Читать книгу: «Вы это серьёзно?», страница 5

Сегодня мой домашний офис неэффективно, но с большим старанием работал аж 11 часов. Я не успела ни пообедать, ни покурить. Я не свершила никаких хоть сколько-нибудь значимых подвигов. Такое ощущение, что я не знаю, зачем я вообще все это придумала.

Завтра открываемся по расписанию. Маразм нельзя бросать на пол пути. Будем развивать. А вдруг наконец заведется шаблон работы в режиме хоумофиса, и я начну хотя бы обедать.

Четверг, 20 февраля

Завтра у Наташки последний рабочий день. И по традиции ей положен прощальный подарок от коллектива. По всеобщего умолчанию роль инициатора и лидера этого проекта досталась мне. Сначала я вежливо и крайне ненастойчиво просила коллег сдать посильную сумму в фонд будущего подарка. В надежде, что любовь к Наталье одолеет большинство, и деньги я получу, не угрожая никому кухонным ножом, я провела две недели. Когда до последнего дня, т.е. до сегодня, дней не осталось, я нарядилась женщиной из профсоюза и явилась в офис с решимостью заполучить нестыдную сумму.

Мне стоило только произнести фразу: «Коллеги, кто еще не сдал на Наташу?», как всем сразу стало понятно, без денег я не уйду. И не ушла, хоть кто-то и остался без обеда.

В моем конверте солидно прибавилось. Я была довольна, как гугл после покупки ютуба. Пришло время ехать покупать подарок. Знать бы только, что покупать.

Когда у меня совершенно нет идей по поводу очередного подарка очередному родственнику на очередной праздник я еду в молл и просто с грустью таскаюсь по магазинам в поисках вдохновения. Обычно этот метод работает безотказно: что-то да подвернется. Так, папе досталось от меня уже три шарфа, маме несколько различных видов сумок, а свекровь не успевает снашивать домашние тапочки. В общем, я отправилась искать Наташке не то шарф, не то сумку. Тапочки я сразу вычеркнула из списка идей.

В отличие от регулярных торжеств, с Наташкой мы все-таки собираемся прощаться. Т.е. подарок должен быть памятным и со смыслом. С этим пониманием из списка ушел шарф: памятный шарф вполне себе может быть, но ни единого смысла подтянуть к нему у меня не вышло. Размышляя о смысле сумки, я прошла мимо отдела с зонтами. Прошла и вернулась. Уж больно там красивых было много, и вот еще что: трость. Зонт-трость в привычном использовании чаще всего аксессуар напрасно мужской. Я лично считаю, что женщины гораздо более подготовлены носить на себе и с собой всякие неудобные, но ведь очень красивые штуки. И поэтому я зашла.

Зонты были на любой вкус и его отсутствие. Был даже такой, в блеклую розу, точь-в-точь, как у моей мамы в 80-е. Очень он мне нравился в детстве. Я считала его даже роскошным. Или это авоська для продуктов была… Одним словом, зонты меня заворожили. В этом невменяемом состоянии я даже смысл придумала: Наташка едет в Питер, в Питере 126 дней в году льет дождь (без учета кратковременных осадков), под дождем с зонтом лучше, чем без него, а с красивым зонтом еще и красиво. Я даже не стала думать над тем, нужен он ей или нет. В данный момент он нужен был мне: длинный, черный, в шикарной деревянной ручкой… Как в рекламных роликах: девушка в плаще и туфлях на босую ногу перепрыгивает лужи, ее волосы развиваются, ее глаза сверкают от счастья, она под таким же роскошный зонтом с такой шикарной деревянной ручкой. И все выглядит так, как будто у нее нет работы, мозолей от неудобных шпилек и списка покупок на неделю. Подарок-миф. Но верить хотелось.

Чтобы скрасить хоть немного уныние Наташки от получения зонта моей питерской мечты, я в довесок купила ей свитшот с принтом в виде надписи: «Следуй за мечтой». Подарок собрался сам собой: Питер – мечта, в которой 126 дней в году льет дождь (без учета кратковременных осадков), и Наташка туда следует подготовленной к красивой жизни с роскошным зонтом с шикарной деревянной ручкой.

Пятница, 21 февраля

Сегодня я успела все: побывать в детской поликлинике в растянутых треньках и уггах, поучаствовать в конференции в блузке и брюках со стрелками, проводить Наташку в мини-юбке и худи. Между всеми этими сменами наряда я носились, как ошпаренная, нарушала ПДД, залихватски матерились, но нигде не опоздала. Придя домой в пол второго ночи, я выдала Алёше, что устала. И прежде всего от его безразличия к этому факту. Он долго пытался не отвечать мне, но ему это играло явно не на руку. Это окончательно убедило меня в том, что Алёше нет никакого дела до моих переживаний. Судьба Алексея была решена в ту же секунду: невежливо отправив его к чертовой матери я демонстративно отвернулась и заявила, что завтра непременно разведусь. День выдался на редкость с результатом.

Суббота, 22 февраля

Мы давно с Ксюшей решили, что нам критически не хватает по-настоящему культурного досуга. И поскольку у нас довольно высокое самомнение, практически в каждом виде доступного культурного досуга мы видим нечто не достойное нашего ценнейшего времени. То фильм идиотский, то спектакль доморощенный, то выставка для пенсионеров… В общем, нам непросто. Славу великой библиотеке имени Ленина, мы, наконец, поняли, что идем мы не туда. Нужно отправиться на постижение неизведанного. Того, отрицание по которому даже мы, особо культурные, думающие и образованные бабы, сложить пока не успели. Стало быть, требуется попробовать. Такое своего рода свидание с возможностью слинять под предлогом, что срочно нужно покормить кота, в случае, если кавалер попадется не очень.

В общем, мы решили начать назначать свидания. Первое – джазовый концерт. Мы подумали немного и быстро согласились, что совершенно ничего не знаем о джазе. Никто из нас не смог внятно заключить, нравится ли ему джаз или «Абсолютно не моя музыка. Сплин, пожалуйста». Решение было принято единогласно: надо сходить на концерт, и все прояснится буквально сразу.

Мы нагуглили ближайший приличный концерт джаза. Областная филармония, превосходная акустика, резные кресла, колонны, непростая люстра и приемлемая цена на билеты. Надо брать. Мы взяли и пошли. Сегодня.

Целое утро созванивались на тему «что надеть».

– В джинсах, конечно, не пойду. Но и бархатного платья у меня нет.

– Ну, хоть какое-нибудь платье надень! Неудобно как-то, в филармонию все-таки идем.

– Может, еще сменку в пакете взять. Отвали. Надену брюки. Праздничные!

– Ну, если праздничные, то ладно. Я тогда тоже.

Приехали. В праздничных брюках, без сменки. В кафе культурные люди распивали шампанское. Мне тоже сразу захотелось. Видимо, взволнованность перед неизвестным. Но я была, слава Богу, за рулем. Сразу пошли в зал. Примерно через 2 минуты я поняла, что безусловно красивые кресла с резной спинкой – вещь абсолютно непрактичная. Искусно вырезанные узоры впивались мне в спину. Подумала, было бы ржачно после концерта посмотреть на свою голую спину: чистейший трафарет под татуху или бодиарт какой-то. В общем, искусство требует жертв. И, видимо, страданий. Это стало сразу очевидным. Жаловаться не стала.

Пока я привыкала терпеть, а Вздо привыкала молчать (в филармонии никто не разговаривает, все проникнуты высоким, и с чуть преподнятым подбородком предвкушают прекрасное. Молча), грянула музыка. Т.е. джаз. Его исполнял квартет. Саксофон, рояль, контрабас и ударные.

На первых минутах я пыталась разобрать хоть что-то, кроме барабанов. Настраивалась всячески, ерзала по резной спинке, морщила нос. Пока я была занята этим важным делом, прошел первый акт. Объявили антракт.

Антракт, в котором нельзя выпить коньячку, бесполезные пятнадцать минут. Ксюша взахлеб пыталась объяснить, что она уже все осознала: «джаз – это не моё». Я так поняла, что она старалась деликатно намекнуть на необходимость скорейшего отступления:

– Пооооль. Ты понимаешь, я сижу и думаю обо одном: в моем холодильнике ерш. Я есть хочу. Ерш хочу есть. У меня там даже пиво есть.

– Нет, твоего ерша я не хочу, но жрать, и правду, хочется. Я последний раз ела в 10 утра. Ну, или хотя бы коньячку.

– Да, с коньячком было бы легче.

Пока мы мечтали о еде и напитках, опять грянула музыка. На этот раз я уже отчетливо различала и саксофон, и рояль. Вот только звуки настойчиво не сходились в мелодию. Чистейшая анархия и бардак. Сложность восприятия стремилась к приступу тахикардии. Мне на секунду показалось, что эти люди на сцене не настоящие. Стало ясно, джаз – музыка для стойких на нервную систему людей. Не для меня, одним словом. Светлый зал, заполненный восторженными людьми, все больше напоминал пыточную. Последние остатки уважения к искусству испарились минут за 15 до окончания концерт. Я сдалась, и мы выметнулись из зала, не дождавшись цветов, аплодисментов и воплей «бис». Мы бежали по парадным лестницам филармонии, как будто что-то украли. Переглядываясь мы стремительно оделись и вышли на улицу. Там закурив по сигарете, мы признались друг другу и вселенной:

– Джаз прекрасен. Но ерш вкуснее!

Воскресенье, 23 февраля

Поскольку с Алёшей я так и не развелась (вчерашний концерт просто не оставил мне никакого времени на это), с праздником его пришлось поздравить. В кое то веки я встала раньше остальных жителей моей семьи, надарила всем пижам и перчаток, напекла блинов и заварила чай. Свежее утро с медом, сыром и миллионом калорий обещало не менее бодрое продолжение. Люди, которые хорошо кушают в хорошей компании, просто не могут быть несчастливыми. Мы решили, что это отличная фраза дня, которая ни в коем случае не противоречит нашим сегодняшним планам. Поэтому прихватив увесистый нарядный торт, мы отправились дальше хорошо кушать в хорошей компании моих родителей.

Я была абсолютно счастлива. Но, как все хорошее, «хорошо кушать в хорошей компании» не просто быстро заканчивается, а имеет свои последствия, иногда даже побочные эффекты. Именно на них я все спихнула, когда под вечер осознала в себе температуру 39 градусом по Цельсию. Я не была уверена, что неправославный зажор может отлиться лихорадкой, но объяснить всё это было больше нечем.

Я решила проверить покачивающуюся гипотезу и положила сверху Цельсия грамм 300 жареной картошки с маринованным огурчиком. Внимательно прислушиваясь к внутренним ощущениям и ртутному градуснику, я пришла к заключению, что праздничное распутство здесь не играет. Пришлось выпить жаропонижающее и лечь спать.

Не знаю, как у Алёши, но у меня праздник выдался на славу.

Понедельник, 24 февраля

Антигриппин, брусничный морс, холодно-жарко-откройте-закройте-мне ничего не надо-мне правда ничего не надо-почему всем на меня наплевать?!

Вторник, 25 февраля

На работу в температурой, говорят, нельзя. А день то уже рабочий. Позвонила маме:

– Мааам, напиши записку «Поля сегодня болеет. В школу не придет. Домашнее задание узнаем у одноклассников».

– Поль, ты совсем больная?! Ах, да. Больная. Вызови себе врача. А мне на работу пора.

Поскольку мама отказалась писать записку в «школу», пришлось звонить в страховую.

– Здрасти. Я по ДМС. Вызовите меня врача, пожалуйста. Только из вот той нормальной клиники – выпалила я, решив, что уже находилась за прошлую неделю по нашим муниципальным поликлиникам с Федей, теперь хочу походить по коммерческим.

– Из нормальной сегодня вызовы не принимают. Из обычной поликлиники будете? – скучающим тоном ответила мне оператор страховой компании. Она как будто выдавала пельмени в столовке: «Со сметаной нет, с уксусом будете?»

– Буду – уныло согласилась я на пельмени с уксусом.

А вообще я люблю врачей из поликлиники. Их всегда можно узнать. Не то, чтобы они выглядели как-то по-особенному, тут аура, энергетики своя: без эмоций, без лишних слов, без церемоний, без бахил.

Именно такой врач пришел по моему вызову.

– На что жалуетесь?

– На температуру.

– И всё?

– И всё.

– Ну, давайте я вас посмотрю.

Посмотрела. Ничего, кроме температуры, у меня не обнаружила. Удивилась.

– Вот вам рецепт на антибиотики. Ну, и рентген легких тогда уж сделаете, раз такое дело.

Я не поняла, какое дело она имеет ввиду, но согласилась. Взяла все выданные бумажки, проводила компетентного специалиста, вымыла пол по маршруту доктора «коридор–кухня–табуретка–обратно» и пошла досматривать сериал.

К вечеру температура улетучилась сама собой. Не знаю, что именно ее так напугало: визит доктора, рецепт на антибиотики, направление на рентген или 5 литров брусничного морса. Но мне, наконец, стало нормально. Я перестелила простыни, приняла душ и принялась думать, как же выглядят мои легкие после 19 лет капитального курения. Вот это даже интересно. Продолжение в следующей серии…

Среда, 26 февраля

До моего конституционного дня рождения осталось всего 3 дня. В этом, без сомнений, страшном году, таки есть 29 февраля. И я имею полное, абсолютно конституционное, право его отмечать. Причем, целый день. Ну, и поскольку отмечать без родственников и друзей мне никак не дадут родственники и друзья, нам с Алёшей предстоит приготовиться к тому, чтобы принять в гости сразу много родственников и друзей. В общем, мы принялись составлять меню именинного ужина. На старте концепция рисовалась смутной. Из определенного было одно – классического меню уважающего себя советского пира не будет. Никакого оливье, никакой запеченной в духовке курицы, никакой колбасы, огурца, лимона в нарезку. Ну, хоть что-то. Чего не будет определить, конечно, неплохо. Но что будет то?! Луковый суп, фетучини с белыми грибами, чили конкарне, витаминный салат… Три часа мы анализировали рецепты, выданные по запросам «необычное меню праздничного стола без колбасы», «креативные рецепты горячих блюд не курица», «что приготовить на день рождения, чтобы не оливье», «салаты без майонеза, яйца, консервированного горошка и крабовых палочек», «что пожарить на 15 человек в одной духовке» и многим другим. В конечном итоге мы уперлись в то, что на планете Земля нет приличных праздничных блюд, чтобы без майонеза, без слоев, но с фантазией. Ну, а с учетом того, что концепция нашего меню была все еще смутная, дело и вовсе стремилось к провалу.

И вдруг на очередном сайте 1000рецептовзакачаешься.рф где-то в левом нижнем уголке я заметила маааленькую картинку. На картинке был изображен кусок на вид вкусной лазаньи.

– Черт возьми, лазанья! Бешамель, болоньез, лазанья, сыр! ЛАЗАНЬЯ! – заорала я, как-будто Барселона забила Реалу.

– Это мы что людей макарошками кормить будем? – с недоверием ответил моим трибунам Алёша

– Макарошками-макарошками. Ищи итальянские салаты, закуски там. Будем мутить ужин а ля итальяно.

Итальянские антрэ мы искали еще 2 часа. По версии рунета, в Италии тоже ничего против майонеза и курицы не имеют. Когда мы окончательно ошалели от Гранатовых браслетов из Палермо, Гнезд веницианского глухаря и Миланских мимоз, мы решили разработать тактику: выбираем закуски, в которых есть хоть один достоверно установленный ингредиент итальянского происхождения. Так оказалось куда легче. Мы выдали списком все, что знаем про Италию: паста, пеперони, пино гриджио, пицца, руколла, моцарелла, пармезан, мартини. Так в нашем меню оказались: салат с руколлой и сыром моцарелла, салат со свеклой, курицей!!! и пармезаном, пицца пеперонни. А выпить найдем чего.

Ура! Всего каких-то пять часов. И вуаля, меню готово.

Закрыли ноутбуки, открыли ноутбуки, уточнили, как варить бешамель, написали список, забыли список, уехали в гипермаркет.

Четверг, 27 февраля

С нескрываемой дрожью в коленках я сидела в очереди на рентген. Рентген легких оказался мероприятием не из легких. Я, конечно, знаю, что далеко не все курильщики умирают в страшных муках удушья, захлебываясь кровью и всем, что осталось от ответственного органа. Но предполагаю, что этот самый орган у меня не настолько красив и весел, как у людей, не убивающих себя ежедневно. В общем, совершенно непонятно, узнаю ли я свои легкие на фотокарточке без грима и праздничного костюма.

Передо мной была пара человек, и я решила себя чем-то занять, дабы не свести себя собственной паранойей в гроб раньше времени. В целом, конечно, попытаться сдохнуть в больнице лучше, чем где бы то ни было. Но с учетом того, что я находилась в отделении лучевой диагностики, и до ближайших кардиологов бежать минут 5 в соседнее здание, надев шапку, куртку, перчатки и сапоги, успешность исхода была сильно под сомнением. Я решила жить. Поэтому принялась всячески отвлекаться от дурных мыслей, наблюдая за окружающими. В больнице, надо признать, среди окружающих сложно встретить по-настоящему интересные случаи. Все как-то обычно: на ком-то тапки, на ком-то бахилы, кто-то в халате, кто-то в треньках и нечёсаной головой. Все невеселые, кроме продавщицы в местном кафетерии. Она всех входящих знала по именам, радушно хохотала, рассказывала про свежайшие сегодня хачапури, нахваливала блины своего мужа и утверждала, что лето в этом году будет непременно жарким.

Пока я подслушивала жизнерадостную болтовню буфетчицы, подошла моя очередь.

– Проходите, раздевайтесь до пояса, наденьте вот это, встаньте вот так, не дышите, дышите, повернитесь, глубокий вдох, одевайтесь – лаборантка без эмоций, сухо, четко, по делу провела меня по всем 7 кругам этого нестрашного на выходе мероприятия.

– Ждите. Врач сделает описание и выдаст вам через 10 минут – слово «описание» прозвучало как-то тоже не страшно. Я ожидала чего-то вроде «заключение». Вот это уже разговор другой. Даже звучит не очень, «заключение». Инстинктивно начинаешь искать в нем скрытые смыслы негативного характера. А тут на-те, «описание». Мило.

Через минут 7 ко мне вышел врач. Я подскочила.

– А вы с какой, собственно, проблемой к нам обратились? По какому поводу рентген? – вопрос тети-диагноста прозвучал подозрительно.

– Острый бронхит. А там что-то еще у вас нарисовано? – спросила я почти шепотом, как-будто пытаюсь выведать гос.тайну.

– Да, в том-то и дело, что ничего у меня там не нарисовано. Нет у вас ни острого бронхита, ни пневмонии. Чисто все, как-будто вы олимпийский спортсмен перед стартом. – тетя-диагност была явно в замешательстве.

– Так, это хорошо или плохо, не пойму? – значительно громче ГРУшного шепота произнесла я.

– Хорошо, разумеется. Но у нас такое редко. Ладно, сейчас вынесу вам снимки и описание. – ответила мне доктор, не теряя былой растерянности, после чего удалилась.

Когда она мне вручила заслуженную награду за все мои нервные припадки перед процедурой, я не удержалась и, вытащив снимок из конверта, выставила его на свет. Не то, чтобы я сомневалась в фантастических результатах, достигнутых моими легкими за долгие годы отважной службы. Мне хоть раз хотелось посмотреть на свой личный орган. Тем более, оказалось он красивый и веселый.

На радостях я зашла в кафетерий к жизнеутверждающей буфетчице, купила свежайший сегодня хачапури и на прощанье сказала, что тоже слышала про жаркое лето в этом году. Она весело расхохоталась в ответ и сообщила, что завтра привезут вкуснейшие пончики. Мол, заходите, не пожалеете. Я согласилась и поблагодарила. Искренне надеясь не увидеться с ней больше никогда.

Выйдя за больничные ворота, я с удовольствием затянулась сигареткой, все еще косясь левым глазом на свои красивые и веселые легкие.

Пятница, 28 февраля

Я не люблю родительские собрания. Я вообще собраний не люблю. Как по мне, так собрания любого рода – история про скучные повестки, бесполезное время, нервного потопывание ногой, машинальное включение-выключение подсветки монитора телефона и фигурные узоры в блокноте. А родительские собрания еще и в пятницу вечером на постой. Ну, на что эти люди рассчитывают?!

Сегодня они рассчитывали мне открыть глаза на псих.методики привития любви к домашке, необходимость организации расписания школьника и важность своевременной проверки дневника. Итого: ничего у них не вышло. Всю дорогу я дергала то одной, то другой ногой под малюсенькой партой, куда мои и без того не километровые ноги залезли с трудом. Я стирала пятна тонального крема с монитора телефона. Если бы был блокнот, я бы там, наверняка, нарисовала бы задание по изо за второй класс. А может, и за восьмой. В общем, интересно в собрании было одно: когда оно закончится?

Каждый вопрос очередного неравнодушного родителя у меня вызывал всплеск плохо контролируемой агрессии. Ну, come on, вам это, в натуре, нужно узнать здесь и прямо сейчас? Вас что не ждут друзья, муж, суши, охлажденная бутылочка Pinot Grigio, любимый сериал, книга, кошка, спортзал? Ну что даже гречку перебрать не нужно?

– Вот как вы вообще детей учите. Столько слов незнакомых. Я не уверен, что моя дочь понимает материал, объясненный сложными словами. К примеру, я вчера спросил у Ани, что такое «смеркается». Так вот, она затруднилась. – отец Ани, видимо, не в курсе, что его дочь в третьем классе, и что слово «смеркается» не сложное.

– Мой сын знает, что такое канон, конфуз, слюда, эффект техасского стрелка. И что такое смеркалось тоже в курсе. Нормально даете материал. Может, закончим? – не выдержала я.

– Давайте психолога пригласим. Она как раз хотела с вами всеми побеседовать – преждевременно вынула белый флаг учитель.

– Неееет – опять вырвалось у меня.

– В смысле, Полина Игоревна, вам не интересно видение школьного психолога на развитие ваших детей? – возмутилась Ирина Сергеевна. Видимо, выступление психолога было запланированной частью программы вечера, а тут так удобненько все сошлось.

Я поняла, что из плена этого собрания мне в ближайшие полчаса не выбраться и принялась гуглить, как съездить в Аргентину по дешевке.

Остаток собрания лично у меня прошел в Буэнос-Айресе. Очнулась я на фразе:

– Если вопросов больше нет, спасибо, что пришли. Хорошего вечера!

Моя любимая фраза. Я ждала этого часа полтора. Экзекуция закончена. Меня выписали.

Довольная, почти бегом, я устремилась к своей машине. Именно она привезет меня к охлажденной бутылочке Pinot Grigio, свечам и томным бессмысленным пятничным разговорам.

Я спасена.

Суббота, 29 февраля

День рождения – 29 февраля. Прекрасный тост. Идеальный повод банально пошутить. Неудобная дата для заведения дисконтных карт. Большая вероятность забыть поздравить в не високосный год. В остальном, обычный не ежегодный день. Мама умудрилась родить меня именно в нем. Поэтому, считаю, что праздник ко мне лично вообще имеет достаточно косвенное отношение. В общем, здесь про маму надо.

Как-то довольно давно я написала вот что…

Мама – это то, с чего начинается жизнь. Без нее нет и не было ни тебя, ни меня. Никого… Однажды она села, подумала и решила. Договорилась с папой. Потом они, не факт, что сидели, но точно решали. И решили. Так появились мы. Спасибо.

Мы есть. И пусть бываем упрямыми, вздорными, не слушаем советов и огорчаем порой. Но все равно мы классные. И ты это знаешь. А все потому, что наша мама – ты. И мы тебя за это любим. Ты всегда делила с нами нашу жизнь. Даже тогда, когда с юбкой надевались космические ботинки, а помада была не по возрасту жутко бордовой. Даже тогда, когда дом разрывало от панкрока, и были закинуты в пыльный угол учебники. Когда первая любовь сносила крышу, и решения были неправильными. Ты была с нами всегда. Всегда на нашем берегу. Нам не приходилось орать о помощи, и не дооравшись закрывать наглухо все двери. Нам не приходилось шляться по всем мыслимым друзьям, нам хотелось домой. И до сих пор хочется.

Нам не расстаться, не развестись и не убить друг друга. Мы повязаны в вечности. И ты однажды это решила сама. Можно спорить до хрипоты, обижаться полдня и рыдать до утра. Но взойдет солнце, и мы вспомним, наконец, что дороже-то и нет никого. Вот такая у нас любовь.

А мы уже выросли, и ты повзрослела. Поумнела наверняка. Похорошела несомненно. Тебе вообще к лицу любой возраст. Лишь бы улыбалась. Почаще. Всегда. Начать можешь прямо сейчас.

Мы тебя любим.

Мама, спасибо. У меня всё. С днем рождения меня!