеетесь? Вы посмотрите на него и на меня. Как может такой маленький, как я, избить такого дылду, как он?

Парни из группы стыдили Женю. Я не был зол на Шестеру, так получилось.

– Здорова, Раф. Ну, ты боец! Уже две недели прошло после той драки, а этот парень до сих пор синий.

Меня хотели отчислить, но сделали это после за неуспеваемость. Учитель истории очень хорошо запомнила меня. Она спрашивала меня на каждом уроке.

– Девять двоек подряд. Ни одной троечки. Она специально меня топит. Прекрасная женщина. Нет ничего омерзительней, чем расстрельные глаза учителя. Она не оставляла мне шанса исправиться.

К тому моменту у меня уже появились друзья. Ребята с техникума занимались карате. Парни увидели во мне способности каратиста. (Когда я дрался с Женей, то при каждом ударе я кричал: «Кия!». Сам я этого не помню). Парни подтянули меня в спортзал. Там были группы старшие, младшие. Тренер – мастер спорта по тхэквондо. Около 35 учеников. Два часа тренировки. После тренировки почти все курили. Спортсмены – это так, для показухи. Типа, мол: «Мы спортсмены!!! И этим все сказано».

Оказывается, в городах люди делятся на сорта. И чем наглее, опаснее и ужаснее сорт, тем он выше. Места, бывает, меняются, это зависит от количества человек. Заметил постоянную борьбу за авторитет между спортсменами и общаговцами порядочными. Еще есть кресты – нейтралитеты, они так просто по фени не ботают, они работают. В низший сорт входят штемпы. Те вообще ничего делать не хотят, они никому не помогают.

До этого, по совету друзей, на вопросы по жизни я отвечал: «Порядочный человек». Тут же нужно было выбирать, в каком кругу вращаться. Я уже ходил с парнями в спортзал «Динамо» и занимался карате. Ко мне подошли порядочные пацаны с четвертого курса. Это мне 15 лет, а им по 19.

– Кто ты по жизни?

– Порядочный человек. В свободное время занимаюсь спортом.

– Обоснуй свою порядочность.

Я не посчитал это нужным.

– Да черт ты по жизни!

– Да сами вы черти!

– Поясни!

– Да пошел ты!

Мне прилетело пару подач в грудь от двоих. Меня поражала эта тупость.

Позвонил звонок. Все разбежались по кабинетам.

– Ты попал, Раф. Это крутые ребята. Они общаковцы. Назвать их чертями это было очень глупо с твоей стороны. Тебя обязательно поломают.

– А вы, что не поможете мне? Вы же видели, какие они здоровые!

– Видишь, Рафаэль, ты из деревни. Тебе надо вести себя тихо и не высовываться. За них встрянет полгорода, а тебя никто не знает.

– Я один. Их много. С ними я не справлюсь. За меня никто не вступится.

Такой исход меня не устраивал. Я тут же на перемене уехал в город к знакомым парням, которые когда-то учились там же. Я думал они мне помогут. Вернулся один, пришел в Механку одетый в спортивный костюм. Я думал, будь что будет. Но в техникуме, стоя за дверью нашего кабинета, трусость взяла свое. Здоровье было важнее. Я ушел из техникума и вернулся туда через неделю за документами.

Я стоял на крыльце, окидывая взглядом все вокруг, прощаясь с образованием.

Понял! Мой сон. Я снова не взлетел. Эта была ошибка, на которую я обратил внимание, но слишком поздно понял ее смысл.