Читать книгу: «Вы это серьёзно?», страница 4
– Кошмаааар – меня одолели мои знаменитые длинные гласные и желание научиться так профессионально вымогать у добрых людей деньги, как этот Христосенко Михаил.
Я, конечно, еще не до конца уверена, что этот чувак – обычный ушлый тип, который сделал себе несколько красивых бизнес-фоточек, скачал на свою страницу несколько статей по введению в SMM и купил таргет. Но сдается мне, разоблачение не за горами. Во всяком случае, начало уже обнадеживающее: если я первым делом восприняла «продающий пост» за взлом Наташкиного аккаунта, полагаю, пост продает не то. Может, конечно, этот какой-то новый SMM-инструмент, испуг как драйвер внимательных просмотров?
В итоге нашего обстоятельного разговора, в рамках которого я системно изложила свою точку зрения на такой вид скрытого мошенничества, Наташка сказала, что я гребаный хейтер. А Христосенко Михаил – молодец. А, между делом, с этим я даже не спорила.
Пятница, 31 января
Последний день января удачно совпал с моим окончательным решением начать новую жизнь. Дауншифтить на Бали я по техническим причинам отправиться не могу (у меня кредит на машину, неоконченное начальное образование Федора и невыплаченные налоги за 2019 год). Но я могу экспериментировать локально. В общем, родился почти меморандум.
1. Отныне я хожу на работу, только потому что: раз. Мне за это платят; два. Все взрослые ходят на работу, и мне тоже куда-то надо ходить. Я отказываюсь хотеть быть лучшей, делать топчик, бороться за рейтинг и карьерный рост. Меня это явно отвлекает. И волосы выпадают.
2. Каждый мой день будет содержать личный эмоциональный ништячок: приятная встреча, вкусная мамина котлетка, свеженаписанная глава, танцы в одних трусах, гель для бровей по скидке, купленные билеты на спектакль, свечи на темной кухне, разбивающие стекла в тачке вопли Ангуса Янга, веселые картинки…
3. Я буду регулярно полезна себе. Вовремя красить ногти, стричь волосы, делать массаж, ходить в баню, варить суп, стирать белое, оплачивать счета, покупать новое постельное белье, менять зубные щетки, мыть машину и платить налоги.
4. Я запишусь ко всем врачам, выполню все обещания, разберу все шкафы и выкину все фантики. Оставлю только переводилки, бикини и теплый свитер.
По-моему, прекрасная программная речь.
Чтобы заручиться доверием избирателей, начать нужно было прямо сегодня. С работы ушла вовремя. Покрасила волосы. Поехала к Наташке. По пути стекла бил Ангус. Выпили бутылочку Prosecco, вспомнили Новый год и Христосенко, поржали и пожгли свечи. Домой вернулась поздно, поэтому до шкафов не добралась.
Отличный старт. Привет, февраль!
Февраль 2020
Суббота, 1 февраля
Февраль – мой любимый зимний месяц. Не потому что в нем у меня раз в 4 года случается день рождения, а потому что он такой…необычный. Не такой, как все. Февраль – самоуверенно короткий: если надо, успевай. Дней меньше всего на 2, а кажется, что неделю отобрали. Февраль – жутко ветреный, и поэтому не всем приятный. Как вспыльчивый человек, что штормит по ерунде. И кто-то в этом всегда отметит мощь и стихию, а для кого-то это чересчур. Февраль – обманчиво последний. Зима уже на излете, но это никогда не конец. И, конечно, все это знают, но надежду не отнять. И за все это февраль мой.
Когда мало времени, я успеваю больше. Да, и к чему затягивать. Я люблю укладывать действия в папку zip.
Когда по-честному пылят, я восторженно внимаю буре. Да, и сама могу объявить штормовое по случаю.
Когда меня театрально обманывают, даря надежду, я сижу тихонько как в театре, наблюдаю и получаю удовольствие от неуемной фантазии автора и прекрасных костюмов.
Мой февраль, в этом году ты даришь мне 366й день. И я благодарна. Еще один день, концентрированно трудный, наполненный стихийными искрами и заманчивой ложью, что скоро весна. И я его проведу.
Воскресенье 2 февраля
Во время еженедельной уборки заметила краем глаза елку. Новогоднюю елку, которая до сих пор стоит в моей доме. Она уже пережила мое крайне заблаговременное праздничное настроение, государственный Новый год, старый Новый год, китайский Новый год. Если так пойдет, у моей вечно зеленого все шансы справить и еврейский (для справки, это в сентябре). И надо сказать, тут дело не в моей особенной любви к праздничной атмосфере и желании затянуть все это на подольше. Я вдруг осознала, что я вообще перестала замечать новогоднее убранство дома. Это так гармонично влилось, что стало неотъемлемой частью интерьера. Так вот, сегодня вытирая пыль, я как-то случайно почти носом воткнулась в елку. О, елка! А там еще и Джоржди до сих пор в красной шапке с белой оторочкой, и свечи Merry Christmas наполовину уставшие. Надо бы убрать это все уже, подумалось мне. И я принялась дальше вытирать пыль.
Уважаемые евреи, мы уже все украсили. Ждем с нетерпением Рош ха-Шана!
Понедельник, 3 февраля
Каждое рабочее утро мы с коллегой Наташкой начинаем одинаково. Сформированный годами алгоритм, слаженная работа, все расписано по минутам. Всего 5 пунктов. Сегодня, как всегда.
1. Звонок по внутреннему:
– Привет! Кофе
– Иду!
2. Звонко цокая каблуками мы чешем из разных углов офиса с обеденным контейнером и пустой чашкой на кухню. Открывается холодильник. Фууу, кто-то опять забыл свою еду с пятницы. Закрывается холодильник. Гудит кофе-машина. Я усаживаюсь на стул и открываю ленту инстаграм. Не поднимая глаз о телефона:
– Как прошли выходные? Чем занималась?
– Диван, сериал, какао.
– А я елку опять не убрала. Собираюсь встречать еврейский Новый год.
– Хорошая идея. Не думала об этом.
– Я тоже не думала. Но нужно открывать для себя что-то новое.
– Кстати, о новом. Я прошла собеседование кое-куда. В общем, в конце недели напишу заявление. И через две недели уезжаю в Питер.
Я давно знала, что Наташка собирается что-то менять и продолжать карьеру вне нашей компании, как принято говорить, даже когда кого-то увольняют. Но, когда должно произойти что-то, но ты этого не хочешь, появляется гипюровая иллюзия, что этого не произойдет никогда. Такая хорошая высокотехнологичная защита мозга от всяких потрясений. Так вот, и мой мозг, видимо, проделал то же самое. Я была не готова. Нет, я, конечно, очень за Наташку рада. Но я не готова.
– Здорово. Ты молодец. Буду скучать.
3. Помытые чашки, звонкое цоканье каблуков в обратном направлении и кинутая через 10 метров каждодневная фраза:
– Одевайся, заходи курить
– Да-да
4. Снимаются офисные туфли, надеваются сапоги, пальто, шарф, перчатки. В кармане телефон, пропуск, сигареты, зажилка, пару фантиков.
– Ну, и почему ты еще не одета?
– Идууууу!
5. Выходим на улицу. Утро бодрящее, вокруг бело и тихо. Шумно выдыхаем дым по очереди. Молчим. Я думаю о том, с кем я буду жить эти 5 пунктов каждое рабочее утро. Наташка, наверно, думает о том, как запихнуть в несколько чемоданов 36-летнюю жизнь.
Думать нам еще 18 дней.
Вторник, 4 февраля
В нашей стране когда за рулем женщина страшно даже аптечке в багажнике. Я тоже доверия на дороге не вызываю ни у кого, включая аптечку и Алёшу. Именно поэтому он старается со мной ездить только за рулем своей машины или на троллейбусе. Но бывают случаи, когда Алёша забывается, и в этом бессознательном состоянии садиться таки на переднее сидение моего Рено. И тут начинается самое интересное. Поскольку на ходу не выпрыгнешь, он вынужден сражаться. И это целое представление. Так случилось и сегодня.
В бессознательном Алёша сел, и мы поехали в гипермаркет. Ехать, надо сказать, всего минут 5-10. Но даже за это время он успел довести себя до исступления и фактически стать отличным потенциалом клиентской базы психотерапевта. Он орал «Поля, стой» на каждом светофоре, цокал, цыкал, мял колени (слава богам, свои), громко и явно непроизвольно выкрикивал матерные слова, как-будто у него синдром Туретта… В минуты затишья утверждал, что права мне продали за бочку бензина (хотя это сущая неправда: документы в этой стране я не покупаю принципиально). Я же всю дорогу смеялась, шутила, что у него от такого стресса сейчас что-нибудь непременно отвалится, и возможно рандомно. Иногда говорила, что «все под контролем, мамой клянусь» и продолжала ржать. От этого его парализовывало еще больше. Одним словом, по истечении этих 5-10 минут, Алёша вывалился на парковку, ноги его уже не держали (видимо, слишком сильно размял колени), но сигарета во рту держаться еще могла. Курил он долго, продолжая что-то невнятное бурчать себе под нос. Я напевала какую-то песенку, только что услышанную по радио. Видя мою беспечность, новая волна подкатывала к Алёшиному берегу. И все заново… В общем, шоппинг он мне испортил. За это я его прокатила обратно домой. Не уверена, что он это запомнил.
Весь вечер молчал. Видимо, думал о чем-то.
Среда, 5 февраля
Удивительное дело, даже перманентное раздражение может стать любимой привычкой, от которой трудно отказаться. Но мало, кто, конечно, готов себе в этом признаться. От этого наблюдения особенно увлекательны.
Моя мама работает в школьной библиотеке. Многие думают о библиотекарях, как о счастливых бездельниках, у которых есть возможность совершенно легально читать книги на работе. Да, и вообще, непыльная работенка у них. Уверяю, это не так. У моей мамы точно не так. Она привыкла к своей работе относиться ответственно и с полной отдачей. В общем, у мамы трудная работа. И, наконец, ей удалось это донести до директора. У мамы появилась помощница, Маша. Маше за сорок, у нее парочку детей, муж, и она никогда не работала больше двух месяцев. Хотя образование Маше позволяло. В общем, мама сделала вид, что она очень рада. Но радость длилась минут десять. Ровно до тех пор, пока мама не поняла, что с Машей будут проблемы. К маминому великому сожалению, Маша совершенно ничего не понимала ни в книгах, ни в документах на эти книги, ни даже в детях, которым эти книги она теперь была обязана выдавать. Надо сказать, мама – настоящий боец, и сдаваться сразу не в ее правилах. Она от души пыталась «научить эту бестолочь хоть чему-то», а именно тому, как делать все то и так, как делает, привыкла делать и никогда не будет делать по-другому моя мама. Как вы подозреваете, попытки проваливались одна за одной. Быть идеальным библиотекарем, как мама, Маше было не дано. У меня вообще есть сомнения, что такие киберлюди существуют. В общем, Маша держалась, как могла. Беспрестанно сидела на больничных и отпрашивалась на полдня сводить одного ребенка к логопеду, а второго на баян. Но даже такой выход, оказался не выходом.
Через полгода, то есть сегодня, Маша сдалась и уволилась. Мама настойчиво выдохнула: «Ну, наконец, ушла и больше не будет трепать мне нервы своей бестолковостью. Быстрее сама сделаю, чем ей объясню триста раз, а потом еще и самой переделывать». И казалось бы, вот оно мамино счастье. Но видимо не совсем. Весь вечер и наши разговоры были посвящены Маше. Мама вспоминала, какая же она бестолочь и вообще зараза. По третьему кругу рассказывала мне про все Машины косяки и залеты. Через каждое предложение я повторяла: «Мам, ну видишь, как хорошо, что она уволилась». Мама мне на это особо ничего не отвечала, почти игнорировала, как-будто что-то неприятное, и продолжала изливать свои возмущения. В результате, претензии к Марии скатились до того, что ей было предъявлено: «Она даже не подумала, как я буду со всем справляться одна. Совершенная эгоистка. Только о себе и думает». И в этом месте до меня дошло: мама привыкла к Маше, Маша своей бестолковостью и вызовом на вынужденное раздражение ее развлекала, вносила «перец» в мамину библиотечную жизнь. А теперь она ушла, и мама сбита с толку. А что же теперь?! Кого учить, быть идеальным так, чтобы не получилось?..
Надеюсь, маме скоро выдадут еще одного помощника. И она опять станет счастливым незаменимым библиотекарем.
Четверг, 6 февраля
Помогать детям с домашним заданием, проще говоря, учить их уроки – какое-то сатанинское испытание для людей с интеллектом и нервной работой. Для начала возмущает тупость автором учебников, издателей, да и, что уж там, учителей. Дальше начинает возмущать тупость собственного ребенка.
В начальной школе особенное уважение у всех, без исключения, родителей вызывает Окружающий мир. Это такое дополненное природоведение. Причем, дополненное, пожалуй, всем. Как-будто сел какой-то умный методист какого-то авторитетного НИИ Министерства образовании (интересно, а такое есть вообще?), взял в руки советский учебник по природоведению и дорисовал картинок про все, что вообще когда-то знал об этом мире: чукчи живут на севере, арабы ходят в мечеть, МЧС спасает от пожаров, Россией правит президент, а еще вчера у меня зуб болел. В общем, методист от души нарисовался, а мы теперь проекты делаем на тему его насыщенного жизненного опыта.
Но окружайка не всегда в авангарде общего образовательного маразма начальной школы. Есть еще такая уникальная штука, и это уже русский язык – сочинение по картине. В целом, я не против сочинений: довольно полезный инструмент в развитии навыков связной и информативной письменной речи. Я даже не против их написания на тему той или иной картины. Если, конечно, ребенку предлагают порассуждать на тему «Последний день Помпеи» Брюллова, «Прощание Олега с конем» Васнецова, или, на худой конец, «Бурлаки на Волге» Репина. Там чувства, там краски, там судьба. Там есть, где разгуляться, в том числе и по части словотворения. Но когда речь заходит о художнике Билибине, слова теряются даже у меня. Но их надо найти и скроить из найденного приличный текст предложений на 15.
Сегодня слова мы искали примерно часа полтора. Было такое ощущение, как-будто я гречку перебирала: полнейшее насилие над личностью бесполезным занятием. В итоге, как ни искали, приличных так и не нашли. А неприличные слова записать мы не решились (Федор – отличник. Отличнику так экспериментировать опасно) . В итоге, пришлось написать что-то пространное, не по делу, предложений на 15.
Столько о художнике Билибина, уверена, еще не писали.
Пятница, 7 февраля
Видимо, после того, как меня по-хамски утопили в живописи, я хотела хоть какой-то сатисфакции от искусства. Поэтому вечером за бокалом вина со Вздо и Алёшей я самопроизвольно начала разговор о литературе. Сделала я это явно опрометчиво: ввязываться в драку с двумя гопниками, когда ты с маминым борщом в сумке и очках на носу – уверенная попытка самоубийства. Вздо перечитала половину библиотеки имени Ленина, да и Алёше уже давно пора оторваться от покетбука, и поменять лампы на кухне. В общем, в литературе я на их фоне дрыщ. Черт же меня дернул. Но поскольку отступать было уже поздно, я решила что «мамин борщ» тоже на что-нибудь сгодится, лишь бы не убили.
В итоге, мы обсудили произведения Макса Фрая. Ну и что, что я их не читала. Поговорили о вкладе в современную фантастику Лукьяненко: на такие случаи, у меня в кармане всегда есть «Фантастику не люблю. Это как-то не моё». После Лукьяненко я решила, что самое время пойти в наступление и ввернула пару интригующих фраз о книге, которую я сейчас читаю. «Борщ» пригодился, никто не из моих собеседников не имел ничего об этом романе, и я оказалась на пару минут «сверху». Потом опять Бредберри, Стругацких и… И, наконец, мы добрались до Достоевского. О Достоевском можно долго, причем все без разбору. Так приблизительно и вышло. Мы пришли к тому, что Федор Михалыч – уникальный тип: по нему никто из нас не смог вспомнить ни одного достойного фильма. Мне было не жаль, поскольку его и читать то невыносимо, а если еще и смотреть, то, по всей вероятности, до утра можно и не дожить.
Мы с наслаждением шлифовали каждое слово этого великолепного разговора. Наконец, у нас выдался шанс провести вечер с чувством исключительной небесполезности своих личностей. Это было прекрасно и очень свежо. И здесь надо отдать должное, как ни странно, художнику Билибину. Пусть он и не сделал какого-то огромного вклада в искусство, но ему удалось его внести в наш чудесный пятничный вечер. Кто знает, как бы он сложился, не будь я столь по-хамски утоплена в его живописи вчера.
Суббота, 8 февраля
За разговорами о Достоевском я как-то случайно пропустила совокупный объем выпитого вина. Поэтому с утра меня ждали: оригинальная прическа, красный белок глазных яблок, неприятное покалывание в верхней доле задней поверхности правой части лобной доли и желание жрать. Пардон, за вульгарность, но слово «есть» здесь категорически не подходит. С похмелья хочется именно жрать. Причем, исключительно неорганическое, сублимированное, с трансжирами, глютеном, ГМО и пальмовым маслом. Не уверена, что наука может это хоть как-то объяснить. Утверждение о том, что с похмелья в нашем организме критическая нехватка элементов, содержащихся в измельченном куске пластмассы, перемешанном с картоном и вазелином, со вкусом бекона, лично я не верю. По мне, так это просто абстинентная распущенность. Организм и без того в стрессе, психика все понимает и не прессует. А кусок пластмассы со вкусом бекона любому человеку в любом состоянии хочется, просто мы научились себя контролировать. Но не с похмелья.
Мы пришли в мак. Я с наслаждением умяла ролл, картошку, соус и колу. На обороте каждой упаковке посмотрела каллораж этого пира, не поперхнулась, не записала, не погрустнела, а только радостно улыбнулась проходящей мимо девушке с морковными палочками и водой. На душе стало по-субботнему тихо и просторно.
Я натянула шарф и варежки, и мы долго гуляли с Алёшей и Федей по снежным аллеям. Сочиняли сериал про авокадо, придумывали свой семейный мерч и пели песни про ежа. В общем, было чудно, я отошла.
Вывод дня: хорошо, когда есть рецепт, аптека в двух шагах и, всё не зря!
Воскресенье, 9 февраля
Алёша порой поражает меня своими непревзойдёнными идеями. Они возникают, казалось бы, ниоткуда. Хотя, если подумать, всё имеет свои корни. Но подумать почему-то не хочется. Наверно, я просто боюсь узнать об Алёше что-то настолько новое, что это отразится на наших отношениях. Поэтому обычно я оставляю все так, без ответа. Интригующие Алёшины идеи имеют свойство быть невероятно идиотскими. И, если не искать смысл, это станет незапланированным развлечением. Проще говоря, поводом поржать.
Сегодня Алёше в голову пришло…взвесить ее. Голову то есть. Он с важным видом достал весы, положил их на кухонный стол, а затем на них положил и свою, собственно, голову. Вышло так, что его, без сомнения, уникальная голова (вы только попробуйте в одном сверхмаленьком домике уместить знания об устройстве отопительных систем и желание знать, сколько весит отдельная часть тела) весит целых 9 килограмм и 800 грамм сверху. Поразительно.
Далее, разумеется, вышла инженерная дискуссия между маркетологом (то есть мной) и теплоэнергетиком (то есть Алёшей) о корректности результатов проведенного исследования. Вспомнили про Архимеда, земля ему пухом. Про объем и плотность взвешиваемого элемента. Про необходимость учета дополнительных элементов, таких как волосы, уши и даже нос (а он у Алёши такой, что неплохо его было бы учесть). Но к консенсусу, ясно дело, два профильных специалиста по взвешиванию головы так и не пришли. Поэтому было решено зачесть полученные результаты в корректные и не продолжать дальше этот идиотизм.
Более научного воскресенья у меня давно не было.
Понедельник, 10 февраля
Фраза дня: «Господи, как умирать надоело…»
Проще говоря, когда праздник каждый день, шампанское доставать повода все меньше. И от этого таааак скучно. Вот только чувство собственной истрепанности от ежедневного гудежа, тошнота и хочется в Танзанию. И так с любым крайне позитивным или негативным событием. Высокая концентрация в длительном применении вызывает обратный эффект. От затяжных праздников хочется больше скучать. От скучной работы хочется карьерного роста. А если тобой отрыто, агрессивно и уже долго недоволен босс, со временем перестаешь расстраиваться, бороться и бояться. Перестаешь, потому что начинаешь зевать. «Господи, как умирать надоело…».
На работе я в последнее время то зеваю, то хочу карьерного роста. Но почему-то в Танзанию тянет постоянно.
Вторник, 11 февраля
Сегодня удивительно плохой день. На утреннею йогу проспала. Яиц не нашла в холодильнике. И Федор проснулся в своем самом безнадежном образе «ну, что же вы не убьете меня никак». В таком настроении с ним лучше вообще не разговаривать, ибо понахвататься его безнадеги и тлена, как нечего делать. И так фонит, конечно, но за разговором относительно невозмущенный фронт перешел бы в очевидный циклон. Мокнуть под Фединым дождем я не собиралась, но пару капель все же упали, а я опять без зонта. В общем, пошло поехало.
Очереди на заправке. Опоздала на работу. Чуть не растянулась у крыльца, поскользнувшись на луже февральского плюсового льда (упасть не упала, но йога у меня все-таки сегодня состоялась). Выслушала очередной протяжный спич босса на тему, как я неудовлетворительно исполняю свои обязанности, и как из хорошего продукта я не удосужилась сделать совершенно другой хороший продукт (это как-будто ты любишь яблоки и пришел угостить ими человека, который любит груши. И он такой тебе с порога: «А ты какого хрена мне все это принес?! Че груши из них сделать ума не хватило?!»). Потом я долго зевала. После обеда все же начала делать из яблок груши. В результате не успела сделать ничего умного. К концу дня все-таки загрустила и решила поехать к родителям. Папа с мамой меня почти всегда развлекают и кормят ужином. Как в детстве. В общем, за утешением и выравниванием энергетического полотна души я устремилась в отчий дом. А там селедка с винегретом, шоколадная конфетка, папины анекдоты и мамины истории про российское образование. Как в санаторий съездила. В общем, к Алёше с Федей я отчалила практически как новенькая. Мой день, по сути, только начался.
Среда, 12 февраля
Когда ты записываешься на маникюр в девять часов вечера, в твоей жизни что-то явно не так. Но, как говорится, жить нужно или с юмором, или с психиатром. Я предпочитаю с юмором. Ну, и с маникюром.
Традиционное Верино сообщение-напоминание о записи «Жду сегодня в такое-то время» никогда не предполагает сообщения, отличного от «Да, спасибо, буду. До встречи!». Но, поскольку мы выяснили, что в моей жизни что-то не так, это абсолютно развязывает руки и снимает ответственность за любой инфернальный бред. Вера в ответ от меня сегодня получила: «Жди и готовься делать леопардовый принт». Мой мастер маникюра знает, что, кроме ньюда и классического красного, я крашу что-то еще только под Новый год, в депрессии и «под эти брюки». Леопардовых брюк у меня нет. Надя это тоже знает. Потому что я старовер, ретроград и скучнейший клиент, на которого не напасешься двух цветов. А тут такое. В общем, она ответила что-то типа «угу».
Ровно в 21:00 я зашла в Верину студию. И первое что она мне сказала:
– Ну, садись. Будем леопарда рисовать!
– Вера, я пошутила. Ты нормальная?! Какой леопард?! Ты посмотри на меня: леопард совсем не пойдет под мои синяки под глазами! – я от страха, что она всерьез, начала даже немного оправдываться.
– Да, ты что?! Отличный выбор. Сейчас, знаешь, какого красивого леопарда тебе нарисуем. Обзавидуются все. – сказала Надя и начала внимательно копаться в своим баночках, явно подбирая подходящие леопарду цвета.
– Вера! Вера! Услышь меня, пожалуйста! Я, правда, не хочу леопарда. Давай просто ньюд, как обычно. И разбежимся по домам. Уже поздно. А у тебя дети. И у меня. – я начала натурально переживать. Надя выглядела решительно.
– Поля, перестань. Мне не жалко времени. Лишь бы посмотреть на тебя в пятнах по всем ногтям – Вера, наконец, нажала взахлеб ржать. Она была дико довольна собой.
Я смотрела на нее все еще испуганными глазами. Не сразу дошло, что я безопасности. В общем, проститутский маник был отменен. Я могла по-прежнему исчерпывать Верины запасы ньюда.
Слава богам и святому шеллаку, домой я ушла с приличными ногтями и хорошим настроением.
Четверг, 13 февраля
Весь день болит горло, зудит в носу и чешутся руки.
Горло и нос – это явно ОРЗ. ОРЗ – острое респираторное заболевание.
Руки – это, без сомнений, МТЗ. МТЗ – мое терпение закончилось.
Хорошо, что вместе с моим терпением закончилась и страница сегодняшнего дня в моем ежедневнике. Когда больше некуда писать, есть шанс забыть. Надо бы им воспользоваться.
Пятница, 14 февраля
День Святого Валентина – день всех влюбленных. В нашей семье романтикой не мусорили никогда. Мы из другого теста. Мы – сборище циничных, саркастичных любителей обнимашек. Без сердечек из бумаги, без цветов из ближайшего супермаркета по скидке, без плюшевых, прости господи, зверей. Да, и в любви друг другу у нас принято признаваться не по случаю. Но сегодня что-то пошло не так.
Встав с утра, я наощупь направилась на кухню. Выпить тот самый непревзойдённо полезный стакан воды. Проходя мимо холодильника, заметила что-то инородное на дверце. Опять заляпали, подумала я, и пошла дальше. Но есть во мне идиотское из серии: пока в душе можно помыть раковину, пока крашу ресницы, можно и зеркало от брызгов протереть. Вселяющее безответное бешенство несовершенство должно быть устранено в ту минуту, когда оно было замечено. Короче, пришлось прямо в пижаме с нечищенными зубами вернуться к холодильнику с тряпкой. И каково было мое удивление, когда вместо пятна от заляпанных в кетчупе рук я обнаружила записку «Мама, я тебя люблн». Конец цитаты. По почерку, наличию слова «мама» и ошибке в слове «люблю» я сразу установила – Федя. Мило, трогательно даже. Не ожидала. От себя. Чуть слезу не пустила, честное слово. А вроде просто бумажка на холодильнике.
Восстанавливаться от романтического удушья я отправилась, по старинке, на работу. Там никакого Валентина и любви. А все признания написаны не на красных листках в форме сердечек, а на фирменном бланке с датой и личной подписью.
Вечером вернувшись с неромантичной работы, я опять прошла мимо романтичного уже с утра холодильника. А он… стал еще романтичнее. К Фединому сердцу прибавилось Алешино. И тюльпаны в вазе рядом с Джорджи. Черт. Да, что вообще у вас тут происходит? Такого захода я не ожидала. Но вышло неплохо. А я то думала, что все про них знаю.
Фраза дня: «А я то думала, что все про них знаю»
Суббота, 15 февраля
Валентинова романтика не спасла. ОРЗ таки догнал. Весь день в постели. Мои кавалеры на сегодня: носовые платки, сироп от кашля, градусник, одеялко, пицца и ромашковый чай. Федя сунул под бок панду Мяу-Мяу. Стало еще паршивее. Суббота в обнимку с Мяу-Мяу сделала совершенно очевидным: день насмарку. Точнее насморку. Фаталити.
Воскресенье, 16 февраля
Не снимать пижаму два дня – это, я вам скажу, интересно. С одной стороны, это как ходить в одних и тех же шмотках два дня: возникает чувство, что ты не ночевал дома. С другой, похоже на то, что дней не два, а один, просто он ооочень длииинный. А с учетом того, что кавалеры те же и там же, так и вовсе ощущение, что вокруг все замерло. В движении только сопли, только они и текут. Фаталити, часть вторая.
Понедельник, 17 февраля
Фраза дня: «Русские не сдаются». День реинкарнации был распланирован посекундно. Наматывая сопли на сжатый и готовый к бою кулак, я села в машину ровно в 08:30. На мне было платье, колготки, сапоги и красная помада. Во мне было противотемпературное, противовирусное и витаминка. Вокруг витал легкий флёр абсурда. Я решительно отправилась на работу. Труд по легенде должен был меня не только облагородить, но и вылечить. Но не успел. Ровно через час после показательного начала моего ратного подвига под названием «Сдохну, но долг перед компанией выполню» мне позвонил Алёша и сообщил, что я отправляюсь на больничный. И всем плевать, какие там подвиги я собралась вершить наперекор судьбе. У Феди температура. Ставь на почту автоответ и вызывай врача, мать!
Я во всем привыкла искать и находить знаки. Здесь знак был очевиден: идея с реинкарнацией не удалась. Обратно в пижаму и оооочень длинный день. Казалось бы. Но и здесь нет.
Врач к нам ехать отказался: «Пока никто не умирает, у вас есть прекрасная возможность посетить поликлинику №4! А вы у нас давно не были? Мы ремонт сделали. И даже электронную очередь. Приезжайте, вам у нас понравится». И мы с Федей поехали. Очередь отличная, ремонт свежайший, и даже номерки. И чего нам у них не понравилось?! Сама не знаю.
После посещения поликлиники Федя сообщил мне, что я отличный специалист. Хоть и без медицинского образования. Лечу его всем тем, что прописал врач. Даже в аптеку можно не заезжать.
– Напомни, а зачем мы там сидели целый час?
– Больничный лист, Федор. Тебе не ходить в школу, а мне – на работу можно только при наличии заверенного листа нетрудоспособности. Но абсурд в том, что трудиться нам все же придется. У тебя домашка за всю неделю, а у меня ноутбук, мышь и вайфай.
– Эххх. Невеселый больничный.
Федор в свои девять, наконец, осознал, что мир жесток. Даже если ты на больничном.
Вторник, 18 февраля
Феде стало легче. А мне, тем временем, тяжелее. Я уткнулась в несовершенство современных сервисов по удаленке. Пришлось поехать на работу. Уходя из дома, я от души пообещала Феде, что всего на пару часиков. Он посмотрел на меня с недоверием. Видимо, есть, что вспомнить. Как же Федор был прав! Два обещанных часа превратились в пять. С работы я фактически убегала, тяжело дыша в трубку. На этом раз я пыталась сказать чистую правду:
– Федя, дорогой, я уже выхожу, честное слово. Спускаюсь по лестницу и несусь к машине!
– Ты мне это уже говорила.
– Нет, ну честно. Слышишь, как дышу. Тороплюсь очень.
– Ладно, верю. Просто мне скучно очень. Я уже все дела переделал.
На этот раз неправда была на его стороне. Когда я приехала домой, выяснилось, что под «всеми делами» совершенно не подразумевается домашнее задание. И поскольку больше никуда слинять я уже не могла из соображений совести и родительского долга, пришлось участвовать. Рабочий день на больничном продолжался…
Среда, 19 февраля
Я, наконец, осознала, что нет ничего более чудовищного, чем хоумофис. Привычный распорядок даже самого суматошного рабочего дня в офисе подразумевает наличие, как минимум, пары перекуров, хоть и 5-минутного, но обеда и, главное, своего окончания. Рабочий день дома не имеет сложившегося годами шаблона, алгоритма. Никаких тебе штампов, сплошная импровизация и творчество. И как все творческие люди ты не организован, ни черта не успеваешь и везде бардак. А с учетом того, что еще и торопиться никуда не нужно: заночевать выходит прямо на «рабочем» месте, так и вовсе все идет под откос.
