Читать книгу: «Мерцание «Призрака»: лик смерти», страница 18

Кайл сел в такси и, положив на сидение рядом свою сумку, немного расслабился, понимая своим подсознанием, что этого делать никак нельзя, даже если очень хочется.

– Куда вас отвести, сэр? – спросил таксист, сев за руль и запустив двигатель.

– Отвезите в неплохой, но в тоже время недорогой отель в Вашингтоне ближе к центру города, – внимательно посмотрев на таксиста, словно пытаясь увидеть в его лице что-то подозрительное, ответил он. Робинсон, конечно, понимал, что в таксисте нет ничего необычного. Простой парень из негритянского гетто, но память есть у всех людей, и поэтому в его сознании Кайл должен был остаться одним из многих.

– Хорошо, сэр, – добавил таксист и отвернулся, включая поворотник. Он нажала на педаль газа, и «Форд» тронулся с места, вливаясь в транспортный поток.

Робинсон поправил воротник куртки и попытался, пусть даже и на время, переключить свои мысли на что-то нейтральное, то, что приходило редко в его снах: семья, дом, счастье, пусть и недолгое. Всё это было, думал Кайл, но всё прошло и оборвалось одним прекрасным днём.

Кошмары очень часто переплетаются со счастливыми воспоминаниями. Таков уж их удел и такова их систематика. Одно поглощает другое, чтобы в итоге стать кошмаром, от которого хочется бежать далеко в сторону! Туда, где есть надежда и существует вера во что-то лучшее, чем то, что ты имеешь на данный момент… А что же до любви, так это всего лишь красивая сказка, которая бывает, но какая очень быстро испаряется где-то в неизвестности.

Робинсон ехал и смотрел на дорогу, где сновали автомобили, улицы, полные странной, такой непонятной Кайлу жизни. Америка была не родной Британией, где всё размеренно и неторопливо, где есть пабы и футбол. Здесь же были бары с мордобоем и сраный бейсбол и баскетбол. Все эти виды спорта Робинсон ненавидел, считая их полным дерьмом, как и местное американское пиво, которое было хуже ослиной мочи.

– Сэр, приехали, – затормозив около небольшого и уютного отеля, произнёс таксист.

– Спасибо! – сказал Кайл и протянул чернокожему таксисту пятьдесят долларов, решив осчастливить паренька президентом Грантом.

Таксист скривился, рассчитывая на что-то большее, понимая, что туристы должны быть более щедрыми, но понимая, что все белые – козлы, плюнул на всё и взял пятьдесят долларов.

Робинсон покинул такси, взяв с сидения сумку, которую повесил на плечо и, закрыв заднюю дверцу, направился в отель.

Зайдя внутрь, он подошёл к администратору на рецепцию и, осмотревшись по сторонам, произнёс:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, сэр, – слегка усталым голосом начала девушка-администратор. – Чем могу вам помочь?

– Хотел бы снять у вас номер, – улыбнувшись, ответил Кайл.

– Хорошо. Ваш паспорт, пожалуйста, – улыбнувшись в ответ, но слегка вымученно произнесла администратор.

– Пожалуйста, – вытащив из внутреннего кармана куртки паспорт и положив его на стойку, добавил Робинсон.

– О, вы из Шотландии? – открыв паспорт Кайла, спросила администратор.

– Да. Наконец выбрался посмотреть Вашингтон. Столицу мировой демократии, – улыбнувшись, произнёс Робинсон, понимая, что ещё мгновение и его вырвет от собственных слов, но всё же сдержался.

– Вот ваш ключ, – протянув ключ-карту Кайлу, сказала администратор и отдала ему паспорт.

Робинсон забрал всё и направился к лифтам. Он нажал на кнопку вызова, и двери лифта разъехались в стороны. Кайл нажал кнопку третьего этажа, и лифт быстро поднялся. Робинсон вышел из кабины лифта и направился вдоль по коридору. Пройдя несколько метров он подошёл к двери своего номера и, проведя ключ-картой по считывателю, нажал на дверную ручку и вошёл внутрь.

Апартаменты оказались просторными и светлыми. Обставлен номер был просто, но все необходимые предметы мебели были. Кайл положил сумку на кресло и сел на диван, понимая, что, наконец, может немного отдохнуть.

Нью-Йорк. Манхеттен.

Анджелина сидела за столом на рабочем кресле и печатала на ноутбуке отчёт по операции «Лик Смерти». Она пыталась не упустить не одной даже пусть и мельчайшей детали. Столько всего нужно было изложить в этом отчете, что её голова даже почувствовала, что буквально разрывается от мыслей.

Агент Стивенсон продолжала печатать, собирая все события, произошедшие с ней и её группой в Париже, воедино. Она понимала, что фигура бывшего агента ЦРУ Феликса Томпсона была отнюдь не простой, и существовало множество подводных камней в этом деле. Анджелина понимала, что всё, что произошло, показывало только то, что был какой-то невидимый дирижёр во всём этом деле. Убийство Томпсона говорила только о том, что некто хотел замести все следы, чтобы потом никто не смог ничего найти. И это у этого некто хорошо получилось, а мисс Стивенсон и её команда были лишь наблюдателями за этим всем, и в их силах толком ничего не было сделать. Всё было распланировано кем-то за них.

Анджелина закончила своё изложение фактов и домыслов и отвлеклась от экрана ноутбука. Её задумчивый вид давал полностью понять то, что она сосредоточена только на отчёте и ни на чем более. Но внезапно мисс Стивенсон с силой выдохнула и откинула голову на спинку рабочего кресла. Она посмотрела на потолок в тёмной комнате, где из средств освещения горела лишь одна настольная лампа, и вновь обратила своё внимание на напечатанный только что текст.

Анджелина машинальным движением вытерла еле заметный глазу небольшой слой пыли на настольной лампе, и почувствовала, что сегодня уже больше не сможет написать ничего вразумительного, хотя больше и не было ничего! Поэтому мисс Стивенсон сохранила текстовый файл своего отчёта и, сделав небольшой глоток апельсинового сока, стакан с которым стоял около ноутбука, слегка потёрла слипавшиеся глаза.

Она выключила ноутбук, встала с рабочего кресла, пододвинув его ближе к столу, и сняла халат, оставшись только в футболке с надписью «CIA» и элегантных трусиках.

В тот момент Анджелина поняла, что её сердце охватила такая скука и тоска по человеку, которого она любила больше всей своей жизни, но про которого не знала в принципе ничего, кроме того, что не могла без него жить, желая снова и снова встретиться с ним, попав в его крепкие объятия.

Легкий вздох участил её сердцебиение. Мисс Стивенсон подошла к кровати и, откинув одеяло, легла на постель. Но мысли продолжали не отпускать её, и в следующий момент она непроизвольно, едва слышно сказала:

– Алессандро…

На мгновение задумавшись, она закрыла глаза и заснула, повернувшись на левый бок.

Нью-Йорк. Манхеттен.

Романов посмотрел в окно, ощущая в этот момент, что его голова думала только о Кристин, и больше ни о ком! Сколько же тысяч километров до неё? Мгновением позже перевёл взгляд на часы, которые висели на стене, показывая очередной вечер.

Андрей пытался вспомнить те моменты, когда он был рядом с Кристин. С такой простой и необычной девушкой, которая пленила его сердце и заставила биться по-новому. Судьба редко была милостива к Призраку. Многие моменты уходили в глубину сознания, чтобы там упокоиться и больше никогда не возвращаться, дабы не беспокоить Романова, причиняя ему всё новую и новую боль от ушедших в небытие мгновений. Так из мгновений и создана жизнь, думал Андрей, понимая, что мгновения и создают всю ту атмосферу, где человек живёт и делает то, что считает нужным. Его же судьба редко милостиво разрешала ему увидеть счастливые мгновения, чтобы их прочувствовать и запомнить на всю оставшуюся жизнь, для того, чтобы не было мучительно больно от нелепо прожитой жизни.

Призрак дыхнул на оконное стекло и прикрыл на мгновение глаза. Всё было так, как ему удалось пережить. Мысленно он благодарил судьбу, которая, отобрав у него всё, поставила на его многострадальном пути прекрасную девушку, чей искренний взгляд зарождал в его сердце несравнимую ни с чем любовь.

– Кристин… – тихо произнёс он.

Призрак открыл глаза и подошёл к журнальному столику со стеклянной столешницей и металлическим основанием, на котором лежали папка с бумагами, планшет и стояла кружка с чаем. Романов сделал несколько глотков крепкого чёрного горячего чая и сел на кресло, взял в руки планшет, где был составлен план проникновения в штаб-квартиру ЦРУ, описанный двойным агентом Янусом.

Андрею план не очень нравился! Риска в нем хватало с лихвой, что означало, только одно: весь план проникновения – это не что иное, как прогулка по лезвию бритвы, такому тонкому и такому острому, что любое неловкое движение или что-то, что называют форс-мажором, может привести к провалу, до которого доводить, безусловно, было невозможно! Конечно же, многое зависело от самого Джона Колдуэлла, и это не очень нравилось Призраку. Полная зависимость операции от одного человека, и если ещё этот человек не сам Романов… Одним словом, было за что волноваться! Однако выбора, по большому счёту, не было. Андрей положил планшет на стеклянную столешницу журнального столика и взял с неё папку с бумагами, которая являлась копией личного дела офицера ЦРУ, в которого Призраку придется перевоплотиться. Это единственное не вызывало у Романова сомнений и сложностей! Что он умел делать крайне неплохо. Годы в конторе научили его перевоплощаться до полной неузнаваемости, так, что родная мать могла не различить. Впрочем, талантов у Андрея было хоть отбавляй, но главным талантом по-прежнему оставалась его величество импровизация!

Призрак прекрасно понимал всю сложность предстоящей операции, но осуществление её было необходимо, поскольку на кону стояло очень и очень многое. Внезапно Романов услышал звук ключа в замочной скважине. Он нащупал лежащий под подушкой на диване «ЗИГ-Зауэр П-229» с глушителем и, обхватив рукоять пистолета правой рукой, вытащил его из-под подушки и быстро спрятался за углом, мысленно готовясь в случае проникновения стрелять.

Дверь открылась. На пороге стоял мистер Колдуэлл, который, вытаскивая ключ из замочный скважины, сказал:

– Это я. Я вернулся.

Он закрыл дверь, защёлкнув её на все замки, какие только были врезаны в неё и, сняв с себя пальто, повесил его в шкаф-купе на вешалку. Он посмотрелся в зеркало, проведя правой рукой по своей коротко стриженой шевелюре и прошёл в гостиную, видя как из-за угла вышел Андрей, держа в правой руке «ЗИГ-Зауэр».

– Я полностью изучил весь план и могу сказать, что риска в нём хватает! – сев на диван и вернув пистолет обратно под подушку, произнёс Призрак.

– Согласен! Но иначе никак не получится. Всё-таки штаб-квартира ЦРУ – это не проходной двор! И не какая-нибудь резидентура где-нибудь в банановой республике, – улыбнувшись, добавил Джон и, подойдя к барной стойке, налил себе в стакан немного шотландского виски.

– Как всё-таки тебя лучше называть? По имени или по позывному? – с интересом спросил Романов.

– Называй просто Янус. Этого будет вполне достаточно. Теперь ты знаешь на будущее, где меня можно найти. Я здесь бываю каждую пятницу вечером. Вот тебе дубликат ключей от этой квартиры. Мало ли, пригодится. Хоть будет возможность выйти из дома. А то я тебя, можно сказать, изолировал от американского социума – протягивая с улыбкой Андрею связку ключей, ответил Колдуэлл.

Призрак взял ключи, улыбнувшись в ответ, и положил связку на журнальный столик.

– Виски будешь? – наливая себе ещё немного виски в стакан, спросил Джон.

– Плесни немного, – подойдя к барной стойке, ответил Романов и взял правой рукой стакан. Одним глотком он выпил шотландский виски и поставил стакан на стойку. – Когда начинаем?

– Как ты уже понял, тебе придётся на время побыть агентом ЦРУ. Думаю, что это у тебя неплохо получится. Хороший грим, парик, цветные контактные линзы и образ завершён. Ну, а оригинал придётся зачистить, – сняв пиджак, который повесил на стул, ответил двойной агент и присел на кресло, чуть ослабив галстук. – Старт завтра вечером. Объект будет здесь в Нью-Йорке. Я сделаю всё сам. Твоей помощи мне не потребуется, – добавил Колдуэлл и слегка улыбнулся, – а сейчас отдыхай и набирайся сил, которые уже совсем скоро тебе понадобятся. Пройди, прогуляйся, но «новых приятных знакомств» не завязывай, – снова улыбнувшись, произнёс он.

– Окей! Так и поступлю, – сказал Андрей и, сев на диван взял в руки планшет, собираясь проштудировать весь план заново, понимая, что не исключены какие-то мелкие изменения или дополнения.

Вашингтон. Отель неподалеку от центра города.

Робинсон сидел на кресле у торшера и разбирался в исходной информации, которую на его планшет недавно перекинул генерал Андертон. Мысли перемешались в голове Кайла, и он понял, что запутался в ходе мыли своего босса. Робинсон не совсем понимал, зачем Андертон разделил на части информацию, пришедшую к нему несколько часов назад. Единственное доходчивое объяснение сходилось на том, что, возможно, он боялся утечки и для этого поделили информацию на части и зашифровал её. Пароль знал только сам генерал и Кайл. Паролем была фраза из Божественной камеди Данте Алигьери: « Земную жизнь пройдя до половины…».

Робинсон налил в стакан, стоящий на прикроватной тумбочке, апельсинового сока из стеклянной бутылки и сделал пару больших глотков. Кислый привкус немного освежил ротовую полость, и работать стало намного легче. Постепенно Кайл изучал все возможные подступы к штаб-квартире ЦРУ с целью проникновения в хранилище, где находился образец.

Робинсон положил планшет на кровать и встал с удобного, небольшого, но очень мягкого кресла. Задрав голову вверх, он сделал несколько глубоких вдохов и постепенных выдохов, чтобы перевести дух и привести мысли в полный порядок, немного при этом разгрузив голову. Он не спеша подошёл к окну и повернул ручку, открыв раму. Свежий воздух окутал его, и он глубоко вдохнул полной грудью. Свежий воздух будто впустил в него новые мысли, и он вернулся на кресло, бросив перед этим взгляд на улицу, где вечерний покой граничил с ночной тишиной. Впрочем, до ночи ещё было время, чтобы поработать и решиться на какой-либо план из множества предоставленных ему Андертоном идей.

Кайл взял в левую руку стакан с апельсиновым соком и допил его, поставив на прикроватную тумбочку. Он пододвинул к себе планшет и вновь уткнулся в него, начиная просматривать все материалы сначала.

Робинсон понимал, что единственное возможное проникновение можно осуществить, только если замаскироваться под охранника, но для этого нужно было провести взлом отдела кадров ЦРУ. Тут явно была необходима помощь извне. Кайл достал из кармана брюк свой смартфон, и набрал номер генерала Андертона. Канал связи был полностью зашифрованным, и расшифровать его было практически невозможно, поскольку он имел сложную систему шифрования, к которой прибегали очень редко, но эта операция была одной из тех, для какой было невозможно не воспользоваться такой степенью защиты, ведь ЦРУ легко могло перехватить сигнал, и тогда ФБР будет стоять на пороге в течение нескольких минут.

– Да, – ответил Андертон немного усталым голосом.

– Сэр, мне нужна ваша помощь. От этого зависит успех всей операции, – с лёгкой нервозностью начал Кайл.

– Хорошо, я тебя внимательно слушаю, – прервав Робинсона, сказал Андертон.

– Суть своих требований я перешлю на ваш секретный электронный адрес, – сказал Кайл и нажал на смартфоне отбой, не желая испытывать судьбу и рисковать собой и всей операцией.

Робинсон быстро сформировал электронное письмо и отправил его Андертону, понимая, что ответа придётся подождать. Кайл положил планшет на прикроватную тумбочку и встал с кресла, принявшись расхаживать по своим апартаментам, продолжая думать и надеяться на то, что его условия примут и быстро осуществят.

Глава 16

Пекин.

Алекс открыл глаза, среагировав на будильник, который установил в своих тактических часах и осмотрелся по сторонам. Он продолжал сидеть в салоне арендованной «Тойоты» и готовиться к операции ликвидации.

Вассерман посмотрел снова на наручные тактические часы, показывавшие тридцать пять минут пятого, и, вытащив из кобуры на ремне «Вальтер П-99» навинтил на ствол глушитель, передёрнув затвор. Он открыл дверцу автомобиля и вышел из машины, хлопнув тихо всё той же дверцей. Алекс открыл багажник и достал оттуда снайперскую винтовку, находившуюся в чёрном чехле.

Вассерман закрыл багажник и, держа чехол со снайперской винтовкой за ручки в левой руке, направился к входу на стройку. Он аккуратно прошмыгнул через шлагбаум, воспользовавшись невнимательностью зазевавшегося охранника и быстро зашёл в строящееся здание. Тихо и быстро Алекс поднялся на одиннадцатый этаж и нашёл вырез в монтажной пленке, который сделал сутки назад.

Вассерман расстегнул молнию на чехле и достал снайперскую винтовку «DSR-1». Он навинтил на ствол глушитель и, проверив магазины, передёрнул затвор.

Алекс пододвинул небольшой стол к прорезу в монтажной пленке и установил на сошки на крышке стола снайперскую винтовку, внимательно став настраивать оптический прицел.

В комнатах квартиры полковника Чен Мина было темно. Видимо, объект ещё спал, не подозревая, что это утро станет для него последним.

Внезапно в спальне загорелся свет и Вассерман увидел, как полковник встал с постели. Алекс быстро снял снайперскую винтовку с предохранителя и, поймав объект в прицел, плавно нажал на спусковой крючок. Пуля калибра 338 lapua вылетела из ствола и, пробив стекло, угодила полковнику в голову.

Чен Мин упал на пол, и по ковру стала растекаться кровь с примесью мозгового вещества. Дело было сделано! Вассерман быстро разобрал снайперскую винтовку и, убрав её в чехол, направился к лестнице, на которой было пока тихо. Он быстро спустился вниз и, преодолев несколько метров, исчез за шлагбаумом.

Алекс бросил снайперскую винтовку в багажник и сел в автомобиль, тут же запустив двигатель. Он резко вывернул руль и нажал на педаль газа, направляясь в отель.

Всё получилось быстро и легко, можно сказать так, как в учебнике, но что-то беспокоило Вассермана, понимая, что где-то он, возможно, сделал просчёт.

Рим. Центр города.

Хмурое утро постепенно окутывало город своей мрачной погодой, где слегка накрапывавший холодный дождик был нормой того, что могло происходить. Говард открыл глаза, чувствуя, что за ночь, проведённую в машине, немного замёрз. Он завел двигатель пикапа и включил вентилятор, сразу почувствовав горячий воздух.

Настроение резко улучшилось, поскольку мерзнуть Льюис не любил. Для него более привычной была жуткая жара, нежели холод. Он понимал, что нужно было лететь в Эдинбург к отцу Патрику, но нужно было где-то незаметно загримироваться, чтобы можно было спокойно покинуть Рим. Гримироваться в аэропорту было крайне опасно. Мало ли что могло случиться. Нужно было какое-то место, где его даже сам чёрт не сможет найти, и такое место у него на примете было: старый заброшенный склад на окраине города.

Говард нажал на педаль сцепления и переключил коробку скоростей на первую передачу. Машина резко ударила по газам и отъехала от тротуара, направляясь к окраине города, откуда было удобно добраться до аэропорта.

Льюис вёл пикап и думал о том, какой несвоевременной смертью умер отец Бернардо. Говард понимал, что отравить хотели их обоих, но удача злоумышленникам улыбнулась только со святым отцом. Льюиса же, скорее всего, спасло его отменное чутьё, которое его никогда не подводило и всегда выручало в трудные минуты. Видимо, несмотря на всё, Бог любил Говарда! Сложно было понять, за что и почему? Но любил, и в этом не было сомнений! Льюис понимал, что в девяноста процентах случаях из ста, утечка произошла по вине магистра Доминиканского Ордена, хотя шанс на то, что в его кабинете были «жучки», тоже был велик, но не так. Одним словом, впереди было много тайн, которые нужно было разгадать, но всё это было только впереди, пока перед Говардом стояли задачи намного проще, и он это понимал, думая о том, как будет гримироваться. Делать он умел это хорошо, но душа к этому у него никогда не лежала! Ему больше всего нравилась его оригинальная внешность, а не созданная кураторами из МИ-6.

Льюис заехал на территорию складских помещений и затормозил автомобиль. Он заглушил двигатель и вышел из машины, взяв с переднего сидения рюкзак. На заброшенных складах было ни души. Ни хулиганья, ни бездомных. Одним словом вообще никого, что было только на руку Говарду. Он подошёл к полуоткрытым стальным воротам и зашёл внутрь. В помещении гулял ветер, посвистывая внутри складских помещений. Обшарпанные стены, полуразрушенные перегородки. Свалившиеся балки и многое другое словно погружали Льюиса постапокалиптический мир. Он прошёл чуть вглубь, прошёл тёмный коридор с включённым фонариком и зашёл в комнату администрации, где стояли поломанные столы и стулья, и прочая мебель, включая стеллажи, на которых стояли сырые папки с бумагами.

– Да! Здесь настоящая разруха, – произнёс вполголоса Говард, подойдя к столу у стены и положив на него свой рюкзак. Льюис быстро расстегнул молнию рюкзака и, вытащив оттуда полиэтиленовую плёнку, расстелил её на столе, став выкладывать на неё парик, накладную бороду, усы и цветные контактные линзы. Говард резко вздохнул и вытащил латексную накладку на нос, которая изменяла форму носа так, чтобы его было невозможно опознать. Льюис достал из рюкзака небольшое зеркальце и, установив его, начал прилаживать накладку на нос, меняя тем самым форму носа, с обычного носа, на нос с характерной горбинкой.

Говард аккуратно приладил накладные бороду и усы рыжего цвета, став похожим на настоящего шотландца. Потом надел парик, сделанный из длинных рыжих волос, которые уложил в хвост и, сменив в завершение цвет глаз, убрал полиэтиленовую плёнку в рюкзак вместе с зеркалом и закрыл молнию. Льюис напоследок надел очки и направился к выходу. Пройдя по тёмному коридору, Говард спустился по лестнице и вышел из складских помещений на свежий воздух, направившись к машине. Он быстро сел в пикап и запустил двигатель, направившись в аэропорт. Льюис не знал пока, как долго будет добираться до Эдинбурга, но знал одно, что, сколько бы ни пришлось лететь туда, попасть в Шотландию ему было нужно обязательно.

Нью-Йорк. Манхеттен.

Романов стоял у окна, и смотрел на падающий снег, который вызывал внутри него какие-то тёплые воспоминания, которыми он очень дорожил, чувствуя, что в глубине его сердца заканчивается ледяная зима, предвещающая весеннюю оттепель. Андрей на миг оторвал свой взгляд от порхающих за окном в весёлом хороводе снежинок, и посмотрел на диван, который был застелен постельным бельём.

Он сделал пару глотков крепкого чая из чашки, стоявшей на подоконнике, и задумался. Да, задумался. О чём-то дальнем и, как он считал, близким его сердцу, то, что ему уже удалось пережить и остаться при этом человеком! … А чтобы заглянуть в будущее, не нужно было ворошить прошлое, где старый ненужный хлам лишь пылит и отравляет свежий воздух. В будущее нужно идти чистым с высокоподнятой головой, принимая все его правила и живя так, как привык жить!

А что же память? Что делать с ней? Задавал постоянно эти вопросы сам себе Призрак. Ему хотелось верить и надеяться на то, что память с годами будет менее сильно напоминать о прошлых победах и поражениях, которых было отнюдь не мало! Память быстро начала отбрасывать года, те года, в каких Романов жил, как в аду, уже не осознавая, что существует нормальная людская жизнь: где нет места смерти и убийствам, там, где люди не бояться грядущего дня, там, где жизнь сложна лишь бытовыми хлопотами, там, где есть вера, надежда и любовь. Да, именно любовь, над которой время не под властно, а следовательно, она несёт тот лучик вечного света, который сияет в кромешной тьме, показывая усталому путнику дорогу к счастью.

Андрей всё это прекрасно понимал, вспоминая лицо той девушки, с которой он так и не смог найти общего языка, но которую любил всем сердцем, но не только тогда в прошлом, но частично и в этом суровом настоящем, где как всегда оставалось возможным абсолютно всё! Вот только чем было это всё? Вопросов по-прежнему оставалось больше, чем существовало на них ответов! И к этому Призрак тоже привык, как и ко всему остальному. Жизнь – хорошая штука, но не всегда бывает лёгкой и понятной! Иногда, чтобы что-то понять и пройти, нужны многие и долгие годы! К этому нужно относиться, как к данности и Романов это знал и чувствовал, что однажды доживёт до самого счастливого своего дня, вот только не знал, каким именно он будет.

Андрей сделал несколько глотков чая из чашки и вновь посмотрел на хоровод снежинок за окном. Они резвились и играли, словно радуясь, что только что родились и понимали это, не понимая, что через несколько мгновений погибнут.

Призрак отошёл от окна, кинув ещё мгновенный взгляд на падавший за окном снег, и взял в руку чашку. Он сделал пару шагов и подошёл к журнальному столику, поставив уже остывшую чашку на стеклянную столешницу.

– Как настроение? – выйдя из своей комнаты, спросил Янус, на котором был надет тёмно-синий костюм и светло-синяя сорочка с голубым галстуком. Под пиджаком, если хорошо приглядеться, была видна плечевая кобура, из которой торчал «ЗИГ-Зауэр П-229».

– Спасибо, неплохое, – улыбнувшись, ответил Романов. – Когда час Х?

– Сегодня займусь объектом. Он сегодня будет в Нью-Йорке, навещать своего брата. Ну а мне останется только тихо и красиво сработать, – завязывая шнурки на чёрных, отлично почищенных ботинках, ответил Колдуэлл. – Ну а операцию проведём завтра, так что отдыхай сегодня и расслабляйся, – завязав шнурки, добавил Янус. – Ладно, я пошёл!

– Хорошо, – сказал Романов вслед покидавшему квартиру Джону и присел на диван, взяв в руки планшет. Позже дверь закрылась и в квартире воцарилась тишина. Призрак сел поудобнее на диване и принялся вновь изучать материалы по хранилищу и чертежи комплекса штаб-квартиры ЦРУ.

Нью-Йорк. Манхеттен.

Анджелина приняла душ и вышла из душевой кабины, накинув на себя лёгкий шёлковый халатик. Она подошла к зеркалу и расчесала свои мокрые чёрные волосы массажной расчёской. Её голова в этот момент была занята лишь одним отчётом. Она неотрывно и везде размышляла над теми формулировками и описаниями, которые дала, прибавляя что-то от себя, добавляя свои догадки и мысли. Она понимала, что заместителю директора Нолингтону будет не очень интересен ход её мыслей. Для него всегда важным оставался результат! А он был достаточно двояким. С одной стороны, вся миссия была выполнена, а с другой, очень много недосказанностей мучили её, не оставляя при этом в покое.

Агент Стивенсон вышла из ванной комнаты и, подойдя к кровати, скинула с себя халатик, оставшись полностью нагой. Она подошла к комоду с нижним бельём, выбрав белые трусики и кружевной бюстгалтер, и не спеша надела их.

Слегка болела голова и Анджелина помассировала виски, понимая, что вновь на неё набросилась эта злосчастная мигрень, которая время от времени донимала её. Она накинула на себя поверх нижнего белья уже другой более тёплый халат, который сняла с вешалки из шкафа-купе, аккуратно при этом задвинув дверцу. Приятная тёплая ткань прильнула к телу и окутала его теплом.

Мисс Стивенсон подошла к столу, где лежал ноутбук и, открыв его, нажала на кнопку включения, сев поудобнее на рабочее кресло. В этот момент она думала лишь о горячей кружке кофе, которая стояла рядом на столе и издавала приятный аромат горячего напитка. Анджелина взяла кружку и сделала несколько небольших глотков, почувствовав тепло внутри и, вернув кружку обратно на стол, полностью сосредоточилась на открытом файле отчёта. Внимательно всё перечитывая второй раз подряд, она лихорадочно искала неточности и ошибки в фактах и формулировках, но с каждой новой прочитанной строчкой понимала, что этого попросту нет. Всё внимательно прочитав и допечатав последние строчки, мисс Стивенсон распечатала на принтере текстовый файл отчёта и, встав с рабочего кресла, уложила бумаги в папку. Закрыв и сохранив файл, она скинула его на карту памяти и, вытащив её из разъёма, положила на стол.

Анджелина выключила ноутбук и, закрыв его, взяла кружку с ароматным колумбийским крепким кофе и сев в мягкое кресло принялась потихоньку его пить глоток за глотком. Она не могла себя причислить к фанатам кофе, но определённо в этом напитке было что-то притягательное для неё.

За окном было темно. На улице только закончил падать снег, который едва достигнув земли, тут же растаял, смочив тротуары и асфальт на улицах. Ей хотелось какого-то тепла и уюта, что было для неё одним из главных приоритетов, но что так редко с ней случалось. Мысли сами собой привели к Алессандро, понимая, что скоро они снова встретятся в Париже, и очень хотелось надеяться на то, что больше не расстанутся никогда, но кто может что-либо знать наперёд? Это в ведении одного лишь Господа Бога, хотя, возможно, что-то неподвластно даже Ему!

Агент Стивенсон допила кофе и поставила кружку на журнальный столик, который находился на расстоянии вытянутой руки от кресла. Анджелина снова задумалась над тем, что же принесёт ей завтрашний день, где будет отчёт Майерсу и Нолингтону и ещё, возможно, многое другое, что, безусловно, войдёт в её историю как очередной скучный день.

Мисс Стивенсон встала с кресла и подошла к окну, взглянув на небо, затянутое плотными облаками. Ей так хотелось увидеть звёзды и загадать желание, заметив падающую звезду. Прямо так же, как и в детстве, в то беззаботное время, когда Анджелина жила со своими родителями в большом доме, где, вылезая на крышу по ночам, можно было смотреть на небо и звёзды, будто пытаясь заглянуть в будущее и узнать свою собственную судьбу.

Вашингтон. Отель неподалёку от центра города.

Робинсон ждал ответного звонка от генерала Андертона, понимая, что выполнить его требования будет очень непросто, но в этом, увы, заключался успех всей операции. Кайл прекрасно понимал расклад сил и знал, что на него ложится колоссальная ответственность, которую взвалить на себя мог только он. Как говорится, победителей не судят! Что же касалось побеждённых, то тут были разные, не очень приятные варианты, о которых даже не стоило и задумываться. В любом случае нужно было рассчитывать только на успех, однако было при этом много вопросов, решать которые нужно было на ходу, но до этого мгновения оставалось куча времени и неопределённости.

Внезапно зазвонил смартфон. Робинсон встал с удобного, мягкого кресла и подошёл к столу, где лежал его смартфон и, взяв его в правую руку, нажал на принятие звонка.

– Да, сэр, – слегка волнительным голосом сказал Кайл.

– Здравствуй, полковник. Значит, слушай и не перебивай, – быстро говоря, начал Андертон. – Твою просьбу по поводу внесения тебя в список охранников штаб-квартиры ЦРУ мы выполнили, правда тебе придётся немного изменить свою внешность. Всё необходимое тебе привезут через час, так что будь готов. Все остальные инструкции ждут тебя на карте памяти. Изучи всё очень внимательно и готовься к любому форс-мажору! Случиться может, что угодно! – на этом генерал закончил, и на время в разговоре воцарилась тишина.